Мы возлежали на своем ложе, когда вошел евнух Костас. Мали лениво потянула на обнаженную грудь накидку, а я не стала делать даже этого. Несомненно, мое тело, покрытое нежным загаром и задрапированное покрывалами, должно было выглядеть восхитительно. Хотя, кто это оценит? Уж, не евнух, это точно. Наша повелительница, конечно, не против с нами развлечься, но у нее слишком много одной ей понятных божественных забот. А мужчин, полноценных мужчин, к нам пока не допускали. Я надула губки, следя краем глаза за евнухом. Этот недомужчина сбивался с ног, выполняя наши прихоти. Еще бы, ведь наше недовольство легко может послужить поводом для отсечения головы. Как жаль, что ему запрещено дотрагиваться до нас. А то бы я заставила его языком и руками проделывать все то, что настоящие мужчины умеют делать совсем другими частями тела. Вот и приходилось нам с Мали ублажать друг друга. Даже сейчас ее прохладные пальчики ласкали чувствительную кожу внутренней поверхности моих бедер, совсем близко к половым губкам.
Однако, странно, в этот раз Костас даже не обратил внимания на мою недовольную гримаску. Кстати, а ведь ни я, ни Мали не звонили в колокольчик, чтобы его вызвать. Сегодня нас обслуживали рабыни — одевали, кормили завтраком, раздевали, сушили наши тела после купания, подавали сладости и фрукты. Мы пока не нуждались ни в прогулке, ни в охоте. Новые наколдованные наряды вполне могли бы развешивать в шкафах и рабыни. Да и не собирались мы сейчас баловаться с магией.
Мои мысли прервал противный тонкий голос евнуха:
— Ее величество, богиня Меритари!
И тут же в проеме арки появилась она, наша повелительница! Нас с Мали тут же как ветром сдуло с лежанки и бросило на колени. Мы распростерлись ниц и ждали приближения богини. Я трепетала всем телом, радуясь, что мы не оделись после бассейна, а только сотворили себе драгоценности. Теперь повелительница увидит нас сексуальными, полностью открытыми для ее ласк! Странно только, что она не призвала нас к себе в покои, а снизошла до гарема.
Я едва дождалось, когда в поле зрения появилась маленькая ножка повелительницы, обутая в изящную босоножку на высоченной шпильке. Мои губы коснулись пальчиков с идеальным педикюром, потом крутого подъема и, наконец, немного привстав, я поцеловала колено госпожи. А потом я вскочила, чтобы прижаться разгоряченным телом к богине. Меритари была сейчас в сущности воительницы, а мне так нравился этот ее облик — сияющий кольчужный лиф, непонятно как удерживающийся на высокой груди, кольчужная юбка, сидящая так низко на бедрах, что были видны верхние волоски интимной прически, ослепительно сверкающие поножи и наручи на загорелой коже... Тем временем Мали тоже исполнила ритуал приветствия и оказалась рядом со мной в объятиях повелительницы.
— Ну, как вы здесь, мои девочки? Вижу-вижу, соскучились.
Она отстранила нас, и сама отступила на шаг, любуясь нашими телами. Ее взгляд с неприкрытой страстью обежал Мали, потом меня.
— Какой интересный гарнитур.
Повелительница потрогала мои сережки и колье, плотно, словно рабский ошейник охватывавшее шею. Ее пальчики пробежались по камушкам, приклеенным к моей правой груди и составлявшим подобие чашки лифа, ничего, впрочем, не скрывавшим и лишь подчеркивающим правильную округлую форму. Потом она приподняла на ладони тяжелую подвеску, прикрепленную к соску левой груди жестким зажимом. Я даже тихонько охнула, почувствовав легкую сладчайшую боль, когда госпожа вертела в ладони подвеску и тем самым терзала мой чувствительный сосок. Сквозь полуприкрытые от наслаждения ресницы я увидела, как на прекрасном лице повелительницы мелькнула легкая усмешка. И тут же ее рука, миновав бриллианты на лобке, россыпью преходящие в тонкую дорожку прически, скользнула мне между бедер. Я охнула и, слегка разведя колени, приподнялась на цыпочки так высоко, как только могла, прогнувшись навстречу госпоже и мечтая о ласке. И я дождалась.
Сначала я почувствовала, как госпожа трогает подвеску, идентичную верхней, но закрепленную на половой губке, отчего волны наслаждения пронзили меня от кончиков пальцев до темени. Задыхаясь, я уже стонала без перерыва, а затем пальцы госпожи проникли в мое влагалище. Не в силах больше сдерживаться я стала кончать.
Повелительница между тем внимательно наблюдала за мной и все продолжала ласкать меня изнутри. Извиваясь на ее руке, я сотрясалась от непрекращающихся оргазмов, пока, наконец, неистовые пальчики не покинули меня. Одновременно и боль утраты и восхищение нахлынули на меня, и не в силах сдержаться я бросилась на колени перед богиней и, схватив ее руку, принялась ее вылизывать, едва не всхлипывая от счастья.
— Ну-ну, будет, поднимайся. — Услышала я ее голос.
Я поднялась с колен на трясущиеся ноги. Мы радостно переглянулись с Мали. Легкий укол совести не мог испортить настроения. Тем более, что я по себе знала, как подруга счастлива за меня. Я бы тоже, будь она на моем месте, радовалась за нее, за внимание к ней повелительницы. Но, что делать, безделушки, которые мы придумывали вместе, сегодня надела я. Наряд Мали был конечно менее эффектен, хотя и не менее изящен — один золотой дракон обвивался вокруг руки, устроив усыпанную камнями голову на груди подруги, второй — вокруг бедра, а затем и талии, свешивая голову на лобок с темной шелковистой дорожкой. Маленький проказник словно хотел заползти в сладкую пещерку. Все это я ухватила краем глаза, оборотившись к повелительнице.
— О, госпожа, позволь и нам хоть немного услужить тебе.
— Нет, не сейчас. Мне надо торопиться. К тому же, — в красивых карих глазах богини легко читалась лукавая улыбка, — я недавно была с мужчиной («С мужчиной... « — одновременно восхищенно вздохнули мы с Мали), а столько секса, сколько вам, мои создания, мне не требуется. Да-да, с мужчиной, — ее полные чувственные губы тронула усмешка. — Кстати, Костас мне докладывал, что вы просто извели его разговорами о мужчинах. Сколько времени назад я создала Малeдичи и Бэсстриманджор? — Повелительница обратилась к евнуху.
— Месяц, две недели и три дня.
— Да, мои маленькие сучки, вам всего-то отроду полтора месяца, а похоть так и играет у вас между ножек.
— Госпожа издевается над своими бедными созданиями! — рассмеялась Мали. К ней присоединилась сначала повелительница, а затем и я.
— Ладно не переживайте, девочки, я приготовила для вас сюрприз. Сейчас идите набросьте на себя что-нибудь, у нас будет гость. А драгоценности прикажите упаковать, я с удовольствием надену как-нибудь ваши побрякушки.
Заинтригованные, мы повернулись и бросились в свои покои, спеша принарядится.
Мне пришлось немного подождать, пока служанка с помощью растворителя снимет мои украшения. И когда я наконец закончила одеваться, Мали уже нетерпеливо притоптывала ножкой.
Мы критически оглядели друг друга, и остались очень довольны собой. Моя подруга выбрала миниатюрные топик и юбочку, едва скрывающие то, что по идее должны скрывать. По крайней мере, топик хоть и скрывал верхнюю часть грудей, их нижняя часть так и манила своей упругой округлостью. Я оценила задумку полруги — ведь при любом движении ее высокая грудь сексуально колыхалась, да к тому же иногда из-под ткани показывалось коричневое полукружие соска. С плиссированной юбочкой у Мали было примерно то же самое. Пояс сидел предельно низко, доходя до волосиков лобка, а до расходящегося над загорелыми бедрами края едва помещалась ладонь — стоит Мали лишь немного наклониться и вся ее тщательно освобожденная от растительности киска предстанет во всей красе. Впрочем, возможно Мали надела и трусики, что не меняет дела: трусики в нашем гардеробе все такие сексуальные, что могут скорее разжечь воображение, чем скрыть что-либо. Изящные босоножки на высоченном тонюсеньком каблуке довершали портрет подруги.
Сама же я выбрала полупрозрачную белую блузку, обтягивающую мой торс, словно вторая кожа. Блузка была скромнее некуда — темные пятнышки сосков едва просвечивали ... сквозь ткань, хоть и их бугорки отчетливо выделялись на белоснежном фоне. Юбка же моя представляла собой сетку с крупными ячейками. Узелки на пересечении нитей были очень плотными и зримо впивались в мою нежную кожу, что выглядело весьма эпатажно. Под юбку пришлось надеть трусики. Однако трусики я подобрала очень хитро. Маленький шелковый треугольник закрывал только лобок, на крестце же сходились только три тоненьких шнура. Так что, хоть я и была одета, как приказывала повелительница, моя попка была практически голой. Босоножки же я выбрала на платформе и высоком тонюсеньком каблуке, мне так нравилось, как они визуально удлиняют ногу.
Словом, оглядев друг друга, мы с Мали едва дождались, пока рабыни нацепят на нас драгоценности и немного приведут в порядок прически. И только был сделан последний штрих — одеты ножные браслеты, мы ринулись в сад, чуть не уронив склонившихся около ног девушек.
Мое сердечко учащенно забилось, едва я увидела группу фигур возле ложа, где совсем недавно возлежали мы с Мали практически полностью обнаженные.
Два голема, стоявшие чуть в стороне, конечно, меня ничуть не заинтересовали. Камень, он и есть камень. А вот двое остальных... Ну, во-первых, повелительница. Застывшая в изящной позе на краешке ложа, она была так прекрасна, что мне захотелось расплакаться. А, во-вторых, мужчина! Настоящий, живой мужчина. Да еще, какой великолепный экземпляр! Это было видно, несмотря на то, что он стоял перед повелительницей на коленях с заведенными за спину руками. Массивный, мускулистый с бронзовой кожей — его тело практически было обнаженным, только то, что занимало меня больше всего, было скрыто набедренной повязкой. Впрочем, и на мордашку он был весьма и весьма недурен.
Конечно, мы до этого ни разу не видели мужчину, но повелительница вложила в наши головки все необходимые знания, так что в вопросе мужской привлекательности каждая из нас разбиралась превосходно.
С этими мыслями я, взяв подругу за руку, приблизилась к госпоже. А та, едва повернув голову в нашу сторону, расхохоталась.
— Ну, девочки, вы выбрали себе наряды! Сомневаюсь, что ваше предыдущее одеяние было менее скромным. — Повелительница сделала круговой знак рукой, и мы с Мали, понимая ее без слов, послушно повернулись, демонстрируя себя. — Да, одна попыталась прикрыть сиськи, другая — зад. Ни у той, ни у другой ничего не получилось.
В этот момент мужчина, все это время сидевший со скромно опущенными глазами, поднял взгляд. Ну, еще бы, разве можно утерпеть, когда при тебе расписывают прелести двух прекрасных женщин.
Однако едва мужчина поднял взгляд, повелительница хлестнула его по плечу плетью, невесть откуда взявшейся в ее руке.
— Ты забыл мой приказ, смертный? Пока я здесь, ты не имеешь права поднимать взгляд. — В голосе повелительницы явственно прозвенел металл, а потом обернулась к нам и совсем по-другому, очень ласково, проговорила:
— Ну, идите сюда, мои хорошие.
Мы с Мали не заставили себя долго упрашивать и быстренько устроились рядом у ног богини, обняв их и прильнув щеками к ее коленям. Мы очень любили так сидеть и слушать рассказы повелительницы о дальних странах и других мирах. Особенно, если до этого смогли ублажить госпожу. Я тихонько вздохнула: как жаль, что это случается так редко.
Впрочем, грустить было некогда — мужчина ведь был совсем рядом! Странно только, что он казался мне знакомым! Нет, но откуда? Еще более странным было то, что мне вдруг отчетливо захотелось, чтобы он привязал меня к столбам и изнасиловал, причем в конце — противоестественным способом — в попку... Я даже немного испугалось — так реально было виденье. Что это со мной, девол меня забери? Я быстро подавила свою минутную слабость, и странное чувство узнавания и желания быть покорной жертвой прошло.
— Ну, вот, что, мои дорогие создания. Этого мужчину я оставляю вам на недельку. (У меня даже сбилось дыхание от такого!). Можете делать с ним что захотите. Он из другого мира, и может в дальнейшем мне пригодиться. Но! Я оставляю вам также и одного голема. И если у вас будет хоть одна претензия к поведению этого человека, — повелительница сделала небрежный жест в сторону коленопреклоненного мужчины, — голем тут же раздавит его, как лягушку. Ты понял, Аливер? Если голем почувствует хоть малейшее недовольство моих девушек, он тебя казнит. Казнит, даже если эти прелестные и добрые создания будут умолять пощадить тебя. Ну, ладно, мои хорошие, я вас покидаю.
С этими словами повелительница просто растаяла в воздухе, а за ней и один из големов. Я даже немного расстроилась — госпожа так спешила, что даже не позволила нам поцеловать ее на прощание.
Мы переглянулись с Мали. Все же, оставшись один на один с мужчиной, я почувствовала себя немного неуютно. Одно дело знать все в теории, а совсем другое иметь дело с живым мужчиной. Я кивнула в сторону Аливера, призывая подругу взять инициативу на себя. Однако та, прильнув ко мне, отчего наши груди соприкоснулись, прошептала:
— У меня поджилки трясутся. Ну, что мы будем с ним делать? Боги, какой же он здоровенный, словно огр! Ты думаешь, он ничего нам не повредит?
Я, стараясь еще теснее прижаться к подруге, прошептала в ответ:
— Не думаю. Мы же не обычные девушки, мы — рабыни Меритари, а это даже покруче ведьм! А насчет того, что мы будем с ним делать... Повелительница сказала, что мы можем делать с ним все, что захотим, а он даже пикнуть не должен посметь.
— Как раз он не только пикнуть, но очень даже стонать и пыхтеть должен над нами. — Мали, томно опустив густые ресницы, просунула одну руку себе под топик, а вторую — под юбочку. Я заметила на ней трусики из плетеных узоров, такие, что все ее естество было практически обнажено. Один из пальчиков тут же провалился между редкими сплетениями матерчатых завитушек. Подруга вздрогнула и, бросив испуганный взгляд в сторону мужчины, торопливо одернула юбчонку. Немного недовольная тем, что мне не удалось понаблюдать за мастурбацией, я все так же тихо пробормотала:
— Ну, так вперед, чего же ты ждешь? Ну, пожалуйста, Мали, я так хочу посмотреть на вас.
Мали в нерешительности закусила пухлую губку.
— Нет, Бэсс, я еще не готова. Это все как-то так сразу...
Соглашаясь, я кивнула.
— Вот что. Давай сначала немного привыкнем к нему, а потом уж посмотрим, что делать дальше. И еще, — глаза моей подруги заблестели, — пускай он помастурбирует, а мы его оценим, не сейчас, немного попозже. А пока пускай делает, что хочет, осваивается там, поест чего-нибудь, смертные ведь могут от голода лишиться части своей сил. На том и порешим: делаем пока вид, что он нас не интересует...
— Ты это здорово придумала, — я восхищенно поглядела на Мали и поспешила обнять ее и поцеловать. Мы немного поиграли языками, отчего у меня слегка закружилась голова, и я с трудом оторвалась от губ подруги.
Мы устроились на ложе, приняв изящные позы. Я села, обняв колени и уперев каблучки в меховое покрывало, а Мали откинулась на подушки. При этом ее спина оказалась прогнутой так, что край топика открыл коричневые круги сосков наполовину. Да и у меня, смею надеяться, было на что посмотреть — тонкая ткань трусиков должна была рельефно обрисовать вход в мою пещерку. И только после этого Мали, подражая повелительнице, обратилась к мужчине:
— Эй, ты, как тебя?..
— Аливер, госпожа.
«Госпожа»... Это мне понравилось. А Мали между тем продолжала:
— Можешь поднять взгляд. Мы пока не нуждаемся в твоих услугах. Осваивайся пока, можешь поесть.
Гость, едва ему это разрешили, поднял глаза. Его взгляд обежал наши лица, облизал фигурки. Естественно, он не пропустил ни одной детали в наших туалетах, отчего я тотчас почувствовала сладкую истому в одном из заинтересовавших его мест.
— Смертный, твой взгляд непристоен, — надменно воскликнула я и почувствовала, как Мали одобрительно пожала мою руку.
— Впрочем, понятно, ты — варвар? — продолжала я, когда ... мужчина поспешно опустил взгляд, хотя и, судя по всему, это далось ему с трудом. — Значит, тебе в первую очередь необходимо принять ванну. Наши служанки помоют тебя. — Тут мне подумалось о повелительнице, и ее чувстве порядка и справедливости. — И вот еще что. Не смей притрагиваться к служанкам без нашего разрешения, это понравится нам даже меньше, чем твое непристойное поведение.
— Хорошо, госпожа.
Мали хлопнула в ладоши, и через пару мгновений возле ложа появилась рабыня. Мы отдали ей распоряжение вымыть гостя, Аливер поднялся и пошел уже было вслед за служанкой, когда Мали вдруг окрикнула их, пробормотав вполголоса: «Нет, мне надо все-таки на это посмотреть». Мне показалось, что я поняла, чего хочет подруга, и с интересом стала ожидать дальнейших событий.
Повинуясь приказу, Аливер и служанка встали в нескольких шагах от ложа.
— Я хочу посмотреть, что у тебя под набедренной повязкой, — сказала Мали, потягиваясь всем телом, и я опять облизнулась на ее грудки с маняще выглядывающими из-под ткани сосками. — Ты... как тебя там? — обратилась она уже к рабыне.
— Соня...
— Приподними край повязки у Аливера.
Рабыня покорно подняла ткань, открывая нашим взором, мужское естество. Член Аливера был подстать хозяину. Даже в висячем положении он казался большим, очень большим, и красивым.
— Хорошо, Соня. — Моя подруга облизнула губы, не в силах оторваться от восхитительного зрелища. — Теперь поласкай его.
Соня все так же покорно взялась ручкой за красавца и принялась его мять, делая иногда поступательные движения. Очень скоро член Аливера набух и встал. Мощное орудие гордо торчало из густой поросли, его головка побагровела и разбухла так, что казалось — вот-вот лопнет, а пальчики рабыни уже не могли обхватить ствол.
— Ладно, Аливер, — сказала я. — Ты смотрел на наши прелести, теперь мы хотим рассмотреть все до конца. Повернись. А ты, Соня, покажи нам его попку.
И мы с подругой увидели крепкие ягодицы мужчины под задранной набедренной повязкой. Ух, какая попочка! Мы с Мали переглянулись, довольные.
— Ну, хорошо, пока достаточно. Можете приступать к мытью.
Мы еле перевели дух, проводя взглядом плывущий мимо и лишь чуть подрагивающий в такт шагам хозяина твердый член. Едва Аливер со служанкой скрылись в арке, Мали набросилась на меня, повалив на подушки. Ее губы впились в мой услужливо полуоткрытый рот, а руки принялись тискать мои груди. В ответ я обняла подругу, тут же забравшись ей под юбку. Ажурные трусики не стали помехой, и мои пальчики добрались до совсем влажной щелочки. Мали застонала и, в свою очередь, смяв тонкую ткань моих трусиков, проникла в меня. Ее коготки царапнули клитор, вырвав из меня хриплый возглас, и принялись терзать меня изнутри. Через какое-то время ей показалось этого мало. Мали оторвалась от моего рта и, раскрыв блузку, впилась зубками в соски. Я уже почти кричала, когда почувствовала новое изменение. Пальчики подруги перестали ласкать мое влагалище, но им на смену пришли ее губы и язычок. Сначала мои влажные лепестки были облизаны, а потом я почувствовала, как острый нежный язычок входит в меня и начинает быстро-быстро меня трахать. И я не устояла под натиском подруги. Оргазм пронзил меня, я выгнулась на постели, сжимая бедрами голову подруги.
— О, Мали... — прошептала я и, не давая ей опомниться, перевернула на спину. Теперь подруга лежала подо мной, призывно разведя ноги, такая прекрасная в своей страсти. Я, не мешкая больше, стянула с нее трусики и впилась ртом во влажные лепестки влагалища. О, я не торопилась, оттягивая момент оргазма, то лаская язычком клитор, то забираясь внутрь. Ноготком я изредка щекотала анус подруги, заставляя его сжиматься и разжиматься. Мали металась и извивалась под моими ласками, пока, наконец, не взмолилась:
— О, Бэсс, я прошу тебя...
И только тогда я, смочив палец в горячих соках влагалища, резко ввела его в попку подруги. Она закричала, ее тело выгнуло над ложем, а колечко ануса запульсировало, сжимая мой влажный палец. Потом Мали потянула меня к себе, и мы слились в нежном поцелуе.
Когда около бассейна появился Аливер, мы еще лежали в обнимку с подругой. Поначалу ни я, ни Мали даже не заметили его. Некоторое утомление после занятий любовью ослабило наше внимание, и, по всей видимости, мужчина какое-то время мог спокойно наблюдать за нами. Первой опомнилась я. Не знаю, почему я вдруг открыла глаза. Но в следующее мгновение мой взгляд встретился с взглядом мужчины, и я в шоке застыла. Да, прекрасное зрелище представляли мы с подругой. Обе полураздетые, растрепанные. Эластичная ткань моей блузки раздвинута, и мои груди были полностью обнажены перед нескромными взорами. Внизу было еще хуже: трусики между ног сбились в тонкую полоску, едва прикрывая нежные лепестки моего влагалища. Ну, а уж Мали и вовсе предстала перед мужчиной с голой попкой и киской: она лежала, положив голову мне на плечо и свернувшись калачиком. И обе ее интимные дырочки были обращены прямиком в сторону выхода из гарема. Юбка же и в норме не могла спасти ее от обозрения в таком ракурсе, так ведь еще она была скомкана и представляла собой в настоящий момент лишь тонкий поясок вокруг талии.
Застигнутая врасплох, я какое-то время пребывала в ступоре. К тому же представ в таком виде перед мужчиной, я почувствовала нарастающее возбуждение. К счастью и Мали вынырнула из полудремы. И показала мне, как надо было вести себя с самого начала. Она не ударилась в панику и не застыла, как я.
Заметив присутствие мужчины, Мали царственно подперла рукой голову и вопросительно уставилась на мужчину. Лицо подруги было спокойно и безмятежно, словно и не ее застали с голой задницей. При этом она даже не удосужилась переменить позу на более пристойную. Действительно, ну, кто он такой, этот смертный? Я тут же успокоилась и придала своему лицу равнодушное выражение. А потом даже небрежно заложила руки за голову, отчего мои обнаженные груди еще более приподнялись. Правда, не могу сказать, что разливающийся между ножек огонь хоть сколько-нибудь утих.
— Ну, что насмотрелся? — надменно произнесла Мали. — И какое наказание ты теперь выбираешь?
— О, госпожа ведь будет так добра, что не накажет меня.
Нахал! Ни нотки раскаяния не звучало в голосе Аливера. Ну, и ладно, так даже интереснее. По крайней мере, он послушен, ведь знает, подлец, что где-то в густых цветочных кустах притаился голем.
— Ну, что, Бэсс, будем его наказывать?
— Наказывать? Наверное, это надо сделать. Думаю, при этом наказание смертного должно стать развлечением и для нас.
— Развлечением? — Мали наклонилась к моему уху и возбужденно прошептала: — Ты уже хочешь с ним развлечься?
Я ответила также негромко:
— Я не знаю, но хочу помучить его и подразнить. А там уж как получиться, может и развлечемся.
— Ты — умница, — просияла Мали...
По нашему распоряжению был принесен ворсистый белый ковер и расстелен перед нашим ложем.
Аливер с интересом наблюдал за происходящим. Его взгляд то и дело проходился по нашим фигуркам. Конечно, мы уже были не в том развратном виде. Служанка привела в порядок наши прически и одежду, однако эта одежда не поменялась, и я частенько чувствовала обжигающий мужской взгляд, устремленный на не столь уж и потаенные в данный момент места.
— Аливер, мы не хотим тебя сильно наказывать, но ты должен помнить о недопустимости своеволия. Сейчас мы хотим, чтобы ты исполнял наши приказания, и посмотрим насколько ты можешь быть покорным. Если нам что-то не понравится, тебя все же придется наказать по-настоящему. — Мали подпустила в голос немного скуки и капризности, словно и в самом деле мы скучали и искали хоть какого-нибудь развлечения. Подруга взглянула на меня и подмигнула, мол, давай, Бэсс, помогай!
Я царственно села на ложе и указала на ковер:
— Сними набедренную повязку и сядь на колени перед нами.
Когда Аливер исполнил мое первое указание, я поднялась ... и не спеша проплыла к склоненному передо мной мужчине. Одна моя ножка выставленная чуть вперед оказалась вплотную к мужскому колену.
— Выскажи покорность, поприветствуй меня, как свою госпожу! — приказала я.
Взгляд Аливера, брошенный на меня снизу вверх, был далек от покорности. Мне показалось, что в нем есть не просто недовольство, а какая-то первобытная ярость, пожар необузданности и варварская сущность.
— Ну! — я требовательно нахмурилась. Мне почему-то обязательно нужно было, чтобы этот огромный мужчина покорился мне. Нужно сломать его! Внутри меня зрело странное чувство — пополам ненависти и любви.
Где-то в кустах зашевелился голем, по всей видимости, отказывающийся понять мои чувства. Варвар на мгновение обернулся в ту сторону. Затем он медленно наклонился, и я почувствовала, как его губы касаются моих пальчиков, потом подъема и, наконец, коленки. От этих прикосновений, мое сердечко сначала сжалось, а потом понеслось вскачь. Между ножек сразу стало влажно.
Судорожно сглотнув, я обернулась. Мали восхищенно смотрела на меня. Ее глаза расширились, а руки молитвенно сложились у груди. Во взгляде словно читалось озорное и умоляющее: «Продолжай».
Какого девола? Мужчина здесь, он в полной моей власти, я получу от него все, что захочу. Ведь он для этого здесь?
Я легла рядом с мужчиной и, словно бросаясь в омут, приказала:
— Раздень меня и приласкай! Делай все нежно. Я не допущу ни одной ошибки!
Мне было уже не страшно, все мое существо горело от желания предстать перед мужчиной полностью обнаженной.
А Аливер принялся расстегивать мою блузку. Его движения были точны и расчетливы. Как бы невзначай, его руки коснулись пару раз сосков, пока еще прикрытых тонкой тканью. Однако от этого прикосновения не становились менее жгучими. Я вздрагивала каждый раз, когда это происходило.
Аливер обнажил мои груди. Это было восхитительно — нежиться в восхищенных взглядах мужчины, скользящих по бурно вздымающейся плоти. Соски затвердели до боли, словно мужской взгляд был чем-то осязаемым. А затем Аливер наклонился, и его губы заскользили по чувствительной коже. Меня словно пронзил разряд тока. Я охнула и слегка раздвинула колени, чтобы тут же почувствовать, как нежные пальцы гладят меня по промокшей насквозь ткани.
Я чувствовала, что Аливер, как может, сдерживает свой животный инстинкт. Его трясло от желания наброситься на меня, растерзать, изнасиловать, но я пока никак не реагировала на его чувства. Мне хотелось помучить его еще, хоть мои словно обнаженные нервы кричали — «Сейчас, сейчас, он с собой не совладает... « Я улыбалась этим отголоскам чувств. Мне нравилось держать мужчину в строгом ошейнике угрозы его жизни, и ему ничего не оставалось, как продолжать нежные прикосновения, когда хотелось рвать и грубо насиловать.
— Нет, не так! — услышала я голосок Мали. Приподнявшись на локтях, я увидела, что моя подруга сидит рядом с нами. Ее ручка под мужским животом цепко вцепилась в огромный член, иногда его поглаживая. — Сними с Бэсс всю одежду и поласкай ее ртом!
Я уже даже не возражала и приподняла попку, когда мужские руки принялись стягивать с меня сетчатую юбку вместе с трусиками.
Мали же взяла меня за бедра и развела их перед лицом Аливера. Из моего горла вырвался стон, едва я оказалась бесстыдно раскрыта. Теперь ничего не препятствовала мужчине насладиться моей киской, увлажненной и трепетно ожидающей ласки. Самого Аливера уже просто трясло. Мышцы были напряжены, перекатываясь под кожей. Хищный зверь сидел между моими раскрытыми ножками, хищный зверь, непокорный и откладывающий расправу только из опасения за свою жизнь.
— Ну? — прикрикнула я, изводясь от непереносимой отсрочки наслаждения.
И Аливер, едва не рыча, припал к моим набухшим лепесткам. Его язык сразу нашел дырочку и принялся в ней ворочаться. Я застонала, чувствуя, как подступает оргазм. Мое тело изогнулось на ворсе, подставляя снующему во мне языку все заветные глубины. Мне хотелось, чтобы меня отымели языком, но мужчина, словно мстя, был все так же нежен. Его губы ненастойчиво посасывали лепестки, язык аккуратно проходился в уголке киски, задевали клитор едва-едва, полосуя меня чувством острой неудовлетворенности. Я хрипела и стонала, метаясь на ковре, не в силах ни прекратить мучительную пытку, ни заставить себя отказаться от нее.
Спасла меня Мали. Она приказала мужчине привстать надо мной, и сама, раздвинув мои лепестки, направила раскаленный член в мою изнемогающую глубину. Я тут же обвила талию мужчины ножками и приподняла попку, загоняя член как можно глубже в себя. И замерла в восхищении от приятной чудовищной твердости внутри меня. Мое влагалище с нестерпимым наслаждением облекало толстый кол, ощущая как бешено бьются жилки, увивающие его.
Затем под мои стоны Аливер начал двигаться во мне, вырывая каждым тягучим движением из моего горла восхищенные стоны. Он смотрел на меня, смирив буйный нрав, смотрел умоляюще. Я знала, что ему надо грубо вгонять член в беззащитное перд ним влагалище, что он хочет насаживать мое бьющееся тело на свой кол, не заботясь о нежности и ласке. Мне тоже этого хотелось, но я лишь улыбалась, и меня продолжали иметь нежно и медленно. Лишь иногда Аливер, еле сдерживая бьющую из него ярость, засаживал мне глубоко-глубоко. Я снова насмешливо улыбалась, и покачивала бедрами. И мужчина рычал в бессилии и кусал губы.
Я уже подумывала, что через пару минут сдамся и позволю мужчине взять меня грубо и примитивно, так, как хочется ему... и мне. Но тут...
Я сначала даже не поняла, что случилось. Меня вдруг пронзила дикая боль в попке. Я заорала и попыталась вывернуться из-под мужчины. Однако он тут же схватил меня за горло и пригвоздил к ковру. Это его член был в моей попке! Как он смог сразу вогнать его в меня? Из перехваченного горла вырывались едва слышимые хрипы, а член, буквально разрывающий мой анус, стал вбиваться в него без малейшей жалости. Я заизвивалась, стараясь избавиться от боли, но куда там, мужчина прихватил меня крепко, я только и могла, вздернув ножки повыше, позволить ему распоряжаться соой в свое удовольствие. Но где же Мали? Где голем?
Сотрясаемая жуткими ударами в задницу, я скосила взгляд. Мали лежала чуть в стороне, словно прижатая к ковру невидимой великанской ладонью и попискивала почти также, как и я во время самых сокрушительных проникновений в мою развороченную попку. А голем и вовсе представлял собой рассыпавшуюся кучку земли примерно на полпути между кустами и нами.
Магия меня спасет! Но что я сделаю? Мою попку терзает безжалостный твердый член, а я, что, сотворю одежду? Перекрашу белый ковер в черный? Какая разница, где тебя трахают в попку — на белом или черном?
— Бэсс! Вспомни! Вспомни, кто ты! Вспомни, что ты не послушная кукла!
Я удивленно взглянула в бешенные от страсти и получаемого за мой счет удовольствия глаза.
Боль в раздираемой попке показалось мне более сладкой, чем должна была. И?... И все это, кажется уже было?
— Ты начала вспоминать, Бэсс! — вдруг улыбнулся мужчина. — Боль возвращает тебя настоящую. Через пару недель ты окончательно стала бы рабыней этой шлюхи Меритари.
Аливер, стал двигаться во мне медленнее, его голова склонилась, и зубы схватили мой сосок. Я застонала... от наслаждения? Это было невозможно с огромным членом в истерзанной попке! Или возможно? Этот Аливер уже имел меня похожим способом привязанную к столбам! Это он! Тот негодяй, кто отымел меня в попку, желая показать мне, что я ведьма! Собственно, тогда он спас мне жизнь!
— Привет, дорогой! Ты как всегда неподражаемо обходителен и нежен.
Мужчина на мгновение оторвался от моей груди:
— Все, что угодно для такой обворожительной женщины! Нам надо спешить, я с трудом удерживаю Мали, да и голем начал формироваться заново.
— Не спеши, дорогой! Надеюсь, тебе хорошо? А то уж я и не знаю, что еще тебе предложить в благодарность за твое образцовое поведение, — проворковала я, пытаясь добавить в голосок побольше яду и одновременно чувствуя нарастающее удовольствие от размеренно ходящего во мне члена.
— Я тебя тоже люблю, дорогая, — усмехнулся мужчина и приник головой к моей груди.
Я прогнулась, подставляя сиськи, чтобы мужчине было сподручнее терзать соски зубами и языком.
Боль в попке уступила место сладострастию, а от сосков, зажатых в зубах мужчины, весь организм продергивали молнии наслаждения. И я не выдержала. Захрипев и извиваясь, я нырнула в ослепительную вспышку оргазма. Я все кончала и кончала, а Аливер едва удерживал мое бьющееся тело, чтобы оно не соскочило с его члена. И он тоже не выдержал. Меня оглушил его звериный рев, и моя попка едва не взорвалась от толчков упруго бьющей в нее спермы. И вновь все внизу живота стало сокращаться, и мой животный крик самки вплелся в торжествующий рык самца.
—... Бэсс! Ну, Бэсс, что с тобой!
Я приподняла голову. Рядом колотилась в истерике Мали, чуть в стороне мялся голем. Могу поклясться на его грубом каменном лике было написано смущение и раскаяние. Я застонав от боли в уделанном анусе и весьма ощутимо побаливающих сосках, откинулась назад. Из попочки до сих пор толчками вытекала сперма, а мое тело еще потряхивало в отголосках разрушительного оргазма.
— Где Аливер?
— Он ушел. Сволочь! Голему не хватило нескольких секунд, чтобы сформироваться и раздавить его! Этот Аливер оказался магом! Не понимаю, как богиня его не вычислила!
Не открывая глаз, я пробормотала:
— Он закрылся. Он очень сильный маг!
Мали, плача, упала мне на грудь:
— Бедняжка, что он с тобой сделал!
— Это не важно, — я села, пронзенная проступающими воспоминаниями. — Аливер ничего не оставил?
— Вот: амулет.
— «Активируй амулет, и ты попадешь в новый мир. Дорога чародейки ждет тебя». — Прошептала я.
— Что, Бэсс? Ты не бредишь?
— Так сказал Аливер, когда я еще извивалась под ним в оргазме.
Я обняла Мали.
— Прости, подруга, эта дорога для меня. Не для тебя. — Произнесла я, чувствуя, как с глаз катятся слезинки, и провела рукой над амулетом, активируя портал...
E-mail автора: vicky_kud@bigmir.net

Поделиться в: