Она шла домой. Мокрый снег прилипал к ее волосам, таял и маленькими капельками стекал по лицу. Небо было серое, вечер серый, город серый, и люди, проходящие мимо нее, тоже казались серыми. Вот каблук в который раз предательски не устоял на льду и ей пришлось замахать руками, чтоб не потерять равновесие и не упасть с позором на улице. И только эти скользящие моменты, отрезвляли ее голову от грустных мыслей, на некоторое время перенося в реальность. Но уже через минуту, все снова становилось серым, прохожие превращались в тени, и в воздухе растворялся ЕГО образ, верней ОН вживался в каждую молекулу окружающей среды.
Уже месяц как она живет без него, четыре недели как пропал, а верней самостоятельно вычеркнул себя из списка людей имеющих значение в ее судьбе. Он не нашел сил поговорить, объяснить причину... просто пропал. Опытные и умные люди понимают и внушают ей как жить дальше, что любовь в жизни приходит и уходит, что есть еще мужчины,... она кивает, соглашается и снова уходит в свои мысли, которые принадлежат ЕМУ.
Светофор очень долго не загорается зеленым светом. Это сложный перекресток в центре города и надо долго стоять. Вот она и стоит. Опять вышла без шапки и забыла перчатки. Мерзнет. И воображает, что однажды ОН вернется и позвонит. Сколько ласковых слов, упреков и признаний в любви она ему придумала, а какое романтическое будущее! ммм — глупые и безнадежные мысли снова стали царствовать в ее голове. Снова реальность прекратила свое существование, и она идет вместе с толпой по переходу, теряясь и прячась в длинных тенях и серых куртках... БАБАХХХ!!!... Ну вот, опять каблук... на этот раз упала. Прямо по середине дороги, грохнулась как лошадь. Обидно. Как же ей хочется плакать от жалости к себе. Брошенная, никому не нужная, упавшая девушка с промокшими ногами и с забытыми дома шапкой и перчатками.
Просидев попой на мокром асфальте, поднимается и, конечно, в этот момент в сумочке звонит телефон. Замешательство. Бежит скорей по переходу, одновременно отряхая прилипший грязный снег к попе, открывает сумку... телефон опять затерялся в салфетках, ключах, косметике, брелках, таблетках, обертках от конфет и только мелодия звонка уверяла, что мобильный действительно в сумке. Прижавшись плечом к стене дома, на последних аккордах 40-голосной полифонии она достает телефон. Самое интересное, что бедняжка знает, что это звонит не ОН, но почему-то каждый раз пытается услышать ЕГО голос. Последний раз, когда звонила ее мама, и на экране было четко написано «Матушка» она по-прежнему думала"это наверно ОН, пусть будет ОН...»... вот и сейчас, зная, что Его больше нет в ее жизни, она думает тоже самое...
В трубке был мужской голос. Звонил Герман. Она его почти не знает и еще не видела, но успела сложить пугающий образ. Познакомилась в интернете. Ей очень хотелось пообщаться с человеком из «ТЕМЫ», по глупости оставила телефон и вот теперь не знает как от него избавиться.
Но сегодня Герману повезло. Ей, после падения, было так фигово на душе, так плохо, что она согласилась встретиться.
Ее любимый (ОН), тот кто растворился в воздухе до этого, слишком много говорил о своих тематичных пристрастиях и упрекал, что она не может его удовлетворить как рабыня... больше о ТЕМЕ ничего и не говорил, но обязательно подчеркивал, что в душе он Господин и на практике был Домин, но не с ней. Вот, она и захотела стать той, какой нужно... причем захотела именно сейчас, когда услышала Германа, именно сейчас, когда грязная, промокшая и без шапки, именно тогда, когда ОН пропал и даже не вспоминает о ней, но как все сволочи, не выходит из ее головы и заставляет думать о себе каждое мгновение.
Через 20 минут она увидела как выглядит Герман. Зацепившись за его руку, следует за ним, не поднимая головы и не особо думая, что делает и что ее ждет. Ей «пофиг», у нее"все плохо»...
Через 34 минуты они уже едут к нему домой, причем в лифте.
Через 40 минут после реального знакомства, она сидит у Германа на кухне и ждет когда вскипит электрический чайник.
 — Ты все-таки решила попробовать?» — спросил Герман, на что получил лишь пожатие плечами и глубокий вздох.
 — Делайте что хотите... я на все согласна и мне уже хуже не будет» — она попыталась улыбнуться — «вы не поверите, мне так морально плохо, что я хочу чтоб было еще хуже. Подчините меня, устройте пытки... я правда этого хочу.
Герман не был маньяком и заядлым тематиком. Настоящего домина, врятли устроила бы депрессивная новенькая, которая пришла к нему как на смерть. Но девушка была симпатичной и казалась легкой добычей, которой можно попользоваться и жалко упустить.
Несколько слов, несколько договоренностей, еще парочка правил и началось близкое знакомство.
Думаю излишне писать, что она по-прежнему думала: вот бы ОН это увидел, когда ОН объявится я ему все расскажу, а как бы ОН сделал, А как бы я сделала если это ОН... мы это упустим, но будем помнить, что ее нездоровый мозг именно так и работает, только с такими мыслями. О НЕМ она перестает думать когда поскальзывается и падает на улице и... и как выяснится, Герман тоже в состоянии вывести ее из этого самогипноза.
Первое что она сделала по его приказу, это полностью смыла всю косметику. Тушь была размазана от снега и мокрые ресницы слиплись, поэтому она согласилась. Впервые незнакомый мужчина видел ее без косметики. Она сразу стала такой беззащитной. Кокетство, заигрывания и позерство — прекратили свое существование, так как без макияжа, как без маски, нет уверенности в себе и самооценка резко понизилась. Другими словами, она опустила свою цену и чувствовала себя вещью на распродаже, причем очень дешевой и некачественной.
Герман взял ее за руку и повел в гостиную. В комнате была включена только настольная лампа, которая тускло светила из своего угла. Девушка стояла в центре, а он сел в кресло напротив.
 — Раздевайся. Полностью» — он сказал это серьезно и уверенно. — «Сними с себя все.
Это был момент, когда она либо прыгает в пропасть, либо бегом бежит домой и вспоминает всю оставшуюся жизнь как «чуть не прыгнула». Но ей не было страшно. Да я вообще ее не пойму!!! Видно роль моральной жертвы ей стала второй кожей. Она не испугалась. Она согласилась. Скорей всего сама не зная почему. Несколько минут молча стояла и вглядывалась в его лицо. Тут уместна барабанная дробь, ведь Герман рисковал, он сразу все поставил на кон... и он выиграл. Руки расстегнули молнию свитера, стянули джинсы, сняли футболку... да-да, именно руки, они делали это сами по себе, кажется без ее участия, хоть и принадлежали ей.
Взгляд Германа был спокойный, а пульс предательски противоположным.
«я-рабыня, я шлюха, я — вещь, меня поимеют, воспитают, капельку унизят... и я хочу этого» — сказала она себе и расстегнула лифчик. После одним движением стянула с себя трусы с колготками и бросила на пол.
После слов «Покажись» она обхватила свою грудь руками и немного покрутилась на месте.
 — Руки опустила и убрала за спину, ноги шире!
Она стояла голая. Когда руки сцепила за спиной, специально выставила грудь вперед. Сиськи красивые, третьего размера и соски в эту секунду были крепкие и твердые, они сжались и пошло торчали. Ноги расставила на ширину плеч, губки промежности приоткрылись. Герман медленно рассматривал каждый сантиметр ее тела, особенно выбритый лобок, на котором была благородно оставлена лишь маленькая полоска жестких волосиков.
 — Покажи мне свою задницу. Развернись.
Она послушно повернулась спиной и положила руки на ягодицы, покрутила бедрами. По приказу нагнулась и стала растягивать попку, чтоб показать дырочку ануса. Он требовал прогнуться больше и шире разводить руками. Она слушалась и старалась. Анус уже стал растягиваться вместе с ягодицами. В такой позе-"буквой Г» он заставил простоять ее долго. Наверно это было первое смешанное чувство подчинения ... и покорности. Сначала она хотела спросить"еще долго так стоять?» но постеснялась. Ее смущало столько времени демонстрировать анус, это было долго и как-то нелепо, но терпела... так постепенно зарождалось подчинение.
Герман расстегнул пряжку и вытащил кожаный ремень из своих брюк.
 — Встань на четвереньки. Ты будешь моей собакой. твоя кличка Шельма». — и он стал стучать по своему колену призывая ее подползти и служить.
Она встала на четвереньки и подошла к нему.
 — Ты не похожа на сучку. Давай, веди себя как собака, виляй хвостом, покажи как ты рада Хозяину.
Шельма тут же завертела задницей, как будто у нее действительно был хвост, для пущей убедительности, вытащила язык и стала скулить и облизываться как собака, убыстряя дыхание. Герман протянул руку и собачка* стала облизывать пальцы. Он похвалил ее быстрое перевоплощение и стал трепать за волосы, сначала ласково а потом схватил за них, и ей пришлось завизжать по-настоящему.
 — Ко мне! Рядом! Сидеть, я сказал! — он взял ремень и затянул его на ее шее, получился ошейник и поводок одновременно. Ремень плотно обхватил шейку, но не душил. Герман встал с кресла и потянул за поводок. — « Теперь пойдем гулять.»
Она покорно последовала за ним на четвереньках и старалась не отставать, чтоб ремень не натягивался. Они прошлись по комнате, зашли на кухню, потом побывали в спальне, где он заставил носить в зубах ему тапочки и громко лаять.
Довольный, он подвел собачку к входной двери, и когда щелкнул замок, она впервые испугалась.
 — Ты что? На лестницу? Неее я не пойду... еще на улицу выведи» — стала протестовать.
Он тут же хлестнул ее ремнем по спине, но она все еще возмущалась. Тогда Гера натянул поводок и взял длинную лопатку для обуви.
 — Приказ Хозяина должен выполняться. Я никогда не беру свои слова обратно. Запомни. Сейчас я со своей сучкой иду на лестничную площадку. Понятно?» — на этих словах он шлепнул лопаткой по ее заду.
Ей пришлось опустить голову и больше не сопротивляться. Но лопатка еще пару раз прошлась по заднице, оставляя красные полосы. Боль была не сильная, но резкая и обжигающая.
Они вышли на лестницу. Ей пришлось ладошками и коленками упираться в грязный каменный пол. Облокотившись на перила и не выпуская поводок из рук, Герман закурил.
Было холодно. В ее голове наконец-то мысли о возлюбленном пропали надолго. «скорей бы в квартиру, скорей бы обратно « — думала она и пыталась заставить бежать секунды в четыре раза быстрее. Конечно, в этот момент соседям захотелось выйти и пойти в магазин. Замок соседней двери щелкнул. Она тут же вскочила на ноги и стала умолять вернуться домой, прикрывая то грудь, то письку. Герман улыбался и крепко держал ремень. Он дождался когда сосед открыл дверь и за несколько долей секунд до его взгляда на происходящее, впихнул ее в квартиру обратно.
В висках стучал адреналин. По коже бегали мурашки. Роль собаки была обсалютно забыта.
 — А теперь, после улицы, Шельме надо помыть лапы.» — с этими словами он поместил ее в ванну и снова поставил на четвереньки. Теплая вода и мыло смыли грязь с ее рук и ног. Герман намылил мочалку и стал тереть ей живот, потом грудь, а после с упоением и долго натирал между ягодиц, держа за ошейник. Когда собачка была умыта, он заботливо вытер ее полотенцем и шлепнув по заднице, приказал бежать в спальню и ждать его там, на коврике у кровати.
Он оставался в ванной. Она прошла в спальню и включила свет. Тут же подошла к зеркалу и стала себя разглядывать с болтающимся ремнем на шее и капельками воды на коже.
Поправив волосы, села на кровать и принялась внимательно изучать обстановку. Ноги ее почувствовали что-то мягкое — коврик!. Теперь она стала думать, ложиться ей на пол или нет. Уже играть в собачку было тяжко и невыносимо, но он все равно заставит лечь на пол. «А вдруг, если я откажусь, он почувствует мою силу и станет обычным парнем и просто лаского трахнет меня на кровати и скажет, что ему тоже надоело играть в Шельму»... дверь ванны хлопнула и послышались шаги, не смотря на свои мысли, она мгновенно оказалась на коврике.
Герман улыбнулся, увидив, как преданно его дожидаются и потрепал сучку по волосам. Он вальяжно завалился на кровать и распахнул халат, в который успел переодеться.
Встав на колени, она повернулась к нему и окаменела, видя его голое тело. В первую очередь стала пристально рассматривать член, что спокойно лежал на яичках в сжатом и расслабленном состоянии.
«Сейчас заставит сосать» — подумала она-"от минета у него встанет член, он быстренько меня трахнет и я поеду домой» — составив такой план, она по-человечески улыбнулась и почесала кончик носа рукой.
 — Ты не похожа на собаку! А ну служить!» — Герман протянул ногу и стал водить ступней по ее плечу, подбородку, груди. — «Вылижи Хозяину ноги.
Девушка заморгала глазами и стоит не шевелясь. Сильная рука затянула ремень на шее и ткнула носом в пальцы на ногах. Высунув язычок она стала медленно облизывать ступню. Через 5 минут, с брезгливостью было покончено и Шельма с упоением вылизывала и сосала пальцы Господина, за словесную похвалу...
На коврике было удобно. Герман принес железную миску и поставил на пол, сам запрыгнул на кровать, раскладывая перед собой еду из холодильника. У него было отличное настроение. Он делал бутерброды, отрывал кусочки ветчины и бросал ей в миску, потом подзывал к себе и кормил с рук, ягодками винограда.
Когда он наелся сам, стал давать собачке команды, а вознаграждением были остатки клубники и дольки мандарина. Она лаяла, виляла хвостиком, подавала лапу, бегала на четвереньках за брошенной ягодой... пока он не похлопал ладонью по простыне и не приказал лечь рядом.
 — Ты больше не собака-сказал он, снимая ремень с шеи-но ты остаешься моей сучкой. Теперь Герман смотрел на нее ласковым и нежным взглядом и она чувствовала его доброту. Игра в собачку их сблизила, и она его почему-то совсем не боялась и даже ждала от Хозяина новых идей.
Он положил девушку на живот и стал медленно гладить по спинке. Она мурлыкала от удовольствия. Разведя ноги, Герман исследовал пальцами ее промежность. Долго рассматривал дырочки, нагибался и плевал, а потом размазывал свои слюни ей по анусу, между губками и кружил пальцем вокруг клитора. Как только она расслабилась, тем же ремнем он стянул ей запястья и привязал руки к спинке кровати. Взял кусочек льда и медленно провел им вдоль позвоночника. Она вскрикнула и закусила губу от мокрых и холодных ощущений. Лед таял и тонкие струйки воды спускались по спине, струились по бокам к животу и впитывались в простынь. Каждое прикосновение ледяного кусочка было неожиданным. Спина покрылась мурашками, тело стало дрожать.
Вот лёд медленно спускается к пояснице, проходит между ягодицами, делая попку мокрой. Герман взял другой кубик и стал водить вокруг ануса и через мгновенье резким движение затолкал его прямо в попу. Она завизжала и задергалась. Он прижал ее ноги. Пришлось смириться, так как руки привязаны, ноги скованны. Стала терпеть. Лед медленно таял в анусе и выливался из дырочки уже теплым ручейком. Как только она захотела вытолкнуть полу-растаявший кубик, как Герман заткнул анус пальцем. Когда пытка растаяла сама по себе, мучитель наклонился и стал дуть теплым дыханием на анус, а потом принялся греть его языком и поцелуями.
Снова почувствовала блаженство от прикосновений его рта, а главное от чувства облегчения и свободы от пытки.
 — Я буду трахать тебя в попку, для этого сделаем клизьму» — он развязал ей руки-Иди за мной.
В ванной Герман постелил резиновый коврик на пол и приказал встать раком. Она послушалась. Он достал резиновую кружку*, которую она помнит еще по больнице. Внешне обыкновенная грелка на 2 литра, но с длинным шлангом и пластмассовым наконечником на конце. Он набрал ... в нее теплой воды и зацепил наверху за крепление для душа. Воду в клизме временно перекрыл и протянул ей длинный наконечник, чтоб облизала. Теперь слюнявый кончик медленно вставил ей в зад; так и оставил стоять на четвереньках с болтающимся длинным резиновым шлангом из жопы. Затем приказал встать на колени и сложить руки за спиной, чтоб ему было удобней обмотать запястья бельевой веревкой. Девушка стоит перед ним, опустив голову, в попе наконечник, руки за спиной а сиськи вперед, чтоб он мог любоваться ее бюстом... Ей даже понравилось, что руки были связанны по-настоящему, крепко и надежно.
Это позволяло возбуждаться от серьезности происходящего и не позволяло ослушаться, она ощущала это пьянящее чувство несвободы и страх подчинения чужому человеку. Герман сжимал по-очереди ее соски, девушка стонала и больше выпячивала вперед грудку. Вдруг, он потянулся к клеенке, что служила шторкой в ванной, и снял два колечка за которые она цеплялась. Эти кольца были на конце с широкой прищепкой, похожи на крокодильчиков, он повесил сначала одно кольцо на сосок, потом прицепил второе. Крик боли и неожиданности.
Теперь он нагнул ее раком, и чтоб устоять пришлось головой упираться в холодный пол, руки за спиной, а прищепки оттянули соски вниз, и зажимы стали еще чувствительней. Герман начал водить в попе длинным наконечником, трахая анус. Она мычала и покорно позволяла себя использовать как он хотел.
Ей даже стало приятно от траха в попку, ведь кончик был узкий и крепкий и ловко ходил «туда-сюда», а еще к нему присоединились пальцы и стали теребить клитор, щекотать губки письки. Она расслабилась и стала пытаться получить максимальное удовольствие, не заметив как насадка была вставлена глубоко в анус и через нее стала подаваться вода под напором. Герман быстро водил пальцами по клитору, заставляя ее течь любовным соком, но тут в животе заурчало и она почувствовала одновременно как наполняется кишечник водой. Были смешанные чувства настороженности и наслаждения, грязной процедуры и возбуждения. Скоро она уже не могла терпеть и понимала, что вода из попы вырывается на ружу. А Герман продолжал яростно натирать клитор и командовать, чтоб терпела.
 — Ай... мамочки... не могу больше... сейчас обосрусь, там уже лить некуда,... лопну-уууууу — она стала дергаться и сжимать анус, что есть силы, чтобы не обкакаться прямо в ванной на полу.
Наконец, он вынул клизму и приказ бежать в туалет. Она резко вскочила, хотя со связанными руками это было смешно и очень неловко, а когда дверь уборной была перед носом, она заорала, что ей не открыть! Герман смеялся, а девушка прыгала с ноги на ногу, зажимая попу, но первые струи уже предательски текли по ляжкам, их было невозможно сдержать. Он открыл дверь и она моментально опустила задницу на стульчак и в унитаз обрушился водопад нечистот.
Мгновенное облегчение. Перевела дыхание. В животе бурлило и приличная порция говна готовилась на выход. Герман стоял напротив и любовался картиной, заботливо поправляя прищепки на сосках.
По ногам стекали капли воды из попы, живот урчал вслух, она подняла глаза на него и улыбнулась. Тут же ей вспомнился ее любимый, ведь она как-то представляла себе, что живя вместе, они не станут закрывать дверь туалета и это будет объединять их еще больше, а сейчас она голая и связанная срет на глазах какого-то мужика. Не долго она жила любимыми мыслями о сбежавшем принце, Герман взял в руку член и приставил к ее губам. «Соси, крошка» — приказал он с довольной улыбкой. Девушка стала облизывать головку, как только член оказался во рту, она замерла и начала тужиться, естественные процессы не давали отвлекаться. Чтоб минет не затягивался, Герман взял ее за голову и стал трахать в открытый рот из которого доносились звуки, типа: иииии... мммм... аааа... ииииии.
Никогда ей еще не приходилось сосать и срать одновременно.
Еще минут 15 они так развлекались и снова пошли в ванну, сделали повторную клизму, но уже быструю и маленькую. Промыв задний проход, Герман сполоснул ее попку и ноги душем, снял прищепки и взяв на руки понес обратно в спальню.
Связанные руки поднял вверх и привязал еще одной веревкой к спинке кровати. Сам встал рядом с ее головой на колени и попытался засунуть в рот член. Как она не старалась, член был высоко и даже склонив голову на бок, сосать не получалось. Он вскочил и сел на нее, волосатой попой на белоснежную грудь, поводил членом по губам и зажав голову согнутыми ногами в коленях, начал трахать в рот. Его яйца бились о ее подбородок, прижимая их, вгонял член по самое горло. Герман буквально уселся на ее лицо и быстрыми движениями трахал «голову».
Девушка порой задыхалась, частенько он впихивал до рвотных спазмов, от чего по ее щекам текли слезы, и она всячески пыталась препятствовать языком и губами его глубоким вхождениям. Но слишком хорошая фиксация головы и рук позволяла только расслабиться и терпеть.
Наконец, он стал развязывать ей руки и освободив, слез, дав отдышаться. Его член был крепкий и даже немного загибался вверх, раскачиваясь из стороны в сторону.
 — Ну а теперь давай в попку!» — на этих словах он мгновенно перевернул ее на живот и положил поперек кровати. — Ползи вниз!
 — что? что делать?» — она явно его не поняла, а потом догадалась, когда он начал спихивать ее с кровати вниз головой.
В такой позе ее еще никто не трахал.
Руками она упиралась в пол и свисала ровно на половину, ноги и бедра оставались на краю. Герман прижал руками ее зад, так что ноги расползлись в стороны и смотрелись как-то по-лягушачьи. Такая поза держала ее в вертикальном положении, идеально подставляя зад для сношений. Он чем-то холодным намазал ей анус и стал тереться головкой члена о сжатую дырочку.
 — Давай, детка, расслабься.
 — В таком положении?!!! Расслабиться? Я думаю как устоять и не упасть! — она возмущалась и пыталась посмотреть на него через плечо, но снова опускала голову и волосы подметали пол, свисая вниз.
Держа одной рукой за бедро, он постепенно ввел член в анус на треть, но девушке показалось, что он вогнал целиком и порвал ей всю дырку. Она заорала как раненное дикое животное. Он вынул член, дал ей прийти в себя и стал пропихивать снова.
 — Терпи, родная, терпи... сейчас... сейчас... — наконец член миновал какой-то барьер и провалился в горячий анус. Они оба вздохнули с облегчением. Герман начал медленно двигаться, не вынимая полностью, а она упиралась руками в пол, пытаясь удержать его напор.
Наступила тишина. Оба сосредоточенно следили друг за другом, и только тяжелое дыхание и постанывание, говорило что они что-то чувствуют. Ей не было приятно и никакого кайфа ее дырочка не испытывала, но радовало, что не было острой боли, но все-равно хотелось чтоб вытащил, это видно на природном уровне: желание"высрать член»... я бы назвала ее состояние-терпение и сдерживание. Герману же наоборот было все в кайф, горячий проход, узкая дырка, вид красивой жопки у него в руках, он схватил сильнее за бедра и начал активно засаживать.
От напора сверху, тело немного сползло и она упиралась уже локтями, почти касаясь губами пола, задница стала в абсолютно вертикальном положении, а губки промежности терлись о край кровати.
Девушка отмеряла терпение секундами, ей было неудобно и непривычно. Она щедро выделяла ему время для удовлетворения, но все же не выдержала и стала медленно сползать с кровати, пока не упала совсем на пол, и тут же попыталась встать на ноги. Но Герман был проворным, с криком «Куда!??» он спрыгнул, завалил ее, и прижав лопатки к полу, быстро впихнул член обратно в дырочку. Этот «побег « его возбудил еще больше и он беспощадно долбил, пока не задрожал и не стал кончать. Первая порция спермы ударила в нее, а последующие уже на попу, на спину и даже брызнул на волосы, довольно втирая и размазывая ладонью теплую сперму в ее кожу.
Через несколько минут Герман валялся довольный на кровати и мучил ее вопросами.
 — Ты кончила? хочешь я тебя полижу? Но только позже... Давай ложись! Иди ко мне под крылышко, ты хорошая сучка, я тебя приласкаю» — он просто светился счастьем и удовлетворением, был сама забота и ласка.
Но ей хотелось домой, хотя в 2 часа ночи уехать-была проблема. Пришлось сидеть на кухне и пить кофе.
Спустя время, они мило разболтались. Герман стал спрашивать ее о личной жизни и тут она, наконец, снова вспомнила о любимом и о своих переживаниях, и всепоглощающих мыслях.
Если Герман ее трахал в попу физически, то она трахала его мозг до утра морально, рассказывая о своей любви, и как ОН пропал и что она» не может жить без НЕГО, и почему ОН так поступил и бла-бла-бла-бла»... Герман слушал и постепенно засыпал, потом резко просыпался и говорил, что согласен,» этот парень, безусловно ее очень-очень любит, но только не понимает своего счастья.»... а самому ему хотелось расспросить о себе, о сексе и играх, что у них были, ведь это ее первые шаги в «теме», но она наслаждалась своими воспоминаниями, напрочь забыв, что несколько часов назад бегала на четвереньках с ремнем на шее.
Утром, он проводил ее на метро и поцеловал в щеку.
Весь день он почему-то ждал ее звонка, читал каждую смс, думая, что от нее. Но она пропала. Через день он стал звонить и писать в аську, но везде абонент недоступен и не в сети.
Он даже не знает почему, эта девушка ему так запала в душу. Она была обыкновенной, но одновременно особенной. Теперь все его мысли были о ней. Герман воображал как она позвонит, как неожиданно придет в гости, какие еще опыты и игры он с ней проделает, а однажды представил, как прижимает ее к себе в постели и рукой гладит большой круглый живот, целуя в плечико, будущую маму его ребенка, на седьмом месяце беременности.
Мокрый снег ложиться на асфальт. Серые люди спешат в свои серые дома, оставляя серые тени. Каждые три минуты у кого-то звонит телефон и каждый третий берет трубку, в надежде, что это будет именно ОН или непременно ОНА, но определившийся номер возвращает их в серую безнадежную реальность.
E-mail автора: belocka-devocka@mail.ru

Поделиться в: