Женя. Часть 4. (и последняя)
Лика уехала, оставив на прощание, запах своего тела на простынях и своего парфюма, где-то за гранью подсознания. Я сам пропах этой дивной смесью ароматов. Стоя под душем, нехотя смывал эти чарующие запахи. Я отсыпался остаток этого и начало следующего дня. Вечером решил пойти порыбачить на озеро.
Наладил удочки, накопал червей и пошел. Выбрал удобное местечко под камышом и стал медитировать. Рыбалка для меня не обязательно улов, это нечто большее. Тишина, общение с природой, впитывание простых и естественных звуков и запахов, которых так не хватает городскому жителю, от которых не устаешь, а отдыхаешь!
Удобно сидя в шезлонге, в начале изредка посматриваешь на поплавок, потом постепенно начинаешь отрываться от земли, то проблем бытия, путы держащие тебя слабеют. Мысли на своих крыльях уносят тебя за горизонт, в лазурную даль. Вокруг вспыхивают зарницами радуги, ты купаешься в лазури и радугах света. Потом исчезают мысли, последняя из них окрашивает мир в небесно голубой цвет, и ты паришь над землей в восходящих потоках теплого воздуха.
 — Подсекайте, у вас клюет!: раздался истошный крик.
Я падал с небес как пикирующий бомбардировщик с надсадным и пронзительным воем. Инстинкты рыбака сработали автоматически, я подсек, удилище согнулось, на другом конце лески рыбина отчаянно боролась за свою свободу.
Несколько оборотов катушки и огромный желто-зеленый линь забился на берегу. Только потом я ошарашено посмотрел в сторону, от которой исходил крик. Подросток не определенного пола стоял около меня. Бейсболка прикрывала его растрепанные, длинные почти до плеч волосы. Длинная майка, шорты-Бермуды, белые носки и белые кроссовки — это белое пятно смотрело на меня широко открытыми, удивленными голубыми глазами. Ему было не в домек, что несколько мгновений назад меня не было здесь. Переводя взгляд то на рыбу все еще бьющуюся на берегу возле моих ног, то на подростка, я не понимал, что происходит, что делаю. Слишком быстрое возвращение, часть тебя уже здесь, а другая часть еще там.
 — Вы что спите с открытыми глазами?
Этим вопросом юнец окончательно вернул меня к действительности.
 — Я тут уже пол часа сижу!
 — Да, нет, не сплю, задумался что-то.
 — А!: протянул он многозначительно.
Наступила пауза, что бы как-то ее заполнить, я снял с крючка и положил в садок притихшую рыбу. Мальчик, так же во все глаза смотрел на меня. Красивый мальчик, стройный и высокий, только расправляющий крылья уже не гадкий утенок, но еще не лебедь.
 — Ты откуда?: спросил я.
 — Из Мшанки, с той стороны озера, — и показал рукой в сторону деревни.
 — Гуляешь?
 — Да, делать не чего все в город укатили, а меня оставили дом стеречь.
 — Не страшно одному?
 — Нет, места глухие, вы первый за неделю новый человек.
 — Я, Ким, — и протянул ему руку.
 — Женя: смущаясь, пожал мою руку.
Рука была нежная, с длинными музыкальными пальцами, кисть девочки, но не мальчика.
 — А вы?
 — Из Пряхи, ты тоже первый новый человек, за неделю.
Разговор не клеился, я стал собирать удочки.
 — Приходи на уху, ты ведь тоже участник поимки линя.
 — Когда: радостно ответил Женя.
 — Через час.
Мы попрощались, и каждый пошел в свою сторону.
Уха выдалась на славу, линь рыба жирная. Сваренная на костре уха, с дымком, что может быть лучше!
Женя появился ровно через час. Он принес бутылку рябиновки и миску соленых грибов.
 — Проходи к столу, уха готова.
Накрыл стол я прямо во дворе. Рядом на углях румянился шашлык, в углу мангала доходила уха. Критически посмотрев на рябиновку, поставил ее на стол.
 — Мне восемнадцать, можно: с вызовом сказал Женя.
 — Молодой человек, если у вас есть паспорт, это не значит, что вы можете пить спиртное: менторским тоном парировал я.
 — Не хватает мне еще малолетних спаивать: подумал про себя.
Накапал себе и Жене по пять капель, чисто символически, за уху и за знакомство. Женьке этих капель хватило с лихвой. Скоро я знал про него почти все. Парень был не очень общительным со сверстниками, взрослые не воспринимали юнца в серьез, я, наверное, был первым, кто разговаривал с ним на равных. Время летело быстро, мы не успели заметить, как время перевалило за полночь, пора было прощаться.
 — Давай продолжим нашу беседу завтра.
 — Скажите еще, что время не детское: с обидой в голосе ответил Женя.
 — Не обижайся, это не намек на твой юный возраст, просто я хочу спать.
Он ответил мне взглядом, отказать я не смог. Догорающие угли в мангале, свежесть ночи, заставили нас пойти в дом.
Я зажег лампу, накрыл стол для чая и мы уселись беседовать. Тени, полутени плясали по комнате, наш разговор постепенно перешел на интимные темы. Секс волнует подростков своей новизной и неизведанностью больше чем взрослых уже изведавших в той или иной степени его прелести и разочарования. У нас интерес был взаимный. Я снова переживал волнения юности, томление сердца, страхи перед неизведанным. Женя с раскрытым ртом слушал мои рассказы о первых сексуальных опытах, краснел и порой нервно сглатывал слюну, ерзал на стуле, немного выгибался, жадно пил остывший чай. Не сразу заметив, его интереса ко мне как к мужчине продолжал говорить.
 — Научи меня целоваться: вдруг сдавленным голосом спросил Женя, даже в полумраке комнаты было видно, как его лицо заливает краска.
Поняв мое молчание как согласие, Женя сел мне на колени. Повинуясь первому порыву, я прижал его к себе и стал целовать его в губы.
Нежно пощипывая едва заметный пушок на верхней губе, ощущая жаркое дыхание полуоткрытого рта, я возбуждался еще больше и больше, словно я учусь, а это мой первый поцелуй. Мой язычок водил по губам Жени, проникал ему в рот. Его губы стали ловить мой язык, сначала робко, а потом увереннее, пока не стали его посасывать. Жене явно нравилось это. Затем я своими губами заключил его губки в жаркие объятья и стал сосать их юношескую сладость и свежесть. В заключение легонько прикусил его нижнюю губу. Урок был закончен. Но, Женя, так не считал и с жаром хотел продолжения. Прижавшись ко мне плотнее, обхватив мою шею руками, запрокинув голову назад, всей своей позой требовал:
 — Еще, я хочу этого очень!
Я снова и снова повторял свой урок!
Женя подрагивал всем телом, пока мышцы под его одеждой порывисто не сократились, он обмяк и притих. Некоторое время мы так и сидели, я как нянька прижимая дремлющего младенца к себе, Женя как ребенок, прильнувший к самому нежному созданию на земле. Дыхание Жени из прерывистого стало ровным, лишь румянец на щеках, да жар тела говорил о его состоянии.
Женя встал и неровной походкой пошел к дивану прилечь. Лег он ко мне спиной, чтобы скрыть смущение. Скоро в тишине дома послышалось его размеренное сопение. Я укрыл его одеялом, выключил лампу и пошел к себе спать.
Утром его уже не было. На столе лежала записка, что он будет купаться целый день на озере. Не дать, не взять, а приглашение на свидание! Позавтракал, убрал во дворе следы вечерней трапезы и отправился купаться. Дневной зной разморил меня, хотелось скорее окунуться в прохладе воды.
Женю я нашел на месте наших с Тимом ночных утех. Он лежал на спине и загорал. Его уже загорелая почти девичья фигурка выделялась на светлом одеяле. Женя не обернулся на мои шаги, я не стал здороваться с ним, положил вещи на траву сразу же побежал в воду. Теплая с верху и холодная снизу вода создавала приятный контраст. Поныряв и поплавав, вышел на берег, поприветствовать моего юного друга. ... 
Женя так и лежал, не меняя позы. Вчера под одеждой не было видно, его попочки на отлете, красивых, стройных ножек, небольших бедер и тонкой девичьей талии. Я засмотрелся на него, его фигура напоминала мою фигуру в юном возрасте. Несмотря на зной, его тело источало свежесть. Слегка расставленные ножки, округлые ягодицы, с зажатыми между ними плавками, руки свободно лежащие вдоль тела, растрепанные ветерком волосы, спина и покатые плечи, мерно вздымающиеся от ровного дыхания, профиль лица с тонкими девичьими чертами лица, распространяли вокруг себя негу и истому, дразнили ароматами юности.
Женя сладко дремал, не обращая на меня никакого внимания.
 — Вот я тебе сейчас!: подумал я, нагибаясь над Женей, так что бы вода капала на него.
Он лишь грациозно выгнул тело навстречу каплям воды, стараясь не упустить ни одной. Не открывая глаз, сладко зевнул, потянулся и тихо сказал:
 — Привет, соня.
 — Здравствуй, жаворонок!
 — Ложись рядом, позагораем.
 — Сейчас маслом для загара намажусь и лягу: ответил я, доставая флакон с ароматной жидкостью.
Дрему у Жени как рукой сняло, он вскочил на ноги:
 — Давай я помогу!
Отобрал у меня флакон и начал втирать масло в кожу. Наверное, волнение придало его движениям порывистость и быстроту, он хотел касаться сразу всех частей моего тела одновременно. Нанеся масло на мою кожу, Женя отдал мне флакон:
 — И меня теперь мажь.
Я был более сдержан в своих эмоциях. Спокойно, нанес, при этом мягко массируя, пахучую жидкость на каждый сантиметр его юного соблазнительного тела. Но удовольствие от прикосновений, возбудило у меня желание, его стало видно так явно что, Женя отводил глаза, подернутые поволокой. Мы легли рядом, подставляя свои тела ласковому солнцу. Молчали, наслаждаясь, обществом друг друга, нечаянными касаниями рук. Становилось жарко.
 — Окунемся?: предложил томно Женя.
Я нехотя встал и быстро, что бы скрыть бугор на моих плавках, побежал в озеро. Женя пошел за мной, глядя себе под ноги от смущения, его плавки показывали такое же возбуждение плоти.
Нет ни чего лучшего, в жаркий летний полдень, чем быстро погрузиться в освежающую прохладу воды. Контраст от перехода с жары на холод, придает бодрости разморенному телу.
Поплескавшись и поплавав вдоволь, охладившись до мурашек на теле, мы снова легли загорать. Контраст холода и жары, то же превосходен, когда твое тело всей своей поверхностью начинает жадно наполняться жизненной силой, несущей каждой клетке тепло и комфорт.
Остатки воды, вначале холодными каплями, стекали с наших тел, доставляя удовольствие от своего бега, освобождая ласковым лучам света кожу под ними, принося облегчение. Потом уже теплыми каплями скользили по нам, вызывая легкую щекотку по всему пути их следования. Все повторялось вновь, мы снова купались и опять загорали, пока солнце не стало медленно уходить за горизонт. Прекрасный летний день тихо угасал. Пришла пора покидать приветливый пляж.
Расставаясь, договорились, что пойдем погулять по вечернему лесу. В назначенное время, Женя не пришел. Я совершенно не представлял как далеко его деревня и, подождав еще с полчаса, пошел домой. Разные мысли приходили мне в голову, немного успокоившись, лег спать.
Засыпал, ворочаясь со стороны в сторону, пока, наконец, заснул. Сны были разные, в зависимости от моих воспоминаний в этот момент.
Пробудившись от сна, решил не ломать голову над поступками Жени, а ждать развития событий.
День начинался. Меня захватили хозяйственные дела, лучший способ для меня, отвлечься от навязчивых мыслей. Проведя ревизию съестных продуктов, обнаружил их катастрофическую убыль, кончилась и прочая нужная мелочь. Помыл машину, долил бензина в бак и поехал. Катаясь с Тимом, я заметил еще пару магазинов, в которые стоило заехать.
Ехал медленно, наслаждаясь запахами леса и теплым ветерком, развивающим мои волосы. По дороге, останавливаясь около местных жителей, стал обладателем пары плетеных из лыка лукошек, которые наполнил малиной и клубникой.
Постепенно багажник моей машины наполнялся, я сказал себе:
 — Стоп! Шопинг вреден!
Проезжая мимо кафе, где мы были с Тимом, хотел завернуть, но передумал, не то настроение, не те воспоминания. Зато, дальше по трассе, нашел кафе, где жарят на углях свежевыловленную рыбу. Происходит это так. Ты подходишь к пруду, кишащему рыбой, можешь, чисто символически, забросить удочку и выловить рыбину. А можешь спросить служителя, и он сачком зачерпнет и вытащит рыбину, какую покажешь. Рыбу эту, пекут на угля и подают к столу на большом глиняном блюде, обложив ее зеленью. Вкусно очень! Незаметно пролетело время, наступил вечер, пора было возвращаться.
Ужинать не стал. Прилег на диван, раскрыв книгу найденную сегодня.
Роман известного писателя был скорее рассчитан на женщин, но, увлекшись им, не заметил, как подкралась ночь. Спал хорошо, даже не слышал, как ночью шел дождь.
Ненастье бушевало весь следующий день. Ветер протяжно гудел в печной трубе, дождь лил как из ведра, молнии сверкали, озаряя округу своим светом, раскаты грома как залпы орудий гремели не смолкая. В доме стало сыро. Когда стихия ослабла, набирая силы для нового разгула, вышел из дому накрыть машину тентом и принести больше дров. Печь долго не хотела разгораться, наконец, огонь весело заплясал в ее чреве. Стало тепло и сухо. Я блаженствовал на полатях, читал, спускался не охотно, лишь, когда деваться было не куда.
Зачитавшись, сразу не услышал настойчивого стука в дверь.
 — Кого носит в такую погоду!?: ворчал я, слезая с теплой печки.
Это был Женя. Вода ручьями текла с него, одежда промокла до нитки. Сам он трясся от страха и холода.
 — Раздеваться, на печь под одеяло, быстро!: скомандовал я.
Помог ему раздеться, дал полотенце, одним краем которого вытирал с Жени воду. Он, молча и безропотно, залез на полати, там затих. Наливая чаю с рябиновкой, я улыбался, давно поняв, что его отсутствие, лишь пауза, которую Женя пытался выдержать. Не выдержал, пришел, не смотря на погоду и перспективу уйти, не соло нахлебавшись. Поэтому притих сейчас под одеялом, еще не уверенный, что прощен. Разуверять его в обратном я не стал, пусть как можно дольше чувствует свою вину. Динамить свидания это неприлично. Подавая ему чай, я старался выглядеть как можно суровее. Женя не смотрел мне в глаза, молча прихлебывал чай из кружки.
Я, в отличие от него, знал длину паузы. Принеся ему халат, сказал примирительно:
 — Ты долго там еще сидеть будешь? Слазь, а то мне на печи жарко. Или ты хочешь провести вечер в гордом одиночестве?
Женя пулей слетел с печи. Перекинувшись парой фраз, мы замолчали. Женя смотрел на меня с нескрываемым желанием. Одно мое движение и он прильнул ко мне. Как можно ласковее, я зашептал ему на ушко:
 — Ты точно уверен, что хочешь этого?
 — Да: тихо прошептал Женя в ответ.
 — Я видел тебя с этим парнем, там ночью на озере, сделай со мной тоже.
Подняв Женю на руки, я понес на кровать спальни.
Его нежное тело трепетало в моих объятиях. Судороги любовной истомы пронизывали все Женино тело.
Его ротик шептал нежные слова, обдавая меня жаром желания. Положив Женю на животик, покусывая и целуя его дрожащее тело, медленно стал спускаться к объекту моего вожделения. Его попочка встретила мои ласки появлением мурашек на прекрасных округлостях. Я раздвинул его ягодицы, стремясь быстрее овладеть скрытым за ними сокровищем. Женино устье сокращалось и разжималось. Губы устья обильно налились прилившей к ним кровью. Мой пальчик начал нежно массировать вход в пещеру страсти. Женя застонал, сужая и без того узкий проход. Немного терпения, и мой палец проник внутрь его попки. Мышцы сократились,...  мой палец оказался в плену. Прошло еще полчаса пока я смог ввести второй палец. Расширение прохода продолжалось. Женя все время извивался, делая движения на встречу ласкам. Наступил момент, когда его попка готова была впустить в себя мой член.
Обильно залив смазкой его попочку и свой член, стал его головкой массировать устье. Упираясь головкой в устье, пальцем с верху надавливая на член, медленно ввел его в попку Жени. Он дернулся от меня, но мои руки уже крепко держали его попочку, не давая ему вытолкнуть мой фаллос из себя. Женя стонал, мотая головой, его волосы били его по щекам и шее. Мой перчик с каждым сантиметром все глубже погружался в трепещущую полоть Жени ни на миг, не останавливая своего движения вперед. Касаясь стенок его попки, мой фаллос нашел эрогенную зону, после чего Женя перестал сопротивляться. Соприкосновение с этим местом вызывало у него приятные ощущения, теперь Женя сам охотно помогал моему члену проникать в себя. Женя расслабился, створки его попки раскрылись для анальных ласк. Я уже почти не двигал перцем, Женя сам со страстным желанием насаживался на него.
Мне порой приходилось даже сдерживать порывистые движения его попочки, так велико было его желание, так страстно он хотел увеличения и глубины завладевших им чувств. Я испытывал не меньшее, а может большее наслаждение, от созерцания молоденькой попочки страстно снующей по моему перцу, от тугих створок устья и стенок его свежего, юного яблочка. Кожа на попочке была упругая и бархатистая, там, где она не загорела, светилась бледно розовым цветом юности и целомудрия. Все прекрасное тело Жени, как сочный свежий персик возбуждало желание отведать его, жадно вцепиться зубами в его нежную упругую полоть. Необычайно большие для мальчика соски Жени, были величиной с крупную фасоль, становились каменными, как только сосков касались мои шаловливые и ловкие пальчики. Кровь желания так обильно приливала к ним, что порой они, казались инородными телами на его груди.
Прикосновения, пусть даже самого легкого, к соскам хватало, чтобы вызвать в Жене бурные эмоции. Фаллос внутри его прелестной попочки, ласки его бархатных ягодиц, легкие касания сосков, и, наконец, укус его шейки привел Женю в неописуемый экстаз. Любое его описание будет бледным, потому что не найти таких слов для чувств пришедших к нему. Меня эта волна захватила краем, благодаря связующему звену между нами, но то, что я испытал подобно рождению и смерти. Ты пропадаешь из этой реальности, все, тебя здесь нет! Лабиринт тепла и света принимает твое сознание в свои ласковые объятья, сознание блуждает по нему в волнах услады и неги, тебе кажется, что это будет длиться вечно. Вспышка ослепительно белого света и ты летишь в пропасть окружающего тебя бытия.
Сквозь туман перед глазами ты видишь изогнутое в экстатических судорогах прекрасное тело своего любовника, повисшее у тебя на фаллосе, свои руки держащие прекрасный персик сочный и румяный.
Когда все кончилось, Женя был без сознания. Меня оставляли последние силы. Аккуратно вынув свой член из Жениной попки, положил обмякшее тело на кровать. Сам просто рухнул рядом не в силах пошевелиться. Мой любовник на мгновение открыл глаза, последнее, что я видел перед погружением в сон это Женькины затуманенные экстазом глаза.
Проснулся от холода и сырости в комнате. Подняв Женю на руки, понес его на печь. Он проснулся и помог мне поднять его на полати. Мы снова заснули в объятьях друг друга.
В течение ночи Женечка не раз катался на моем фаллосе, он явно вошел во вкус своей новой половой жизни. Я очень подозреваю, что девочкам никогда больше не достанется ни одной капли его семени, что его попочка, да и все тело навсегда принадлежат мужским ласкам, а устье всегда будет радо крепкому члену!
Остаток моего «затворничества» прошел с молоденьким любовником. Я учил его всему, что знал в науке ласк и удовольствий. Он постигал науку семимильными шагами и скоро стал неутомимым искателем острых амурных ощущений. Женечка мог часами сидеть на моем перчике и искать позу с новым чувственным окрасом. Ко дню нашего временного расставания он уже был не тот желторотый подросток первый раз увиденный мною. Женечка стал юным подающим надежды любовником, знающим себе цену.
E-mail автора: yanus21@yandex.ru

Поделиться в: