Мезальянс (история о женском коварстве и мужской глупости)
ГЛАВА I. «Холодное лето»
Холодное лето. 2003-ий год. Улыбки, рассветы. Закаты, букеты роз...
Иду по центральной улице. Накрапывает мелкий дождь. Смотрю по сторонам, вглядываюсь в лица и спины. Хочу увидеть знакомую фигуру. Вот! Наверное, это она! Ускоряю свой шаг. Нет... Увы! Я ошибся... Зачем я её ищу? Ведь уже всё закончилось. Ведь уже всё прошло. Зачем? Я просто хочу ей сказать «привет!», и продолжить свой путь. Хочу просто увидеть её глаза. Глаза, которые меняют свой цвет, в зависимости от времени суток, освещения, настроения. Они то голубые, то серые, то зелёные. Как морская волна. Я хочу встретиться с ней взглядом. С её мистическим взглядом. Глубоким, как море, в котором плещутся волны: голубые, серые, зелёные. А её волосы! Каштановые. Пепельные. Русые. В зависимости от времени суток, освещения, настроения.
У неё другой. С этим ничего не поделаешь. Это судьба! Злой рок! Сердцу не прикажешь! Почему она не сказала мне сразу, как только мои чувства стали видны? Чувства, которые рвались на волю из душевного плена, но их сдерживала какая-то незримая сила. Почему не сказала? Почему не остановила? Семимильными шагами я приближался к пропасти. К гибели. Почему? Что это было? Женское коварство? Мужская глупость? Может, обман или самообман? Фатализм: будь что будет? А, может, она не верила в мою искренность?
Она сказала (это признание далось ей нелегко):
— Алексис! Я всё видела, замечала... Но ответить взаимностью тебе не могу!
Я на краю пропасти. На краю света. Там — вдали — моя мечта, моё солнце. Я расправляю крылья. Свои парафиновые крылья. И взлетаю. Взлетаю в небо. Голубое небо. Я хочу подняться выше и выше. Ближе к Солнцу. Я уже чувствую жар, огненное дыхание звезды. Звезды по имени Солнце. Парафин тает. Знакомый сюжет. Это уже было. Икар! Дедал! Это уже когда-то было.
Я лечу, как мотылёк на открытый огонь. И хочу погибнуть!
Крылья растаяли. Я падаю. Падаю в бездну. Пытаюсь понять, оценить бесконечность. Как это было? Что это было? Что не так было сказано? Что не так было понято? Вообще, ЧТО было? Может, ничего и не было. Не было моей любви? Не было её? Был просто сон!
Я падаю...
ГЛАВА II. «Глубокая осень»
И вспоминаю...
Глубокая осень 2001-ого года. Под ногами — разноцветный ковёр из опавших листьев. Мы идём по городскому парку. Спускаемся по лестнице. Я подаю ей руку. Она спрашивает:
— Алексис, ты же джентльмен?
Я отвечаю:
— Да! Конечно!
Почему она спросила? К чему бы это? Мы идём дальше. Делаем несколько фотографий. В памяти — обрывки фраз. А потом...
— Алексис, я такая ленивая — просто жуть. Дома занимаюсь непонятно чем. Учиться некогда.
Нелёгкое признание в собственной лени. Кто не считает себя ленивым, пусть бросит в меня камень (или в монитор, с которого вы читаете мою повесть). Мы сидим в библиотеке. Готовимся к сессии. Студенты 3-ого курса заочного отделения n-ного северо-кавказского вуза.
Социология, маркетинг... А на уме лишь: necking, petting.
— Ну, может быть, у тебя муж, дети? — пытаюсь я оправдать её «лень».
Она отвечает, что всё наоборот. Вся личная жизнь — учёба и работа. Плохо. Такая красивая, молодая женщина. У неё ещё всё впереди. Ха! А почему бы не я? Но... Жестокий век — жестокие сердца! Меж нами пропасть. Меж нами годы. Меж нами целых (а, может быть, всего лишь) восемь с половиной лет. «Меж нами — годы-годы. Я не могу: их невозможно пересечь...». Любви все возрасты покорны! Пустые слова. Любви так мало для счастья. Что я могу ей дать? Что сделать для неё? Что я хочу от неё? Я не хочу её на ночь. Не хочу её на день. Она не нужна мне на неделю, на год. Я хочу её на всю жизнь. Я хочу быть рядом... Мы могли бы пойти вместе по жизни, сквозь тернистые пути. Но ей не 20 лет. И у неё уже всё было: и тернистые пути, и любовь. Ей надо большего. А я...
Знаю, я — не Брюс Уиллис и не Ален Делон. Она! Пусть не идеальная женщина. Пусть... Но я её люблю такую. Серо-голубо-зеленоглазую... Каштаново-пепельно-русую...
«Мы выбираем, нас выбирают: как это часто не совпадает...»
Глупо! Эмоции затмевают разум. Любовь мешает жить. Все мысли только о Ней. Я гоню их прочь, а они не уходят. Они всё сильней и сильней вгрызаются в мой мозг. Они, как раскалённые стрелы слепого Амура, вонзаются в сердце. Одна за другой, одна за другой... Стрелы разрывают мне грудь. Одна за другой, одна за другой... Эти мысли, словно острые бритвы в руках опытного палача, пытают мою сущность. Как жить?!
Я говорю себе: «Забудь, забудь... Забудь её улыбку! Забудь, забудь... Забудь её глаза! Не совершай ещё одну ошибку: она тебя любить не будет никогда!». И постепенно забываю...
Другая девушка... Новый год. Дискотеки. Милое создание. С ней так легко и просто. Но, увы, моё сердце принадлежит той, чьё сердце, к сожалению, мне не принадлежит.
Приходит зима. Замерзает горячее сердце. Покрывается льдом. Каково это: ощущать кусок льда у себя в груди? Каково это: видеть лёд в глазах любимого человека? В глазах цвета морской волны: голубых, серых, зелёных. В зависимости от времени суток, освещения, настроения.
Ждать весну! Нужно ждать весну. Весну, когда растает сердце, и всё будет по-иному.
А я по-прежнему лечу в бездну...
ГЛАВА III. «Долгожданная весна»
И вспоминаю...
Долгожданная весна. Весна 2002-ого года. Я снова вижусь с ней. Вижу её улыбку, вижу её глаза. Чувствую себя безнадёжным романтиком.
Майские праздники! Звоню. Хочу пригласить погулять. Но теряю дар речи. Как глупо! Как это глупо! Это же так просто — пригласить. Но только не её. Она достойна лучшего и большего, чем бесцельная прогулка по парку. Всё начинается с малого! Да! Но это у неё уже было...
Её День рождения! Дарю ей открытку. Желаю, чтоб поскорее сбылись все её мечты. Она говорит:
— Да уж скорей бы!
Я подумал: «Жаль, что это зависит не от меня...»
Я постоянно ей звоню, она быстро и с надеждой поднимает трубку, а там — Я! Но она ждёт не меня, она ждёт Его звонка. Жаль! Это судьба! Злой рок! Она по-прежнему холодна. Я — просто друг! Но я не хочу быть просто другом. Не могу!
Прошла весна. Отцвели сады. Я чувствую, как вянут мои чувства. И это лето мне предстоит прожить без неё. Страшно. Но, всё равно, она где-то здесь. Рядом. Нет! Она не рядом со мной — она во мне!
Забылась боль. Остыло сердце.
И кровь по венам не бежит.
Нельзя же вечно бесконечность,
Забыв про всё и вся, любить.
Я по-прежнему лечу в бездну...
ГЛАВА IV. «Последняя осень»
И вспоминаю...
Прошло лето. Настала осень. Не знаю зачем, звоню ей. Договариваемся о встрече. Разговор не клеится. Начинаем говорить глупости. — Ты, Алексис, не человек. Становись скорей человеком.
Кто же я, и что делать?
— Ты — обезьяна! Учиться надо, учиться и ещё раз учиться!
Я и так неплохо учился. Стал учиться ещё лучше. Что и кому я хотел доказать? Не знаю.
Случайно встретив её на улице, я улыбнулся и поздоровался. Она сказала: «Раз уж мы с тобой так случайно встретились, то это — судьба!» (Злой рок!?). И добавила, что скоро мы увидимся на Парнасе. Что она имела в виду? Зачем сказала это? Как много вопросов, которые никогда не найдут ответа.
... Закончилась сессия. Для многих удачно, для меня не совсем: из-за курсовой работы пришлось перенести сдачу экзаменов. Звоню любимой:
— О! Привет! Поздравляю с успешной сдачей. Это такой повод для встречи!
Она меня резко осадила:
— А ты всё сдал? Вот как сдашь, тогда и поговорим!
Она дала мне надежду! Зачем? Ведь знала, что никогда ничего не будет. Почему не сказала, чтобы я остановился, не шёл за ней на зов обманчивых огней? Почему не сказала: «Скатай губу! Тебе ... ничего не светит!»? Я бы не обиделся. Я бы всё понял и простил. Но...
... Приближался Новый год! 2003-ий год. Я сдал экзамены. И решил идти ва-банк. Пишу ей письмо. Не помню буквально, что я там написал, помню лишь, сказал ей «Привет, Журавль!», спросил, что лучше: «синица в руке или журавль в небе», сообщил, что сдал сессию относительно неплохо. И как-то двусмысленно намекнул, что если есть что-то взаимное, неплохо бы обменяться подарками.
Момент истины! Любимая дарит мне фото в рамке: она и её подруги. Что это? Намёк? На что?"Отстань!»? Или «Не сдавайся!»? Я решил, что раз дарит, значит, есть надежда.
Глупый мальчик! Наивный.
Я подарил ей статуэтку барана. Год-то всё-таки козлиный. И пожелание:
Оля!
Твой символический подарок свёл меня с ума. Я безумно счастлив.
Это то самое, о чём можно только мечтать. Спасибо!
Мой подарок также символический. Он не особо ценный.
Просто сувенир. Вообще, не суди меня слишком сурово.
Особенно за стихотворение. Я всё понимаю.
Но ничего не могу с собой поделать...
На всякий случай — прости.
***
В этот светлый праздник,
Когда зажглись огни на площади большой,
Я тебе желаю,
Всего того, что можно пожелать такой
Красивой женщине, как ты:
Добра и мира на земле,
Побольше счастья и любви,
А также долгих-долгих лет.
Желаю, чтоб сбылись
Твои все тайные мечты.
А ну-ка, улыбнись!
Не знаю лучшей я, чем ты...
«Всё понимаю, ничего не могу с собой поделать!»
Неужели мои чувства так бесконтрольны?
И подчиняются напрямую Всевышнему или Всенижнему?
Я по-прежнему лечу... Ветер свистит в ушах. И всё ближе, и ближе водная гладь. Водная гладь моря. То голубого, то серого, то зелёного, и такого же бездонного, как её мистический вгляд.
ГЛАВА V. «Обезьяна по имени...»
Падаю в бездну, и вспоминаю...
Прошли новогодние праздники. Помню, как в 19 часов утра 1 января 2003 года я совершил открытие века. А затем, через 15 минут, я с трудом открыл и второе веко. Потом открыл холодильник. Затем — бутылку пива...
Проблемы на работе. Глупый клиент. Я же ему говорил, что до Нового года он свой заказ не получит. А он вопит: «Мне никто не говорил, что я получу заказ после Нового года!». Хочет деньги назад. Обойдётся!
Созваниваюсь со своей любимой. Созваниваюсь часто. Она говорит, что у неё амбициозные планы на этот год, и если хоть что-то сбудется, она будет счастлива.
Встречаемся редко. Эти встречи носят учебный характер: обмениваемся литературой, конспектами. У неё — работа. У меня — работа. Во время одной из таких «встреч», я произношу фразу: «Человек — это звучит гордо, а обезьяна — перспективно!». Просто хорошая поговорка. А она ответила: «Для тебя: человек — слишком далёкая перспектива...». Обидно...
14 Февраля! Валентинов День! День Освобождения Ростова-на-Дону от фашистов. Дарю любимой брелочек в форме сердца. Она удивляется и не верит, что подарок ей, и от меня («Кому? Мне? Фирменный подарочек?»). У неё такая возможность остановить меня. Сказать, чтобы я не терял зря время. Но она молчит: ни «нет», ни «да». Почему? А я бегу и бегу вперёд. К краю. Краю пропасти.
23 Февраля! Она мне позвонила! А я уж думал: забыла!"Ну, Алексис, как же я могла забыть? Я не забыла!». Поздравляет меня с праздником. Советует прочитать книги Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» и «Иллюзии». Книги про жизнь. «Чайку» я нашёл сразу. И прочитал. Сказка. Но глубокомысленная. Смысл: не обязательно быть, как все. Нужно самосовершенствоваться и стремиться ввысь. К Солнцу. Как я...
Что она хотела сказать этой книгой? Это намёк? Может, прямо спросить? Наверно, не стоит.
Я бросил работу — плохо получается. Никаких особых успехов. Такой удар по моему самолюбию. Когда брался — переоценил свои возможности. Наверно, у меня депрессия. Звоню любимой — становится легче. Она просто спаситель.
8 Марта! Женский день! Дарю ей открытку с поздравлением. Как обычно... Она удивляется: «Надо же: меня с 8 Марта поздравляют...».
Дорогая Оля!
Сегодня Восьмое Марта. И я хочу...
Нет! Я должен тебя хоть поздравить.
Так-то вот... Ставлю перед собой
задачи-максимум, а выполнить — слабо...
Может быть... Когда-нибудь... Но будет поздно.
******
Желаю тебе:
Обрести поскорей своё женское счастье!
Быть всегда молодой и красивой!
Чтобы ты при любых невзгодах, ненастьях
Оставалась такою же милой.
Хочу, чтобы твоя жизнь была без глюков, клёвой и классной,
И каждым шагом своим ты приближалась к вершине Парнаса!
Желаю успехов в работе, учёбе и прочем,
Побольше любви, ещё кой чего-то, а, в общем:
Знаешь, то, чего так сейчас не хватает,
В будущем в достатке, даже в избытке, будет.
А в мире счастья и любви океане,
Надеюсь, ты, всё же, про меня не забудешь...
***
P. S. Оля! 28—35 лет — это самый расцвет женщины.
Без комментариев.
Задача-максимум — это её любовь. А поздно — потому что она найдёт себе другого. А, может быть, уже нашла. Я просто об этом не знаю. Свято место пусто не бывает!
ГЛАВА VI. «ХХХ лет»
Май! Выходные! Звоню: «Что ты делаешь на праздники?». Ответ: «Работаю!». Оказалось: гуляет с подругой. Почему не с другом? Или не со мной?
Близится её День рождения. Хочу подарить песочные часы с надписью: «Счастливые часов не наблюдают. Они ими управляют». Не нахожу нигде песочных часов.
Дарю просто открытку и письмо-признание.
Что я хочу от неё?! Я хочу услышать «да» или «нет»? Есть ли надежда?
Есть ли то, ради чего стоит жить и стараться чего-то достичь? Есть ли любовь на свете?
* * *
Вот тридцать лет тебе ударит,
Как-будто камнем по стеклу,
И злые годы не оставят
Ни шанса, чтобы всё вернуть:
Весну безоблачного детства,
И лето юности твоей...
Имел бы вечной жизни средство —
Я б подарил его тебе.
А тридцать лет — совсем не возраст,
Лишь состояние души.
Я понимаю: всё непросто,
Ведь мне всего — двадцать один.
Я в жизни многого не знаю,
Я только начинаю жить,
Я, как и все, порой мечтаю,
Хочу чего-то там достичь.
Но тридцать лет... А я так сложно,
Я так наивно и смешно,
Нелепо, глупо, осторожно
Касаюсь сердца твоего.
Ищу мгновения для встречи,
Бросаю мимолётный взгляд,
А ты уходишь тихо в вечер,
Не глядя никогда назад.
Ты тридцать лет свои отметишь,
Допьёшь бокал вина до дна.
Признайся, Оля, не заметить,
Что я люблю тебя, нельзя.
А ты молчишь и нет ответа:
Не знаю: любишь ли меня...
ТЫ, ОЛЯ, ЛУЧШЕ ВСЕХ НА СВЕТЕ!!!
АХ, ОЛЯ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!
На следующий день — дождь. Я не взял с собой зонт. Холодные струи дождя, понукаемые ветром, хлещут меня по лицу. Сегодня всё либо продолжится, либо закончится. Она подходит ко мне близко-близко. Я чувствую тепло её тела и слышу биение сердца. Она смотрит мне в глаза, улыбается и говорит (это признание даётся ей нелегко):
— Алексис! Я всё видела, замечала... Но ответить взаимностью тебе не могу! Относиться я к тебе буду по-прежнему!
Я улыбаюсь: «Хорошо! Хорошо!». Но что ж тут хорошего?
* * *
В моей голове вихрем понеслись все дни нашего знакомства, все диалоги, звонки и письма. Я пытаюсь узнать: в чём причина, почему она не может ответить мне взаимностью? Причина лежит на поверхности, но мне хочется услышать это от неё.
— Оля, скажи мне, в чём причина?
Она меняется в лице (мне всегда казалось, что у меня две Оли: одна — романтичная и весёлая, другая — расчётливая и жёсткая).
— Что ты от меня хочешь?
— У тебя другой, да?
— Ну да!
— А что ж ты, Оля, так: кто-то есть, я тебе дарю стихи, хожу за тобой, а ты меня не останавливаешь?
— Ну, у тебя всё так хорошо получалось. Так и положено. Женщинам нужно оказывать знаки внимания. Женщина должна быть КОВАРНОЙ!
Спрашиваю, что она хотела сказать мне книгой Ричарда Баха. Отвечает, что не стоит искать тайный смысл в её словах и делах — ничего не было.
Не права она. Женщина не должна быть коварной. Она должна быть мудрой.
Знаю, пройдёт год-два-три. Я забуду её. Она станет просто лицом в толпе. Кто её избранник? Стоило ли играть? Уверен, она сделала правильный выбор. «Жизнь коротка, и прожить её нужно так, что бы потом не было мучительно больно», — писал классик. Не нужно ни о чём жалеть.
Любовь — игра... Без лишних слов.
Не знаю, как тебе, а мне.
Мне было очень хорошо
Под вечер вспомнить о тебе.
ГЛАВА VII. «Я падаю...»
А я падаю и падаю. Водная гладь всё ближе и ближе. Серые, голубые, зелёные волны приветствуют меня. Это — не море, это — её глаза...
Ветер свистит у меня в ушах. Эта дикая скорость! Какое-то ощущение лёгкости и свободы. Абсолютной свободы. Идеальной свободы. Я проношусь мимо чаек, покорителей воздуха и небес. Быть может, меня видит Джонатан Ливингстон. Он ведь такой же, как я. А я такой же, как он. Я, как и он, стремился к чему-то. Но у него не парафиновые крылья. И он рождён летать. Он рождён птицей. А я... Рождённый ползать летать не может.
(Можно добавить: зато проползёт, где пролезет...).
Удар!!! Моё тело распласталось на поверхности. Боль. Дикая боль пронзает моё тело. Моё разбитое тело тяжелеет с каждой минутой. Вода не в силах удержать меня. Я начинаю погружаться. Погружаться на дно. Я тону. Тону в её глазах. Глазах, которые меняют свой цвет, в зависимости от времени суток, освещения, настроения. Они то голубые, то серые, то зелёные. Как морская волна. Тону в её волосах. Каштановых. Пепельных. Русых. В зависимости от времени суток, освещения, настроения. Становлюсь её частью. Сливаюсь с ней воедино. Наконец-то мы вместе!
Холодное лето. 2003-ий год. Улыбки, рассветы. Закаты, букеты роз...
«... Он поднялся на две тысячи футов и попытался ещё раз: входя в пике, он вытянул клюв вниз, и раскинул крылья, а когда достиг скорости 50 миль в час, перестал шевелить ими. Это потребовало неимоверного напряжения, но он добился своего. Десять секунд он мчался неуловимой тенью со скоростью 90 миль в час. Джонатан установил мировой рекорд скоростного полёта для чаек!
Но он недолго упивался победой. Как только он попытался выйти из пике, как только он слегка изменил положение крыльев, его подхватил тот же безжалостный неодолимый вихрь, он мчал его со скоростью 90 миль в час и разрывал на куски, как заряд динамита... Невысоко над морем Джонатан-Чайка не выдержал и рухнул на твёрдую, как камень воду...
Когда он пришёл в себя, была уже ночь, он плыл в лунном свете по глади океана. Изодранные крылья были налиты свинцом, но бремя неудачи легло на спину ещё более тяжким грузом. У него появилось смутное желание, чтобы этот груз незаметно увлёк его на дно, и тогда, наконец, всё будет кончено. Он начал погружаться в воду...».
(Ричард Бах «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»)
ЧТО ЭТО БЫЛО:
ЖЕНСКОЕ КОВАРСТВО ИЛИ МУЖСКАЯ ГЛУПОСТЬ?
ОБМАН ИЛИ САМООБМАН?
Alexice Schneider © 07*2003
Холодное лето. 2003-ий год. Улыбки, рассветы. Закаты, букеты роз...
Иду по центральной улице. Накрапывает мелкий дождь. Смотрю по сторонам, вглядываюсь в лица и спины. Хочу увидеть знакомую фигуру. Вот! Наверное, это она! Ускоряю свой шаг. Нет... Увы! Я ошибся... Зачем я её ищу? Ведь уже всё закончилось. Ведь уже всё прошло. Зачем? Я просто хочу ей сказать «привет!», и продолжить свой путь. Хочу просто увидеть её глаза. Глаза, которые меняют свой цвет, в зависимости от времени суток, освещения, настроения. Они то голубые, то серые, то зелёные. Как морская волна. Я хочу встретиться с ней взглядом. С её мистическим взглядом. Глубоким, как море, в котором плещутся волны: голубые, серые, зелёные. А её волосы! Каштановые. Пепельные. Русые. В зависимости от времени суток, освещения, настроения.
У неё другой. С этим ничего не поделаешь. Это судьба! Злой рок! Сердцу не прикажешь! Почему она не сказала мне сразу, как только мои чувства стали видны? Чувства, которые рвались на волю из душевного плена, но их сдерживала какая-то незримая сила. Почему не сказала? Почему не остановила? Семимильными шагами я приближался к пропасти. К гибели. Почему? Что это было? Женское коварство? Мужская глупость? Может, обман или самообман? Фатализм: будь что будет? А, может, она не верила в мою искренность?
Она сказала (это признание далось ей нелегко):
— Алексис! Я всё видела, замечала... Но ответить взаимностью тебе не могу!
Я на краю пропасти. На краю света. Там — вдали — моя мечта, моё солнце. Я расправляю крылья. Свои парафиновые крылья. И взлетаю. Взлетаю в небо. Голубое небо. Я хочу подняться выше и выше. Ближе к Солнцу. Я уже чувствую жар, огненное дыхание звезды. Звезды по имени Солнце. Парафин тает. Знакомый сюжет. Это уже было. Икар! Дедал! Это уже когда-то было.
Я лечу, как мотылёк на открытый огонь. И хочу погибнуть!
Крылья растаяли. Я падаю. Падаю в бездну. Пытаюсь понять, оценить бесконечность. Как это было? Что это было? Что не так было сказано? Что не так было понято? Вообще, ЧТО было? Может, ничего и не было. Не было моей любви? Не было её? Был просто сон!
Я падаю...
ГЛАВА II. «Глубокая осень»
И вспоминаю...
Глубокая осень 2001-ого года. Под ногами — разноцветный ковёр из опавших листьев. Мы идём по городскому парку. Спускаемся по лестнице. Я подаю ей руку. Она спрашивает:
— Алексис, ты же джентльмен?
Я отвечаю:
— Да! Конечно!
Почему она спросила? К чему бы это? Мы идём дальше. Делаем несколько фотографий. В памяти — обрывки фраз. А потом...
— Алексис, я такая ленивая — просто жуть. Дома занимаюсь непонятно чем. Учиться некогда.
Нелёгкое признание в собственной лени. Кто не считает себя ленивым, пусть бросит в меня камень (или в монитор, с которого вы читаете мою повесть). Мы сидим в библиотеке. Готовимся к сессии. Студенты 3-ого курса заочного отделения n-ного северо-кавказского вуза.
Социология, маркетинг... А на уме лишь: necking, petting.
— Ну, может быть, у тебя муж, дети? — пытаюсь я оправдать её «лень».
Она отвечает, что всё наоборот. Вся личная жизнь — учёба и работа. Плохо. Такая красивая, молодая женщина. У неё ещё всё впереди. Ха! А почему бы не я? Но... Жестокий век — жестокие сердца! Меж нами пропасть. Меж нами годы. Меж нами целых (а, может быть, всего лишь) восемь с половиной лет. «Меж нами — годы-годы. Я не могу: их невозможно пересечь...». Любви все возрасты покорны! Пустые слова. Любви так мало для счастья. Что я могу ей дать? Что сделать для неё? Что я хочу от неё? Я не хочу её на ночь. Не хочу её на день. Она не нужна мне на неделю, на год. Я хочу её на всю жизнь. Я хочу быть рядом... Мы могли бы пойти вместе по жизни, сквозь тернистые пути. Но ей не 20 лет. И у неё уже всё было: и тернистые пути, и любовь. Ей надо большего. А я...
Знаю, я — не Брюс Уиллис и не Ален Делон. Она! Пусть не идеальная женщина. Пусть... Но я её люблю такую. Серо-голубо-зеленоглазую... Каштаново-пепельно-русую...
«Мы выбираем, нас выбирают: как это часто не совпадает...»
Глупо! Эмоции затмевают разум. Любовь мешает жить. Все мысли только о Ней. Я гоню их прочь, а они не уходят. Они всё сильней и сильней вгрызаются в мой мозг. Они, как раскалённые стрелы слепого Амура, вонзаются в сердце. Одна за другой, одна за другой... Стрелы разрывают мне грудь. Одна за другой, одна за другой... Эти мысли, словно острые бритвы в руках опытного палача, пытают мою сущность. Как жить?!
Я говорю себе: «Забудь, забудь... Забудь её улыбку! Забудь, забудь... Забудь её глаза! Не совершай ещё одну ошибку: она тебя любить не будет никогда!». И постепенно забываю...
Другая девушка... Новый год. Дискотеки. Милое создание. С ней так легко и просто. Но, увы, моё сердце принадлежит той, чьё сердце, к сожалению, мне не принадлежит.
Приходит зима. Замерзает горячее сердце. Покрывается льдом. Каково это: ощущать кусок льда у себя в груди? Каково это: видеть лёд в глазах любимого человека? В глазах цвета морской волны: голубых, серых, зелёных. В зависимости от времени суток, освещения, настроения.
Ждать весну! Нужно ждать весну. Весну, когда растает сердце, и всё будет по-иному.
А я по-прежнему лечу в бездну...
ГЛАВА III. «Долгожданная весна»
И вспоминаю...
Долгожданная весна. Весна 2002-ого года. Я снова вижусь с ней. Вижу её улыбку, вижу её глаза. Чувствую себя безнадёжным романтиком.
Майские праздники! Звоню. Хочу пригласить погулять. Но теряю дар речи. Как глупо! Как это глупо! Это же так просто — пригласить. Но только не её. Она достойна лучшего и большего, чем бесцельная прогулка по парку. Всё начинается с малого! Да! Но это у неё уже было...
Её День рождения! Дарю ей открытку. Желаю, чтоб поскорее сбылись все её мечты. Она говорит:
— Да уж скорей бы!
Я подумал: «Жаль, что это зависит не от меня...»
Я постоянно ей звоню, она быстро и с надеждой поднимает трубку, а там — Я! Но она ждёт не меня, она ждёт Его звонка. Жаль! Это судьба! Злой рок! Она по-прежнему холодна. Я — просто друг! Но я не хочу быть просто другом. Не могу!
Прошла весна. Отцвели сады. Я чувствую, как вянут мои чувства. И это лето мне предстоит прожить без неё. Страшно. Но, всё равно, она где-то здесь. Рядом. Нет! Она не рядом со мной — она во мне!
Забылась боль. Остыло сердце.
И кровь по венам не бежит.
Нельзя же вечно бесконечность,
Забыв про всё и вся, любить.
Я по-прежнему лечу в бездну...
ГЛАВА IV. «Последняя осень»
И вспоминаю...
Прошло лето. Настала осень. Не знаю зачем, звоню ей. Договариваемся о встрече. Разговор не клеится. Начинаем говорить глупости. — Ты, Алексис, не человек. Становись скорей человеком.
Кто же я, и что делать?
— Ты — обезьяна! Учиться надо, учиться и ещё раз учиться!
Я и так неплохо учился. Стал учиться ещё лучше. Что и кому я хотел доказать? Не знаю.
Случайно встретив её на улице, я улыбнулся и поздоровался. Она сказала: «Раз уж мы с тобой так случайно встретились, то это — судьба!» (Злой рок!?). И добавила, что скоро мы увидимся на Парнасе. Что она имела в виду? Зачем сказала это? Как много вопросов, которые никогда не найдут ответа.
... Закончилась сессия. Для многих удачно, для меня не совсем: из-за курсовой работы пришлось перенести сдачу экзаменов. Звоню любимой:
— О! Привет! Поздравляю с успешной сдачей. Это такой повод для встречи!
Она меня резко осадила:
— А ты всё сдал? Вот как сдашь, тогда и поговорим!
Она дала мне надежду! Зачем? Ведь знала, что никогда ничего не будет. Почему не сказала, чтобы я остановился, не шёл за ней на зов обманчивых огней? Почему не сказала: «Скатай губу! Тебе ... ничего не светит!»? Я бы не обиделся. Я бы всё понял и простил. Но...
... Приближался Новый год! 2003-ий год. Я сдал экзамены. И решил идти ва-банк. Пишу ей письмо. Не помню буквально, что я там написал, помню лишь, сказал ей «Привет, Журавль!», спросил, что лучше: «синица в руке или журавль в небе», сообщил, что сдал сессию относительно неплохо. И как-то двусмысленно намекнул, что если есть что-то взаимное, неплохо бы обменяться подарками.
Момент истины! Любимая дарит мне фото в рамке: она и её подруги. Что это? Намёк? На что?"Отстань!»? Или «Не сдавайся!»? Я решил, что раз дарит, значит, есть надежда.
Глупый мальчик! Наивный.
Я подарил ей статуэтку барана. Год-то всё-таки козлиный. И пожелание:
Оля!
Твой символический подарок свёл меня с ума. Я безумно счастлив.
Это то самое, о чём можно только мечтать. Спасибо!
Мой подарок также символический. Он не особо ценный.
Просто сувенир. Вообще, не суди меня слишком сурово.
Особенно за стихотворение. Я всё понимаю.
Но ничего не могу с собой поделать...
На всякий случай — прости.
***
В этот светлый праздник,
Когда зажглись огни на площади большой,
Я тебе желаю,
Всего того, что можно пожелать такой
Красивой женщине, как ты:
Добра и мира на земле,
Побольше счастья и любви,
А также долгих-долгих лет.
Желаю, чтоб сбылись
Твои все тайные мечты.
А ну-ка, улыбнись!
Не знаю лучшей я, чем ты...
«Всё понимаю, ничего не могу с собой поделать!»
Неужели мои чувства так бесконтрольны?
И подчиняются напрямую Всевышнему или Всенижнему?
Я по-прежнему лечу... Ветер свистит в ушах. И всё ближе, и ближе водная гладь. Водная гладь моря. То голубого, то серого, то зелёного, и такого же бездонного, как её мистический вгляд.
ГЛАВА V. «Обезьяна по имени...»
Падаю в бездну, и вспоминаю...
Прошли новогодние праздники. Помню, как в 19 часов утра 1 января 2003 года я совершил открытие века. А затем, через 15 минут, я с трудом открыл и второе веко. Потом открыл холодильник. Затем — бутылку пива...
Проблемы на работе. Глупый клиент. Я же ему говорил, что до Нового года он свой заказ не получит. А он вопит: «Мне никто не говорил, что я получу заказ после Нового года!». Хочет деньги назад. Обойдётся!
Созваниваюсь со своей любимой. Созваниваюсь часто. Она говорит, что у неё амбициозные планы на этот год, и если хоть что-то сбудется, она будет счастлива.
Встречаемся редко. Эти встречи носят учебный характер: обмениваемся литературой, конспектами. У неё — работа. У меня — работа. Во время одной из таких «встреч», я произношу фразу: «Человек — это звучит гордо, а обезьяна — перспективно!». Просто хорошая поговорка. А она ответила: «Для тебя: человек — слишком далёкая перспектива...». Обидно...
14 Февраля! Валентинов День! День Освобождения Ростова-на-Дону от фашистов. Дарю любимой брелочек в форме сердца. Она удивляется и не верит, что подарок ей, и от меня («Кому? Мне? Фирменный подарочек?»). У неё такая возможность остановить меня. Сказать, чтобы я не терял зря время. Но она молчит: ни «нет», ни «да». Почему? А я бегу и бегу вперёд. К краю. Краю пропасти.
23 Февраля! Она мне позвонила! А я уж думал: забыла!"Ну, Алексис, как же я могла забыть? Я не забыла!». Поздравляет меня с праздником. Советует прочитать книги Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» и «Иллюзии». Книги про жизнь. «Чайку» я нашёл сразу. И прочитал. Сказка. Но глубокомысленная. Смысл: не обязательно быть, как все. Нужно самосовершенствоваться и стремиться ввысь. К Солнцу. Как я...
Что она хотела сказать этой книгой? Это намёк? Может, прямо спросить? Наверно, не стоит.
Я бросил работу — плохо получается. Никаких особых успехов. Такой удар по моему самолюбию. Когда брался — переоценил свои возможности. Наверно, у меня депрессия. Звоню любимой — становится легче. Она просто спаситель.
8 Марта! Женский день! Дарю ей открытку с поздравлением. Как обычно... Она удивляется: «Надо же: меня с 8 Марта поздравляют...».
Дорогая Оля!
Сегодня Восьмое Марта. И я хочу...
Нет! Я должен тебя хоть поздравить.
Так-то вот... Ставлю перед собой
задачи-максимум, а выполнить — слабо...
Может быть... Когда-нибудь... Но будет поздно.
******
Желаю тебе:
Обрести поскорей своё женское счастье!
Быть всегда молодой и красивой!
Чтобы ты при любых невзгодах, ненастьях
Оставалась такою же милой.
Хочу, чтобы твоя жизнь была без глюков, клёвой и классной,
И каждым шагом своим ты приближалась к вершине Парнаса!
Желаю успехов в работе, учёбе и прочем,
Побольше любви, ещё кой чего-то, а, в общем:
Знаешь, то, чего так сейчас не хватает,
В будущем в достатке, даже в избытке, будет.
А в мире счастья и любви океане,
Надеюсь, ты, всё же, про меня не забудешь...
***
P. S. Оля! 28—35 лет — это самый расцвет женщины.
Без комментариев.
Задача-максимум — это её любовь. А поздно — потому что она найдёт себе другого. А, может быть, уже нашла. Я просто об этом не знаю. Свято место пусто не бывает!
ГЛАВА VI. «ХХХ лет»
Май! Выходные! Звоню: «Что ты делаешь на праздники?». Ответ: «Работаю!». Оказалось: гуляет с подругой. Почему не с другом? Или не со мной?
Близится её День рождения. Хочу подарить песочные часы с надписью: «Счастливые часов не наблюдают. Они ими управляют». Не нахожу нигде песочных часов.
Дарю просто открытку и письмо-признание.
Что я хочу от неё?! Я хочу услышать «да» или «нет»? Есть ли надежда?
Есть ли то, ради чего стоит жить и стараться чего-то достичь? Есть ли любовь на свете?
* * *
Вот тридцать лет тебе ударит,
Как-будто камнем по стеклу,
И злые годы не оставят
Ни шанса, чтобы всё вернуть:
Весну безоблачного детства,
И лето юности твоей...
Имел бы вечной жизни средство —
Я б подарил его тебе.
А тридцать лет — совсем не возраст,
Лишь состояние души.
Я понимаю: всё непросто,
Ведь мне всего — двадцать один.
Я в жизни многого не знаю,
Я только начинаю жить,
Я, как и все, порой мечтаю,
Хочу чего-то там достичь.
Но тридцать лет... А я так сложно,
Я так наивно и смешно,
Нелепо, глупо, осторожно
Касаюсь сердца твоего.
Ищу мгновения для встречи,
Бросаю мимолётный взгляд,
А ты уходишь тихо в вечер,
Не глядя никогда назад.
Ты тридцать лет свои отметишь,
Допьёшь бокал вина до дна.
Признайся, Оля, не заметить,
Что я люблю тебя, нельзя.
А ты молчишь и нет ответа:
Не знаю: любишь ли меня...
ТЫ, ОЛЯ, ЛУЧШЕ ВСЕХ НА СВЕТЕ!!!
АХ, ОЛЯ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!
На следующий день — дождь. Я не взял с собой зонт. Холодные струи дождя, понукаемые ветром, хлещут меня по лицу. Сегодня всё либо продолжится, либо закончится. Она подходит ко мне близко-близко. Я чувствую тепло её тела и слышу биение сердца. Она смотрит мне в глаза, улыбается и говорит (это признание даётся ей нелегко):
— Алексис! Я всё видела, замечала... Но ответить взаимностью тебе не могу! Относиться я к тебе буду по-прежнему!
Я улыбаюсь: «Хорошо! Хорошо!». Но что ж тут хорошего?
* * *
В моей голове вихрем понеслись все дни нашего знакомства, все диалоги, звонки и письма. Я пытаюсь узнать: в чём причина, почему она не может ответить мне взаимностью? Причина лежит на поверхности, но мне хочется услышать это от неё.
— Оля, скажи мне, в чём причина?
Она меняется в лице (мне всегда казалось, что у меня две Оли: одна — романтичная и весёлая, другая — расчётливая и жёсткая).
— Что ты от меня хочешь?
— У тебя другой, да?
— Ну да!
— А что ж ты, Оля, так: кто-то есть, я тебе дарю стихи, хожу за тобой, а ты меня не останавливаешь?
— Ну, у тебя всё так хорошо получалось. Так и положено. Женщинам нужно оказывать знаки внимания. Женщина должна быть КОВАРНОЙ!
Спрашиваю, что она хотела сказать мне книгой Ричарда Баха. Отвечает, что не стоит искать тайный смысл в её словах и делах — ничего не было.
Не права она. Женщина не должна быть коварной. Она должна быть мудрой.
Знаю, пройдёт год-два-три. Я забуду её. Она станет просто лицом в толпе. Кто её избранник? Стоило ли играть? Уверен, она сделала правильный выбор. «Жизнь коротка, и прожить её нужно так, что бы потом не было мучительно больно», — писал классик. Не нужно ни о чём жалеть.
Любовь — игра... Без лишних слов.
Не знаю, как тебе, а мне.
Мне было очень хорошо
Под вечер вспомнить о тебе.
ГЛАВА VII. «Я падаю...»
А я падаю и падаю. Водная гладь всё ближе и ближе. Серые, голубые, зелёные волны приветствуют меня. Это — не море, это — её глаза...
Ветер свистит у меня в ушах. Эта дикая скорость! Какое-то ощущение лёгкости и свободы. Абсолютной свободы. Идеальной свободы. Я проношусь мимо чаек, покорителей воздуха и небес. Быть может, меня видит Джонатан Ливингстон. Он ведь такой же, как я. А я такой же, как он. Я, как и он, стремился к чему-то. Но у него не парафиновые крылья. И он рождён летать. Он рождён птицей. А я... Рождённый ползать летать не может.
(Можно добавить: зато проползёт, где пролезет...).
Удар!!! Моё тело распласталось на поверхности. Боль. Дикая боль пронзает моё тело. Моё разбитое тело тяжелеет с каждой минутой. Вода не в силах удержать меня. Я начинаю погружаться. Погружаться на дно. Я тону. Тону в её глазах. Глазах, которые меняют свой цвет, в зависимости от времени суток, освещения, настроения. Они то голубые, то серые, то зелёные. Как морская волна. Тону в её волосах. Каштановых. Пепельных. Русых. В зависимости от времени суток, освещения, настроения. Становлюсь её частью. Сливаюсь с ней воедино. Наконец-то мы вместе!
Холодное лето. 2003-ий год. Улыбки, рассветы. Закаты, букеты роз...
«... Он поднялся на две тысячи футов и попытался ещё раз: входя в пике, он вытянул клюв вниз, и раскинул крылья, а когда достиг скорости 50 миль в час, перестал шевелить ими. Это потребовало неимоверного напряжения, но он добился своего. Десять секунд он мчался неуловимой тенью со скоростью 90 миль в час. Джонатан установил мировой рекорд скоростного полёта для чаек!
Но он недолго упивался победой. Как только он попытался выйти из пике, как только он слегка изменил положение крыльев, его подхватил тот же безжалостный неодолимый вихрь, он мчал его со скоростью 90 миль в час и разрывал на куски, как заряд динамита... Невысоко над морем Джонатан-Чайка не выдержал и рухнул на твёрдую, как камень воду...
Когда он пришёл в себя, была уже ночь, он плыл в лунном свете по глади океана. Изодранные крылья были налиты свинцом, но бремя неудачи легло на спину ещё более тяжким грузом. У него появилось смутное желание, чтобы этот груз незаметно увлёк его на дно, и тогда, наконец, всё будет кончено. Он начал погружаться в воду...».
(Ричард Бах «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»)
ЧТО ЭТО БЫЛО:
ЖЕНСКОЕ КОВАРСТВО ИЛИ МУЖСКАЯ ГЛУПОСТЬ?
ОБМАН ИЛИ САМООБМАН?
Alexice Schneider © 07*2003
Поделиться в:
Назад к рассказам