— Та-а-ак! Ты у нас на какой факультет поступил? А, ну да... на И Вэ Тэ. Всё на отлично сдал? — Оксана Никитична пристально посмотрела на меня, и я даже немного смутился от взгляда этой пожилой женщины, которая работала комендантом общежития наверное, уже не один десяток лет. — Ну, да... — промямлил я, слукавив. — Молоде-е-ец! Факультет-то тяжёлый, а ты вон... ишь как, бойко... Значит, поселю я тебя, голубчик, с Рюминым и Пеньковым. Рюмин — пятикурсник с экономфака, Пеньков учится на третьем на ИВТ. Ребята хорошие, спокойные... Ты тоже вроде парень тихий... но там-то кто тебя знает? У нас в общежитии с дисциплиной строго! Устав общежития висит на каждом этаже в коридоре, почитаешь пойдёшь потом... Но только смотри-и-и! — погрозила мне пальцем комендантша, — будешь хулиганничать или там устав нарушать — выселим в седьмое к едрене-фене! Так, что ещё?... Вроде всё! Четырнадцатый этаж, комната 1426. Будут вопросы — заходи, а пока ступай к Зинаиде Даниловне, это налево по коридору вторая дверь, и получай матрас. Потом наверх и... заселяйся! — Ага!... Спасиб, досвиданья, — скороговоркой выпалил я и вышел из кабинета коменды...
 — Четырнадцатый... — думал я, поднимаясь в лифте с большим тяжёлым матрасом в обнимку, — высотища-то! Наверное, классный вид из окна... и от универа две минуты пешком... в общем, как бы то ни было, спасибо мехмату.
Кстати, на мехмат московского университета я так и не поступил. В это трудно поверить, но сдав на пятёрки обе математики (устную и письменную), я схлопотал парашу по сочинению. Причём с орфографией и пунктуацией вообще был полный шоколад, но тему я так и не раскрыл. Неудивительно, в 11 классе я конкретно подзабил на все гуманитарные дисциплины, а на литературу особенно... Чёрт! Кто вообще придумал принимать вступительное сочинение на мехмат? Был бы диктант... Тогда бы я щас преспокойненько учился в высотке на Воробьёвых... Ну, ничё! Следующим летом обязательно перепоступлю! А пока годочек перекантуюсь тут. А что? Довольно престижный технический университет! К тому же, с поступлением вообще не было напрягов. В приёмном комиссии, выяснив, КУДА я сдал на пятёрки математику, предложили мне пойти на факультет информатики и вычислительной техники без вступительных, что я, собственно, и сделал. Причем сам выбрал отделение прикладной математики, где одна только вышка была разбита предметов на пятнадцать разных и читалась все пять курсов. Плюс физика, плюс информатики до жопы... В общем, учёба обещала быть интересной...
Дотащив матрас до своей будущей комнаты, я облокотил его на стену и замер перед дверью. — Интересно, как примут соседи? Всё-таки старшекурсники... — подумал я. Откуда-то раздавались мужские и женские стоны. Не придав этому значения, я тихонько постучал в дверь. Никакой реакции. Я постучал погромче. Стоны прекратились. — Кого ещё чёрт принёс? — послышался раздражённый мужской голос из комнаты. — Извините... Я... Ваш новый сосед. Заселяться пришёл, — робко ответил я. Послышалось чертыхание и шарканье тапочек. Дверь открылась, и на пороге появился молодой мужчина атлетического телосложения в джинсах и наскоро застёгнутой рубахе. — Слышь, сосед! Я сейчас очень занят, так что... давай, пару часиков погуляй где-нибудь, а потом приходи заселяться... Всё, счастливо! — и мужчина закрыл дверь перед моим носом.
В растерянности я потоптался перед дверью ещё несколько минут. Стоны из-за двери возобновились. Я, посчитав, что подслушивать некрасиво, обхватил матрас и отправился бродить по этажу. Быстренько прочитав устав общежития, висевший в коридоре, я подошёл к смотровому окну, находившемуся у входа на лестницу. Вид действительно был потрясающий. Где-то далеко внизу был небольшой сквер со скамейками, клумбами и фонтаном, далее оживлённая улица, огромный супермаркет и спальный район. А за ним ещё один... И ещё... И ещё... Огромная, суетливая, многообещающая Москва! Столица нашей Родины! Самый крупный город Европы!... А вообще-то, говорят, это лучшее общежитие универа — здесь должны быть большие комнаты-блоки с туалетом и душевой. Я попал сюда только потому, что был приравнен к ребятам, сдавшим вступительные на одни пятёрки. Все остальные мои однокурсники были поселены в седьмом общежитии — старом, ветхом здании коридорного типа с тремя кухнями и тремя вонючими общими сортирами на каждом этаже. (Я жил там на абитуре, и остался не в восторге). Здесь же в основном жили старшекурсники ИВТ, экономфака и физмеха, да ещё на последнем, пятнадцатом этаже — аспиранты. И наконец, эта, пятая общага, находится на территории студенческого городка, а до седьмой надо шкондыбать семь автобусных остановок. Так что грустить повода не было...
Побродив ещё по изогнутому коридору этажа, я решил пойти и постучаться в дверь снова. На этот раз дверь быстро открылась, и на пороге показался лохматый мужик средних лет с огромной русой бородой и добрыми голубыми глазами, одетый в кожанные штаны и майку Harley Davidson. — Здрасьте! Я Ваш новый сосед. Вот, пришёл заселяться, — и я кивнул на матрас. — Ну, прОхОди тОгда! ШтО встал-тО? — радушно сказал дядька каким-то вологодским выговором и подвинулся, чтобы меня пропустить. Я прошёл в небольшую прихожую, где находился шкаф для одежды, кухонный стол и электроплитка. В прихожей также была небольшая дверь, ведущая, по-видимому, в санузел. Разувшись, я поволок матрас дальше, в собственно комнату. (Ничего, просторная! И вид из окна потрясный — на сквер и главный корпус универа, только вот кровати почему-то две). — А где моя кровать? — растерянно спросил я. — СОбрать надО! Давай пОмОгу-тО! — усмехнулся дядька в ответ, и вытащил из-за шкафа основу и боковины кровати. Собрав кровать, он помог мне перетащить её в свободный угол комнаты. Я разложил матрас и расстелил бельё. — Ты штО вОлОсатый такой? Хиппан, штоль? — всё так же окая, спросил мужик. (мои густые чёрные волосы были собраны в хвост, доходивший мне почти до середины спины, и лишь небольшая прядь была подобрана за ухом) — Нет, в основном тяжёлую музыку люблю, — скромно ответил я. — Я тоже! Вот, на гитаре хОчу научиться. Ты мОгёшь? — весело спросил дядька, кивнув на стоящую в углу гитару, похожую на ту, которая была у меня дома. — Немного, — скромно ответил я и взял в руки инструмент. Медиатор был рядом с колками, зажатый между струнами. Я его вытащил, и пальцы резво забегали по грифу (всё-таки Колян здорово меня наблатыкал в этом деле). Мужик удивлённо покачал головой. — Slayer, штоль? МОлОде-е-ец! — одобрительно протянул он, — тебя звать-тО как? — Юра, — ответил я, — а Вас? — Давай на «ты»! — засмеялся мужчина, — Алексей! — представился он и протянул руку. Я пожал руку, и мы разговорились.
Оказывается, Лёхе было «всего» двадцать четыре, он учился на третьем курсе ИВТ, только на другом отделении. Поступил он в университет после службы в армии, а родители его жили в каком-то медвежьем углу Архангельской области (короче, в родной деревне парень бывал раз в полгода). Лёхиной страстью были мотоциклы, он был самым настоящим байкером. Свой байк он держал в съёмном гараже, куда иногда просто приходил с друганами попить пивка. Также подрабатывал продавцом-консультантом в магазине автомототоваров. Закончив слушать его рассказ, я поведал всё о себе, а потом спросил, что за чел мне открыл дверь в первый раз. Лёха рассказал, что чела зовут Антон, он пятикурсник с экономфака, живёт в Самаре, где его отец работает директором какого-то крупного предприятия. Антон постоянно зависает с Викой, красавицей-второкурсницей со своего факультета, которая живёт в нашей общаге на седьмом этаже.
Внезапно я вспомнил, что оставил баул со своими вещами в камере хранения вокзала, и, извинившись, ринулся за ним. Вернувшись через пару часиков, я застал ... в комнате обоих своих соседей. — ЭтО Антон, этО Юра, наш новый сОсед, — представил нас Лёха друг другу. — Угу, — буркнул в ответ Антон, даже не посмотрев в мою сторону (он сосредоточенно набирал какой-то номер на мобильнике). — Привет ещё раз, Викуль! Да... Минут через десять у входа... Целую, зай, — сказал он в трубку. — Так, Новый Сосед, — начал Антон, обращаясь теперь ко мне, — я не знаю, как там у тебя с личной жизнью... но мы тут люди взрослые, и иногда приводим девушек... особенно я. Так что, если увидишь, что ко мне пришла гостья, будь хорошим парнем, исчезни на пару часиков. Ладно? — и он пристально посмотрел мне в глаза. Я в ответ кивнул головой. — Ну, вот и молодец, — удовлетворённо сказал Антон и вышел из комнаты, похлопав меня по плечу...
Через два дня начался учебный год. Учиться было совсем не напряжно: матан — классно, аналитичка — супер, высшая алгебра — вообше песня. Информатика и численные методы — тоже ничего. Правда, ещё физра и парочка гуманитарных дисциплин... ну, уж ладно, как-нибудь переживу. Преподаватели, как правило, меня хвалили и вызывали к доске с теми задачами, которые не получались у моих однокурсников. Кстати, мои однокурсники оказались нормальными ребятами (на всём потоке пара девчонок всего, да и то не в нашей группе). Пара пацанов увлекалась, как и я, тяжёлой музыкой и игрой на гитарах, они даже играли кое-что на двух электрухах. Придя как-то раз к ним на репетицию в седьмую общагу, я послушал их игру и кое-что наиграл сам. Они остались довольны, и даже захотели, чтобы я присоединился к ним, но вот беда — третьей гитары у них не было. (правда, через пару месяцев, отложив стипуху и попросив немного у мамы, я-таки купил простенькую электруху с примочкой и стал полноправным членом их команды)
С соседями по комнате отношения были тоже ничего, особенно с Лёхой — я часто показывал ему какие-нибудь рифы на гитаре, а он потом неуклюже пытался их повторить. Пару раз он приглашал меня к себе в гараж, посмотреть на мотоцикл. Честно говоря, машина-зверь! Когда Лёха сказал, что собрал его сам из нескольких битых, я даже не поверил... Всё-таки руки у парня из того места растут! Однажды он даже меня прокатил... Страшно было, до чёртиков! Лёха — большой лихач, и на скорости сто пятьдесят я чувствовал себя между жизнью и смертью даже за его широкой спиной... Короче, потом на его предложения покататься я отвечал скромным отказом.
Антон же первое время меня игнорировал — не здоровался со мной за руку, не обращался ко мне. Однажды я сидел за письменным столом в нашей комнате, делал домашку по матану (а препод по матану частенько давал мне на дом персональные задачки, со звёздочкой), и услышал, как хлопнула входная дверь. Послышались шаги, потом смолкли. — А где Антон? — спросил взволнованный женский голос. Поглощённый решением задачи, я даже не обернулся. Снова послышались шаги, и чья-то рука легла мне на плечо, больно впившись в него ногтями. — Слышь, подруга, а ты вообще кто и чё тут делаешь? — раздался тот же голос над моим ухом. Я обернулся и увидел красивую девушку-шатенку ростом где-то 180 см. — Ой! — растерянно сказала девушка, убрав руку с моего плеча, — извини, пожалуйста! Ты, наверное, сосед Антона? — спросила она мирно. — Да, я Юра, — спокойно сказал я. — Я — Вика, девушка Антона... Прости, что я... но у тебя просто шикарные волосы, как у девушки, и я... чуть было не увидела в тебе соперницу. А где Рюмин? — и она внимательно посмотрела на меня. — В душе, погоди немного — он сейчас выйдет, — ответил я и снова углубился в решение задачи. — Юр, а ты чё делаешь? — спросила Вика, усевшись на кровать Антона. — Домашнюю работу по матану, — ответил я, не отрывая взгляда от тетради. Дверь душа открылась, и в комнату вошёл Антон, обёрнутый полотенцем. Подойдя к Вике, он молча поцеловал его и нарочно-громко кашлянул. Я обернулся.
Антон смотрел на меня пристальным взглядом, обнимая свою девушку-красавицу. Поняв всё без слов, я молча закрыл тетрадь и задачник, и, наскоро одевшись, ушёл в седьмую общагу к товарищам по рок-группе.
Придя поздно вечером и не обнаружив в комнате ни души, я умылся и завалился спать. На следующее утро Антон выглядел озабоченным. — Слышь, Ньютон! — обратился он ко мне, — у тебя сколько пар сегодня? — Четыре, — ответил я. — Давай тогда не задерживайся после учёбы, разговор есть! — сказал он, делая глоток горячего кофе...
После учёбы я сразу пошёл в общагу. — Короче, сосед, нужна твоя помощь! — задумчиво произнёс Антон, как только я появился на пороге. — Я готов, — нерешительно сказал я, не понимая всё же, чем я могу помочь этому взрослому самостоятельному парню. — Ещё бы! — строго парировал мой сосед, — в общем, у Вики моей напряг с контрольной по матстатистике. Она у меня далеко не дура, конечно... только остра на язык. Сказала что-то не то преподу, вот он её и гнобит. Короче, в домашней контрольной все три задачи ей попались офигенно сложные. Одну с грехом пополам смог сделать отличник из её группы, а две остальные... никто не знает, как решать! Так что тебе поручение — посмотреть, разобраться и решить... через два дня максимум уже надо сдать. Вот они, — и Антон протянул мне листочек с условиями задач. — Но нам ещё не читали матстатистику, — попробовал возразить я. — Ну и что, — спокойно сказал Антон, — обернись, на столе лежит учебник по предмету, и Викина тетрадь с лекциями. Она у меня аккуратная, все лекции до одной пишет... Так что удачи! Завтра вечером она придёт забирать плоды твоего интеллектуального труда, — с этими словами Антон вышел из комнаты...
 — Да-а-а! Вот попал, так попал! — подумал я. Но делать было нечего, и я стал читать условия задач. Поняв, что этого материала я вообще ни хрена не знаю, я принялся читать сперва лекции, потом учебник... Ну, немного прояснилось, хотя... не понимаю, откуда вылезла эта формула. Так, здесь берут вот такой странный несобственный интеграл... Посмотрю в трёхтомнике Фихтенгольца (по ходу дела, это уже материал второго курса по матану)... Да, точно! Теперь начинаю помаленьку вьезжать... Стоп! Они же не до плюс бесконечности его берут!... Вот попандос... хотя, не табулированы ли значения этого интеграла? — смотрю таблицы-приложения в конце учебника... Точняк! Ну, теперь всё ясно, как божий день! Вторая задача... Ещё проще, здесь даже без таблиц! Хотя, интеграл больно корявый... Ну, Фихтенгольц, снова выручай!... Ага, ясненько... Взяв ручку, я быстренько, но сумбурно записал подробные решения, а ещё через пятнадцать минут оформил их вчистовую. Закончив, я, как ни в чём ни бывало, уселся за домашку по численным методам...
Через час в комнату вошёл Антон. — Э, доцент! Как успехи твои? — бодро спросил он. — В смысле? — включил я дурака. — Ты чё? Ты задачи для Вики смотреть собираешься? — возмущению Антона не было предела. — Задачи для Вики давно готовы, — невозмутимо ответил я и оглянулся. Лицо Антона надо было видеть. — Да ладно? — тихо спросил он, вытаращив глаза и глупо улыбаясь. В ответ я молча протянул ему решения. — Ну ладно, завтра она сдаст, посмотрим... хотя, слушай! А если он её устно по этим задачам спросит? — Антон встревоженно посмотрел на меня. — Давай я ей объясню, как я решал, а она завтра ему расскажет, — предложил я. — Ладно... пошли к ней в комнату! — сказал мой сосед и пригласил меня следовать за собой.
Мы спустились на лифте на седьмой этаж и постучали в дверь Викиной комнаты. — Войдите! — раздались несколько девичих голосов. Мы вошли. Кроме Вики, в комнате находились две её соседки, вполне симпатичные девушки.
 — Ну, чё, Юрок?...  — с нетерпением спросила меня Вика, приглашая сесть к письменному столу. — Решил я твои задачки, Вик! — гордо произнёс я. — Ну?! Давай, рассказывай, — сказала Вика, и я начал объяснять. Я заметил, что во время объяснения соседка Вики, стройная миниатюрная брюнетка с пирсингом в брови, стояла рядом, и, не отрывая от меня взгляда, слушала. Устав говорить, я закашлялся, и брюнетка сразу принесла мне стакан сока. — Спасибо! — сказал я, с благодарностью посмотрев на неё, и снова погрузился с головой в задачу. Глядя в глаза Вики, я почему-то сразу понимал, какие моменты она поняла, а какие не очень, и те, что не очень, объяснял заново, более понятными фразами...
 — Ты его хоть понимаешь? — спросил Антон девушку, когда я закончил. — Да-да, всё понятно, — поспешно заверила Вика. — Ну, ладно... иди пока, — сказал мне сосед, и я отправился в нашу комнату... На следующий день счастливый Антон ворвался в комнату и бросился ко мне. — Молодчина, Ньютон! — крикнул он, потрепав меня по растрёпанным волосам, — давай пять, — и он в первый раз протянул мне руку. — Ну как? — осторожно спросил я. — Да нормуль! Четыре балла, прикинь! — лицо Антона светилось счастьем. — Почему четыре? — расстроился я. — Да!... Не парься! В общем, там была ещё третья задача, которую делал не ты, а один кретин с её группы... вот он-то и накосячил с решением. А с теми, что ты решал, всё в поряде! — счастливый, как младенец, Антон снова и снова тряс мою руку... После этого случая у нас с Антохой отношения стали просто замечательными. Он часто помогал мне советами, считался с моим мнением и даже, когда Вика приходила в гости, он не смотрел на меня молча с презрением, а подходил и тихонько говорил мне на ухо, положа руку на моё плечо: «Юрик, будь другом... на пару часиков, пожалуйста»
Через несколько дней после того, как я помог Вике, она пришла к нам в комнату, когда Антона не было. — Привет! — бросила она мне. — Привет, Вик! Проходи, правда, Антохи нету, — ответил я. — И хорошо, что нету... я к тебе, — сказала она нерешительно. — Ну, слушаю тебя, — промолвил я, удивлённо посмотрев на неё. — Юр! А у тебя девушка есть? — начала она тихим голосом. — Ни фига себе вопросики! — засмеялся я, — к чему тебе это? — мой голос стал вдруг серьёзным. — Ты очень нравишься одной девочке, и... она попросила меня узнать это. — Ну, как тебе сказать, — задумчиво сказал я, — и да, и нет... — То есть? — удивилась Вика. — «Да» — потому что я очень люблю одну девушку, с которой когда-то мы были вместе, а «нет» — потому что она уехала далеко, и... наверное, навсегда, — сказал я и пристально посмотрел на Вику. — Ну, ладно... извини, я пойду, — сказала она, выдержав паузу и вышла из комнаты...
Я остался наедине со своими мыслями. Да, я до сих пор крепко любил Айну. Приехав в Москву, я на следующий же день бросился в интернет-кафе и написал на уже заученный наизусть электронный адрес трогательное письмо, в котором рассказывал о себе и о том, как я люблю её и как я скучаю по ней. После этого я целый месяц почти каждый день приходил в это кафе в надежде получить ответ... но ответа так и не было. Я постепенно смирился с мыслью о том, что потерял эту девушку навсегда. С другой стороны, Айна не выходила у меня из головы, и завести новую подругу мне не хотелось — любая другая девушка была уродливой, брутальной и глупой по сравнению с НЕЙ.
Между тем молодой организм требовал своего, и порой сексуальное возбуждение нарастало до предела... только вот снимал я это возбуждение совсем не обычным для парня способом. Запершись в душе, я тщательно мылся несколько раз — с мылом, с гелем для душа, со средством для интимной гигиены. После ещё раз намыливал свою попку и нежно массировал дырочку, превращённую за последние годы в мощную эрогенную зону. После такой прелюдии я проникал внутрь собственного тела, и уже через несколько минут упоённо трахал себя ладошкой, сложенной лодочкой. Иногда удавалось даже трахнуть себя кулачком, да вот беда — за всё время жизни в общаге мне так ни разу и не удалось довести себя до оргазма. Наверное, всё-таки сказывалось отсутствие ПОЛНОГО уединения, и я не мог как следует сосредоточиться.
Однажды в декабре Антоха сказал мне, что в ближайшие выходные отмечает днюху, и я, естественно, оказался в числе приглашённых. Отмечать именинник решил в Викиной комнате, так как на седьмом этаже живут в основном девчонки, и комендантша заходит туда ловить нарушителей режима намного реже, чем к нам на четырнадцатый (а нарушать режим Антоха ещё как собирался — по поллитра водки и литру вина на каждого, включая девчонок)... И вот, в субботу вечером, наша комната вместе с семьсот второй, где жила Вика, собралась в полном составе за праздничным столом. После нескольких весёлых тостов заиграла медленная музыка, и Антоха пригласил танцевать Вику. Остальные не танцевали, а просто громко ржали над Лёхиными анекдотами (они и так были смешными, а ещё с его окающим выговором — это вообще!). Я заметил, что Кристина (та самая брюнетка с пирсингом в брови, которая жила с Викой в одной комнате) часто украдкой поглядывает на меня... И вот, медляк кончился, и все снова расселись за столом. Вика с Кристиной тихо перекинулись несколькими фразами, после чего Вика подошла ко мне. — Юрк! Ты чё такой скучный и не танцуешь ни с кем? — надув губки, спросила она. — Неохота! — лениво ответил я. — Юра! Кристине очень хочется потанцевать. Будь джентельменом, пригласи её на медленный танец, — шепнула она мне на ухо и пошла на своё место...
Через несколько минут снова заиграл медляк. Я неторопливо подошёл к Кристине и молча протянул ей руку. Девушка подала мне свою ладонь и встала. Выведя свою партнёршу на середину комнаты, я положил свои руки ей на талию. Кристина обняла меня за плечи и взглянула мне в лицо своими огромными красивыми карими глазами... её губы приблизились к моим губам, и вот... мы уже нежно целуемся, забыв обо всём...
 — Э, молодёжь! — похлопал меня Антон по плечу, — конечно, ваше дело, но в мою честь говорят тост, — и он указал рукой на всех остальных, сидящих за столом и с улыбками смотрящих на нас. Мы с Кристиной вернулись к столу, сев теперь вместе... Часов в десять Вика с Антоном ушли в нашу комнату, Алёна (другая соседка Вики) ушла на шестой этаж к подругам из группы, а Лёха вдруг вспомнил, что у него «срочные дела в гараже» и «будет он сегодня очень поздно».
Когда все ушли, моя новая подруга заперла входную дверь изнутри и стала медленно меня раздевать. Я тоже раздел её, и мы, голые, юркнули под одеяло. Девушка и вправду классно целовалась, и уже через минуту мой член был несгибаем. Аккуратно примостившись сверху, Кристина стала насаживаться на мой конец, который, преодолев небольшое сопротивление, скользнул в её влажную пещерку. Девушка начала медленно двигаться, постепенно ускоряя темп. Ей было очень приятно — закусив нижнюю губу, она тихонько стонала. Минут через пять я обильно кончил внутрь своей подруги... Лёжа рядом, мы абсолютно молча нежно поглаживали друг друга.
 — Да, — разачарованно думал я, ласково теребя пальцами напряжённый сосок девичьей груди, — и это ВСЁ? Это ТО, ради чего парни откладывают все дела, теряют головы, дарят цветы и выслушивают бесконечные истерики? По ощущениям — это самая обычная дрочка. А вот с Айночкой... Что ни говори, с нелюбимой девушкой — это совсем не то! Да и вообще, с девушкой... Кстати, несколько минут назад я стал настоящим мужчиной, но эта мысль абсолютно меня не греет. Отвлекая меня от моих дум, Кристина стала ласково гладить моего дружка ладонью, пробуждая его от недолгой спячки. Ещё несколько мгновений — и мы снова страстно целуемся.... .. Мягко разведя стройные ножки девушки, я пристроился сверху, и мы начали снова. Одновременно кончив, мы застыли, не выпуская друг друга из объятий. — Милый, мне так хорошо с тобой! — ласково прошептала моя первая женщина мне на ушко. Я молчал.
 — А тебе со мной? — спросила она, выдержав паузу. Я молча кивнул. — Пойдём ополоснёмся, — тихо предложил я, и, не дожидаясь ответа, повёл Кристину за руку в душ... Мы стояли под тёплыми струями воды и нежно тёрли друг друга намыленными банными губками. Намылив руку, я стал мыть промежность девушки, желая залезть пальчиком в её попку, но она только смеялась, и, ссылаясь на щекотку, отдёргивала мою руку. — Да, всё не так просто, — уныло подумал я, пока что не теряя надежды. Тщательно вымыв друг друга, мы вытерлись насухо и прошмыгнули снова в нашу постельку. Я снова впился губами в губы девушки и стал нежно поглаживать её по животику, лобку и бёдрам. Мои поцелуи спускались всё ниже и ниже, и вот я уже ласкаю ртом её небольшие твёрдые сосочки... животик... и вот... мой язык достиг заветного холмика.
Устроившись между раздвинутыми ногами подруги, я ласково играл язычком с её клитором, заставляя девушку стонать и комкать пальцами простыню. Через несколько минут такого усердия я оторвался от своего «десерта» и попросил Кристину встать на четвереньки ко мне попкой. Дождавшись исполнения своей просьбы, я принялся осторожно ласкать язычком анальное отверстие, иногда слегка проникая внутрь. Женские стоны снова наполнили комнату... Утомившись работать ртом, я подвинулся ближе, и, стоя на коленях, стал вводить пенис в горячую девичью вагину. Опять начались безумные скачки. Разогретая донельзя, Кристина громко стонала, и её стоны порой даже переходили на визг. Одновременно кончив буквально через минуту, мы рухнули на постель и стали переводить дыхание. — Юрочка, ты просто неподражаем! Так хорошо мне никогда и ни с кем ещё не было, — сказала моя новая девушка. Я потянулся, чтобу поцеловать Кристину в губы, но она отвернула лицо, и поцелуй пришёлся в щёку. — Это что за детский сад? — притворно-строго спросил я, — а ну подставляй губки! — Ну... не сейча-а-ас, ми-и-иленький, — просящим голосом сказала девушка. И вдруг... страшная догадка пришла мне в голову. Неужели... неужели это действительно так?! — Слушай, зай, — произнёс я нарочито сонным голосом, — спать охота до ужаса. Пойду почищу зубы перед сном. Запасная щётка есть? — Да, котёнок! На полке возьми, пожалуйста! — сказала Кристина и показала мне рукой в сторону душа... Распечатав новую щётку, я наскоро почистил зубы, и вернулся. Юркнув в постель, я закутался в одеяло. — А поцелуй на ночь? — строго спросил я, будто только что вспомнив об этом. Девушка в ответ нежно обняла меня и подарила мне долгий страстный поцелуй в губы. — Да, к сожалению, я был прав, — подумалось мне с грустью. Пожелав Кристине спокойной ночи, я обнял её и закрыл глаза...
Утром я проснулся от звука осторожно открываемой ключом двери. Спросонок я метнулся в прихожую и только там догадался, что абсолютно обнажён. Молниеносно прикрыв гениталии прихваткой для горячего, лежащеё на столе, я увидел в проёме двери Антона. — Привет настоящим взрослым мужикам! — улыбнулся сосед и протянул мне руку. Я пожал руку и приложил палец к губам. — Тише, Тоха, Кристина спит, — шепнул я. Антон закивал в ответ и шёпотом попросил меня принести Викину косметичку со стола. Уходя, он показал мне рукой на чайник и сковородку и многозначительно поднял палец вверх, сделав серьёзное лицо. Я понял его без слов. После ухода Антона я по-быстренькому сварганил творожную запеканку, наделал бутербродов с маслом и сварил кофе. — Доброе утро! — ласково сказал я Кристине, подойдя к кровати. — М-м-м! — лениво протянула девушка, открывая глаза. — Кристюш, вставай, завтрак стынет, — прошептал я, наклоняясь и целуя Кристину в губы. Девушка потянулась. Погладив её по обнажённой груди, я встал и неторопливо пошёл к двери. — Ты куда, малыш? — расстроенно спросила меня подруга. — Пойду к себе уже, а то Алёнка скоро придёт, неудобно... — уклончиво сказал я...
Поднявшись на свой этаж, я из вежливости постучал в свою комнату. — Войдите! — раздался бодрый женский голос из-за двери. Войдя, я увидел Антона с Викой, и Лёху. — Здорово, ковбой! Ну как? — восхищённо улыбаясь, спросила Вика. — Нормально! — спокойно сказал я и стал наливать себе чаю... Позавтракав, я сел за книги, и даже не заметил, как все куда-то ушли. Почувствовав вдруг нежные девичьи руки на своих плечах, я обернулся. — Привет, зай! Спасибо за завтрак, очень вкусно было! — Кристина восхищённо смотрела на меня своими красивыми глазами. — Пустяки! — сказал я в ответ на поцелуй в щёку. — Какие планы на день? — весело спросила девушка. — Щас уже на репетицию пойду в седьмую общагу, — ответил я, перелистывая страницу учебника по численным методам. — А с тобой можно? — спросила Кристина, поправляя мне волосы на лбу. — Вряд ли тебе интересно будет, — уклончиво сказал я, откладывая книгу и начиная собираться. — Значит, нельзя? — Ну почему нельзя? Хочешь — пошли!...
Мы подошли к дверям седьмой общаги. Я прекрасно знал, что ударник и второй гитарист уезжают на выходные к родителям в Подмосковье, и в общаге остаётся только басист Вадик, который живёт в Угличе. Я также прекрасно понимал, что играть вдвоём, да ещё и без ударных — полная лажа, но я всё-таки до последнего надеялся отвязаться от Кристины... Не вышло...
 — Здорово, Вадюх! — бодро сказал я, вваливаясь в комнату приятеля. — О! Приветики! — Вадюха сидел за столом, аппетитно наяривая ложкой жареную картошку прямо со сковородки, ухитряясь попутно разгадывать сканворд из какого-то тупого еженедельника. — Приятного аппетита! — пожелал я. — Пасиб! Будешь, то есть будете? — Вадюха указал рукой на сковородку. — Не! — сказал я, и Кристина отрицательно покачала головой. — А чайку? — не унимался мой кореш. — Да нет, Вадюх, спасибо... Кстати, это Кристина... Я порепетировать пришёл, — сообщил наконец я о цели своего визита. — Порепетировать? Но ведь Саня и Егор по домам поехали... Если только вдвоём? Без ударных? — Вадик удивлённо смотрел на меня. Я незаметно для Кристины подмигнул ему. — Ну, вообще, пошли... — сказал басист.
Взяв инструменты, мы спустились в комнату отдыха. Подключив гитару и басуху к усилку, мы начали играть. Кристина села на стул в сторонке и внимательно стала за нами наблюдать. Я стал потихоньку раздражаться — не люблю, когда кто-нибудь присутствует на репетиции. Поиграв менее часа, мы решили, что достаточно на сегодня лажи и распрощались.
 — Ты так здорово играешь! — сказала Кристина, когда мы, не торопясь, шли по улице. — Да брось ты! То и дело лажаю, — уныло ответил я. — Такое впечатление, что твой друг даже не знал о сегодняшней репетиции, — задумчиво произнесла девушка. — А он и не знал, — признался я. — Зачем же ты мне врал? — Кристина остановилась и печально посмотрела на меня. — Я тебе не врал... Мне просто захотелось поиграть на гитаре, — тихо ответил я. — И поэтому ты не хотел меня брать с собой? — не унималась моя подруга. Я начал нервничать. Такое выяснение отношений меня порядком раздражало. — Нет, не поэтому, — начал говорить я на повышенных тонах, — понимаешь, Кристин, каждому человеку иногда необходимо побыть одному! — И что, чтобы побыть одному, ты пошёл провести время с другом? Странно... Такое впечатление, что тебе хотелось отвязаться от меня. Так? — девушка, недобро улыбнувшись, прищурилась. — А если даже и так, то что из этого? ... — с издёвкой спросил я. — Ты знаешь, я почему-то думала, что нам хорошо вместе, — на глазах девушки выступили слёзы. — Ну, тебе-то может и хорошо... — жестоко произнёс я. — А тебе? Что тебе не так? Скажи честно! — не унималась она. — Пожалуйста! Скажу честно, если хочешь...
Ты классный человечек, и мы с тобой можем быть хорошими друзьями, такими же, как с Лёхой, Антоном или Вадюхой, но не более... То, что было между нами сегодня ночью, мне совсем не понравилось... Мне не нравится заниматься любовью с девушкой, которая брезгует своим же телом, — спокойно говорил я. — Ты о чем? — прошептала Кристина, еле сдерживая рыдания. — Я ни о чём, а о ком! О тебе... Ты отказываешься целоваться со мной, после того, как я ласкал тебя ртом. А минет? А анальный секс? Для тебя это что-то запредельное, так ведь? А ведь это совершенно нормальные вещи! Мне шестнадцать лет, а тебе уже через два месяца стукнет девятнадцать, но я готов на всё ради партнёрши, а ты... Ты просто ходячий комплекс! И раз уж у нас такой откровенный разговор получился, знай, что мне с тобой в постели скучно! — выпалил я.
Кристина тихо рыдала, закрыв лицо руками. — Ладно... Кристин, прости, что наорал на тебя, но... я сказал правду, — успокоившись, тихо произнёс я. Мне было жаль эту добрую симпатичную девочку, которая почему-то любила меня. — Иди в общагу... пожалуйста, а я ещё немного погуляю... — тихо и неумолимо сказал я подруге. Кристина опустила вниз ладони и я увидел её заплаканное лицо. Через мгновение я получил звонкую пощёчину, и девушка, посмотрев на меня в последний раз, ушла, не оборачиваясь...
Постояв немного в нерешительности, я уныло побрёл куда глаза глядят, и вскоре почему-то вышел опять к седьмой общаге. На душе скребли кошки. Замешкавшись немного на крыльце, я всё же открыл дверь и решительно вошёл внутрь... — Вадюх, есть что-нибудь ё*нуть? — спросил я у приятеля с порога комнаты. — О-оо! — протянул Вадик, — да ты, друган, не в адеквате. Матом ругаешься, выпить хочешь. Чё случилось? — лицо друга выражало беспокойство. — С Кристиной поругался, — ответил я печально. — Это с девушкой со своей, что-ли? — Да, только теперь правильнее сказать, с «бывшей девушкой»... Обидел я её, болван, сильно... Гадостей наговорил. Ну так водка есть? — вернулся я к прежней теме. — Водки нет, есть самогон дедов... из деревни, но он крепче сорока, — предупредил Вадюха. — Давай! — махнул рукой я.
Первый раз в жизни мне хотелось выпить, и не просто выпить, а ужраться в ноль. До этого в своей жизни я выпил всего пару глотков пива, да съел несколько конфет с ликёром. Вадик засуетился, и через три минуты на столе появились литровая бутыль, почти полная мутноватой влаги, полбуханки чёрного хлеба, нарезанного в спешке толстыми кривыми ломтями, большая миска квашенной капусты, порезанный на кусочки солёный огурец и две вилки. Протерев кухонным полотенцем два гранёных стакана, мой друг плеснул в каждый из них грамм по пятьдесят. — Ну! За то, чтоб ты не переживал так сильно! — улыбнувшись, изрёк Вадюха, и, чёкнувшись о мой стакан, опрокинул самогон себе в рот. С брезгливостью посмотрев на содержимое своего стакана, я зажмурился и перелил его в рот. О!... О!... О, боже! — Глаза мои полезли из орбит. Рот и пищевод объяло адское пламя, которое неумолимо спускалось к желудку. — Э, Юрок! Ну-ка, давай, закусывай! — на лице басиста появилась тревога. Я послушно отправил в рот кусочек солёного огурца и немного квашенной капусты. — Ещё! — уверенно сказал я через несколко секунд, обильно откусив от ломтя чёрного хлеба. Вадик налил ещё по столько же... Вторая пошла легче, тревога отступила на второй план. Но голова помутилась и развязался язык... Всё стало как в тумане...
... Чёрт! Где я? Почему так трещит башка? И почему такая дикая жажда? Я перевернулся на другой бок. Какая-то чужая комната. Я сел в кровати. О-о-ой! Голова трещала так, что я схватился за неё двумя руками. Скрипнула дверь, и в комнату вошёл бодрый улыбающийся Вадик с полотенцем на плече и тюбиком зубной пасты и зубной щёткой в руке. — Привет алконавтам! Как самочувствие? — радостно спросил он. — Я укоризненно покачал головой в ответ на его издёвку... Выпив два стакана огуречного рассола, я почувствовал себя немного лучше.
 — Ну ты и куролесил вчера! — хохотнул мой друг. Сердце моё упало к самым пяткам и там бешено забилось. Неужели я по пьяной лавочке рассказал кому-нибудь о своём сексуальном опыте? Или, не дай бог, приставал к кому-нибудь из парней? — В к-каком смысле? — заикаясь, выдавил я. — А то ты не помнишь? Короче, тебе после третьей захотелось похавать горяченького. Ты берёшь в морозилке пачку пельменей, и, держась за стеночку, пи*дуешь на кухню их варить. Пока пельмени варились, к тебе подошёл Виталька из четыреста десятой комнаты, он на физмехе учится, тоже на первом курсе. Ну, слово за слово, вы познакомились, и ты вызвался помочь ему с домашней контрольной по механике. Естественно, забыв про пельмени, вы уходите к нему в комнату. Через сорок минут я забеспокоился и полетел тебя искать на кухню. Газовая плита включена на всю, на ней стоит почерневшая кастрюля с намертво приварившимися к дну пельменями. Воняло горелым — ужас! Я снял её с огня и давай орать «Юрка! Юрбан!» Тебя нет. Я принялся стучаться во все комнаты по очереди, и вот в четыреста десятой нахожу тебя. Контрольная давно лежит решённая, а ты с глазами маньяка что-то втираешь Виталику о проблемах... — Каких проблемах? — перебил я рассказ друга. — Об этого... как его, чёрта... Гильберта какого-то! — наморщив лоб, вспомнил рассказчик. У меня отлегло от сердца. — А дальше? — равнодушно спросил я. — А дальше я забираю тебя и веду под белы рученьки обратно. Здесь ты сам себе наливаешь червёртую и выжираешь её так быстро, что я не успеваю у тебя её отобрать. Ну, а потом ты вдруг вспомнил, что кому-то в четыреста десятой ты там что-то недодоказал, и идёшь обратно, но, выйдя в коридор, падаешь на пол и засыпаешь. А я потом перетаскиваю тебя на Санину кровать. Кстати, кастрюлю так накто и не смог отмыть с утра, так что будешь сам отмывать... — подвёл итог Вадюха. — Понятно... Ой! А время-то сколько? — опомнился вдруг я. — На первую пару уже опоздали, лекция по истории. Второй лаба по информатике, надо успеть. Собирайся давай!...
Вечером к нам в комнату постучалась Кристина и попросила меня выйти на пару слов. — Юр, извини меня за пощёчину! Ты очень хороший парень и отличный друг. Я вчера подумала над твоими словами и всё поняла — я, хоть и старше тебя годами, не доросла ещё до всего того, чего хотел бы от меня ты. Но я надеюсь, мы сохраним хорошие дружеские отношения... хотя бы, — девушка с надеждой посмотрела на меня. — Конечно, Кристюш! — улыбнулся я, — и ты тоже меня извини, за то, что наговорил тебе гадостей. — Проехали! — улыбнулась в ответ Кристина и поцеловала меня в щёку. — Заходи, кофейку врежем, — предложил я, приоткрывая дверь комнаты и делая приглашающий жест. — Спасибо, Юрочка, но давай... в другой раз — сейчас уже убегаю, — виновато сказала девушка. Мы поцеловали друг друга в щёчку, и Кристина пошла к лифтам, а я вернулся допивать кофе.
 — Юрок, а ты Лёху давно видел? — спросил меня Антон следующим утром. — Два дня назад, — ответил я. — Я тоже... Странно как-то, — задумчиво сказал сосед. Вдруг раздался стук в дверь. — Войдите! — крикнул я. — Ребят, срочно спуститесь к вахтёру, — сказала незнакомая девчонка, появившаяся на пороге. — Что случилось-то? — удивился Антоха. — Я не знаю. Но кого-нибудь одного из вашей комнаты срочно требуют вниз к вахтёру! — настойчиво повторила ... девушка и ушла. Я спустился на первый этаж. — Здрасьте, баб Маш! Я из четырнадцать-двадцать-шесть. Вызывали? — выпалил я. — Вызывала, — вздохнула бабулька, начепив очки и достав какую-то бумазею. — Сосед твой, Пеньков... — повисла нехорошая пауза, — на мотоцикле разбился вчера ночью, — старушка горестно покачала головой. Я без сил рухнул на стул рядом с вахтой. В горле встал ком. — Что, насмерть? — еле сдерживая слёзы, прошептал я. — Типун тебе на язык! — погрозила мне пальцем старуха, — жив он... но в тяжёлом состоянии. На вот, на бумаге я записала номер больницы, номер палаты, фамилию врача, — баба Маша протянула мне вчетверо сложенный тетрадный листок.
У меня отлегло от сердца. Жив! Этот взрослый бородатый парень со всей своей добротой, спокойствием, рассудительностью как-то по-отечески тепло относился ко мне. За эти несколько месяцев я горячо, как-то по-родственному полюбил его. И вот теперь он, большой, сильный, взрослый мужик, лежит где-то на больничной койке и стонет от боли... и наверное, сам нуждается в заботе и теплоте... Стремглав влетев в комнату, я сбивчиво рассказал всё Антону, показав ему листок. — Так! У тебя сколько пар сегодня? — строго спросил Антон. — Три! Но на третью могу забить, — поспешно заверил я. — Не надо... Поедешь после четырёх, когда закончится тихий час! Купишь ему соку, йогуртов всяких, колбаски хорошей в нарезке, фруктов... На вот! — Антоха протянул мне пятьсотрублёвую купюру, — а я поеду к часу и поговорю с врачом...
Вот так мы остались в комнате вдвоём. Лёха, хоть и держался бодрячком, сильно пострадал в аварии — левая голень была раздроблена, перелом правого бедра, двух рёбер, сильное сотрясение мозга. Короче говоря, врачи обещали выписать его не раньше мая. Мы навещали нашего друга почти каждый день...
Через неделю началась моя первая сессия. Легко сдав зачёты, я засел за книги и стал всерьёз готовиться к экзаменам. Даже домой не поехал, чтобы не тратить время на дорогу. Мои старания были вознаграждены: численные методы, алгебра, аналитичка, матан — на отлично (матан даже автоматом). Остался последний, самый трудный для меня экзамен — история. Обложившись книгами, я сидел и ботанил уже в день сдачи предыдущего экзамена. Антоха ушёл куда-то по своим делам, обещав забежать к Лёхе в больницу. Когда в башку вообще перестало что-то лезть, я отложил книги и решил сделать перерыв. Раздевшись, я взял полотенце и пошёл в душ. Понежившись под тёплыми струями, я промыл себя и принялся ласкать свою дырочку — сначала четырьмя пальчиками, потом всей ладошкой, и, наконец, кулачком. Затем, взяв с полки Антохин баллончик с пеной для бритья, я стал медленно проталкивать его себе в попку. Баллончик был толстым — более пяти сантиметров в диаметре, но гладким, да и норка моя была как-никак разработана кулачком. Введя баллончик почти полностью, я встал на четвереньки на дно ванны и покрутил попкой из стороны в сторону, представляя себя шлюхой, которой только что засадили по самые помидоры. Привыкнув к весьма немаленькой длине баллончика, я принялся медленно двигать его рукой, то вводя свою игрушку почти на всю длину, то выводя её почти полностью. Массируя себе простату, я плыл в волнах блаженства и тихонечко постанывал. Ощущения были потрясающими, но не дотягивали до того уровня, когда можно было бы кончить, не прикасаясь к члену. Причина была понятна — я не мог расслабиться как следует, всё-таки общага есть общага, и каждую минуту кто угодно мог пожаловать в гости. Покайфовав ещё немножечко, я решил, что на сегодня хватит, и стал собираться выходить из ванной.
 — Чёрт! Дверь в ванную забыл запереть изнутри! — подумал я с досадой, вытираясь насухо полотенцем. Выйдя, я увидел в комнате тусклый свет откуда-то сбоку. Удивительно! Я же выключал настольную лампу! Заглянув в дверной проём, я увидел Антона, сидящего за моим письменным столом и держащегося обеими руками за голову. На столе стояла почти пустая бутылка коньяка и полупустой бокал. Вспомнив, что я абсолютно голый, я вернулся в ванную и вышел, обёрнутый полотенцем. Войдя на цыпочках в комнату, я увидел, что Антоха выпрямился и пристально смотрит на меня каким-то нехорошим взглядом. На левой стороне его лица багровел огромный кровоподтёк.
 — Привет! — сказал я, смутившись, — что это с тобой? — спросил я, указывая рукой на его синяк. Антон в ответ вытаращился на меня своими пьяными глазами. — Со МНОЙ что? — с неподдельным удивлением спросил он тихо, — это с ТОБОЙ что, парень? — продолжал таращиться на меня сосед. — А что такое? — сглотнул я слюну, предчувствуя что-то нехорошее. — Дурака включить решил? Ладно! — довольно сказал Антоха и потянулся к своему мобильнику. Нажав какие-то кнопки (мобильник у него был дорогой, с камерой), он протянул телефон мне. Я взглянул и похолодел от ужаса — на дисплее мобильника красовалась фотография, на которой... я... трахаю себя баллончиком с пеной для бритья. Прекрасный вид сзади — моя раздроченная попочка во всей красе. Только теперь я осознал, какую чудовищную ошибку я сделал, забыв запереть дверь в ванную. Антон, вернувшись, естественно, захотел умыться и помыть руки, но приоткрыв дверь в ванную, увидел всё то, что я вытворял. Причём незаметно от меня, поскольку я стоял к двери попой...
 — Сядь! — строго сказал мне сосед, указав рукой на кровать. Я послушно сел. — Ты вот объясни мне, Юрк! — начал лечить меня Антон, сделав ещё один большой глоток коньяка, — зачем тебе это надо? Ведь я прекрасно знаю, что ты нравишься девушкам, и с Кристиной у вас ВСЁ было... Так какого же чёрта?! Ты же нормальный пацан! Или... я ошибаюсь? — сосед по комнате буравил меня пристальным взглядом. Я молчал. — Я в шоке! Прикинь, если об этом ещё кто-нибудь узнает? — продолжал Антон, — как ты дальше-то жить будешь? — Антоха снова глотнул коньяка. Я опустил глаза и пожал плечами. Я прекрасно понимал, что крепко вляпался. Всё это походило на кошмарный сон.
 — А ты громко стонешь! — ехидно улыбаясь, продолжал добивать меня сосед, — и, знаешь, как-то по-женски... как шлюха. Неужели тебе настолько приятно? — пьяный взгляд Антона с интересом изучал моё стройное мальчишеское тело, обёрнутое полотенцем. Я промолчал, густо покраснев. — Я с кем говорю-то?!!! — рявкнул вдруг мой мучитель, — приятно? — его голос снова стал тихим. — Да... приятно... очень, — прошептал я, окончательно сломившись. Повисла долгая тягостная пауза. — Я хочу посмотреть, — спокойно сказал Антон. Я вопросительно взглянул на него. — Я хочу ещё раз посмотреть, как ты это делаешь! — твёрдо сказал он, — иди, возьми баллончик, и повтори это на своей кровати, — парень качнул бокалом коньяка в сторону моей койки. Я отрицательно покачал головой. — Ну... тогда пойду покажу новую фотку ребятам с нашего этажа... а завтра ещё и в седьмую общагу зайду... к твоим однокурсникам, — Антон встал и нетвёрдой походкой пошёл к двери. — Постой! Не надо... я согласен, — прошептал я. Антон остановился, и, подумав, вернулся на место.
Отбросив всякий стыд, я снял полотенце и выпрямился в полный рост. Мой сосед, развалившись на стуле, внимательно изучал взглядом моё тело... Медленно я прошёл в ванную, взял баллончик и вернулся в комнату, бесшумно ступая босыми ногами по ковру. Встав на свою кровать коленями, я отклячил попку назад и положил баллончик на кровать рядом с собой. Более унизительного положения нельзя было придумать — я, абсолютно голый, по-б*ядски оттопырив задницу, стоял на коленях перед взрослым, серьёзным парнем, который, спокойно попивая коньяк, неторопливо ждал, когда я начну трахать себя баллончиком с пеной для бритья. При этом полчаса назад я уже занимался ... точно тем же, и моя дырочка до сих пор не могла плотно закрыться. Решив добить себя окончательно, я послюнявил три пальца и потужил живот. Три смазанный слюной пальца без труда скользнули в мой зияющий анус. Ещё несколько секунд — и пальцев уже четыре, ещё минута — и я медленно трахаю себя сложенной лодочкой ладошкой, засовывая её внутрь по самое запястье. Вспомнив про баллончик, я не без сожаления вытащил руку из попки и взял в неё мой новый самотык. Облизав его донышко, я приставил его к своей пещерке, и одним махом ввёл почти до конца. Всовывая и высовывая, я постепенно ускорял темп.
Забыв обо всём, я стал стонать, повизгивать и подвывать, блаженно закрыв глаза... и вдруг... Сильная, но мягкая ладонь легла на мою ладошку, удерживающую самотык, и аккуратно отстранила её. Не открывая глаз, я опустил руку и почувствовал, как баллончик продолжает аккуратно, будто боясь причинить мне боль, двигаться внутри меня. Я снова начал тихонечко охать, и тут... баллончик резко вышел из меня. Инстинктивно потянувшись за ним раскрытой дырочкой, я вдруг ощутил, как в меня медленно и нежно начинает входить что-то большое, тёплое и очень упругое. Войдя полностью, это ЧТО-ТО замерло, и сильные мужские руки нежно легли мне на талию. Из моих уст вырвался громкий протяжный стон, ЧТО-ТО начало мягко двигаться во мне, а сильные руки начали ласково гладить мою выгнутую от удоволствия спинку. — Антошенька! — пронеслось в моей голове. Забыв обо всём, я медленно, как кусочек сливочного масла на разогретой сковородке, таял в этом красивом, сильном, нежном мужчине, медленно растворяясь в его спокойном величии. Мои ощущения нарастали, я издал несколько громких стонов, но... Член внутри меня стал твёрдым, как камень, и... , войдя на всю длину, стал извергать в мой кишечник волшебную вязкую жидкость. — Миленький мой, Антошенька! Ещё бы одну минуточку, и мы бы кончили одновременно... — пронеслось в моей голове. Когда фонтан спермы закончился, Антон тяжело вздохнул и медленно вывел член из меня. Попка нехотя, с обиженным чавканьем выпустила свою новую игрушку. Сперма медленно стала вытекать из моей незакрывающейся дырочки, и я, чтобы воспротивиться этому, убрал локти и лёг лицом на подушку. — Прости меня, — послышался за моей спиной тихий голос, — я не хотел с тобой так... не знаю, что на меня нашло, — Антон с трудом подбирал слова. Я молчал. Ещё раз извинившись и взяв банный халат, парень ушёл в душ.
До меня донеслись звуки падающей воды. Внезапно мне очень захотелось попробовать на вкус сперму, закаченную в мою прямую кишку. Засунув в попочку ладонь, я сжал её в кулачок, стараясь собрать всё. Вытащив и разжав кулак, я увидел в тусклом свете настольной лампы белеющую на ладони лужицу. Жадно выпив её, я повторил процедуру ещё несколько раз. После этого мне снова захотелось увидеть Антона, и я направился в ванную. Осторожно подёргав дверцу, я с досадой понял, что изнутри заперто, и в ожидании сел на стул. Вскоре шум воды прекратился, и из ванной вышел мой сосед в банном халате. Я подошёл к нему вплотную и опустился перед ним на колени. Ни говоря ни слова, я распахнул полы его банного халата и с жадностью обхватил его висячий член губами. Антон охнул от неожиданности и мягко положил ладони мне на голову.
Я ласково играл язычком с его головкой, то нежно облизывая её губками, то щекоча гландами. Через полминуты его исполин был уже в боевой стойке, и я ещё крепче обхватил его колечком губ. Моя голова неистово насаживалась на большой красивый член парня, в то время как мой язычок выписывал немыслимые пируэты вдоль шикарного прямого ствола с большой багровой головкой.
Через минуту орудие парня приобрело каменную твёрдость и, ещё недавно нежные, сильные ладони сжали мою голову почти до боли, не позволяя мне сбиться с нужного ритма. Фонтан ударил мне в нёбо и моментально залил язык. Не желая терять ни капли, я принял член так глубоко, как мог, и, задержав дыхание, со всей силы сжал его губами. Несколько больших капель попали прямо в горло, всё остальное вылилось в мой рот. Проглотив всё до капли, я выдоил губами остатки, вытащил изо рта этот самый вкусный в мире леденец и поцеловал головку.
Не вставая с колен, я поднял глаза вверх и увидел, что Антон смотрит на меня каким-то растерянным взглядом. — Прости, но... я не смог удержаться, — улыбнувшись, сказал я. После этого я встал с колен и шмыгнул в ванную, заперев за собой дверь. Включив воду, я встал под тёплые струи, сияя от счастья. — Нет уж, милый мой! Я всё-таки добьюсь от тебя настоящего женского оргазма... Куда ты теперь денешься, после такого-то минета? — торжествующе думал я.
Тщательно промыв себя ещё несколько раз (благо санузел совмещённый), я ополоснулся и вышел. В комнате было темно, настольная лампа была выключена, и лишь мягкий свет луны проникал в окно. Подойдя к кровати Антона, я наклонился. Антон, разгорячённый алкоголем, обнажённый лежал поверх одеяла с закрытыми глазами. Подвинув голову к паху своего нового любовника, я нежно, стараясь не разбудить, приподнял язычком член и обхватил его губками. Ласково играя с головкой, я то настойчиво всасывал её внутрь, то выпускал изо рта. Член быстро увеличился в размерах, и я, обхватив пальчиками ствол, стал щекотать язычком основание головки. Результат не заставил себя долго ждать — через минуту член был несгибаем. Я поднял глаза — Антон, проснувшись, смотрел на меня и ласково улыбался. — Вот сейчас-то я тебя и помучаю! — злорадно подумал я. Старательно работая ртом, я выбил из парня стон удовольствия, и... выпустил член изо рта. Антон умоляюще посмотрел на меня. В ответ я молча покачал головой, состроив игривую гримасу. Потом, не торопясь, снова занялся возбуждённым членом. Добившись каменной твёрдости, я снова перестал и посмотрел на парня. Его лицо выражало скорбь всего человечества. — Пожалуйста, — еле слышно прошептал он. Я улыбнулся и медленно потёрся щёчками о головку. Ненавязчиво лизнув член ещё пару раз, я послюнявил пальчик и смазал себе попку.
Взобравшись на кровать, я присел на корточки над членом парня, и, направив, стал медленно насаживаться. Опустившись, я почувствовал лобковые волосы Антона своей мошонкой. Он ВЕСЬ во мне! Нежно поглаживая ладошками широкую волосатую грудь своего любовника, я начал приподниматься и опускаться на его члене, пристально глядя ему в глаза. В ответ Антон молча теребил большими пальцами сосочки моей гладкой мальчишеской груди. Я начал постанывать. Было приятно, но до оргазма было ещё очень далеко (не самая удачная поза), и я, сжалившись над парнем, решил позволить ему кончить. Насаживаясь полностью, я в самом конце стал подаваться попочкой чуть назад, и уже через несколько повторений мой друг, обильно кончив, бессильно опустил руки на кровать.
Не вставая с его начавшего съёживаться члена, я влюблённо глядел ему прямо в глаза, еле заметно поглаживая ладонями его шею. Антон, чуть улыбаясь, протянул руку и погладил меня по щеке. Повернув голову набок, я несколько раз нежно поцеловал сильную мягкую мужскую ладонь. — Это так удивительно! — услышал я вдруг шёпот. — Что? — улыбнувшись, шепнул я. — Ты-парень, но в тебе... так много от девушки! Красота, нежность, ненасытность... — Антон продолжал гладить мою щёку. — Я? Парень? — задумчиво переспросил я, — нет... наверное, я всё же девушка, но только в теле парня. И то... это спорный вопрос. Посмотри на мои стройные ножки... На тонкие руки... нежную шейку, длинные красивые волосы... Разве я не красавица? — кокетливо сказал я, и Антон улыбнулся. — А личико? — продолжал я, склонившись к самому лицу своего парня, — большие красивые карие глаза, длинные ресницы, тонкий носик... А мои пухленькие губки? — еле слышным шёпотом выдохнул я, приближаясь губами к губам Антона.
Антон подался навстречу, и уже через мгновение мы слились в страстном поцелуе. У меня захватило ... дух, и я, закрыв глаза, плыл где-то высоко в небе, окрылённый счастьем быть рядом с этим удивительным парнем. — Ой! — прервав поцелуй, сказали мы вдруг в один голос — член Антона, съёжившись окончательно, с хлюпаньем выпал из моей попки. Тихо прыснув, мы снова стали целоваться. — А знаешь... — сказал я через несколько минут, оторвавшись от губ друга, — ты, в отличие от меня... настоящий парень... мужик, самец... ты большой, сильный, решительный, волосатый... и мне до ужаса хочется тебя приласкать... Можно? — робко попросил я. — Конечно! — шепнул Антон. Я принялся медленно и ласково целовать колючую шею парня (взрослый... с утра к вечеру уже зарастает щетиной), волосатую грудь, поигрывая язычком с сосками... Стройный мускулистый живот, и наконец, уснувшего богатыря, перепачканного спермой. Вылизав начисто член, я мягким движением развёл в стороны ноги своего мужчины, и пристроился между ними. Настала очередь мошонки...
Затаив дыхание, боясь причинить боль партнёру, я осторожно брал то левое, то правое яичко ртом и бережно посасывал, иногда перекатывая их язычком. Пару раз я переключал внимание на член, но, облизав несколько раз головку, снова возвращался к яичкам. Убедившись в том, что пенис парня снова стал твёрдым, как кол, я влюблённо посмотрел на него снизу вверх. — Антошенька... милый! Войди в меня, пожалуйста... я очень хочу этого! — шептал я, гладя своего любовника по волосатой груди. — Как именно ты хочешь, малыш? — ласково ответил парень. В ответ я попросил его встать с кровати, и лёг на живот, подложив под него подушку. Попка приподнялась вверх, и я мягко раздвинул ладонями ягодицы, делая легко доступной мою всё ещё влажную с прошлого раза пещерку. Поняв всё без слов, Антон осторожно пристроился сверху и стал бережно входить в меня. Войдя, он начал неторопливо двигаться во мне. Поза была очень удачной, и я почти сразу начал ловить кайф.
Нежное тепло разливалось по моему телу откуда-то из низа живота к груди, спине, ногам. Мои громкие похотливые стоны заполнили всю комнату, и Антон стал набирать темп. — Не так быстро, умоляю! — простонал я, и Антон снова стал двигаться медленнее. Сладкая истома накрывала меня всё сильнее и сильнее. Забыв себя и закатив глаза, я громко выл, визжал, стонал, широко раскрыв рот... И тут меня бросило в сильную дрожь... Издав протяжный визг, я обмяк... Антон, наяривая твёрдым, как камень орудием, добивал меня окончательно. Ещё несколько мгновений... Снова пульсация в моей попе... фонтан... 90-килограммовое тело, обмякнув, напрочь вдавило меня в кровать...
Дрожь проходила очень медленно, было такое ощущение, что моё тело сделано из ваты. Только теперь я заметил, что всё ещё издаю ритмичные стоны, теперь уже в такт каким-то внутренним, постепенно ослабевающим волнам наслаждения. Догадавшись, что мне тяжело, Антон слез с меня и улёгся рядышком. Мои руки всё ещё судорожно комкали простыню. — Как ты? — осторожно спросил мой милый. — Великолепно, дорогой мой! Я чувствую себя настоящей женщиной, которая... получила настоящий женский оргазм, — еле ворочая языком, ответил я. Антон потянулся губами к моим губам. Вытащив подушку из-под живота, я заставил себя повернуться набок и с жадностью припал к его ласковым губам. Наши ладони нежно гладили разгорячённые тела друг друга. Вскоре я уже осторожно массировал его уснувшего дружка пальчиками, а его пальчики трепетно гладили мои ягодицы. Тонкий ручеёк спермы нехотя выливался из моей раскрытой переполненной пещерки, но у меня не было ни сил, ни желания вытереться. Наш долгий и страстный поцелуй всё ещё продолжался, когда указательный палец моего друга коснулся моей влажной норки, выбив из меня глухой стон. Ещё несколько мгновений — и палец почти незаметно для меня скользнул внутрь, осторожно массируя мою прямую кишку. Дрожа от возбуждения, я оторвался от просыпающегося члена, и нащупав средний палец Антона, приставил его вплотную к указательному. Парень вопросительно посмотрел на меня, и я, не выпуская его язык из моего рта, еле заметно кивнул головой. На это раз сразу два пальца медленно проникли в меня, сделав мои ощущения ещё приятнее.
Продолжая массировать член парня рукой, я начал тихонечко постанывать, воздуждаемый ритмичными движениями в моей попке. Теперь Антон, почувствавав свободу, сам осторожно добавил безымянный палец к двум другим. Попочка, растягиваясь до предела, с трудом приняла новое испытание (всё таки пальцы у Антона были не чета моим тоненьким мальчишеским!). Похотливо подмахивая движению пальцев друга, я наконец довёл его член до состояния жёсткого стояка. — Милый, я снова хочу тебя! Пожалуйста, возьми ещё раз свою нежную девочку! — сгорая от желания, прошептал я, оторвавшись от губ своего любовника. Антон медленно вытащил пальцы и внимательно посмотрел мне в глаза. — Я хочу отдаться тебе по-женски... ну, то есть... совсем-совсем по-женски, лёжа на спине и глядя снизу вверх в твои бездонные глаза, — продолжал я, медленно сходя с ума от возбуждения.
Антон встал с кровати, а я, бойко подоткнув подушечку под попу, лёг на спину и раздвинул поднятые и согнутые в коленях ножки, попочкой к краю кровати. Антон, стоя на полу, чуть присел и приставил своего богатыря к моей податливой дырочке. На этот раз член был не настолько твёрдым, как в прошлый раз (как же я всё-таки утомил его владельца, наверное!), и, тем не менее, он без труда вошёл в мою прекрасно растянутую норку. Ощутив член внутри, я несколько раз сильно сжал и расслабил колечко ануса, как бы подрачивая член любовника без помощи рук. Член моментально затвердел, и Антон, охнув от удовольствия, медленно задвигался во мне, глядя мне прямо в глаза и поглаживая мои бёдра. Не отводя взгляда от прекрасных глаз своего парня, я взял своими маленькими ладошками его большие ладони и переложил их с бёдер себе на пяточки. Антон, не переставая меня иметь, принялся сильно, но ласково массировать мои пяточки, подошвы и пальчики. При этом я громко стонал и выгибался дугой, а мой друг, заметив, что пальчики мои наиболее чувствительны к ласкам, сосредоточился на их массаже. Послюнявив пальцы рук, я принялся массировать ими свои соски (надо признать, что анус, пальцы ног и соски — три мои самые мощные эрогенные зоны). Не отводя глаз от лица своего любимого, я издавал громкие крики и стоны высоким, женским голосом, который исходил независимо от моего желания, откуда-то глубоко изнутри, окончательно разрушая во мне все мужские начала.
Удовольствие вливалось в моё тело тремя могучими реками — через попочку, пальчики ног и соски. Всё сейчас предвещало наступление прекрасного, чудовищного по силе женского оргазма... И это произошло... Извиваясь всем телом и истошно вопя, я закатил глаза. Антон, кончая несколькими мгновениями позже, с беженой силой и скоростью драл мою прямую кишку твёрдым, как камень, колом, вызвав ещё одно цунами оргазма, накрывшее меня с головой и отбросившее на несколько мгновений в другую, прекрасную реальность.
Придя в себя, я увидел свои, всё ещё чуть дрожащие ноги, по-прежнему поднятые вверх; пальцы рук судорожно сжимали соски, причиняя лёгкую боль. На животе белела маленькая лужица моей спермы. Антон, нежно гладя меня по щеке, осторожно вынимал свой опавший член... Ручеёк спермы безудержно потёк из широко раскрытой пещерки прямо на подложенную вниз подушку. Антон бережно свёл вместе мои ноги, и, взяв меня, как девушку, на руки, перенёс на мою кровать.
Пока я, свернувшись калачиком, неподвижно лежал, мой милый перестелил свою скомканную донельзя постель, после чего вылил остатки коньяка из бутылки в бокал. Перенеся на руках меня обратно, Антон присел рядом со мной, на край кровати. — Ты устал, мой хороший? — нежно спросил я, привстав в кровати и погладив его по сильным плечам. — Ещё как! — поцеловав мою маленькую ладошку, ответил сосед, — пять палок, ой... прости, котёнок.... .. пять раз... это впервые за все мои двадцать два года, — парень благодарно посмотрел на меня. — И за мои шестнадцать, — промурлыкал я в ответ, обняв милого сзади и поглаживая его волосатую грудь. — Так хорошо... мне никогда ещё не было... даже с Викой, — задумчиво произнёс мой друг. Я прекратил поглаживания и убрал руки. Бешеная женская ревность вдруг захлестнула меня. — Так ты что же... всё это время думал О НЕЙ? — чуть не плача от разочарования, прошептал я. Антон встал и неторопливо подошёл к письменному столу. Взяв бокал с коньяком, он обернулся и внимательно посмотрел на меня. Абсолютно обнажённый, с бокалом в руке, он выглядел просто великолепно в лунном свете.
 — О ней? — печально переспросил он, криво улыбнувшись и покачав головой, — о ней мне теперь нет смысла думать... Несколько часов назад мы с Викой расстались... причём расстались не друзьями, — тяжко вздохнул он. — Как? — спросил я, вытаращив глаза от удивления. — Очень просто... Викуля нашла себе богатого «папика», лет тридцати... в костюмчике за полторы штуки баксов, в «Ролексах» и на «Гелике»... Я случайно увидел их вчера на Новом Арбате... Представляешь, выходит этот мудак из «Гелика»... с МОЕЙ Викой, целует её нежно в губы, а она его... — Антон пригубил коньяку, — под руку берёт... и идут они по направлению к одному увеселительному заведению... Я подхожу и спрашиваю: «Вик, а кто это?». Она открывает рот от удивления и спрашивает, что я, мол, здесь делаю. Чувак тоже начинает суетиться и спрашивает, кто я такой. Я грубо оттаскиваю Вику за руку в сторону, чтоб не мешалась, и бью ему в репу с правой... Но у «папика» оказалась хорошая реакция. Он уворачивается, и я его едва задеваю черкашом по подбородку. Он не растерялся, и мне в обратку, — Антон показал на свой огромный фингал. Я сделал сочувственное лицо. — Я ему с ноги в ухо... — продолжал мой сосед, — на этот раз попал — он роста-то небольшого (ниже её, прикинь!). Этот схватился за башку и поплыл от боли. И тут Вика... МОЯ Вика, с которой я был вместе больше года... вцепилась, как кошка, мне в волосы и давай меня оттаскивать в сторону, визжа на всю улицу что-то о том, чтобы я убирался и никогда больше к ней не подходил... Ну, я и ушёл оттуда... Потом купил коньячку и в общагу, — закончил парень свой рассказ.
Я молчал. Потом, встав с постели, я подошёл к другу и обнял его за плечи. Антон в ответ свободной рукой обвил мою тонкую талию. — Мне очень хорошо с тобой, мой маленький нежный мальчик... очень... ты ласковее любой девушки. Я никогда раньше не мог представить, что это можно сделать пять раз за ночь, а не максимум три, и то с резинкой... Не мог представить, что в попку так здорово... Что в ротик можно кончать, и это будет с любовью проглочено... Мы вместе уже почти шесть часов, и до сих пор ни одной истерики! — тихо шепнул мне он. Я, встав на цыпочки, нежно коснулся губами его губ. Поставив бокал на стол, Антон взял меня на руки. — Пойдём в душик! — игриво шепнул я ему на ухо, обвив тонкими руками его шею...
Нежно массируя намыленные тела друг друга, мы тщательно вымылись и вернулись в постельку. — Ты баиньки ещё не хочешь? — устало спросил меня друг, мягко гладя мои волосы. — Немножко! А ты? — ответил я. — А я очень! — сознался парень. Моя рука скользнула вниз и погладила мягкий лежащий член Антона. — А ты засыпай, — ласково мурлыкнул я, — а я тебя убаюкаю, — многообещающе сказал я соседу, и обхватил его пенис пальцами. Антом улыбнулся и закрыл глаза, а я подвинулся вниз и заработал ртом. Член упорно не хотел вставать (оно и понятно — любым нагрузкам есть предел!), но я не сдавался и продолжал атаку ртом уже почти полчаса, постоянно придумывая новые игры своего язычка с пенисом парня. Немного увеличившись в размерах, он стал едва-едва упругим (его всё ещё легко можно было сложить пополам), когда несколько больших капель густой спермы всё-же перетекли мне в рот. Не выпуская конец изо рта, я посмотрел на своего парня и поймал его восхищённый взгляд. Отведя глаза, я снова возобновил ласки... Вскоре раздалось мерное посапывание, и я, поцеловав на прощанье головку, улёгся головой на сильное мужское плечо спящего Антона. Минуту спустя я крепко спал...
Утром, встав раньше Антона, я тихонько оделся и приготовил плотный завтрак с крепким кофе. Подумав, я поставил оставшийся со вчерашнего дня бокал с коньяком на видное место, накрыв его сверху салфеткой, чтобы не выдыхался. Затем бесшумно прошёл в комнату и уселся за стол, обложившись книгами и тетрадями по истории...
 — Доброе утро! — услышал я за спиной охрипший голос через некоторое время. — Доброе! Вставай, будем завтракать! — приветливо ответил я. Антон встал и, скривившись, схватился за голову. — На столе, салфеткой накрыт, — сказал я, показывая рукой с сторону прихожей. Антон молча подошел к столу и залпом опрокинул бокал. — Ух! — выдохнул он. Поставив пустой бокал на стол, он исчез в душе...
За завтраком Антон старался не встречаться со мной взглядом. — Жалеет о том, что было ночью, — расстроенно подумал я. Выпив кофе, парень встал. — Спасибо, классный завтрак! К Лёхе зайду сам. А ты сиди учи давай! — строго сказал он...
Антон одел вернюю одежду и ушёл, а я снова засел за книги. История — гуманитарный предмет, и выявить там чёткие логические связи невозможно, поэтому я просто тупо зубрил. А это тяжело... Да и в голову лезли мысли только о событиях минувшей ночи. — Неужели он вправду жалеет о случившемся? Милый мой, нежный... Как же он классно целуется! И как же он ласков, несмотря на свою богатырскую силу! Как же мне хочется быть рядом с ним! А он... протрезвев, он, наверное, презирает себя за то, что трахнул парня... хотя и очень женственного... Скорее всего, он никогда больше не захочет повторить это, — носились в моём мозгу мысли. Не в силах сосредоточиться на материале, я то и дело вставал из-за стола и ходил по комнате взад и вперёд, предаваясь напряжённому внутреннему диалогу.
Сварив на обед кастрюлю борща, я всё же сел и вызубрил несколько вопросов, хотя и меньше, чем планировал. На улице рано стемнело, и я включил настольную лампу. Как только я углубился в чтение, что-то щёлкнуло, и лампа погасла. Сильные руки легли на мои худенькие плечи и стали их нежно массажировать. — Отдохно немножко! Весь день, небось, учил, — послышался над моим ухом бархатный шёпот. Я повернул голову и потянулся губами к ЕГО мягким губам...
Абсолютно обнажённые, мы лежали в темноте на моей кровати и, нежно целуясь, гладили друг друга. — Хочешь меня прямо сейчас? — дрожа от возбуждения, прошептал я. — Очень, только у меня всё там болит... после вчерашнего... Ты же у меня такая страстная! — улыбнулся Антон. — А я сейчас сниму твою боль, — шепнул я, и припал ртом к твёрдому, как камень, орудию. Мой шаловливый язычок и нежные губки знали своё дело, и уже через минуту я, высосав всё до капли, жадно облизнулся и вопросительно посмотрел на своего мужчину. Глаза Антона светились счастьем, и я снова насадился ртом на его конец. Не заставляя себя долго ждать, вновь наступил мощный стояк; и парень, мягко отстранив мою голову от члена, лёг спиной поперёк кровати, свесив ноги, и молча поманил меня пальцем. Сгорая от нетерпения, я сел на корточки над его колом и медленно насадился на всю длину. Мой друг начал привставать в постели, и я, боясь, что полечу на пол кубарем, ойкнул, но сильные руки крепко обнимали меня за спину. — Положи ножки на мои плечи, девочка моя! — еле слышно шепнул мне он, и я послушно выполнил его просьбу. Антон осторожно стал вставать с постели. И вот, он уже стоит на полу, а я, крепко обнимая его за шею, насаженный на его мощный кол, удерживаюсь за талию большими мягкими ладонями.... ..
Мы слились в страстном поцелуе, и парень начал двигаться во мне. На этот раз поза была не очень удобной для Антона, и я начал через несколько минут «отъезжать» раньше него. Дождавшись, пока я обмякну окончательно, сосед, не снимая меня с члена, положил меня спиной на кровать, и дотрахал уже там, обильно кончив в мою прямую кишку... Отдышавшись, парень вышел из меня и прилёг рядом. — Я люблю тебя! — тихо сказал я, глядя на парня. — Я люблю тебя! — ответил Антон, поглаживая пальцами мои губы и подбородок... Накрывшись одеялом, мы устроились поудобнее и стали тихонечко разговаривать о всякой всячине. — Ты пробовал переодеваться девушкой? — спросил меня мой парень. — Угу! — улыбнулся я, — и переодеваться, и краситься... когда мамы дома нет. Хочешь, как-нибудь сделаю это для тебя? — лукаво заглянул я в глаза Антону. — Да! — уверенно сказал он, и снова нежно поцеловал меня... Мы снова принялись страстно целоваться, поглаживая друг друга по спинам и ягодицам. Поняв по несгибаемому стволу друга, что снова «пора», я попросил его подвинуться и встал на колени на кровать, лицом к стене. Упёршись ладонями в стену, я оттопырил попочку, прогнув спинку... Да, это была очень развратная поза (я как-то подсмотрел её в порнухе, правда, гетеросексуальной), и я очень хотел её попробовать. Антон, тоже встав на колени, пристроился сзади и резко вошёл в меня. Я охнул от неожиданности, и парень, массируя мне соски, начал медленно двигаться во мне, постепенно наращивая темп. На этот раз мы долго не могли кончить, зато... в конце концов сделали это одновременно. Комната наполнилась звуками любви — я громко повизгивал в так мощным толчкам члена, Антон глухо рычал, до боли сжав мои соски пальцами и покусывая меня за шейку.
Обессилев, мы оба завалились набок. Член всё ещё судорожно пульсировал в моей влажной норке, медленно опадая. Антон крепко обнял меня сзади и ласково целовал мне ушко и шейку. Мы медленно успокаивались. Как же потрясающе ощущать любимого мужчину сразу везде — снаружи (крепкие тёплые объятия и нежные поцелуи), и внутри (тёплый и большой, хотя и опавший, жезл любви). — Кисуль! — осторожно вернул меня в реальность голос Антона, — а перекусить у нас что-нибудь есть? — парень виновато смотрел на меня, будто извиняясь за нарушение всей романтики. — Конечно, любимый! — опомнился вдруг я, — всё готово... прости, что сразу не предложил, — я аккуратно снялся с члена, вылез из-под одеяла и метнулся в прихожую...
... Антон сидит за столом, сосредоточенно наворачивая из тарелки подогретый борщ. — Тебе вкусно, милый? — спросил я. Сосед молча кивнул, откусывая от большого ломтя чёрного хлеба, и отправляя в рот ещё одну ложку с куском варёной свинины. Я, не отрываясь, с любовью смотрел на него. Когда Антон доел, я подошёл сзади и положил руки на его широкие плечи. — Моя милая... — зашептал он, — моя нежная... моя хозяюшка... моя умница... Но почему... почему ты родилась в теле парня?! — Антон, восторженно глядя на меня, гладил руками мои ладони. Я молчал, так как не знал ответа на этот вопрос...
Перед сном мы снова занялись любовью, на этот раз лёжа на боку. Поджав к животу одну ногу, согнутую в колене, я лежал, и, тихо охая, кайфовал, в то время как Антон размеренно и неторопливо двигался внутри меня. Парень кончил раньше меня, а мне не хватило совсем немного. Я не расстроился — я был благодарен Антону за его нежность и любовь... за то, что все мои утренние опасения оказались напрасными... Сделав засыпающему соседу минет, я заснул, положив голову на его широкую грудь...
Следующие два дня прошли примерно так же: днём Антон уходил, а я готовился к экзамену, готовил еду, наводил порядок; ночью же мы вовсю наслаждались друг другом, исполненные любви и нежности... Наконец, я сдал на отлично последний экзамен и с лёгким сердцем вернулся в общагу. — Антон, я... сдал все экзамены, и теперь поеду домой на каникулы, — тихо сказал я, застав его в комнате. Антон молчал. — А ты? — спросил я, выдержав паузу. — У меня завтра утром защита курсовой... потом тоже домой... в пятнадцать с копейками... с Казанского вокзала... купе, — ответил друг. Мы снова замолчали. Я подошёл и молга обнял парня. — Пожалуйста, останься до завтра, — прошептал мне на ухо Антон, гладя меня по попе. — Да, милый, как скажешь, — обрадованно заговорил я, целуя его небритые щёки...
Вечером, забыв обо всём, мы страстно любили друг друга, не говоря ни слова. Когда мы одновременно кончили в третий раз, я отвернулся, и, не в силах больше сдерживаться, заплакал в подушку. — Что ты, милая? — обеспокоенно спросил меня Антон, обняв и заглянув мне в лицо. — Ты... завтра уезжаешь, — всхлипывая, говорил я, размазывая слёзы по щекам. — Всего лишь на десять дней... И я очень буду скучать по тебе, девочка моя, — успокаивал меня парень, ласково целуя. — Всё равно... Я умру без тебя, мой хороший, — не унимался я, тихо рыдая. Антон в ответ лишь молча гладил меня по волосам...
На следующий день мы разъехались по домам. Время каникул тянулось очень долго, и каждый час мне казался вечностью. Встречая бывших одноклассников, я почти не радовался — так, вкратце рассказывал о себе и спешил дальше... Я хотел видеть только ЕГО, и только по НЕМУ я смертельно скучал с самого первого дня каникул...
Наконец, в тот самый долгожданный день, я собрал вещи и снова собрался в общагу. На этот раз, в потайном кармане дорожной сумки лежали трусики, подаренные мне Айной, и немного денег, отложенных со стипендии. Приехав в Москву на день раньше Антона, я оставил в общаге вещи и отправился в магазин. Купив недорогой женский халатик моего размера, помаду, тени, тушь, лак для ногтей, прокладки и тампоны, я пошёл обратно. Проходя мимо интернет-кафе, я решил зайти — так просто, чтобы убить время... Введя пароль своего почтового ящика, я внимательно посмотрел на монитор.
Ох, ни фига себе!... Писем двести, не меньше! И, похоже, один спам... Чёрт, чего только не предлагают — работа за рубежом, биржевые курсы, знакомства, порнуха, тренинги по управлению персоналом... Прочитав первые несколько писем, я принялся удалять все остальные по очереди, даже не читая... Стоп! А это что за странный адрес? На конце точка-эф-ай... Пришло больше двух месяцев назад. Открыв письмо, я судорожно сглотнул слюну...
«Здравствуй, мой любимый! Спасибо, что написал мне, правда, я чисто случайно прочитала твоё письмо — тем ящиком я почти уже не пользуюсь. Впредь можешь писать мне на этот адрес, или ещё на один, приведу ниже. Как ты, родной? В МГУ, как хотел? У меня всё нормально — закончила школу, учусь в Хельсинкском университете на отделении математики и статистики. Тяжело, конечно, но очень интересно. Финляндия — прекрасная страна, похожая в чём-то и на Латвию, и на Россию. У нас здесь отличные условия проживания — двухместный номер в общежитии со всеми удобствами. С соседкой тоже повезло — очаровательная девушка, красивая, умная, спокойная и очень нежная в постели. Я очень скучаю по тебе, мой малыш! Очень хочу тебя увидеть, и, надеюсь, это возможно... Как на личном фронте, пробовал с парнем? Как мама поживает? Привет ей передавай! В общем, пиши, я буду очень ждать! P. S. Я очень, очень люблю тебя. Пока, Море!» — прочёл я на экране. К письму прилагались три фотографии — Айна на фоне Кафедрального Собора, в университетской аудитории и в общежитии в полуобнимку с красивой брюнеткой восточной внешности. Я доплатил время в интернете и набил в ответ длинное трогательное письмо, в котором в общих чертах рассказал о себе всё — об учёбе, о рок-группе, о своём университете и даже об Антоне. Написав в конце письма, что люблю и скучаю, я щелчком мыши отправил послание в далёкую Суоми (так финны называют свою ... Родину), после чего вышел из кафе, и, окрылённый, полетел в общагу...
На следующий день, зная, что поезд Антона приходит ближе к вечеру, я купил продуктов, шампанского, и принотовил сытный романтический ужин. Накрыв стол прямо посреди комнаты, я зажёг свечи и пошёл в ванную приводить себя в праздничный вид. Выйдя уже в новом облике, я сел за стол и от нечего делать начал читать какую-то книгу.
Послышался звук ключа, вставляемого в замочную скважину. Я юркнул в ванную. Дверь открылась, через несколько мгновений опять закрывшись. — Дома кто есть? — громко спросил Антон. Дрожа от волнения, я вышел из ванной и подошёл к парню. — Здрасьте! А Вы... — растерялся Антон. — Я Ваша новая соседка по комнате. Юля! — ответил я и протянул ему руку. Антон робко пожал её, и тут, наконец догадавшись, что к чему, сгрёб меня в охапку и закружил в воздухе. — Ну ты... даёшь! — восторженно сказал он, оглядывая меня всего — красиво уложенные волосы, искусно нанесённый макияж, розовый халатик до колен, ножки с акуратно накрашенными ноготками... Мы слились в долгом поцелуе. — Я жутко голодный! — сказал мой парень, оторвавшись от моих губ и заглянув в комнату, где стол ломился от явств. — Куда? — строго сказал я, поймав его за руку, — сначала мыться с дороги, — я указал рукой на ванную... Стоя босиком на кафельном полу, я нежно намыливал большое красивое тело Антона, стоящего в ванне. Смыв пену, я потянулся, чтобы поцеловать любимого, но он обхватил меня за талию и перенёс через бортик ванны. Запустив руки под халатик, он нащупал резинку трусиков и стянул их с меня. Сразу два намыленных пальца проскользнули в мою дырочку, начав медленно двигаться взад и вперёд.
Я застонал от удовольствия, гладя ладошками широкую мужскую спину. Вскоре сильные пальцы покинули мою норку, и я повернулся к Антону спиной. Упершись ладонями в стену ванной, я нагнулся, и, выгнув спинку, предоставил свою попку в полное распоряжение парня. Войдя, Антон буквально через две минуты кончил, и, вытащив член, перевёл дух. Подмывшись, мы вышли из ванной, и, не одеваясь, уселись за стол. Поужинав, мы улеглись к кровать и долго-долго наслаждались друг другом...
Утром Антон проснулся раньше меня. Спросонья я увидел, что он зачем-то пристально разглядывает мою одежду и обувь, но не придал этому особого значения... Когда Антон вернулся, я уже встал и позавтракал. — Это всё для тебя! — улыбаясь, сказал парень, протягивая мне два огромных пакета. Ознакомившись с их содержимым, я обомлел — набор дорогущей косметики, чулочки с поясом, юбочка до середины бедра, несколько пар женских трусиков различных фасонов, бюстгальтер с силиконовыми имитаторами груди, несколько блуз, топик, ночнушка с кружевами, босоножки и домашние шлёпанцы на средней величины каблучке. — Спасибо, милый... но это ведь всё так дорого! — прошептал я восхищённо. Антон осторожно обнял меня. — Юленька! — сказал он тихо, — МОЯ девушка должна выглядеть не только красиво, но и дорого. А теперь, будь добра, примерь! — сосед показал мне на груду женских вещей...
С тех пор я одевался в женскую одежду каждый вечер. Через неделю я уже свободно ходил на высоком каблуке, легко управлялся с прокладками и тампонами (без них после утреннего секса можно было перепачкать брюки во время лекций) и совершенно спокойно говорил о себе в женском роде. Антон восхищался моим перевоплощением, он наконец увидел во мне свой идеал девушки, идеал, который он так давно хотел повстречать... Постепенно мы сроднились окончательно, и уже через месяц не просто любили друг друга, а считали себя частями единого целого. Вся женская работа легла на мои плечи — приготовление еды, уборка, стирка, глажка белья; но я выполнял эту работу с удовольствием, пытаясь сделать быт своего парня максимально комфортным...
На Восьмое марта я получил в подарок свой первый букет цветов. Это были роскошные розы нежно-розового цвета (никогда раньше не думал, что получать цветы на Восьмое марта так приятно!), а кроме них, была ещё модная женская сумочка и полупрозрачный фаллоимитатор-реалистик. Увидев мои восхищённые глаза, Антон попросил меня опробовать предмет в действии, что я сразу же и сделал. Игрушка была по размерам точь-в-точь как член моего любимого, и с этого дня я иногда кидал сам себе пару «палочек», скучая по Антону, когда того не было дома... Антон стал предельно нежен со мной — часами лаская меня, он с любовью вылизывал мою попку, трахая её языком, и пальчики ног, доводя меня до экстаза. Время шло...
Незаметно пролетела весна и наступило лето. Лёху выписали из больницы и он взял академ по состоянию здоровья, так как пока не мог ходить без помощи костылей. Антон защитил дипломную работу на «отлично» и готовился поступать в аспирантуру. Я же сдавал свою вторую в жизни сессию. К первому июля я сдал на пятёрки все экзамены, кроме одного (остался матан, и я ничуть за него не переживал). Утром этого замечательного дня я был разбужен нежными поцелуями любимого. Открыв глаза, я увидел Антона, присевшего на край кровати и держащего в руке огромный букет роз. — С днём рождения, Юленька! — нежно улыбнулся он мне, протягивая мне цветы. Роз было семнадцать, по количеству моих лет. — Здоровья и удачи тебе, любимая! — продолжал он, протягивая мне большой непрозрачный пакет. Развернув, я увидел красивое бежевое платьице до колена, фаллоимитатор (намного более крупный, чем в прошлый раз), и... мобильный телефон! Супер! Полифония, и даже цветной дисплей!!! — Милый мой! — восторженно выдохнул я, повиснув на шее парня... Всё утро мы неистово занимались сексом, и я даже опробовал новую игрушку (кстати, та оказалась просто огромной — где-то 6, 5 см в диаметре, и входила в меня только со смазкой, и то еле-еле!). Потом Антон ушёл на кафедру собирать документы для аспирантуры, а я, приготовив праздничный ужин, пару раз пробежал глазами материал по матану. Вечером, накрасившись и одев новое платьице, бюстгалтер с подкладками, стринги и босоножки, я встетил своего любимого. Поужинав и выпив шампанского, мы обнялись и начали целоваться. — Юлечка!... Я очень хочу тебя... пойдём! — загадочно сказал мне вдруг Антон. — Куда? — изумился я. — Сюрприз! — тихо ответил парень, улыбнувшись. Взяв меня за руку, он вывел меня из комнаты и запер снаружи дверь. Мы пошли по направлению к лестнице. Меня колотило — первый раз за всё время я покинул комнату в таком виде. И тут... одна из дверей отворилась, и из неё вышел Влад, четверокурсник с физмеха, которого я отлично знал.
Мне захотелось умереть на месте, а ещё лучше, провалиться до самого первого этажа, и уже там умереть, но... — Здорово, Тоха! — сказал Влад как ни в чём не бывало, протянув Антону руку, и внимательно оглядывая меня всего — начиная с причёски и заканчивая моим идеальным педикюром. — Привет! — пожал руку Антон. — Здрасьте! — сказал Влад мне, и я в ответ кивнул головой. Мы пошли дальше, но я спиной чувствовал, что Влад смотрит нам вслед и раздевает меня глазами...
Поднявшись на четыре пролёта вверх, мы остановились у двери на крышу. Антон молча достал из кармана ключ. — Антошенька, а... откуда у тебя ключ от крыши? — удивился я. — Как-то у коменды стал плохо показывать телик, и она попросила меня слазить на крышу и посмотреть, что с антенной. Ну... дала ключ, естественно. А я по-быстренькому сбегал и сделал дубликат — мало ли, пригодится когда... — объяснил парень, открывая дверь.
... Было около десяти вечера, и солнце уже скрывалось за серой далью спальных районов, на прощанье одаривая небеса багрянцем. Было ещё тепло, но редкие дуновения прохладного ветерка напоминали всё же о наступающей ночи, заставляя покрываться мурашками мое голые ноги. Мы подошли к краю крыши и, взявшись за поручни, стали любоваться вечерней столицей с высоты пятнадцатиэтажной башни общежития. Антон осторожно обнял меня, согревая своим большим телом. Повернувшись к нему, я припал губами к его сладким губам. Парень, забравшись руками мне под платьице, аккуратно стянул с меня стринги и спрятал их к себе в карман. Затем, расстегнув ремень, он спустил до колен свои джинсы вместе с трусами, обнажив торчащий член. Поняв парня без слов, я приподнял подол платьица и «запрыгнул» на него, обхватив его талию бёдрами. Антон осторожно насадил меня на кол, и мы, страстно целуясь, начали свой нежный «танец» любви... Кончив одновременно, мы обессиленно переводили дух. Снявшись с члена, я, не опуская подол, сразу достал из сумочки запасные трусики, и, нацепив на них прокладку, одел (вот такая вот женская аккуратность). Отпустив подол, я с благодарностью посмотрел на Антона. Антон, нерешительно покусывая губы, явно собирался мне что-то сказать, но отчего-то никак не мог подобрать слова.
 — Юль! — начал он наконец, — ты, знаешь, мой отец очень рад, что я заканчиваю универ с отличием и поступаю в аспирантуру — я сегодня говорил с ним по телефону... Представляешь, обещал купить мне ближе к осени машину... ну, не Феррари, конечно... но, недорогую иномарку какую-нибудь. А ещё он не хочет, чтобы я и дальше жил в общаге; хочет, чтобы я переехал на съёмную квартиру... даже денег уже выслал... и я даже уже оплатил первый месяц. Въезжать можно уже сейчас. Вот ключи! — торжествующе показал мне связку ключей Антон. — Ну, и... ? — тихо спросил я, не понимая, к чему он клонит (в голове всё ещё шумело от шампанского). Антон вдруг опустился передо мной на колени и обнял мои бёдра. — Любимая... пожалуйста, будь моей женой! — сказал он, глядя снизу вверх мне в глаза. — Но, милый! — прошептал я восторженно, гладя парня по волосам, — наше законодательство... — Плевал я на законодательство! — горячо перебил меня Антон, — жена — это не та, с кем связан штампом в паспорте... Жена — это та любимая, единственная, преданная женщина, которая всегда рядом, и в радости, и в печали... Для меня это только ты, Юлечка! — продолжал он, покрывая поцелуями мои руки. — Я согласна, — тихо ответил (вернее, ответиЛА) я, опускаясь на корточки и целуя парня в губы, — только пожалуйста... люби меня сильно-сильно, меня одну...
Пять минут спустя мы уже мчались в такси и страстно целовались. Приехав в наше новое любовное гнёздышко, мы в первую очередь направились в спальню. Я была поражена — огромный, удобный сексодром, на котором я со своим небольшим телосложением могла бы даже совершать кувырки и не падать на пол... Сорвав друг с друга одежду, мы юркнули под одеяло. «Наша первая брачная ночь!» — восхищённо билось в моей голове... Ближе к утру, доведя друг друга до изнеможения, мы начали, обнявшись, засыпать. — Я сегодня четыре раза кончила! — подумала я, — у нас теперь новое, отдельное жильё, куда никто не будет приходить не вовремя! Я теперь постоянно буду рядом с НИМ, буду только ради НЕГО, ради моего прекрасного мужа, — я с нежностью смотрела на спящего Антона. Обняв могучую волосатую грудь одной рукой, я положила голову на его плечо и улыбнулась. Начинался новый, светлый и безоблачный период моей жизни... Период настоящего, женского счастья...

Поделиться в: