Я сразу разгадал в тебе что-то порочное. И такое сладкое, притягательное...
Еще тогда, когда ты пришла на собеседование, я понял, что ты умна, внимательна, исполнительна... Этакая бизнес-вумен, богиня офиса... Строгий, серый с искрой костюм, юбка чуть выше колена, черные туфли на шпильке, блузка распахнута так, чтобы была видна только ложбинка между грудями, не больше... Идеальный макияж, аппетитная попка, стройные ножки... Спокойная уверенность в себе, привычка быть неотразимой... Немного циничности в уголке глаз, капелька презрительности в изгибе полных губ...
Хотя в душе блядь... Понаблюдав за тобой всего несколько минут, я понял, какие страсти бушуют в тебе. Как тебе хочется, чтобы тебя отодрали втайне от твоего «папика». Отодрали так, чтобы ты чувствовала себя последней шлюхой, готовой на все.
А мне хотелось, в свою очередь, обеспечить твое падение. Я понимал, что тебе достаточно легкого толчка, и такая правильная на работе, такая недоступная ляжет под меня, как подстилка...
До того, как решиться на «изготовление» из тебя полноценной бляди, я наблюдал за тобой. Как начальник секьюрити, я имел доступ к тем камерам, про которые никто, кроме меня, не знал.
И что же я выяснил?
О, ты частенько закрывалась в кабинете, отключала селектор и доставала из нижнего ящика стола фалоиммитатор! Меня колотило от желания, когда ты выходила на центр кабинета, вставала раком и жестко себя трахала, в порно не увидишь такое! Тебя выгибало, твои роскошные волосы взлетали над головой в такт движениям руки. Я видел, как раскрывается в беззвучном крике твой рот. Ты кончала. Бедная похотливая сучка! Я был уверен, несмотря на низкое качество изображения, что ты вставляла себе и в попку...
Конец рабочего дня. Ты получаешь первое послание. Я уверен, что ты меня не сдашь, более того, тебе обязательно понравится то, что я для тебя приготовил. Я не скрываюсь — письмо за моей подписью. Ну, как, нравится то, что я тебе приказал? Ты подходишь к компьютеру, открываешь почту. Ты читаешь мое послание. Твои чувственные губы шевелятся.
«Придешь завтра без нижнего белья, в чулках. Завтра ровно в 9—00 поднимешь юбку. Продемонстрируешь, как ты выполнила приказ. Отвечать не надо, сучка. «.
Тебя проняло. Сначала ты застываешь, мне кажется, что твои губы обиженно надуваются, а потом твоя рука привычно тянется к нижнему ящику. Но тут ты отдергиваешь руку — умненькая... Понимаешь, что за тобой могут следить. Ну, что же до завтра, сладкая, теперь доступная, блядь. А после твоего ухода я поставлю в твоем кабинете хорошую камеру, чтобы твое грехопадение было полностью задокументировано.
Я едва дождался следующего дня. Как мне хотелось взять тебя, мокрую, помыкать тобой, ощущать твою покорность и доступность! А потом нежно любить на шелковых простынях.
И вот я включаю компьютер. Мой глаз отмечет детали, которые не были видны на предыдущей камере. Ты заходишь. Я любуюсь. Я вижу твою чуть тронутую загаром кожу, твои зовущие губы... Прядка волос выбилась из аккуратной прически, упала на глаз, придавая твоему лицу плутовато-задорный вид... Грациозная, красивая, словно топ-модель. Платье из трикотажа обтягивает роскошное тело, подчеркивая твою сексуальность. Дополняет наряд пиджак-болеро... Я хочу тебя как никогда...
9—00. Ты, явно нервничая, выходишь на середину просторного кабинета.
9—05. Ты все еще не решаешься поднять юбку, вышагивая по кабинету — два шага туда, два — обратно.
Наконец ты останавливаешься и вздергиваешь юбку на пояс. Твои стройные ноги в чулках, трусиков нет. Я любуюсь полностью выбритым лобком, смотрю туда, где розовеют губки. Тебе хочется, чтобы тебя взяли пятерней там, сжав так, чтобы ты заскулила, преданно глядя в глаза и не смея сопротивляться...
Я смотрю на тебя. Выше пояса — леди из высшего света, ниже — шлюха из борделя...
Ты решаешь повернуться. Я вижу твою попку. Ягодицы загорелые, только белые полоски показывают, насколько маленькие плавки были на тебе, когда ты загорала.
Я иду к твоему кабинету, захожу. Меня встречает холодная, ухоженная сучка. Не хочешь показывать, что ты — та блядь, что только что стояла перед камерой голая ниже пояса. Я грубо лапаю тебя. Тебе нравится, но ты еще пытаешься сопротивляться, отстраняешься... Но куда там... Мои руки сдергивают платье с плеч. Твои груди обнажены. Так приятно стоять с голыми сиськами перед полузнакомым мужчиной, рассматривающим тебя, словно товар в витрине! Ты хочешь наказания за попытку сопротивления? Мои жесткие пальцы хватают твой сосок. Ты чувствуешь, как я его выкручиваю, а потом тяну вниз. Ты уже послушна, и покорно опускаешься на колени перед своим хозяином. Ты уже течешь, не правда ли?
Я приказываю поцеловать носок ботинка, а когда ты это исполняешь, ты смотришь на меня. Уже хочется, чтобы тебя отодрали? Ну, нет! Не так быстро, похотливая сучка!..
Твоя секретарша приносит кофе. Ты все такая же элегантная, принимаешь у нее поднос. Думаешь, она не может догадаться, что ты вела себя только что как последняя блядь, что у тебя между бедрами сейчас пожар, и только я могу позволить тебе его унять?
Ты вновь поддергиваешь юбку, опускаешь декольте и превращаешься в сучку, у которой на уме лишь похоть. Ты берешь поднос, опускаешься передо мной на колени. Твои великолепные сиськи на подносе — дополнение к чашке кофе, сахарнице и кувшинчику со сливками. Ты содрогаешься от ласки — моя ладонь на твоих чудесных волосах, ты понимаешь, что выполнила все распоряжения хорошо.
Поднос слегка дрожит в твоих изящных руках с идеальным маникюром. Ты уже не женщина, ты сучка, дрожащая от бешенного желания хуя. И тебе уже все равно, куда его запихнут. Я удовлетворенно киваю, но бью ложечкой по соску — я едва не пролил кофе. Ты морщишься, но терпишь, надеясь, что если будешь покорна, тебе быстрее засунут.
Ты наблюдаешь, как я беру молочник и лью на лежащие на подносе сиськи молоко. Оно узкими дрожками стекает по полушариям, огибая соски. Но тебе уже не до утонченных ласк — тебе бы хуй в любую из дырочек... Все равно в какую...
Наконец тебе позволено расстегнуть ширинку. Ты набрасываешься на стоящий член, словно он последний в жизни. Ты довольна, что можно так глубоко его заглатывать, что твои волосы у меня в руке, и он засаживается в самое горло, глубоко-глубоко.
Ты хочешь большего?
Я толкаю тебя к диванчику. Беру тебя за лодыжки и вздергиваю ноги высоко вверх. Ты опираешься на сиденье только лопатками, вся в нетерпении. Ты елозишь, стараясь насадиться на член, а он только дразняще касается твоих набухших мокрых губок.
Я отрицательно качаю головой. Остатки твоего воспитания заставляют тебя пробормотать: «О боже, нет, только не туда». Однако рука уже тянется к члену и приставляет его к анусу. Ты закусываешь губку и вводишь раскаленный кол себе в попку. Благодарно стонешь и извиваешься на нем, а я трахаю тебя, услужливую и покорную, способную сносить подобную трепку много часов подряд. Ты чувствуешь, как я кончаю тебе прямо в зад. Ты счастлива, ты кричишь и дергаешься так, что я едва удерживаю тебя за лодыжки.
Я отпускаю тебя, и ты сползаешь без сил на пол. Рядом с тобой падают кожаные трусики с двумя набалдашниками — одним побольше, другим поменьше. Приказ недвусмысленно гласит, что тебе надо носить это до вечера — одни набалдашник в пизденке, другой — в попке. Ты тут же надеваешь кожаную сбруйку, одергиваешь платье, прячешь свои великолепные сиськи. Каждое движение отдается сладкими ощущениями в пизденке и попке. Хорошо тебе? Посмотрим, что ты скажешь вечером.
Что ты чувствуешь, когда ходишь вот так — с игрушками в своих дырочках? Ты здороваешься с сотрудниками, ты сидишь на совещании... И только я вижу, как ты кусаешь губы, оставаясь одна в своем кабинете. Посторонние предметы в твоих дырочках жгут тебя, тебе хочется застонать, поласкать себя. Но тебе не разрешено ... это делать, поэтому приходится терпеть, лишь иногда ты елозишь в кресле, приоткрывая рот с белоснежной полоской зубов. Сколько раз ты кончила на совещании на глазах у всех, стараясь подавить рвущийся стон, впиваясь ногтями в ладони?
А что ты чувствуешь, когда я захожу к тебе и, приказав встать, без слов лезу тебе под юбку, словно дешевой шлюхе? Я проверяю, как держаться в тебе игрушки. Ты жалобно стонешь и подаешь лобок вперед, раскрывая колени, чтобы насадиться посильнее. Нравится проверка? Ты понимаешь, что сейчас еще не получишь полного яркого оргазма, только маленький, и покорно стоишь, такая изящная, такая порочная и немного жалкая в своем, из последних сил обуздываемом, желании отдаться прямо здесь и сейчас.
Обед. Мы идем вместе в столовую. Основной поток служащих уже прошел, и я останавливаю тебя на лестнице. Сдергиваю платье с грудей, тискаю их. Тебя бьет крупная дрожь. Ты благодарна мне за ласку, ты покорно стонешь, когда я жестко сжимаю набухшие соски. Ты отчаянно трусишь, что кто-то пойдет по лестнице и увидит тебя, ангела в женском обличье, падшего настолько, что безропотно позволяет тискать себя на лестнице.
Я желаю увеличить степень твоего грехопадения и приказываю: «Соси!». Твои губы шевелятся, ты хочешь возразить. Я бью тебя по щеке. Несильно. Только для того, чтобы ты прочувствовала — блядь должна быть покорной и исполнительной.
Ты торопливо нагибаешься, расстегиваешь ширинку, и уже я постанываю довольно, ощущая, как твои мягкие губы обслуживают мой член. Я беру твои волосы в кулак, но не для того, чтобы направлять тебя. Нет — ты усердна, нежна и умела. Мне просто нравится ощущать безграничную власть над тобой, прилежно отсасывающей твердый кол.
Через несколько минут я отстраняю тебя. Ты разочарована и в то же время облегченно вздыхаешь, тебя раздирают противоречивые желания.
Цилиндрик помады пляшет в твоих руках. Ты никак не можешь подкрасить губы, только что обслуживавшие член. Аппетита нет, ты не сможешь поесть, и я благосклонно разрешаю тебе идти обратно.
Пару часов я терплю, вспоминая твои чудесные волосы в моей руке, твои губы, скользящие по моему члену, восхитительное чувство обладания тобой, власти над твоими желаниями и мыслями. Я больше не могу терпеть, я хочу взять тебя, впиться железными пальцами в твои груди, разорвать членом твою влажную киску. Я смотрю на экран. Ты работаешь, набираешь что-то на клавиатуре. Я, в свою очередь, пододвигаю к себе клавиатуру.
«Ты кончила?»
«Да»
«Ты не должна кончать без приказа. Ты будешь наказана.»
«Да, я поняла. Как скажешь. Когда ты придешь, чтобы взять меня?»
«Что сделать?»
Я вижу, ты медлишь с ответом, потом твои пальцы быстро застучали по клавишам.
«Отъебать меня, как шлюху.»
«Хорошо, я сейчас приду. Но сначала ты будешь наказана. Сними с себя все. Кроме шлейки. Встань раком, задницей ко входу. Сиськи — на ковер. Жди меня так, я сейчас покурю и приду.»
Ты выполняешь мои указания. Ты опять нервничаешь — вдруг кто-нибудь зайдет без стука. Впрочем, это почти невозможно. К тому же дикое необузданное желание не оставляет тебе выбора.
Я не спеша закуриваю, любуясь тобой, застывшей в позе рабыни. Нет, ты не застыла. Тебе очень хочется почувствовать загнанные в тебя фаллоимитаторы. Ты вздрагиваешь, прогибаешь спинку, покачиваешь задом. Твои груди елозят по ковру, ты стараешься провести крупными сосками по ворсу. Но как тебе этого мало! Пальчики ног вытянуты, икры, бедра напряжены. Я вижу, как играют мышцы под бархатистой кожей... Ах, как тебе хочется кончить, как хочется накрыть ладонью промежность, чтобы хоть немного пошевелить туго сидящие в тебе предметы! Но ты не смеешь. Приказа не было. Тебе немного страшно от грядущего наказания, ты думаешь, в чем оно будет состоять. Но одновременно понимаешь, что быть наказанной — это так сладко. Волны наслаждения и неудовлетворенности прокатываются по твоему роскошному телу. Ты страдаешь, закусываешь губку, ты ждешь хозяина.
Я вхожу. Ты не уверена, что это я. Ты вздрагиваешь и замираешь, обреченно ожидая всего чего угодно. Но толчок носком ботинка в промежность говорит тебе, что это хозяин. И ты благодарно стонешь, теряя остатки самообладания от шевельнувшихся в тебе фаллосов.
Я заламываю тебе руки за спину и сковываю их наручниками. Ты обижена и немного испугана, но протестовать не смеешь, прекрасно понимая, что, встречая меня в униженной позе, протестовать бессмысленно и просто глупо. Ты слишком глубоко увязла.
Ты слышишь мой приказ и покорно поворачиваешь голову, ложась щекой на ковер. Ты понимаешь, что я буду наблюдать за твоими эмоциями. Стыд жжет тебя, и твои глаза униженно закрыты. Пухлые губки искусаны и даже кровоточат в двух местах. Что это? Бессильная досада, что ты не можешь кончить бурно, с криками и стонами? Или тебе еще стыдно за себя, покорную шлюху, безропотно выполняющую распоряжения?
Я вытягиваю ремень из шлевок, складываю его пополам и бью с оттяжкой по ягодицам.
Ты взвизгиваешь, глаза широко распахиваются. Из уголка глаза через тонкую переносицу скатывается слезинка и падает на ковер.
Ты задыхаешься. Тебе больно. Но ведь и хорошо? Хорошо чувствовать себя блядью, униженно ждущей наказания? А если еще вот так?
Я замахиваюсь. Ты тихонько скулишь, снова закусываешь губку и крепко зажмуриваешься...
А? Как попало? Ты ощущаешь очередной маленький оргазм. От чего? От того, что я попал по пизденке, по твоим ставшим почти родными игрушкам? Или просто от того, что кто-то может вот так запросто сечь тебя ремнем?
Я снова заношу руку. Ты умоляюще смотришь на меня и лепечешь дрожащим голоском:
 — Пожалуйста... Прошу тебя... Не надо! Я буду делать все, что ты захочешь! Я твоя блядь! Ну, пожалуйста!
Я непреклонен. Рабыня должна знать, что ей позволено лишь то, что разрешает хозяин и ни капли больше! Впрочем, мы оба понимаем, что ты будешь все равно кончать без моего разрешения и все равно будешь наказана. И ты страшишься этого и желаешь.
Я любуюсь тобой. Ты прекрасна! Моему члену в брюках давно тесно. Я быстро стягиваю одежду, обхожу тебя. На твоих пухлых губах появляется робкая и немного лукавая улыбка. Ты уже догадываешься, что в твой ротик сейчас вторгнется увитый венами твердый член. Я хватаю тебя за волосы, отрываю от пола. Ты услужливо открываешь рот и благодарно принимаешь меня. О-о! Тебе нравиться сейчас властвовать надо мной, ты наслаждаешься этой властью рабыни над хозяином, усиленно двигая головой, лаская багровую головку язычком и губами. Ты жалеешь лишь об одном — что твои руки скованы и не могут ничем помочь наслаждающемуся ротику.
Ты слышишь, как я рычу.
Я сгибаю колени, крепко сжимаю твои чудесные волосы в кулаке и начинаю трахать тебя в рот. Ты старательно делаешь губки колечком, лишь иногда морщась от особо глубоких проникновений. Ты прикрываешь пушистыми ресницами глаза. Зачем? Ты не хочешь показывать, что ты на грани оргазма только от того, что тебя ебут в рот? Наконец, ты чувствуешь, что я выхожу, тяну твою голову назад до хруста в позвонках и кончаю тебе на лицо, на груди. Ты, тоненько стоная, ловишь счастливо улыбающимися губами капли, облизываешься, твой язычок тоже весь в сперме... Ты тоже кончила...
Бурно дыша, я осторожно укладываю тебя на ковер. Расстегиваю шлейку и освобождаю твои дырочки. О, боже! Сколько же ты раз кончила в этой сбруе?
Ты виновато опускаешь глаза и краснеешь. Тебе стыдно, что ты такая блядь?
Я приказываю тебе сесть, открываю пачку ароматизированных салфеток, вытираю твое лицо, груди, живот, а потом и бросаю часть салфеток рядом с тобой. Ты умоляюще смотришь на меня, но быстро сникаешь, понимая, что придется приводить свои дырочки в порядок на моих глазах.
Ты делаешь все настолько изящно, словно тысячу раз наводила чистоту между ножек со скованными за спиной руками. Меня поражает это сочетание королевской грации в движениях и рабской униженности по сути. Наконец, последняя салфетка в корзине. Ты с вызовом смотришь на меня, такая стройная, изящная. Твоя грудь гордо выпячена вперед, твердые набухшие соски дерзко смотрят чуть в стороны и вверх. Я нащупываю ремень.
Ремень хлещет тебя по сиськам. В твоих глазах плещется обида и немой вопрос: «За что?».
Я поднимаюсь и впиваюсь в твои губы. По твоим прелестям скользят мои руки, ты ощущаешь, как твои ягодицы, а потом груди, а потом снова ягодицы сжимают железные пальцы. Как выкручиваются соски, как теребяться набухшие лепестки. Ты чувствуешь, что снова течешь, заходишься в желании... А потом ты мой шепот: «Потому что я люблю тебя!». И ты счастливо опускаешься передо мной на колени. Твой язычок ловко поднимает еще висящий член, а ротик так же ловко принимает его в себя. Когда ты добиваешься полной эрекции, я бросаю тебя на ковер и наваливаюсь сверху. Ты уже не обращаешь внимания на скованные руки и призывно разводишь ножки. Ты ощущаешь, как в твою пизденку тыкается раскаленная головка. Ты хрипишь, твое тело сотрясается от желания, и я медленно вхожу во влажную тугую глубину.
Я не спешу. Я хочу показать тебе всю свою власть над тобой, показать твою полную зависимость от хозяина. Ты все прекрасно понимаешь, ты играешь с моим набухшим членом мышцами влагалища, ты почти плачешь, целуя меня в шею. «Ну, пожалуйста! Ну, позволь мне... Выеби меня, как дешевую суку!».
И я засаживаю тебе по самые яйца. Ты чувствуешь мой хуй где-то в районе пупка. Ты пугаешься, что тебя сейчас проткнет, но ускоренные движения заставляют тебя забыть все на свете и окунуться в непрекращающийся оргазм. Мы перемещаемся на диван. Я складываю тебя почти пополам — голени возле головы. В твою истерзанную пизденку вновь вторгается член, причиняя сладкую, неимоверно приятную боль. Ты бьешься подо мной, извиваешься. Твои пальчики ласкают мои яйца, когда я иногда застываю с членом, почти полностью погруженным в твою мокрую щелку.
Ты чувствуешь, что больше не можешь кончать, ты умоляешь остановиться.
Я снимаю наручники, ложусь на спину, укладываю тебя спиной на свой живот. Ты снова вводишь член во влагалище и, медленно двигая бедрами, наслаждаешься ощущениями твердого члена внутри. Ты слегка поворачиваешь голову и трешься о мою щеку своей. Ты почти мурлыкаешь, а на губах играет удовлетворенная улыбка.
«Я не смогу быть твоей рабыней слишком часто!»
«Хорошо. Завтра ты будешь моей принцессой. Мы пойдем в роскошный ресторан, романтический ужин... на тебе будет вечернее платье, а потом я буду любить тебя на шелковых простынях...»
«Муррр... Я буду принцессой... Только не в ресторане и не в вечернем платье, а в бильярдной, в джинсах и топике...»
«Хорошо, но в пятницу будь готова опять выполнять свои обязанности»
«Да, хозяин...»
E-mail автора: vicky_kud@bigmir.net

Поделиться в: