8. Я, АЙЛИН И ЛЕСЛИ
Дни продолжали лететь. Госпожа Айлин отметила годовщину нашей встречи. Торжеств особых не было, нас было всего трое: госпожа, я и Лесли.
За прошедшее время она совершенно освоилась со своей ролью рабыни и шлюхи. И даже полностью прониклась. Когда она в первый и единственный раз явилась вызывающе накрашенной и блядски одета, я завела её в комнату отдыха, связала и высекла специально припасенной для этого случая плёткой.
 — Здесь не бордель, а солидная фирма, сучка, — сказала в заключение. — Если не хочешь получить кнутом или палкой, — я врезала тем и другим, — то изволь краситься и одеваться как полагается. Всё ясно?
 — Да, госпожа! — ясно и чётко сквозь слёзы ответила девушка.
 — И ещё! — остановила я Лесли. — Если я увижу, что ты куришь или учую запах — я тебе зажженную сигару в задницу засуну. Горящим концом. Ты поняла меня?
За прошедшее время девочка уяснила, что я слов на ветер не бросаю. Поэтому больше я не видела у неё сигарет. И вообще, слушалась она меня с полуслова, закрепив на уровне подсознания, что я её хозяйка.
Значит, мы сидели, пили вино, вспоминая прошедшие деньки, а Лесли услаждала наш взор разными эротическими танцами, которым обучилась по моему приказу. А спустя пару недель любовь госпожи Айлин сменилась неприязнью и даже ненавистью. Сейчас вспоминаю, что через два-три дня после годовщины у меня разболелся желудок, а точнее — срачь пробрал. Так что в этот день я не смогла сопровождать госпожу. Потом я узнала от Лесли, что у госпожи Айлин было два посетителя: её брат с каким-то мужчиной.
Были у неё они не очень долго, но вышли очень довольные. После этого начались какие-то глупые подозрения, придирки и непонятная злоба. Больше я не сопровождала Айлин нигде и не имела доступа к её телу, и вообще почти не виделись. Что мы расстанемся — для меня было решённым, вопрос был только когда. Правда, была одна странность: госпожа Айлин часто звонила, ругала и заставляла оправдываться. Как сиё стыковалось с ненавистью — я понять не могла...
Как-то, когда я занималась в тренажёрном зале, неожиданно раздался телефонный звонок.
 — Мадлен? — это была госпожа Айлин.
 — Да, госпожа, — ответила я.
 — Поднимись ко мне, — приказала она.
Выключив мобильник, я поспешила в кабинет госпожи. Она за столом, а рядом в кресле сидела какая-то женщина. Высокая блондинка, в короткой юбке и кожаной куртке. Я сразу поняла, что это сутенёрша. Госпожа Айлин, видимо, решила меня продать в бордель. После недолгой демонстрации моего тела, госпожа Айлин и блондинка вступили в торг. Чтож, я сочла себя свободной. Вернувшись в свою комнату, я собрала свои вещи и уехала на своём «БМВ», которым стала опять пользоваться, не забыв позвонить своему адвокату на счёт своих денег. Я уже была довольно далеко, когда обе дамочки обнаружили моё отсутствие.
 — Мадлен! — позвонила Айлин. — Ты где?!
 — Далеко, моя дорогая, — ответила я.
 — Немедленно возвращайся! — завизжала она. — Я твоя госпожа...
 — Не-а! — засмеялась я. — Вы самозваная госпожа и можете только отказаться от прав на меня и не более. С тем же успехом вы можете продать Калифорнию, луну или что-нибудь ещё в этом духе.
 — Как это — самозваная? — не поняла Рыжая.
 — Законными были мать Хелен и она сама. Если бы Хелен перед смертью написала записку о передаче меня вам, то вы бы были законной. Но вы сами провозгласили себя моей госпожой. Сами вы пользоваться могли, но не более. Оформив продажу, вы просто отказались от прав на меня. И всё.
 — Ты опять моя рабыня! — после недолгого молчания объявила Айлин.
 — Ага, ещё sms мне пришлите, — засмеялась я. — А ещё рекомендую спиритическое блюдце использовать.
Связь прервалась. Мне показалось, что Айлин попросту грохнула телефон о стенку. Ещё больше она должна была разозлиться, когда утром узнает, что я вернула свои деньги. «Да, Лесли!» — вспомнила я. Мне вовсе не хотелось, чтобы Айлин отыгралась на ней. Но тут позвонила она сама:
 — Госпожа Мадлен! — сказала девушка. — Мне только что позвонила госпожа Айлин и приказала приехать. Что мне делать?
 — Сиди дома, я сейчас подъеду, — приказала я.
Забрав девушку, я поехала к себе, в дом, что завещала госпожа Хелен. Прошлась, вспоминая недолгую жизнь с ней. Лесли уже лежала на диване, с бокалом вина, другой ждал меня. Она взяла с меня привычку полностью раздеваться дома. Я села в кресло. Лесли, отставив вино, подползла ко мне, прижалась к ногам и стала их гладить и целовать, лукаво поглядывая снизу вверх.
 — Моя шлюшка хочет трахаться? — я почесала Лесли за ухом.
 — Мррр! — изогнулась подобно кошке девушка и шепнула: — Очень хочу, госпожа!
 — Тогда неси мой любимый страпон!
Обрадованная Лесли мухой слетала за страпоном, сама надела его на меня, тщательно смазала и встала на четвереньки на столик попочкой ко мне. Чуть поправив страпон, я направилась к Лесли, но меня остановил телефонный звонок. Это оказалась Айлин. Она затеяла перебранку со мной. Я положила трубку. Через минуту последовал новый звонок. На пятом звонке я отключила мобильник.
 — Syka ebanaya! — выругалась я на родном языке, сорвав с себя страпон.
Лесли, поняв, что настроение у меня капитально испорчено, и трах отменяется, подползла к моим ногам, обхватила, и прижалась щекой к ним, тихонько поглаживая. Я немного посидела, успокаиваясь, потом выпила грамм сто водочки и, наконец, сказала:
 — Пошли в спальню детка.
Раскинувшись на кровати, я отдала себя во власть умелых ручек, язычка и губ девушки. Её ласки возбудили меня, и начала отвечать ей. А потом полночи трахала во все дырки.
Через три дня я почувствовала себя как в осаде. Телефон просто невозможно было включить: Айлин немедленно начинала звонить, а стоило мне куда-либо выехать, как она тут же начинала меня преследовать. На пятый день мне позвонил мой адвокат и попросил приехать. Озадаченно посмотрев на аппарат, мы с Лесли собрались и поехали. «Я попрошу вас приехать как можно быстрей!» Интересно, почему такая важность?
М-да, могла бы и сама догадаться...
В кабинете адвоката сидела Рыжая. Увидев меня, она закрыла лицо и зарыдала. Похоже, плакать она не переставала. Мне бы плюнуть и уйти, вспомнив всё, что случилось за последнее время, но я не смогла. Я подошла и взяла женщину за руку:
 — Что случилось? Почему плачешь?
 — Мадлен, я схожу с ума! — обхватив меня, зашептала Айлин. — Я ненавижу тебя и в тоже время не могу без тебя. После твоего отъезда мне совсем плохо, девочка. Я не могла ни о чём больше думать, ничего делать, только ты, ты и опять только ты.
 — А когда это началось? — осторожно спросила я.
 — Вскоре после нашей годовщины.
У меня как молния в мозгу сверкнула. Кажется, я кое-что поняла.
 — Айлин! — я поцеловала её. — Я, кажется, догадалась, что произошло. Ждите, я скоро вернусь.
Найти Раймонда, брата Айлин было несложно, он и не скрывался. Он сидел в баре в компании собутыльников, и хвастался, что всё на мази, скоро он разбогатеет и тому подобное. Я выстрелила в потолок, все замерли, уставившись на нас. Подойдя к Раймонду, я сказала:
 — Пошли, прогуляемся, поговорим о твоих планах.
 — А может быть, красотка...
 — Пошли! — я ударила его рукояткой пистолета.
Мужик слетел со стула, из ссадины потекла кровь. Заломив руки за спину, я надела наручники и рывком поставила ... на ноги:
 — Пошли, урод.
Тут я немного согрешила против истины: Раймонд был вполне симпатичным парнем, и даже на чей-то вкус красивым. Однако для меня он был уродом, как внешне, так и внутренне. Особенно внутренне.
Никто не осмелился возражать: у входа стояла с пистолетом наготове Лесли и внимательно следила за происходящим. Никому и в голову не могло прийти, что пистолет у девушки не заряжен, а держит она его в первый раз в жизни. Просто она добросовестно выполняла мои указания. «Ты ничего не должна делать, только стоять с суровым видом, держа пистолет. Вряд ли кто-то осмелится сопротивляться» — сказала я. Уже в машине Лесли несколько истерично расхохоталась, радуясь, что всё обошлось.
Эй! — опомнился он. — Куда вы меня везёте?!
 — Я же тебе уже сказала, — усмехнулась я, — мне надо с тобой поговорить.
 — О чём?!
 — О многом, дружок, — ответила я. — Приехали, Лесли? Вот и хорошо. Мы пойдём погуляем, а ты посиди в машине.
Я вытащила Раймонда из машины и отволока в сторону, где и усадила на землю.
 — Итак, где найти гипнотизёра? — задала я вопрос.
 — Какого?! — изобразил изумление он.
Я ударила его ногой и в бок, опять посадила и повторила вопрос.
 — Сука, ты мне ответишь за это! — заорал он.
Я его снова ударила, только уже несколько раз и снова спросила про гипнотизёра. Раймонд больше не грубил: ушибленные бок и грудь болели, а рот был весь в крови от удара ботинком.
 — Так ответишь или продолжим развлечение? — поинтересовалась я.
Однако потребовалось ещё два сеанса, выбитые зубы и сломанные пальцы, прежде чем он назвал имя гипнотизёра и адрес.
 — Сразу бы ответил, обошёлся бы меньшим, — сказала я на прощание, сняв наручники.
 — Ещё поговорим, сука! — злобно пообещал Раймонд. Зрелище он представлял жалкое: грязный, избитый, весь в крови,
 — Кто знает? — ответила я. — Ну, скорейшего выздоровления!
Гипнотизёр, импозантный мужчина лет пятидесяти, оказался более сговорчивым. Поняв, что мы не собираемся заявлять в полицию, он охотно согласился снять внушение, что и сделал в тот же день. Сняв внушение, гипнотизёр погрузил Айлин в сон.
 — Она проснётся через три часа, — пояснил он, — освежённой и бодрой.
 — Если что-то будет не так, — предупредила я, — то...
 — Никаких последствий не будет, — заверил гипнотизёр.
Когда Айлин проснулась, я была рядом. Её взгляд сразу нашёл меня, она притянула меня к себе, поцеловала и обняла, а потом прижала к груди.
 — Мадлен, Мадлен, — повторяла она. — Прости меня! Я не знаю, что со мной творилось! Словно нечто чёрное отравляло мой мозг!! А сейчас пелена спала, и я опять всё вижу нормально!
 — Я знаю, Айлин, — я поцеловала её.
 — Моя Мадлен! — никак не могла успокоиться Айлин, лаская меня.
Я позвала Лесли, и мы втроём занялись любовью. Мы с Лесли ласково раздели Айлин и начали ласкать. Лесли начала с ног, а я принялась за груди. На мой взгляд, это было самым привлекательным в Айлин, да и других женщин. А вот Лесли, как я заметила, всегда начинала с ножек. Пальчики, ступни, лодыжки, сиськи её интересовали гораздо меньше. Я мяла груди, играла сосками, лизала и теребила их, мне очень хотелось продлить эти ласки. А потом мы одновременно соединились у её бутона страсти. Лесли легла на Айлин, подставив ей свою киску. Айлин жадно впилась в неё, пробормотав:
 — Боже, как же я соскучилась!
Тем временем я надела страпон и начала ласкать анус: сначала полизала, потом смочила её собственными соками и сунула пальчик. Когда я в первый раз занялась с Айлин анальным сексом, она очень переживала, но, потом очень понравилось, и он вошёл в обязательную программу. Приставив головку к отверстию, я начала постепенно вводить член. Видимо, было больновато, Айлин начала попискивать, но требовала продолжать. Разумеется, я и не собиралась останавливаться. Полностью засунув не такой уж маленький член, я начала трахать Айлин, то погружая, то почти полностью вынимая. С дикими воплями Айлин кончила, пятый или шестой раз за этот вечер. Притянув меня и Лесли, она бурно расцеловала нас?
 — А я тоже хочу! — сказала Лесли, косясь на страпон.
 — В попу? — усмехнулась Рыжая.
 — И в попку тоже!
 — Мадлен, ты как? — посмотрела на меня Айлин.
 — Пусть прыгает! — усмехнулась я и легла на кровать рядом с ней.
Лесли вставила в себя страпон и начала приседать, а Айлин, пододвинувшись, принялась ласкать мои грудки. Против её сисек это были так, пупырышки, не больше. Я это неоднократно говорила ей, но Айлин возражала, спорила и даже обижалась: «Зачем ты так? У тебя очень красивая грудь! Это у меня вымя!» С чем не соглашалась уже я. В конце концов, нас примерила Лесли: «Если мне будет позволено... У вас обеих очень красивые сиси, но у каждой по своему». С этим мы с Айлин согласились.
На следующий день я рассказала Айлин за завтраком, что именно сделал с ней брат. Причин скрывать это я не видела. Ой, как рассвирепела она после этого! Нет, это была не короткая вспышка, когда орут, кидаются вещами и кончается всё бурными слезами.
Это холодная трезвая ярость, после которой остаётся лишь трупы и пепелище. Предусмотрительный гипнотизёр смылся в тот же день, а вот брат Раймонд имел глупость остаться, уверенный, что Айлин, как обычно, ограничится лишь лёгким втыком. Как он ошибся...
Тут я убедилась, что таки да, возня со мной была именно помутнением рассудка. Два месяца Айлин готовила свою месть. И вот грянуло! Буквально за одну неделю: Раймонда выгнали с работы, бросила жена (подкинули фотографии его измен), предъявили счета к оплате электрическая, водяная, телефонная, газовая компании. И в заключение на него завели дело за уклонение от уплаты налогов, а потом и посадили на червонец. То-то Лесли боялась наказания Айлин...
Всё вроде вернулось на круги своя: я опять тенью сопровождала Айлин повсюду. Но что-то изменилось. Я держалась более свободно, Айлин со мной общалась более уважительно, да и Лесли, смотрела на меня гораздо более преданней, после того, что видела.
Что-то должно было произойти...
9. НА СЛУЖБЕ АЛЬМА-МАТЕР
Произошло. Только совсем не то, что я предполагала.
Мы втроём — госпожа Айлин, я и Лесли, — заехали в большой супермаркет. Не то просто посмотреть, не то купить что-нибудь, не то просто развлечься. Последние несколько дней мне было не по себе, всё казалось, что кто-то смотрит в спину. Лесли и госпожа Айлин, когда я им пожаловалась на это, лишь посмеялись надо мной, выдав шуточки про нервы и манию преследования. Но я-то знала, что мании и у меня нет, и нервы в порядке.
Госпожа Айлин заглянула в бутик с нижней одеждой, ей, видите ли, захотелось бикини себе выбрать, она собиралась куда-то в тёплые края, а мы с Лесли остались снаружи. И вдруг к нам подступили сразу пять женщин. Я с ужасом узнала в них надсмотрщиц из Академии. Я хотела выхватить пистолет из сумочки, но одна из них, сисястая брюнетка, оказалась быстрее, зажав мою руку мёртвой хваткой.
 — Не глупи, Мадлен, — прошипела она на ухо.
Я разжала руку, выпуская рукоятку пистолета.
 — Вот и отлично, — сказала другая, забирая сумочку. — Пошли.
Мы вышли из супермаркета и сели в микроавтобус. Меня и Лесли сразу привязали к сидениям. Рядом со мной уселась надсмотрщица Адель, эффектная шатенка. Она сразу принялась меня тискать за грудь, сунула руку между ног. Как ни стыдно было, но я возбудилась. Но, тем не менее, я всё-таки осмелилась спросить:
...  — Что вам от меня надо?
 — Не что, а кто, — поправила Адель. — Ты нам нужна, Мадлен. Ты дорогой товар, девочка. Академия никогда не откажется от лишней прибыли. Ты же осталась без хозяйки? Значит, наше дело найти её.
 — Вы уже...
 — Академия никогда не выпускает из виду своих питомцев, — засмеялась Адель. — Особенно таких. И, если что, начинает действовать. И, к тому же у тебя появились денежки, а рабыням этого не полагается.
 — Ладно я, но Лесли тут причём? — спросила я.
 — Не причём, — согласилась Адель, — просто попалась вместе с тобой. Но раз попалась, значит — всё.
Во время этого разговора я обдумывала ситуацию. И пришла к следующим выводам. Вернуть меня в Академию можно было лишь самолётом и кораблём. Самолётом гораздо быстрее, но менее надёжно: нужен определённый рейс, подготовленная операция по вывозу. Мороки выше головы. Корабль, особенно яхта, гораздо удобнее: всегда наготове, погрузили и поплыли. Так что ехали мы в порт.
 — А... — начала я.
 — Заткнись, — оборвала меня Адель. — Надоела. Что-то ты распустилась, но ничего, в Академии тебя подтянут.
Не то чтобы я вновь восприняла её как хозяйку, а себя как рабыню. Просто сейчас они были сильнее, и сопротивление ни к чему хорошему не привело бы. Дальше я молчала, но не надсмотрщицы. Они начали забавляться с Лесли: девушку лапали за все места, совали пальцы, заставляя потом облизывать, щипали. Правда, после пары затрещин, Адель, видно, старшая, рявкнула на них, и всё прекратилось. Без издевательств им показалось неинтересно.
Через несколько часов приехали в гавань. Нас вывели и перевели на роскошную океанскую яхту. Как я успела заметить, называлась она не без юмора «Мистресс». Меня и Лесли без разговоров провели вниз и заперли в каюте без иллюминатора. Видимо, она должна остаться нашей на всё время плаванья. Там было две койки и всё. Я легла, положив руки за голову, Лесли прижалась ко мне:
 — Госпожа Мадлен, что теперь с нами будет?
 — Да ничего страшного, я тебе обещаю, — улыбнулась я и поцеловала девушку. — Давай лучше развлечёмся.
Лесли с охотой и удовольствием принялась расстёгивать на мне рубашку, целуя открывающуюся грудь. Я с наслаждением подставляла ей её.
Вообще, я по-своему любила эту девушку. Несмотря на всё то, что ей пришлось испытать по моей вине, она оставалась какой-то чистой и, если можно так сказать, детски незамутнённой, беззаветно преданной мне, верящей в меня. Похоже, она, чтобы со мной не случилось, всё равно будет видеть во мне свою госпожу.
Сняв с меня рубашку и джинсы, Лесли принялась ласкать мои ножки, даже урча от удовольствия, как кошка у мисочки со сметаной. Похоже, ласки именно моих ног доставляло Лесли особое удовольствие. Не спорю, они были красивы, но ничего более в них не было. Как-то раз я спросила об этом девушку, она только пожала плечиками: «Не знаю, госпожа Мадлен. Когда я могу ласкать ваши ножки, я сама не своя!»
Лесли как раз дошла до колен, когда открылась дверь и вошла одна из охранниц. Не говоря ни слова, она уволокла девушку за волосы. По какой-то причине меня не тронули. Раздевшись, я стала ждать. Часа через три Лесли вернули, немного помятую, но весьма довольную. Она немедленно приступила к прерванному занятию, в нескольких словах рассказав о своём отсутствии. Но я и сама знала, чем она занималась, такой довольный вид был у девушки только после хорошего секса. Через два дня яхта «Мистресс» доставила нас на место.
Следующую неделю меня и Лесли терзали психологи, по отдельности и вместе. Вели долгие задушевные беседы, изматывающие допросы (в прямом смысле этого слова), заставляли решать множество тестов. Меня удивило, что они знали в подробностях о попытке похищения и истории с гипнозом Айлин. Кстати, того гипнотизёра они живо взяли за жабры, теперь он служил Академии.
И вот в моём присутствии главарь этой шайке выдал заключение начальнице Академии леди Равине:
 — Мадлен без сомнения осталась законченной лесбиянкой. Тут уже ничего не изменить. Но полноценной рабыни из неё уже не получится. Она всегда будет стремиться к лидерству, если не явному, так скрытному. Это подтверждает и её рабыня Лесли, которая просто не мыслит своего существования без служения Мадлен.
 — И что теперь? — поинтересовалась начальница.
 — Решать вам. Можно, конечно, заставить Мадлен продолжать карьеру рабыни, только это не рационально, возможны взбрыки и фокусы. Гораздо больше пользы Мадлен принесёт Академии в другом качестве.
Через день леди Равина объявила мне приговор:
 — Высокий совет решил, что ты продолжишь служение Академии, но уже не рабыней, а в качестве её тайного агента.
 — Киллером что ли? — уточнила я.
 — Не совсем, — поморщилась леди Равина, — хотя время от времени ты будешь исполнять приговоры Высокого совета. Но это не главное в твоей новой роли.
Чему и как меня учили в этот раз, я промолчу. Ни к чему людей нервировать. Но учили меня и Лесли вполне качественно. Да, Лесли тоже, правда, она должна была помогать мне, но в случае необходимости, по идее должна была сама завершить акцию.
Нельзя сказать, что девушка была шибко довольна, однако её мнением никто не интересовался.
Мать моя женщина! Оказывается, я и не подозревала об истинном размахе этой организации! Воспитание рабов и торговля оными была лишь малая часть её деятельности. Промышленный шпионаж; контрабанда всего чего только можно, начиная от сигарет и кончая наркотиками; переправка нелегалов; заказные убийства; шантаж, рэкет, только не мелких лавчонок, а крупных компаний; политические махинации — это лишь малый список её деятельности, в которую меня окунули с головой.
Через девять месяцев я и Лесли стояли на пороге дома Айлин. Мне разрешали перезваниваться с ней, и я как могла, успокаивала Рыжую, что со мной и Лесли всё в порядке. Боже, как сияло её лицо, как сверкали её глаза, когда она, плача, обнимала и целовала меня и Лесли. Я с изумлением поняла, что здорово соскучилась по ней и даже тоже плачу, и Лесли тоже как-то подозрительно хлюпает носом. На радостях мы суток трое не вылезали из постели.
Первый приказ пришёл через полтора месяца. Мой куратор мне передал приказ: выкрасть документы из офиса одного европейского политика. Понятное дело: работает человек со стороны, у всех подозреваемых абсолютное алиби. Мы с Лесли внимательно изучили прилагаемые документы и вылетели во Франкфурт. Машина нас уже ждала на стоянке. Три дня наблюдения подтвердили информацию. На четвёртую ночь я проникла в офис, вскрыла сейф и забрала требуемые бумаги.
Беглый просмотр их позволил понять, почему их требовалось именно похитить: документы доказывали причастность политика к контрабанде наркотиков. Отныне он будет на крючке у Академии. На всякий случай я сделала копии документов, авось и пригодятся. И приятная мелочь: через несколько дней на мой счёт поступила пятизначная сумма. Оказывается, эта работа ещё и хорошо оплачивается.
Айлин отнеслась к моей командировке неодобрительно, а, узнав подробности, жутко разозлилась.
 — Ты понимаешь, во что ты ввязалась, девочка? — шипела она.
Рыжая с удовольствием бы визжала, но вынуждена была хранить тайну.
 — Я не ввязалась, милая, — ответила я, растянувшись на кровати, — меня втянули, не спрашивая моего согласия.
И сделать что-либо нельзя. Альтернатива — пуля в голову мне, ей — я кивнула на Лесли, с упоением облизывающей мои ножки, — а тебе обещали вообще все суставы переломать. Я имела случай убедиться, что обещания там выполнять умеют. Один раз попав в лапы этой организации, выбраться на свободу почти невозможно.... 
Против этого Айлин ничего сказать не могла, но ещё побурчала просто затем, чтобы последнее слово осталось за ней, а потом присоединилась ко мне и Лесли.
Я не буду рассказывать о всех заданиях, много их было. То в Гонконге надо было убрать чересчур любопытного полицейского информатора; то в Чикаго подбросить компромат на несговорчивого политика, то обеспечить проводку нелегалов, подорвав хлопушку.
Было много шуму и дыма, повреждено пару машин, слетелось туча полицейских, а больше сотни нелегалов благополучно перешло границу.
Запомнилось покушение на одного бизнесмена, чем-то прогневившего организацию. Его с семьёй заперли в доме и сожгли. Я должна была не допустить подъезда пожарных машин, если бы они появились раньше срока. Слава богу, не пришлось вмешиваться, сигнал о пожаре пришёл позже, и пожарные опоздали.
После этого я задумалась о выходе из организации. Но как? Моё досье хранилось чёрт знает где, никакой возможности найти его у меня не было. А тем временем моя добросовестность в выполнении заданий принесла результат. На встречу со мной пришёл седовласый джентльмен.
 — Мы довольны твоей работой, Мадлен, — сказал он, пыхтя сигарой. — Поэтому тебе поручается разработать и провести акцию. — Он вручил мне флешку, встал, поклонился и ушёл.
Я осталась сидеть, как будто меня пыльным мешком по голове из-за угла долбанули. Вот чего я не ожидала, так именно такого приказа. Хлопнув стопку коньяку, я достала свой ноутбук и стала изучать информацию. Тут двух мнений быть не могло: или я хорошо работаю, или меня саму того-с... актируют. Требовалось дискредитировать одного чиновника в России, очень мешающего организации. Срок был — один месяц. Не впритык, но достаточно жёстко.
Через два дня мы с Лесли полетели в Россию, чтобы на месте оценить ситуацию. Чужие материалы очень хорошо, но, как известно, свой глаз — алмаз. Я планировала скромный визит под видом туристок. Прилетели, осмотрелись и назад. А потом за дело. Но когда к тебе подходит солидный мужчина и, целуя ручку, громко говорит: «Ваша машина ждёт вас!» — остаётся только идти за ним. Мужчина подвёл нас к здоровенному «линкольну» и предупредительно распахнул дверцу. Я нырнула в полумрак салона. Кто-то помог мне сесть. В это время машина тронулась и зажёгся свет. Я вгляделась в сидящую напротив мулатку:
 — Сильвия?! Не может быть...
10. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СИЛЬВИЯ НАВСЕГДА
 — Очень может быть, Мадлен! — Сильвия притянула меня к себе, и мы растворились в поцелуе.
Я поняла, что мои чувства к ней всё так же сильны, а так же, что Сильвия тоже меня не забыла. Мы никак не могли оторваться друг от друга. Нас привёл в чувство мужской голос:
 — Может быть хватит? — Мы с сожалением оторвались друг от друга, но продолжали держаться за руки. А голос продолжил: — Давайте к делу.
 — И давно ты работаешь на русских? — спросила я.
 — Собственно, всегда работала, — улыбнулась Сильвия. — Слишком серьёзная организация, чтобы оставлять её без внимания. Должны были вытащить нас обеих, но получилось так, что смогли вытащить только меня.
Раньше бы я смертельно обиделась и оскорбилась бы, что меня бросили, но теперь я познакомилась с этой кухней изнутри, и лучше понимала её работу.
 — И теперь перед тобой поставлена задача завербовать меня, — закончила я.
 — Ты не собираешься возражать, как я поняла, — утверждающе сказала Сильвия.
 — С одним условием, — ответила я. — Меня, Лесли и Айлин должны защитить от организации.
 — И Айлин? — как-то недобро прищурив глаза, переспросила Сильвия.
 — И Айлин, — подтвердила я и попыталась объяснить. — Я вижу, ты всё знаешь про неё. Мне очень трудно объяснить свои чувства, Сильвия, но я не могу её бросить. Давай отложим этот разговор на более позднее время? — я погладила её руку.
Сильвия кивнула, улыбнулась и сжала мою ладошку. Тем временем лимузин въехал в город и запетлял по улицам. Сильвия сказала:
 — Сейчас вас высадят у гостиницы и проводят в номер. Встретимся позже.
Через два часа Сильвия проскользнула в наш номер. Как ни хотела я упасть с ней в кровать, дело было прежде всего. Мулатка была того же мнения.
 — В общем, милая моя, таможня дала добро! — сказала она. — В общем, твоё задание переполнило чашу терпения. Не хватает ещё, чтобы кучка гангстеров решала, кому кем быть в России. Операция давно разработана и нужна только команда. Готова принять участие?
 — А в заключении мы с Лесли не отправимся ли следом? — спросила я.
 — А зачем своих людей убивать? — удивилась Сильвия. — Тем более, там знают, что ты не Мадлен Ирвирг, а Егорченко Алёна Николаевна, гражданка России.
 — Надо же, — хмыкнула я. — Чёрт с вами, что делать надо?
Сильвия достала ноутбук и включила:
 — Наша задача небольшая...
Через два дня Сильвия, я, Лесли и ещё с десяток парней высадили с подлодки у шведских берегов. Задача действительно была небольшая, но очень важная: захватить часть архивов организации, хранившихся в доме одного аристократа. Четверо парней тёрлись около меня и Лесли. Если мы поведём себя не так, на два трупа будет больше. Но мы не дали такой возможности. Охрана была убрана, архивы захвачены и вывезены.
Какие операции проходили в тот день — известно лишь богу да начальству Сильвии. Через неделю в номер гостиницы, куда мы вернулись после прогулки, зашла Сильвия.
 — Чтож, Мадлен, мы можем ехать, — улыбаясь, сказала она.
 — Надо полагать, организация... — начала я и вдруг сообразила: — Мы? Ты сказала «мы»?! Ты тоже едешь?!
 — Да, моя прелесть, — подхватывая меня на руки и прижимая к себе, сказала Сильвия. — Не буду загружать тебя подробностями, но начальство приняло мою отставку и теперь я вольная птица. Чёрт возьми, Мадлен, я не могу и не хочу тебя снова потерять! И если ты не можешь оставить Айлин, то я еду с тобой.
 — Господи, Сильвия... — только и смогла сказать я.
И мы слились в безумном поцелуе.
E-mail автора: dv-45@rambler.ru

Поделиться в: