Одинокая девушка в легкой развевающейся на ветру рубахе неспешно брела по лесной дороге. Целиком отдавшись мечтам она совершенно не осознавала своих действий. Жаркие объятия любимого до сих пор не отпускали молодое упругое тело. Влажные губы парня впивались страстным поцелуем. А когда его ладонь проникала ей за ворот и обхватывала напрягшуюся торчащую грудь, сердце готово было просто выпрыгнуть. И вот она уже вновь ощущает приятное тепло там внизу между ног и готова вновь, отбросив стыд, принять его поднявшееся мужское достоинство внутри себя.
Резкий крик совы внезапно выхватил ее из состояния задумчивости. Бесшумной тенью мелькнула ночная хищница между деревьями. Девушка испуганно проследила за ее полетом. Только сейчас она осознала, что не понимает, где оказалась. Ночной лес полностью поглотил одинокую путницу. В неясном свете луны виднелась узкая извивающаяся между широких стволов могучих елей дорожка. Однако несколько раз обернувшись, девушка уже не могла с точностью указать с какой стороны она пришла.
Угрожающий шорох справа заставил ее отшатнуться. Из темноты на нее неотрывно смотрели огромные светящиеся глаза. Или ей это привиделось? Ужас сковал готовый вырваться крик, и девушка, не раздумывая, бросилась бежать по дорожке. Прочь отсюда! Скорее!
Пробежав не более сотни шагов в кромешной темноте, глупышка не заметила торчавшего из земли корня и тут же растянулась на сырой траве. Лес словно ожил, показалось ей в этот миг. Кругом все зашуршало, зашевелилось, стремительно приближаясь к своей жертве. Перепуганная фигурка метнулась в сторону едва различимой тропинки. Преследователи не отставали, и ночная погоня продолжилась.
Внезапно призрачный свет бледной луны выхватил из черноты дремучего леса небольшую прогалину. Объятая сверхъестественным ужасом девушка метнулась туда. На полянке стоял небольшой покосившийся деревянный домик. Не изба, а так почти сарай. Судорожно нащупав руками дверь, девушка толкнула ее раз, другой и та, к счастью подалась. Ввалившись вовнутрь, беглянка немедленно привалила к двери тяжеленную лавку, что стояла неподалеку, после чего настороженно огляделась. В домике оказалось весьма тесно, несмотря на почти полное отсутствие мебели: кроме прижатой к двери лавки у противоположной стены примостился лишь небольшой стол, полу-увидела, полу-нащупала девушка. Но главное, отметила она, в доме не было окон. Что же, по крайней мере, от диких зверей она себя обезопасила.
Пошарив на столике, испуганная путница совершенно неожиданно обнаружила небольшой свечной огарок и кремень. Со светом ей стало гораздо более комфортно. Она села в дальний от двери угол охватив руками колени — становилось заметно холодно.
 — Буду сидеть всю ночь! — твердо решила она, — А с первыми лучами солнца постараюсь выбраться. Что только дома подумают... ?
Она поежилась, необъяснимый холод охватывал ее все больше и больше: — Так даже и лучше, — успокаивала себя девушка, — Теперь точно не засну...
Чтобы не замерзнуть, она вновь представила себе жаркие прикосновения своего любовника. Его крепкие большие ладони, в которые так удобно помещались ее аккуратные округлые груди, его длинные пальцы, так глубоко проникавшие в девичье лоно, когда он поднимал подол ее рубахи. Его широкие мощные плечи с бугрящимися под темной кожей узлами мышц. Плоская твердая грудь, к которой приятно прижиматься всем лицом, или исступленно целовать, когда он с неукротимой мощью движется внутри нее. А его мужской ствол! Такой мягкий и даже отталкивающий вначале, он наливался и поднимался, увеличиваясь в размере лишь стоило ей позволить парню прикоснуться к ее обнаженному телу.
Он становился крепким как полено, когда она сжимала его пальцами, обнажая бардовую блестящую головку. Как ловко раздвигал он ее притворно сжатые ноги и приближался к уже заполнившемуся любовным соком трепещущему в предвкушении лону. Одно прикосновение его горячего члена к раскрасневшимся в ожидании набухшим от притекшей крови нижним губам сводило девушку с ума. Сладкая боль при его проникновении вовнутрь сменялась фонтаном удовольствия, когда он начинал ритмичные движения. Задыхаясь под его мощным телом, вжимавшим хрупкую партнершу в сухую солому, она была по настоящему счастлива. И когда он не закрывал ее рта страстным поцелуем, девушка не сдерживаясь громко стонала, впиваясь пальцами в его стальную спину. Наслаждение постепенно становилось все нестерпимей, оно доходило до грани болезненности, парень начинал двигаться все быстрее и быстрее, пока не наступала точка за которой следовало освобождение. Мышцы постепенно расслаблялись, окружающий мир нехотя возвращался. Любовник с благодарностью глядел на свою подругу и они заливаясь слезами от счастья исступленно целовались перекатываясь по пружинящей от тяжести их тел соломе...
Улыбнувшись от удовольствия, девушка открыла глаза. Свеча давно погасла и сквозь многочисленные отверстия в крыше пробивались яркие лучи, за стенами домика раздавался веселый птичий щебет. Девушка сладко потянулась: она даже и не заметила, как заснула. Какой сладкий сон! Она обратила внимание, что одежда ее чем-то перепачкана а подол рубахи задран едва ли не до пупа. Озорница опять забылась и непроизвольно ласкала себя! Как часто это происходит с тех пор как она начала тайком встречаться с любимым. После такого сна тело приятно ломит в истоме, а внутри себя она будто до сих пор ощущает его толстый крепкий член. Рассеянно девушка провела пальцами по теплым все еще влажным нижним губам. Да так и есть! Она помогла себе снять навеянное сном напряжение. Беззаботно рассмеявшись, она, вскочив, оправила одежду и устремилась наружу, мимоходом удивившись, как небрежно она вчера приперла дверь. Дома ее уже наверняка ждали.
При свете дня соориенироваться не составило никакого труда. Она провела ночь в хижине углежогов. По небольшой, с детства знакомой тропинке девушка быстро выбралась на торную дорогу и вскоре, весело напевая, уже приближалась к задней калитке своего двора.
Исправно смазанные петли даже не скрипнули и тонкая фигурка никем не замеченная прошмыгнула во внутрь. Она успела вбежать в комнату за минуту до того, как ее окликнули. Быстро скинув верхнюю рубаху девушка, чтобы обмануть мамку, разметала постель, и сладостно, словно со сна, потягиваясь, разрешила той войти.
Все время пока старая служанка помогала своей юной госпоже обмываться в помещении царило непривычное молчание.
 — Что-нибудь случилось? — испуганно спросила, наконец, девушка, — Как здоровье батюшки? Все ли в порядке с матушкой?
 — С ними-то все в порядке, слава тебе Господи, — недовольно пробормотала мамка, — А вот ты, голуба моя, давай рассказывай: что же приключилось?
 — А что, — резко встрепенулась девушка, — спала я довольно спокойно, ничего не слышала.
 — Не сберегла ты девичью честь, горемычная моя, — укоризненно произнесла старуха, — Придется тебя срочно замуж отдавать, а то никак что еще произойдет. Позору не оберешься...
 — Да ты что?! — испуганно воскликнула девушка, — Да как ты могла такое подумать?!
 — А что тут думать-гадать, — усмехнулась мамка. — Полюбовник твой вон и печать свою на тебе оставил.
Она указала на ярко алеющий на бледной шее девушки отпечаток зубов.
 — Знамо дело, когда мужики сатанеют и так кусаться начинают...
 — Ой, не погуби, мамка, — враз сдалась девушка, — Прости меня дуру, ничего не могу с собой поделать. Как он посмотрит, так ноги не держат, глаза не отрываются, а сердце к нему из груди рвется.
В бессилии она опустилась на лавку. Старуха присела рядом, приобняла.
 — Знамо дело, молодость, — уже не так сурово прошамкала она, — Какого он хоть роду-племени?
 — Кузнец он, мамка. Сын кузнеца из Березовой.
 — Это ... того что ли, у которого нос кривой и третья жена недавно пятого родила?
Девушка обреченно кивнула.
Старуха задумалась.
 — Ты вот что, дочка, — произнесла она строго, — Брось это дело. Не ровня он тебе. Ты купеческой семьи и браку вашему вовек не бывать!
 — Что же мне делать?! — вскричала девушка, — Ведь люблю я его больше жизни!
 — Обещай не ходить более, — продолжала настаивать мамка, вынуждая девушку послушно кивнуть.
Весь день купеческая дочь просидела в светелке, стесняясь показаться перед родительскими очами. А под вечер, едва солнечный диск коснулся далекого, расположенного в полях горизонта, не выдержала и выскользнула за дверь. Там у кромки леса возле свежескошенных стогов ждал ее любимый.
Незаметной тенью метнулась хрупкая фигурка вдоль забора к заветной калитке, но едва лишь закрылась за ней грубо сколоченная дверь, как резко распахнулось небольшое окошко на втором этаже купеческого дома, и высунувшаяся по пояс старуха повелительно махнула в сторону беглянки морщинистой рукой. Тут же из-за сарая бесшумно выскочил невысокий коренастый мужичонка, лет сорока, с черной всклокоченной бородой, и не говоря ни слова поспешил следом за девушкой. Старая мамка не теряла бдительности.
Окрыленная удачным побегом, влюбленная мчалась не разбирая дороги, через небольшой лесок, разделявший городские и крестьянские посевы, прямо в руки к уже заждавшемуся ее возле помятых стогов парню. Преследователь скользил за ней безмолвной тенью.
Молодые обнялись. Сын кузнеца твердой рукой приподнял нежное личико купеческой дочки и страстно впился в ее полураскрытые от нетерпения губы.
Скрежеща зубами затаившийся за соседним стогом шпион наблюдал, как ловкие руки деревенского наглеца проникают под подол длинной рубахи его молодой хозяйки, тонут в отлично видимой между разведенных бедер раскрасневшейся промежности, вызывают сладострастный стон предвкушения удовольствия. Он будто очутился в кошмаре. Наполовину скрытое густой бородой лицо покрылось липким холодным потом. Как тогда, двадцать лет назад! Как же сын похож на отца! Незадачливый шпик вспомнил, как тогда, в юности, красавчик кузнец соблазнил его нареченную. Все девки сохли по тому. Любая готова была бежать на свидание. И ни одну он не обидел равнодушием. И ни одна из них была не нужна. Оскорбленный жених все же сыграл свадьбу со своей возлюбленной, простил девичью слабость. Скрыл от соседей нежданную беременность и принял ее ребенка как своего. Кузнец вскоре успокоился и все пошло своим чередом. И вот, надо же — сын пошел весь в отца. И внешностью, и повадками...
 — Нет! Эту душу тебе не погубить! — сквозь стиснутые зубы прорычал мужик, в бессильной злобе наблюдая, за действиями кузнецкого отпрыска. Тот уже повалил вяло сопротивляющуюся девушку в душистое сено, и, освободив ее от одежды, принялся целовать податливое его грубым ласкам тело. Пальцами одной руки раздвигая намокшие нижние губы партнерши, другой рукой парень спустил до колен выцветшие портки и освободил свое немаленькое орудие. Резко навалившись всей своей массой, он глубоко вошел. Девушка вскрикнула, но тут же благодарно застонала.
Он безостановочно двигался во все убыстряющемся ритме. Все громче и громче становились любовные стоны почти целиком зарывшейся в стог парочки. Находясь более чем в десяти шагах затаившийся наблюдатель отчетливо слышал резкие шлепки мужского тела и звучное чавканье истекающей женской плоти. Находясь на пике наслаждения, купеческая дочка закинула на партнера напряженные ноги и крепко сцепила их, еще глубже вжимая любовника в себя. Не в силах сдержать крик, увидел шпион, она закусила губу.
Парень глухо застонал, и без сил припал к расслабившемуся девичьему телу. Ноги ее разжались, и он безвольно откатился в сторону, хватая ртом воздух. На красивом мужественном лице светилась довольная улыбка. Девушка также с трудом могла перевести дух. Из раскрытой все еще вагины медленно вытекала густая белесая жидкость.
Глаза прятавшегося неподалеку шпиона ярко полыхали огнем. Рука непроизвольно вытащила из-за пояса длинный изогнутый нож с большой тяжелой рукояткой.
Быстро чмокнув протянувшую к нему руки девушку, парень поднялся и натянул портки:
 — Завтра в это же время! — озорно подмигнул он ей.
Явно против воли его любовница оторвалась от теплого сена и позволила ему натянуть на себя рубаху.
 — До завтра, любимая! — он слегка подтолкнул несчастную в направлении ее дома и преспокойно направился в другую сторону.
Точно, как его отец! Никого кроме себя не любит! Не способен! Выследивший купеческую дочку мужик незаметно скользнул следом за удаляющимся мерзавцем.
Едва они скрылись под пологом деревьев, шпион стремительно приблизился к ничего не подозревающей жертве. Резко взмахнул рукой. На крепкий затылок мощного парня обрушился удар тяжелой, усиленной металлическим набалдашником, рукоятки ножа. Даже не вскрикнув, сын давнего соперника без чувств повалился на жесткую траву. Мужик занес было над неподвижным телом свое безжалостное орудие, но, в последний момент, решил не мараться. Не в силах перевернуть тяжеленную тушу, он с трудом сдвинул лишь голову бессознательного противника. Тщательно примерившись, он нанес сокрушающий удар в основание переносицы парня. Раздался хруст костей. Из свернутого набок носа медленно потекла густая темная кровь.
 — Весь теперь в отца, — зло произнес мужик. Когда-то он точно также остановил порочный путь его родителя. С таким то лицом непросто будет совратить честную женщину.
Оставив неподвижное тело, удовлетворенный учиненной расправой мужик устремился вслед за ушедшей уже юной госпожой.
Быстро темнело. В сгущающихся сумерках преследователь уверенно нагонял неспешно бредущую девушку.
Внезапный шорох заставил его насторожиться. Справа? Слева? Он не смог определить. Казалось, весь лес ополчился против человека и угрожающе надвигается. На секунду умудренный жизнью бывалый мужчина даже перепугался: из чащи за ним неотрывно смотрели невидимые глаза. Он поежился, сбрасывая наваждение: почему-то неожиданно стало холодно. Вдруг он услышал легкие, быстро удаляющиеся шаги. Девушка! Позабыв обо всем, мужик бросился следом.
Догнать девушку ему так и не удалось. Пробежав по дорожке сотни две шагов, он обнаружил, что вместо того, чтобы бежать к дому, несчастная, видимо заблудившись, углубилась в лес. Что-то ее по настоящему напугало. Мужик прислушался. Было тихо. Странно тихо и жутко холодно. Он осторожно двинулся, тщательно присматриваясь к почти не различимым в неверном свете ущербной луны, отпечаткам обуви в пыли. Ему показалось, или следы действительно свернули на узкую тропинку? Словно охотничий пес, пошел он по запаху. Да так и есть! Где-то за деревьями мелькнул слабый огонек.
Но ведь это... ! Подождите! Да, то самое место! Мужик смотрел не неясную черную тень домика углежогов на небольшой прогалине. Сквозь многочисленные мелкие отверстия отчаянно вырывался дрожащий свет. Но... ! Но... !
Резкий хруст заставил его резко развернуться на месте. Справа! Теперь точно справа! Это не морок. Он осторожно начал пробираться сквозь густой подлесок. Холод становился нестерпимым. Кто-то неудержимо двигался в темноте...
Только замерев перед неглубокой свежей ямой в десятке шагов от заброшенного домика, мужик с ужасом осознал, что происходит. И этот невыносимый холод, и гнетущие волны отчаянья...
Пять дней назад, рассказывали в деревне, работавший на этой делянке углежог, изрядно выпив, свалился в яму с остывающими углями и заживо там испекся. Его обугленное тело нашли лишь на другой день, и суеверные крестьяне, напуганные этой жуткой смертью, не решились отнести останки на свое кладбище, а попросту закидали их сухими ветками и комками сырой земли. Неупокоенный дух явился мстить живым. Мужик стремительно обернулся — никого! Но ведь упырь покинул свою могилу! Мозг отказывался работать, а руки лихорадочно искали, за чтобы ухватиться. Внезапно под руку попался какой-то инструмент. Лопата! Широкая деревянная лопата. Осиновая? Какая разница! При помощи своего ножа, хоть и с трудом, мужик заточил тупой конец длинной рукоятки. Теперь он вооружен!
Пронзительный скрежет разорвал ночную тишь. Домик! Девушка! Позабыв об опасности, мужик рванулся напролом. Увидев приоткрытую дверь, а ведь она была закрыта, он точно помнил, он понял, что опоздал. Тем не менее, он отчаянно протиснулся вовнутрь сквозь узкую щель. Дверь была надежно приперта дубовой скамьей, и лишь нечеловеческое усилие смогло сдвинуть ее. Внутри его расширившимся от страха глазам предстала жуткая картина: черное человекоподобное существо навалилось на бездыханное бледное девичье тело. Задрав подол до самых грудей, упырь насиловал свою жертву, одновременно впиваясь кровавыми зубами в ее оголившуюся нежную шею.
Издав дикий крик боли и ненависти мужик бросился на мерзкую нежить раз за разом до основания погружая свой длинный нож в его трухлявую мягкую спину, пока, наконец, не смог оттащить от неподвижной девушки. Увидев живого человека, упырь мерзко зарычал и потянул вверх свои когтистые руки. В лицо мужику ударила волна холода и мерзкой вони. Почти автоматически, не раздумывая, защищаясь, он ударил восставшего из могилы деревянной лопатой. Тот рухнул навзничь, и наваждение спало. Сильно размахнувшись, мужик всадил палку острым концом прямо в грудь бывшего углежога, пригвоздив того к земляному полу. Со страшным криком упырь нехотя расстался со своей второй, ненастоящей, жизнью.
Сердце мужика бешено колотилось, холодный пот заливал глаза, но, сделав над собой усилие, он подошел к телу купеческой дочки. К счастью в ней еще теплилась жизнь. Он дотронулся до кровоточащих ран у нее на шее. Девушка слабо застонала, она была холодна как труп.
 — Ничего, — вслух проговорил мужик, сбрасывая кафтан и стягивая с себя льняную рубаху, — Сейчас согрею! Обещал же мамке спасти тебя...

Поделиться в: