... Я смотрел и не мог оторваться. Что-то подсказывало мне: это зрелище не для посторонних глаз, но ничего поделать с собой я не мог. Похоть, необузданная страсть овладели моим сознанием. В голове шумели все прибои мира, а руки так и тянулись к томящемуся в узких джинсах члену. Но я не торопился: эти двое, похоже, останутся здесь до утра.
Я узнал столь томительную тайну совершенно случайно. Может, и не увидел бы ничего такого, если бы не природная наблюдательность. В недостроенном доме, что расположился аккурат напротив моих окон, постоянно замечалась какая-то возня. Причем, в одно и то же время — в семь вечера. Другой бы и внимания не обратил: здание из разряда советского долгостроя, его, понятно, никто не собирался достраивать, а заброшенные площади давно облюбовали бомжи. Соваться туда простому смертному не рекомендовалось на официальном уровне, — недавнее изнасилование с убийством прикрепило к этому дому дурную славу. Тогда всех тамошних бездомных перешерстили. Половину пересажали за прошлые грехи, половину разогнали по помойкам. Но истинного изувера не нашли. А дом вымер окончательно.
И вдруг та самая вечерняя возня. То одна и та же вислоухая собака пробежит, то паренек лет двенадцати от роду в заросший проем нырнет и исчезнет. Короче, интерес во мне разыгрался не на шутку: в дом с такой репутацией человек может заглядывать только по весьма и весьма уважительной причине. Какой? Это я и захотел выяснить.
Для начала пришлось выверить время \"суеты\» с точностью до минуты. Собака, парень, какое-то движение в заросших подступах, тишина, снова суета... Из своего окна мне ничегошеньки не было видно, поэтому пришлось спуститься вниз и засесть в импровизированной засаде: сломанная лавка подходила для этого как нельзя лучше. Кусты, кучи строительного мусора, обгоревшая беседка и нарастающие сумерки хорошо маскировали одинокого прохожего. Меня, то есть.
Сначала пришел пес той самой породы, от которой мурашки не проходят еще неделю. Но я ему явно был неинтересен: цинично облив мою лавку, кобель с видом победителя удалился в те самые кусты. Не успел я выдохнуть, как откуда-то сбоку вынырнул тот же парнишка и, воровато озираясь по сторонам, шагнул за собакой в заросли. Он словно растворился в сгустившейся тьме.
Дело принимало дурной оборот: лезть за парнем в кусты, где минуту назад скрылся суровый пес, почему-то не хотелось. Но любопытство все же взяло вверх.
Немного поколебавшись и подобрав с земли внушительную корягу, я приблизился к кустам, закрывавшим вход в подъезд недостроенного дома. Прислушался: тишина нарушалась лишь шорохом листьев да моим прерывистым дыханьем. Вперед!
Стало еще темнее, едва я переступил порог. В глухую влажную тьму с соответствующим ситуации запахом вел первый лестничный проем без какого-либо намека на перила. Нечто похожее уходило и вниз, в подвальное помещение. Других путей просто не было. Куда же?
Прикинув всю неожиданность ситуации, я попытался рассуждать логически: на дворе заканчивается август, окон в доме никаких, не говоря уже о дверях. К тому же, даже мне, тридцатилетнему бугаю, было бы боязно подниматься по ступеням без перил в полную неизвестность. Что же говорить про мальчишку?
А значит, двигаюсь вниз. Три ступеньки, пять... Пол, дальше спуска нет. Темень, хоть глаз коли. Тишина гробовая. Нет, не гробовая: где-то слева слышатся шорохи, чем-то напоминающие всхлипы. Выставив вперед руки, осторожно иду на звук. Через десяток шагов уперся во что-то, похожее на дверь. Так и есть, вот ручка, петли, и... полоска света пробивается. Интересно, откуда в этих руинах может быть электричество?
Сомнений нет: вздохи доносятся из-за двери. И не просто вздохи — шепот, преисполненный непередаваемого сладострастия, изредка прерываемый чьими-то всхлипами. Слов было не разобрать, но от таких звуков кровь начинает буквально кипеть, приливая к нужным местам, отчего те наливаются приятной тяжестью и требуют прикосновений.
Прислушался. Нет никаких сомнений: за дверью два или более человек. Один — точно мальчик: его срывающийся голосок легко отличается от более взрослого шепота. Требовательного и в то же время очень нежного. Просовываю, насколько это возможно, ухо в дверь.
 — Только не просите меня больше об этом! Вы же обещали!
Это мальчик. Он о чем-то просит своего собеседника и явно безуспешно, так как аналогичные просьбы мальца повторяются снова и снова. Вот впервые в словах зазвенели слезы: паренек почти умолял невидимого мне человека, обещая сделать что-то, но в самый последний раз. Похоже, с ним не соглашались и теперь.
Рискнув, открываю дверь шире и заглядываю внутрь. Найден источник света — это свеча, стоящая в самом дальнем углу подвальной комнатушки. А вот и та самая парочка: всхлипывающий мальчуган, стоящий почти в центре каморки и сидящий у стены на каком-то потрепанном диване мужчина. У последнего вполне презентабельный вид — на бомжа вроде не похож. Из одежды только спортивные штаны да тапки на голую ногу. Мальчишка тоже был без футболки: она усилено и нервно комкалась в детских ручонках. Из-за плохой освещенности комнаты приоткрытой двери никто не заметил. Мне же, напротив, был виден каждый закуток. Осталось только унять бешено колотящееся сердце и не весть откуда взявшуюся эрекцию.
Собаки видно не было, и я немного успокоился. Но только на миг, так как мальчик снова заканючил:
 — Ну дядь Вить, ну давайте и правда в последний раз! Мне уже не нравится так...
 — А в прошлый раз, Сашенька, ты, кажется, несколько раз кончил, — улыбнулся мужчина. — И потом просил тебя не отпускать до самого утра. Или нет?
 — Ну и что? Теперь мне хочется все это забыть, — тихо сказал юноша. — Я ведь не девочка.
 — Ну как же? — дядя Витя удивленно поднял брови. — А разве не ты просил меня купить тебе ажурные чулочки и такие же женские трусики? Не ты ли все это время брал у сестры косметику, чтобы тут передо мной накраситься, словно дешевая шлюха? Извини, сладкий, но для мальчика ты ведешь себя странно.
Повисла тяжелая пауза, во время которой я старался даже не дышать. В висках стучало так, что я опасался за собственное сознание. Не рухнуть бы к этой парочке с закатившимися глазами... Саша стоял, низко опустив голову, и продолжал теребить футболку.
 — Иди к дяде, — нарушил тишину мужчина. — Хочешь ведь...
Повинуясь, мальчик сделал несколько шагов и застыл.
 — Ну что же ты встал? Раньше ты первый бросался на меня.
Саша сделал еще один шаг, и тут же оказался в объятьях дяди Вити. Нет, сопротивления никакого не было. Зато я явно разглядел дрожь, которую мальчишка никак не мог скрыть. И это не была дрожь страха или неприязни. Это было вожделение, своего рода игра: он знал, что сейчас должно произойти и сам хотел продолжения. Я это понял, когда губы паренька уткнулись в шею мужчины, пробежались по мочке уха, вернулись к щеке... И вот, наконец, долгий и нежный поцелуй двух однополых существ. Они не торопились: одна рука дяди Вити нежно держала Сашу за ягодицы, то и дело, сжимая их. Другая орудовала где-то спереди, отчего юное тело изгибалось и дрожало еще сильнее. Раздался легкий стон, когда с мальчика поползли вниз штаны. Вот они, те самые трусики и чулки! Он шел сюда сознательно и тщательно подготовившись.
 — Умница моя, — похвалил дядя Витя, оторвавшись от сладких губ. — А говорил, что не хочешь. Запомни, девонька: достаточно один раз попробовать мужской член в своей попке, и уже никогда ты с него не слезешь. Главное, чтобы владелец этой \"кожаной иглы\» был аккуратен и нежен.
 — Как вы, — шепнул Саша и, переступив через упавшие брюки, отбросил их к стенке. Туда же полетела не нужная теперь футболка.
Я смотрел на это зрелище, и не мог поверить своим глазам: мальчишка, одетый в женское нижнее ... белье, выглядел просто восхитительно! Мой член стоял уже минут десять и уже порядком болел. Пришлось расстегнуть ширинку и выпустить его наружу. Стало легче...
А тем временем подвальная пьеса разворачивалась, как по сценарию. Мальчишка, не долго думая, опустился на колени и начал стаскивать с партнера его спортивки. Трусов под ними не было, что заметно облегчило работу Саше. Массивный и довольно набухший член вывалился наружу, словно большая сосиска, и тут же исчез во рту мальчугана. Характерное причмокивание и мужские стоны наполнили комнату. Отчетливо запахло сексом. Втягивая носом этот непередаваемый аромат, я старался не пропустить ни одного действия из случайно увиденного шоу. Рука сама заползла в ширинку, и сладкая истома растеклась по телу.
 — Снимай трусики, сладкий, — шепнул дядя Витя. — Дай насладиться тобой, мой хороший.
Было видно, что Саша нехотя выпустил член изо рта. Занятие это ему явно нравилось. Забавно оттопыривая попку и призывно покачивая бедрами, он очень медленно снял трусики. Небольших размеров член, покрытый легким пушком, стоял вертикально полу и просил свою порцию ласки. Рука мужчины слегка сжала юное орудие, пальцы пробежали по яичкам, задержавшись на них лишь на миг. Крайняя плоть давно не закрывала головку, из которой просто сочилось то самое мужское начало.
 — Как ты хочешь сегодня, Сашенька?
 — Давайте как в прошлый раз.
 — Ложись, детка. Дядя поласкает твои прелести.
Мальчик улегся на диван, торчащий член устремился вверх. Взрослый партнер принялся умело целовать, гладить, пощипывать в нужных местах, доводя парня до исступления. Член Саши то и дело накрывался мужским ртом, затем губы переходили на соски, руки гладили ножки, заключенные в женские чулки, а солидный аппарат дяди Вити недвусмысленно давал понять, что на этом все не закончится.
Мои же ощущения граничили с обмороком: ноги не слушались, возбуждение достигло своего пика, но заливать спермой пол я пока не торопился. К тому же, посмотреть еще было на что. Будучи убежденным гетеросексуалом, сейчас я чувствовал, что теряю эту уверенность. И предложи мне кто-нибудь сейчас оказаться на месте дяди Вити, согласился бы не раздумывая.
А Саша уже лежал на животе и принимал анусом смазанные пальчики. Стонал во весь голос и умолял, умолял... Только теперь эти просьбы сильно разнились с теми первыми мольбами: под опытными руками истекал желанием настоящий гей, мечтавший на данную секунду только об одном — о хорошем и продолжительном трахе. Он оттопыривал попку, зазывно ей вилял, подмахивал пальчикам, свободной рукой лаская свой член. Зрелище, способное свести с ума даже самого стойкого натурала. Я снова схватился за головку и с чувством сжал ее. Волна сладкой муки накатила и отхлынула: приближающийся оргазм все настойчивее давал о себе знать.
И я не смог его сдержать, едва дядя Витя приподнял Сашину попку на уровень своего агрегата и легко вошел почто полностью. Мальчик громко охнул, но тут же его лицо расплылось в похотливой гримасе:
 — Ебите, дядь Витя! Не томите! Пожалуйста! Пожалуйста!!
 — Нет, сладкий, не дождешься. Это тебе в наказание за твое желание уйти.
Мужчина, не смотря на свое сильное возбуждение, не двигался. Саша уже почти кричал:
 — Ну же, давайте! Я сейчас умру! Ебите меня!!!
Никакой реакции. Только руки плотнее сжали талию подростка. И ни одного движения тазом. Видимо, это действительно было мукой, так как Саша вдруг расплакался. Для меня, спускающего прямо себе под ноги, это было полной неожиданностью. Перемазавшись в собственной сперме, я старался уловить общее настроение, царящее в комнате. Мне никак не удавалось понять истинную цель такого вот \"простоя\». Похоже, мужчина на самом деле наказывал зарвавшегося мальчишку. Наказывал жестоко.
 — Я все понял, — рыдал Саша. — Я не буду больше... Простите меня, шлюху!..
 — Я рад, что ты осознал свою ошибку, — одобрительно кивнул дядя Витя и сделал первое поступательное движение. Член скользнул до основания, и мальчик снова охнул. — Ты заслужил прощение. Теперь лови свой кайф.
И с этими словами он, наконец, начал качать. Медленно, слегка покручивая бедрами, нежно придерживая мальчишку за ягодицы. От слез не осталось и следа. Саша, закрыв глаза, полностью отдавался неописуемым ощущениям. Его лицо выражало такое наслаждение, что мой член снова заторчал в полную силу. Я хотел туда, в самую гущу этого разврата. Хотел засадить этому похотливому пареньку по самые яйца свой поршень, чтобы накачать его спермой до самого горла. Увы, на это шоу у меня был лишь пригласительный билет, и принять в нем участие не представлялось никакой возможности.
Темп качков, тем временем, возрастал. Мужчина, уже не сдерживая себя, громко стонал. Шлепки его больший волосатых яиц о молодую задницу гулко раздавались по всей комнате, пламя свечи сотрясалось от колебаний потных тел, Саша во весь голос умолял не останавливаться.
Наконец, пришел долгожданный миг апогея! Мальчик, даже не прикасаясь к члену, начал бурно кончать, оглашая округу своими стонами и брызгая спермой во все стороны. Буквально тут же спустил и дядя Витя, громко зарычав и откинувшись назад. Не мог дольше терпеть и я: сперма просто хлынула потоком, опять залив мои сандалии.
Два оргазма за такой короткий промежуток времени окончательно лишили меня сил. Ноги подкосились, и я просто плюхнулся на пол, не заботясь ни о местной грязи, ни о своей безопасности. Глаза закрылись, но образ двух одновременно кончающих членов не желал растворяться во тьме. Дыханье то и дело срывалось на легкий стон, опустошенные яйца приятно ломило.
Я и сам не заметил, как на меня накатил сон.
Проснулся я только под утро, когда родные уже перестали искать меня по моргам и больницам. Раннее светило только начинало пробиваться сквозь августовскую листву, посылая свои лучи затосковавшим по теплу горожанам. В подвале, на полу которого мне довелось коротать эту ночь, стало заметно светлее. И тут же леденящие душу воспоминания захлестнули, прогнав остатки сна: неужели меня заметили?!
Тяжело поднявшись, я подошел к заветной двери и осторожно заглянул в комнату — царство недавнего разврата. Никого. Одинокий диван, погашенная свечка, белеющая в полумраке своим гладким боком. Ничто тут не напоминало о событиях минувшей ночи.
При выходе просто невозможно было меня обойти. Значит, застукали! Невероятный стыд накатил откуда-то с ног, залив краской лицо и шею. Как дальше быть? Как глядеть в глаза прохожим, возможно, знающим о моем секрете? Или попытаться все окончательно забыть, убедив себя в галлюцинации? Но ведь я видел это!
С такими противоречивыми чувствами я вышел из своего ночного убежища. Щурясь от солнца, я подошел к кустам, за которыми была моя нормальная жизнь, любимая жена, дети, соседка Нинка... Позади же был лишь крохотный эпизод абсолютно иной действительности, где все мои убеждения в собственной нормальности провалились в тартарары. Неужели, я подспудно имею и гей-наклонности тоже? Надо будет обдумать это на досуге...
 — Дяденька, — прервал мои размышления детский голос. — Вы тут собаку не видели? Вислоухая такая, большая...
На меня с хитрым прищуром смотрел... Саша.
 — Я... это... не видел.
Язык не слушался. Ноги снова стали ватными.
 — Может, в подвал забежал, — кивнул мальчишка за мою спину. Вы не поможете мне его найти?
Я согласился быстрее, чем сам того ожидал.
Собаку мы не нашли. Да и не искали. Но это уже другая история. Как-нибудь расскажу.
С автором можно связаться по адресу ka3ys2007@rambler.ru

Поделиться в: