Посвящается моему другу из «АО» «Korsar»
Склянки отбили десять по полудню. Ветер был — Норд-ост. Молодой капитан стоял на корме и всматривался вдаль, пытаясь разглядеть горизонт. Сегодня удача покинула корабль пиратов. Два дня безуспешной гонки за Королевским кораблем, трюмы которого были набиты золотом и провизией. Но он ускользнул в тумане. На судне пресной воды осталось на пару дней, а берега не было видно... Трехдечный корабль капитану достался в неравном бою.
Этому кораблю не было равных. Пушки были установлены на двух его этажах, их грохот был слышен на много миль. Но... сегодня не везло. Команда собралась на шканцах и о чём-то бурно спорила. Капитан стал прислушиваться к разговорам, но до него доносились обрывки слов. Вроде, команда, как всегда, — бузила, не более того, чтобы снова разойтись по каютам. Лишь один возглас насторожил капитана. «Вздёрнуть на реи!»
Дул холодный ветер, капитан вернулся в кают-компанию. На полу спал пьяный в бочку Рой с грязными и перепутанными волосами. Капитал ногой сдвинул его ноги, которые закрыли вход в кают-компанию... Рой прорычал что-то и продолжил свой завывающий храп. «Чтобы тебя акулы сожрали», — подумал капитан. Рой уже неделю был пьян. Хороший матрос, хороший шкипер, но напивался в бочку.
 — Эй, юнга! — закричал капитан. В кают-компанию влетел молодой матрос. Из юнги он давно вырос, но моложе его не было в команде никого.
 — Свистать ко мне Денни! — закричал капитан. Через минуту ввалился Денни.
 — Мой капитан, — хрипло отрапортовал моряк.
 — Бери эту селедку. — Капитан указал на Роя, — и приведи мне его в порядок. И чтобы через час он был здесь как брам-стеньга!
Денни взвалил Роя себе на спину, и пошатываясь, вышел из кают-компании.
Прошло больше часа. И вдруг в кают-компанию влетел Рой. Он был зол. Его волосы на голове были мокрые от купания в море. Капитан понял, что Денни на веревке с крамбола опустил Роя в море, и макал его до тех пор, пока Рой окончательно не пришел в себя.
 — Садись, — хрипло приказал капитан, — садись и слушай.
Рой, молча сел на бочку стоявшею у двери.
 — Я готов слушать капитан, — пробурчал Рой.
 — Рой, команда бузует, они хотят кого-то вздёрнуть. Я бы не хотел, чтобы завтра они поубивали друг друга. Надо найти зачинщиков и наказать строго, по всем пиратским законам. Иди... и чтобы не одна пинта рома не была у тебя во рту — рявкнул капитан.
Рой встал, ударил бочку сапогом и с шумом вышел. Капитан облокотился на стол и задремал. Он был уже не молод, но в свои сорок семь он выглядел гораздо моложе своих лет. Его глаза ещё не съела морская соль, и они всегда горели, как два маленьких, но пронизывающих уголька. Стройная, покладистая фигура капитана у команды неизменно вызывала восхищение. Капитан нередко, слышал себе вслед: «какая у нашего капитана попка!», — после чего все хором начинали смеяться.
В команде часто встречался гомосексуальный секс. Женщин не принято было держать на корабле. А моряки по году плавали и не видали женской ласки. Но у капитана на берегу была жена, которая, по некоторым данным, изменяла ему со всеми матросами, которые швартовались у берегов его любимого города. Капитан поморщился от мыслей, о своей жене... «Чёртова баба», — прошептал он. — «По прибытии в город надо будет ее хорошо проучить...»
За дверями раздался шум, и в кают-компанию влетел Рой.
 — Капитан! — воскликнул Рой. — Капитан, команда бунтует, хочет вздёрнуть тебя и избрать нового капитана.
 — Что??!!!, — закричал капитан, — Да я их всех на съедение акулам вскормлю!
Не успел ещё закончить свою речь капитан, как в кают-компанию ворвалось не менее двадцати пиратов... Вперед вышел Гарри.
 — Мы, капитан, решили...
Ему не дал закончить Рой.
 — Да как ты смел, килька сушеная!
Но пираты оттащили Роя в дальний угол... Гарри продолжил.
 — Капитан. Воды пресной на судне почти нет, мы не сходили на берег более пяти месяцев, вши и крысы едят матросов живьем. Мы давно не имели честь брать на абордаж корабли. Мы, команда, решили тебя переизбрать.
Пираты оголтелой закричали: «Вздёрнуть его, вздёрнуть!»
 — Молчать! — Гаркнул капитан, — Это кто тут решает? Ты, Гарри, или ты, мокрая треска? — капитан указал на одного из матросов, — или ты, старый пес, Мари? Не ты ли в прошлом году стоял передо мной на коленях, и умолял меня не вешать тебя за то, что ты спрятал общее золото, набив карманы, как корабельная крыса? А может ты, хитрый Лис, которого я подобрал в порту нищего и больного? А не вы ли все меня выбирали капитаном, когда я спас наш корабль и потопил королевскую эскадру, взяв на абордаж это восхитительное судно, на котором мы имеем честь плыть? Вы не пираты, вы паршивые бараны, и вам место не в море, а на берегу.
Не выдержал натиска Гарри, закричал: «Бочку на палубууууу!!!»... Роя и капитана схватили и поволокли наверх. Притащили две бочки, поставили на них капитана и Роя. Пираты кричали: «Вздёрнуть, вздёрнуть!» Но капитан держал голову гордо, и не смотрел на матросов. Его глаза были устремлены вдаль, на море, его любимое, с детства родное море.
 — Клипер! — заорал капитан. На корабле воцарилась тишина. Капитан снова, что было мочи, закричал:
 — Клипер! — Мили две на северо-восток шёл трёхмачтовый военный, королевский корабль.
Пираты, как по команде, снова зашумели,... Гарри поглядел на капитана и прошипел:
 — Командуй, капитан, пока тебя не вздёрнули и не выбрали нового, ты по всем законам капитан. Капитан, не слезая с бочки, гаркнул,
 — Отдать Рифы!
Рой, на радостях, что остался жив, подхватил:
 — Отдать рифыыыы!!! Быстрей, быстрей, а ну-ка, братья пираты, вперёд и на абордаж!
Враждебный корабль шёл, не подозревая за собой погони. Через пару часов пираты брали на абордаж вражеское судно.
 — Капитан, куда будем девать пленных? — слышались крики матросов.
 — За борт! — ответил капитан. Послышались всплески за бортом, матросы с королевского корабля молили о помощи, но капитан был, неумолим. Он только сам недавно стоял на бочке, и чуть не затянулась петля на его шее. От этих мыслей капитан нервозно покрутил головой. Мимо него тащили молодого парнишку, лет восемнадцати. Он не кричал, не плакал, а лишь смотрел на всё, что с ним делают, большими от ужаса глазами. Этот парнишка что-то напоминал капитану, но что, — он никак не мог вспомнить. Вот парнишку уже почти перегнули за борт корабля, ещё миг — и бедняга отправится на съедение акулам.
 — Стойте! — закричал капитан. — Отпустите его и приведите ко мне!
Два матроса послушно вернули на палубу парня. Подвели к капитану:
 — Капитан, он ваш, — сказал пират и поспешил удалиться. На судне вовсю шёл грабеж, команде было не до капитана, а тем более — не до какого-то сопливого мальчишки.
 — Тебя как зовут? — хмуро спросил капитан.
 — Джонни, сэр... — заикаясь, произнес юноша своё имя.
 — Тебе сколько лет? — всё так же хмуро вел допрос капитан.
 — Восемнадцать будет на Рожество Христово, сэр.
 — Будешь служить мне, — капитан рявкнул, — Ты меня понял, Джонни?!
 — Да, сэр... — Тихо прошептал юноша.
 — Не слышу?! — капитан ещё сильней повысил голос.
 — Да, сэр, я буду служить вам.
 — Рой, запри его в кубрике, пока я его не востребую.
Нам везло. На другой день утром мы напали на торговое судно. Команда ликовала. Трюмы были забиты ... провизией, золотом, серебром. Рому было предостаточно, и команда пиратов была пьяна в стельку. На корабле слышались песни и стоны от совокупления моряков. Капитан зашёл к себе в каюту, закрыл плотнее дверь. Разделся, лёг, вытянув со стоном ноги. Всё тело гудело, ломило голову. «Устал... А ведь я ещё не совсем стар. Списать себя на берег?», — подумал капитан... — «А что там делать? Жена — портовая шлюха. Искать себе новую жену?» Но эта затея его не прельщала... Море — вот его стихия! Капитан снова мысленно вернулся к захватам двух кораблей... Он снова услышал крики тонущих матросов. «Тьфу ты, задремал. « — очнулся капитан.
 — Денни!, — прохрипел он. Прошло минут пять, — никто не вошёл в каюту. Капитан встал, открыл дверь и закричал..
 — Денни, холера, где тебя носит?
Появился Денни, — он был пьян, но на ногах ещё стоял.
 — Да, мой капитан. — пьяно промямлил он.
 — Приведи мне пленного парня.
Денни ушёл. Капитан зажёг фонарь. В каюту ввели парня.
 — Денни, принеси нам что-нибудь поесть, да, и прихвати нам хорошего кубинского рому: голова трещит, разламывается.
 — Капитан, — обратился Денни. — На хрен нам этот килька? Мы что, его кормить должны, или нам его ещё спать уложить?... — уже с иронией сказал Денни. — За борт его, к рыбам? — со злобой сказал пират.
 — Пошёл вон!!!, — гаркнул капитан. — Делай, что тебе велели.
Денни вылетел из каюты. Капитан и юноша остались вдвоём. Джонни сидел, поджав к подбородку руки и дрожал!
 — Не бойся парень, пока я капитан, тебя никто не тронет.
 — Спасибо, сэр. — Успокаиваясь, ответил пленник. Денни принёс еду. Джонни смотрел на еду, глотая слюни, стараясь отвернуться от неё, дабы не упасть в голодный обморок.
 — Садись, парень, ешь... — капитан предложил пленному.
 — Нет, сэр... Что вы, сэр... Я не имею права, сэр!
 — Жри, я сказал!!! — гаркнул капитан. Джонни в испуге сел за стол и начал есть. Он ел быстро, как бы боясь, что вот-вот ворвутся люди и отберут еду. Капитан смотрел на юношу, снова ломая голову: «почему мне так до боли знакомо его лицо?»
Джон, поев, смахнул со стола крошки, и, опустив голову, стал ждать дальнейшей своей участи. Капитан ещё раз глянул в его лицо. «Боже мой, как мне знакомо это лицо. « Юноша был стройный, белокурые волосы свисали с головы, заканчиваясь небольшими завитками почти на плечах. Его глаза были голубыми, белые зубы не тронутые цингой, светились белизной. Когда он опускал глаза, то в нём проявлялись черты молоденькой прелестной девочки. На нём была разорванная рубашка, штанина на одной ноге изорвана в клочья.
 — Раздевайся, — уже мягким голосом произнес капитан.
 — Зачем, сэр?
 — Раздевайся, Здесь приказываю я!
Джонни, с каким-то детским испугом, стал снимать с себя рваньё.
 — Возьми, — капитан подал парню чистую, из своего запасника, одежду. Парень, подчинился приказу.
 — Постой, — сказал капитан, — не надо одеваться, я хочу полюбоваться на тебя. И поднёс фонарь ближе к мальчишке. Перед ним стоял красавец. Красивые, накаченные мышцы ног, ровный семнадцатисантиметровый член с приоткрытой залупой. Яички как бы подчеркивали член, завершая этот сексуальный ансамбль. У капитана зашевелилось между ног. Так, давно не знавший ласки, его зверь ожил и начал проситься на волю.
 — Ложись, — приказал капитан. Джонни удивленно подчинился, лёг. Капитан подложил под голову юноши валик, а сам прилёг сбоку. Капитан воткнулся носом в прекрасные волосы на голове юноши и стал в себя вдыхать их аромат. Они пахли морем. Капитан стал покусывать мочку уха юноши. Парень дрожал. А капитан всё больше и больше распалялся, возбуждался и стал отдавался утехам любви. Вот он, крепко, но нежно обняв Джонни, повернул его к себе лицом и уже впился в губы мальчишки, всовывая язык ему по самое горло. Парень застонал:
 — Сэр, не надо, я прошу вас!
 — Чего ты боишься Джон, ты что, у себя на корабле этим не занимался?
 — Нет, сэр, у нас за это могли повесить!
 — Не волнуйся, — прошептал капитан, — у нас за это тебя никто не повесит.
Мальчишка вздохнул облегчённо, перестал всхлипывать. Капитан никак не мог осознать, что перед ним парень, а не девушка. Вся его любовная энергия была направлена на ласки, ласки к девчонке. Он стал целовать и ласкать языком грудь мальчишки, стараясь покусывать соски. Мальчик вздрагивал, но уже от удовольствия, а при покусывании капитаном его сосков, время от времени вытягивал ноги. Капитан опустился ниже... Вот он, лобок, вот этот красивый член. У капитана никогда не было детей. Всю жизнь он мечтал иметь сына, которого бы приучил к морскому делу и сделал бы из него отличного капитана. «Вот он, вот мой сын!», — думал капитан. «И это — член моего сына, и я не буду брезговать этой мне родной плотью». С этими мыслями он утонул в органах Джонни.
Он буквально летал своим языком по лобку, мошонке, промежности мальчика, а его густая борода щекотала уже возбуждённый юный ствол. Потом язык капитана прошёлся по всей длине ствола, задержался на головке. Мальчишка застонал, его тело напряглось, и его стала бить мелкая дрожь! — Молчи, молчи, — шептал капитан, стараясь поцеловать в губы парня. Он обхватил ноги юноши, согнул их, всем своим телом слился с телом Джонни и ввёл свой член в анус. Парень крикнул, застонал и потерял сознание. Капитан с яростью начал долбить задний проход мальца! Шлепанье яиц капитана о ягодицы парня всё чаще и чаще были слышны в каюте. При этом капитан руками, губами ласкал все доступные части прекрасного юношеского тела. И наступил пик сладострастия — по телу капитана прошла судорога, и он начал стрелять, — с остервенением, с криком, с рычанием кончал он в самое сердце парня.
Когда он вынул свой член из юноши, то обратил внимание, что у того весь живот был залит спермой, и его красивый член, ещё подёргиваясь, кончал маленькими порциями себе на пупок. Капитан встал, подошёл к бочке с водой, обмыл свой член, выпил воды и сурово сказал.
 — Иди, найди себе место, ложись спать. Парень встал, взял одежду, данную ему капитаном, и скрылся за дверью кубрика. Капитан лёг. Перед его глазами снова проплыли те только что минувшие секунды блаженства! Было три часа ночи, но капитан всё ворочался, с мучительной думой: «Откуда я знаю его лицо?» Он встал, зажёг лампу, присел на койку и стал смотреть на огонек. Перед ним в памяти проплыли годы детства, смерть отца, смерть матери, бьющейся в лихорадке. «Милый, — говорила мать, — я ухожу, ты остаёшься один. Будь сильным, не давай себя в обиду. Иди к своему дяде на корабль матросом. Вырасти большим человеком. Помни мать». Из рук умирающей матери выпал медальон...
Капитана как обожгло. Он вспомнил этот медальон — там было два портрета: матери и... его собственный. Дрожь охватила всё его существо: «Так вот где я видел этого парня! Портрет!!» Да, в медальоне был ЕГО портрет... Он, не веря ещё своему открытию, дрожащими руками вытащил сундук из-под койки, и стал искать медальон. Более 30 лет он не брал в руки предсмертный подарок матери... Вот он! Руки не слушались, медальон не поддавался. Тогда капитан взял нож и осторожно вскрыл его... Сомнения отпали — это он, тот парень, которого спас капитан, а потом так страстно лобзал и которым только что овладел. Как две капли воды!"Это мой сын? Это МОЙ СЫН!!! Природа подарила мне этот подарок. Она без моего участия создала мне сына!» Капитан сел, не выпуская медальон из руки, нежно гладя его своими огрубевшими пальцами. И в душу его поселялась добрая, нежная энергия. Вдруг, капитан опомнился:...  «А где он? Где Джонни?? Где мой сын??!!! Почему он спит не со мной? Ему, наверно, холодно?!!» Капитан выскочил на палубу. Все спали мертвецким сном, — кто где. Тьма — кромешная. Капитан зажёг сигнальный фонарь, стал искать юношу.
Вот он! Облокотившись на бочку, с которой вчера его хотели вздёрнуть, съёжившийся, тревожным сном спал его Джонни. — Джонни, — позвал капитан, — Джонни, иди сюда, ко мне иди. — Капитан протянул руку ещё спящему юноше. Джон очнулся, и, вскочив, беспрекословно повиновался. Капитан взял его за руку и повёл в свою каюту. — Ложись, ложись со мной рядом. Я тебя согрею. Ишь, как дрожишь! Капитан по-отцовски накрыл юношу одеялом, присел рядом, и так, сидя, крепко и уже безмятежно заснул. Через неделю, ранним утром, корабль пришвартовался в порту Зеландии. Капитан отдал команду на загрузку провизии, пресной воды и на немедленное отплытие, не дожидаясь сумерек. Джон ожил. По приказу капитана он всегда был рядом с ним.
Перед отплытием, капитан позвал Роя. — Рой, как появится на корабле Гарри, приведи его ко мне в каюту. Через час в каюту зашел Гарри. — Капитан, ты меня звал? — В его глазах блестели злые искорки. — Звал, — сказал капитан. — Мы отшвартовываемся через полчаса. Без тебя. Ты навсегда покинешь корабль. Так что, собирайся и — вон с корабля! Гарри среагировал мгновенно. Он выхватил кинжал, — но Рой был рядом. Брызнула кровь, Гарри хрипя, с кровяной пеной на губах, упал. — За борт его! — зло сказал капитан. Через минуту был слышен всплеск за бортом. — Всё, главного бунтовщика нет. — Устало сказал капитан. Он подошел к Джонни и нежно поцеловал в губы. Джонни повиновался молча. Он опустил глаза. Джонни никак не мог осознать то, что стал вольным. Он постоянно чувствовал себя пленником капитана.
Пираты приутихли, когда поняли, что участь Гарри ждёт каждого, кто посмеет поднять руку на капитана. Прошло полгода. Капитан бороздил моря, проплыл не одну тысячу миль. Джон становился всё красивее. Море и отличное питание сделали своё дело. Парень стал один в один похож на капитана. На корабле роптали: — Это его сын, да пусть меня дьявол морской сожрёт, если это не его сын! Но Джонни не был таким резким, строгим и жестоким, как капитан. В нём жил нежный характер матери капитана, её доброта и покорность. А капитан млел и таял при виде Джонни. Он беспокоился: сыт ли он, не холодно ему, не обидел ли его кто. Он готов был любому пустить кишки на съедение акулам, за своего любимого Джонни. Как-то ночью, когда капитан спал, Джонни, лежавший рядом, смотрел на капитана, вглядываясь в каждую чёрточку его лица: «Все говорят, что я его сын, — думал он — но ведь он не мой отец. Отчего же мы так похожи друг на друга?»
Капитан, как подобает старому морскому волку, очнулся от сна, чувствуя пристальный взгляд Джонни. — Спи, малыш, — сказал капитан, обняв Джонни. — Спи! Ты — мой! Не бери в голову, не мучай себя! Джонни был потрясен, что капитан даже во сне читает его мысли. Утром они пришвартовались к берегу. Совсем недалеко был отчий дом Джонни. Каких-то полдня ходу. А на лошади ещё быстрей, — можно за час доскакать. У Джонни появилась тоска в глазах. Он смотрел на берег и тосковал. Капитан всё это видел, но молчал. Он старался развлечь парня любым способом, только бы тот не страдал по дому. Но больше не мог капитан переносить этот тоскливый, удручающий взгляд так им любимого Джонни. Ближе к вечеру он приказал Джонни сойти с ним на берег.
Корабль стоял на рейде, и через 15 минут шлюпка воткнулась носом в берег. — Джонни, мой милый мальчишка! — Капитан, опустив голову, с дрожанием в голосе продолжал. — У меня была мечта сделать тебя капитаном нашего корабля. Я богат, у меня на одном из необитаемых островов зарыто много золота, оно будет всё твое, — мне оно не нужно. Вот карта места, где зарыто золото, держи. Но я не могу держать тебя, ибо вижу, как ты тоскуешь по родному дому. Если бы я тебя не любил, я бы не отпустил. Но я так не могу, — ты мне слишком дорог, чтобы я шёл против твоей природы и удерживал возле себя. Капитан подошёл к Джонни, крепко обнял, поцеловал долгим, затяжным поцелуем, резко отвернулся, сел в шлюпку и уплыл. Джон стоял, глядел вслед уплывающей шлюпке. Он не знал, как поступить ему, как быть. Ведь его дом почти рядом, там мать, сестра.
А — с другой стороны — к кораблю уплывает тот, кто спас его, кто полюбил его, кто считал себя его отцом... Капитан на корабле зверствовал, он начал гонять команду, за грязь на палубе, за пьянку — вообще, за всё. Он не спал всю ночь, а утром надо отплывать — прошёл слух, что идёт эскадра военных королевских кораблей и к обеду они должны проходить мимо. Надо было отдавать концы. Утро не радовало. Капитан нет-нет, да посмотрит в ту сторону, куда он проводил своего Джонни. Но там никого не было. Вид пустынного берега вызывал у капитана душевную боль. — Отшвартоваться! — скомандовал капитан — Отдать паруса, — кричал Рой!
Подул сильный ветер, с головы капитана слетела зюйдвестка, и, упав в море, поплыла к берегу. Корабль набирал скорость. Капитан ещё раз глянул в сторону, уплывающей его шляпы. О, Боже! По берегу бежал какой-то парень и махал рукой в сторону отплывающего корабля. — Отдать якорь! — что есть мочи, закричал капитан. — Спустить вельбот! Рой, подбежал к капитану: — Сэр, на горизонте королевская эскадрилья! — Плевать, Рой! Вперед, на берег! Подобрать парня и — быстро. Капитан сам начал грести. Да, это был Джонни. Он стоял на берегу и махал рукой. Вельбот ткнулся в берег. Капитан выскочил навстречу юноше. — Джонни, малыш мой! Джонни кинулся в объятия уже родному, единственному, оставшемуся в живых, близкому ему человеку.
Корабль набирал ход. На корме, обнявшись, стояли два морских капитана. На мачте на ветру развевался черный флаг.
e-mail автора: name2@mail.ru

Поделиться в: