25.03.2005— 22.03.2006 г.
Целого мира мало.
«Пьедестал» — как любой грандиозный сексуальный феномен имеет лицевую и оборотную стороны. Вживаясь в мою новую модель мироздания, созданную появлением в ней Госпожи, этой Прекраснейшей из Женщин, он породил у меня, недостойного её раба, эйфорию вседозволенности. Слова Госпожи, сказанные в при нашей встрече в Краю Магнолий, о том, что она, благодаря нашему с ней союзу под эгидой «Пьедестала», как и я, стала зависима от этого марьяжа, глубоко засели в моём изъеденном пороками мозгу. Они создали у меня иллюзию очумелой свободы в замыслах и попытках реализации самых шизофренических идей, паранойяльных желаний, эпатажных фантазий. Поправ бережность и деликатность тогда ещё хрупких личных связей с моим Сокровищем, я необдуманно дал волю самой извращенной энергетике. Но диалектика очень суровая штука и однозначно требует компенсации за любую необдуманную вольность мужчины в мире, где царят суровые принципы и жесткие законы Женской Доминации.
Идиотизм порождённой моими домыслами ситуации отягчается ещё и тем, что результатом её исполнения стал совершенно ублюдочный финал, а именно я оказался в больнице, чуть не лишился рассудка, поставил под удар наш с Госпожой прекрасный мир. Я уже не говорю о том, что это был, пожалуй, самый дорогостоящий и организационно хлопотный проект. Проект, где затраченные силы и немалые средства рухнули на бездарную голову, его создавшую.
Надо прямо признать, что излагаемые события произошли гораздо ранее их хронологического изложения по векторам романа. Установленный временным циферблатом вектор на цифре 7 в заглавии не соответствует реальному течению жизненных ситуаций. Тогда напрашивается вопрос: почему он «вектор 7»?
Вспомнился дурацкий тест из студенческого времени: тестируемый должен быстро назвать нечетную цифру от 0 до 10. Он называет, а интерпретация следующая: 1 — гений, 3 — посредственность, 5 — талант, 7 — дурак, 9 — авантюрист. Я тогда назвал цифру 9, а сейчас понимаю, что соответствовал — 7. Как и нумерация данного вектора.
И ещё — нужно было последовательно пройти определенные векторные этапы, набраться ума и смелости, чтобы его описать. Я и сейчас не совсем к этому готов... Но написать, значит освободиться! Итак, собравшись...
Начнём! Покидая гостеприимный юг, мне запали в память слова Госпожи о том, что она в контрасте с нашими с ней отношениями захотела сводить меня к двум-трём профессиональным доминам, чтобы я почувствовал разницу и оценил должным образом чудо «Пьедестала». Кроме того, Госпожа обмолвилась о сильных, шокирующих ощущениях раба при использовании его Госпожой компонентов лесбийских игр, изощрённых унижении раба при её сексуальных контактах с мужчиной или мужчинами, зоофильные окраски сеансов Госпожа — раб.
Может, это было сказано в порядке общих рассуждений без конкретных планов, но уж так мы устроены, что если что-то запало в память, поманило, то едкой щелочью разъедает нас изнутри. Мужчина, как бы не был вознаграждён судьбой, будет вечно мучаться вопросом:
«А нет ли у неба восьмого уровня?».
Человек по своей природе ненасытен. Мы обречены желать большего, забывая, что нужно и хорошо взвесить последствия. Где там! Я, со своими навязчивыми идеями, так или иначе, стал создавать условия для того, чтобы слова Госпожи были реализованы.
Как мелкий пакостник собирает всякую дрянь и подсовывает её порядочным людям, ханжески объясняя свою мерзость благими намереньями, так и я в разговорах, поступках, тесном бытовом общении с Госпожой нет-нет да подсовывал ей частички фраз и намёков на свои запредельные желания. Впрочем, они всё равно бы когда-нибудь прорвались как гнойный нарыв, так, что Госпожа интуитивно реализовала их в приемлемой для себя форме и удобное время. Конечно, она не была обязана выполнять обещания данные рабу. Более того, неисполнение обещаний, разрушение надежд раба является одним из основных компонентов Доминации: обещала позволить, но не позволила, обещала не бить — и неожиданно ударила. Это и есть презрение к рабу, его реальное унижение в своих и его глазах. Для неё он — ничтожество! А она для него — непредсказуемая и коварная, но восхитительная и обожаемая богиня! Но! Наши договоренности были определены не в статусе «Госпожа-раб» и она это явно учитывала! Кроме того, быть на шаг впереди любого — её кредо. Она воспитана в самоуважении. Она такая!
Задуманное безрассудство подогревалось получившими распространение всякими мозговыми вывертами. В частности, идеями свингеров, воспевающими извращенный кайф от смакования демонстративных супружеских и несупружеских измен любимого человека. Подкладывание собственной жены под другого мужчину или муж, совокупляющийся с другой женщиной на глазах собственной супруги. Это ли не экстрим мазохизма? А что если это такое острое и неведомое наслаждение, которое затмит ранее познанные удовольствия? Смаковать, как любимая женщина занимается сексом у тебя на глазах с другим, да ещё издеваясь над тобой. Ведь в этих случаях женщина манифестирует своё открытое предпочтение другому мужчине, группе мужчин, а если размечтаться, то и животному или предмету. Предпочтение в уничтожительном сравнении с тобой, презрении к тебе как мужчине, да и вообще в полном сокрушающем пренебрежении твоим наличием на свете. А Клубы Рогоносцев — мужей, кайфующих от своих жён-шлюх? Просто лавина всяческих секс-идиотизмов, порождённых воспалёнными мозгами.
Таким образом, в наших с Госпожой отношениях образовалась критическая масса, которая не могла не вылиться в радиацию событий. И как по проводу пошел электрический импульс, приводя в движение различные механизмы. Госпожа недвусмысленно давала мне понять, что проект вступил в фазу практической реализации. Она изменилась, изменился и ставший привычным уклад нашей жизни. Посыпались как из ведра телефонные переговоры, выезды на встречи, поиски в инернете и по адресным бюро. Госпожа ни во что меня не посвящала, но ритм её жизни радикально активизировался, она стала замкнута, молчалива и напряжена. На любые мои попытки как-то вникнуть в ситуацию следовал лаконичный, но твердый ответ:
 — Всё узнаешь, когда дело будет сделано. Не мешай!
Однажды вечером Госпожа сказала мне:
 — Так, дорогой, вроде всё срослось. Начинаем движение по спирали. То, что задумано и то, о чем ты тайно или явно мечтаешь, осуществится. Сначала конечно обо мне. Ты удостоишься чести наблюдать меня в секс-пати со следующими вариациями: щадя твою психику, ведь как ты утверждаешь ты меня любишь, на первом этапе — с одним партнером, ты будешь дистанцирован от нас. Детали позднее. Второй этап, ты примешь непосредственное участие в качестве человеческой фурнитуры. Если не знаешь, что это такое — ныряй в интернет, в раздел Фемдом, детали опять же узнаешь в своё время. И третий этап — ты в качестве раба в моей групповой секс-сессии или оргии если тебе не понятно. Тут возможны пара вариантов: я ещё отберу себе партнеров и определюсь с их количеством. Конфиденциальность абсолютная, мы будем в масках и узнать нас никто не сможет. Всё просчитано до мельчайших деталей.
Она говорила, не обращая внимания на мою шоковую реакцию. Нет, когда мы фантазируем — всё легко и просто. Сейчас же уже выдавался на реализацию сформированный проект. И каждое её слово меня крутило в дугу. Стопор от сознания, что вот-вот я, последний на свете идиот, столкну своё Сокровище в пучину сексуальных утех с другими мужиками был оглушительный. Я, набрав полную грудь воздуха, и распечатав все закрома своего красноречия, стал отговаривать Госпожу, я клялся ей в вечной любви, признавался в своем порочном слабоумии, молил о прощении и просил всё отменить и забыть как страшный сон.
Госпожа дала мне выговориться и ответила с усмешкой:
 — Ты мне сейчас напоминаешь привокзальную шлюху, которая, раздираемая похотью и алчью,...  залезла в набитую солдатскую теплушку, где ракорячила ляжки и вывернула манду, готовую принять очередной десяток грубых мужских членов за скромный гонорар. Ты же одной ногой стоишь в своем прошлом, где ты искал новых и новых ошеломляющих удовольствий. Второй — заступил в наш с тобой мир. Раздрай в мозгах породил твои уродливые мысли. Лечить, править тебя не берусь. Хочешь узнать, что выше седьмого неба, изволь, но по моему сценарию. Я ведь тоже не знаю, как поведет себя в такой ситуации «Пьедестал», а вдруг и мне это будет по нраву? И я возьму это в практику отношений с тобой. Кроме того, неблагодарный, ты хоть отдаешь себе отчет, чего мне стоили эти усилия? Я ведь полезла в долги, моральные долги, которые делать не собиралась. Контакты, которые мне были обременительны, светилась там, куда давно забыла дорогу. Ты это-то хоть понимаешь!? Ты уясни, какую цену я уже заплатила! И что? Чтобы ты тут похныкал и отговорил меня? А я плюнула на всё и «зажила с тобой в горе и радости пока смерть не разлучит нас»? Нет уж, прежде чем сделать — думай, а, сделав, не жалей. Процесс уже принял необратимый характер, теперь — только вперед.
Я пытался вновь оседлать красноречие, но она меня перебила:
 — Теперь о тебе. Ты встретишься с Доминами. Это не просто раскрученные рекламой жрицы Фемдома. Это настоящие звезды, лучшие из лучших, поверь, я их сама отбирала. Последовательность визитов ещё определится, но у каждой есть свой эксклюзив, свой высший пилотаж. Все они супер! Госпожа Издёвка, Домина Боль, Леди Страпон, Госпожа Насилие, Леди Удар Хлыстом. Готовься, в этот уикенд и ты, и я приступим к намеченному. А! смотри-ка — глазки высохли, даже заблестели интересом и уже первоначальный кошмар не кажется таким уж ужасным, правда? Хочется, ай как хочется на восьмой этаж, я же вижу! Любовь... Красивые слова. Все вы — мужики. А все мужики сво...
Разговор закончился. Я чувствовал, что если я ещё начну излагать мои мольбы, то просто нарвусь на серьёзные проблемы в наших отношениях. Потянулись дни тревожных ожиданий и когда накануне Госпожа известила меня, что завтра мой визит к Домине, я принял это как должное и неотвратимое. Ночь я плохо спал, я не думал или почти не думал о визите, я угнетался мыслю во что это выльется. Как-то я потом восстановлю или улажу отношения с любимой? Ночью из-за бессонницы я пошел на кухню за снотворным, но увидел Госпожу, которая тоже не спала:
 — Не принимай лекарств. Член будет вялый, а то вообще пойдёт молва, что я живу с импотентом. Попей горячего молока и спать. Всё!
На секретной службе Её Величества.
Утром нас разлучила моя работа.
Весь день настраивал себя на встречу с Госпожой перед своим визитом к другой Домине. Нет, я всё взвесил, всё продумал, и непременное её отговорю, решил я. Я стал ей звонить и в обед мы встретились.
 — Слушай и запоминай. Процесс уже необратим. Не только потому, что я взяла на себя определённые обязательства перед людьми и влезла в моральные долги, которые нужно возвращать, а потому, что убеждена в том, что ты этого хочешь, хоть и не всегда сознаешься сам себе! Кстати, очень важно: там, на сессиях ты можешь услышать одно имя, непривычное тебе имя... Чёрная Королева! Не удивляйся, она участвовала в этом проекте и тоже взяла на себя хлопоты, задела свой авторитет. Ты всё узнаешь в своё время, а теперь будь мужчиной и сделай это! Учти, всё организовано строго секретно, безопасно и продумано.
 — Во имя чего я должен это сделать? Ради некой Чёрной Королевы, которую в глаза-то не видел и ничем не обязан? Ради «Пьедестала», в котором ничего толком пока не понял? Ради себя, чтобы ввек потом не отмыться от скверны? Если только ради тебя...
 — Это, по меньшей мере, гнусно, непорядочно и гнусно искать оправдание своих пороков в другом. А ещё говоришь про любовь, впрочем, м. б., это всё на что ты способен в любви, какая же у тебя чахлая и убогая любовная железа. А насчет того, что ты ничем не обязан Чёрной Королеве, поверь на слово, обязан и ещё как! Просто поверь в это без разъяснений как в догму. Всё! Я тебе позвоню. Не провожай меня!
Диалог закончен. По телефону Госпожа указала мне адрес и время и вот я уже на загородном шоссе. Среди околков виднелась группа солидных коттеджей, точнее особняков. Подобные группы эпатажных личных строений язвительно в народе называют «Долинами Нищих»; большинство строений оформлены под замки с наворотами башенок, бойниц, веранд, мансард, балконов, в основном из светлого и красного полированного кирпича. Особняк с нужным номером, больше других соответствовал замку, причем готического стиля. Отделанный облицовкой под рваный гранит с массой кованных атрибутов из чернённого железа с оградой и крыльцом с обилием литого чугуна. Если в домах «новых русских» агалдело демонстрировался модерн, стекло и пластик, то тут доминировал винтажный стиль.
Набран код на домофоне, высвеченный на дисплее моего мобильника, щелчок и тяжелая дверь освободилась от запора. Я, в заранее одетом латексном шлеме с полумаской, испещрённой перфорацией, очень кстати удобная штука: хорошая вентиляция и никто не узнает реальный облик, оказался в пустой прихожей. Огляделся. Шикарная обстановка просто навязывала готическую тему: тёмное дерево стен и перекрытий, чугунное литьё, цветные витражи окон, драпировка гобеленами. Все очертания остроконечные и массивные. В открытой комнате виднелись рыцарские латы у стены, тяжелые, нарочито грубые светильники, роскошный камин с решетками, коллекции зловещего холодного оружия на стенах. Ни дать, ни взять замок северных рыцарей или викингов. Очень красивое и стильно спланированное убранство.
Пока я восхищенно осматривал всю эту готическую обстановку в доме стояла полная тишина. Однако вскоре произошли перемены. Появился какой-то звук, вроде гула, а может воя ветра или морского прибоя, он нарастал, заполняя пространство и перерос в хор. Да, это был хор мужских голосов и звучащие басы ассоциировались с композициями норвежца Эдварда Грига или арией Варяжского гостя из «Садко». Мощная, суровая музыка в готическом убранстве создавала потрясающий эффект торжественности и нарастающей оторопи одновременно. Я стоял как пораженный, вслушиваясь в океан звуков Средневековья, заполнивших дом. Прозвучав несколько минут, пронизав меня насквозь, звук чуть притих и надо мной, исходя откуда-то с потолка, медленно зазвучал низкий мужской голос с нордическими интонациями, чеканя каждое слово.
 — Ты находишься во владениях Леди Викинг. Ты пришел сюда по собственной воле, а уйдёшь по воле Госпожи. Или не уйдёшь вовсе. Ты здесь никто. Ты — вещь мужского пола. Ты жаждешь встречи с Леди Викинг. У тебя есть шанс. Ты должен пройти по коридору влево и открыть дверь, украшенную перекрещенными мечом и факелом.
 — Войди! Встань на колени и жди!
 — Помни! Ты должен быть наг. Абсолютно!
 — Помни! Ты должен быть смел. Абсолютно!
 — Помни! Ты должен быть покорным. Абсолютно!
 — Иди же, не медли!
Я разделся и в одной только маске-шлеме пошел по коридору. Вот тяжёлая дубовая дверь с прибитым массивным крестом из меча и факела. Стучаться было глупо и я, отворив дверь, вошел, залу. Всё убранство было исполнено в черно-коричневых тонах дуба и чернённого железа, тяжелые полосы гобеленов и свисавших готических флагов и штандартов закрывали стены. Я опустился на колени. Справа, почти в центре, стоял трон, на котором сидела Она! Леди Викинг. Стройная блондинка высокого роста, под метр девяносто, платиновые гладкие волосы в каре с жесткой чёлкой, на спортивной фигуре металлическая атрибутика: шея охвачена широкой стальной пластиной с шипами длинною с палец и массивным кольцом спереди. Груди восьмеркой обвязаны толстой грубой цепью с перевязью на левом плече под выпуклую стальную пластину с длиннющими шипами. На правой руке тяжёлая беспалая перчатка с оцеповкой ... и грозными остриями шипов. Пальцы левой руки унизаны стальными гранеными перстнями с шипами, превращавшими их в грозный кастет. Если бы художнику вздумалось изобразить образ Агрессии в женском обличии, то это был 100%-ный типаж. Хук справа или слева, нанёсенный любой рукой разбил бы лицо вдребезги. Лицо Леди с жестким макияжем стальных и фиолетовых тонов выдавало в ней прибалтийский этнос. Она — бесспорно красивая, но, как и вся готика, это была жесткая, суровая красота.
В руке Леди Викинг держала длинный стек с нашлёпкой, пальцы с ногтями под черно-серым лаком были неподвижны. Она несколько минут смотрела в сторону, затем перевела взгляд на меня и, выждав паузу, поманила меня к себе. Я привстал, она одобрительно кивнула, разрешив подойти к ней во весь рост. На некотором расстоянии от себя, она движением стека остановила меня и показала его концом на пол. Я опустился на колени. Она рассматривала меня, я исподлобья любовался ею. Наконец она встала на длинных ногах, обутых в высоченные под ягодицы серебристые ботфорты со стальной инкрустацией и нарочито рваными верхами голенищ. Высокие каблуки и острые носы ботфортов двинулись ко мне. Ниже пояса на Домине было две тяжелых цепи — одна — по талии, вторая — через промежность. Таким образом, вся её одежда состояла из цеповых перевязей. Стек поднял мой подбородок и я увидел близко её лицо, цепкий и жесткий взгляд.
 — Так вот какая у меня сегодня вещь, не новая вещица. Реально — секонд-хэнд! Другие пользовались, а теперь мне досталась. — Сказала Леди с отчетливым прибалтийским акцентом. — Ну что ж все детали пока целые и на сегодняшнее моё развлечение пригодные. Начнем!
Она развернулась на каблуках, красивой походкой подошла к одному из гобеленов, потянула за шнур и ткань взлетела, сворачиваясь, к потолку открыв нишу с выставленной атрибутикой для флагелляции. Это были развешанные плётки, несколько десятков плёток различных размеров, форм и материалов. Леди через плечо метнула в меня кожаные манжеты с крепёжными кольцами и ошейник и приказала одеть. Она выбрала средней величины плеть из красной кожи и подошла ко мне. Я возился с манжетами, а она, держа плеть под мышкой, стеком стала пошлёпывать меня по телу, сначала легко, потом чувствительнее, затем уже с силой.
«Видимо готовит моё тело для порки». — Догадался я и мне стало себя жалко.
Отложив стек, она взяла пульт и привела в движение какие-то механизмы. Кнопка на пульте, легкое жужжание моторчика и всё нужное легко достигнуто. С потолка спустились две цепи, к которым зафиксировались мои манжеты на руках, нажим на пульт и руки у меня разъехались в стороны. И сразу раздался легких свист летящих мне на встречу плёточных лент. Потом ещё и еще. Удары были по туловищу и ягодицам, умеренно болезненные. Затем сильнее и больнее. Я задергался и стал издавать вскрики и шипение как от ожога. Домина, не обращая внимания, работала плетью, потом сменила её на пеструю более жесткую и тут уже боль была реальная и несколько раз вскрикнул, и она прервала процесс, чтобы опоясать мой раскрытый рот толстой цепью стянутой на моём затылке. Обычно принято вставлять красный резиновый шарик, с ремешками, застёгивающимися сзади. Но у неё всё проще — цепь поперёк рта — и, если соскучился по стоматологам, можешь погрызть! Так я был лишен права голоса. Пультом она раздвинула мои ноги, и теперь я был растянут по максимуму. Новая плеть — новая боль. Эрекция не заставила себя ждать.
Леди была безучастна, работала с равнодушным выражением лица и без видимого напряжения. Удары были различными по силе, по амплитуде замаха и частоте нанесения. Иногда она нарочито промахивалась, но от этого было только хуже, так как создавало иллюзию, что и следующий удар, возможно, пройдёт мимо. Ан, нет! И это разочарование особо грузило психику.
Порка прекратилась, послышалось жужжание, и моя фиксация ослабла. Домина отстегнула мне руки и приказала отцепиться от карабинчиков на ногах. Я был брошен на козлы, я снова фиксирован, теперь верхом на рее, а Домина, подняла ещё один гобелен, за которым хранились розги, выбрала то, что ей по нраву. Гибкие прутья врезались мне в зад и пошел процесс. Кроме боли, порка розгами давала ещё и яркий звуковой эффект.
Розги при порке аж поют в воздухе.
В нише я успел увидеть множество экземпляров из мира растений, различные пруты, ветки, веники, куча побегов бамбука и каких-то причудливых лиан и терновых ветвей. Бамбук мне достался, когда Леди Викинг решила похлестать мои подошвы. Мало мне не показалось!
Следующий этап — распятие на Х-образном кресте сначала спиной к экзекуторше, потом лицом к ней. Я смотрел, как моё тело покрывалось красными полосами, и ожидал окончания порки. Но за меня взялись всерьёз!
Домина работала спокойно, и казалось без усталости. Как северянка она была немногословна и достаточно сдержана в эмоциях. Но потом в её красивых глазах заблестел азарт, наверное, она подходила к своей любимой процедуре, решил я. И вот я снова в центре залы фиксирован на все четыре конечности, жужжание мотора и меня, растянутого, медленно перевернуло вверх ногами. Леди села на свой трон, отпила из костяного кубка и закурила. Она снова внимательно рассматривала меня.
 — Вот это мне особенно по нраву! Хорошо висишь, качественно! Да, экземплярчик не супер! Предпочитаю накаченных атлетов или толстячков, врежешь им и всё нипочем. А тут как бы не покалечить. А, вещь?
Трудно отвечать, когда во рту звенья цепи. Остается только кивать головой, которая болтается у пола.
Лебедка подтащила меня прямо к Домине. Моя голова беспомощно болталась на уровне её колен. Леди легко пнула меня в лоб и, несмотря на фиксацию за все конечности, моё тело заболталось в воздухе, а она курила и покачивала меня толчками носка сапожка в голову. Докурив, она встала, взяла небольшой вибратор, розовенький, прозрачный с пружиной внутри, сдвинула цепь, разрывающую мне углы губ и сунула мне его в рот — я обсосал. Потом подсела к моему рту, чтобы я полизал её киску, и вставила смоченный вибратор в увлажненную пещерку. Вибратор почти беззвучно завибрировал в ней, она отрегулировала глубину погружения и амплитуду и её глаза слегка затуманились от кайфа. Леди Викинг встала и с вибратором в киске зашла мне за спину, на мою спину ряд к ряду посыпались резкие сильные удары жесткой, упругой плёткой. Потом она разгоряченная вернулась в кресло и, постанывая от удовольствия, наслаждалась ощущениями внутреннего вибро. Скоро ей стало совсем хорошо, она вскрикивала от кайфа, почти не глядя на меня и вдруг резко ударила меня плетью по ребрам. Удар был неожиданный очень сильный, и боль была шоковой. Она опять нежилась на вибраторе, затем последовал следующий сильнейший удар. Она била со всей силы, звук удара был жуткий, а боль такая, что если бы не кляп я бы орал как резанный. Слезы лились у меня из глаз. Когда ленты плети врезались в кожу, возникало ощущение, что они сливались с ней, припаивались к ней, на мгновение, составляя неразрывное целое. От боли член дергался налитый кровью по максимуму. Так продолжалось несколько минут и уж два десятка оглушительных ударов я принял. Наконец, она поймала оргазм, задергалась и расслабленно вытянулась. Успокоившись, Леди встала, вытащила мою ротовую затычку, которую я едва не прокусил на высоте боли, и сунула мене облитый её слизью вибратор в рот, облизать...
Она села на трон и подтянула меня так близко, что моё лицо уперлось ей в колени, затем опустила меня в низ головой к носкам своих ботфортов. Я почувствовал, как стек поглаживает мой одуревший от эрекции член, потом нашлепка легко ударила его по головке, ещё удар, ещё, все больнее, всё чаще. Я издавал крики, но Леди они были безразличны. От непрерывно струящейся боли головка члена одеревенела, а удары по ней слились в беспросветную череду, как ударник, который выколачивает на барабанах длинную дробь. Внезапно жар залил все мое измученное тело,...  нахлынуло ошеломляющее возбуждение, дрожь и я почувствовал катящийся по каналам организма оргазм. Леди прочувствовала его тоже и носком сапога подцепила мою голову за затылок, пригнув подбородок к груди.
 — Живо, открыл рот! Широко!
Всё было сделано по законам искусства. Член мощно дёрнулся головкой к пупку и выстрелил горячую молочную струю вниз мне на лицо, задёргался под продолжающимися ударами и спастически брызгал пока, израсходовав весь запас, не затих. Но эрекция, сцепленная с болью, ещё долго держалась.
Леди вытерла забрызганный ботфорт снизу о мои волосы, лебедка отвезла меня на середину комнаты и опустила совершенно обмякшего на пол. Мне приказали отстегнуться. Леди закурила сигарету и направилась ко мне, не доходя несколько шагов, она выплюнула её изо рта в мою сторону. Я с жадностью схватил сигарету и чувством затянулся. Домина презрительно усмехнулась, сплюнула на пол, развернулась и пошла прочь. Я затянулся дымом. Но Леди внезапно застыла на полушаге. Он стояла не оборачиваясь. Весь вид её напряженного тела говорил «ты что, порядков не знаешь?». Я понял свой промах и с сигаретой в руке кинулся подлизывать её плевок. Леди продолжила движение.
Потом была ещё порка. Я стоял на корячках, а Леди установив ножку мне на загривок, охаживала плёткой мой зад, затем я бегал по кругу на цепи, которую держала Домина, бегал подгоняемый небольшим кнутом. Потом тоже самое, но на четвереньках. Порка... порка... порка...
Всё кончилось тем, что я был уложен на бок лицом под ноги Леди Викинг, сидевшей на троне, под щеку мне была подложена маленькая кожаная подушечка, вторая — под член, одним носком она прищемила книзу кончик моего высунутого языка, вторым — чётко придавила головку члена. Я не мог орать от боли с фиксированным языком, а она жестко топтала кончиком носка головку члена, пока он от безвыходности и на высоте боли не выбросил свой белый мокрый флаг капитуляции. Оргазм был потрясающий.
Меня совершенно очумелого от порки, бега по кругу и запредельного оргазма Леди Викинг буквально волоком на цепи за ошейник оттащила к стене, открыла очередной гобелен, где в нише стояла большая ванна, не церемонясь, помогая руками, и, поддев меня коленом под брюхо, перевалила меня на её дно. Затем с усилием подняла один из двух больших чанов ведра на два с колотым льдом и высыпала лёд на меня, затихшего на дне.
 — А это — только для VIP–персон! — Сказала она улыбаясь.
Леди широко шагнула, поставив ногу каблуком на дальний от неё край ванны, раздвинула губки своей киски и обильно полила своим золотым дождем лёд, которым я был засыпан. Потом высыпала сверху лёд из второго чана и велела мне ждать. Я понял, что всё закончилось, и лежал в полной прострации осыпанный льдом, пропитанным нектаром Леди Викинг. В голове как на экране монитора очень медленно проползали бессмысленные образы...
Всё! Я больше не был «вещью мужского пола»!
После душа, я, уже одетый, в сопровождении Домины стоял зале, где со мной столько всего произошло за последние 2 или 3 часа. Я поблагодарил Леди и попросил разрешения посмотреть её коллекции.
 — Посмотрите, конечно, хотя я иногда это разрешаю, а иногда нет. Некоторых моих нижних вид и обилие атрибутики заводит, некоторые, наоборот кайфуют от того, что во время сессий появляется то или иное орудие, которого они не видели никогда. Классный шок!
Она открыла занавеси, и я прошелся вдоль всех выставленных коллекций. Это было потрясающее зрелище! Как сказала, что большинство плёток, кнутов, бичей и стеков — сделаны на заказ, много эксклюзивных моделей известных фирм в основном немецких, реже датских, английских и французских. Но немецкие самые совершенные. Есть именные экземпляры, которыми она работает только с конкретными нижним или нижней. На них бирочки с их именами. Большинство — очень дорогие изделия, скажем из шкуры слона, гиппопотама, жирафа или льва. Есть латекс, нубук, различные пластики и резины. Я любовался шедеврами мира флагелляции, а Леди неожиданно для меня пригласила выпить по чашке кофе. Обращение на «вы» и кофе после сессии — её стиль! Мы пили кофе в уютной комнате в мягких креслах и курили.
 — Ну и как ощущения?
 — Спасибо! Великолепно! Думал, что выползу чуть живой, а такая лёгкость в теле и тонус как после сауны!
 — Пороть можно по-разному, очень-очень по-разному.
 — На теле всего несколько розовых полос, а думал, что уделан в кровь.
 — Порка с кровью — плохая работа дилетантов. Или специальная сессия. Я тоже работаю иногда с кровью, но это на заказ и если нужно, со шрамами. Одной и той же плетью можно работать с разным результатом. От орудия многое зависит, но главное — руки Госпожи. Могу с двух ударов разорвать зад в клочья, в мясо, так что заживать будет неделями и останутся рубцы, а могу работать часами и в итоге — розовая попочка. Всё играет роль: сила и угол удара, его амплитуда, кожа нижнего, упитанность, вид плети, кожа, из которой она сделана, длина лент и т. д. Сейчас я всё это устанавливаю автоматически, не задумываясь, как компьютер.
 — Вы работаете удивительно. Обычно практикуется тривиальность: провинившийся нижний наказывается госпожой. А вы всё делаете так как будто каждым ударом одариваете! Себе и мне в радость! Поразительно!
 — Ну, это не всегда так. Я могу сработать и в унижающем плане, и как наказание, скажем, ролевая игра «Хозяйка и плохая горничная», «Учительница и гадкий мальчишка», «Палачесса и преступник», «Охранница и воришка». Поунижать плеткой могу очень сильно и будет реальная обида. Но я люблю, когда меня благодарят, а не обижаются!
Я поблагодарил Леди Викинг и стал прощаться. Провожая меня, она сказала:
 — У меня к вам тоже есть просьба. Большая просьба. Я не знаю, в каких вы отношениях с Чёрной Королевой. Не моё это дело, но если случится, предайте ей мою признательность. Благодарность от... Миледи. Да, так и скажите. Когда-то я представила на мировой SM-промоушен в Мюнхене свой клип на кастинг. Претендентов было много. И клипы фирменные. Мой клип был низкого качества, но лично я в нём так старалась. В жюри была Чёрная Королева. Я её видела мельком, она была чёрных очках и плаще с огромным капюшоном, лица не разглядеть. Так вот, я знаю, что с её подачи меня отобрали на роль Миледи в порно-версии «Трёх мушкетеров». Кассовый сбор фильм имел отличный и я вышла в звезды. Но Чёрную Королеву буду помнить как покровительницу моего дебюта...
Вечером я во всех подробностях рассказал Госпоже о визите к Леди Викинг. Она слушала очень внимательно, уточняла детали, иногда улыбалась, а иногда удивлённо заламывала бровь. Но когда я выпалил про её благодарность Чёрной Королеве, быстро отреагировала:
 — Так, эту персону сейчас обсуждать не будем. Не до этого. Завтра моя секс-экшн. Давай определимся со временем. И главное: твоё благоразумие. Чтобы ни случилось, держи себя в руках. Помни: шаг влево или вправо и ты, даже не представляешь себе, как ты меня подведёшь. Это исключено!
Я ждал и боялся этих слов. Как после гулянки на душу опустилось тяжкое похмелье. Отговаривать её было поздно, да и не порядочно после сегодняшнего.
Завтра! Я не хочу этого «завтра», вот бы проснуться снова в «сегодня» как в «Дне сурка». Но...
Завтра не умрёт никогда.
Как я провел утро и день не трудно догадаться. На душе было так погано, что хотелось выть. Моя любимая Госпожа сегодня... с другим... у меня на глазах... по моей же инициативе...
По звонку я приехал по указанному адресу. Это было казенное здание почти в центре города. Среди вывесок значилось, что здесь располагается кинофотостудия. Никогда бы не подумал, что порно снимается в приличных офисах, думал, что в андеграундовых бункерах. Ничего подобного!
Поднявшись на нужный этаж, я зашел в дверь студии. Студия ... как студия: экраны, стойки юпитеров, всякая световая и фотоаппаратура, кабели и стелажи с продукцией. Ни души. Прошло время и ко мне вышла Госпожа. Хоть она была в больших темных очках, я, конечно, узнал бы её по любому жесту. А как она была хороша в роскошном блестящем вечернем платье! Не дав мне опомниться, она отвела меня за огромный стеклянный экран во всю стену и я сел в кресло. Госпожа исчезла, оставив меня в тающем облаке своего парфюма и с тревогой предчувствия неотвратимого. За стеклом была стилизированная под спальню обстановка: двуспальная кровать, огромные кресла и диван, столики, стулья. На диване сидел крупный мужчина в костюме, на столике в ведерке шампанское и цветы. Появилась Госпожа, мужчина встал и, подхватив её под руку, усадил рядом с собой! Началось! Я стал собирать в себе всю силу воли, чтобы выдержать предстоящее. Пара за экраном после небольшого разговора под шампанское перешла к делу. Они обнимались, целовались, постепенно освобождаясь от одежды. Во мне нарастало напряжение и желание обозначить своё присутствие. Но мне было поставлено жесткое табу, и я терпел. Когда почти обнаженные тела Госпожи и мужчины стали сплетаться в сексуальный клубок, мужчина стал красиво целовать её плечи, шею и грудь, а она, лаская его, извлекла из стрингов его член мне стало совсем худо. Наблюдая красивый минет этому самцу, я ощущал, что дрожь протеста захлёстывает меня. Как уж они крутились, как изгибались, это надо было видеть. Триумфально кончив, мужчина расслабленно осел, а Госпожа эффектно выпустила изо рта его белок себе на ладонь. После очередного бокала и сигарет, всё продолжилось. Теперь на члене был презерватив, и этот самец после прелюдии вошел им в женщину. Я был на грани срыва.
Но наше сознание очень совершенная адаптационная машина, если нельзя изменить обстоятельства, оно меняет, щадя нас от сдвига по фазе, наше отношение к ним. Протектор обозначился самой обстановкой. Конечно! Это — студия, я вижу сюжет порнофильма, в женской роли — моя Госпожа! Ведь не сходят же с ума мужья киноактрис, когда те целуются и интимничают за актерскую карьеру с сотнями мужиков. Эта находка разума дала эмоциям спасительный канал слива негатива. Немного придя в себя, я стал наблюдать секс-экшн более трезво. Член у мужчины был огромный, это, как я догадался, было сделано специально. Для моего же уязвления. Я никогда не комплексовал по поводу моего дружка, но тут превосходство было очевидным. Чтобы я почувствовал разницу. Пока они меняли позиции, со стонами предаваясь плотским наслаждениям, я подумал, а что делают эти, ну, свингеры, когда их половинки сношаются у них на глазах. Жадно смакуют их секс? Мастурбируют? Дохнут от зависти. Мне не хотелось ничего. Кроме того, чтобы всё это как можно скоре закончилось. Я в охотку люблю поглазеть на порно, и эрекция всегда откликается на зрелище, но тут оцепенение полностью выключило мой орган из игры. Сама мысль дрочить под это казалась кощунственной. Может это и нужно делать в принципе, но у меня есть уважение не только к сексу, не только к красивым пассажам моей Любимой, но и мужское достоинство. И я сидел и смотрел на происходящее, заставлял себя отвлекаться, разглядывал обстановку, закрывал глаза. А пара всё ещё была в движении, сброшен очередной презерватив, передышка и снова их секс во всё новых и новых позициях.
Любому кошмару приходит конец. Мужчина ушел из студии, Госпожа лежала нагая на кровати, отвлечённо курила, потом поманила меня к себе. Я пошел, настраиваясь на то, что буду просить её прекратить дальнейшие выверты, вернуться к прежним отношениям и простить меня. Мне не дано было говорить. Госпожа велела мне встать на колени, прополоскав горло шампанским, многократно сплюнула мне в рот, приказала вылизать отёкшие и размягшие от секса киску и анус. Потом медленно поднялась и сказала, что ей нужно в душ. Я сидел почти час в пустой студии, затем зазвонил телефон, Госпожа сообщила, что мне нужно уходить и что она уже дома...
Надо ли говорить, что наши прежняя интимная жизнь на период реализации этих заморочек была прервана. Я, как ни старался уговорить Госпожу закончить это безумие, ничего не выходило. Как-то, заведя с ней слишком настойчивый разговор, я услышал:
 — А знаешь, дорогой, это уже свинство. Думаешь в тебе говорит любовь ко мне, забота о нашем будущем? Нет уж! В тебе изливается торгаш: ты подсознательно прикинул, что теряешь и что приобретаешь. Дебет и кредит. И решил, что в проигрыше. Ну, или есть шанс раскошелиться на большее, чем ты привык. Ты хотел звезд Фемдома? И ты кончаешь у их ног. У их ног, а не моих, которые ты, лицемер, утверждаешь, что обожаешь. Так, что терпи, а итоги подводить время ещё не пришло!
Накануне моего нового похода, Госпожа сама завела со мной откровенный разговор.
 — Вот сижу в раздумье. Есть два варианта. Оба эпатажных. Ну, один-то точно будет использован. А вот другой... Что ты вообще знаешь об унижении? Об унижении человека и пределов этого унижения?
 — А какой второй? Что-то не тянет на крутую деградацию.
 — Отвечать вопросом на вопрос неприлично! Есть такая Домина, одна из самых высокооплачиваемых. Фрау Наци! Но, я должна тебя подготовить. Во-первых она работает в нацистской форме с антуражем Третьего Рейха...
 — Не пойду я к нацистке! Уволь! Войну они нам проиграли, миллионы людей угробили, а я им должен сапоги лизать? Нет, пожалуйста. Дурдома со свастикой и портретами бесноватого фюрера на стенах не надо, прошу тебя.
 — Это только декорации. А форма штандартенфюрерши ей очень к лицу. Фуражечка с кокардой дивизии СС «Мёртвая голова», галифе, сапоги, стек. Вспомни Штирлица, как он смотрелся! Это же только спектакль. Ролевая игра. Дела не в её фашистском образе, а методике её унижений людей, клиентов. Ноу-хау! Цепное унижение — её личное изобретение.
 — Куда там! Собачья конура, цепь, собачья миска, ошейник, писать, задрав ногу, мы же как-то с тобой в это играли...
 — Цепное унижение — это не унижение на цепи! Это — цепь унижений! Например, Фрау Наци, очень красивая, кстати, блондинка, желает полюбоваться как её клиент, нижний будет потчеваться собачьим дерьмом. От её доберманов. Ну, очень хочется ей этим насладиться. Но, прежде он должен пройти цепь предварительных унижений, чтобы это заслужить. Скажем, должен вылизать собачий анус, а чтобы вылизать, должен вымыть собачкам лапки после прогулки языком, а на прогулке сделать песику минет или, если сука — куни, а чтобы сделать это нужно собачку повозить на себе и так далее. И пока все стадии не пройдены награды, т. е. собачьего дерьма ему не обломится. А цепочка выстраивается длинная! Да, чуть не забыла, собачки конечно злые, без намордников, так что награда достаётся в кровь искусанному рабу!
 — Я в шоке! Неужели ты меня на это опустишь? Не верю, ты не такая!
 — Зря! Женская Доминация бывает такая, что уму не постижимо! Или вот еще. Она любит кладбищенскую тематику. Скажем, знает, что нижний похоронил дорогого человека — маму, папу, девушку свою и заставляет глумиться над могилами или усопшими, до эксгумации и некрофилии. Думаешь, нет у неё клиентов? Да её доходы самые крутые в отрасли!
 — Да она — моральная ублюдочная уродка! Это уже изуверство, это до тошноты! Это же... ну, нет слов!
 — Так ведь ты хотел всякого! Вот прошу — визит к Фрау Наци! Есть её визитка. Вот, с голографической свастикой...
 — Нет, категорически!
 — А разве ты мне можешь отказать? Противиться в праве? Разве мы так договаривались? Ты же клялся мне в абсолютной покорности!
Я молчал подавленный. Я не знал, что и ответить.
 — К этой стерве я тебя, конечно, не направлю, у меня ведь тоже есть свои понятия о мере унижения и оскорбления. Мне такое не в кайф и иметь после этого тебя, наевшегося собачьего дерьма,...  рядом с собой мне не в радость!
 — Спасибо!
 — Не за что! Я просто тебе показала, что такое возможно, если бы я была другой и ты тоже. Женская Доминация? Это всё очень-очень непросто, а иногда и страшно, и просто мерзко. Кто как её понимает.
Золотой глаз.
... Её жилище напоминало восточный шелковый шатёр. Пылкость красок роскоши и торжество нереальных изысков. Курящиеся благовониями напольные вазы, бассейн в центре комнаты, целая оранжерея цветов и лиан, столики с южными фруктами, мягчайшие огромные подушки, ложа, пуфы и она! Она среди всего этого великолепия, смуглая красавица с глазами цвета южной ночи, грацией газели и дурманом опиумных плантаций. Почти невидимая тончайшая золотистая туника, такие же невесомые шаровары с секс-вырезом на промежности, туфли с загнутыми носами. Практически без одежды, всё на виду. Красивые груди и гладко обритая киска демонстрировались сразу и во всех ракурсах. Она сразу располагала к себе своей открытостью и доверительной раскованностью. Начала она с того, что мы выпили на брудершафт, перешли на «ты», она ласкала меня, окутала жаркими объятиями, целовала по долгу в губы. Попросила сделать ей нежный лизет и сама не осталась в долгу — минет был очень чувственный, но кончить она мне пока не дала. Это было похоже на сказку из 1001-й ночи...
 — Зови меня Клеопатра!
 — Госпожа Клеопатра?
 — Просто Клеопатра, какая я тебе госпожа? Я — Золотой глаз, ввинченный в твое Небо!
Не переставая осыпать меня ласками, шепча мне самые лестные для мужского слуха слова, она тонкой шелковой бичевкой, поставив меня голого на колени, не спеша очень прочно связала мне сзади руки, потом ноги и соединила обе перевязи между собой. Итак, бандаж готов, я стреножен, обездвижен, но её очарование расковало меня, и я с улыбкой наблюдал её манипуляции. Какая классная и интересная у неё Доминация. Лёгкая как игра с ребёнком. А какие комплементы!
Первая тревога промелькнула, когда она стала целовать мои соски, сначала лизала их, сосала, потом, постанывая, стала их кусать всё больнее и больнее. Я задергался, залепетал. Но у меня во рту оказался роторасширитель, а язык захвачен за кончик крепкой прищепкой.
 — Не бойся, мой сладкий, это восхитительно! Ты узнаешь нечаянное тонкое наслаждение, потому что я — царица Царства Боли!
«Мама мия!» — подумал и стал искать возможность вырваться, если, что пойдёт не так. Но... Фиксация была жесткая, а Клео всё укрепляла её новыми стяжками.
 — Ты полюбишь боль. Ты не сможешь без неё жить. Как не могу я без твоей боли и своей тоже.
Она взяла какие-то стальные палочки как соединенные между собой на концах спицы с силой разжала их и, просунув свои соски, отпустила. Соски сразу побелели от пережима, а Клео заворковала:
 — Очаровательный мой, мне так сладко! Это нирвана, сейчас мы будем вместе купаться в боли. Видишь мой клитор, ты его недавно лизал, он ещё горячий, мокрый и набухший, теперь смотри!
Она взяла диковинный зажим с цепочкой и украшениями на ней и защемила себе рудимент мужского органа.
 — Классно! По телу струится боль! Это волшебно!
Я мог только слушать, таращиться с высунутым языком, мычать и гнать из головы ужасные предчувствия. А она лезла обниматься, целовала моё тело, мяла застывший от эрекции член, катала в ладони яички, игралась с волосами на моем лобке. Вдруг меня пронизала боль: Клео незаметно подвела иглу с длинной красной блестящей нитью и проколола мне сосок! Медленно со стонами вытянула сквозь прокол нить и нашашлычила второй сосок, я задёргался, но был засыпан её поцелуями. И пошла у неё работа! Стяжки легли на мою грудь, потом горло, она провела свою нить через нежную кожу за ушами, но когда игла вонзилась мне в носовую перегородку, прямо под полумаску, я в отчаянии закрутил головой. И зря! Голова моя в натяг была тут же фиксирована к заломленным сзади рукам.
 — Это оттого, что тебе так сладко со мной, лапочка!
Штопка моего тела продолжалась, крови не было видно, но болело повсюду! Вот уже подхвачены на нить складки пупка, вот зацеплена кожа спинки члена, мошонки и... Она проколола уздечку под головкой и нить нырнула туда. Я уже плохо соображал от боли и отчаяния, последними швами были покрыта кожа моей несчастной попы вокруг ануса!
Клеопатра села рядом и смотрела на меня приторно-сексуальным взглядом, потом она курила кальян, выдыхая фруктовый дым мне в раззявленный рот. Зажгла тонкие лучинки и коснулась моих сосков, я задергался, но это её только распаляло. Рот у неё не закрывался, лилась нежная речь с дифирамбами боли! Досталось огоньку и члену, и анусу. Болело везде!
Золотой глаз оказался Оком Саурона.
Я весь вспотел и когда я уже пришел в полное безумие от боли и ужаса происходящего, она вдруг нежно языком лизнула дырочку на моём торчащем члене. Потом развела пальцами с золотистыми ноготками губки члена и ввела в уретру тонкую стеклянную палочку, я весь задрожал, но она вдруг выдернула её и мощно всосалась мне в головку. Сперма ударила фонтаном и очумелым оргазмом, она дрочила член, вплескивающий залпы мазала семя по своему лицу, томно облизываясь как кошка, лижущая сливки. Нет, как дикая кошка, сосущая соки своей жертвы. А какие были стоны!
Член опал, но не надолго. Под томные речи она надела на него вакуумную помпу и заработала резиновой грушей, такого жутко раздутого размера члена у меня никогда не было! Кажется, половина крови организма сбежалась в моё мужское достоинство. Член пылал огнем, но было не больно. Никогда не пользовался помпой, но знал, что больно и очень будет потом, когда анестезия отека будет сходить, а набухшие отёки опадать. Но пока я думал о члене, две помпы уже втянули кровь в мои соски, превращая меня в подобие трансексуала! Я весь затёк от напряжения, вдобавок моя фиксация была изнурительной, хотелось поменять позу, но это не удавалось, и я почувствовал, что от неловкой стянутости у меня сейчас начнутся судороги в ногах и руках.
Я мутным взглядом нашел Клео. Она, глядя мне в глаза, мастурбировала себя одной рукой какой-то шипастой трубкой, а клитор, освобожденный от зажима, ласкала хвостиком то ли норки, то ли другого грызуна! Она реально оргазмировала, глядя на мои муки. Шалея от боли, я испытывал ещё больший ужас от того, каким садистским восторгом сияли её глаза, как она буквально питалась моими страданиями, как жадно ловила и смаковала любое болезненное подёргивание моего несчастного тела.
Пока я очумело ловил источники боли по всему телу, Клео незаметно перевязала меня в новый бандаж. Теперь стало гораздо свободнее, но радовался я рано. Свобода моих движений давала возможность моей истязательнице лицезреть мои конвульсии от боли на полном размахе. Она не преминула воспользоваться моим раздутым помпой членом со стонами насадив на него свою вагину. Кто не трахался после помповой накачки, меня не поймёт. Член, не смотря на жуткие размеры, почти полностью лишен чувствительности, а отёк напрочь перекрывал канал внутри. Так же можно было бы трахаться как на колене — объём и чувствительность та же. Но, Клео это не смущало: у неё был здоровенный тупой фаллос — мой член и она забилась на нём, чавкая выделяемой слизью. Наслаждалась она долго и со смаком, останавливаясь, и снова приседая на моём уроде. Я уже только ждал конца, не контролируя её действия. Затем она встала, прилепила мне какие-то насадки со стерженьками на руки, на бедра, на мошонку и освободила мой рот. Я понял, что она задумала, когда стерженьки были соединены с проводками. И началось! Электрические разряды стегали и буравили мои нервные окончания по всему телу, я бился и орал от боли, а Клео жадно впитывала все мои судороги и децибелы крика. Она регулировала электрошок по группам моих органов, по силе ударов, я просто обезумел от боли. И когда казалось что вот-вот рехнусь, Клео вновь оседлала меня ... и, продолжая бить меня разрядами, неистово забилась на моём помпо-члене. То ли стеклянный буж все-таки оставил в канале какую-то микрощель, то ли она ударила током по какой-то особой точке, только я с остервенением кончил, на конец моего члена медленно грибовидно выполз плотный беловатый пузырящийся шматок спермы. Я, закатив глаза, впал в полную прострацию. Когда я очухался, на мне уже не было ни прошивших меня ниток, ни электродов, ни самой Клео.
Небо опустело. Золотой глаз погас.
Она сидела на подушках и покуривала кальян. Кое-как умывшись, я на дрожащих ногах поплёлся к выходу из шатра. Напоследок Клеопатра сказала:
 — Понимаю. Сразу в боль влюбиться трудно, даже невозможно. Ты пока не мазохист, но это поправимо. Ты её полюбишь и подобный сеанс, кстати, не очень жесткий, будет давать себе большую радость. Завтра ещё будет очень больно, а послезавтра — уже терпимо и затем пройдет совсем. Я завтра буду мысленно ощущать твою боль и помастубирую под неё ради тебя! Ты ещё придёшь за болью, хотя сейчас тебе хочется бежать отсюда со всех ног! Придёшь и будешь просить... Боль умеет ждать, запомни это.
С настроением побитой собаки я добрался до дома... Хорошо, что завтра суббота...
Живи и дай умереть.
 — Так значит, тебе понравилось у Леди Викинг, а у Клеопатры — нет. — Весело сказала Госпожа. — Это интересно. Учти, я ревную! Но, тем не менее, у тебя будет повод заехать к своей любимице ещё раз.
Я запротестовал. Какая она мне любимица? Но Госпожа сказала спокойно:
 — Не дури. Просто нужно завести ей один презент. Она поймёт и ей будет приятно. Штучка дивно впишется в её готический имидж.
Она указала на пакет и, когда я извлек его содержимое, это оказалась тяжелая чёрная шкатулка — ажурное литьё. Я приоткрыл крышку, там были продольные ложбины для сигарет. На внутренней стороне крышки был прикреплён кусок кожи с нарочито рваными краями и татуированным в два ряда текстом:
Я — раб, и был рабом покорным. Я был свидетель чар ночных,
Прекраснейшей из всех цариц. Всего, что тайно кроет ложе,
Пред взором, пламенным и чёрным, Их содроганий, стонов их.
Я молча повергался ниц. Я утром увидал их — рядом!
Я лобызал следы сандалий Ещё дрожащих в смене грёз!
На влажном утреннем песке. И вплоть до дня впивался
Меня мечтанья опьяняли, взглядом,
Когда царица шла к реке. Прикован к ложу их, как пёс.
 — Когда-нибудь я расскажу тебе, что это за кожа и почему на ней такая татуировка. Только позже. Не сейчас. Итак, презент готов, отвези его с оказией. Итак, ты прошел экватор задуманного плана, а я ещё нет. Но тебе нужно время зализать раны. Думаю, к концу недели ты будешь уже в должной форме. Уже определился третий этап твоего секс-виража. Это будет Леди-Насилие!
 — А разве Леди Викинг...
 — Нет. Она — Леди Удар Хлыстом. А здесь уникальный Фемдом-рестлинг. Силовая Домина. Мастерски проводит фейсситтинг, асфиксию всех видов, заломы рабов в невероятную акробатику и многое другое. Не хочешь асфиксию женской пяточкой? Или попкой? Или голову в мешочек? Любопытно, у неё есть такая развлекаловка: нижний задыхается в пластиковом мешке, уже на подходе к отключке, она пробивает пальцем мешок над ртом и прямо пукает в первый желанный вдох раба! Смешно, правда? Первый вдох — её анальные газы? Тебе не нравится? Так, может быть, поменяем её на Домину Страпон? То-то! Жалко попку-то, ведь страпонесса всё тебе там разворотит! Ничего потерпишь ароматы очаровательной пердуньи, глядишь ещё и понравится!
Госпожа уехала по своим делам, а я лежал с примочками и анестетиками на всех болезненных местах, коих было огромное количество. Времени было достаточно, для того чтобы поразмыслить о прошлом и грядущем.
Итак, Зигмунд Фрейд утверждал, что человеческой природой правят две стихии: Эрос и Танатос. Эрос — стихия созидания, размножения, самовоспроизводства, утверждает наше эго в социуме. Танатос — стихия разрушения, уничтожения, расчищает для этого пространство. Стихии эти определяют мотивацию поступков человека. С одной стороны — желание утвердиться в социуме, с другой — конкурентоспособность в борьбе за выживание и продолжение своего начала. Согласуется с теорией Чарльза Дарвина о борьбе за выживание видов и четко подразделяет окружающий мир на «моё» и «не моё». Всё что моё — поощряется, холится, нежится, любится, оберегается. Всё что не моё — гнобится, убивается, ненавидится, не принимается. Конкуренция за право жить начинается с состязания излившихся сперматозоидов, которые несутся по маточным трубам на встречу разряженной как невеста яйцеклетке. Кастинг роя живчиков, но только один, пробуравит её оболочку и, обозначив себя в природе, даст начало новой жизни, остальные, увы, сгинут без вести. Зачем это мне? А вот зачем.
Свингеры изворачивают ситуацию до наоборот. Вместо конкуренции и завоевания женщины, безраздельного владения её любовью. Они сами подкладывают свою половину в постель к другому. Мазохистский кайф от унижения своей дамой, отдавшей предпочтение другому, лучшему, чем он, более красивому, умному, совершенному или просто более манкому самцу. Но не исключен и садизм ситуации — видеть как твоя женщина по твоему желанию сношается на твоих глазах как последняя шлюха, теряя остатки женского достоинства, превращаясь в похотливую самку. Может свингеры такие альтруисты, что добиваются сексуальной гармонии для своей половины, жертвуя собой? Вряд ли. Иначе, зачем они не отходят в сторону, оставляя другим наслаждения, а участвуют в процессе, смотрят, смакуют, срывая свои цветы удовольствий...
Садомазо полным набором.
Описан синдром Рубенса. Великий фламандский живописец Питер Пауэл Рубенс, как утверждают, тащился от рыхлого целлюлита женского тела, а натурщицей ему служила собственная супруга, и он с радостью демонстрировал её наготу в своих картинах. Может это был мазо-кайф от унижения — ведь зрители глазели на его сокровенное, могли разглядывать, критиковать, потешаться или желать её прелестей. Или садо-кайф — демонстрация уродливого тела жены с тайным собственным глумлением над её несовершенством.
Садомазо по полной программе.
Концепция Эрос-Тананос бесконечно обыграна многими как до Фрейда, так и после: философия эстетического нигилизма Ницше, паранойяльная деградация де Сада, дегенеративный волюнтаризм Шопенгауэра... Вот и развивается тезис Ницше — «Оступившегося — толкни...», продолжается Шопенгауэром — «... чтобы он упал...», де Садом — «... и убился, желательно в мучениях».
Эрос — олицетворение любви, Танатос — смерти. Плоди себе подобных, губи всех иных. И чем ближе тебе по духу, внешности, поведению и т. д. индивид, тем больше у него шансов на твою симпатию и тем меньше шансов на твой остракизм. И это не только в сексе. Отклики тандема Эроса и Танатоса заложены в бизнесе — принцип корпоративности, в работе — принцип коллегиальности, в межличностных отношениях — масонский принцип «свой и не свой», клубы по интересам с уставами, препятствующими внедрению в узкий круг чужаков, домострое — строгая сфера семейного уклада и до доктрины независимости государств и блоковых политических интересов.
Расизм? Шовинизм? Как неприятие людей другого цвета кожи и расы с симпатией к своему этносу. Религия? Многовековая вражда концессий: христиане — мусульмане, и ещё — иудеи, буддисты, мормоны, язычники, сатанисты, а потом — поглубже, внутрь христианства: православные — католики — протестанты, и еще глубже истино-православная церковь — староверы — баптисты-адвентисты Седьмого дня, свидетели Иеговы и так бесконечно.
Вот так мы устроены. Если верить тому же старикашке Фрейду. Как устроены, так и живём.
А поэтому: «Живи и дай умереть! — LIVE AND LET DIE!».
... LIVE AND LET DIE
McCartney
When you were young
and your heart was an open book
You used to say live and let live
you know you did
you know you did
you know you did
But if this ever changin
in which we live in
Makes you give in and cry
Say live and let die
Live and let die
Шаровая молния.
Всё устроилось. Я — человеческая фурнитура. На диване моя Госпожа в великолепном вечернем платье с эффектным боковым разрезом и перьевой полумаске обнимается и целуется с дюжим мужчиной, своим секс-партнером на сегодняшнее рандеву. Мне мимоходом указано пальчиком на очаровательные ступни моего Сокровища и я поглощен тем, что самозабвенно вылизываю их в шикарных босоножках. Как же я их люблю. Эти пальчики, сегодня с покрашенными пурпурными ноготками, нежной эластичной кожей и велюровыми пяточками. Всё это у меня перед глазами, я этим поглощён! Поглощён, потому, что заранее установил для себя тактику поведения: я не должен смотреть на их действия, ну или максимально избегать этого. Я не должен слушать их воркование, стоны, вздохи. Ловить их взгляды, мимику их лиц. Нет! Иначе, я сорвусь и натворю не весь что. А ведь я дал обещание... Ей! Там, за экраном, жгла душу ревность, выматывала злоба на себя, заходилось сердце в трепет и горечь, пульсировали виски, и горело лицо. Но там было, всё-таки, проще, дистанция и настрой на неправдоподобность сценического действия спасало от безумия. А тут уж надо вставить себе в мозг аутотренинговую программу, которая должна как-то самартизировать негатив.
Пара на верху перешла к активным сексуальным действиям. Скинуты одежды, ножки улетают от меня и я их преследую моими поцелуями, и это все что мне уготовано. Меня можно стукнуть каблуком или носком туфельки при перемене позиции, со мной не церемонятся. Я — всего лишь фурнитура. Проскальзывают слова, стоны, угадываются движения, но я гоню это всё из головы. Главное выдержать, не сорваться. Кайф?! Какой к черту кайф! Одна мысль — скорее бы закончился этот кошмар! На мужчину я вообще не обращаю внимания, иначе... убил бы гада! Но держусь, хотя он просто выполняет свою работу. Но... Жигало поганый, как я его ненавижу!!!
Внезапно рука Госпожи хватает меня за подбородок и, отдёрнув его вниз, открывает мне рот. Плевок Госпожи со спермой этого самца! Еще и ещё. Я принимал с благодарностью все её выделения, вынесу и это. Так мне и надо!
Запах сигаретного дыма, расслабленные позы, мой рот в роли пепельницы для Госпожи, но вот снова секс. Но и мне отведена роль. Роль подставки. Я был плевательницей, пепельницей, теперь установлен на четвереньки, а она встала коленками мне на спину, и началось. Он сзади, этот самец совокупляется... ну думать даже не хочу, короче... сзади в вагину той женщины, которая на мне. Тепло её коленок, голеней, наша пирамида ходит ходуном, потому что секс — это движение. Госпожа переворачивается на спинку и вытягивается вдоль моей спины, движение, горячее тело женщины, женщины в сексе, легкая испарина на её теле, я её чувствую... Когда же это кончится!?
Самец отвалил на диван и тяжело дышит. Я уложен на спину на пол Госпожа присела над моим лицом, чтобы я вылизал её киску. Самец в резине и спермы в вагине нет. Как я люблю лизать её девочку. Сознаюсь, мне особенно нравится лизет, когда она после вибро или другой мастурбации или после сношения в любой позе. У нас с ней это было. Киска тогда гостеприимно расширена, умаслена слизью, огненно-горячая! Стенки расслаблено провисают, клитор раздражен, полость ещё зияет. И все это требует ласки, нежности для успокоения её. Нужно лизать и посасывать очень-очень деликатно. Столько сразу вкуса, столько запаха! Язык в ней просто блаженствует. Киска после женского оргазма — это деликатес! Как и сейчас, всё классно, только одно но... Это все производное от работы члена в резине этого... Но киска-то её, она же как родная... Не могу отказать себе в довольствии и очень хочу, что бы и ей было в кайф, чтобы напомнить, что у «фурнитуры» есть сердце, которое она безраздельно заполняет. И всё-таки, так больно...
У них — отдых, а моя работа вновь и вновь лизать её ножки, но от этого меня отрывают и Госпожа, встав на коленки на диван, притягивает мою голову за волосы к своей очаровательной попочке. Ясно, я должен глубоко пролизать её анус перед анальным сексом, может быть, последним этапом секс-экшн. Я навсегда сражен наповал её великолепным телом. Что бы ни делать, лишь бы касаться его! И если по сюжету нужно лизать её нежный анус... Лижу, это тоже вкусный процесс, но я стараюсь не для этого... самца, а для неё, только для неё...
Она стоит на коленках на краю дивана, моя голова под её киской, киска свободна и я её лижу. А сзади стоит самец, который вводит свой поршень в анус моей женщины. Языком, засунутым в горячую мокрую киску, я чувствую его движения. Стенка между киской и анусом тоненькая... Главное не представлять, что он тебя трахает своим поршнем в рот... Это представлять не надо, будет срыв. Мокрый от пота лобок ездит по моему лбу, рот в её соках. Думал ли я, что буду делать лизет даме, когда она занимается анальным сексом с другим... Только для одной женщины я бы смог выдавить из себя такое... Но, это — малодушие, причём тут она? Моя Любовь, сам же... всё сам... Эх, если бы это была бы женская мастурбация, а я бы был помощником женщины, как бы было классно... Голова идет кругом, внутреннее напряжение волнообразно — от полного отчаяния, до сдержанного оптимизма. Я выдержу, как джеклондоновский герой, упрямо и стойко идущий через Белое Безмолвие и почти обречённый на смерть. Я сдюжу... Ради неё...
Внезапно всё кончилось. Нет рядом этих мерзких волосатых мужских ног, дёргающейся мошонки, запаха потного от секса самца... Необыкновенная лёгкость в теле и эйфоричная тупость в голове. Меня пьяно ведёт в сторону. Я вижу в поволоке, как Госпожа расстаётся с партнёром, садится на диван, устало смотрит на меня в упор, сверху вниз, а у меня перед глазами в тумане летают жёлтые яблоки, нет — огненные шары, нет — шаровые молнии! Наверное, так люди сходят с ума... Предметы исполнены значительного смысла... Шаровые молнии в голове и вокруг меня. Они искрят и плавают в пространстве. Это и забавно, и как-то глупо... И очень хорошо, что я выдержал, не подвёл её... но почему всё темнеет? Помешательство какое-то... Где свет?... Только блеск шаров, начинённых молниями... Жидкий огонь в сферах, очерченная кругом пульсирующая плазма и...
Я потерял себя...
Живешь только дважды.
Какой причудливый свет! Плотный и радужный. Воздух можно, кажется, ощутить на ощупь. Не воздух, а растворенный перламутр. Пелена. Предметы едва различимы. Колыхающиеся стены, волнообразно текущие пол и потолок. Дышать тяжело как при гриппе, в голове ступор как спросонок, в душе расплавленная тревога и предчувствие чего-то дурного. Плохого и неизбежного. Какая-то диковинная мебель, на тахте два мужчины — блондин и брюнет. Лица безучастные, амимичные до жути, как изваяния. Тишина и оторопь. Всё фантастически медленно подвижно, в бесконечном и бессмысленном движении... Почему это? Где я? Я ведь здесь не случайно. Пьян? Нет! Наркотики? Никогда не было? Сон? Точно не сон, всё слишком чувственно... каждым органом, каждой клеткой организма... Забытьё.
Вдруг всё ожило, пришло иное движение. И причина этого — Она. Моя Госпожа появилась в комнате. Неожиданно, как будто здесь и была. Я всегда узнаю её. Хоть сейчас это женская фигура в объемном белом с золотом атласном халате с капюшоном. Она откинула голову назад, и я вижу её красивое лицо, эти глаза цвета морской волны, изящные брови, тонкий нос, рубиновые губы. Но она без маски... Зачем? Она сняла капюшон. У неё белые, абсолютно белые волосы и длинные до плеч. Ещё утром она жгучая брюнетка с короткой стрижкой. А сейчас. Это мог быть только парик. Белые волосы, не платиновые как у ... Леди Викинг, а как у Снежной Королевы... Зачем? Это не красиво, даже вульгарно как-то... Типаж Илоны Сталер, этой Чичолины, порно-звезды 80-х годов. Но она хороша даже так... По-моему, её внешность вообще не возможно испортить, но это явно не её стиль.
Халат распахнут. Её восхитительное тело с лебяжьей шеей, красивым бюстом, контурной талией, лобком с маленьким пушком в виде галочки, ноги, ноги богини в серебристых босоножках с чёрным педикюром. Но вот руки... Где её длинные сексуальные ногти? Ногти коротко подстрижены квадратом, тоже мраморно-чёрные, ногти женщины-вамп. Но мне так нравились её длиннющие и элегантные ноготки...
Пока я всматривался и терялся в новом обличии Госпожи, она смотрела на меня с жестокой и какой-то нарочито чужой улыбкой. Наверное, ей как и мне, не комфортно сейчас. Тогда зачем эти обоюдные мучения? Что мы докажем друг другу?
Госпожа села межу мужчин и началось, то чего я не хотел и боялся. Она раскована, даже развязана, наверное, так надо на групповухе или это защитное. Расстегнуты ширинки, мужчины целуют её с двух сторон, обнимают, их гадкие руки шарят по всему её голому телу. Мне велено лизать её ноги, это хорошо, так как не надо будет смотреть на их игры, но процесс идет очень бурно. Мне наступали на ноги и руки, причем и она и они. На меня вообще не обращали внимания, мужчины вошли в раж. А Госпожа... Два члена соединились в её рту, всё так развратно, никакой эстетики. Все трое будто демонстрировали, что это скабрёзная оргия. Я лизал дёргающиеся женские ножки. Это последний этап... Последний! Хотя ведь я должен был попасть на Фемдом — рестлинг! А может я уже там был... не помню... амнезия. Хорошо бы, если уже был.
Меня подключили. Я на корячках, на моей спине навзничь женское тело, а эти самцы со своими болтами сношали её в рот и в вагину. Всё дергалось, билось в разврате. Терпеть. Какие-то брызги... Сперма? Пот? Всё равно.
Они отдыхали, курили и залпом пили какие-то напитки. В воздухе винные пары, табачный смог. Я на полу навзничь, она на коленях над моим лицом. Велено лизать ей клитор, а самцы — сзади в анус, а спереди — минет. Мошонка того, что сзади, едва не била меня под челюсть Потные тела, чавканье, стоны, животные звуки коитуса. Наконец, они откончались и под издевательские реплики всех троих, мне в рот выплевывается сперма, потом выдавлена из ануса ещё порция, анус нужно чисто вылизать... Но почему они без презервативов... ей виднее. Мой рот потерял чувствительность, лизал, глотал, снова лизал. Госпожа пригласила самцов посмотреть золотой дождь в её исполнении. Я люблю наш с ней ритуал при дождике, но тут всё превращается в издевательство. Она мочилась с высоты прямых ног. Не давая мне проглотить очередную порцию, просто заливала моё лицо нектаром. Он какой-то едко-солёный, с резким запахом. Женская моча, а не нектар. Обычно всё совершенно иначе. Но я покорился любому развитию событий.
Госпожа в наклон встала на моей груди, сзади к ней снова пристроился один мужчина, а спереди — минет. Я не смотрел где брюнет, где блондин, мне нужно только дотянуть до конца оргии. Женские ноги вибрировали под сексуальными натисками. Сплёвывание спермы прямо мне на лицо, лизать анус, киску. Потом они отдыхали. Но вид у них уже совершенно развязанный у всех троих, Госпожа, по-моему, выпила изрядно, я впервые видел её перебравшей, они отпускали по моему адресу бессчетное количество оскорблений и издёвок. Она протягивала мне ноги, я их пытался целовать, но она со смехом убирала их под себя. Нескончаемым потоком лилась брань, матерщина, скабрёзные высказывания. Госпожа рассказывала им на потеху, что после анального секса с мужиками, настоящими мужиками, а не такой тварью как я, она любит высраться мне на лицо, но не дает мне съесть «шоколад», а заставляет терпеть, пока он не засохнет маскообразной коростой. Она присела надо мной, демонстрируя, как она оправляется мне в рот, потом я получил пощечины, потому, что не смог ничего добыть языком из её ануса. Я уже полностью безучастен. Шок ситуации вызвал очумелое запредельное торможение и апатию. Даже её попытки облить меня содержимым желудка, вытошниться на меня, встретил безучастно.
Но на потеху троице меня ждала их новая забава. Госпожа заявила, что мне тоже полагается «дама сердца» и под истошный пьяный хохот мне брошена коробка, в которой оказалась надувная кукла из секс-шопа. Я должен её надуть, что и сделал. Жуткая уродина с дурацкой карикатурной физиономией, торчащими вперед руками, раскарёженными ногами, круглым зияющим ртом. Я по приказу, установил её у стены, а сам, стоя на коленях, глупо объяснялся ей в любви. Но делал это плохо, невыразительно и Госпожа пинала меня и осыпала пощечинами и оскорблениями. Била она очень сильно, без обычной игровой сдержанности. В результате у меня разбит в кровь нос, и это снова вызвало у всех гомерический хохот. Дальше мне велено было сотворить фут-фетишный ритуал для моей резиновой подружки. На ногах этого пугала действительно был аляповатый педикюр. Сделал. Затем целовал в засос её воронкообразный рот, выполнил лизет, а так как кукла была лишена ануса, обцеловал её ягодицы.
Госпожа вновь потянула самцов на сексуальные утехи, но мне было велено провести образцово-показательный коитус с моей куклой. Я лёг на неё и вялым членом попытался что-то похожее сотворить. Не тут-то было. Троица успела провести секс-экшн, а я всё ещё долбился в эту резину без толку. Госпожа взяла ремень у одного из мужиков и стала пороть меня по заднице, в такт моим фрикциям, пока я не излил из себя белок. Кое-как. Надо мной раздались издевательские аплодисменты. Меня заставили всё вылизать за собой, один из мужиков, окончательно охмелевший, сказал, что у него руки чешутся «отпиздить» меня. Они стали садистски обсуждать, как это можно сделать.
Но Госпожа решила иначе. Она сказала, что мужики должны меня трахнуть и в зад, и в рот. Мужики не были голубыми и заупирались, началась торговля. Госпожа предложила такую цену, что спор сразу прекратился, и было решено, что они по очереди поимеют меня спереди и сзади. И на этом, как объявила она, мои мучения закончатся.
Что-то сакральное проснулось во мне. Я понял, что должен встать во весь рост и прекратить эту оргию. Я должен всё остановить. Я стал, встала и Госпожа... Несколько минут гробового молчания, я не отрываясь смотрел в её злые, пьяные, но бесконечно любимые глаза... Цвета морской волны. Да, я её люблю...
Я опустился на колени, сначала я ждал, надеясь что, она сама всё закончит, но она с силой пнула меня каблуком в лицо. Во рту что-то звякнуло и изо рта на пол выпал обломок моего резца. У меня приличные зубы и образовавшаяся дыра меня шокировала. Веселью же троицы не было предела, под улюлюканье и брань я пополз на корячках по закапанному моей кровью полу к своей одежде, вытащил из портмоне почти всю наличность и, как было велено, в зубах понес её своим мучителям. Это была плата за моё будущее растление, за то, что меня сейчас опустят в пидары. Я полз им на встречу, а перламутровый воздух сгущался, с каждым движением он становился всё вязче и вязче пока не превратился в сплошную массу, за которой исчезли Госпожа, оба самца и вся комната... Всё стало матово-белым, ужасающе-пронзительным, потом пространство пробили мириады изумрудных искр. Где-то я такое уже видел. И всё погрузилось в тьму и безмолвие.
... Я лежал во тьме на чем-то мягком. Шло время. Шок проходил и в мозгу, как ленивые насекомые, проползали какие-то бессвязные мысли и абстрактные образы.
Наконец я стал различать обстановку. Оказалось, я лежу на кровати в незнакомой комнате, вроде больничной палаты, надо мной зависла тренога с капельницей, рядом на столике тихо пощелкивали какие-то медицинские аппараты... Вскоре надо мной возникло лицо. Симпатичная молодая медсестра, заметив, что я очнулся, приветливо улыбнулась:
 — Как Вы себя чувствуете?
... Утро. Я проснулся, в палате полумрак. Рядом с кроватью сидит Дама и ... держит мою руку. Она — красавица, жгучая брюнетка в сине-зелёном под цвет глаз деловом костюме.
Эту Женщину я люблю.
 — Привет. Как ты?
Она заговорила, и все привычное стало возвращаться, таяла тревога и депрессия, и я наливался жизненной силой. Начался тихий диалог двух близких людей. Потекла другая жизнь.
Умри, но не сейчас.
 — ... Мне многое не ясно! Я запутался.
 — Давай вместе разбираться. Итак, когда ты потерял сознание, там, после моего секс-экшн...
 — Которого по счету?
 — То есть? Ты помнишь, я была с мужчиной, он ушел и мы остались вдвоём...
 — Но были там двое, потом кукла, потом зуб...
 — Ничего не понимаю. Рассказывай по порядку.
Я стал рассказывать. Госпожа слушала молча, в напряжении. Лицо её менялось: в нем отражалось недоумение, растерянность и, как мне показалось, страх...
 — Не вероятно! То, что ты говоришь — мистика. Слушай внимательно: ты свалился мне под ноги, и я увезла тебя сюда, в больницу...
 — Это психушка?
 — Обычный соматический стационар. Приличный. Неврологическое отделение, палата-люкс.
 — Я столько перенёс. Прошу, давай без лукавства, не надо меня щадить. Всё равно всё вылезет. Там в комнате, где была оргия...
 — Никакой оргии не было!
 — Не может быть!
Мы долго молчали. Потом Госпожа сказала:
 — Слушай и вникай. Это случилось в пятницу. Так? Мы были в комнате, там, был мужчина, сегодня воскресенье. Так? Ногти. Ты видишь мои ногти?
 — Да, ногти твои шикарные, длинные, акрил?
 — Нет, я ношу натуральные, иногда подломится один-два, ну подставлю протезик пока подрастёт, а эти мои... все десять.
 — Как они выросли за полтора дня? — Вот именно. А твой зуб?
 — Зуб на месте, целый...
 — Думаешь пока ты коматозничал, тебе его слепили из металлокерамики? Выпишут тебя, сходи к стоматологу — зуб твой, родной...
 — Если мне тебе не верить, то кому тогда верить! Так это был сон, хорошо, что этого не было в реале! Это просто здорово!
 — Не радуйся раньше времени! Сна не было и реала не было...
Мы опять замолчали. Я произнёс:
 — У психиатров есть такая разновидность полусознания. Не галлюцинация. А сумеречное сознание, никто не может докопаться, что это. Иногда сознание играет с нами в странные, иногда в страшные игры — Mine games — всякие сумрачные эффекты — сомнабулизм, дежа вю, ясновиденье, сны, которые сбываются... Похоже, меня занесло в сумеречное сознание. Туда попадают иногда при стрессе, иногда при внешнем воздействии — ионизирующей радиации или, например, или при травме, или опухоли мозга...
 — Ты не один там был.
 — То есть?
 — В сумерках. Мы были вместе, только порознь.
 — ???
 — Когда я отвезла тебя в клинику, убедилась, что ты вне опасности, доктора тебя начали лечить, и требовался покой и сон. Я приехала домой, настроение было гадкое, много курила, пила чай, кот пришел, забрался ко мне на колени, и мы долго смотрели телевизор, всё подряд. А потом легла спать. Забылась и увидела жуткую, грязную оргию, такую как ты описываешь, как зеркальную копию... Ты её тоже видел. Проснулась в холодном поту на том же месте, где ты отключился — ты ползёшь с деньгами в зубах... Было четыре утра... Свинцовая подавленность...
Она замолчала. Тишина. Я снова заговорил первым:
 — Четыре утра — страшное время. Большинство инфарктов и суицидов происходит с четырех до пяти утра!
 — Почему?
 — Время такое. До четырёх — еще имеются отголоски вечера, шаги редких прохожих, запоздалые машины. А потом тишина, у человека возникает чувство оторванности от мира, глобального одиночества, наваливается депрессия и вроде некому помочь. А после пяти — звуки начинающегося утра, вновь прохожие, первые машины...
 — Выпила снотворное и уснула с котом в ногах. Он тёплый!
 — Кот — это хорошо. Собаки передают людям свою положительную энергетику, кошки — забирают негативную.
 — Субботу ты был в прострации. А вот сегодня мы вместе!
 — А почему ты хочешь признать, что все это был какой-то фантастический сон ужасов?
 — Потому, что был и реал!
 — ???
 — Помнишь, я тебе рассказывала, что какое-то время один из моих постоянных поклонников серьёзно зацепил меня. Пошло что-то вроде влюблённости, я им очень увлеклась, были планы на совместную жизнь. Так вот. В Женской Доминации он был ненасытен и ажиотирован, давно освоенные брутальные ритуалы, сдабривал копро, блёвом и другой шнягой... Что-то я ему разрешала, а на что-то он меня так и не склонил. Как-то он меня упросил, буквально вымолил, ролевую игру в оргию... с двумя партнерами, а он в качестве раба. Это под его уговорами я впервые в жизни покрасилась в меловую блондинку. Я почти не пью, но тогда, для завода, переборщила с выпивкой, началась игра, но я сорвалась, закатила истерику и смылась, оставив их троих, без моего участия... Оргии не получилось, мне не захотелось себя на это ломать. Не моё это, пойми... Я на многое завожусь, но так чтобы в грязный разврат... нет! Мы поругались, а потом, помучавшись охлаждением чувств, расстались, он вернулся в свою семью, а я куролесила в одиночестве. Потом, обрела покой, и тут появился ты.
 — То есть там, в сумерках реализовалось то, что должно было быть с тобой?
 — Не должно, но могло быть! И со мной, и с ним, и с тобой! Но с тобой — иначе. Твой срыв сохранил наши отношения, я надеюсь. А пошла бы я, в угоду тебе, на вторую попытку?... Нет, уже нет! Кстати, в некоторые игры мы с ним играли. Вдвоём, правда. Например, унижение резиновой куклой — моё ноу-хау. Как оно попало тебе в мозги — не понятно. И зуб он сломал о мой каблук во время сессии, случайно... Тоже не понятно. В сумерках сотворился какой-то жуткий коктейль из прошлого, настоящего и фантазий...
 — Интересно персонажи той оргии отражались зеркалах? Отбрасывали тени?
 — Какая разница. Странно, что тебя волнуют эти фантомы!
 — До меня дошло главное — не надо испытывать судьбу, спекулировать своей фортуной. Седьмой небесный этаж — это шикарный пентхаус! А восьмой — может оказаться грязным пыльным чердаком и жить придется уже там, вспоминая как здорово было на «семерке»!
 — Я тоже так думаю...
 — Вроде всё у меня было! Моя нежно любимая Женская Доминация. Звёзды Фемдома! Оргазм на фоне прекрасно обставленных сексуальных картин, написанных этими красотками, каждая из которых для кого-то верх мечтаний. Каждая — чья-то обожаемая госпожа! А вакуум остался не заполненным, что-то пустовало. Сосущая душу пустота, ей нужен был какой-то наполнитель. Обязательная составляющая, чтобы чудо свершилось. «Пятый элемент» что ли?
Мы снова сидели в изнуряющем молчании.
 — Я поняла, что было не так! Чего лично мне не хватало. Точнее, что устраивало раньше, до тебя, что появилось с тобой и пропало. Мне было холодно! Да, именно холодно. Прохладный оргазм! Изморозь сексуального выплеска, замешанного на самообмане! Не экстаз чувств, как я его понимаю. От такого оргазма не сойдёшь с ума от счастья! Суррогат интимных отношений не заменит того всепроникающего тепла, той огненной страсти, которую будит в нас любовь!
Да! Стоит пережить этот кошмар, чтобы услышать такие слова. И вообще ради них-то и стоит жить. И это — зенит всего этого дурацкого «вектора с номером семь на заднице!». И я услышал далее:
 — Похоже,...  каждый из нас попробовал жить дальше с прежними воззрениями, сам по себе, как волк-одиночка, не ощутив сполна, что наша встреча всё изменила. Чувство страха ещё не прошло и не пройдет. Теперь есть, что терять, ведь тот, кто ничего не боится, тот никого и не любит! Я в течение многих лет, фактически всю взрослую жизнь, была абсолютным лидером, харизмой для самой себя в первую очередь и вдруг... Я — первая скрипка в своём жизненном оркестре впервые услышала, как некий дирижер откуда-то сверху постучал палочкой пюпитру, фиксируя фальшь! Мою фальшь, твою фальшь! Я поражена и обескуражена, но репетиция не закончена, а премьера не заставит себя ждать: гала-концерт — вся наша жизнь!
Я притих от неожиданного прозрения: какое нужно испытывать доверие ко мне, какие чувства симпатии питать, чтобы делиться со мной такими откровениями! Ведь изначально и до сегодняшнего момента все наши отношения в сексе строились по принципу «Госпожа — раб». А тут признать собственное заблуждение, ошибки, обсуждать их со мной, нижним — это дорогого стоит! Значит не нижний я для неё, точнее — не нижний вне секса.
 — Так «Пьедестал» занял доминирующую роль в твоей жизни и в наших отношениях?
 — «Пьедестал»? Диктатура? Доминация «Пьедестала»? Не думаю, что он доминирует надо мной... над тобой... над нами. У него, похоже, вообще другая миссия. Он скорее как ангел-хранитель, во всяком случае, в той ситуации, в которой мы очутились по собственной глупости. Он показал нам пропасть, пропасть потери того, что только-только сформировалось, ещё такое нежное и хрупкое. Продемонстрировал бездну, дал зависнуть над ней в сумеречном сознании и схватил за шкирку, когда тела и души сорвались вниз, сохраняя нам шанс на будущее. Может быть вообще никакого «Пьедестала» и нет вовсе, а есть такое чудо как Любовь, просто у неё много обличий, в том числе в виде загадочного марьяжа двух обреченных на взаимность людей.
 — Ты сказала ангел-хранитель. Так, он, этот самый «Пьедестал», от Бога или от сатаны?
 — Ну, дорогой, это нужно у батюшки спрашивать, хотя... Я так думаю, что, есть ли на свете Любовь или её нет, каждый решает сам! Если для тебя «Пьедестал» — это Любовь, то Любовь от Господа, от Спасителя, а если похоть и разврат, то это от лукавого. Се ля ви!
Бриллианты навсегда.
Всё та же больничная палата, но после встречи с моим Сокровищем, настроение уже мажорное. Можно спокойно поразмышлять не только о пережитых днях, но и о более отвлечённых понятиях. Например, загадочная Чёрная Королева! Она будоражит моё воображение. Чёрная Королева и моя Госпожа. Что общего? Цепь умозаключений неотвратимо вела меня к единственному выводу по этой загадке. Что очевидно? Моя Госпожа никогда бы не передала бы организацию этой деликатной операции другому человеку, даже будь это Королева. Она руководствуется принципом, если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. А эта её уверенность в действиях, импровизация на ходу без оглядки на кого бы то ни было. Сама, всё сама, лично. А значит... только один ответ... Не надо искать Чёрную Королеву в ночью, в темноте, в чёрной комнате! Не надо, когда она рядом!
И когда в палате вновь взошло Солнце и воздух наполнился ароматом мой Любимой, я завел об этом разговор:
 — Я много и долго думал над тем, что случилось. И кое-что до меня дошло. Ситуация породила загадку: Черная Королева. По-моему, я её разгадал. Есть только один вариант, только одна персона, соответствующая этому титулу. Я твердо уверен, что Чёрная Королева — это моя любимая Госпожа, ты и только ты!
Я ожидал протеста, я ожидал смущения, но получил спокойную иронию.
 — Ты знаешь, сама тебе собиралась со временем всё рассказать, но раз уж случай подвернулся, то не буду морочить тебе голову, хотя ты не слишком сведущ в отечественном Фемдоме и можно было тебя ещё поводить за нос какое-то время. Но мне это не нужно, да и не порядочно это... Что ж умница, раз догадался! Отрицать не буду. Чёрная Королева перед тобой! Умолкни и бледней, несчастный смерд!
Она рассмеялась, потом заговорила серьёзно.
 — Я обязательно расскажу тебе как девушка, которой ещё не исполнилось двадцати, в силу обстоятельств могла покатиться под откос и стать шлюхой, дорогой, яркой, красивой, но все же платной девочкой по вызову, обслуживающей чьи-то похотливые прихоти. Как случайность уберегла меня от этого, как я встретила покровительницу, которая вовремя перевела стрелку моего жизненного вектора и меня ждала иная судьба. Я стала Чёрной Королевой с первого сеанса, с первого поклонника! Сразу! Так мне было подсказано. Для почти девчонки без опыта — это было немыслимая амбициозность. Но моя покровительница, настояла на этом: сразу и в королевы, никаких полумер, принцесса — это кандидат во власть, а власть нужно брать сразу. Она обожала умную сказку про Алису из Страны Чудес и Зазеркалья. Там пешки, двигаясь по маршруту судьбы, становились в итоге королевами. Но она определила мне задачу иначе: все пешки стоят на шахматной доске, но все они разные! Одни — совсем не двинутся с места, другие — шагнут, не сыграв в партии примечательной роли, третьи — погибнут в борьбе. Какая же пешка дойдёт со второй до восьмой горизонтали? Только та, в которой уже живет королева, у которой сердце королевы! Потеряю я по жизни этот титул, значит проиграла, прилепят другую кличку, чужую, которую мне навяжут и я буду вынуждена её носить. А сохраню — значит правильно прожила жизнь. Так то!
 — Для верификации принцессы нужна хотя бы горошина, а для королевы не нужно ничего. Её ощущаешь всеми органами чувств. Когда я тебя впервые увидел, то был просто поражен тем магнетизмом, которых исходит от тебя! Это было сокрушительно!
 — Да? А я-то думала, что ты был потрясён моими ножками? Ведь мужики смотрят сначала на женские ноги, потом на лицо, потом — в душу!
 — Если бы вы носили душу, как носите мини, то, возможно, всё было бы иначе. Но магнетизм от тебя всегда идёт мистический. Королевский! Чувствуется — перед тобой ИНАЯ Женщина!
 — Ну, о королевах мы ещё успеем поговорить. И это будет обстоятельный диалог. А вот бездарно сыграть в ящик я тебе, дорогой мой, не позволю! Я ещё не все взяла с тебя, что мне нужно! Так, что поправляйся и домой. А то кот уже не ест три дня. Сидим с ним, глупый телек смотрим, тебя ждём. Учти — если не поправишься, дашь дуба, в лепёшку разобьюсь, но найду голубого некрофила, он будет тебя регулярно откапывать и извращаться над твоим трупом. Чёрной Королеве — это по силам. Так, что лучше живи, дешевле тебе станет!
 — Не хочу некрофила, жить хочу, с тобой хочу! Забери меня отсюда!
 — Тогда, договорились!
Мы ещё поболтали на разные темы, когда она элегантно погладила себя между ног через юбку.
 — А знаешь, я сегодня не надела нижнее бельё. И мне так классно, так воздушно там, киска дышит открыто.
Мне достаточно было импульса, одного только представления о сказанном, чтобы завестись.
 — Сжалься! Не гоже смеяться над больным! Знаешь же, как я соскучился по тебе, по твоим прелестям! Или это такое особое садомазо?
 — Ну, и я к тебе не как Госпожа пришла, а попроведовать как любимая Женщина. А ролевые игры оставим на потом. Впрочем, можно поиграть в одну. Называется: «Исцеление любовью». И одеяло у тебя уже топорщится.
Я замер. Она встала, закрыла дверь в палату, потом вернулась, откинула одеяло и стянула мои трусы до колен. Ласково улыбаясь, она сексуально облизнулась и наклонила голову над моим членом. Тот как сумасшедший чуть ли не прыгал ей на встречу. Её язычок коснулся головки, и горячий рот сомкнулся, обхватывая её!
Братья и сестры! Поверьте на слово, — я никогда не был в Космосе. Не был! Никогда! Но я знаю, что такое ... состояние невесомости. Когда моё Сокровище подняло голову, унося с собой все выплески моего оргазма, счастливее меня не было на свете!!!
 — Ну и физиономия у тебя! Сколько счастья на лице. Изумрудный фейерверк из глаз! Это нужно было сделать. Обязательно! И поверь, не только тебе, но и мне тоже!
 — Но... Нам же это... Нельзя...
 — Нельзя? А то, что мы устроили, выходит можно?! Я так думаю, это тебе — нельзя. А мне с тобой всё можно, что хочу, то и делаю! Я — твоя Госпожа! Молчи и покоряйся моей воле!
 — Любой воле! Покоряюсь! Я весь твой!
 — Давно тянуло меня на этот шаг. Самой приятно. Ну, всё отдыхай. Чао!
 — Спасибо! Солнце! Любимая!
 — Женская Доминация — это здорово. Это грандиозно! Но... иногда так хочется, чтобы тебя просто и нежно любимый человек обнял и поцеловал за ушком или шмыгнуть к нему под одеяло среди ночи без наручников и плётки как ласковая женщина, жаждущая нежности.
 — Я не забыл, как это у нас с тобой было... там... на югах!
 — А сперма у тебя вкусная, хочу ещё, жди меня. Сперма любимого мужчины при минете не выплёвывается! Это только начало излечения!
Она ушла, а во мне звучала райская музыка. Это — счастье, что Она есть у меня!!! Что она такая... такая...
***
 — Я вот, что думаю. Мне тоже титул нужен, как верному придворному при тебе, моя обожаемая Королева! Ты — Чёрная Королева, а я буду Белым Кроликом из Алисы, ну, тот, что бегал с часами и всё время опаздывал...
 — Нет! — Сказала она очень серьёзно. — Никаких кроликов, никаких королев. Я не хочу, чтобы ты даже упоминал это. Забудь, и будем жить дальше. А Чёрная Королева — «Предания старины глубокой, дела давно минувших дней». Скажешь про неё — тебе несдобровать, я тебя по-хорошему предупредила!
 — Извини. Не буду!
 — Учти — обещал! А как же идеи свингеров?
 — Ну, я чужие тараканы в голове не осуждаю и не поощряю. Странно, но произошедшие события, вроде как обоюдная измена по согласию, а так нас сблизила!
 — Измена не может сблизить людей! Сближают сопереживания и обоюдные раскаяния. Измена — это трещина в душе! Никого она ещё не сплотила. Кроме того, у нас особый альянс — «Пьедестал»!
 — А что же останется загадочному «Пьедесталу»?
 — Наверное, походный наборчик Джеймса Бонда: «Освободить красавицу» — тут я игриво закачу глаза, так как других вариантов нет, «Победить злодеев» — это наши пагубные пороки из прошлого и «Спасти мир» — наш мир! А теперь вспомни свои мечты, ну хоть одну из них. Ну, про Биттлз...
 — Я знаю, что будет концерт Пола МакКартни на Красной площади...
 — Имею два билета в партер, но вот спутник болеет... Кого бы взять?
Я!!!... Да я!!... Да я на каталке!! На костылях!!... На протезах!!... Вместе с тобой...
 — Тогда готовься. Я залезу тебе на плечи, буду майкой над головой крутить, как тинейджеры и будем подпевать. Can"t buy me love-то ещё не забыл?
 — Сколько мне ещё лежать?
 — Послезавтра мне тебя отдадут. На перевоспитание. Кстати, я опять без нижнего белья, тебя мысль об этом заводит? Нужно сделать тебе минет для исцеления, можно это будет мой посильный вклад в твое лечение?
 — !!!
 — Ложись на спинку, а ты я вижу уже разохотился! Ну, что дать тебе мою сладкую ножку полизать. Ноготки цвета морской волны под цвет моих глаз язычком пополировать? Легко! И с удовольствием... Сейчас ножку тебе закину, ничего, что прямо в босоножке? Ребята в ординаторской так и раздевали меня взглядами... А завтра в день выписки подкоплю тебе нектарчика, попою тебя перед дорогой, виртуозный минет от меня с золотом во рту? Для гурмана блюдо!
 — !!!
***
Да, есть в нашей жизни истинные ценности. Одна — сидит напротив меня и это лучшее творение Природы. Другой — как на машине времени даст возможность встречи с молодостью и всеми мальчишескими мечтами. Это даже не кумиры, это — бриллианты, а бриллианты вечны. Бриллианты навсегда!
Мы уходим. «Хорошо, что есть на свете это счастье путь домой!». Не знаю какой там у Пола будет репертуар, но один шедевр уж мы услышим точно. Мы его так долго ждали в России. И тихонько напевая.
Flew in from Miami Beach BOAC
Didn't get to bed last night
On the way the paper bag was on my knee
Man I had a dreadful flight
I'm back in the U. S. S. R.
You don't know how lucky you are boy
Back in the U. S. S. R.,
Well the Ukraine girls really knock me out
They leave the West behind
And Moscow girls make me sing and shout
That Georgia's always on my mind.
Back in the U. S. S. R!
Мы покинули мой скорбный приют.
И всё-таки! Мог ли я в самых отчаянных мечтах представить, что мы, воспитанные в тоталитарном режиме, затравленные химерой Холодной войны, увидим в нашей стране живого Битла Пола МакКартни, он будет петь рядом с нами, для меня, для нас, а мы будем слушать его и подпевать.
Никогда!
Что, я встречу в своей жизни Женщину, лучшую в мире, которая воплотит в реальность все мои гламурные и вычурные сексуальные мечты. Поймёт меня и примет таким как есть, займёт в моём сердце всё пространство Любви.
Никогда!!
Что, я стану для неё, ослепительной красавицы не очередным партнером, а близким по духу и плоти мужчиной, соединенным с ней реальным, но недостижимым человеческому пониманию «Пьедесталом».
Никогда!!!
Я однажды проснусь, а вокруг мир другой
Светел, чист, бесконечно прекрасен
А на троне высоком царица-Любовь
А на меньшее я не согласен
А на меньшее я не согласен
Не согласен...
Не согласен...
Ибо сказано: «Никогда не говори «никогда»!

Поделиться в: