Автор: Катерина Фон Рейтенвальд
Перевод выполнен Екатериной Садчиковой. Ваши отзывы о книге и пожелания по переводу можете присылать на адрес klanville@mail.ru
Если страдание и даже боль имеют какой-то смысл, то он должен заключаться в том, что кому-то они все-таки доставляют удовольствие.
(Фридрих Ницше)
ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА
Этот замечательный дневник был обнаружен в архиве знаменитого писателя и мыслителя революционной эпохи — маркиза Киннерштайна. В годы молодости маркиз сыскал себе славу распутника и охотника до женщин. Однако, в последний период жизни, Киннерштайн приобрел известность свободомыслящего, не терпящего компромиссов человека, исповедующего идеалы терпимости и умеренности. Несмотря на то, что большая часть философского наследия маркиза касается вопросов бытия и смысла жизни, отдельные произведения, входящие в состав его огромной коллекции сочинений, относятся к области нравов.
Приведенный ниже дневник мадемуазель N, по всей видимости, написан рукой известной арканистки м-ме Н... н, которая прославилась изучением любовных и наступательных магических эффектов. Большая часть найденных ею заклинаний, впоследствии получила имя первооткрывательницы и до сих пор с успехом используется владетелями тайных сил. Произведение N детально и ярко раскрывает перед читателем нравы поздней империи. Как вы, наверное, знаете, в ту развратную эпоху ярко процветал культ женщины, описывающий последнюю, как несравненный источник счастья, наслаждения и любви. Книга арканистки содержит на своих страницах интереснейшие сведения, касающиеся обычаев имперской эпохи, а также включает информацию о нравственных представлениях людей, и несколько замечательных философских отступлений, касающихся вопросов воспитания, семьи, брака и проституции. Вне всякого сомнения, N не всегда разделяет мысли всех героев своего исторического повествования. Однако, она никогда не отказывается вставить в свою работу те реплики и философские высказывания, которые в силу своей спорности или неординарности привлекли к себе ее острый, женский ум...
Авторы перевода искренне надеются на то, что читатели не станут претворять в жизнь излишества имперского режима, ибо процветания и спокойствие общества целиком зависит от умеренности и здравомыслия всех его членов.
25 Ведьминой ночи, 1784 года.
Первые строки своего дневника, авторы подобных творений, как правило, посвящают себе. Однако, я не столь эгоистична в собственных желаниях, и постараюсь сказать о своей персоне всего лишь пару общих слов. Я страстная красивая женщина, посвятившая свою жизнь вопросам изучения магического искусства. Мне уже далеко за тридцать, но я все еще свежа и охоча до плотских ощущений. Что касается моего облика, то пусть возможный читатель сам домыслит его. Я не буду тратить драгоценные чернила на описание тех красот, которые со временем заберет неизбежная старость. Истинная молодость человека всегда находится в глубине души и физическая немощь, конечно же, не является однозначным признаком душевного краха. Пока человек ощущает себя молодым, он и остается им, несмотря на нелепые думы окружающих завистников. Впрочем, я еще не так стара, чтобы распространяться на эти неблагодарные и печальные темы.
Собственно, уважаемый читатель (или, что еще лучше, читательница), свой дневник я начала как педагогический журнал, должный описать воспитательный процесс, развернувшийся между мною и моей племянницей Ребеккой — прелестной сиротой, не так давно оставшейся без матери и наследства. Ребенка обделили злые, невежественные родственники, умело воспользовавшиеся неопытностью моей племянницы в юридических вопросах, и сумевшие подкупить для достижения своих черных целей не только местных судий, но и непосредственных представителей Имперской власти. У Ребекки отняли дом, имение и все имеющиеся в наличие деньги.
Таким образом, вытащив девушку из мерзкого гадюшника злодеев и лицемеров я привезла Ребекку в своей дом, надеясь воспитать ее по своему образу и подобию. Кроме того, я собиралась подыскать девушке порядочную партию и, несмотря на свой, малый опыт в описываемом вопросе, сумела договориться о браке с представителями молодого, но богатого рода Фон Эйзенхофен. Однако, свой дневник я начинаю именно сегодня, поскольку в этот знаковый день я решила дать своей малолетней племяннице представление о тех вопросах, которые ее глупая и жесткосердечная мать случайно или намеренно обошла стороной.
Сегодняшним утром, мы вместе с Ребеккой путешествовали по цветущим долинам Вайтхилла, наблюдая за красотами пробуждающейся природы и разговаривая о всякой всячине, обыкновенно проскальзывающей в беседе между племянницей и любящей теткой. Поскольку Ребекка в самом скором времени должна была выйти замуж, наши беседы непрестанно касались романтических ситуаций и любовных тем. Слушая приятный голос своей племянницы, я с изумлением осознала, что она непрестанно говорит о возвышенной духовной любви, но совершенно ничего не знает о физической стороне этого восхитительного процесса. Конечно, это был непростительный просчет со стороны моей жестокосердной старшей сестры, который требовалось исправить в самое ближайшее время.
Однако, я не спешила приступать к активным действиям и с удовольствием взирала на то милое дитя, что сидело напротив меня. Мой дорогой читатель, позволю себе на время прервать повествование и описать тот нежнейший цветок, что оказался вместе со мной в одном экипаже. Детальный рассказ о нежных красотах молодой девушки поможет вам прочувствовать всю прелесть соблазнения, которую я испытала в дальнейшем.
Итак, моей племяннице Ребекке лишь недавно исполнилось 17 лет. Ее красота была заметна и в более юном возрасте, но только теперь она достигла той степени расцвета, глядя на которую у мужчины немедленно проявляются плотские желания. Ребекка была черноволоса так же, как и ее рано умершая мать. Глаза ее были полны бездонной синевой и в них светилась та искренняя наивность, которую чрезвычайно сильно любят развратники всех мастей. Фигурка у Ребекки была стройная, а бедра обещали рай всякому, кто сможет коснуться их скрытых прелестей. Грудь у моей племянницы была не очень большой, но красивые бутоны сосков уже начинали проглядывать сквозь плотную ткань прогулочного платья. Перед тем как отправиться в путешествие, я купила Ребекке синевато-серое платье и замечательную треуголку, на левой стороне которой было прикреплено украшение в виде цветка, усыпанного драгоценными камнями. Руки моей племянницы были облачены в высокие серые перчатки, а на ногах ее можно было увидеть маленькие туфельки на каблучках. Короче говоря, своей девственной красотой моя племянница могла очаровать практически любого мужчину. К своей беде, ее совершенная красота подействовала и на меня.
На всем протяжении нашего путешествия я мечтала о том, как мои поцелуи покроют ее нежную шею и грудь. Одинокими ночами мои мечты становились все более безудержными, и мне приходилось активно использовать свою руку, дабы дать успокоение своему взвинченному телу. Пытаясь принести себе хоть маленькую частичку истинного удовольствия, я до болезненных ощущений теребила свою дырочку и непрестанно массировала то один, то другой сосок, доводя себя до безумия самыми изощренными фантазиями. Иногда, я представляла, как тело Ребекки изгибается под ударами моего хлыста. В другой раз я доводила себя до оргазма, взирая мысленным взором на групповые совокупления с глупышкой. Наконец, когда мое терпение подходило к концу, я ловкими движениями пальцев надавливала на клитор и с воплем испускала из себя потоки вязкой жидкости.
Интересно, о чем думали служанки постоялых дворов, взирая на простыни одиноко путешествующей женщины, обильно политые женскими соками — прим. м-м N.
Впрочем, я немного отклонилась от событий сегодняшнего дня. До полудня мы с Ребеккой болтали о всяких небылицах и интересных событиях. Я рассказывала ей о магических искусствах, а также об арканных энергиях,...  реющих над древними лесами Империи. Однако, к моему бескрайнему изумлению, племянница достаточно быстро начала скучать. Свои позевывания она пыталась скрыть за полукружьем веера, но я ловко сумела раскусить ее нехитрый трюк.
Мягко улыбнувшись девушке, я подсела к ней поближе и незаметно вдохнула запах ее духов. Ощущение было божественным. Меня буквально пронзила накатывающая волна вожделение. С трудом взяв себя в руки, я напряженно улыбнулась и произнесла.
 — Милая Ребекка, вы скоро выходите замуж и я, как ваша ближайшая родственница, должна убедиться в том, что вы сможете облагодетельствовать своего избранника не только собственным очарованием, но и тем тайным оружием, которое есть у всякой прелестной женщины.
Ребекка непонимающе вздохнула и тихо произнесла.
 — Тетушка, я не знаю о чем вы говорите. В любом случае, я сделаю все, что пожелает мой муж.
 — Конечно дитя мое, — понимающе отозвалась я, подвигаясь еще ближе к ее восхитительному телу, — Однако, должна заметить, что на вечную любовь может надеется лишь та жена, которая изначально умеет больше, чем обычная девственная девочка. Мужчины, в большинстве своем, заботятся не столько о женщинах, сколько о самих себе. Таким образом, на своих жен они обращают внимание только до тех пор, пока последние выполняют их самые разнузданные желания.
 — Конечно я...
 — Глупышка, как же ты наивна, — с улыбкой отозвалась я, снимая с головы треугольную шляпу и выпуская на свободу свои пышные черные локоны, — Мужчинам совершенно не важно, разбираешься ты в рукоделии или нет. Для них главное, что ты умеешь делать в постели.
 — О, боги, тетушка, это же так отвратительно, — поморщилась моя красавица, — Я, я, даже не могу представить, что с мной будет проделывать столь грязные и пошлые вещи! По правде говоря, тетушка, я немного побаиваюсь первой ночи со своим избранником. Мне кажется, что я не смогу перенести боли!
 — Не бойся крошка, — попыталась я успокоить несчастную племянницу. Повернув девушку к себе, я продолжила более осторожным тоном, — Чтобы тебе не говорила мать про естественное продолжение духовной любви, в нем нет ничего грязного или отвратительного. Мужчины хотят соитий, поскольку так заведено природой.
Положив свою руку на колени Ребекки, я произнесла самым спокойным и философским тоном, на который я была в тот момент способна.
 — Все существа в этом мире совокупляются для того, чтобы продолжить свой род. Это естественный процесс, который подарил нашем лесам то многообразие живых форм, которое до сих пор удивляет имперских исследователей. Люди, к сожалению, не совершенные твари, и способ их размножения достаточно примитивен. В результате совокупления мужской и женской особи на свет появляется ребенок. Ну да ты это и сама знаешь. Я тебе хочу рассказать про другое. Совокупление позволяет женщине не только выполнить свой долг перед храмом природы, но и порадовать свою плоть воистину небесным наслаждением. Без этой утехи, тело женщины увядает, как роза, которая не получает должного количества воды.
Поскольку Ребекка стала прислушиваться к моим словам, я решительно продолжила свое обучение.
 — Любовный акт, в случае его правильного проведения, способен даровать женщине чрезвычайно сильное удовольствие, которое еще более усиливается, если девушка прибегает к особым стимуляторам. Мужчины также падки до подобных утех и готовы совокупляться со всякой красоткой, которая не лежит в кровати бревном, а активно действует руками и ртом. Запомни, Ребекка, мужчины очень любят, когда их избранница вылизывает им половой орган и делает это до тех пор, пока из него не польются потоки восхитительного семени, — Я томно вздохнула, и, поправив рукой черные волосы уверенно продолжила занимательное объяснение, — Если ты сумеешь некоторым несложным хитростям, то твой муж позабудет о всяких фаворитках, и будет носиться с тобой, как с драгоценнейшей реликвией.
 — Но тетушка, кто же сможет научить меня подобным вещами? Мать строжайше запретила мне, и думать об этом.
Почувствовав сердечный трепет Ребекки, я ласково обняла ее и произнесла.
 — Ребекка, красавица моя, как ты могла подумать, что я оставлю тебя в подобной беде. Я помогу тебе почувствовать свою красоту и насладиться теми дарами, которые были дарованы нам самой природой. Думаю, мы начнем с самого простого — поцелуй меня!
 — Не знаю, что и сказать, — смущенно отозвалась племянница. Руки ее нервно теребили веер, а на щеках Ребекки выступил румянец, — Все это так неожиданно и странно.
Пытаясь справиться с пробуждающейся похотью, я на мгновение отстранилась. В моем лоне бушевал сильнейший поток, который казалось, насквозь пропитал изящное нижнее белье и готов был выплеснуться на пол кареты. Клитор мой набух, а губы влагалища начали расходиться, обеспечивая свободный доступ к багровой пещере. Я возбудилась также сильно, как самая последняя шлюха, получающая удовольствие от проделываемой работы. Моральные преграды уже не могли удержать меня, да я, собственно, и не хотела им подчиняться!
 — Ребекка, красавица моя, — наклонись ко мне, — с трудом произнесла я, ожидая дальнейшего развития событий.
Племянница осторожно наклонилась ко мне, и я обхватила руками ее трепещущую талию. Увидев, что девушка закрыла глаза, я расстегнула верхние пуговицы ее дорожного платья и прикоснулась языком к ее губам. Ребекка затрепетала и пустила мой язычок к себе в рот. Наша плоть закружилась в водовороте внеземного блаженства и я, не контролируя себя, ловким движением пальцев освободила девчушку от верхней половины платья. Вылизав девичий ротик, я начала яростно ласкать шею девушку, покрывая ее мириадами страстных поцелуев. Густой сок пульсировал в моей дыре, сильными толчками изливаясь наружу, что заставляло меня действовать все откровеннее и откровеннее.
Осторожно толкнув девушку на каретное кресло, я сорвала с себя верхнюю половину платья и ловким движением пальцев расшнуровала корсет. Перед лицом Ребекки предстали мои внушительные груди, посреди шикарных орелов которых вздыбливались возбужденные соски.
 — Тетя, прошу. Не так нельзя! — попыталась остановить меня племянница, но я была столь возбуждена свершившейся сценой, что вопли родственницы проносились мимо моих ушей.
Набросившись на девушку, я оголила ей грудь и яростно припала к нежной коже ее белых полушарий. Вцепившись зубами в сосок, я, стремительным движением языка облизала его, после чего взялась за другой, предварительно зажав первый между ноготками своих пальцев. Ребекка в ответ взвизгнула и попыталась меня оттолкнуть. Предполагая дальнейшее развитие событий, племянница сдвинула ноги и задумала подняться. Более того, она до крови укусила меня за руку, причинив телу сильную, но столь сладостную в такой момент, боль.
 — Не смей кусаться, маленькая дрянь! — буквально прорычала я в ответ, после чего отвесила племяннице звонкую пощечину. За первым ударом последовал второй, и девушка разразилась рыданиями.
 — Ох, сучка, ты даже не знаешь, как мне приятно, — прокричала я в ответ, до болезненных ощущений сдавливая собственные соски.
Ощутив очередной прилив безумной похоти, я обхватила пальцами девичьи щиколотки, и подняла ноги Ребекки высоко вверх. Теперь я могла наблюдать потемневшую полоску трусиков, которая пробегала между ягодицами девушки, прикрывая переднее и заднее женское отверстие. Поскольку влаги было немного, я поняла, что племянница не столько возбуждена, сколько напугана. Решительно протянув руку к трусикам, я с треском сорвала их прочь, умело оголив трогательную розовую щель вагины, окруженную нежным девичьим пушком.
 — Пожалуйста, тетя, молю вас! — вновь зарыдала глупышка и попыталась ... вырваться из моих цепких объятий.
Боясь, что девица еще раз попытается меня укусить, я схватила с кровати поясок и связала племяннице ноги. После этого мне стоило немалых усилий перетянуть другим пояском девичьи руки. Маленькая глупышка кричала, плакала и вдобавок к этому постоянно пыталась ударить меня. Наконец, связывание было завершено. Я толкнула девушку обратно на диван и, облизав языком собственный палец, со всей силы вогнала его в девичье влагалище. Несмотря на то, что проникнуть глубоко мне не удалось, отчаянный вопль Ребекки был столь силен, что я едва не оглохла.
Удивляюсь терпению моего слуги Донасьена, который не полюбопытствовали узнать, что происходит внутри кареты — прим. м-м N.
Отвесив девице еще одну звонкую пощечину, я затолкала ей в рот сорванное с бедер нижнее белье и обессилено откинулась на спинку кресла. Отдышавшись и помассировав сосок, я снова повернулась к своей жертве. Девушка беззвучно рыдала и все еще пыталась освободиться. Между ее связанными ногами текла струйка вязкой жидкости. Влагалищные губы Ребекки были легонько раздвинуты, от чего моя писька задрожала в спазмах неизведанной похоти. Издав протяжный стон удовольствия, я спустила из своих недр очередную струю женской жидкости, и мое тело затряслось в спазмах неописуемого экстаза. Подтянув племянницу поближе, я схватила ее за волосы и ткнула лицом в собственный багровый провал.
 — Давай, маленькая сучка, утоли похоть своей развратной тетки, — прорычала я, выплескивая в рот племянницы хлещущие струи сока, — Ну же, еще! Пей все что льется!
Услышав тяжелые хрипы и бульканья, я оттолкнула измученную девушку от себя, раскинула в сторону ноги и, не снимая ни перчаток, ни туфель стала исступленно долбить пальцем раскрывшуюся пещеру. Издав серию грубых ругательств, я схватилась пальцами за клитор и со стоном извергла из внутренностей задроченной киски горячую струю жидкости. Пока поток сока заливал одежду и лицо племянницы, я исступленно мастурбировала, пытаясь выдавить из горячей плоти последние капли влаги. Наконец, содрогающееся от удовольствия влагалище заставило меня биться в полузабытьи. Испытывая огромное плотское удовольствие, я едва не потеряла сознание, но при этом умудрилась несколько раз оскорбить племянницу самыми грубыми выражениями.
К счастью для Ребекки, оргазм прошел, и я обессилено рухнула в кресло. Перед тем как забыться, я с вожделением подумала, что в случае дальнейшего неповиновения девчонку придется проучить с помощью хлыста.
30 Ведьминой ночи, 1784 года.
После случая в лесу, мне пришлось несколько дней успокаивать Ребекку и убеждать ее в том, что все случившееся не более чем приятная игра. Я уверяла ее, что в следующий раз наша любовь будет более нежной и спокойной, но девушка казалось, замкнулась в себе и более не отвечала ни на мои ухаживания, ни на мои подарки. Впрочем, служанки доносили мне, что по ночам, в тайне от меня, Ребекка регулярно исследует свое тело и, временами, подрачивает девственную киску. Исходя из этой информации, я сделала умозрительное заключение, согласно которому девушке понравились любовные утехи, и она приобрела к ним определенную привязанность.
Взирая на свою подопечную, я пришла к выводу, что склонность к пороку является неотъемлемой чертой всех женщин. Один раз вкусив плотских утех, девица уже не может отказаться от них и с каждым разом хочет от любовников все более сильных ощущений. Я сама осознала это в возрасте тринадцати лет, когда застала свою старшую сестру в кровати с мужчиной. Решив узнать, чем завершиться странная встреча, я простояла за дверью спальни около двух часов. Во время ночных развлечений сладкая парочка продемонстрировала мне внушительное количество фокусов, большая часть которых была извлечена не из арсенала аристократической леди, а из грязного подвала самых развратных и дешевых шлюх. По началу я была в ужасе от увиденного, но в конечном итоге пришла к выводу, что личная жизнь сестры меня не касается. Ну а коли так, то я не имею никакого права судить свою старшую родственницу даже за самые странные и \"противоестественные\» деяния, совершенные к кровати. В конце-концов, моя сестра была уважаема за акты благотворительности, а также за ту поддержку, которую она оказывала обществу ученых магов. Думаю, все вышеозначенные достоинства легко перекрывали тот факт, что возлюбленный сестры регулярно брал свою любовницу прямиком в заднее отверстие.
Кстати, про анальный акт, коли уж про него зашел разговор. По правде сказать, я не понимаю, почему наше общество столь отрицательно относится к вышеозначенной форме физической любви. Имперские ханжи считают, что в зад сношаются только законченные развратники. По их мнению, это грязно и отвратительно. Однако, при этом, они приветствуют совокупление в не менее \"грязное\» влагалище и буквально поют подобному деянию самые возвышенные дифирамбы. Отвратительные лжецы — они просто пытаются запретить все то, что приносит людям удовольствие и не приводит к рождению детей.
Вообщем-то, логика государственных мужей ясна и довольно понятна. Сношение в вагину временами приводит к появлению детей, а значит, у государства, в случае благоприятного стечения обстоятельств, появится больше солдат и работников. Последнее чрезвычайно необходимо тиранам, ведущим захватнические войны с другими нациями, а также тем \"великим\» правителям, которые заинтересованы в создании экономически развитой страны, мощь которой опирается не столько на военную силу, сколько на дороги и развитую торговлю. Забавно, что, пытаясь возвысить общество в целом, правящие глупцы не замечают, что своими деяниями унижают отдельных людей и буквально втаптывают в грязь самых свободомыслящих и творческих членов социума
Таким образом, казалось бы логичные действия правителей, направленные на укрепление половой мораль, в действительности противоречат изначальной свободе, которая заложена от рождения в каждого человека. Кроме того, своим указами диктаторы убивают в людях тот творческий дух искания, который непрестанно движет каждую нацию вперед. Горе стране, находящейся во власти лицемерных ханжей и бесстыдных сподвижников морали!!! Люди, живущие в таких государствах, воистину несчастны, поскольку их природные склонности, да что там, процессы самой жизни, противоречит издаваемым в стране директивам. Желая удовлетворить свои естественные желания, поданные должны совершать преступления, и нарушать указы, родившиеся в больных головах бессильных стариков. Естественно, долго оставаться в рамках навязанной сверху морали люди все равно не будут. Желание сношаться даровано природой и оно, в любом случае, возьмет вверх над глупым, нелепым бумажным предписанием, написанным горсточкой немощных стариков и слабосильных политиканов.
В наши дни, имперские правители запрещают под страхом смерти сношать женщин в зад. Объясните мне, почему подобный поступок считается преступлением против морали и государства, хотя отличия между вагинальным и анальным вторжением заключается в нескольких дюймах отстоящей друг от друга женской плоти? Единственный ответ на данный вопрос заключается лишь в том, что государству нужны семьи и дети, а похотливая страсть сношающихся в задницу любовников не сможет дать империи ни первого, ни второго.
Надеюсь, когда-нибудь люди поймут всю никчемность и жестокость моральных запретов, после чего откинут их в сторону, и будут заниматься любимыми вещами, не обращая внимания ни на вопли законодателей, ни на причитания старших сестер и тетушек. К сожалению, я вряд ли доживу до этого блаженного счастья свободы. Однако, я искренне надеюсь, что освобождение придет и оно не разрушит человеческую цивилизацию, а наоборот, возвысит и усовершенствует ее!
1 Закатной звезды, 1784 года.
Сегодня я возложила на свои плечи несвойственную мне роль строгой госпожи. Это было для того, чтобы я на полных основаниях могла проучить свою несносную служанку Марту. Вчера глупышка получила письмо от возлюбленного ... Ребекки и, передав его племяннице, забыла сообщить о случившемся своей хозяйке. В конечном итоге, племянница прочитала корреспонденцию прежде, чем я успела взглянуть на послание хотя бы одним глазком.
С трудом дождавшись вечера, я приказала Марте направиться в красную комнату, где все уже было приготовлено для наказания провинившейся. Перед тем как приступить к экзекуции я выпила бокал белого вина и ласково переговорила со своей протеже.
 — Я узнала, что твой возлюбленный — граф Фон Эйзенхофен — решил посетить наш уединенный замок. Мои сведения истинны? — спросил я Ребекку.
 — Да тетушка, — смущенно ответила та, — Я с нетерпением жду этого визита, и надеюсь, что граф очень красив!
 — Вот и славно, — коротко отозвалась я, почувствовав, что упоминание о красивых мужчинах заставляет мой организм содрогаться от вожделения, — Думаю, вы будете славной парой, если я предварительно научу вас кое-чему.
Я обольстительно улыбнулась и поправила свои черные локоны. На мужчин такой взгляд действовал неотразимо, но против женщин я его не использовала и, поэтому, не знала, к каким последствиям он может привести.
 — Как скажете, тетушка, — также смущенно отозвалась красавица, не обратив никакого внимания на мой осторожный призыв. Пожав в недоумении плечами, я произнесла свое первое и единственное на сегодняшний день требование.
 — Что же, сегодня в девять часов вечера ты должна будешь прийти в красную комнату. На тебе, моя красавица, не должно быть ни платья, ни другой одежды!
Ребекка резко подняла голову. В ее глазах можно было прочесть откровенный страх.
 — Но...
 — Никаких но, — коротко отрезала я и коснулась ее бедра длинным кожаным стейком, — В девять вечера в красной комнате и полностью обнаженной!
Закончив ужин, я поцеловала девушку в шею и пожелала своим служанкам хороших снов. Вернувшись к себе в комнату, я с удовольствием помастурбировала и переоделась в шикарное бальное платье. Подвязав чулки, и надев узкие трусики, я натянула на ноги изящные сапожки и внимательно оглядела свой зад. Зрелище было превосходное, хотя меня несколько удивила узость моего анального отверстия. Решив разобраться с этой проблемой в самое ближайшее время, я направилась в красную комнату.
Ребекка уже ждала меня у дверей, тщетно пытаясь прикрыть руками свои сладкие девичьи прелести. Приказав племяннице спрятать руки за спиной, я повязала на ее шею тонкий поводок и протянула ребенку туфли. Ребекка с благодарностью одела их, поскольку пол в замке был холодный и неуютный.
Сладко улыбнувшись, я совершенно бесцеремонно втолкнула девицу за дверь, и приказала ей сесть на диван. В комнате было тепло, поскольку в дальнем углу помещения горел камин, а тяжелые бархатные шторы скрывали мои развлечения от любопытных глаз слуг и зевак, решивших прогуляться поблизости от замка.
Впрочем, по здравом размышлении я решила убрать шторы. Вряд ли какой дурак осмелиться без приглашения подойти к дому колдуньи. Если же он и решиться на столь дерзкий поступок, то в моем распоряжении появиться еще один, активно работающий член — прим. м-м N.
Пристально поглядев на испуганную Ребекку, я приказала ей вновь подняться и встать ко мне задом. Увидев перед собой прелестную девичью попку и узкое отверстие заднего прохода, я едва не перестала дышать. Девушка была совершенна и от взгляда на ее тело воспламенялась каждая клеточка моего организма.
 — Протяни назад руки, — нетерпеливо произнесла я.
К моему удивлению, Ребекке не пришлось повторять дважды. Девушка протянула руки, и я тут же заковала их в стальные кандалы.
 — Ну, вот и все, можешь садиться на диван!
Ребекка выполнила и этой приказание. Сев на мягкую подушку племянница послушно раздвинула ноги и развела их по сторонам таким образом, чтобы я могла контролировать то, что происходит в недрах ее влагалища.
В этот самый момент в комнату втолкнули Марту. Ноги и руки служанки были в стальных оковах, между которыми можно было увидеть серебристые полоски цепей. В рот женщины был вставлен кляп, по которому медленно стекала прозрачная река слюны. Глаза Марты были покрыты полоской черной ткани, а к прекрасным бутонам сосков мои прислужницы заблаговременно прикрепили тяжелые грузики. Они оттягивали вниз груди служанки, причиняя девушке сильную, но приятную боль. Влагалище Марты было раскрыто таким образом, как если бы в нем ранее находился длинный широкий предмет. По всей видимости, не так давно девицу трахали в киску, а значит, я могла не заботиться об ее разогреве. Стоит отметить, что девушка стояла на каблуках, хотят еще три месяца назад она, в подобной обуви, не могла пройти и пару шагов. Я обучила эту красивую крестьянскую девушку не только изящным манерам, но и самым грязным трюкам, которые могли пригодиться мне во время удовлетворения сладострастных утех.
Схватив Марту за ошейник, я подтащила ее к дивану и грубо заставила нагнуться. Почувствовав первые спазмы приятного влагалищного тепла, я издала животный стон и произнесла на ухо своей жертве.
 — Грязная сучка, ты заставляешь течь свою госпожу.
В ответ послышалась какое-то невнятное бормотание. Возможно, девушка просила прощения, но мне этого было уже недостаточно.
 — Сегодня, ты отработаешь свой проступок, дрянь, — спокойно произнесла я, отступая от девушки на шаг. В следующее мгновения я непристойно задрала юбку и сняла с бедер мокрые трусики. Между моими ногами полился липкий поток свежего сока. Сброс влаги сопровождался хлюпающими звуками, исходящими из раскрывающегося влагалища. Решив узнать, насколько сильно возбуждена моя пизда, я раздвинула ноги и раскрыла двумя пальцами спермоприемник. Третьим пальчиком я проникла внутрь киски, причинив себе серию сладостных судорог. Проведя пару раз пальцем вдоль стенок розовой дыры, я оторвалась от сладостного занятия и со всей силы ударила склонившуюся служанку ладонью по заднице.
Марта застонала, но я непереставая наносила ей удары, наблюдая за тем, как изо рта девушки льется поток выделений. Почувствовав очередной прилив приятного тепла, я остановилась и, поставив ногу на диван, широко раздвинула пальцами влажное влагалищное отверстие. Для того, чтобы ускорить развязку я облизала указательный палец Марты и вставил его себе в зад. В следующий миг, мое влагалище содрогнулось, и из недр лона побежал поток липкой жидкости. Диван покрылся многочисленными темными каплями, но я еще шире раздвинула сперпомриемник и сдоила на диван два других восхитительных потока. Почувствовав, что и это не конец, я яростно затеребила вагину и из моих недр ударила еще одна — в этот раз последняя струя, появление которой я сопроводила чередой самых грязных ругательств. Чулки мои естественно промокли и теперь, наверняка, источали тяжелый запах текущей самки. Однако, больше всего меня поразила реакция Ребекки. От увиденного бесстыдства она была в самом настоящем шоке.
В те дни глупая девчонка еще не знала, что во время утоления похоти любителям кроватных забав не до соблюдения приличий. Мерзкая, бесстыдная ругань, исходившая из моих уст, конечно же, не сопровождала мои речи в обычной жизни. Я всегда проводила грань между приятной светской беседой и дерзкими речами, свойственными совокупительным процессам. Более того, я до сих пор уверена, что самые отвратительные слова, сказанные во время полового сношения, не ужасают мужчин, а, наоборот, усиливают их животную страсть, доводя самцов до совершенного безумия. Таким образом, прелестные дамы, соблюдайте приличия на официальных приемах и за обеденными разговорами в кругу семьи и родственников. Однако, оказавшись в кровати с любовником, извергайте из своих уст столь вычурные ругательства, на которые только способна ваша изощренная фантазия. Пусть из вашего рта извергаются потоки отборнейшей ... грязи, до которой вы только сможете додуматься! — прим. м-м N
Итак, читатель, сделав философскую паузу, я вновь возвращаюсь к своему повествованию.
Временно утолив жажду плоти, я схватила Марту за волосы, привела ее в вертикальное положение и резко ударила ладонью по соскам. Тело женщины пронзила дикая боль. Марта взвыла, и грузики на ее грудях закачались. Как и следовало ожидать, боль рабыни снова превратила мою щель в сочащуюся дыру. Потеряв над собой контроль, я хлестала служанку то по соскам, то по заднице, не переставая наблюдать за тем, как изо рта и влагалища шлюшки текут влажные потоки липкого вещества. Иногда я приостанавливала избиение для того, чтобы выпустить из себя сок и извергнуть терпкие капли семенной жидкости из своей развороченной вагины.
После десяти минут наказания Марта, наконец, обессилела и я толкнула ее обратно на диван. Убедившись, что девчонка отказывается сопротивляться, я склонилась над ней и произнесла.
 — Задирай ноги, шлюха!
Вновь повернувшись к Ребекке, я попросила племяннице подойти поближе. Когда девушка выполнила мое приказание, я заставила ее сесть на колени и уткнуться лицом во влагалище Марты. Ребекка со слезами выполнила мой приказ, но уже через мгновение яростно лизала чужую пизду, выпивая текущий из нее сок с таким удовольствием, словно это были не выделения плоти, а какой-нибудь сладкий ликер. Язык девчонки скользил вдоль складок девичьего влагалища, вылизывая не только половые губы, но и клитор, а также внутренние пространства Марты.
Тем временем я улучшила минутку и вытащила из корсета две острые иголки. Лижущая парочка была столь сильно поглощена совокуплением, что ни одна из девушек не заметила моих приготовлений. Для того, чтобы Марта не сумела избегнуть наказания, я сняла с ноги плотный чулок, надела его Марте на голову и завязала пояском вокруг шеи.
 — Держи эту текущую суку за ноги! — прокричала я Ребекке, которая испуганно выполнила мое приказание и схватила Марту за туфли. Тем временем служанка начала задыхаться. Ей отчаянно не хватало воздуха, но чулок она снять уже не могла. Руки Марты были крепко скованы кандалами, а значит, освобождение от оков и спасение девицы от удушения сейчас находилось в моих руках. Как вы понимаете, моему ликованию не было предела! Понимая, что жизнь Марты всецело зависит от моей похоти, я все больше и больше разжигала огонь непристойных желаний.
Еще через мгновение служанка начала хрипеть и из ее пизды полились фонтаны склизкой жидкости. Будучи не в силах управлять своим возбуждением, я закричала как обезумевшая сука и дабы сбить напряжение, проколола иглой свой сосок. Увидев струйку крови и почувствовав боль, я пришла в себя и повторила точно такую же процедуру с Мартой. Игла насквозь прошла через сосок служанки, заставив последнюю забиться в судорогах сладостной боли. Влагалище девушки моментально исторгло из себя оставшиеся выделения и теперь непрестанно сокращалось в дюйме от лица испуганной Ребекки.
Осознав, как далеко мы зашли, я сорвала с девичьей головы чулок, и легкие Марты, наконец-то, получили долгожданный воздух. К сожалению, служанка была не в состоянии радоваться случившемуся, поскольку ее влагалище оказалось разворочено чередой последовательных оргазмов. Грудь, задница и живот девушки были залиты липкими выделениями, что рождало в моем развратном мозгу новые грязные фантазии. Раздвинув девице ноги, я решительно придвинула свое влагалище к влажной дыре служанки. Губы наших половых органов соединились, возвестив о случившемся сочным хлюпающим звуком. Марта вновь застонала и схватилась пальцами за свои соски. Я, в свою очередь, провела языком по ноге красавицы и, повернувшись к своей племяннице, устало попросила у нее ремешок от вечернего платья.
Девушка быстро сообразила, что от нее требуется, и подала мне необходимую вещь. Тем временем я уже смазала промежность служанки потоками своего горячего сока и была готова продолжить наказание. Отодвинувшись в очередной раз от Марты, я вновь раздвинула собственную щель при помощи большого и указательного пальца, после чего спустила на диван всю накопившуюся жидкость. Мою дыру пронзил очередной всплеск безумного удовольствия. Впрочем, я была еще не готова прекращать затянувшуюся игру.
 — На сегодня еще не все, — жестко произнесла я, поворачиваясь к Марте, — Прежде чем ты покинешь комнату, я, пожалуй, отхлещу тебя этой штукой.
Я продемонстрировала своей служанке ремешок и со всех силы хлестанула им по собственной сочащейся щели. Сильнейшая боль нахлынула на меня и продолжалась какое-то мгновение. После боли на меня накатила очередная волна тепла. Наблюдая за мной, служанка ошалела, замотав собственной глупой головой, но так и не смогла освободиться. Взяв в зубы тонкую цепь, соединяющую между собой прикрепленные на соски грузы, я замахнулась ремешком и нанесла первый удар по дырке сопротивляющейся рабыни.
Марта взвизгнула и попыталась освободиться, но я крепко держала сучку за волосы. Отвесив глупышке успокаивающую пощечину, я отвлеклась на то, чтобы притянуть к своей заднице Ребекку. Ткнув лицом племянницы в собственное анальное отверстие, я исступленно прорычала.
 — Давай же Ребекка, отблагодари свою тетку за доброту и поддержку. Вылижи мне анус, да так, чтобы он получил удовольствие. Да не бойся ты, дура, он не грязнее, чем твои пальцы после утренней дрочки!
Почувствовав, что влажный язык девушки проник в мое горячее нутро, я хлестанула Марту второй и третий раз. Для того, чтобы соки кончающей девицы не забрызгали мое лицо, я вставила в дырку служанки специальную пробку, которая плотно закупорила ее влагалище. Теперь девичьи соки бурлили внутри возбужденного тела Марты и ни коим образом не могли залить мягкую поверхность дивана.
Пока Ребекка исступленно вылизывала мой зад, а тело Марты содрогалось в конвульсиях болезненного удовольствия, я не забывала тереться своей щелью о липкую поверхность дивана, вследствие чего уже к пятому удару ремнем мое влагалище начало сокращаться. К сожалению, сок моих недр был выдоен до последней капли, и вместо сильнейшего удовольствия я почувствовала не менее сокрушительную боль. По всей видимости, я столь сильно дрочила свою развратную пизденку, что не заметила, как стерла пальцами ее нежные стенки. Теперь мне могла помочь только Ребекка, язык которой покинул анальное отверстие и начал вылизывать мою широко раздвинутую щель. Вместе с прохладой и мягкими касаниями плоти, ко мне пришло чувство сокрушительного оргазма. Я закричала, будучи не в силах сдержать себя и без сил рухнула на Марту. Ноги мои подрагивали, а разум был затуманен. Похоть ушла, сменившись болезненным наслаждением, и я, совершенно обессиленная, счастливо провалилась в глубокий сон.
5 Закатной звезды, 1784 года
Сегодня к нам в замок приходил г-н М. — приходской священник. Он обещал помочь в процедуре будущего бракосочетания между Ребеккой и молодым графом Эйзенхофеном. Решив соблюсти древнюю традицию гостеприимства, я угостить слугу божьего вкусным вишневым пирогом с крепким кофейным напитком. Перед тем как приступить к угощению, М спросил, не приказала ли я своим хитрым служанкам делать пирог в обнаженном виде. Я, естественно, отрицательно покачала головой и весело рассмеялась, заявив, что создание торта не было связано ни со служанками, ни с магией.
Стоит отметить, что М. хоть и стал священником по доброй воле, но, будучи в молодости имперским офицером приобрел достаточно необычный, для духовного лица, способ общения с дамами. Частенько, находясь в обществе, он отпускал такие шутки, от которых могла покраснеть даже самая терпеливая содержательница борделя. В то же самое время, М. был интересным и эрудированным собеседником, от общения с которым я получала глубокое интеллектуальное удовольствие. — прим. м-м N.
В этот раз, к моему величайшему сожалению, он завел разговор о том, почему в столь зрелом возрасте ... я не займусь воспитанием маленького ребенка или не возьму в дом какую-нибудь осиротевшую малышку
 — Что же, — ответила я, — Дети — это конечно славно, но боюсь, что такая ответственность мне не по плечу. Подумайте сами, сколько требуется внимания и ласки, чтобы крохотуля превратился во взрослого мужчину или прекрасную женщину. Да я же с ума сойду, если буду каждый день о нем беспокоиться!
 — Однако, другие женщины с нетерпением ждут появления ребенка! — отозвался святой отец, ловко разрезая ножом приготовленный Мартой торт.
 — Они не понимают всю меру ответственности, — с готовностью откликнулась я, — Более того, они даже не догадываются, как сложно растить ребенка в одиночку. Мужчины, частенько добиваются от женщин плотских утех, а потом бросают своих \"возлюбленных\» на произвол судьбы, принося в этот мир еще больше горя и страданий. По этой причине, я искренне жалею тех глупышек, которые стремятся заполучить себе ребенка исходя из одних романтических идеалов. Кроме того, не стоит забывать, что процесс рождения новой жизни может быть болезненным, а то и смертельно опасным!
 — Очевидно, м-ме N, вы все еще блуждаете в темном царстве разврата. Надеюсь, когда-нибудь вы осознаете, что упустили. Конечно, наш мир очень несправедлив и жесток. Я сам знаю несколько случаев, когда девушки умирали при родах, и никто не был в силах им помочь. С другой стороны, есть и такие представители слабого пола, которые приносят ребенка в жертву, используя яды или длинную иглу. Что может быть ужаснее — не так ли?
М. угрюмо вздохнул, и печально посмотрел на меня своим добрым, всепрощающим взглядом.
 — Подобное положение дел развращает общество до самой последней степени и делает других людей не восприимчивыми к чужой боли. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что в среде темных, невежественных людей положение ничуть не лучше, — внезапно проговорил М. — Эти бедолаги имеют огромные семьи, но у них нет средств, чтобы их содержать. Государственные служащие же, ничего не хотят предпринимать, чтобы исправить ситуацию. Будущее Империи мне видится печальным. Общество стремительно деградирует, скатываясь в темное ничто.
На этой печальной ноте наш серьезный разговор подошел к концу, и мы начали говорить о приготовлениях к будущему празднеству. Вечером ко мне в голову пришла интересная мысль — совместим ли сексуальный разврат с отдельными добродетелями или половая распущенность непременно приводит ко злу тех людей, что не смогли, или не захотели воспротивиться ей?
8 Закатной звезды, 1784 года.
Несколько часов назад у меня было небольшое любовное приключение, обошедшееся без присутствия моей прелестной Ребекки (глупышка, наверное, до сих пор сидит в своей комнате и думает о суженном). Ну, так вот, моя служанка Мэри недавно забеременела и сегодняшним утром вновь продемонстрировала мне свой круглый упругий живот, покрытый сверкающей пленкой арканного масла. Будучи маленькой и юркой девушкой, Мэри радостно вертелась в комнатах дома, демонстрируя подругам свое сокровище. Естественно, я подробно расспросила свою служанку о том, как появился ребенок, и высказала желание посмотреть на совокупление девушки с собственным мужем. Мэри не отказала мне в столь удивительной просьбе и заявила, что желает немедленно приступить к демонстрации. С огромным сожалением, я попросила девушку обождать до вечера. Мне было нужно время, дабы дать урок магического мастерства собственной племяннице и приготовиться к возможному участию в сношении.
Несмотря на то, что весь день мы с Ребеккой пытались черпать силу из арканного источника, все мои мысли были связаны с крепким мужским членом. У меня слишком долго не было мужчины, и все мои мысли возвращались к различным формам совокуплений и соитий. Я искренне надеялась, что муж мой служанки сможет не просто взять меня, но и принудить к сладостному соитию. Пытаясь успокоить нарастающее возбуждение, я прервала ведущийся в парке урок и скрылась на несколько минут в беседке. Убедившись, что Ребекка не наблюдает за мной, я в быстром темпе стала дрочить влагалище. Предсказуемая развязка наступила быстрее, чем это бывало обычно, и я едва успела стянуть с ног трусики. Сока было хоть и не очень много, но вязкость его поражала воображение. Будучи не в силах совладать с вожделением, я засунула четыре пальца во влагалище, после чего тщательно облизала их, слизнув языком вязкие капли течи.
Придя в себя и умывшись, я вновь вернулась к Ребекке и мы до позднего вечера продолжали заниматься магическими упражнениями. Когда наши занятия подошли к концу, я с раздражением поняла, что за окном темно и Мэри уже могла уснуть рядом со своим возлюбленным.
Наскоро перекусив пирожным (другой еды вечером все равно было не достать), я спешно отправилась на второй этаж дома, в комнатушку Мэри, и нашла свою беременную служанку полностью обнаженной. Все тело девушки было смазано каким-то сверкающим маслом, что придавало Мэри воистину волнующий облик. Своими черными волосами красавица прикрыла отяжелевшую от молока грудь, а пальцы ее ласкали багровый от возбуждения член возлюбленного. По всей видимости, Джеймс — муж Мэри — к этому моменту сильно возбудился, поскольку дыхание его было тяжелым, а на головке пениса появилась блестящая капля смазки. Рука молодого человека, подергивала письку Мэри из которой, на простыни, медленно стекали тяжелые капли сока.
Тихо поприветствовав возлюбленных, я закрыла за собой дверь и уселась в мягкое кресло, поставленное напротив алькова. В это самый момент, Мэри поудобнее устроилась на кровати и взяла в рот обнаженную головку мужа. Член Джеймса напрягся, вздрогнул и вытянулся еще сильнее. Теперь он был похож на огромный штырь, способный пробить любое девичье влагалище до самой матки. Взирая на столь огромный орган, я ярко представила себе, как исторгнутая из него сперма буквально заливает бурными потоками недра девичьей вагины.
Спросив разрешения у Мэри, я села на колени перед Джеймсом и начала ласкать языком его вздыбленный ствол. В то же самое время, Мэри активно отсасывала возлюбленному головку, искусно проводя кончиком своей плоти по самому краю члена и, засовывая в семенной канал мужа, свой юркий маленький язычок.
Почувствовав новый прилив удовольствия, мужчина вздрогнул и попытался всадить член в самые глубины маленького ротика Мэри. Девушка не смогла справиться с мужским напором, и безжалостный поршень ударил ей в небо. Моя служанка захрипела и вырвалась. Возбужденный член покинул ее горло, выплеснув наружу струйку вязкой смазки.
Перехватив инициативу, я обхватила пенис рукой, которая в свою очередь находилась в плену розовой перчатки и пару раз легонько провела языком от корня до ободка побагровевшей головки. Поскольку Джеймс застонал, я поняла, что нахожусь на верном пути. Раскрыв пошире рот, и сдвинув на затылок свою треугольную шляпу, я начала вводить пенис молодого человека в свою собственную гортань. Избрав правильный угол, я сумела внедрить член в себя и остановилась только тогда, когда мой нос уперся в живот Джеймса. Для того, чтобы доставить мужу Мэри дополнительной удовольствие я стала пускать изо рта слюну, смешанную с густой мужской смазкой. В конце-концов, преисполнившись вожделения и забыв о том, кто является единовластной хозяйкой дома, молодой человек сорвал с меня треуголку, схватил за волосы и стал исступленно насаживать ртом на свой спермоизвергатель. Головка Джеймса с невероятно силой долбила мою гортань, а я могла лишь хрипеть, дабы не задохнуться от струящихся выделений пениса.
Внезапно, муж Мэри остановился и резко вывел член из моего горла. Между моими губами и головкой протянулись сверкающие арки слюны, смешанные с вязкими мужскими выделениями. Закашлявшись, я пустила изо рта еще немного смазки и только теперь взглянула на Джеймса, который поставил жену на колени и лихорадочном нетерпении раздвигал ей ... ноги. Поскольку огромный орган навис прямо над попкой девушки, я поняла, что жестокий самец хочет сотворить с моей бедной девочкой. Красавица вцепилась руками в подушку, но мужчина не хотел, да уже и не мог остановиться. Еще через миг его огромный фаллос, протаранил анальное отверстие беременной служанки, и девушка выгнулась так сильно, что я испугалась за безопасность ее плода. Огромный член с трудом пробился во внутренние органы несчастной красавицы, и я с трудом сглотнула остатки той вязкой слюны, которая до сих пор свешивалась с подбородка.
Поскольку девушка не могла лечь на живот, ей пришлось сдерживать натиск мужа, опираясь на локти. Я могла лишь дивиться тому, что анус Мэри не порвался под таким диким напором. В течение трех долгих минут Джеймс полировал задний проход моей служанки с похотью бешеного жеребца. Потом, возлюбленный Мэри застонал, выдернул свое орудие из горячего девичьего лона и перевернул жену на спину. Не дожидаясь команды, Мэри послушно раздвинула ноги, и молодой человек ввел в ее влагалище побагровевшую от напряжения головку. Еще через мгновение, в раскрывшуюся пизду беременной служанки ударил сильнейший поток спермы. Тело девушки выгнулось дугой, и часть белесого потока стала течь на простыню. За первым выстрелом практически сразу же последовал второй, который оросил влагалище девицы до самых дальних его глубин. Когда Джеймс в очередной раз извлек свой член из влажных недр девушки, непослушный пенис содрогнулся, и в огромный живот Мэри ударила струя прозрачной склизкой жидкости. Служанка спешно собрала сперму пальцем и засунула ее себе в рот, словно это была самая ценная и вкусная субстанция, которую когда-либо ей доводилось есть.
Честно говоря, в этот момент я подумал, что случка мужа и жены подошла к своему завершению, но реальность превзошла все мои ожидания. Оттолкнув жену в сторону, молодой человек бросил меня на кровать поблизости от своей удовлетворенной красавицы и стал разрывать на мне одежду. Его огромный член непрестанно упирался в мое бедро, от чего сидевшие на моих ногах чулки намокли еще больше. Сорвав с моей груди последние слои ткани, обезумевший от случки самец, стал жадно сосать мой проколотый сосок и вылизывать своим влажным языком мою трепещущую шею. Пытаясь возбудить мужчину еще больше, я стала водить рукой по влажной головке его пениса. Орган Джеймс откликнулся на мои касания и стал выплескивать из себя потоки склизкой жидкости. Уже через несколько мгновений, моя рука была до локтя залита этими выделениями, но я не переставала помогать мужу Мэри в достижении еще большего удовольствия.
Внезапно, взобравшийся на меня самец спустился к моей разверзнутой щелке и начал пить извергающийся из дыры сок. Я могла лишь постанывать от нестерпимого удовольствия до тех пор, пока Джеймс не попытался раздвинуть мне ноги. Желая продолжить игру, я вновь сдвинула их, после чего муж Мэри прижал меня к кровати и прорычал.
 — Ах ты, старая шлюха, будешь дергаться я твою щель без всякой жалости порву.
Подумать только, этот нахал назвал меня старой, несмотря на то, что лишь недавно мне исполнилось 40 лет, а мое тело было похоже на тело 20-ти летней красавицы! — прим. м-м N.
Осознав, что сопротивление может быть опасно, я покорно отдалась во власть похотливого красавца. Джеймс очень широко раздвинул мои ножки и немедленно засунул пальцы в обе дыры. В верхнее отверстие он проникнул достаточно легко, но анус плотно сжался вокруг его указательного пальца, предупредив сношателя о том, что мой задний проход не сдастся без боя. Убедившись в силе моей течи, муж Мэри склонился над моим ухом и грубо произнес.
 — Ты течешь, словно дешевая шлюха из заштатного борделя.
В этот момент я так жаждала случки, что не сдержалась и завопила.
 — Ну, давай же, вгони эту штуку в меня!! Ты же хочешь этого, сукин сын, так действуй и не болтай попусту!
Джеймс с ревом придавил меня к кровати и сжал руками шею. Его напряженный член с хлюпающим звуком ворвался в мое раскрытое влагалище и проник так глубоко, что я едва не взвизгнула от боли.
 — Это еще не конец, грязная щелка, — с ненавистью добавил он, — Сейчас я отдолблю тебя так, что тебе никогда уже течь не захочется.
Повернувшись к жене, Джеймс со стоном добавил.
 — А тебе что, сука, особое приглашение нужно! Раздвигай ноги и дрочи обе дыры.
Мэри покорно исполнила требуемое и, уже через мгновение, ее палец стал теребить залитое спермой влагалище.
Представьте себе картину — хозяйка и ее служанка лежат на диване, широко раздвинув ноги, и без тени смущения вытворяют грязнейшие вещи, дабы утолить похоть зазнавшегося самца!! Может ли быть что-либо приятнее подобного сексуального унижения? Что может быть приятнее той похоти, во время которой ты отдаешь свое тело во власть похотливого безумца, одержимого желанием трахаться и совокупляться? Надеюсь, дорогой читатель, вы понимаете, что сношение под угрозой изнасилования столь же приятно, как и сексуальное \"насилие\» над жертвой претворенное в жизнь по ее непосредственной просьбе — прим. м-м N.
Насладившись безнравственной, но такой приятной картиной всеобщего разврата Джеймс попытался еще глубже ввести свой орган в мое отнюдь не бездонное влагалище. Когда его головка достигла самого узкого места пизденки, я стала истошно кричать, не столько от боли, сколько от любви к похоти и острым удовольствиям. Однако, молодой человек тут же заткнул мне рот мокрыми девичьими трусиками и стал яростно выдалбливать меня на глазах у собственной беременной жены. Ноги мои были раздвинуты так широко, что я уже не могла вытеснить его член из своей собственной письки. Судя по тому, как орган Джеймса набух внутри моего тела, молодой человек хотел выдолбить меня уже в течение долгих недель, но только сейчас ему удалось дорваться до объекта своих бесстыдных желаний.
Кончив в очередной раз, Мэри подползла ко мне и просунула своей длинный язычок в мой полураскрытый рот. Наши уста слились в горячем поцелуе, и я сама не заметила того, как мои пальчики стали ласкать влагалище служанки. Мэри начала постанывать, но муж ее не воспрепятствовал нам, так как происходящее еще больше укрепило его непрерывно работающий поршень.
Поскольку моя писька исправно вырабатывала смазку, болезненные ощущения во влагалище быстро подошли к концу, и я начала получать не только моральное, но и физическое удовольствие от происходящих событий. Дабы вдохновить своего мужа на еще большие \"подвиги\», Мэри села мое на лицо, прижала к рту свою мокрую вагину и начала ласкать возлюбленного, выкручивая ему соски. Непрестанно сокращающееся влагалище служанки выбрасывало в меня все новые и новые порции сладостного сока, пока мой язык исследовал внутренности беременной Мэри. Во влагалище служанки было довольно узко и достаточно тепло, чтобы сладостные ощущения пронизывали все мое тело.
Выдолбив мою разверзнутую дыру, Джеймс рывком извлек свой таран из моей сочащейся пизденки. Мэри тут же коснулась мужского пениса своими пальцами и в мой живот ударила очередная струя горячей влаги. Поскольку жидкость была недостаточно вязкой, я поняла, что мужчина сдерживает себя от того, чтобы кончить. Мэри же наоборот, самыми грязными словами призывала своего мужа испустить накопившуюся сперму. Убедившись в том, что возлюбленный продолжает сдерживаться, служанка раздвинула пальцами свою пизденку и извергла на простыни струю ранее скопившегося сока. Большая часть этого потока ударила мне в рот и я, от неожиданности, закашлялась. После излияния сока, Мэри провела своим влагалищем по моим губкам и несколько раз ударила себя по тяжелым грудям, насыщенным отборным женским молоком.
Стоит отметить, что моя служанка, проделывала все описанные выше действия, ни коим образом не смущаясь ни меня, ни своего собственного мужа. Я успешно развращала ее в течение пяти лет подряд и теперь с нескрываемым удовольствием испивала плоды полученного ... образования. По началу Мэри была глупой, скромной дурочкой, но теперь она превратилась в здоровую и непрестанно текущую суку. По правде говоря, я была более чем обрадована подобной переменой — прим. м-м N.
В этот момент, совершенно обезумевший от похоти муж Мэри перевернул меня на живот и навалился всем телом. Я попыталась вырваться, но куда-там, Джеймс завел мне руки за спину и уперся головкой члена в мою левую ягодицу. Решив, что с меня хватит, я закричала.
 — Глупый болван, я уже раз десять кончила. Может быть, теперь ты возьмешься за свою намасленную жену!
Однако, мой вопль не возымел ровным счетом никакого эффекта. Уже через секунду мои руки были связаны за спиной, а на глаза надета черная повязка. Рот мой тут же уткнулся в услужливо подставленную женскую щелку. Не прошло и мгновения, как насильник в самой грубой форме приказал мне лизать истекающую смазкой девичью промежность. Для того, чтобы подкрепить свои слова действием, Джеймс отшлепал меня рукой, да так сильно, что я начала вырываться из его рук. Пытаясь придать мне нужную степень разогрева, муж Мэри схватил меня за грудь и стал тянуть за соски. В этот самый момент одна рука его жены яростно ласкала мое лоно, тогда как другая проникала в сопротивляющееся анальное отверстие.
 — Не надо, не надо, я сейчас кончу! — завопила я как самая дешевая подстилка, стараясь бороться с накатывающими волнами оргазма. Однако, моя борьба была безуспешной. Задроченное влагалище вздрогнуло, и вагина испустила сильнейший фонтан сока, который оросил заранее поднесенный к нему мужской член. Джеймс дождался, когда поток иссякнет и, только после этого, продолжил свою работу.
Испытывая то сильнейшее возбуждение, то не менее дикую боль я еще сильнее развела ноги, и потеряла над собой всякий контроль. По всей видимости, из моего рта текла слюна, тогда как мокрая киска активно опрыскивала жидкостями простыни и подушки. При этом, возлюбленный Мэри продолжал пороть меня, демонстрируя своей жене полное унижение своей несчастной хозяйки.
Наконец, предварительный этап повторной случки закончился. Джеймс уперся головкой пениса в мою дыру и ловко ворвался в лоно, которое чрезвычайно легко приняло его. Вцепившись руками в мои бедра, самец совершил не более пяти резких движений, после чего внезапно остановился и застонал. К этому моменту, огромный орган мужчины продолбил меня практически до матки, а я едва не рыдала от пульсирующей в вагине боли. Прокричав что-то неразборчивое, Джеймс еще раз назвал меня \"текущей сукой\» и выстрелил в меня свою развратную жидкость.
Эффект был чудовищным. Невероятно горячая струя семени ударила в дальнюю стенку моих внутренних органов. При этом, головка Джеймса увеличилась чуть ли не в полтора раза и я издала животный вой раздираемой самки. Хлещущая струя едва не выбила из меня мозги, так что я с трудом сохраняла сознание.
Внезапно все кончилось, утомленный мужчина извлек из меня стремительно слабеющий член и повалился на кровать. Мое освободившееся влагалище стало испускать из себя струи вязкой, медленно текущей спермы, которая выходила во вне хлюпающими толчками. Звуки, издаваемые при этом моим телом, были чудовищно непристойными, и я искренне порадовалась тому, что Ребекка не видит моего добровольного унижения. Вдобавок ко всему прочему, ноги мои содрогались, а из глаз лились самые настоящие слезы.
Внезапно, чувство горечи сменилось ощущением счастья. Верная Мэри повалила меня на бок и стала нежно вылизывать утомленную киску. Временами ее язычок забирался в мой анус, что доставило мне самое нежное из известных удовольствий. Мэри ничего не просила взамен, и я была невероятно благодарна ей за это.
Уснула я в кровати своей служанки. Без оков и нижнего белья. Джеймс ушел рано утром, подарив прощальный поцелуй, не только своей беременной жене, но и мне — одинокой и распутной красавице.
15 Закатной звезды, 1784 года
В полночь выпал последний в этом году снег, который покрыл прекрасные леса Вайтхилла то ли саваном, то ли тончайшей вуалью из изысканного гардероба невесты. После того, как снег перестал идти, над землею поднялся тяжелый молочный туман. Я не была удивлена подобным поворотом событий, поскольку 15-ое число считается колдовским днем, идеальным для собирания тайных трав и варения магических декоктов. С другой стороны, 15-ое число воистину самый страшный день года, ибо в его полдень проходят массовые казни ведьм. Чернь приходит на подобные мероприятия всем семейством, взирая на то, как имперские головорезы рубят головы обезумевшим (от отсутствия мужчин) женщинам. Несчастных обвиняют в темном колдовстве и самых тяжких злодеяниях, а на самом деле их единственная вина заключается в том, что они не в силах сопротивляться своей природе. Как вам известно, 80-ти летняя война унесла жизни более трети мужского населения империи и вот теперь мы вкушаем горькие результаты затянувшейся бойни. Ведьмы...
Подумать только — среди них практически нет девушек, способных инициировать простейшее заклинание блуждающего огня...
Впрочем, довольно о политике. 15-ого числа Закатной Звезды магия земли сильна как никогда и я, естественно, не могла пропустить это дату, ибо мне требовалось собрать важнейшие ингредиенты, требуемые для дальнейшего обучения Ребекки.
Итак, поднявшись с кровати в пять часов утра, я разбудила Донасьена (своего верного старого слугу) и отправилась в экипаже в сторону разрушенного кладбища Мурнсвортов.
Когда-то, много лет назад, Донасьен действительно был моим любовником, но потом он постарел, утратил мужскую силу и превратился из обожателя в хорошего и верного друга. Впрочем, я до сих пор с наслаждением вспоминаю те добрые времена, когда этот могучий человек совокуплял меня несколько часов к ряду, а моя кровать была не столько местом отдыха, сколько ареной бескомпромиссной битвы между хозяйкой и ее верным слугой — прим. м-м N.
Для того, чтобы отдать свою дань уважения мертвым я очень тщательно приготовилась к путешествию — одела черное нижнее белье и такого же цвета корсет, походное платье с верхней и нижней юбкой, а также длинные перчатки до плеч. Свою голову я покрыла изящной черной треуголкой с полупрозрачной фатой. Для того, чтобы мои соки не осквернили священную землю захоронения, я специально выждала когда закончатся месячные и не совокуплялась ни с кем в течение семи последних дней.
Кладбище Мурнсвортов вынырнуло из плотного тумана, словно призрак из недр древнего склепа. Через стекло кареты я увидела покосившуюся калитку и древние могильные камни, над которыми уныло текла белесая пелена. Еще дальше, из мглы проступали величественные статуи плачущих ангелов и грандиозная стелла, увенчанная изображением закутавшейся в плащ смерти. Костлявые руки угрюмой скульптуры сжимали остро отточенную стальную косу, а также щит с изображением песочных часов. Могильник выглядел тихим и абсолютно заброшенным, несмотря на то, что в его воздухе чувствовалось напряжение и опасность.
 — Мадам, возвращайтесь поскорее, — настороженно произнес Донасьен, поглядывая на меня настороженным взглядом, — Кладбища бывают опасны!
Я кивнула своему слуге головой и покинула экипаж. Кладбища действительно могли быть опасны. И дело было вовсе не в деревенских сказаниях, повествующих о мертвых драконах насильниках. Таких бестий среди могил никогда не водилось. Наибольшую опасность представляли другие — двуногие монстры.
В качестве примера, иллюстрирующего мои слова, я могу привести следующую историю. Граф S, известный на всю округу развратник, довольно долго утолял свою похоть исключительно с молоденькими девственницами и малолетними девчушками. Несчастные дети приносили графу сильнейшее удовольствие, а он взамен учил их самым бесстыдным кроватным фокусам. Говорят, что временами граф затаскивал в свою кровать по десять представительниц прекрасного пола. Расположив малолеток на простынях, аристократ ... разворачивал их к себе задом, а после, поочередно, совокуплялся с ними, не делая исключений ни для анальных ни для вагинальных девственниц.
Естественно, используя задницы малолеток для удовлетворения своей животной похоти, граф не переставая прибегал к самым изощренным способам стимуляции своего не очень большого члена. Наконец аристократ устал и от таких экстравагантных развлечений. Пытаясь еще больше возбудить свой болезненный разум, S задумал брать девушек прямо посреди могильных плит древнего кладбища Мурнсвортов. Безумец заставлял несчастных ложиться на каменные надгробья, украшал их тела увядшими цветами и в свете умирающей луны совокуплялся с ним в самых неестественных позициях. При этом, чем более страшным и диким было место, тем большее удовольствие от происходящего получал обезумевший извращенец. Ходит слух, что однажды, S положил живую девушку в предварительно купленный гроб, завинтил его крышку и закопал лакированный ящик в саду своего огромного дома. Через несколько часов томительного ожидания, граф вырыл гроб из земли, раскрыл его и тут же изнасиловал поседевшую, и едва живую от ужаса молоденькую невольницу. Впрочем, этот скандал \"счастливо\» удалось замять, когда S. \"одарил\» родственников несчастной невероятной сумой денег.
Однако, триумф графа был не долгим. Когда слухи о кошмарных деяниях аристократа докатились до столицы, императрица потребовала расследования. В провинцию был отправлен Четвертый имперский магистрат. S. не раздумывая ударился в бега, но, как говорит г-н M., не сумел скрыться от небесного правосудия. Видимо, напоследок он решил удовлетворить свою похоть наиболее извращенным образом, что и стало причиной его ужасной гибели.
Обескровленного, растерзанного графа нашли посреди древних монументов в самом дальнем углу заброшенного могильника. Кровь и сперма были высосаны из его тела, тогда как согласно показаниям врача, незадолго до смерти граф участвовал в сношении с несколькими женщинами. Однако, на одну странность практически никто не обратил внимания. Лишь кладбищенский сторож рассказал мне по секрету, что в ту ночь, цепи на Склепе Трех сестер были сняты, а замки угрюмой могилы были открыты изнутри. Как вы понимаете, насильник стал жертвой вампирского триумвирата, но власти были столь ослеплены ненавистью к нему, что сожгли труп развратника и немедленно прекратили дальнейшее расследование. Магистрат наложил на сад и дом S. печать рока и удалился к имперскому двору.
Таким образом, я шла между монументов и мемориалов древнего кладбища, соблюдая известную осторожность. Набрав среди могил необходимых ингредиентов, я двинулась в обратный путь и с трудом нашла железную калитку, через которую попала во внутренние пределы кладбища. Когда я подошла к выходу из могильника, туман усилился, и теперь под моими ногами текла белесая река призрачной взвеси.
Пустившись в обратный путь, я закрыла шторки, висящие на окнах экипажа и, предвкушая долгую дорогу, расстегнула верхнюю часть походного платья. Расшнуровав верхние петли корсажа, я выпустила на свободу свою крепкую хорошо сложенную грудь и легким движением пальцев отодвинула в сторону черный треугольник трусиков. Свои приготовления я закончила только тогда, когда извлекла из украшения треуголки длинную и чрезвычайно острую стальную булавку.
Сладкий процесс мастурбации я начала с того, что стала подрачивать клитор. Уже через минуту мои половые губы увлажнились, и я отчетливо почувствовала терпкий запах, сопровождающий женское возбуждение. Опустившись на спину, я широко раздвинула ноги и уперлась каблуками туфель в боковины каретных стенок. После этого, я крайне осторожно ввела в набухшую вагину свой палец, украшенный огромный кольцом. Совершая искусные вращательные движения и фантазируя на самые грязные темы, я довела себя до животного исступления. Левая моя рука теребила раскрывшуюся дырку, тогда как правая касалась набухшего соска. Ощутив безумие сладостной похоти, я вставила в рот специальный продолговатый кляп, напоминавший то самое хитроумное устройство, что помещается между зубами ездовой лошади. Застегнув эту штуковину у себя на затылке, я пришла в еще большее возбуждение и стала постанывать от получаемого удовольствия. Когда мое влагалище внезапно затрепетало, я лишь сильнее закусила добровольно вставленную затычку и со всей силы всадила в возбужденный сосок заранее приготовленную иглу.
Моё тело тут же пронзила волна острой боли. Однако, в следующий момент, через дыру вагины хлестанул сильнейший поток вязкой влаги, который немного притупил болезненные ощущения. Оргазм был столь сильным, что я не задумываясь, еще раз проколола свой сосок в противоположном направлении. Влагалище немедленно отозвалось новой волной сокращений. Взглянув на свой живот, я увидела, что по нему сочится пара извилистых кровавых струек. Если бы не кляп, то во время проколов я бы, наверное, зашлась в крике, но сейчас из моего рта доносились лишь всхлипы и тяжелые животные стоны. К счастью дело было сделано — я проколола соски без чьей либо помощи, и позже собрала кровь, которая также могла потребоваться в будущем, для проведения арканных экспериментов рядом с Ребеккой.
Когда влагалищные спазмы, наконец, прекратились, я с трудом опустила дрожащие ноги и вынула изо рта залитый слюной кляп. Оставшуюся часть дороги я приводила себя в порядок и отмывала карету от вырвавшихся из влагалища выделений.
Остаток дня прошел без особых приключений. Однако, Марта сообщила мне, что в ближайшие дни из Фалькенбурга должны были вернуться мои припоздавшие любовницы — сестры близнецы Жустина и Жульетта.
17 Закатной звезды, 1784 года
Снег продолжает лежать на полях и горных пиках Вайтхилла. Ночной порой воздух очень прозрачный и холодный. Как говорит г-н М., в такие дни Создатель напрямую общается со своими детьми, посылая им отраженный свет изначального творения.
Сегодня по утру, в наш небольшой полуразрушенный замок пожаловал г-н Нимье со своей супругой Ридицией. Нимье получил известность, как умелый и могущественный волшебник, способный призывать существ, обитающих в иных мирах и планах реальности. В свои 40 лет Гимье продолжал оставаться привлекательным мужчиной, а его пронзительно синие глаза и сильные руки вскружили голову ни одной высокородной даме. Что касается его жены — Ридиции, то ей едва исполнилось 20 лет. Эта изящная, не очень высокая женщина обладала смуглой кожей, доставшейся по наследству от южных предков, а также маленькими, можно сказать, детскими ручками. Ноги у Ридиции были стройными и очень, очень соблазнительными. Поскольку Нимье со своей супругой ехал в столицу, и остановился у нас на один день, я не удивилась тому, что Ридиция привезла с собой целый гардероб шикарных платьев, а ее прическа была произведением парикмахерского искусства. В сущности Ридиция был нежным и скромным ребенком. Женщина едва начала пробуждаться в ней и по всей видимости девушка не знала, что делать с этим даром природы. Единственное, что меня сильно поразило в Ридиции, так это взволнованный, тревожный взгляд, которым она смотрела на мужа.
Однако, вновь вернемся к моему гостю. О деятельности Нимье я знала лишь понаслышке. Колдун редко покидал свой горный манор, и общался с другими волшебниками только на научных симпозиумах и через крайне нерегулярную переписку. Иной рез, промежуток времени между двумя последовательными письмами Нимье оказывался равен шести — семи месяцам. Стоит отметить, что в нескольких арканных Журналах, Нимье довольно скептически отзывался о моих открытиях и один раз даже вступил со мной в беспощадную дискуссию, касающуюся влияния женской менструации, на мощь инициируемых дамой арканных эффектов.
Удивительно, но Нимье оказался внимательным и интересным собеседником. Поскольку в этот день в моем доме был не только M, но и маркиз Ларю со своей супругой, наша беседа частенько перепрыгивала с темы на тему, но каждый раз Нимье умудрялся удивлять нас своей всеобъемлющей эрудицией. Наконец, под ... самое завершение вечера наш разговор коснулся темы добродетели.
 — Добродетель! — нетерпеливо вскричал Нимье, — Это нелепейшая фикция, при помощи которой родители развращают нежный ум наивного ребенка. По сути дела, добродетель это холодная каменная тюрьма, сидя внутри которой человек добровольно лишает себя радости и счастья. Пытаясь сдержать естественные порывы плоти, добродетельный человек отказывает себе в удовольствиях и вместе с тем подрывает свое физическое здоровье.
 — Боюсь, Нимье, вы серьезно заблуждаетесь, — покачал головой М. — Добродетель нужна для того, чтобы возвысить человека, оторвать его от земных проблем и дать его бессмертной душе чувство собственного достоинства. Лишенные добродетели люди все погловно являются эгоистами. Они заботятся только о своих мелочных нуждах и ничего не способны дать обществу.
 — Общество! — махнул рукой Нимье, — Это сборище самодовольных выродков, предки которых напридумывали кучу ограничений. Общество заставляет всех без исключения людей влезать в прокрустовое ложе своих глупостей. Все люди разные, их нельзя равнять одной гребенкой, а ваше общество, орудуя дубиной добродетели, именно это и пытается сделать. Вот смотрите, святой отец. Возьмем, к примеру, человека, который с самого нежного возраста предан похоти и пороку. При этом нам совершенно не важно, чья это вина — родительская или природная. Добродетель, говорит развратнику, чтобы он сдерживал свои страсти и тем самым мучает человека, запрещая ему получать удовольствие исходя из абстрактных принципов всеобщего блага. Поверьте, мой дорогой M, ни герою нашего рассказа, ни всем людям империи не будет никакого прока от этого добродетельного и затянувшегося воздержания. Теперь же представим себе, что наш развратник, изначально отказался от добродетельной нелепицы и решил утолить свою похоть тем самым способом, который был милее всего его порочному сердцу. В итоге наш герой окажется, счастлив, удовлетворившая его шлюха получить звонкую монету, а само общество также окажется в выигрыше, поскольку в его рядах окажется на одну недовольную личность меньше.
 — Неубедительно, Нимье, не убедительно, — покачал головой священник, — А что вы будете делать с тем фактом, что полная свобода превращает людей в животных! Отсутствие добродетели столкнет мир в хаос, когда каждое живое существо будет утолять свои потребности, не обращая внимания на других. Вы сами, не боитесь оказаться в ситуации жертвы!?
 — Ни капельки, — покачал головой Колдун, — Моя магическая мощь вполне достаточна для того, чтобы я ощутил себя в безопасности. Таким образом, я буду искренне приветствовать тот день, когда женщины перестанут строить из себя невинность и станут обычными текущими самками, готовыми подставлять свои дырки под мужские тараны. Избавившись от добродетели, люди будут реализовывать свои самые дикие желания, какими бы ужасными и невероятными они ни казались. Поверьте, M, счастливы будут все, кроме тех, кому не повезет. Про последних, я скажу, что они не достойны моей жалости! Если они не смогли получить удовольствия, значит, у них не хватило сил бороться за свое счастье. Как видите, все очень просто!
 — Мне трудно понять вашу логику, — вновь покачал головой священник, и начал размешивать в кофейной чашке несуществующий сахар, — Вы признаете, что отсутствие морали приведет к страшной бойне и станет крахом для человечества. Так зачем же стремиться к тому, что станет причиной гибели человеческого рода. Неужели страсти нескольких человек важнее будущего всей цивилизации? Нежели порок для вас столь сладостен, что вы без всякой жалости предадитесь ему, не обращая внимания на желания и чаяния других людей?
 — Вне всякого сомнения. Если мне, к примеру, захочется до смерти пытать беременную женщину, то согласно вашей нелепой идее, я должен буду отказаться от этих замыслов и найти выход в каком-нибудь омерзительном самобичевании. Таким образом, я принесу себе увечья, останусь недовольным и в конечном итоге, стану дурным примером для детей, из которых вырастут новые флагелланты. В конечном итоге, вы вновь укажете на меня пальцем и заявите, что мои мерзости вызваны немощью моего духа. Так зачем же мне действовать подобным образом, если во втором случае я принесу себя в жертву обществу, которое не оценит весь размах моего подвига?
Теперь же представим себе, что я решил удовлетворить свою похоть, убил женщину, умертвил ее плод, бурно кончил, взирая на бойню и, наконец, успокоился полный удовольствия и самых замечательных воспоминаний...
В этот самый момент наш разговор был прерван громким стуком. Потерявшая сознание маркиза Ларю рухнула на стол и едва не поранилась острым краем хрустального бокала. Пока Донасьен вместе с маркизом переносил несчастную на диван, колдун и священник продолжали свой идеологический спор, тональность которого возрастала с каждым новым аргументом.
 — Несмотря на то, что удовлетворение вашей похоти могло послужить причиной свершения многих полезных дел, я замечу, что для инициации этих процессов вы убили мать и ее ребенка. Подобные деяния немыслимы, даже если вы делаете их ради самых благородных целей. Вы же, Нимье, представили ситуацию, итоговые добродетели которой вполне достижимы и без жертв, для каждого здравомыслящего человека. Истинное счастье не стоит даже слезинки ребенка, ни говоря уж о его смерти.
 — Нелепость, — отмахнулся рукой Нимье, — Истинное счастье достигается только удовлетворением своей животной похоти. Если бы вы были мирским человеком, я бы мог элементарнейшим образом доказать вам эту нехитрую истину, как я доказывал ее десяткам других скептиков. Люди порочны от природы, они любят властвовать и унижать других, прикрываясь отвратительными моральными принципами и ханжескими воплями о добродетели. Если же вы M, во время полового акта задумаете уничтожить жертву своей страсти, то поверьте, вы уже не сможете призвать на помощь свою добродетель. Пока семя не изольется из вашего члена, вы будете насиловать, пытать и мучить, не ограничиваясь никакими моральными рамками и получать при этом, безумное удовлетворения, которое никогда не подарит вам ни сдержанность, ни терпимость. Таким образом, я с радостью посылаю добродетель в объятия лесных нимф и дарю пороку то самое место, которое освободила для него эта мелочная, сварливая госпожа!
 — Нимье, вы ловко уходите от ответов на конкретные вопросы, но ваши реплики не убедительны. Надеюсь, рано или поздно, вы придете к истинному пониманию терпимости и научитесь получать удовольствие от добрых дел. В противном случае, вы сами станете жертвой, чей либо порочности, — встав из-за стола, M поклонился гостям и добавил, — Желаю всем спокойной ночи. К сожалению, я должен покинуть вас, ибо у меня еще много дел в приходе.
Я проводила своего гостя до двери и отметила, что M взволнован и встревожен происшедшим разговором. Когда я целовала священнику руку, мой друг произнес мне на ухо: \"Дорогая, N, мне кажется, что Нимье безумен и, вероятно, опасен. Надеюсь, вы не станете делить с ним свое родовое ложе. Я бы вам искренне не советовал этого делать! \»
Остаток вечера я провела с маркизой, которая с трудом отходила от шока и теперь плакалась на моем плече, описывая свои душевные страдания от свершившегося разговора. На задушевные беседы я потратила не менее часа. Наконец, когда я покинула маркизу, и отправилась в комнату своей племянницы, ко мне нерешительно подошла Марта. В ее руках находилось письмо следующего содержания.
Дорогая мадемуазель N. Ваш восхитительный облик и свободомыслие до глубины души поразили не только меня, но и мою супругу Ридицию. Мы бы очень хотели провести с вами эту прекрасную ночь, которая навсегда останется для нас самым волнующим воспоминанием текущего года.
Ваш Нимье
Поскольку время было позднее, а ... характер таинственного мага был мне неизвестен с самой отвратительной стороны, я решила отказать своему гостю в его \"бестактной\» просьбе. Взяв в руки свечу, я зажгла ее крохотный фителек и пошла на второй этаж дома. Портреты суровых предков смотрели на меня с вышины стен, холодя угрюмыми ликами мою душу. Это были воинственные люди, являющиеся древним сосредоточением гордости нашего рода. Естественно, я не могла сравняться с ними в величии, поскольку была всего лишь жалкой развратной волшебницей.
Поднявшись по скрипучим ступеням, я в нерешительности замерла у дверей гостиной комнаты. Несколько долгих мгновений я растерянно стояла у порога, не зная то ли вернуться обратно в свою комнату, то ли распахнуть приоткрытую дверь. В этот самый момент до моих ушей донесся еле слышный сдавленный всхлип. Преисполненная любопытства я открыла дверную створку и увидела следующую картину. Прямо на полу, перед белым пространством огромной кровати сидела, крепко связанная Ридиция. Ее ноги и руки были закованы кандалами, а между сосками свисала цепочка, утяжеленная многочисленными грузиками. Рядом с ртом девушки висел круглый кляп, тогда как половые губы Ридиции были раздвинуты в стороны хитроумным фиксаторами. Жена Нимье была одета в корсет, чулки и туфельки на высоких каблуках. Сделав шаг вперед, я заметила, что рот Ридиции полон спермы, которая медленно скатывалась вниз вдоль уголков дрожащих от негодования губ. По всей видимости, Нимье успел удовлетворить свою похоть несколько минут назад и теперь выполнял в жизнь свою теоретическую программу, наслаждался мучениями несчастной девочки.
 — Грязный самец, — с негодованием произнесла я, взирая на свершившееся преступление. Как мог ты так поступить с этим нежным, наивным ребенком.
Увидев на глазах Ридиции слезы, я решительно шагнула к скованной жертве, но в этот момент меня кто-то грубо схватил за талию и поволок на кровать. Пытаясь сопротивляться я стала бить грубияна руками и ногами, но он был невероятно силен и небрежно отмахивался от всех моих ударов. Бросив меня на ложе, насильник одной рукой схватил меня за горло, а другой начал надевать на руки кандалы. Мгновением спустя я уже не могла использовать магию и была практически обездвижена. Ридиция смотрела на происходящую сцену глазами полными страха и ужаса.
Еще через миг в мой рот был вставлен круглый кляп, который был ловко застегнут на затылке. Я потеряла возможность кричать и звать на помощь. Теперь из моего рта могли исходить лишь стоны похоти и боли.
Закрыв на щеколду тяжелую дверь, Нимье опустился на кровать и вытер со лба капли пота.
 — Ох, сучки, заставили же вы меня потрудиться. К счастью, теперь вы полностью в моей власти.
Поначалу я подумала, что муж Ридиции начнет раздеваться, но я ошибалась. Он так и остался в камзоле, темных штанах до колен, сапогах и парике. Нимье столь бесцеремонным образом взирал на мою прелестную задницу, что забыл упрятать в штаны свой напряженный и побагровевший член, который еще несколько минут назад долбил раскрытый рот хрупкой жены. В том, что произошедшее не было нежным минетом, я ни капельки не сомневалась.
Подтянув меня поближе к краю кровати, Нимье задрал мои юбки и сдернул с бедер тонкие шелковые трусики. Увидев мои судорожно сжатые отверстия, насильник издал стон вожделения и стал ласкать рукой собственный пенис. Подрачивая стремительно твердеющий ствол члена, Нимье бесстыдно комментировал увиденное своей связанной жене.
 — У этой шлюхи очень волнующие дыры, — с наслаждением произнес он, — Влагалище разработанное и... Просто прелестно... Дорогая, оно сочится! Анус не очень большой, но все же огромный по сравнению с твоей задней дырой. Теперь посмотрим, что у нее есть тут... Восхитительно, просто восхитительно...
Наглец прекратил мастурбировать, и смело раздвинул руками вход в мой спермоприемник.
 — Ммм... Глубокая горячая, похотливая дырка, расширенная годами непрерывного разврата. Смотри Ридиция, это вовсе не твоя узкая, дрожащая от каждого касания щелка, активно сопротивляющаяся моему члену. Тут целая влажная пропасть, готовая к жесткой случке.
Для того, чтобы убедить жену в правдивости своих слов, Нимье пустил мне во влагалище слюну и восхищенно произнес.
 — Пожалуй, дыра этой суки сгодится для совокупления, а то я уже устал кончать тебе в рот, Ридиция. А еще больше я устал слушать твои вопли о том, что твоя несчастная пизденка не выдерживает натиск моего члена. Настоящая жена должна терпеливо принимать в себя достоинства мужа, невзирая на боль и кровь!
Слушая комментарии своего мужа, Ридиция залилась слезами. По всей видимости, ее унижал сам факт того, что муж с вожделением смотрит на прелести другой более взрослой женщины, да еще и расхваливает их перед собственной женой.
Хорошенько распалившись, Нимье перевернул меня на живот и ловко содрал с моего тела остатки одежды. Теперь на мне остался только корсет, чулки, да туфли. Схватив меня за волосы, муж Редиции придал моему телу вертикальное положение, и со всей силы ударил меня по заднице своей волшебной тростью. Я издала болезненный стон, тогда как мужчина уперся в мое бедро своим влажным членом и стал с ненавистью мять мои соски. Наконец, он их сдавил с такой силой, что я начала стонать от боли. Заметив это, Нимье вновь схватил меня за волосы и произнес на ухо.
 — Жаль, шлюшка, что у тебя нет молока. Придется Ридиции пить другие выделения твоего тела. Впрочем, для той недотроги, коей является моя жена, подобное питье будет полезным дополнением к каждодневному рациону.
Толкнув меня обратно на подушки, грязный самец перевязал коротким ремешком свой член, от чего пенис насильника налился кровью и еще больше увеличился в размерах. Остановившись рядом с женой, Нимье бесцеремонно раздвинул Ридиции рот и попытался вставить ей в глотку своей поршень.
Девушка выпустила из себя остатки спермы и испуганно замотала головой. В результате мужчина нанес жене пощечину, и девушка едва не упала на пол. Схватив цепочку, прикрепленную к груди Ридиции, насильник потянул вверх смуглые груди девушки, и таким образом заставил свою жену взвыть от непереносимой боли. Сцена девичьих страданий доставила такое удовольствие моему коллеге, что на сверкающей головке его члена выступила крупная капля смазки. Пенис его теперь напоминал таран, способный сокрушить на своем пути любую преграду.
Преисполненный похоти насильник, наконец, сумел ввести орган в рот собственной жены, после чего начал безжалостно трахать девушку в глотку, доставая до самой гортани. Уже через пару минут изо рта бедняжки текла целая река слюны и спермы. Иногда, Нимье выдергивал свой пенис из плоти Ридиции, смахивал с подбородка жены выделения и продолжал неистово долбить гортань \"своей грязной суки\». По началу Ридиция активно сопротивлялась насилию, но наконец силы оставили ее и девушка сосредоточилась на том, чтобы просто не захлебнуться. Муж моей гостьи был столь возбужден, что трахал жену без всякой жалости и передышки.
Внезапно Нимье резко остановился и вновь выдернул член из девичьей глоки. Ридиция тут же зашлась в булькающем кашле, наклонилась к полу и извергла из горла поток вязкой жидкости. К своему удивлению, я поняла, что подобный поворот дел доставил мне странное извращенное удовольствие. Соски мои стали набухать, а влагалище засочилось тяжелыми каплями сока.
В этот момент, муж девушки издал полный удовольствия вдох и мгновением спустя, перевязал моей подвязкой от чулок набухшую головку своего полового органа. Боли, по всей видимости, его пенис уже не чувствовал. Таким нехитрым образом, мой коллега хотел избежать быстрого спермоизвержения и, одновременно с этим, продлить мучения своей жены.
В том, что этот похотливый самец задумал отъиметь и меня, я не сомневалась ни секунды. Весьма вероятно, что подобным образом он еще больше хотел унизить свою маленькую несчастную Ридицию — прим....  м-м N.
Склонившись над своей женой, Нимье прижал голову бедняжки к лужицам ранее извергнутой спермы и заставил ее пить тот самый сок, который несколько секунд назад покинул ее тело. Обойдя девушку сзади, насильник оглядел вагинальное отверстие своей \"избранницы\» и со стоном вождения слизнул выделившийся сок. Поднявшись еще выше по девичьему телу, бесстыдник засунул язык в анальный провал красавицы и постарался проникнуть как можно дальше в него. Я видела, как девушка от стыда закрыла глаза и содрогнулась от нескрываемого отвращения к своему супругу. Тот же с явным удовольствием вылизал девичий анус, после чего сказал что — Ему нравиться вылизывать самые грязные дыры Ридиции, ибо тем самым он показывает своей жене, что она вовсе не идеальная принцесса, а самое обычное текущее животное. Согласно его философии, ни одна сказочная принцесса не могла испражняться на ковер, по команде своего принца. Ну а коли Ридиция делала это, то пусть она и подавиться своими романтическими бреднями.
Поскольку освободиться от пут я не могла, мне пришлось до самого конца смотреть процесс невероятно грязного соития мужа и жены. Поначалу казалось, что изощренная фантазия насильника не имеет пределов. Нимье хлестал Ридицию плетью, заставлял ее сдаивать в бокал выделения женского организма и, в довершении всего влил ей во влагалище целое блюдце горячего свечного воска. После этого последовало очередное изнасилование в рот, а также грубое, до нелепости неестественное связывание девичьих грудей. К концу подобных \"развлечений\», смуглая красавица выглядела хуже дешевой шлюхи, раздолбленной отрядом имперских солдат. Из всех ее щелей сочились потоки семени. Пизда была разворочена и походила более не на узкий проход, а на широкий, залитый слизью канал. Рот был покрыт подтеками спермы. С подбородка девушки скатывались целые струи семенной жидкости. Анус несчастной был также изнасилован при помощи каблука ее маленькой девичьей туфли. Орудие грубого мужского произвола до сих пор торчало из заднего прохода девушки, причиняя ей сильнейшее неудобство.
Что касается Нимье, то он, по всей видимости, получал от происходящего чудовищное удовольствие. Напряженный, безумно отвердевший член его был покрыт смазкой, головка пениса блестела в тусклом свете свечей. Лоб насильника покрылся каплями испарины, тогда как его рубашка промокла насквозь от пота. Штаны, впрочем, были тоже не в самом лучшем состоянии.
Увидев, что Ридиция совершенно обессилела, насильник слизал с ее подбородка собственную сперму и поднял жену на руки. В следующий миг он бросил ее на кровать рядом со мной таким образом, чтобы головка девушки оказалась поблизости от моего сочащегося отверстия. Не давая мне ни секунды передышки, Нимье закинул на мою голову бедра своей супруги, тогда как моя пизда оказалась подле губ Ридиции. Совершенно обнаглевший маг также не остался в стороне от происходящего и засунул свой орган между нашими скользкими животами. Сорвав с наших голов ремешки кляпов, насильник закричал.
 — Давайте же, маленькие твари, лижите, друг друга, чтобы я мог извергнуть на ваши животы свою драгоценную сперму.
Испугавшись возможной реакции мужа, Ридиция присосалась к моей дырке, тогда как я была вынуждена засунуть своей язык в ее раскуроченный провал. От хлынувшего мне в горло потока слизи и спермы я едва не задохнулась, но, проглотив всю вытекшую мерзость, я продолжила лизать трепещущие девичьи половые губы. Тем временем, Нимье яростно терся членом между нашей соединившейся плотью, что доводило его пенис до невероятно твердого состояния. Желая возбудить себя еще больше, муж Ридиции засунул по пальцу в наши анусы, и стал медленно двигать ими в узеньких дырках. Уже через минуту подготовки мой задний проход мог с легкость принять мужской член средних размеров. Плоть Ридиции к несчастью была не столь эластична, вследствие чего девушка вылизывала мой недра, непереставая постанывать от боли.
Внезапно, Нимье оторвал нас от случки и поставил перед собой на колени. Теперь перед его алчным взором предстали два нежных женских зада, а также наши раскрывшиеся промежности, истекающие смазкой и спермой. Начав неистово ласкать головку своего поршня, муж Ридиции прорычал.
 — Чего же вы ждете, шлюхи — лижитесь и кончайте!!! Чтобы извергнуть сперму, я должен увидеть, не просто банальную случку подружек, а грязное, максимальное непристойное совокупление!!!
Я повернулась лицом к Ридиции и попыталась нежно поцеловать девушку. Жена насильника ответила мне слабым поцелуем, наши языки вновь слились вместе, и я стала чувствовать, как набухают бутоны моих грудей.
Наблюдая за нашими ласками, Нимье дрочил свой член, но внезапно бросился к моему заду и с ходу попытался вогнать мне в анус свой напряженный пенис. В состоянии безумной похоти он прижал меня к подушкам кровати, сорвал имеющуюся на мне одежду и заломил вперед руки, сжав их у запястий. Сняв кандалы, он вновь попытался проникнуть членом в мою не очень большую заднюю дырку. Вновь промахнувшись, он зарычал.
 — Ох, сука, сильнее раздвигай ноги, а то сильно пожалеешь! Мне необходимо излить семя в твою прелестную задницу.
Уперевшись смазанной головкой в сморщенное колечко моего ануса, насильник надавил посильнее бедрами и его пенис оказался внутри моей задницы. Пытаясь отсрочить неизбежное, я попыталась сжать задний проход, но поршень Нимье напрягся и оросил мои внутренности очередной порцией смазки.
 — Не смей сопротивляться, дрянь, — со стоном прорычал муж Ридиции, — А то я твою заднюю дырку просто порву. Ты даже не подозреваешь, сука, как мне хорошо пребывать в тебе. Читая твои работы по магии, я даже не подозревал, как будет приятно насиловать твою содрогающуюся плоть!! Я думал передо мной будет старая, глупая магичка — жалкий книжный червь, который копается в древних формулах. А ты! Ты во многом лучше моей неумелой, мелкой жены. Ох, сука, я мог бы разрушить все твои арканные теории исписав горы бумаги, но мой член гораздо быстрее докажет тебе мою правоту. Сегодня я причиню тебе чудовищную боль и постараюсь сделать так, чтобы ты не потеряла сознание. Сначала я проколю тебе губы вагины и клитор. Потом я проделаю то же самое с твоим длинным языком. Далее, я исхлестаю тебя до крови хлыстом, ну а напоследок, я возьму подвязки от чулок и перетяну вам с Ридицией шеи. Потом я буду мастурбировать, и вставлять в ваши задыхающиеся рты свой огромный твердый член. Когда одна из вас издохнет, второй я извергну в горло все накопленное семя. О, как восхитительно иметь тебя N!!! Трахая тебя, я чувствую, что совокупляюсь не с ребенком, а с цветущей женщиной. Не знаю, чтобы я делал, если бы не завернул к тебе на ночь. Давай же, щель, расслабь свой анус...
Член Нимье снова напрягся, прокладывая себе дорогу. Еще бы мгновение и все было бы кончено но...
Но в этот момент я отчетливо поняла, что если я сейчас не попытаюсь вырваться, то потом будет поздно. Сжав как можно сильнее колечко ануса, я протянула руку под свою текущую щель и со всей силы ударила насильника кулаком между ног. Издав истошный вопль боли, маг завалился назад. Его огромный член стал с ужасающей скоростью слабеть.
Каким-то невероятным образом мне удалось перевернуться на спину, и я едва успела отразить направленный на меня удар магической энергии. В моей голове мелькнула запоздавшая мысль:
 — Боже мой, это безумец хотел не только грязно изнасиловать меня, но и убить прямо во время совокупления!
В ответ я обрушила на негодяя целый шквал молний и арканных вихрей. Поток энергии был столь сильным, что сверкающие молнии вылетали не только из моих рук, но и из глаз. Одна энергетическая ветвь выросла прямо из моего раскрывшегося влагалища, заставив маленькие волоски вагины вздыбиться от сил статического электричества. Нимье воздел вверх руки и поставил арканный щит. Однако, молнии пробили защиту, превратив ее в оседающую на пол сверкающую пыль. Муж ... Ридиции хотел было поставить еще один блокирующий эффект, но тут до него добрались мои яростные вихри и негодяй был испепелен ими в мгновение ока. На полу не осталось даже черного силуэта...
Устав от схватки и боли я со стоном повалилась на кровать. Платье мое были изорвано, половые органы раскрыты. Я была улита девичьим, своим и мужским соком, а тело мое сотрясала нервная дрожь. Этот мерзавец едва не убил меня, воплощая в жизнь свои грязные фантазии. Интересно, он это сделал из зависти к моим успехам, или он просто решил, что женщина не имеет права быть сильнее мужчины в какой-либо области. Если он действительно думал так, то в результате жестоко поплатился за допущенную ошибку.
Пытаясь успокоить рыдающую девушку, я напряженно думала — Могут ли в бескрайней вселенной существовать миры, где добродетель может чувствовать себя в полной безопасности от адептов похоти и насилия?
23 Закатной звезды, 1784 года
Целых шесть дней я отходила от шока. Подумать только меня хотели убить — убить за то, что я красивая женщина. Подобный кошмар просто не укладывался в моей голове. Если бы ужасный план Нимье сработал, то Ридиция стала бы следующей жертвой, а потом этот извращенец мог бы добраться и до моих служанок. Впрочем, нет, Джеймс и Донасьен ценой своей жизни все равно бы встали на их защиту.
В течение трех, последовавших после изнасилования дней, Ридиция только и делала, что плакала. Я как могла пыталась утешить свою несчастью гостью, насильно подавляя зародившееся во мне к ней чувство вожделения. Но как противостоять тому, что так естественно? Как противостоять тому, что заведено самой природой? Ридиция была прекрасна, и ее смугло тело будило во мне самые экстравагантные желания. Ее милая маленькая грудь, ее нежные руки и чувственный рот. Что и говорить — эта девушка была создана для любви еще больше, чем Ребекка. Однако, Ребекка была неопытной девушкой, которую надо было еще учить и учить искусству физической любви. Ридиция же умела делать все, иначе бы она не смогла прожить два года жила в обществе своего безумно развратного мужа. Таким образом, разница между молодыми девушками была хоть и невелика, но порой просто непреодолима.
Этим утром в особняк вернулись мои служанки — Жустина и Жульетта. В течение двух последних месяцев девушки проживали в городе, пытаясь провести большую часть подготовительной работы, имеющей непосредственное отношение к будущему празднику. В конце-концов, служанки возвратились в манор, и только тогда я поняла, сколь сильно соскучилась по ним.
Обоим девушкам едва исполнилось 18, но их изящные формы вызывали вожделение у большинства взирающих на них мужчин. Обе близняшки были довольно высокими. У обоих была красивая, чуть вздернутая грудь, скрывающаяся под покровами ладно скроенного платья. Черты девушек были милыми и чувственными. Однако, если Жустина была открыта для разговоров, то Жульетта была замкнутой и молчаливой. Впрочем, обе близняшки были моими лучшими подругами, и я с наслаждением придавалась любовным утехам в их прелестной кампании. Один раз мы даже сняли в городской гостинице самый роскошный номер и заманили в него молодого офицера, который принял всех нас за служанок. В течение ночи он долбил наши дыры своим напряженным членом, заливая влагалища извержениями горячей спермы. В тот день были едины не только наши тела, но и наши души. Девушкам было без разницы, что я старее их более чем на двадцать лет, и это было прекрасно! Тогда я впервые, за много-много лет, снова почувствовала себя молодой.
Ну, так вот, встретив девушек у входа в замок, я приветствовала их сладким поцелуем в губы. Если с Жульеттой мы лишь немного коснулись друг друга языками, то с Жустиной мы стали целоваться взасос, бесстыдно обмениваясь слюной и совершая вращательные движения язычками. Наша взаимная похоть достигла таких пределов, что я начала расстегивать на девушке блузку. Весьма вероятно, что в этот момент Ребекка покраснела от стыда и была готова сквозь землю провалиться. К счастью я вовремя остановилась и решила не выносить на люди свои плотские предпочтения.
Дав девушкам время отдохнуть я пригласила их вечером в Красную комнату. Подобное же приглашение (только в ультимативной форме) получила и Ребекка, весь день вздыхающая о красавце муже. Естественно, вся троица обещала присутствовать в вышеозначенном помещении замка сразу же после 9 часов вечера.
Промаявшись весь вечер от похоти я, наконец, не вытерпела и начала переодеваться. Сняв с себя верхнее платье, я надела корсет, чулки с подвязками, высокие черные перчатки, изящную треуголку с фатой и туфли на высоченных каблуках. Кроме того, я взяла из своего секретного сундучка хлыст и несколько пробок, которые можно было вставить девушкам в расширившиеся от похоти анальные отверстия.
Скользнув в таком виде в тайную дверь, я уже через три минуты оказалась в Красной комнате. Все девушки сидели полностью обнаженными (кроме туфелек на них не было совершенно ничего) на огромной кровати и внимательно изучали свои набухшие письки. Если Ребекка нерешительно разглядывала отверстия Жюстины и Жюльетты, то мои подруги без тени смущения исследовали плоть молодой девушки. Приглядевшись к троице я поняла, что близняшки добились в соблазнении моей красавицы заметных успехов, тогда как Ребекка едва ли могла связать пару слов. Она покраснела и дрожала всем телом, будто бы попала в холод лютой стужи.
Активную деятельность служанок я прервала щелчком хлыста о пол. Услышав звук удара, девицы сразу же притихли, не зная, что делать дальше. Поскольку волна похоти с меня уже схлынула, я поставила перед собой кресло и поманила пальцем Жустину. Когда девушка подошла ко мне, я посадила ее на поводок и приказала сесть на колени. Убедившись, что близняшка сделала требуемое, я поставила на подлокотник кресла затянутую в чулок ногу и ткнула возлюбленную лицом в собственную мокрую щель. Чувствуя нарастающий прилив вожделения, я приказала Жульете сковать руки Ребекки и за волосы привести ее к моему креслу. Естественно, девственная сучка завопила, что не желает делать этого, но моя прелестная близняшка ударила ее ладонью по лицу и силой поволокла к каблукам моих туфель. Слезы из глаз Ребекки текли ручьем, но в тот момент, я не жалела эту маленькую дрянь, поскольку ее боль лишь еще больше усиливала мою похоть. Возможно, в этот момент я поступала точно также, как Нимье, но ничего не могла с собою поделать. Принуждая бедняжку, я непрестанно думала о том, что когда насилуют тебя это ужасно, но когда насилуешь ты, реальность окрашивается совершенно другими красками!
Итак, когда Ребекка оказалась поблизости от моей любимой, я приказала племяннице лизать шикарный зад моей прекрасной Жустины. Для того, чтобы еще больше распалить свою развратную дыру, Жульетта обхватила руками мои бедра и проникла языком в заднее отверстие. В течение следующих трех минут мои шлюшки яростно отлизывали друг чужие половые органы, буквально утопая в струящемся соке. Я дергала руками за собственные соски и готовилась извергнуть из себя накопившиеся выделения.
Наконец, я тоже не выдержала, содрогнувшись всем телом от сильнейшей волны похоти.
Грубо оттолкнув в сторону Жульету, я присела на каблуках и широко раздвинула ноги. Перед лицом моей возлюбленной предстала широко раскрытая, обильно смазанная слюной женская пизда. Близняшка не знала, что внутри это багровой, сочащейся влагой дыры уже поднимается волна тепла и пленительного раздражения. Чередуя грязные слова с покусываниями собственных сосков, я приказала Жустине открыть рот, что та послушно и выполнила. В тот же миг Жульетта до боли сжала мои груди и закричала.
 — О, госпожа, как же мне хорошо!!!
Пытаясь получить, как можно большее удовольствие я раскрыла пальцами собственное лоно, и струя сверкающей жидкости стала бить в рот млеющей служанки. Выдавливая из себя сладостный поток, я получала еще большее удовольствие, подрачивая пальчиками стремительно набухающий ... клитор.
Взирая за потоком, орошающим рот Жустины, Жульетта не скрывала своих развратных помыслов и тяжело дышала мне в ухо. Наконец, когда сверкающая струя иссякла, Жульетта встала передо мной на ноги, тяжело застонала и извергла мне на груди поток внутреннего сока. Спермоприемник близняшки излил на меня, казалось, целый океан терпкой жидкости, но девица продолжала дрочить, подбадривая себя грубейшей руганью и яростными шлепками по ягодицам. Поскольку стоять на высоких каблуках девушке было тяжело, Жульетта еще шире раздвинула ноги, как будто бы хотела сесть на шпагат. Потом она глубоко вогнала своей палец в разгоряченную киску и извергла из себя последнюю, самую сильную струю сока, который крупными каплями обрызгал лежащий на полу ковер.
Именно в этот момент в мою голову пришла счастливая мысль, я оставила служанок в одиночестве и подошла к небольшому шкафчику, стоящему у дальней стены комнаты. Из него я вытащила металлический расширитель, ручки которого были похожи на садовые ножницы, тогда как верхняя части устройства напоминали две полые половинки разрезанного цилиндра.
Видя, что подборок Жульетты подрагивает, я вновь села на колени и, пустив очередную струю в глотку Жустины, раздвинула вход в вагину первой близняшки. Вставив в разгоряченную пизду расширитель я нажала на его ручки и услышала блаженный вопль обезумевшей любовницы. Узкая вагинальная щель превратилась в самый настоящий тоннель, по стальным стенкам которого стали струиться океаны женской смазки. Понимая, что подобное блаженство закончится через несколько секунд, я поставила под поток хрустальный бокал и до половины наполнила его выделениями Жульетты.
К моему удивлению, от увиденного Ребекка протяжно застонала и постаралась прикрыть рукой свою промежность. Однако племяннице крупно не повезло. До предела возбужденное влагалище извергло наружу водопад сверкающей жидкости, который стал быстро растекаться по белым кроватным простыням.
Приблизившись как можно ближе к Ребекке, я протянула девушке хрустальный бокал и нетерпеливо произнесла.
 — Пей!
 — Пожалуйста, тетя, — зарыдала в ответ девушка, — Это же так отвратительно, как вы можете... Это же такой чудовищный разврат..
 — Пей, мерзавка, — произнесла я дрожащим голосом, пытаясь навалится на девушку сверху. Мой трахнутый клитор задрожал, от дикого вожделения. Наконец, Жустина и Жульетта помогли мне справиться с вопящей родственницей и прижали руки и ноги девчушки к кровати. Я мигом зажала глупышке нос и когда та открыла рот, вылила на ее язык четверть имеющей в бокале жидкости. Ребекка закашлялась и постаралась выплюнуть содержимое наружу. Однако, я была наготове и скрепила уста своей недотроги чувственным поцелуем. Подарив ребенку целый поток слюны, я, в конечном итоге, заставила ее проглотить всю жидкость до самой последней капли.
Только теперь я расслабилась и испила из стеклянного бокала терпко пахнущий, но от этого не менее драгоценный напиток. Это было восхитительно. Я наслаждалась выделениями своей служанки, словно самым дорогим вином и всерьез пожалела о том, что сок кончился так быстро. Однако, бокал подарил мне еще одну восхитительную мысль. Этим вечером я решила без устали дрочить свою недотрогу и в конечном итоге наполнить ее выделениями целую винную бутылку.
Твердо решив воплотить свою задумку в жизнь, я приказал девушкам забраться на кровать и встать на колени таким образом, чтобы их задницы смотрели в потолок комнаты. Убедившись, что даже рыдающая Ребекка заняла требуемую позицию, я извлекла из шкафа две длинные острые иглы, а также хитроумный шарообразный мастурбатор, работающий при помощи арканных потоков. Машинка представляла собой сферу, по внешней поверхности которой были размещены многочисленные выпуклые пупырышки. Будучи вставленным во влагалище женщины, этот артефакт ускорял свое вращение, заставляя свою хозяйку течь словно кобылу в разгар случки.
В этот самый момент, Ребекка вновь обратилась ко мне, размазывая по щекам слезы.
 — Тетушка, почему вы так сурово относитесь ко мне? Зачем вы выливаете на меня грязь столь изощренного разврата?
Погладив малышку рукой по спине, я с нежностью произнесла.
 — Ты слишком мала, чтобы понять всю прелесть происходящего процесса. Я уже не молода и мой организм не возбуждается от одного лишь вида мужчины. Мне нужна более сильная стимуляция и возможно, даже боль, чтобы получить физическое удовольствие от соития. Таким образом, я должна подвергать твое целомудрие различным испытаниям, дабы удовлетворить свою женскую похоть. Надеюсь, что достигнув моего возраста ты поймешь меня, простишь, и, конечно же, используешь в своих собственных оргиях. А теперь, шлюха, раздвигай руками анальное отверстие, да пошевеливайся, а то я насильно вобью в твои внутренности эту замечательную арканную штуковину.
Ребекка с рыданиями схватилась руками за ягодицы, и попыталась развести их в сторону, дабы продемонстрировать мне узенькое колечко своего прелестного ануса. Поскольку руки ребенка дрожали, мне пришлось изменить план действий. Я поднесла шар не в заднице малышке, а к её задроченной вагине. Уже через мгновение артефакт закрутился в недрах племянницы, доводя ее тело до возбуждающего безумия. Ребекка стала метаться по кровати, выплескивая из вагины струйки материализовавшейся похоти. Каким-то чудом, мои девчушки умудрились поймать племянницу и приковали ее с помощью кандалов к ножкам кровати. После этого, я положила под зад своей драгоценной родственницы подушку и подставила под пизденку девочки бокал, который стал спешно заполняться девичьими выделениями. От орудующей внутри тела машины живот красавицы набух, как во время беременности, что придало моим фантазиям новое направление. Взирая на метания Ребекки, Жустина наклонилась вперед и взялась пальцами за щиколотки. Уже через миг она извергла на простыни целый фонтан своей похоти, после чего едва смогла удержаться на каблуках. Выброс сока как всегда сопровождался чередой непристойных ругательств, от которых наша похоть всегда зажигалась с новой силой.
Потрогав рукой собственную киску, я лизнула языком бедро рыдающей девушки и проверила на остроту узкий конец заранее приготовленной иголки. Выступившая на бедре Ребекки капля крови показала мне, что предмет может быть использован для еще большего унижения моей рыдающей красавицы. Однако, для продолжения пыток мне требовался новый заряд похоти, которым меня обязалась наполнить Жульетта.
Повернувшись к Ребекке, я произнесла.
 — Сейчас ты считаешь себя несчастной, изнасилованной жертвой, но поверь, твое положение очень сладостно и должно доставлять тебе огромное удовольствие. Если ты считаешь по-другому, то внимательно проследи за той сценой, которая немедля развернется перед твоими глазами.
Поднявшись с кровати, я передала Жульетте хлыст, подошла к стене и оперлась на нее руками. После этого, я как можно шире раздвинула ноги и выставила на показ свою чувственную задницу. Жульетта несколько минут похотливо взирала на мое тело, после чего размахнулась хлыстом и со всей силы нанесла мне удар. Я вскрикнула, сопроводив вопль потоком брызнувшего на стену сока. Вслед за первым, последовал второй удар хлыста, за ним третий и так до десяти. В конечном итоге, вся моя спина и задница были покрыты багровыми полосами. На завершающем этапе наказания, в моей вагине случился самый настоящий взрыв похоти. Блестящие струи извергнувшегося сока протянулись от внутренних дыр до самых каблуков моих туфель. Я была на грани оргазма и теперь вновь могла бесстыдно предаваться царящему вокруг разврату.
Подкравшись сзади к напуганной племяннице, я взяла с простыни иглу и приказала своим любовницам оттянуть вниз груди Ребекки. Несчастная начала вопить и кричать о том, что не сможет больше выдержать подобного обращения. Работающая в ее письке машина продолжала свою разрушительную работу, наполняя подставленную под вагину ... бутылку сверкающими выделениями молодого женского организма. Поскольку вопли Ребекки еще больше воспалили мою похоть, я задумала познакомить свою племянницу с новым видом болезненных ощущений. Приставив к девичьему соску длинную иглу, я хорошенько прицелилась и одним ударом нанизала на этот своеобразный вертел сразу два напрягшихся бутона. Будучи не в силах орать, Ребекка упала на подушку и начала сотрясаться в спазмах оргазмирующей боли. Для того, чтобы продлить \"удовольствие\» красавицы я сжала ее прелестные половые губки и проколола их второй острой иглой. Несмотря на то, что девушка молила о пощаде и боли, ее извержения говорили об обратном — Ребекка несомненно получала удовольствие, но не хотела признаваться себе в этом. Грязная маленькая сучка текла, как целый полк солдатских шлюх. Ранее подставленная винная бутылка была наполнена выделениями практически до половины, и взирая на это я довольно рассмеялась.
 — Просто прелестно, моя красавица, — улыбаясь, произнесла я, — Давай же, избавься от ложной скромности и стыда. Вылей из своих недр похоть, накопленную за долгие годы целомудрия. Поверь, падение в бездну разврата будет невероятно приятным. Сложно лишь начать, но, сделав первый шаг, ты забудешь дорогу назад.
 — Подобная жестокость чудовищна, — из последних сил прокричала моя бедняжка, — Ваша сестра была образцом добродетели, от нее всегда исходила любовь и нежность. Вы же, вы же... просто отвратительны. Словно грязная самка животного вы совокупляетесь со всем, что движется вокруг. Вы запятнаны развратом до самых глубин души, а значит, вы не стоите и воспоминания о моей бедной матери.
В ответ на столь длинный философский монолог, я лишь мягко улыбнулась. Поскольку Жустина вновь пристроилась ртом к моему текущему отверстию, я терпеливо произнесла.
 — Моя дорогая красавица. Твои нелепые заблуждения очень милы, но чрезвычайно ошибочны. В действительности, каждый человек скрывает в своем разуме ростки животного наслаждения. Твоя мать тоже была не ангелом. Все ее благочестие было обманом. Где таилось оно, когда шесть ее пьяных друзей в течение трех часов одновременно насиловали меня во все отверстия, а твоя родительница взирала на происходящее насилие в самом непотребном и пьяном виде. Более того, моя благочестивая сестра добровольно мастурбировала члены насильников, с удовольствием наблюдая за тем, как их семя льется в мое раскрытое отверстие! Только лишь на следующий день к ней пришло протрезвление. Именно после этого гнуснейшего поступка, ведь я была так мала, она стала набожной и благочестивой. Однако, ничто не проходит бесследно. Я полюбила то, чему пытались научить меня эти отвратительные люди. Я приняла похоть всем своим сердцем и теперь готова пойти на многое, дабы удовлетворить ее...
 — Ложь, все ложь. Не хочу слышать этого, — прокричала в ответ Ребекка.
 — Я не буду убежать тебя в своей правоте, — Коротко отозвалась я и потянулась пальцами за вагинальным шариком, который до сих пор вращался в недрах несчастной. Машинка немедленно отреагировала на мысленный приказ и изверглась из недр девушки, вместе с потоком вагинальной слизи. Ребекка тяжко застонала то ли от боли, то ли от похоти и уткнулась лицом в мягкую подушку. Я же притянула за волосы Жустину и приказала занять ей позицию спереди от меня.
Девушка отозвалась на мой приказ самой обворожительной улыбкой из тех, что были известны ей. Сев передо мной, красавица раздвинула свои длинные ноги и прижалась к моей вагине сверкающими губами собственного влагалища. Наши языки соединились друг с другом и начали безумную карусель движений. Пытаясь занять более удобное положение, я обняла возлюбленную за талию, и наши крепкие сосочки уперлись друг в друга, стали теряться и прогибаться от обоюдного напора плоти.
 — О, моя прекрасная Жустина, — едва сумела вымолвить я, — Моя текущая дырка заждалась слияния с твоей прекрасной влажной киской!
Судя по тому, что недра прелестницы выбросили очередную порцию смазки, мои нежные слова были положительно восприняты любовницей. Уже через секунду наши развороченные пробоины неистово терлись друг о друга, издавая хлюпающие звуки страстного совокупления. Прижав к своему телу любимую, я яростно стала долбить ее широкую дыру (поверьте, в нее бы с легкостью вошел конский член) своим мокрым лобком. Внезапно, между нами родился тот сладостный резонанс, который вызывается вакуумом внутренних органов. Наши развороченные вагины стали по очереди сокращаться, что довело мою красавицу до совершеннейшего безумия. Пытаясь сдержать волну дикой похоти, Жустина впилась мне в сосок и едва не оторвала его. Взгляд ее наполнился жестокостью, а руки с невероятной силой надавили мне на бедра.
Понимая, что изменение положения наших тел может привести к прекращению случки, Жустина изогнулась, словно дикая кошка, и с воплем ненависти оросила мои бедра фонтанами своего чудесного сока. Поскольку до моего оргазма оставались считанные секунды, я оттолкнула любовницу в сторону и прижала к пизде валяющийся поблизости бокал. Следующие мгновение показалось мне длинною в вечность. Наконец, возбуждающе застонав, я сдоила в прозрачную емкость пару сверкающих капель, а потом извергла из себя океан разгоряченной похоти. Бокал, не выдержавший такого напора, разбился на сотни маленьких осколков. Жустина, Ребекка и вся кровать были залиты моими выделениями. Это было прекрасно. Еще прекраснее, чем ты удары хлыста, которые нанесла по моей заднице прелестнейшая Жульетта.
Расслабившись, я упала на мокрую кровать, сладострастно взирая на болезненные постанывания Ребекки, которая попала в полное распоряжение второй служанки. Извращенная фантазия Жульетты нашла выход в изнасиловании этого маленького, беззащитного существа. Служанка проделывала со связанной девушки такие оригинальные вещи, что даже я поразилась ее находчивости. Для начала, она долго хлестала девчушку по отвисшим грудям, не забывая сдаивать в ее горло струйки своей извергающейся похоти. Потом, она провела пальцами своей руки по пространству девственной вагины и начала засовывать свою узкую конечность в анальное отверстие девушки. Бедняжка орала, что Жюстина вот-вот порвет ее, но женский организм выдержал и этот напор, после чего, во внутренностях племянницы оказалась вся ручка моей развратной близняшки. Взирая с улыбкой на боль извивающегося ребенка, Жюстина сжала свою руку в кулак и со всей силы начала долбить им задницу Ребекки. О-да, это было прекрасно, когда задыхающаяся от боли мерзавка просила помиловать ее, но бессердечная тварь с еще большим усердием продолжала разрывать ее анус. Наконец, Ребекка завыла как животное и, вздрогнув всем телом, излила на живот своей мучительницы нескольких слабых струй сока.
С победным воплем, Жюстина вырвала из задницы девушки руку, схватила мою родственницу за волосы и заставила Ребекку вылизывать каблуки своих туфель, описывая моральный облик подчиненной девочки самыми нелестными эпитетами. Я лишь поражалась бесстыдству своей служанки, которая унижала свою жертву обвиняя ее в тех пороках, которыми девочка никогда не страдала.
Покорно выполнив все унизительные просьбы, Ребекка наконец была отброшена в сторону, словно испорченная и более бесполезная игрушка. Взгляд у несчастного ребенка был помутившийся, а белая, чувственная кожа была залита следами нашей грязной оргии. Как вы понимаете, все участники свершившегося акта получили крайнее наслаждение от столь грязной и длительной работы. Единственным исключением была моя несчастная племянница Ребекка.
Тем же вечером глупышка заперлась в свой комнате, и отказалась от ужина.
28 Закатной звезды, 1784 года
Сегодняшним утром мы с Жюльеттой и Донасьеном решили отправиться в город, дабы встретить мать графа Фон Эйзенхофена. С этой влиятельной дамой мы должны были обговорить все детали последующего брака между молодым человеком и Ребеккой — моей ... блистательной протеже. Путь наш должен был пролегать через темный и мрачный Зумвальдский лес, сплошь поросший кривыми черными деревьями и маленькими колючими кустарниками. Поскольку Зумвальд был известен как обитель разбойников, Донасьен взял с собою ружье, а я умудрилась спрятать между грудей маленький кремневый пистолет. Кроме того, я приготовила в шкатулке несколько крупиц черной кладбищенской земли, которая могла призвать к жизни зловещую магию древней чащобы. Отправившись в путь, я поразилась низкому темному небу, которое угрюмо нависло над дорогой. Вдали виднелись вспышки зарниц, а темнеющая у горизонта громада Зумвальда наводила на меня самые мрачные предчувствия. К счастью, мы не долго продолжали свой путь в одиночестве. В полдень, я остановила карету у придорожной таверны, после чего мы с моей возлюбленной перекусили маленьким рептилиеподобным существом, неизвестного мне вида (хитрющая рыжеволосая трактирщица пыталась убедить меня в том, что это свежепойманный драгонлинг), а также выпили бокал не самого дорогого багрового вина. Мы уже хотели было покинуть гостеприимное заведение, как мне на глаза попалась парочка — мать и сын, решившие перебраться через страшный лес на своем беззащитном экипаже. Поняв, чем это может закончиться, я пригласила Мэйнера и Флоранну в свою карету и уже через несколько минут мы впятером неслись по стремительно темнеющей дороге. Когда мы оказались под вершинами огромных деревьев Зумвальда, на наш экипаж пала длань бесконечной тьмы. Лишь одинокий огонек лампы, горящей рядом с козлами экипажа, вселял в нас уверенность в том, что дорога, бегущая через зловещий лес, внезапно подойдет к концу.
Мрак, наступивший в карете, был столь плотен, что я могла без тени стеснения поцеловать свою прекрасную служанку. Однако, чувство меры еще не покинувшее меня после обильного ужина, возобладало над естественными желаниями женского организма, и я угрюмо продолжила взирать на искаженные деревья мертвого леса. Поскольку рядом со мной, на маленькой бархатной подушке покоилась книга любовных приключений, я подумала, что не будет ничего плохого в том, что я зажгу в своей руке маленький арканный огонек, который осветит нашу молчаливую маленькую кампанию. В этот самый момент я едва не передумала, поскольку до моих ужей донесся странный, хлюпающий звук, заставивший меня подумать о том, что Жюльетта окончательно потеряла всякий стыд и решила проявить свою неудержимую похоть рядом с совершенно незнакомыми людьми. Коснувшись руки служанки, я поняла, что она сжимает ими сумочку, а значит, никак не может быть повинна в представленном мною грехе. Тихо вздохнув от облегчения, я щелкнула пальцами, и в самом центре моей ладони зажегся огонь яркого пламени.
Пробежавшие по карете тени высветили до безобразия бесстыдную картину, в реальность которой я не могла поверить несколько долгих мгновений. По всей видимости, пока мы ехали через лес, Флоранна расстегнула штаны своего сына и начала мастурбировать его вздымающийся член. Вне всякого сомнения, стареющая женщина была на пути к успеху, поскольку на вершине влажной мужской головки виднелась капля прозрачной спермы. До извержения семени оставалась считанные секунды и в этот самый миг я и инициировала сверкающую магию огня.
Прежде чем перейти к описанию последующих событий, я расскажу вам, как выглядел Мэйнер и его развратная родительница. Молодому человеку едва исполнилось 19 лет, но он уже обладал развитым телом и серьезным, сосредоточенным взором рано повзрослевшего человека. Руки у него были тонкие и аристократичные, что предавало ему более женственный вид. Одет мой гость был в черный сюртук, короткий парик, с длинным хвостиком и высокую темно-зеленую треуголку. Судя по тому, как Мэйнер взглянул на меня после раскрытия страшного секрета, случившееся его практически не взволновало. Что касается Флоранны, то, несмотря на все еще красивое лицо, эта женщина была старше меня и, по всей видимости, цветок ее чувственности медленно увядал. Вне всякого сомнения, груди у нее не стояли, а половые органы несли на себе следы многолетних соитий. Взирая на это когда-то красивейшее, а теперь увядающее создание, я с ужасом подумала о том, что вскоре сама стану такой. Подобная мысль была столько ужасна, что напугала меня больше, чем вздыбленный пенис самого дикого насильника.
Увидев мать, лижущую член своего сына, Жюльетта прикрыла рукой рот и так сильно побледнела, что я смогла заметить это в тусклом свете магического огонька. Поскольку мать смотрела на нас с ужасом и откровенным страхом, я успокаивающе кивнула головой и едва слышно произнесла.
 — Поверьте, я действительно не думала, что...
 — Наоборот, примите наши извинения, — вежливо кивнул головой Мэйнер, после чего положил свою руку на голову матери, — Не заставляй меня ждать, Флоран, сегодня я должен сбросить семя, прежде чем ты вновь начнешь рыдать о своей ужасной судьбе. Поверь, путешествующие в кареты красотки, скорее всего, разделят со мною все радости долгого и обильного спермоизвержения.
 — Вот уж не думаю! — нахмурила свой лобик Жюльетта.
 — Пожалуй, я лучше погашу огонек, — коротко произнесла я, стараясь как можно дальше отодвинуться от странной парочки.
 — Отнюдь, мадам, я бы хотел, чтобы вы в деталях увидели весь последующий процесс, — с вожделением протянул молодой человек, после чего насадил голову матери на свой вздыбленный член и заставил Флоран двигать языком вдоль медленно багровеющего фаллоса. Судя по стонам и вскрикам Мэйнера, процесс кровосмесительной фелляции доставлял ему огромное удовольствие.
 — Вы не поверите, очаровательные дамы, сколько сильно возбуждают меня ласки собственной матери. Каждый день, эта старая шлюха вливает в себя огромное количество моего семени. И, при этом, я непрестанно хочу все больших и больших наслаждений. Как правило, оно умело доводит меня до оргазма и уже через несколько минут я обильно орошаю ей глотку.
 — Мой сын, зачем же ты хвастаешь своим грязным, отвратительным пороком, перед этими благочестивыми девушками, — произнесла несчастная мать, оторвавшись от огромного органа молодого человека, — Неужели ты еще не пресытился своими разнузданными развлечениями!
 — О, нет, мадам, — покачал головой развратник, — Я лишь еще больше убедился в том, что наибольшее удовольствие в похоти мне доставляют самые грязные и запрещенные вещи. Вы помните, как Шаттенберге я взял на руки ваше дряблое тело и вонзил в него свой твердый, залитый смазкой член. Вы восхитительно сопротивлялись этому акту насилия, но я все же свершил его и залил семенем недра вашего лона — того самого, которое некогда дало мне жизнь. Вы не поверите, какую радость я испытал, когда принуждал вас к соитию! Это величественное ощущение просто невозможно передать словами!
Темны души людей. Во мраке их, даже Зумвальдский лес покажется поляной, окутанной лучами угасающего солнца — прим. м-м N.
В ответ на последние слова сына Флоран горестно зарыдала, но сын Мэйнер и не думал пожалеть свою мать. Он бесстыдно задрал несчастной женщине юбки и продемонстрировал нам ее стареющую плоть. Оказалось, что она не так уж и дрябла, как можно было предположить на первый взгляд. Пока негодяй живописал нам прелести своей несчастной родительницы, Флоран продолжала полизывать ему член и, наконец, струя спермы сильнейшим фонтаном ударила в рот стенающей женщины. Подобная утеха была столь отвратительна, что я не смогла спокойно взирать на удовольствие Мэйнера и отвернулась от мерзкого кровосмесителя.
 — Давай, давай, скотина, не забывай высасывать капли семени из недр моего вздыбленного пениса. О, дамы, вы даже не представляете, как сильно мне хочется продемонстрировать вам всю глубину моей звериной похоти.
Выдернув свой член из горла родительницы, Мэйнер опрыскал спермой наши с Жюльетой платья. Одна из капель, к невероятному ... восторгу безумца, попала мне на губу, и я с отвращением стерла ее следы своею черной перчаткой. Меня переполняло отвращение к мерзкому молодому человеку, но я опасалась высадить парочку в лесу, поскольку судьба несчастной Флоран была мне глубоко не безразлична.
 — Теперь прекрасные незнакомки, я продемонстрирую вам то, что давно хотел проделать на людях. Понимаете, моя мать до сих пор наполовину девственница. Мой жестокий отец, не сподобился продолбить Флоран анус, и сознательно лишил свою жену такого сильного удовольствия, Таким образом, будучи любящим сыном, я не могу не доставить моей матери всю радость анального совокупления.
Услышав эти слова, Флоран закрыла лицо руками, упала на подушку и разрыдалась от горя и ужаса. Тонкие ручейки слез потекли по ее щекам, и, скатываясь по пальцам, падали на пол экипажа. Преисполненная праведного гнева, я выхватила из корсета кремневый пистолет и поднесла его голове своего гостя. Я была готова спустить крючок по первой просьбе униженной женщины, но Мэйнер лишь нагло улыбнулся мне в лицо. Самое ужасное, что мать также обратилась ко мне с просьбой не убивать ее сына. Я не знала, что делать в такой чудовищной ситуации. Пустив пулю в голову извращенца, я бы, наверняка оставила в одиночестве безутешную женщину. В противном случае, я не смогла бы помешать безумцу в исполнении своих грязных фантазий.
 — Оставьте их, мадам, — с трепетом в голосе произнесла моя возлюбленная, — Флоран ничего не остается, как смирится со своей судьбой.
 — Каждый сам вершит свою судьбу, — жестко отозвалась я, упираясь граненым стволом в лоб безумца. Выступившие на коже Мэйнера капли пота показали мне, что он воспринял мою угрозу всерьез. Однако, его вздыбленный член даже и не думал опадать. К своему безграничному стыду я поняла, что уже сейчас готова вместе с Флоран лизать этот огромный похотливый инструмент победившего бесстыдства. Как же низко я пала, и как низко мне предстоит пасть в будущем, — пронеслась в моей голове запоздалая мысль раскаяния.
 — Неужели вы не понимаете всю глубину порока, проникшего в вашу душу, — сурово произнесла я, ощущая болезненные уколы собственной совести, — Ведь перед вами ваша мать. Самый родной и близкий вам человек, который поднял вас на ноги и вскормил своим молоком.
 — Да это просто смешно, — весело рассмеялся бесстыдник, — Я люблю свою мать больше, чем кто-либо еще. Она просто не понимает всю глубину моего сыновнего чувства. Прошу вас, мадам, уберите прочь свой маленький пистолет. Он меня не пугает, но я готов стерпеть и его, если вы продемонстрируете мне свой зад. Пожалуй, я дам ваз за это золотую крону.
В этот момент в разговор вступила Флоран
 — Простите его, госпожа, Мэйнар мой единственный сын. Я покончу с собой, если земля леса заберет его в свои глубины.
Содрогнувшись от внутреннего отвращения к Мэйнару, Флоран, самой себе и к миру, который допускает подобные низости, я положила курок на зарядную полку и вновь спрятала смертоносное оружие внутри своего туго затянутого корсажа. Увидев это, молодой человек победоносно улыбнулся и произнес.
 — Ну что же, моя драгоценная матушка. Забирайтесь на диванчик и становитесь на нем на колени. Обязуюсь не причинять вам сильной боли.
Флоран покорно исполнило то, что требовало от нее молодое чудовище и сын, прямо перед нашими глазами, оголил увядающую задницу своей матери. Внимательно оглядев анальное отверстие родительницы, сын осыпал ягодицы матери поцелуями и в течение нескольких секунд вылизывал женщине задний проход. Подергав рукой член, Мэйнар привел его в боевое положение и приставил прямо к анусу несчастной женщины. Шокированная происходящим Жюльетта крепко закрыла глаза и прижалась ко мне поближе. По всей видимости, безумец хотел шокировать и меня, но я стойко выдержала всю последующую сцену, наполненную похоть, развратом, и жаждой животных ощущений.
Положив руки на задницу несчастной женщины, Мэйнар напрягся и вбил головку члена в ее лоно. Несчастная Флоран издала вопль погибающей жертвы и из ее глаз потекли ручейки слез. Подстегиваемый похотью Мэйнар склонился над спиной свой \"партнерши\», и стал с невероятной скоростью работать бедрами. Мать покорно переносила все это безумие и, по всей видимости, искренне старалась сделать сыну приятно. Однако, молодой человек, был поглощен лишь своими собственными страстями. Доведя мать до предобморочного состояния, он с победным воплем вогнал пенис в вагину жертвы, да так сильно, что яйца безумца ударились об вздрогнувший клитор Флоран. После этого сын задрожал всем телом и, вне всякого сомнения, изверг во внутренности родительницы сильнейшую струю горячей спермы.
В тот самый момент, когда последние капли семени покидали вздыбленный член насильника, развратник повернулся к нам лицом, и сглатывая слюну прошептал.
 — Я заплачу золотую крону той шлюхе, которая немедля введет мне в зад свой палец. И две кроны той, которая высосет из моего инструмента оставшиеся капли сока!
Мы безмолвствовали. Моя похоть сменилась отвращением и презрением к этому животному в облике человека.
Придя в себя от чудовищного оргазма, молодой человек откинулся в сторону и в этот самый момент, стенку кареты пробила пуля. Свинцовый шарик разнес грудь Мэйнару, забрызгав экипаж багровыми каплями крови. Флоран спаслась лишь потому, что стояла на коленях. Жюльетта завизжала от шока и ужаса. Ее грудь, ее лицо, все было покрыто багровыми каплями красной жидкости.
 — Уберите, уберите это с меня, — истерично закричала моя служанка, пытаясь избавиться от смертоносных брызг. Водя руками по телу, она лишь еще больше размазывала по себе багровую субстанцию.
Внезапно, карета остановилась. Раздался второй выстрел. За ним третий и четвертый. По всей видимости, Донасьен использовал свой многозарядный мушкет. Боковину кареты пробила вторая пуля, которая разрушила моя прическу и снесла в сторону треуголку. Не медля ни секунды, я выхватила из корсета пистолет и взвела курок. Дверь экипажа распахнулась и передо мной предстало заросшее щетиной лицо, обезображенное гнойными ранами. Грязные лапы разбойника потянулись к моим грудям, чтобы смять их своей животной силой. Я выстрелила не раздумывая. Голову бандита буквально разорвало на части. В сторону от меня брызнул кровавый фонтан костей и плоти. Жюльетта исторгла сдавленный вопль, и ее вырвало мне под ноги.
Однако, это был еще не конец, в экипаж лез следующий негодяй. Я встретила его ударом кинжала в горло. В дверцу кареты ударил поток крови. Изрыгая чудовищные проклятья, бандит повалился в бок и рухнул в высокую траву. Понимая, что Донасьен оказался в большой беде, я спрыгнула со ступеньки экипажа и подняла с земли фехтовальный меч проткнутого разбойника. Балансировка оружия была посредственной, но сейчас выбирать мне не приходилось. Сбоку что-то зарычало. Я зажгла в руке сияющий небесными оттенками скорчер и снесла половину туловища еще одному зверю в человеческом облике. Секундой позже пламя в руке погасло, оставив после себя зудящую боль и запах дыма.
 — N, N — донеслось оттуда-то сзади, — Их слишком много. Позаботься о Жюльетте. Бегите в лес.
Я с ужасом подумала, как слаб голос моего верного слуги и с безумной яростью кинулась на своих обидчиков. На меня двигалось как минимум трое — низких, грязных в своих желаниях людей, которые хотели не только моего золота, но и моей плоти. Первый из них с утробным ревом рванул вперед. Я приняла защитную стойку и нанесла разбойнику единственный смертоносный удар в область живота. Лезвие с отвратительным хрустом вышло из спины негодяя, знаменуя собой его смерть!
Небеса, я благодарю отца за то, что он научил меня драться холодным оружием.
Второй злодей был уже рядом, но вырвавшееся из моих пальцев электрическое пламя пронзило его глаза и пожарило негодяю ... мозги.
Мать, благодарю тебя за то, что ты обучила меня своему тайному ремеслу.
Третий гаденыш был проворнее всех. Он схватил меня сзади и начал рвать походный костюм. Я упорно сопротивлялась, но силы были слишком не равны. Злодей упрямо валил меня на траву. Пытаясь спастись, я надавила ему каблуком на ногу, а потом подпрыгнула на восемь футов вверх, воспользовавшись магией левитации. В этот самый момент мне на помощь подоспел израненный Донасьен. Пронзив злодея шпагой, он добил его в голову выстрелом из пистолета.
Результат лесной потасовки был ужасен. Погибло десять бандитов. Один из них, получивший удар меча в живот, прожил достаточно долго, чтобы в красках описать нашу ужасную участь. Донасьен не стал добивать его, ибо тот был беспомощен. Я не буду описывать всю ту мерзость, которую поведал нам умирающий мерзавец. Достаточно сказать, что слушая его реплики моя возлюбленная вновь согнулась в рвотных позывах. Мэйнар был убит случайной пулей в тот самый момент, когда получил оргазм. Жюльетта билась в истерике, тщетно пытаясь избавиться от крови, пропитавшейся ее одежду и прическу. Флоран также была на грани отчаяния, ведь она потеряла единственного сына. Это была кошмарная, душераздирающая картина, от которой в моем горле встали слезы. Даже израненный Донасьен был тронут страданиями безутешной матери.
Мрачный лес Зумвальд мы покидали в молчании. Наши сердца были наполнены отчаянием и страхом за собственное будущее.
1 Месяц сева 1784 года.
Сегодня днем, на пути к одинокому особняку безутешной Флоран, я посетила мрачное, трехэтажное строение, верхняя часть которого было украшена звонницей. Это был дом Бога. Сама не зная почему, я остановила экипаж у дорожного храма, дабы получить ответы на волнующие меня вопросы. Поскольку внутри святилища было пусто, я с интересом осмотрела каменные скамьи и алтарь, на поверхности которого находилась раскрытая книга. В церкви я не была очень давно, и поглощенная развратом совершенно забыла о том блаженном чувстве, которая душа человеческая ощущает в момент встречи с Божественной сущностью.
Услышав на крыльце стук тяжелых мужских башмаков, я поняла, что в храм пришел священник. Совершив рукой спасительный жест я юркнула в черный провал исповедальни и застыла на безмолвии, ожидая прихода преподобного. Через мелкую сетку дверной дощечки я узрела крепкого, высокого человека, одетого в черный, ладно скроенный костюм. Волосы служителя бога доходили до плеч, а глаза его были наполнены суровостью и решительностью человека, который многое повидал в этом мире. Увидев, что исповедальня не пуста, священник открыл дверь соседней комнатушки и, вскоре, я услышала за стенкой его размеренное дыхание.
 — Слушаю, дочь моя, — внезапно прогромыхал мой собеседник, — Ты хочешь покаяться?
 — Возможно, — нерешительно отозвалась я, — Не знаю.
 — Покайся, — успокаивающе, но настойчиво произнес, священник, — Исповедь облегчает человеку душу.
 — Что же, — кивнула я головой внутри маленькой коморки, — Я виновата во множестве вещей. Мое поведение очень часто бывает непристойным. Я регулярно пытаюсь удовлетворить свою похоть с помощью других мужчин и женщин, а иногда даже и детей. Временами, для достижения особого удовольствия я мучаю своих любовников, причиняю им страдания или боль. Этого достаточно... Достаточно для того, чтобы не иметь надежды...
 — Надежда остается всегда — уверенно произнесла темная фигура за деревянной стенкой, — Но мне кажется, это еще не все.
 — Вы правы. Я не могу контролировать себя. Мне постоянно хочется удовлетворить свою животную похоть. Моя жажда совокуплений просто чудовищна, но... Но я искренне, искренне хочу исправиться... Мне омерзительны мои деяния, но я не могу отказаться от них, хотя и желаю это сделать всем сердцем. Помогите мне! Скажите, как умертвить собственную плоть. Что мне сделать, дабы снедающий меня огонь погас и больше никогда не загорелся.
 — Я мог бы сказать вам, что вы должны верить, — тяжело вздохнул священник, — Однако, ваш путь к полному раскаянию будет очень долгим. Мадам, вы ведь наверняка сомневаетесь в том, что правильно сделали, когда пришла сюда?
 — Возможно, — коротко отозвалась я, стараясь сдержать в узде тлеющий внутри меня огонь, — Но я не могла поступить по-другому. Вы простите мне грехи?
 — Боюсь, что я не могу этого совершить, — покачал головой святой отец, — Вы, мадемуазель, являетесь образчиком разврата и насилия, которое царствует в этой земле и которое, практически полностью поглотило ее. Я бы хотел успокоить вас, но это невозможно. В ваше сердце глубоко проник порок. Может быть вам будет проще, если вы расскажете, как это случилось.
 — Нет, это слишком грязно и отвратительно. Однако, я почему-то наивно считала, что священник всегда должен прощать прегрешения простых смертных, — нетерпеливо отозвалась я.
 — Это заблуждение, дочь моя, — донесся из-за стены успокаивающий голос, — Прощает Бог, я же всего лишь человек. Я могу показать вам путь к свету, но отмыть вашу душу от грязи вне моих сил. Вы, только вы сами сможете очиститься, или порок окончательно погубит вас. Уступить ему, потокать своим грязным желаниям, а потом реализовать их в действительности, значит показать собственное ничтожество и поддаться влиянию разлагающего зла. Зло убьет вас, мадемуазель, если вы не успеете остановиться. Рано или поздно, найдется тот, кто подчинит вас своей воле, и будет тиранить до тех пор, пока не станет слишком поздно. Предположу, что ваша любовь к разврату была изначально вызвана банальным любопытством?
 — Пожалуй, что так, — кротко отозвалась я, надеясь на понимание.
 — Потом, стараясь утолить свой интерес, вы спускались все глубже и глубже по ступеням похоти, пока не осознали, что лишь сильные ощущения, такие, как боль, могут удовлетворить ваши пресыщенные страсти. Вы осознали прелесть порока и стали, открыто наслаждаться им, желая забыть, что изначальной целью был интерес, а вовсе не подавление бренной плоти. Подобное поведение естественно, ибо все мы люди — творения Божьи, и наши тела являются вместилищем не только достоинств, но и недостатков. Однако, человек тем и отличается от животного, что может контролировать не только свою похоть, но и интерес к подобным вещам. Постарайтесь утратить влечение к похоти, найдите участие в других, менее плотских вещах и вы откроете для себя совершенно иной мир, лишенный пресыщения и бесконечного желания утолить неутолимую жажду своего тела.
Помолчав мгновение, священник добавил.
 — Поверьте, не стоит смотреть на то, что находится по другую сторону зеркала. Истинная сущность человека должны быть невидима для его души. Иначе, столкновение со зверем, живущим внутри каждого из нас, может стать смертельным. Смертельным не для физической оболочки, как вы понимаете, а для духовной целостности, которая хранит наш разум от разрушения. Плотские желания, всегда касаются звериной сущности и, поэтому, они не должны занимать все наше время. Жизнь слишком коротка и ценна, чтобы весь ее незначительный объем принести в жертву пороку. В конце концов, каждый развратник доходит до такого состояния, когда реальность не может уже представить ему средств для удовлетворения томящейся похоти и вот тогда-то зазеркалье окончательно побеждает.
Теснее прижавшись к окошечку исповедальни, я страстно произнесла.
 — Пожалуйста, прошу вас, благословите меня на борьбу. Это моя последняя надежда. Я уже не молода и у меня не так много времени в запасе, чтобы не превратиться в чудовище. Помолитесь за меня!
 — Это я вам обещаю, — торжественно произнес мой собеседник и замер, будто бы ожидая продолжения беседы.
Я в свою очередь, сняла с пальца украшенное рубинами кольцо и оставила его на сиденье исповедальни. Это был дар человеку, придавшему мне уверенности. Я была более чем уверена, что священник потратит реликвию на нужды своей общины, и поэтому покинула дом Бога с легким сердцем.
Сев в экипаж, я крепко прижала к себе рыдающую Флоран и мы вновь понеслись по грязным имперским дорогам, навстречу новым, не менее пугающим приключениям.
Продолжение следует.
Перевод выполнен Екатериной Садчиковой. Ваши отзывы о книге и пожелания по переводу можете присылать на адрес klanville@mail.ruПеревод выполнен Екатериной Садчиковой. Ваши отзывы о книге и пожелания по переводу можете присылать на адрес klanville@mail. ru

Поделиться в: