Предисловие
Приветствую тебя, дорогой читатель. Завидная у тебя роль. Некоторое время назад я и сам находился по ту сторону экрана. Подобные рассказы меня заводили, вдохновляли на испытания и безрассудные попытки исследовать свою суть и обрести хоть какое-то подобие счастья. Они действительно мне были нужны, ибо моя жизнь сильно отличалась от той, которой временами я грезил.
Но сейчас я перед тобой в роли автора. Нет, нет. Я не претендую на литературные лавры. Да и вряд ли кто-либо сочтет меня профессиональным писателем. И не за этим я набросал эти строки. Просто видимо пришло время, или от осознания одиночества, или... не знаю.
И лишь точно уверен в одном: то, что рассказано ниже — есть отражение моей жизни, или, не видимой большинству глаз, ее части. Ряд небольших эпизодов, которые были пережиты мною, оставили след в моей душе и которыми я с нескрываемым трепетом делюсь на этих страницах, где все изложено настолько достоверно, насколько позволила мне моя память.
Глава 1. Знакомство с неведомым
Начало
: Привет. Поболтаем?
: Приветики. С удовольствием!
: Меня зовут Дима, а тебя?
: Очень приятно! Меня — Андрей.
: Тоже приятно. Ты здесь впервые?
: Да.
: И что привело тебя сюда, если не секрет?
: Ты имеешь в виду чат для геев??? Наверное, любопытство, а может и не только
: Заинтриговал. А почему ник такой?
: transi??? Думаю, он отражение моей второй натуры.
: Вот как? Транссексуал?
: Да нет. Что ты. Скорее трансвестит... да и то не уверен
: Что значит, не уверен? Переодеваешься?
: Да. Обожаю когда на мне женские вещи.
: Класс! Какие?
: Да все практически: трусики, лиф, колготки, блузки, юбки.
: Косметика? Красишься?
: А как же без нее
: Вау!
: Ты о чем?
: Ни разу не сталкивался с подобным
: Отталкивает?
: Напротив, скорее заводит. Как выглядишь? Можешь описать себя?
: Высокого роста 185. Спортивного худощавого телосложения.
: Длинноногая значит. Сколько лет тебе, красавица? Не против, что я так к тебе обращаюсь?
: Не против 27, а тебе?
: 34. Женат?
: Да.
: А жена знает?
: О моем увлечении? Да знает.
: И спокойно относится?
: Ну, в общем вроде как спокойно. У нас игры такие правда чувствуется последнее время, что ей начинает немного надоедать
: Ее одежду носишь?
: Что-то ее, что-то свое она иногда мне приобретает. Самому-то страшновато купить белье или, скажем, парик.
: Да у тебя жена супер! А кто-нибудь еще, кроме нее, видел тебя в женском.
: Нет.
: А хотелось бы?
: Даже не знаю. Ну, мысли, в общем, были, конечно, хотя не представляю.
: Почему?
: Боязно как то. Появиться в женской одежде. Я же вроде как не женщина.
: Мне кажется, в тебе все же живет ТА, которой хочется предстать во всей красе перед мужчиной, или я ошибаюсь?
: Думаю, ты прав. Наверное, было бы интересно, если б человек был подходящий
: Какой именно?
: Ну, понимающий, тактичный. Не знаю. Появиться перед кем-то впервые в подобном виде. Да я со стыда сгорю.
: По-моему, принцесса, вы скромничаете!
: Нисколько, сударь!
: Я вот сейчас с тобой разговариваю, и создается впечатление, что и в правду общаюсь с дамой
: Вы мне льстите, сударь
: Напротив, даже возникло желание встретиться! С удовольствием бы взглянул на тебя в женской одежде!
: Как думаешь???
: Ау... куда пропала???
: Никуда. Просто вопрос. Как-то неожиданно.
: Тебя что-то пугает?
: Странно все это. Я ведь даже не знаю тебя.
: Тем лучше. Свободней чувствовать себя будешь заодно и познакомимся
: Ну не знаю.
: Ты как девочка
: Как именно?
: Цену себе набиваешь
: Да нет, просто мне ни разу не доводилось находиться в обществе мужчины в подобной роли.
: Знаешь, ты вольна сама решать. Жить, так как привыкла, или все-таки хоть раз попробовать ощутить вкус своего жгучего желания и перевоплотиться.
: Заставляешь задуматься
: Не подумай, что я настаиваю. Но, можно сделать, что-то вроде свидания
: Это как?
: Ты не знаешь что такое свидание???
: Знаю, конечно, но как все это будет выглядеть у нас?
: Встретимся и посмотрим. Когда тебе удобно?
: Думаю это лучше сделать вечером или ночью, но не сейчас точно. Я на работе, да и вещей с собой нет
: Сейчас и я не смогу, а вот завтра.
: Завтра я тоже буду в ночь. Но работы не много. Наверное, смогу отпроситься.
: Ок. Давай ориентироваться часов на 9 вечера. Во сколько у тебя смена начинается?
: В шесть вечера.
: Хорошо. Давай часиков в семь спишемся здесь и договоримся подробней.
: Ок
: Вещи с собой взять не забудь. До завтра. Я спать.
: Пока.
: Кстати, было приятно пообщаться, принцесса
: Мне тоже
Сегодня подобный диалог никого не удивит. Всемирная паутина дает нам всем возможность найти друзей по интересам. Что и произошло со мной. Мне и в голову в тот момент не пришло задуматься над тем, куда все это приведет. А стоило бы.
Встреча
На следующий день смена началась как обычно: склад, комната бухгалтерии, компьютер, проводки. О вчерашней договоренности напоминала лишь небольшая дорожная сумка, которую я взял с собой из дома, а также какое-то странное чувство, окутавшее меня. Оно было похоже на ожидание, или скорее нетерпеливое предвкушение чего-то неизвестного и вместе с тем притягательного.
В напряжении было все тело. Хорошо, что работы действительно было не много, ведь собраться в такие моменты не такая уж и простая задача.
Как и было условлено, мы встретились в семь все в том же чате. Подтвердив наши дальнейшие намерения, мы договорились о том, что он заберет меня в девять вечера с ближайшей ко мне остановки. Оказалось, что он довольно таки неплохо знал район, где располагалась моя работа.
Поинтересовавшись у ребят о рабочих планах на сегодняшнюю смену, я понял, как и предполагал, что они могут справиться без меня. Каким-то образом, объяснив им необходимость уйти со смены, я собрался, вышел со склада и направился на остановку.
Еще издали, подходя к остановке, я заметил его девятку. Внутри вспыхнуло волнение, хотя внешне я оставался вполне спокойным.
Приблизившись и убедившись по номерам машины, что это действительно его, я осторожно открыл правую переднюю дверцу и не спеша наклонился. Мы встретились глазами. Наверное, в этот момент он почувствовал мою нерешительность, но вида не подал.
 — Андрей? — прозвучал вопрос.
 — Дима? — спросил я в ответ. Он кивнул головой и продолжил:
 — Привет. Садись в машину. Будем знакомиться. Сумку назад кидай.
Послушав его, я сел, бросил сумку и аккуратно закрыл дверцу.
 — Надо сказать, ты меня удивил. Даже более, я восхищен тобой! — произнес он.
 — Ты о чем?
 — Ну не каждый сможет. На пороге ночи, выйти на остановку, сесть в машину к незнакомцу. Я хоть приехал и ждал тебя, но все-таки не до конца верил, что ты появишься.
 — Почему? Мы же вроде как договаривались?
 — Верно. И я рад нашей встрече! Но, мне кажется, ты как-то зажат, — видимо он уловил в моем поведении какую скованность и стремление избежать встречи наших глаз. И, надо сказать, он был прав. Мне было не по себе. Почувствовав это, он продолжил:
 — Не напрягайся. Все в порядке. Бояться нечего. Я не страшный.
Его манера говорить, его тон, слова, почему-то вселяли уверенность и давали надежду, что действительно нечего боятся. Тем более что он и не был страшным, не был отталкивающим. Он был нормальным мужчиной. Было ясно, что ему где-то от тридцати до сорока, а ... значит, не обманул и верить можно.
 — Ну что, поедем ко мне?
 — Куда к тебе? — отозвался я.
 — Недалеко, минут 20. У меня квартира в Советском.
Я лишь пожал плечами.
 — Ну, поехали, — подытожил Дмитрий. Машина тронулась. Все пути к моему отступлению были отрезаны. Я ехал навстречу неизвестности. Мне было не ведомо, но я, почему-то, доверился Дмитрию. Наверное, в нем самом, вокруг него ощущалась какая-то безопасность, чувствовалось спокойствие.
 — Сейчас заскочим в магазин, купим что-нибудь к столу: перекусить, выпить. Ты что пьешь? Вино, водку?
 — Сегодня даже не знаю, — ответил я. — А так в принципе все.
 — Хорошо. Возьму и то и то, а там видно будет. — Дима остановил машину у круглосуточного магазина, попросил меня подождать, а сам пошел за покупками. Минут через десять он вернулся с полным пакетом, положил его на заднее сидение автомобиля и мы поехали дальше.
 — В сумке женские вещи? — возобновил разговор Дима.
 — Угу, — промычал я.
 — И давно ты этим увлекаешься? — спросил он.
 — Ну, лет с двенадцати, — немного подумав, сказал я.
 — С чего все началось, если не секрет?
 — Я уж сейчас и не помню. Пятнадцать лет прошло. Наверное, с белья маминой сестренки. Увидел трусики, возникло желание примерить, они же не такие, какие были у меня. Примерил. Это может казаться странным, но мне понравилось. Правда, не знаю что именно. То ли материал, то ли то, как они сидят, то ли само ощущение того, что я их одел.
 — А дальше?
 — Дальше — больше. Попробовал одеть колготки. Тоже понравилось. После школы, когда был один, потихоньку старался переодеваться до прихода родителей. Начал пробовать пользоваться косметикой. Я знал, где ее хранила мама, и у нее ее было много. Сначала помада, потом и тени для глаз. Не знаю почему, но все это как-то притягивало.
 — Родители не догадывались?
 — Понятия не имею.
Тут машина въехала во двор. Дима припарковал ее. Мы взяли сумки и направились к подъезду. Поднявшись на третий этаж, он открыл дверь, галантно пропустил меня вперед и я оказался в прихожей его квартиры.
Сняв обувь и куртку, Дима прошел в зал и включил там свет. Я тем временем, не спеша разуваясь, рассматривал новую для себя обстановку. Дима вернулся в прихожую, взял из моих рук куртку и повесил ее в шкаф. Теперь у меня появилась возможность увидеть его в полный рост.
Он был чуть ниже меня. В плечах значительно шире. В целом его фигура была плотнее моей. В нем не было признаков «худощавости», он выглядел подтянутым «в меру упитанным» мужчиной.
Ощущалось, что он следит за собой и поддерживает форму в норме, если и не серьезными тренировками, то, по крайней мере, регулярными занятиями.
 — Ну, я на кухню — пошаманю над ужином, — произнес он, — а тебе, наверное, нужно переодеться?
 — Наверное, — улыбнувшись, ответил я.
 — Можешь пройти в спальню, или в ванну — как тебе удобнее. Думаю это не пятиминутное дело.
 — Ты прав. Наверное, ванна лучше подойдет.
Дима взял пакет с продуктами и направился к кухне. Я же с сумкой — в ванну.
 — Если что-то нужно — говори, — его забота меня тронула.
 — Хорошо. — Ответил я, закрывая за собой дверь в ванную комнату. — Зажги, пожалуйста, колонку.
 — Ты хочешь принять душ?
 — Если ты не против, я ведь с работы.
 — Хорошо, полотенце я на дверь повешу.
Раздевшись, я быстренько сполоснулся. Побрился, предусмотрительно захваченной с собой бритвой, удалив с лица все признаки щетины. Вытерся и приступил той процедуре, ради которой я здесь и очутился.
Процесс переодевания или, правильнее сказать, перевоплощения в женщину был для меня настоящим ритуалом. Это нужно понять. Превращение того мужчины, которым я являлся, в женщину требовало терпения и ни капли суеты. Скинуть с себя мужскую одежду было дело довольно простым и привычным. Но чего только мне стоило надеть женские трусики. Ведь они не просто должны сидеть идеально, но и скрывать «достоинства» мужской фигуры.
Любая вещь должна настолько хорошо подходить и подчеркивать женскую сущность, что, при случае, оставаясь на теле лишь она, одна могла б не просто привлечь взгляд мужчины, не просто «сказать» ему, что перед ним женщина, но и намекнуть, как ему себя вести.
Хотя, признаться, я и не рассчитывал, что случай представиться. Ведь я здесь не за «этим». Все о чем мы говорили, так это о том, что я предстану в образе женщины. И ему и мне это интересно. Мы поужинаем, пообщаемся и только.
И, тем не менее, я готовился как на конкурс. Трусики, лиф, колготки. С каждой надетой вещью во мне росло волнение. Меня буквально начинало трясти от него. Но все должно быть аккуратно. Прошло несколько минут, и... Оп. Осталось нанести макияж.
Тональный крем. Карандаш для глаз. Тени. И на меня из зеркала смотрит уже совершенно другое лицо: подведенные, четко очерченные глаза, манящие, длинные ресницы, яркий, здоровый румянец на щеках, алые, мерцающие губы. При взгляде на свое отражение волнение в груди лишь усилилось.
Тут прозвучал стук в дверь.
 — Как ты там? — послышался вопрос. Оказывается уже прошло более получаса. Ну, я и капуша!
 — Уже заканчиваю. Мне нужно еще пару минут.
 — Не спеши. У меня все готово. Я жду тебя в зале.
Клипсы, парик и накладные ногти. 10 минут. Вроде все. А сердце уже разрывается. Так и хочет выпрыгнуть из груди. Я дико волнуюсь. Нет, мне не страшно. Но трясет как от страха. Ничего. Я справлюсь! Пару глубоких вдохов. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ну, все! Хватит! Вперед!
Я открываю защелку на двери ванной комнаты. Робко приоткрываю дверь. Никого рядом нет. Делаю несмелый шаг. Прикрываю дверь. Гашу свет. Второй шаг по направлению к залу. Третий. Еще и.
Розовая мечта
В дверях зала появилась ОНА, еле ели справляющаяся с собой от волнения. Заметив ее, Дима поднялся, сделал шаг на встречу и воскликнул:
 — Вау! Шикарно выглядишь!
 — Да брось ты! — парировала она, однако от ее внимания не ускользнуло то, что он внимательно ее рассматривает.
 — Нет, правда. За все время общения с тобой, я не мог и представить себе подобной картины. Эффектная девушка, — многозначительно заметил Дмитрий.
 — Спасибо, — она неловко улыбнулась. Его слова были ей приятными и задели самые сокровенные тайники девичьей души. Хотя, надо отметить, что выглядела она достаточно просто: сверкающая блузка белого цвета с коротким рукавом, которая подчеркивала ее бюст не только самим фасоном, но и распахнутым воротом, нарочито застегнутым на пуговицы лишь начиная с уровня лифа. Кроме того, надетая поверх юбки, она была опоясана тонким плетеным ремешком, подчеркивающим ее талию.
Завершался ее ансамбль юбкой. Это была простая прямая короткая юбка темного цвета. Можно было бы даже сказать, что она была слишком короткая, однако поясом назвать ее было нельзя. И все же, длина юбки не позволяла нагнуться, не открыв при этом постороннему взору вид на шелковое нижнее белье, скрываемое лишь тонкими колготами. Поэтому, если возникала необходимость что-то поднять, «девушка» приседала, плотно сжав колени.
 — Проходи, садись, — произнес Дима, заметив нерешительность дамы. Он был очень внимателен.
Она окинула взглядом комнату. Зал был не очень большим, но казался достаточно просторным. Наверное, за счет того, что не был загроможден мебелью и был просто и искусно, как ей показалось, обставлен. В голове даже мелькнула шутливая мысль:...  «Видимо его обстановка планировалась специально для подобных встреч».
Один из углов комнаты, ближе к окну, занимал небольшой кожаный диван, предназначенный явно не для плотских утех. Напротив него располагалась стильная горка, с размещенным на ней домашним кинотеатром, из которого была слышна негромкая приятная музыка. По диагонали от нее, у той же стены, что и диван, но в другом углу стояли два кресла. Между ними находился невысокий журнальный столик. Это был обычный журнальный столик, но его было достаточно, для того, чтобы на нем разместился скромный ужин во всем его великолепии. И вся эта красота — два кресла и столик, были как будто под навесом пальмы, стоявшей тут же непосредственно в самом углу.
Пройдя к одному из кресел, она аккуратно на него «приземлилась», попыталась поправить юбку. Понимая, что не сможет прикрыть ею полностью свои бедра, перекинула ногу на ногу, что, кстати, получилось у нее довольно таки соблазнительно, и привлекло его внимание. Дима сел в соседнее кресло. Его взгляд не торопливо скользил по ней, высота столика позволяла ему видеть ее практически всю с головы до ног, и задержался на ее коленях. Она уловила этот момент, но не придала особого значения. К этому моменту ей уже становилось ясно, что Дмитрий не остался равнодушным к ее внешнему виду. С каждой минутой она все больше ощущала себя женщиной, причем, каким бы странным это не казалось, уже желанной женщиной.
Сама обстановка и стол, изумительно накрытый, атмосфера, склонявшая к спокойному общению и знакомству за приятной трапезой, ее поразили:
 — Восхитительно, похоже на ужин тет-а-тет, — улыбнувшись, заметила она.
Да, Дима время даром не терял. Перед каждым из них располагались тарелочка с салатом, по видимому это был «цезарь», вилка, фужер и рюмочка, размером «с наперсток». В центре стояли нарезанное филе сельди, тертая свекла в майонезе. Рядом тарелочка с колбасой и сыром, вазочка с орехами и пару свечей, которые, видимо, предназначались для создания более интимной атмосферы.
На втором нижнем ярусе столика находились коробка конфет и фаза с фруктами: виноградом и бананами, пепельница и пачка «Winston» с зажигалкой.
Рядом со столиком стояли бутылка красного вина, водка и яблочный сок.
 — Приступим? — не дожидаясь ответа, Дима взял бутылку вина, наполнил фужеры и произнес, — давай выпьем за знакомство.
 — За знакомство, — повторила она, поднимая свой фужер. Прозвучал легкий звон. Она пригубила напиток. Вино оказалось приятным на вкус, но допивать она не стала. Заметив это, Дмитрий сказал:
 — Хочу тебя спросить.
 — Спрашивай, — ответила она.
 — Ты действительно сегодня первый раз в подобной атмосфере?
 — Ты имеешь в виду свидание с мужчиной? — спросила в свою очередь она и продолжила. — Да, в первый раз. А что-то не так?
 — Отнюдь. Просто ты на удивление хорошо держишься, как будто это для тебя обычное дело. У меня даже создалось впечатление, что ты не роль играешь, а эта роль и есть ты сама по себе.
 — Спасибо, за комплимент, — она была польщена, — но, на самом деле, я не так уж и расслабленно себя чувствую, не смотря даже на внешнее спокойствие.
 — Ты не чувствуешь себя до конца свободной? Заметно, что чуть скована, — произнес он. — Думаю, нам обоим стоит немного выпить и попытаться слегка расслабиться. — Она пожала плечами, а он добавил. — Предлагаю тост: давай выпьем за приятный вечер, все-таки подобные встречи бывают не часто, если вообще бывают.
В ответ она улыбнулась. Они подняли бокалы. Снова прозвучал легкий звон.
 — Этот — до дна! — улыбнувшись, сказал Дима.
 — Почему бы и нет, — подумалось ей.
Выпив, они перешли к салатам. Дмитрию видимо не давала покоя история ее переодеваний, и он попытался возобновить беседу:
 — Ты не против, если мы продолжим разговор, начатый в машине?
 — Ты о том, как я могла до такого докатиться? Спрашивай, — ответила она.
 — Все-таки, мне интересно, начав с 12 лет, ты так и не переставала этим увлекаться?
 — Почему же? Мое «хобби» продолжалось лет эдак до 15. А затем как-то отошло на второй план, появились другие интересы, более мужские, — она улыбнулась, — спорт, девчонки, институт. Мне посчастливилось начать самостоятельную жизнь, отдельно от родителей. Женские вещи стали недоступны, да и не больно-то уже были необходимы.
 — И как так получилось, что ты к этому вернулась?
 — Даже не знаю. Как-то само собой. После женитьбы.
 — Вот оно что. Очень интересно, — заметил Дима, вновь наполняя бокалы.
Тем временем салат уже исчез с обеих тарелок. Дмитрий поднялся, взял тарелки и произнес:
 — Подожди минутку, я горячее принесу.
 — Ты и горячее приготовил? — она сделала вид, что удивилась наличию столь богатого меню. Затем спросила, — Я пока могу закурить?
 — Конечно, — ответил Дима, удаляясь на кухню.
Она подняла пепельницу, достала сигарету, прикурила ее, что с непривычки получилось у нее не сразу — мешали длинные ногти. Хотя они же придавали некую изящность со стороны — сигарета в женских пальчиках с длинными ноготками выглядела потрясающе. Она это знала и даже специально училась держать ее на манер, свойственный исключительно женщинам, и аккуратно стряхивать пепел.
Дмитрий вернулся с горячим. Порции были не большие. Кажется, это было «мясо под шубой» или его еще называют «мясо по-французски» — простое, но в тоже время изумительно вкусное блюдо. Вот чем, оказывается, он занимался, пока она «торчала» в ванной. Поставив тарелки, он спросил:
 — Приглушим не много свет? — и, не дожидаясь ответа, зажег свечи и выключил свет. Атмосфера стала достаточно интимной. Забавно, но это даже захватывало. Он сел, взял сигарету и, закуривая, произнес, — Я жажду продолжения. Твой необычный рассказ интригует. Ты остановилась на женитьбе. Как же ты вернулась к этому?
 — Точно не вспомню, но, по-моему, все началось с моей невинной шутки, попытки как-то примерить ее лифчик. Супруга не придала этому особого значения. Сначала немного была удивлена, а потом ей даже показалось это забавным и в голову пришла мысль: «Давай попробуем тебя подкрасить». Она взяла краски и через несколько минут показала мне меня в зеркале. Затем мы занялись любовью.
 — Действительно забавно, — улыбнулся Дмитрий, докуривая сигарету.
 — Да, но для меня все это было серьезно.
 — Я представляю. Кстати, горячее — стынет. — Заметил Дима. — Предлагаю поднять бокалы.
 — За что пьем? — спросила она, поднимая свой.
 — За нас! — ответил он.
Послышался звон. Ей не очень ясно было, что значит фраза «за нас», но, не сказав ничего, она пригубила вино. Затем приступив к горячему, они продолжили беседу.
 — Думаю, в тот раз на этом все и закончилось, — сказала она, — но, некоторое время спустя, у меня возникла идея повторить.
 — Как супруга отреагировала?
 — На удивление спокойно, не отказалась. Но моя идея заключалась не просто в том, что бы накраситься и одеть лиф. Мне хотелось большего — полного перевоплощения.
 — И что же? Получилось?
 — Поначалу супругу это несколько шокировало, — продолжила она, — но мы условились воспринимать все это в рамках «ролевой игры». Меня это захватывало, а ей, думаю, нравилось то, что в такие моменты мне в любви была свойственна некая не мужская нежность и чуткость. Секс превращался в нечто больше, какое-то объединение душ.... 
 — Интересно, — поддержал разговор Дмитрий.
 — Дальше — больше. Подобные игры у нас стали все чаще и чаще. Пришла идея, что мне пора бы уже иметь собственное белье, — она на секунду умолкла, взяла сигарету. Дима ей галантно помог прикурить.
Затем снова начала говорить, — супруга мне помогла подобрать и приобрести белье. За бельем последовал парик. Ну, а что касается верхней одежды, у нее было полно вещей и те, которые она не носила и подходили мне, она отдавала. Чуть позже она даже сшила мне пару блузок, юбок.
 — Ну и женщина она у тебя, — изумился Дима.
 — Думаю, к тому моменту она уже перестала воспринимать меня как мужчину. Скорее она видела во мне свою близкую подругу. И вскоре стало заметно, что ее моя склонность к переодеванию начинает задевать.
 — Видимо, ей все же хотелось видеть рядом мужчину, — предположил Дмитрий.
 — Наверное, ты прав, — заключила она, — Мы даже попытались установить график: в субботу я — «женщина», остальное время — мужчина.
 — Помогло?
 — Не скажу, что помогло. Постепенно мы стали удаляться друг от друга. У нее появились свои интересы, у меня больше время стала занимать работа и компьютер.
 — И таким образом ты оказалась здесь, — подвел он итог.
 — Угадал, — улыбнулась она.
Время уже было далеко за полночь. Дмитрий разлил остатки вина по фужерам. — Кстати, а как твоя жена относится к твоему увлечению мальчиками? Знает? — задала она вопрос.
 — Знает, — он нисколько не удивился, — не скажу, что моя жена от этого в восторге, но видимо пока мирится. Ну а что касается самих мальчиков — тебя я им не представляю.
 — Вот как? — удивилась она.
 — Именно так! Глядя на тебя, я вижу женщину.
 — Спасибо, — ответила она, приняв эту фразу за комплимент.
 — Не за что, это правда, — продолжил Дмитрий, — и я хочу выпить этот бокал за тебя. Послушав твою историю, я прихожу к выводу, что ты живешь в душе с глубокой болью что ли или, правильнее сказать, нереализованностью. И, вместе с тем, я замечаю, что ты достаточно неординарная и интересная личность. Поэтому — за тебя!
Она не знала, что ответить на подобные слова и, поднимая фужер, лишь произнесла:
 — Спасибо.
Слова проникли в самое ее сердце. Напротив нее сидел человек, который постарался понять и понял ее переживания. Его фраза и в целом ночная беседа помогли ей полностью расслабиться и, к этому моменту, она чувствовала себя уже достаточно комфортно. Осушив бокал, она откинулась на спинку кресла, закурив. В воздухе воцарилось томное молчание.
Дмитрий был доброжелательным человеком и вдруг она, удивившись себе самой, осознала, что в его присутствии ощущает себя спокойной и уверенно. Еще вчера и представить себе нельзя было подобного. Ну а сегодня она находится в компании галантного кавалера, всецело посвятившего себя ей, внимательного и не требующего ничего в ответ. Она была счастлива. Да, да. В этот момент она была именно счастлива. Это не было ее мечтаниями, но она чувствовала, что оказалась в мечте. В шикарной мечте. В розовой мечте. Думается, на долю не каждой женщины выпадает подобное первое свидание. Все было идеально.
Уловив ее настроение, Дмитрий нарушил молчание, предложив выпить «еще по одной».
 — Правда, вино у нас закончилось, давай по рюмке водки? — произнес он. Она не отказалась. Он открыл бутылку и наполнил рюмки. Затем разлил по фужерам яблочный сок, поднял рюмку и, уже не произнося тоста, тихо добавил, — Давай!
Они чокнулись. Выпили. Закусили, очередь дошла и до фруктов. Водка видимо была достаточно хорошей, она не была противной, незаметно прошла, и по ее телу разлилось тепло. Нет, она не была пьяна. Но в дополнение к тем чувствам, которые она испытывала, к душевной теплоте, появилось еще и физическое ощущение гармонии во всем теле. Теперь она уже была на седьмом небе. Через пару минут молчания на землю ее вернули его слова.
 — Ах, да, совсем забыл — Дмитрий неожиданно вскочил и вышел из зала. С кухни послышался шум. В его отсутствие она решила воспользоваться дамской комнатой и «поправить макияж». Вернувшись, она обнаружила его уже сидящим в кресле и вкушающим что-то маленькой ложечкой с тарелки, которую он держал в руках. Она обратила внимание, что и перед ней стоит тарелочка. В тарелочке было мороженное.
 — Ни чего себе! Ты не перестаешь удивлять, — поразилась она, сев в кресло, — но мне кажется это уже слишком.
 — Тут не так много, чтобы быть слишком. Это же десерт! — отреагировал Дима. — Тем более что оно изумительно!
Она немного взяла попробовать, мороженное действительно оказалось изумительным.
 — Умм. Ты прав!
 — Я заметил, что ты не надела сегодня туфли, — неожиданно спросил он, — прости за не скромность, ты их не носишь?
 — Интересный вопрос. Как тебе сказать, — задумалась она и через мгновение продолжила, — во-первых, не так-то просто подобрать туфли надлежащего размера на мою ногу. Да и потом, то, что я сегодня без них, это совсем не означает, что у меня их нет. Другое дело, что они не подходят для этого случая.
 — То есть?
 — Ну, они не вечерние, — смутилась она, — в них разве что на улицу можно выйти.
 — Вот как? Ты и по улице гуляешь?
 — Ну, ты хватил! Не то, чтобы гуляю, и даже не прогуливаюсь, скорее, изредка выглядываю, — она улыбнулась.
 — И как на тебя реагируют прохожие? — поинтересовался он.
 — Да уж не хуже тебя, — пошутила она, — на самом деле это не так часто случается, а если и случается, то я стараюсь избегать встречи с прохожими, выбирая тихое время.
 — Это, какое?
 — Ближе к полуночи.
 — И не страшно?
 — Как же! Очень страшно! — воскликнула она, — но ужасть как иногда хочется! Даже хотя бы выйти просто с макияжем на лице и накрашенными ногтями, я не говорю, конечно, о том, что бы посреди ночи оказаться на улице так, как я выгляжу сейчас.
 — И то верно, — подхватил он, — разорвали бы.
 — Угу, — промычала она, доедая остатки мороженного.
 — Да ты, я смотрю, отчаянная девчонка, — изумился он, наполняя рюмки, — хотя, не будь ты такой, тебя бы здесь не было.
 — Спасибочки, — сказала она, поднимая рюмку, — но ты меня переоцениваешь.
 — Неужели?
 — Как-то мне стало ясно, что надевая белье и колготки под брюки, я могу, избегая риска, появляться на улице в любое время. Это, конечно, не полная картина, но это позволяет мне неплохо себя чувствовать. И даже в длительных поездках.
 — И, тем не менее, — произнес он, — это не умаляет твоих достоинств.
Они вновь чокнулись. Выпили. Закусили. Обменялись еще парой незначащих фраз. Посмеялись.
На исходе был уже второй час ночи. Вдруг Дмитрий поднялся, обошел сзади кресло, на котором сидела она. Затем он нежно обнял ее за плечи, наклонился и поцеловал в ушко. Это для нее было полной неожиданностью! Она не знала, как реагировать на его поведение. А он не останавливался — целовал уже ее шею. В ней было вновь вспыхнуло чувство нервозности, с одной стороны, но не возникло даже мысли отстраниться, с другой.
Видимо поняв это как молчаливое согласие, Дмитрий перешел в решительное наступление, поцеловав ее в губы, что шокировало ее окончательно. Она не просто была ошеломлена, она была полностью сбита с толку. Поцелуй в ... губы попросту выключил ее из реальности. Шутка ли? Мало того, что ее целует мужчина, да еще и целует в губы. Она явно не понимала что происходит. Рой мыслей кружил у нее в голове. И, наконец, пришла одна: «Будь что будет». Она осознала, что, став заложницей собственной страсти, просто попалась в его сети и теперь оставалось лишь всецело довериться ему, надеясь, что не случиться ничего дурного.
Прощай, мужская солидарность, и здравствуйте, девчонки
Поцелуй не был длительным, но ей он показался именно таковым. За время его продолжения чувство нервозности исчезло полностью, а чувство потерянности постепенно сменилось ощущением тепла и даже неким волнением, которое ощущалось каждой клеточкой тела. Ее дыхание становилось все чаще и чаще. Но впереди ее ожидал новый сюрприз — Дмитрий прекратил целовать ее почти также неожиданно, как и начал. Он постепенно отстранился, выпрямился, прошел и сел в свое кресло, оставив на ее устах лишь немую печать вопроса. Она могла понять все: вчерашнее знакомство, его мотивы, все вечернее общение, его внимательность и теплоту при этом. Она могла понять и понимала, что весь этот вечер был организован для чего-то большего и большего, даже может быть, не столько для него, сколько для нее самой. Но последняя цепь событий, внезапное завершение вдруг начавшегося поцелуя.
Нет, она не думала, что поцелуй будет продолжаться вечность, но ей уже и не хотелось, чтоб он так быстро закончился. Она явно была возбуждена. Но Дмитрий вновь посеял в ее душе смятение. Она вновь оказалась в тупике, не понимая, что произошло и, самое интересное, что продолжает происходить.
Тем временем Дима налил себе рюмку водки, даже не предложив ей и, видимо поняв, что девица сдалась, расслабился, выпил, закусил парой виноградин и, посмотрев на нее, произнес:
 — Иди ко мне.
Она, как по мановению волшебной палочки, не ведая, что творит, поднялась и робко подошла к нему. Как только она оказалась рядом с его креслом, он положил свои руки на ее бедра и начал не торопливо поглаживать их вдоль юбки. Затем ее ягодицы. Затем одна рука его опустилась ниже и вот он уже ласкает внутреннюю поверхность ее бедра, поднимаясь все выше и выше — под юбку.
Она стояла перед ним оцепеневшая, ощущая себя школьницей. В голове ничего не было. Он был настолько нежен в своих прикосновениях, что она просто не смела, да и не хотела препятствовать ему. Ее дыхание участилось. Его руки оказались на ее талии и он чуть потянул ее вниз, как бы давая понять, что ей нужно присесть. Почувствовав это, она послушно опустилась перед ним на колени. Дмитрий взял ее за руку. Их глаза встретились.
 — Так значит, ты никогда не была с мужчиной, — прошептал он. Это было скорее утверждение, чем вопрос, — выходит, ты еще девственна.
Она не знала что ответить. Она действительно была впервые в подобной ситуации и не знала, что сказать. Впрочем, как вести себя дальше ей тоже было невдомек. Она лишь опустила глаза, смутившись услышанного.
 — Я буду ласков, не бойся — Дима нагнулся и снова поцеловал ее за ушко.
Ее взгляд упал его джинсы. Об этом он мог лишь догадываться, хотя взгляду попросту некуда было больше упасть: он в кресле, она перед ним на коленях. В следующее мгновение он положил ее ладонь меж своих ног. Прикоснувшись, она ощутила живую плоть скрытую плотной тканью. На нем были джинсы. Практически инстинктивно, она начала поглаживать эту плоть вдоль ширинки, слегка при этом надавливая. Видимо ее несмелая попытка включиться в игру понравилась Дмитрию и он откинулся на кресле, наблюдая за ней. Продолжая, она почувствовала, что ощущаемая ее рукою плоть с каждым мгновение становиться чуть больше. Теперь она услышала, как и его дыхание начало учащаться. Она подняла глаза. Он наклонился. Ласково провел пальцами руки вдоль контура ее лица, губ, шеи, спустившись по груди до лифа. Затем взял ее руку, поднялся, нежно приподнял ее за талию и прошептал:
 — Пойдем, — и направился к выходу из зала.
Вновь, ощущая себя восьмиклассницей, она, не проронив ни звука, последовала за этим мужчиной. Он вел ее в спальню. Нельзя сказать, что она не догадывалась. Скорее к этому моменту ей просто уже ни о чем не хотелось догадываться. Она ощущала всем своим телом, что перед ней опытный мужчина, и он лучше нее знает, что ей нужно делать. Или, вернее сказать, он знает, что с ней надо делать.
Оказавшись в спальне, Дмитрий начал с ее ремешка, сбросив который перешел к блузке. Указательным пальцем правой руки он обвел контуры ее декольте и расстегнул первую пуговичку. Затем вторую. Затем и последнюю. Она стояла как вкопанная, лишь сопровождая своими руками его движения. Он положил руки на ее плечи под блузкой и в следующее мгновение обнажил их, сбросив последнюю.
Все это было как в странном сне. Ее раздевали, а она, подумать только, лишь стояла, наблюдая происходящее. Очередь дошла юбки. Звук молнии, легкое подергивание ткани вниз и юбка уже лежит на полу. Находясь перед ним лишь в белье и колготах, она стала ощущать себя полностью беззащитной.
Дмитрий аккуратно уложил ее на постель. Мигом разделся сам. Но, в отличие от нее, разделся полностью, прилег рядом с ней и страстно поцеловал ее. Она закрыла глаза, теперь она полностью в его власти. Его рука начала беспорядочно блуждать по ее телу, поднимаясь от бедра по животу к груди и обратно. Затем снова и снова, остановившись, наконец, на правой груди.
Сначала он ласкал ее через лиф, разминая и пытаясь нащупать сосок, затем постепенно проник уже под лифчик. Его руки. Ах, его руки. Это были мужские руки. Чувствовалось, что это были сильные руки. Его прикосновения завораживающе действовали на нее. Она расслабилась полностью. Ее дыхание стало ровным и глубоким. С каждым мгновением она все больше ощущала себя настоящей женщиной.
Дима аккуратно стянул бретельку лифа с ее левого плеча и, начав целовать ее с шеи, стал опускать ниже. Дошел до левой груди. Обведя языком сосок, впился в него поцелуем. Доселе неизвестные чувства вспыхнули в ней. Возбуждение у нее внутри начало расти. Повинуясь своему телу, она стала изгибаться. Из ее уст вырвалось что-то напоминающее стон. Он продолжал. Переместился и начал целовать правый сосок. Ее возбуждение усилилось. А он тем временем решил спуститься ниже. Вот он уже целует ее животик.
 — Умм. — простонала она.
Затем он вновь с поцелуями поднимается. Еще раз останавливается на груди и сосках. Переходит к шее. Подкладывает свою руку ей под голову, вторую кладет на ее бедро, слегка закидывая его на себя. Целует в губы и мягкими движениями поворачивается, увлекая ее за собой. Теперь он лежит на спине. Они продолжают целоваться. Она понимает, что настала ее очередь.
Уже достаточно возбужденная, она отрывается от его губ. Начинает целовать его плечи. Покрывает поцелуями его мощный торс с редкими волосами, что приводит ее еще в больший восторг. Она целует мужчину! Спускается все ниже и ниже. Вот перед ней живот. Еще чуть ниже, но видимо не настолько, насколько хотелось бы ему. Она не торопиться. Он замечает ее замешательство.
 — Поцелуй его, — произносит Дмитрий.
Она поднимает голову, и, глядя ему в глаза, спрашивает:
 — А меня не стошнит?
 — Не переживай, — спокойно отвечает Дима, — женщин от этого не тошнит.
Она склонила голову, и перед ней во всей красе предстал его пенис.
 — Хорошо, — мелькнула мысль в ее голове, — попробую.
Она наклонилась и кончиками губ прикоснулась к нему. Ничего страшного не произошло. Она коснулась его язычком — снова все в порядке. Никакого намека на тошноту. Он был прав. И тут, повинуясь своему, еще не ясному до конца, желанию, она вновь поцеловала его, но уже без опаски. Продолжая, она не спеша проходит поцелуями вдоль по нему, спускаясь к яичкам. Затем поднимается вновь. Нежно облизывает ... своим языком головку.
 — Возьми его, — шепчет Дмитрий.
Она нежно обхватывает головку его пениса своими губами. Он у нее во рту. Сначала не много — даже не вся головка. Затем чуть больше — головка во рту оказывается полностью. Она начинает ощущать его вкус. Он необычен. Он интересен. Вкус первого мужчины. Он ее нисколько не раздражает. Скорее напротив, так и манит почувствовать его больше и больше. Впитать в себя. Она понимает, что смакует его. Она смакует мужской пенис! Мысль об этом приводит ее в небывалый восторг. Вот бы взглянуть на себя со стороны!
Его пенис с каждым мгновение крепнет. Она начинает не торопясь скользить по пенису, плотно зажав его губами. Дима кладет руки на ее голову и начинает легкие движения ей на встречу. С каждым движением он все больше и больше старается проникнуть в ее ротик.
Уловив его желания, она старается перехватить инициативу, поднимаясь все выше, а опускаясь все ниже и ниже. Нет, она не учащает своих движений. Да и Дима, похоже, этого не хочет. Она продолжает в том же ритме. Поднимая и опуская голову. Поднимая и опуская. Наслаждаясь своим положением. Она чувствует, что ему хорошо.
 — Хорошая девочка, — шепчет Дима и, в следующее мгновение, ласково останавливает ее, поднимая за голову. Она отрывается от своего восхитительного занятия, и лишь тонкая нить ее слюны, как связь ее губ с ним, продолжает напоминать о произошедшем. На ее лице умиротворение.
 — Я хочу тебя, — шепчет Дима.
 — Я — твоя, — облизав томно губы, отвечает она после не продолжительной паузы, очевидно уже догадываясь, что он имеет в виду.
Он просит ее лечь на живот и снова начинает ее ласкать.
 — У тебя очень нежная кожа, красавица, — его рука поглаживает ее спину. Затем опускается к талии, лакает ягодицы. Она расслабляется. Он целует ей шею, затем спускается вдоль позвоночника к талии. Останавливается. Приподнимается и ласково начинает снимать колготки. Затем он возвращается, обратив внимание на ее трусики. Они обычного фасона. Белого цвета и очень эффектно выглядят на ее чуть смуглой коже. Приятные на ощупь. Так и притягивают к себе мужской взгляд и его руку. Но все же он двигается дальше. Вновь начинает ее целовать, теперь уже с талии, опускаясь ниже и ниже, к ее ягодицам. Она начинает стонать.
Обхватив ее за бедра, он пытается ее приподнять на колени. Почувствовав это, она подгибает их по себя. Теперь перед ним вся ее попка. И лишь ее чудесные трусики находятся на пути его обладания ею. Он нежно их спускает. Она полностью обнажена и расслаблена. Она вся трепещет в ожидании неизвестного. Он вновь целует ее ягодицы. Затем он проходит языком между ними. От позвоночника все ниже и ниже. И вот его цель. Он не спешит. Сначала вокруг, и лишь затем пытается проникнуть в нее языком. Потом отстраняется. Мягким жестом, держа за бедро, укладывает ее на бок. Колени ее остаются согнутыми, она даже ближе прижимает их к себе. Затем слышится звук, похожий на открытие тюбика, и что-то холодное обжигает ее между ягодицами. Она глубоко вздохнула.
 — Наверное, крем, — пролетела мысль.
Он, тем временем, продолжает массировать ее пальцем, слегка надавливая. Его палец постепенно проникает в нее. Это вызывает в ней новую волну впечатлений.
 — Тебе не больно? — интересуется он.
Она в ответ лишь мотает головой. Нет, ей не больно. Необычно, но точно не больно. Все происходящее ново и не понятно и вместе с тем неожиданно приятно. Он слышит ее дыхание, оно стало полным, видимо от волнения. Дмитрий не останавливается. Его палец продолжает движения внутри нее. И лишь изредка он выходит из нее и, проникая вновь, с каждым разом, скользит уже свободней и свободней. Через не продолжительное время он еще раз интересуется:
 — Не больно?
 — Нет, — шепчет она.
 — Просто в тебе уже два пальца, — поясняет он. Она, конечно, несколько удивляется, ведь ей всего лишь стали доступны усилившиеся нотки наслаждения.
 — Ты точно уверена, что хочешь продолжения? — спрашивает Дима, наклонившись к ее уху.
Странный вопрос! Тогда зачем все это? Зачем эти ласки? Зачем эти нежные проникновения
пальцев? И, зачем, вообще, она тогда здесь лежит?
 — Тебе будет немного больно, — слышит она, — Ведь он у меня большой.
 — Я видела какой он у тебя, — думает она. Да, она его видела! Она его целовала! Она чувствовала его вкус! Она знает, какой он! Слова о его большом размере ей ничего не говорят. Это единственные член, который она держала во рту. Нет, она нисколько не умаляет его размеров. Уже позже она убедилась, что он действительно был не мал. Не сказать, что он был огромным: в длину он не превышал 15 см, а вот его толщина!
Да, в диаметре он был более 4 см и в целом, он был достаточно пропорционально сложен. Даже можно сказать гармонично. Но ей в тот момент просто не с чем было его сравнить. В нее не входил еще ни один. Ни большой, ни маленький.
 — Возьми меня, — прошептала она, после череды пронесшихся мыслей.
Дима почувствовал ее страстное желание. Он аккуратно пристроился сзади. Она почувствовала прикосновение головки его пениса. Затем небольшое давление. Еще. Еще. Давление усиливалось. Он старался проникнуть в нее. Еще не много. Ничего не вышло. Но она уже начала понимать, какую боль Дмитрий имел в виду. Да, это было несравнимо с тем, когда он проникал в нее пальцами.
 — Расслабься, — произнес Дима и попробовал еще раз. Она вновь ощутила напор. Сильнее. Еще сильнее. Еще.
 — А-ай, — воскликнула она. Нет, он еще не вошел.
 — Больно? — спросил он. Она в ответ кивнула головой. Они лежали на боку и Дима предложил сменить позицию, произнеся, — поднимись на колени.
Она послушно встала на колени, или, вернее, на четвереньки. Он снова достал тюбик с кремом. Снова проник в нее пальцами. Сначала одним. Затем и двумя. Помассировал. Затем произнес:
 — Попробуем.
Она вновь ощутила прикосновение его головки меж ягодиц. Как и несколько минут назад ощутила вновь нарастающее давление, становившееся сильнее и сильнее с каждым мгновением. И. вновь не выдержала:
 — Мне больно, — произнесла она. Он ослабил напор
 — Попробуй напрячься, — ответил он, подумав немного, — как будто ты собираешься сходить в туалет.
 — Хорошо, — ответила она, отдышавшись, затем покорно напряглась.
Почувствовав это, он сделал толчок. Следующий. И. резкая сильная боль пронзила ее. Боль прошла сквозь все тело: от ягодиц до кончиков пальцев рук и ног. Он вошел в нее. Совсем чуть-чуть. Прорвав блокаду, проникла лишь головка. Но этого было достаточно, что бы она застонала:
 — Аа-а.
Боль была такой сильной, практически невыносимой. Ей казалось, что ее разорвали на части. В глазах потемнело. Она выгнула спину колесом, как кошка, готовясь к защите, и подалась вперед.
Но Дима не дал ей отстраниться, держа ее за бедра. Не давая ей слезть с себя, второй рукой он стал поглаживать ей спину, приговаривая:
 — Тихо, тихо, девочка моя. Потерпи немного, скоро боль утихнет. Попытайся расслабиться. Дыши глубоко. Дыши, хорошая моя.
Постепенно приходя в чувства она, вняв его словам, попыталась расслабиться. Сделала глубокий вдох. Еще один. Расслабила спину, став ровно. Еще глубокий вдох. Следующий. Боль начала отходить. Но она не прошла полностью. Она все еще была невозможной.
 — Все хорошо, все хорошо, — продолжал Дима, поглаживая ее. Затем он нежно похлопал по спине, — расслабься, хорошая моя.
Она, склоняясь, опустила голову на подушку. Вытянула руки перед собой и расслабила их. Все еще глубоко дыша, она пыталась ... привыкнуть к своему новому положению: ее голова оказалась ниже ягодиц. Но к новым ощущениям оказалось не так просто привыкнуть. Боль все еще была. Прошла ее острота, но полностью она не утихла. Да и вряд ли утихнет, подумалось ей.
 — Как ты? — поинтересовался Дима. Все это время он не делал никаких движений, желая, видимо, чтобы она вернулась в чувства.
 — В порядке, — отозвалась она, — терпимо.
Дыхание ее становилось ровным. Дмитрий начал легкие покачивающие движения. Она, в свою очередь, уже стала ощущать что-то помимо боли, а именно, что в ней что-то происходит. Сначала еле заметное. Потом ярче. А потом и все более очевидное.
Движения Дмитрия становились напористей. Он пытался как можно полнее проникнуть в нее. Не сказать, что это было просто, ощущалось небольшое трение. Но, не придавая ему значения, Дима легкими точками входил все глубже и глубже.
Боль притупилась. Она приподнялась на руках. Прогнула изящно спинку и закинула голову.
 — Вот так, — прошептал Дмитрий, — хорошая девочка.
Он убрал свою руку с ее спины. Теперь уже обеими руками держа ее за бедра, он стал интенсивней двигаться и, одновременно, в такт, притягивать ее к себе, насаживая все больше и больше. С каждым движением, чувствовалось, что он скользит в ней все легче и легче. Не смотря на это в ней, в ней еще ощущалось напряжение. Видимо от испытанного болевого шока. Она была уже «на конце», но все еще не была до конца расслаблена. Дыхание ее было частым.
Он предложил сменить позицию, мягко, без слов потянув ее на бок за собой. И, будучи связанными, физически, они вместе аккуратно легли на правую сторону. Она слегка распрямила ноги, оставив их в полусогнутом положении. Дима обнял ее одной рукой, начав второй нежно поглаживать ее тело. Ей стало немного легче. Он все еще был в ней. Но теперь она ощущала себя более спокойно. Она была ослабшей. Боль, казалось, выжала из нее все соки. Она просто лежала, отдыхала под действием его ласк. Эти несколько секунд сделали свое, придав ей уверенности и сил.
 — Как чувствует себя, моя девочка? — поинтересовался Дима.
 — Неплохо в целом, — отозвалась она.
 — Ты изумительна!
Дыхание ее восстановилось. Стало ровным, спокойным и глубоким. Она едва заметным движением подалась ему навстречу. Уловив это, Дмитрий вновь начал движения внутри нее. Движения были методичны и небыстры. Она уловила возникновение внутри нового ощущения, осознав, что доселе не испытывала ничего подобного. Она не просто ощущала его внутри себя. Не просто чувствовала его неторопливые движения. Она не только их осознавала. Внутри нее загорелась искра наслаждения. Она закрыла глаза. — А это здорово, — пролетела мысль в ее голове.
О, эти повторяющиеся движения. Вперед-назад. Он уже достаточно легко в ней двигался. И снова, не спеша вперед, затем медленно назад. Наслаждение в ней росло. Ее тело казалось само по себе, без всяких указаний начало двигаться в такт его телу. То, приближаясь, то отдаляясь. Боль уже не имела никакого значения. Наслаждение ширилось. И вот оно уже наполняло ее всю.
 — Тебе хорошо? — произнес Дмитрий.
 — Да, — промолвила она в ответ, хотя и не поняла, а был ли это вопрос.
Определенно, ей это нравилось. Она чувствовала всем телом, что принадлежит ему. Она принадлежит мужчине! Теперь уже, двигаясь навстречу ему, она старалась плотнее прижаться. Ей хотелось, чтобы он глубже проник в нее. А отдаляясь, хотелось почувствовать грань, ту самую грань, когда кажется что он вот-вот покинет ее, но этого не происходит. Она хотела прочувствовать всю полноту мужчины в ней и возникающую при этом гамму впечатлений. Она старалась ловить каждое свое ощущение, возникающее в ответ на его движения в ней. Она смаковала эти чувства.
 — Да, — вновь прошептала она, положив свою руку на его бедро, помогая теперь ему поглубже войти в нее.
 — Да я смотрю, ты вошла во вкус, — произнес он.
 — Продолжай, — отозвалась она.
Его движения стали чуть быстрее. Он плавно стал увеличивать темп.
 — Да, да, да, — вторила она ему, явно упиваясь происходящим.
Вскоре плавные движения стали переходить в небольшие толчки. Толчки становились сильнее и резче. Он проникал все глубже и глубже в нее. Казалось, что он пронзает ее насквозь.
 — Да, трахни меня, — сорвались слова с ее губ.
 — Да ты оказывается плохая девчонка, — Дмитрий легко шлепнул ее рукой по ягодице, — еще
та.
Последнее слово она не расслышала. Не то он сказал штучка, не то сучка. Но ей было в тот момент все равно. Сама только мысль о том, что ею владеет мужчина, приводила ее в восторг. Не говоря уж о том, что она испытывала неподдельное возбуждение от того, что он ее имеет и как он это делает. Мир перестал для нее существовать. Была лишь она, женщина, и он, мужчина. И он был в ней.
Постепенно его интенсивные толчки стали сходить на нет.
 — Не останавливайся, — взмолилась она, — пожалуйста.
 — Куда ты торопишься? — спросил он в ответ, замедляя темп. Он был другого мнения, — Давай немного передохнем.
 — Мм, — промычала она. Ей явно не хотелось, чтобы это останавливалось.
 — Надо, надо, — он в свою очередь явно не хотел сейчас «заканчивать». Вероятно, ему хотелось просто растянуть удовольствие на всю оставшуюся ночь.
 — Наверное, ему действительно нужно передохнуть, — подумала она, — вообще-то, конечно, и мне не помешает отдышаться и прийти в себя.
Включился ее мозг, и она произнесла:
 — Хорошо.
Дмитрий остановился и потихоньку начал выходить из нее.
 — Умм, — вновь промычала она. Его нахождение в ней наполняло ее сознание каким-то божественным чувством, напоминающим ей о том, что она женщина. Ей явно не хотелось терять его. Но он продолжил. Он медленно вышел. На мгновение боль вновь напомнила ей о себе. Особенно, когда ее тело покидала головка его пениса.
Она вытянула ноги, легла на спину. Дима наклонился над ней и нежно поцеловал. Через минуту, оторвавшись, он произнес:
 — Пойдем, махнем.
 — Пошли, — ответила она, потягиваясь.
Он поднялся, слез к кровати и вышел из спальни.
Она еще продолжала лежать. Но совсем недолго. Через мгновение она ощутила, что меж ягодиц у нее все горит. Пылает в буквальном смысле. Приподняв ноги, она робко, несмело попыталась нащупать и определить, что с ней. Ее пальцы ощутили влагу. Она взглянула на них — вроде не кровь, хотя в темноте было трудно различить. Но вспомнив, что кровь не скользкая она успокоилась и продолжила. И тут, она нащупала. Нет, не дырочку. Ей показалось, что это отверстие, и что оно величиной с грецкий орех. Она ужаснулась и мгновенно отдернула руку.
Но вовремя появившаяся мысль, что скоро все вернется на свои места, наполнила ее надеждой. Справившись с собой, она решила выкинуть мысли об этом из своей головы и больше не задумываться над подобной ерундой. Надо сказать. Что это получалось у нее лучше всего, ведь целый вечер она практически ни о чем не задумывалась. Куда слаще, сейчас ее казались мысли о том, что сегодня она стала женщиной. И это было для нее куда важнее!
Она села и огляделась вокруг. Спальня была просторной. Кроме широкой кровати, рядом с которой стояла небольшая прикроватная тумба, там находились бельевой шкаф с зеркальными дверями и туалетный столик, за которым, видимо, прихорашивалась его супруга.
Оценив обстановку, она пошарила руками по кровати в поисках своих трусиков. Их не было. Тогда предположив, что они лежат на полу, склонившись, она решила посмотреть там.
Точно, видимо в пылу страсти она ... и не заметила, как они слетели с нее. Она их схватила и, не слезая с кровати, аккуратно натянула на себя. На краю кровати, она заметила простыню, схватила ее и, вскочив с кровати, обернулась ею, полностью скрыв свое обнаженное тело, начиная с бюста.
 — Ты где пропала, — услышала она голос Димы.
 — Бегу, — прокричала в ответ и вышла из спальни. Но она не сразу пошла в зал. Проходя мимо двери, она произнесла, — Еще минутку!
Ей жутко хотелось писать. Пройдя в туалет, она решила сделать это сидя, как любая другая. Поднявшись, она взглянула на себя в зеркало. О, ужас! От макияжа практически не осталось и следа. Прическа была взлохмачена.
 — На кого я стала похожа, — тихо сказала она, ища глазами расческу, — швабра какая-то.
Приведя боле менее голову в порядок, она схватила помаду и подкрасила губы. Затем вышла.
Его она обнаружила в зале, сидящим абсолютно голым в своем кресле. Это немного смутило
ее, она отвела взгляд, присаживаясь напротив него.
 — Я уж заждался, — произнес он, откладывая сигарету. Он взял рюмку и, протягивая руку навстречу ей, добавил, — Давай, поднимай.
Она взяла свою. Они чокнулись. Выпили. Он закусил сельдью, она же, запив соком, потянулась за сигаретой. Снова он ее выручил, видя ее неуклюжие попытки справиться с зажигалкой. Затем тут же налил по второй.
 — Ну как тебе? — Разливая, задал вопрос Дмитрий. — Как впечатления?
 — Ну, — промямлила она.
 — Понравилось, — заключил он, с какой-то ноткой ехидства, как ей показалось.
 — Угу, — промычала она, утвердительно кивнув головой.
 — Мне даже показалось, что ты так завелась, совсем не желая останавливаться.
Она пожала плечами. После выпитой рюмки ей чувствовалось, как тепло разливается по всему телу. Она откинулась на спинку кресла. В ее душе поселилось блаженство. Лишь не большой зуд между ягодицами и намокшие трусики, напоминая о случившемся, доставляли ей не большой дискомфорт.
 — Не жалеешь, что рассталась с девственностью?
 — Как тебе сказать, — отозвалась она, — не было даже времени об этом подумать.
 — Вот как? А все-таки?
 — Не-а, — сказала она, энергично покачав головой из стороны в сторону, — Конечно, было немного больно. Нет. Было страшно больно. Но в целом.
 — Считаешь, это того стоило? — перебил он ее.
 — Думаю что да, — она улыбнулась.
 — Под конец, хотя еще далеко не конец, ты действительно разошлась, — улыбнулся Дима, — неожиданно для меня.
 — Правда?
 — Правда. Ты была похожа на настоящую самку. В тебе, похоже, все-таки действительно сидит что-то бабское, я бы даже сказал — сучье.
В этот раз она не ослышалась. Он назвал ее сукой. Ей вновь было не ясно, как реагировать. Дима, видимо почувствовав ее смущение, добавил:
 — Прими это как комплимент. Оценку твоей женской натуры и твоего женственного поведения.
 — Спасибо, — ответила она. Хотя мысли, проносящиеся в голове, еще не дали ответа на вопрос «Хорошо это или нет быть сукой?».
 — Еще по одной? — спросил Дмитрий, протягивая рюмку.
 — Давай, — ответила она.
Они выпили. Оба схватили что-то со стола. Зажевали. Она глотнула соку.
 — Пойдем? — произнес он вопросительным тоном. — Продолжим?
 — С удовольствием, — улыбаясь, произнесла она и поднялась с кресла.
 — Я знал, что ты не откажешь мужчине, — вставая, улыбнулся в ответ он.
Они направились в спальню. Но сейчас она уже шла впереди. Медленно, элегантно, покачивая бедрами. Он молчал. Дойдя до кровати, в которую она уперлась коленками, они остановились.
Она чувствовала его приближающееся дыхание. Он поцеловал ее ушко. Скинул с нее простыню. И в этот момент она резко обернулась.
 — Хм, — хмыкнул он, оценив ее игривость.
Она обняла ладонями его лицо и, впервые сама поцеловала его. Теперь уже в его глазах отражалось удивление. Она продолжала его целовать. Остановилась, перешла на плечи. Продолжала целовать, чуть приседая. Сев окончательно на постель вновь приостановилась. Обхватила ладонями пенис. После перекура он еще не успел стать стальным и лишь сейчас наливался упругостью в ее руках. Отмечу, что ее длинные ногти шикарно смотрелись на руке, держащей его достоинство. Не дав ему еще окончательно подняться, она прильнула к нему губами, сразу взяв в рот его головку. Дима наверняка ощутил, что прикосновение было горячим.
Она жадно заглотила его, чувствуя, как силы прибывают к нему. Ей вновь хотелось испытать его вкус. Она продолжала. Возбуждение в ней вспыхнуло с новой силой.
 — Ложись, — произнес Дима, остановив ее.
Она выпрямилась, оперлась на его плечи, привстала, закинула одно колено на кровать, затем второе. Она развернулась к нему и на четвереньках продвинулась чуть ближе к подушке.
 — Ты в трусиках? — вопросительно произнес он, заметив.
 — Не хотелось пачкать простынку, — ответила она, обернувшись к нему, — мне кажется, что я мокрая.
Он провел руками по трусикам меж ягодиц. Они действительно были влажными.
 — Сейчас еще больше намокнешь, — произнес, улыбаясь, Дима, стягивая их с нее, — из тебя еще и потечет. Ложись на спину.
Она послушно устроилась на спине. Он раздвинул руками ее ноги, затем устроился между ними. Приподнял одну, согнув ее в колене. Вторую, сообразив, она подняла сама.
Он пристроился. Она ощутила прикосновение его пениса. Немного помедлив, слегка приподняв ее, он резким толчком овладел ею. Вошел в нее быстро и легко, как горячий нож входит в масло. Да, он был горяч. В этот раз не было никаких предварительных ласк, никакого крема. Ничего этого уже не понадобилось. Она сама его желала и желала всем телом, а то, что он взял ее без особых церемоний ей скорее даже импонировало. Его проникновение лишь на мгновение воскресило в ней ту самую первую острую боль. Но она не была уже столь продолжительна, тем более что он и не собирался давать ей время привыкнуть, а сразу начал движения. Вновь на нее начали накатывать прежние чувства: в ней снова мужчина, она ему принадлежит.
Его движения становились чаще, он проникал в нее глубже. Эта позиция позволяла чувствовать ей все несколько иначе, она ощущала его в себе отчетливей что ли. А может, все дело было в том, что она испытывала это уже не в первый раз и сейчас уже была готова к более полному восприятию. Кто знает? Но эти чувства наполнили теплом девичью душу. Он участился. Ей не хотелось конца, хотелось, чтобы все продолжалось. Но время безжалостно, они оба устали. На исходе был уже четвертый час ночи.
 — Думаю, тебе и сперму стоит попробовать, — произнес он, резко вонзаясь в нее.
Она лишь пожала плечами. Она все горела. Ее нутро пылало. Дима стал резче и полностью, уже «до конца», проникать в нее. Вдруг после очередного толчка он остановился, притягивая ее за бедра на себя. Казалось, будто он пытается в ней до чего-то дотянуться.
Внутри себя она ощутила в этот момент какое-то вздрагивание и волну тепла. Ей было еще не ясно, что она испытала, но стало очевидно: «Это конец».
Однако она ошибалась. Он резко вышел из нее и поднялся к ее лицу, головка его пениса оказалась у ее губ. Она его нежно поцеловала, в надежде попробовать живительной влаги. Она его облизывала, но ничего не было. До ее рта он не успел ничего донести. Хотя, она почувствовала на правой щеке совсем рядом с уголком ее губ что-то влажное.
 — Шанс еще есть, — мелькнула мысль.
Немного побыв сверху,...  Дмитрий, отдышавшись, спустился и лег на спину рядом с ней. Она сняла пальцем со щеки то, что на ней оказалось, и. облизала его.
 — Эта она! — подумалось ей.
Она была изумлена. Медленно смакуя, она облизывала свой пальчик. Не известно почему, но вкус спермы ее восхитил. Он был необычен. Ей показалось, что он поистине божественен! В тот
момент она еще не знала, что это, возможно, был единственный раз, первый и последний, когда она чувствовала этот вкус. Она наслаждалась им, а затем и оставшимся послевкусием.
Дима поднялся и исчез из спальни. Она ощутила, что по одной из ее ягодиц что-то медленно стекает. Она догадывалась что это. Не спеша, она томно перевернулась на живот и, подложив руки под голову, легла, испытывая настоящее блаженство от пережитых мгновений. Мысли кружили в ее голове. Вечер удался. Он был удивительно насыщен. Ведь именно сегодня ей посчастливилось пережить массу потрясающих, неземных впечатлений.
Всего было так много. И все было для нее впервые. Именно сегодня ее впервые увидел мужчина, сегодня состоялось первое ее, да к тому же ее и изумительное, свидание. Именно сегодня был ее первый поцелуй. Сегодня же она впервые ласкала ртом мужчину. И именно в этот день она отдалась ему, правда, испытывая дикую боль, расставаясь со своей девственностью. Но это нисколько ее не огорчило, ведь потом, она испытала неподдельное наслаждение, от чувства, что принадлежит мужчине. И в довершении всего ей посчастливилось ощутить его полный вкус. Да, вечер был славный!
Через пару минут, прервав череду ее мыслей, вошел Дмитрий. В руках у него была пепельница и сигареты. Положив их на тумбу, он прилег рядом. Предложив ей, а она отказалась, он закурил. Просунул руку под ее голову. Она легла ему на плечо.
 — Тебе понравилось? — поинтересовался он.
 — Да, а тебе? — спросила она.
 — Не могу сказать, что я не испытывал ничего подобного, — ответил он.
Это не было для нее новостью. Она знала, что была у него не первая, но никакого значения это для нее не имело. Ведь ОН был у нее первый!
 — Но с тобой мне было хорошо, — закончил он.
 — Мне с тобой тоже, — призналась она, — Очень!
Они продолжали лежать молча. Она поглаживала его торс. Затем ей пришла в голову идея опустить руку ниже. Она нащупала его достоинство и начала поглаживать пальчиками его. Он уже не был крепким.
Не смотря на это, она продолжала его поглаживать. Это не было похоже, на попытку снова возбудить его. Это всего лишь была простая ласка с ее стороны. Знак внимания к лежащему рядом с ней мужчине. Она поглаживала пенис, ласкала его яички. Он курил, нежно поглаживая ее спину. Они молчали.
 — Знаешь, — он заговорил, докуривая сигарету, — парни, которые начинают подобные отношения с пассивной роли, как правило, так и продолжают. Вряд ли ты станешь исключением. Разве что.
Она не ответила.
 — Еще вчера можно было подумать, что ты, какой никакой, но мужчина. Ну а сегодня, — продолжил Дима. Раздумав еще не много, добавил, — Сегодня тебя им не назовешь. Думаю, сегодня ты стал уже женщиной. Вернее «стала».
Он снова умолк.
 — Когда я тебя увидел впервые на пороге зала, ты была девочкой. Взрослой, но все же девочкой. Ну а теперь, после сегодняшней ночи, ты уже женщина, — поразмыслив, заключил он, оборачиваясь к ней, — Да, женщина, испытавшая во всей полноте прелести мужской любви и обладания тобой.
Выслушав его, она спросила:
 — Это плохо?
 — Почему же? Напротив, — ответил он, — В мире есть много мужчин, которым ты доставишь немало наслаждения. Так что, мне видится только хорошее в том, что сегодня появилась еще одна женщина.
Она ничего не сказала. Но в глубине души она ощутила, что он прав. Вчерашнего мужчины в ней уже не было. Не было того Андрея. Он стал ею. Теперь не она его часть, а наоборот — он ее.
Прозвенел будильник. Время было пять утра. К шести ей надо было снова вернуться на работу.
Они собрались. Она привела себя в порядок, одела некогда ее ежедневную одежду. Но что-то уже было не так. Из этой одежды ей уже ничего не нравилось. Сидела она как-то не так. Свободно, что ли? Она не могла понять, но в мужской одежде она уже чувствовала себя неуютно. Все было неудобно. Все было наперекосяк.
 — Не мое это, — подумала она, еще не до конца осознавая, что происходит с ней, — но ехать надо. Приду накрашенной в юбке — не поймут.
Совладав с собой, она вышла на кухню. Они выпили по чашке кофе. Уже в прихожей, обуваясь, Дмитрий протянул ей несколько купюр. Она ничего не сказала, но и не взяла. А он просто засунул их в карман ее брюк.
 — Ладно, пусть. Наверно так надо. Спасибо, конечно, — мелькнула у нее мысль, но она ее не озвучила.
Они вышли на улицу, сели в машину. Он отвез ее обратно.
Глава 2. Путь в никуда
О малом, за страницами оставшемся
Описанный сюжет с Дмитрием навсегда вошел в ее память. Минуты, проведенные с ним, оказались для нее на много приятнее, чем она могла предположить. Но, дорогой читатель, не будем забывать, что она жила в мужском теле. И насколько бы хорошо ей не было, вести себя так каждодневно она не могла. Нет, конечно же, ей хотелось. Но была еще другая сторона ее жизни, с наличием которой она не могла не считаться. С того самого дня она жила грезами и в ее грезах были лишь мужчины, в объятиях которых была она — женщина! Это страшно расстраивало мужчину, в теле которого была она.
 — Господь тебе дал мужское тело, — протестовал мужчина, — и ты не можешь с этим не считаться! Где это видано, что б нормальный мужик отсасывал член? Скажи мне, пожалуйста, где сказано, что твоя участь стоять раком и раздвигать ноги?
 — Можешь кричать сколько угодно, — говорила женщина, — думать что угодно. Мне все равно. И если хочешь знать мне нравиться раздвигать ноги и стоять раком! И сосать нравиться!
В такой душевной борьбе жила эта парочка постоянно. Они не желали договориться, да и вряд ли бы договорились, даже если бы сильно хотели. У них были разные периоды. Иногда мужчина усыплял ее бдительность и все, как будто, становилось в порядке. Но женщина не дремала. После длительного отсутствия у нее реальной связи с мужчиной она устраивала ему настоящие истерики, в духе хочу и все тут! Затем выбирала очередной вечер, садилась за компьютер и находила себе партнера. Это происходило примерно раз в полгода. Когда ее уже все доставало и она хотела любви.
Так дни и летели. Прошло три года. У нее было всего 5 или 6 сексуальных встреч с 2 или 3 мужчинами. Они были в том же духе, разовыми, а если и повторялись, то не более двух свиданий с одним мужчиной. Однако она уже не чувствовала в них прежней прелести, того что ощущала с Дмитрием. Нет, ей положительно по прежнему нравилось доставлять мужчине наслаждение как орально, так и отдаваясь ему. Но в этих связях уже не было свежести. Все вроде было, как и в первый раз, но было совсем иначе. Встречи походили одна на другую, но не было ни одной, похожей на первую.
Поле одной из подобных встреч мужчина, в теле которого она была, вновь взбунтовался:
 — Знаешь, мне это порядком уже надоело, ложишься под каждого встречного. А если попадется знакомый? Вмиг раструбят о тебе. Перед любым готова встать на колени. Что тебе в этом? Любви захотела? И думаешь, раздвигая ноги, ее получишь? Да они тебя используют! Ты же ни с кем больше двух раз не встречалась!
 — А тебе что от этого? — отвечала она, — Пусть используют. Тем более что мне это нравиться! А долгосрочные отношения мне ни к чему. Пусть все идет, как идет.
 — Как идет? И ты думаешь это нормально? Знаешь, я не собираюсь быть геем!
...  — А кто тебе сказал, что ты гей?
 — А, находясь в мужском теле, спать с мужиками как иначе называется?
 — Не знаю, как это называется, но я себя считаю женщиной! А значит и ты женщина. Или в просторечии — баба.
 — Да что ты говоришь?
 — Так и есть, и чем скорее ты это примешь, тем лучше, — заключила она, — и а раз уж ты баба, то твоя задача — ублажать мужика. И если мужик хочет тебя поиметь, ты должна ему отдаться. И тебе надо сделать это так, как он хочет, да еще и с улыбкой на лице, причем, сделать это вне зависимости от того, куда он тебя хочет. Всего то: хочет в рот — вставай на колени, сзади — нагибайся. И получай от этого удовольствие!
 — Ну, уж нет! Знаешь, что я сделаю?
 — Что? Да что ты вообще можешь сделать? А? Что ты можешь сделать со своим желанием принадлежать мужчине?
 — А вот что! — и с этими слова он собрал все ее шмотки, включая белье, колготки, юбки, блузки и даже парик, в отдельный пакет и вынес на помойку.
Для нее это было полной неожиданностью. Настолько кардинальное решение ввело ее в ступор. Как она будет дальше? Как покажется мужчине на глаза? Это что, с ней покончено? Теперь не будет тайных встреч (хотя от кого тайных, ведь с женой к тому моменту он уже не жил)? Не будет переодеваний? Больше не будет мужского вкуса? Не будет ощущения мужчины в себе?
 — Ах, так?! — решила она. — Хорошо! Возьмем временный тайм-аут, а там посмотрим!
Мужчина ее недооценил, или точнее не принял в расчет всю страсть ее желания отдаваться, а
женщина и не думала сдаваться. Подумать только, ведь он и она — один человек!
Чем ниже опускаешься, тем проще все становится
Это был обычный день. Вернее он казался обычным, когда начался, но к вечеру этот день был уже переполнен кучей проблем и головной болью. Она устала. Ей стало жаль себя. За целый день она просто себя измотала. К концу дня она уже не знала куда податься. Работа ее вымотала.
Ей захотелось общения. С этого, как правило, все всегда и начиналось.
 — Может сегодня? — подумалось ей, — Может сегодня ее ждет что-то потрясающее на просторах интернета?
В восемь вечера она уселась за компьютер. Все как обычно: коннект, браузер, лишь вместо чата сайт знакомств. Она не ждала чего особенного, хотя, кто знает, может и ждала. Может в ней пылало страстное желание того, что именно сегодня произойдет что-то такое, что вновь воскресит в ней ту самую искру, искру принадлежности к слабому полу.
Ведь не зря же классик как-то сказал: «Истинный предмет любви — Вечная Женственность». Нельзя ничего утверждать достоверно, но одно известно наверняка: ей хотелось общения, и общения хотелось с мужчиной!
Шло время. Она искала мужчину в просторах интернета. Уже подходил одиннадцатый час вечера, а пока ничего подходящего. Так, ни к чему не обязывающий треп. Она начинала разочаровываться. Неужели ничего не выйдет?! Неужто она сегодня ни с кем не встретиться? Она уже почти смирилась с этим, но в половине двенадцатого ее анкету просмотрел один интересный человек. Правда в тот момент в нем ничего примечательного она не заметила. Да и как можно заметить что-то примечательное не видя глаз. Но, тем не менее, у них завязался разговор.
Его звали Николай. Он был намного старше ее, ему было за сорок. Тот вечер он коротал у компьютера, но становилось понятно, что ему хотелось большего. Он предложил ей приехать к ней. Она ему объяснила, что есть небольшие проблемы с ее одеждой. На что он отреагировал совершенно спокойно, заверив ее, что найдет, что ей надеть. Ведь, как выяснилось, он был женат и сегодня, в отсутствии законной супруги, ему захотелось развлечься. Немного еще пообщавшись, они условились, что он оплатит ей дорогу, так как было уже поздно и общественный транспорт не ходил. И со словами «Была, не была» она вылетела из своего дому навстречу новым впечатлениям.
Она приехала в течение 40 минут на такси. Поднялась и вошла к нему. Начало этой встречи не предвещало ничего необычного. Ей думалось, что все пройдет как прежде: не долгое знакомство, возможно с фужером приятного напитка, затем они пойдут в спальню, где он ее и возьмет. Но она ошибалась.
Сначала действительно не было ничего особенного. Он, встретив ее в роскошном мужском халате, предложил ей пройти в ванну, объяснив, что в спальне на кровати находятся женские вещи, которые потом она сможет надеть. Так все и произошло. Она сполоснулась. Обнаружив в ванной комнате на зеркале помаду, она накрасила губы. Ей показалось забавным, что ее губы будут накрашены помадой принадлежавшей жене Николая. Затем, покинув ванную комнату, она направилась в спальню. На кровати она обнаружила вещи, которые ей предстояло надеть.
Там были: два бюстгальтера, колготки, чулки и пояс к ним. И все! Никакой верхней одежды! Никаких юбок с майками или платьев! Более того, не было даже трусиков! Она немного замешкалась, вроде как маловато, но потом ей в голову пришла мысль, что в чужой монастырь со своим уставом не входят. Раз нет своей одежды, придется воспользоваться тем, что есть, к тому же, она была счастлива от того, что вскоре оденет ее, ведь это все-таки женская одежда, а Николаю может большего и не надо.
Она одела один из бюстгальтеров черного цвета, затем чулки, которые закрепила поясом, и вышла на кухню, где все это время находился Николай. Свет у него был погашен. Сам он сидел за столом, причем стол скрывал его от нее.
 — Собралась? — спросил он, — Садись, выпьем.
Она села за стол. Он тем временем налил ей и себе в рюмки водку и произнес:
 — Давай!
Она выпили. На закуску было порезано яблоко. Все происходило молча. Без лишних разговоров. Не обсуждая ничего постороннего. Затем он поднялся, обошел стол, встал посреди кухни и позвал ее:
 — Иди сюда.
Она увидела, что он абсолютно голый. Тут какое-то подозрение мелькнуло у нее о том, что не будет никаких игр и предварительных ласк, но, тем не менее, она послушно поднялась и направилась к нему.
 — На колени, — практически приказал Николай, — давай рот открывай.
Теперь до нее начало доходить, что этот вечер отличается от подобных вечеров, которые она проводила ранее. Но, несмотря на это, она с какой-то рабской покорностью проделала все, что он велел: опустилась на колени и открыла рот. Николай вложил в ее рот свой еще не окрепший член и произнес лишь одно слово:
 — Соси.
Все это походило на кино. Она как будто видела себя со стороны. Ей казалось, что это не с ней происходит. Сорокалетний мужик ей отдавал указания, говорил, что делать и как себя вести, а она в свою очередь безропотно подчинялась. Все это было ей не понятно. Ей было не ясно, почему он так себя ведет. Он обращался с ней как с девочкой по вызову. И тем более ей было не ясно, почему она потакает подобному обращению, выполняя все его команды. Как бы то ни было, у нее во рту оказался его пенис. Она вновь ощущает его вкус! Вкус мужчины! Это того стоило!
По ее мнению этот вкус стоил небольших унижений. Она ощущала, как с каждым мгновением его пенис наливается новой силой и увеличивается в размерах в ее ротике. Вновь ощущая себя женщиной и наслаждаясь своим положением, она не могла, да и не хотела догадываться о дальнейшем развитии событий.
Тем временем Николай обнял ее голову своими руками и. стал с силой насаживать на свой «агрегат», одновременно подаваясь вперед всем телом. Поначалу она не поняла что происходит. Но второй толчок привел ее в чувства. Казалось, он хочет проткнуть ее. Ничего подобного с ней раньше не случалось. Нет, она конечно видела мужской член, ласкала его. Но чтоб подобное?! Никто прежде не напяливал ее голову ртом на себя, да еще с такой силой.
Первая реакция ее была очевидной, она ... попыталась притормозить его, отталкивая руками, и даже пыталась отстраниться, подняв при этом колено, видимо намереваясь встать. Но это не ускользнуло от его внимания. Обхватив голову еще сильнее, Николай стал усерднее проникать в ее голову.
 — Вот так, — произнес он. Делая очередные толчки, — вот так.
 — Что же это такое? — пронеслась мысль в ее голове. — Что происходит?
Попытки освободиться не принесли ей никакого результата. Да и не могли принести в ее положении. Стоя на коленях с членом во рту и его руках на затылке, освободиться оказалось делом для нее непосильным.
Он проникал в нее до самого конца. Ее нос упирался в него, оказываясь в его зарослях. А головка его пениса — в ее горло, вызывая приступы дурноты. В ее глазах потемнело. У нее начались позывы к тошноте. Она не знала куда ей деваться. Она уже не чувствовала никакого наслаждения. На смену приятным девичьим ощущениям пришли не приятные. Она понимала, что он ее просто использует. Быть девочкой по вызову еще не плохо, но сейчас ей уже казалось, что она для него всего лишь дешевая шлюха. Хотя, в чем разница? Его нисколько не интересовали ее чувства. От нее ему видимо нужно было лишь одно — секс и такой секс, какого хотел он. Ее же мысли путались. Ей было жаль себя. При очередном его толчке у нее из глаз хлынули слезы. Оставив всякие попытки вырваться, она стояла перед ним и просто плакала. Чудесные мгновения превратились в адскую вечность. Николай и не думал останавливаться. Он просто употреблял ее, да к тому же чуть ли не против ее воли. Он просто трахал ее в голову. Насиловал ее рот.
 — Должно же это когда-нибудь кончиться, — подумала она, — не может же он так вечно?!
 — Только бы не стало плохо, — пронеслась следующая мысль.
Через некоторое время, видимо насладившись или устав, Николай остановился. Он оттолкнул ее, затем прошел и снова сел за стол. В это мгновение она рухнула на пол. Она была измотана. Измотана не столько физически, сколько морально. Сил не было. Слезы продолжали течь.
 — Чего расселась там? — спросил Николай, разливая водку, — Давай за стол.
Сделав над собой усилие, она поднялась на ноги, шагнула к столу и села, одновременно смахивая рукой слезы с лица.
 — Давай, бери рюмку, — произнес он.
Они выпили.
 — Понравилось? — спросил Николай, дожевывая яблоко. Ей показалось, что его вопрос прозвучал с какой-то усмешкой.
 — Аж до слез! — всхлипнув, тихо произнесла она, все еще протирая свои глаза.
 — Тогда продолжим! — произнес Николай. Он поднялся и, обходя стол, добавил, — Иди сюда, давай вставай на колени и поворачивайся задом.
 — Хуже уже не будет, — будучи изнасилованной в рот, подумала она. И, молча, выполнила его просьбу, встав перед ним на четвереньки, — Пусть делает что хочет.
 — Булки раздвинь! — прикрикнул он.
И, в следующий момент, как только она это сделала, он вонзился в нее. Ей уже было все равно. Она смирилась со своей участью. Она чувствовала, как он ходит в ней, но в ее душе не было места удовольствию. Казалось, что она просто выполняет работу, угождая ему. Слова, произнесенные ею ранее о том, что, будучи бабой, ее удел ублажать мужика, стали пророческими. Постепенно она принимала это и ее душа начала успокаиваться.
* * *
Поблекли нежные тона.
Исчезли высь и глубина.
И четких линий больше нет.
Вот безразличия портрет.
* * *
Николай драл ее. Драл не щадя. Без какой бы то ни было подготовки. Без всяких кремов. Но боли не было. Он двигался в ней легко, без сопротивления. Все выглядело как на эротических картинках достаточно банально: она стояла на четвереньках, склонив голову; он, пристроившись сзади, энергично пронзал ее, подтаскивая за бедра.
Через некоторое время Николай стал успокаиваться и замедлять темп.
 — Надо бы покурить, — произнес он, а выходя из нее, спросил, — ты куришь?
 — Угу, — промычала она.
 — Ну конечно, как же без этого, — с издевкой заключил он. Затем поднявшись и направившись из кухни, добавил, — пошли, я курю на балконе.
Она встала и неспешно поплелась за ним. Выйдя на балкон, они закурили. Было около двух часов ночи. В такое время вряд ли кто мог их заметить. Хотя, к этому моменту она уже не переживала. Ну и что, что заметят. В ее душе было безразличие. Она просто стояла и делала глубокие затяжки.
 — Продолжим, — сказал Николай. И это был не вопрос, — Давай падай.
 — Курю же, — ответила она, несколько удивившись его словам.
 — Потом покуришь. Ты сюда не курить приехала, — произнес Николай, — На колени, я сказал!
Отложив сигарету, она опустилась напротив него на колени. Перед ней вновь оказалось его
достоинство. На миг она, замешкавшись в нерешительности, перевела взгляд на лицо Николая. Он смотрел на нее.
 — Что смотришь?! — произнес Николай уже сердито. — Работай давай!
Ей ничего не оставалось, как вновь взять в рот его член. Она поняла, что будет лучше избежать его расстройства, сделав все хорошо, так как он хочет. Она начала медленно и старательно отсасывать ему.
 — Не плохо, не плохо, — произнес Николай, — чувствуется, что не первый раз. Интересно сколько ты уже пробовала?
Она не могла ответить. Она продолжала движения головой, плотно охватывая губами его пенис. Иногда она останавливалась и ласкала языком его головку. Останавливалась ненадолго, беспокоясь, что Николай вновь рассердиться. Затем вновь заглатывала его.
 — Один? Два? — продолжал свои размышления он, — Нет! Судя по тому, как ты это делаешь, их было немало! С десяток, наверное. А может и значительно больше!
Она уже делала это спокойно, в ней вновь начал просыпаться энтузиазм. С каждым разом, заглатывая вновь и двигаясь навстречу его телу, она старалась взять в рот как можно больше его плоти. Однако, вспоминая недавние неприятные впечатления, она избегала брать его полностью.
 — Не плохо, — сказал Николай, — но ты халтуришь.
И с этими словами Николай вновь резко насадил ее голову на свой кол, толкнув в затылок. Затем еще раз. Он доставал ее до горла. Вновь всплыли ощущения тошноты.
 — Ну, — промычала она.
 — Тогда делай сама как следует, — произнес он, все еще держа руку на ее голове.
 — Ладно, ладно, — мелькнула у нее мысль, — я поняла! Сама буду делать, только не мешай, пожалуйста.
И с этой минуты она сама старалась полностью захватить его «инструмент». Проникая до самого горла, он раздирал ей глотку. Ощущение рвоты накатывало на нее, но она сдерживалась. С этой минуты она управляла процессом. Она сама добровольно надевала себя на его член. Заглатывала его целиком, а дискомфорт, возникающий внутри от упирающейся головки, стал даже неким индикатором того, что он находится у нее во рту без остатка. Наряду с губами, охватывающими основание и ее носиком, погружающимся в пышную растительность.
 — Ну вот, — прокомментировал Николай, закуривая вторую сигарету, — можешь же когда хочешь!
Она продолжала. Надо сказать, без его участия, без его агрессивных проникновений, она справлялась с этим не хуже, и, более того, вновь начала себя чувствовать достаточно свободной, всецело самостоятельно определяя свои движения, ритм, и, самое интересной, необходимой женщиной. Да, она была ему необходима! Необходима, чтобы он расслабился.
 — Вот так, умница, — проговорил Николай, — Да ты превосходная соска.
Так продолжалось некоторое время. Затем Николай, докурив сигарету, произнес:... 
 — Хорошо, хватит. Давай поднимайся и разворачивайся.
Она оторвалась от его достоинства, безропотно поднялась и развернулась.
 — Наклоняйся уже, — нетерпеливо сказал Николай, слегка толкнув ее в спину, — Совсем летишь что ли?
Она наклонилась, слегка согнув колени, и руками раздвинула ягодицы.
 — Вот, — произнес он, грубо войдя в нее, — упрись во что-нибудь.
Она положила свои руки на подоконник. Он снова стал с энтузиазмом жестко и дерзко натягивать ее.
 — И, вообще, — продолжил Николай, — заканчивай из себя строить недотрогу. Через тебя уже, небось, рота солдат прошла, а ты до сих пор ведешь себя как девственница. А? Я не прав?
Она не проронила ни слова. Она не собиралась вступать в спор. Конечно, у нее не было роты солдат, но то, что он был не первый, это было очевидно.
 — Что молчишь? — не унимался Николай, — Нравиться, когда тебя мужики имеют? Нравиться быть бабой? Нравиться когда дерут как сидорову козу? А?
Она, по-прежнему молча, внимала его словам.
 — Ладно. Можешь не отвечать, — продолжал он, — я знаю, что ты тащишься от этого. Не так ли? Давай уже помогай мне!
Она не понимала, чего именно он от нее хочет и чем ему помочь. Но после этих слов она кожей ощутила обжигающую боль по всей левой ягодице. Он хлопнул по ней раскрытой ладонью.
 — Ай, — вскрикнула она.
 — Не визжи, сука, — прикрикнул он на нее, — ночь на дворе! Подмахивай, давай!
Ей стали ясны его требования, но не совсем было ясно, как она, стоя наклонившись на ногах, чуть согнутых в коленях, упираясь в подоконник, может вообще не только подмахивать, но и двигать хоть как-то телом. Однако она попробовала изогнуться в пояснице. Еще раз. Еще. И вот она уже вторила ему в такт.
 — Вот так, — произнес он, — соображаешь!
Его движения участились. Она сбилась с ритма. Он практически насаживал ее. Казалось, что близится конец. И верно. Мощнейший толчок сзади. Он плотно прижал ее к себе и остановился.
 — Да-а, — произнес Николай, видимо от нахлынувшего удовольствия.
Она ощутила движение внутри. Содрогание. Первое вздрагивание. Затем еще одно, сильнее. Еще. Еще, но уже слабее. Тепло разлилось в ней. Не сильное подергивание и. все затихло.
Он вышел из нее. Потянулся за сигаретой. Она все еще стояла, согнувшись и держась за подоконник. Тут она осознала, что устала. Сил не было, она была вымотана. Дыхание ее было частым. Стоя так она пыталась успокоиться и прийти в себя. В этот момент, ее ягодицу вновь пронзила пламенная боль — он с размаху шлепнул ее по попе со словами:
 — Свободна! Чего застыла? Можешь идти.
От удара она резко выпрямилась, схватившись рукой за ягодицу.
 — Хватит уже! — резко отреагировала она.
 — У, как мы заговорили?! — произнес Николай, закурив, — Собирайся, давай. Дома будешь наслаждаться. У меня до утра ты не останешься, тем более на супружеской постели.
 — Могу я в душ пройти? — спросила она.
 — Дома сходишь, — ответил он, — я спать хочу. Шевелись!
Она поняла, что на этом все. Она провела с ним не более часа. Но сейчас ей ничего не оставалось, как только исчезнуть. Она, молча, покинула балкон и направилась в ванну, но не принимать душ, а лишь одеться.
Вновь они столкнулись в коридоре. Она собиралась. Он уже был в халате.
 — Неплохо потрудилась, — произнес Николай, протягивая ей купюру, — мне понравилось.
Она взяла деньги, не говоря ничего в ответ.
 — У тебя хорошо получается. Думаю, — продолжил он, — тебе стоит попробовать с двумя, а может и тремя, мужиками. А?
Она лишь пожала плечами.
 — Уверяю, тебе понравиться! — заключил он. — Как-нибудь появиться возможность отдохнуть с друзьями, я с тобой свяжусь. Обслужишь нас. Тебе же нравиться стелиться?!
Она не ведала, что он хочет от нее услышать, да и хочет ли вообще. Ей было не ясно, был ли это вопрос или утверждение. И выяснять это у нее не было никакого желания: она уже стояла полностью одетая и готовая к выходу.
 — Ну, пока. Бывай, — и с этими словами, открыв дверь, он проводил ее.
Поворот сознания
Оказавшись за дверью, она остановилась. Реальность ее шокировала. Она отказывалась ее принять. Еще пару часов назад она с каким-то предвкушением неслась навстречу этой ночи, стремилась попасть к Николаю. Но произошедшее явно выбило ее из колеи. Она никак не ожидала, что Николай с ней так обойдется: сначала он попросту поимел ее, а затем, не позволив даже смыть с себя его запах, просто выставил, да еще сделал это, сопроводив странными комментариями. Все случившееся никак не укладывалось в ее головке.
 — Ладно, надо идти, — она отогнала мрачные мысли и двинулась домой.
Она покинула подъезд. Прошла к дороге и поймала такси. Договорившись о сумме она села. Такси двинулось в сторону ее дома. — Веселая была ночка? — поинтересовался таксист.
 — Что? — переспросила она.
 — Я говорю, веселая была ночка? — повторил он, — Наверное, хорошенько оттянулись? Женщины были?
 — Типа того, — произнесла она в ответ, дав понять, что ни к чему продолжать разговор.
Они ехали молча. Она явно была не в настроении. Ей ни о чем не хотелось говорить. Да и думать тоже.
Она расслабилась и откинулась в пассажирском кресле. Лишь что-то влажное, стекая между ягодицами, на мгновение привело ее в себя. Она, догадываясь, что это, ощущала, что ее трусы уже мокрые.
 — Лишь бы таксист не заметил, — подумала она, беспокоясь, что влажными окажутся и брюки, — Хотя, какая теперь к черту разница.
Она старалась отогнать от себя все мысли на время дороги. Они подъехали к дому. Она расплатилась и вышла. Вдохнув пару раз свежего воздуха, как после душного помещения, она прошла к своему подъезду.
Очутившись дома, она первым делом поставила набираться ванну. Скинула с себя всю одежду. Обнаружив, что на брюках действительно проступило пятно, замочила их и залезла в еще не наполненную ванну.
Сидя в ванне, она подтянула к себе колени, обняла их руками и уткнулась в них головой.
 — Ты — шлюха! — пролетела мысль у нее в голове и тут она заплакала. Слезы вновь потекли из ее глаз, — Да что же это за вечер такой?!
 — А ты чего ожидала? — прозвучал в ее голове мужской голос. Голос бывшего хозяина тела.
 — Ну не этого, — заливаясь слезами, ответила она. И уже говоря вслух, громко добавила, — Я стала шлюхой! Я не хотела этого!
 — Ладно, ладно, — пыталась успокоить ее мужская натура, — тихо. Все уже прошло. Все позади. Успокойся.
 — Что позади? — воскликнула она, — Он меня использовал! Он употребил меня! Для своего удовольствия! Для своей похоти! Я была для него лишь игрушкой! Небось, со своей женой такие фокусы не вытворяет!
 — Конечно, не вытворяет, — согласилась ее мужская половина, — Для этого ты и нужна была ему!
 — Спасибо, поддержал! — огрызнулась она, — Что ж меня не остановил то вовремя?
 — А ты хотела?
 — Нет, — немного замявшись, ответила она.
 — Ну, вот видишь! За что боролась — на то и напоролась! — спокойно заметил он.
 — Что ты заладил! Я не хотела такого! — резко отреагировала она. — Сколько еще повторять?! Я не стремилась в общество девочек по вызову!
Внутренний диалог набирал обороты, и, казалось, начинал переходить границы спокойного ... размышления, или, в данном случае, уместно заметить — общения. Общения происходившем между мужчиной и женщиной, по воле судеб, находящихся в одном, да к тому же мужском теле.
 — По-моему это ты заладила! — не унимался мужчина, почувствовав, что в кои-то веки может отвоевать свое. Отвоевать то, что ему принадлежит. Отвоевать собственное тело! — Это ты уперлась!
Она слушала.
 — «Я этого не хотела»! — передразнил он ее, — сказала та, что час назад отсасывала мужику. Да еще за деньги!
 — Отстань, — всхлипнув, произнесла она. Его слова стали ее задевать. Она протрезвела и перестала рыдать. Слезы высыхали.
 — Отстань?! Нет уж, — не унимался он, — Сидит тут, жалеет себя, а разве не ты говорила, что твоя задача ублажать мужика?
Она не ответила.
 — Молчишь?! — продолжал он. — Вот что я тебе скажу, дорогая. Ты сама всего этого хотела. Хотела доставлять мужикам удовольствие?! Это и случилось! Он же остался доволен? Не так ли?
 — Перестань, — взмолилась она, — пожалуйста!
 — Хорошо, — ему вдруг стало очевидно, что он перегнул палку, — поговорим еще.
На этом их беседа закончилась. Но она закончилась в тот день. Они оба представляли, что еще возможно не раз вернуться к этому разговору.
Она сполоснулась. Полежала немного в ванне. Затем отправилась спать. День закончился. Ей нужно было отдохнуть.
* * *
Прошло несколько дней с той ночи. А, может, минуло и несколько недель со встречи с Николаем. Она постепенно пришла в себя. Успокоилась. Ею вновь стали овладевать фантазии. Она им предавалась в любую свободную минуту и где бы она ни была: в постели, в ванной, в транспорте, на работе. Они практически завладели ею. Однако она стала замечать, что встреча с Николаем вносит свою лепту в ее мысленные образы. Если с того момента, как она впервые испытала близость с мужчиной, отдалась ему, ее мысленные картины стали наполнены лишь сильным полом и все рисовалось в духе первого свидания, того самого, о котором она не могла забыть свидания с Димой, то после встречи с Николаем картинки значительно изменились. С каждым разом они становились все неожиданнее. На смену классическому знакомству через интернет пришли фантазии о неожиданном «реальном» знакомстве в процессе обычной жизни.
Ей представлялись мужчины, проявляющие интерес в поезде, в гостинице и просто на улице. Она стала их наделять качествами схожими с николаевскими. Они становились нетерпеливее, жестче, грубее. Она практически рисовала повторение этой последней встречи. Мужчина в ее фантазии вел себя также как и Николай, не считаясь с ее чувствами, используя ее по собственному усмотрению, а она, в свою очередь, с нескрываемым, практически рабским повиновением пресмыкалась пред ним. И это не все. Затем она попробовала впустить в мир грез двоих мужчин. Ее это завело. За двумя последовали трое. Большее количество видимо у нее уже не помещалось в голове. Но, тем не менее, фантазия всегда, какого бы количества мужчин она не представляла, включала лишь ее одну.
Одна на всех, та самая, которая служила их похоти. Лишь с ней одной они вытворяли все свои фокусы, направленные не только на собственное удовлетворение, но и ее воспитание. Да, они воспитывали ее, воспитывали как Николай, воспитывали в ее же фантазиях.
 — Ты знаешь, — как то призналась она, начав вновь внутренний диалог, — я про ту ночь с Николаем.
 — Что про ту ночь? — отреагировала мужская половина.
 — Все-таки, в этом что-то есть! — ответила она.
 — То есть? Что есть? Что ты нашла в этом? О чем ты?
 — Я о том, как себя вел Николай в ту ночь по отношению ко мне.
 — Что ты хочешь сказать?
 — Мне это сейчас даже не кажется чем-то неестественным, а кажется вполне нормальным.
 — Я тебя совсем не понимаю. Месяц назад ты рыдала, испытав его унижения, а теперь тебе кажется это нормальным?
 — Странно, да? Но боюсь, — она немного помедлила, — кажется, мне это нравится.
 — Что? — это для мужчины стало неожиданностью. Он оторопел.
 — А что такого, — продолжала она, — он был неплох. И если его жена не смогла дать ему ничего подобного, то с этим справилась я!
 — То есть, — попытался он выстроить линию, — ты хочешь сказать, что тебе понравилось то, как тебя насиловали в рот и унижали? Как тебя употребили и затем выставили?
 — Ты передергиваешь! Никто меня не употреблял!
 — Ну конечно! Ты же добровольно и с удовольствием сама все проделала!
 — Да! И что такого?
 — Да нет, ничего, — бывший хозяин тела, некогда мужская половина, уже начинал терять терпение, — Скажи еще, что ему благодарна за все!
 — А хоть бы и так!
 — Что? — он уже начал выходить из себя.
 — Что слышал! — парировала она. — Да, именно благодарна. Так же как и Диме! Именно Дима открыл передо мной дверь в иной мир, в мир отношений между мужчиной и женщиной, вытащив из глубинных тайников души женщину. Меня! И сделал это с неподдельной теплотой, мягкостью, проявив терпение и ласку.
Он был шокирован. В ответ не находились нужные слова.
 — А Николай, — продолжала она, — показал обратную, может быть и не совсем привлекательную с первого взгляда, но, тем не менее, реальную, сторону этих отношений. Тем самым дав мне
понять, что мужчина вправе брать от женщины то, что желает и тем способом, какой он считает наиболее подходящим. И я думаю, прав был тот, кто сказал: «Ты идешь к женщине? Возьми плетку!»
 — И что дальше? Что дальше? — отреагировала явно еще не пришедшая в себя мужская половина. — Ничего. Я просто сказала, что думаю по поводу прошедшего. А что может быть дальше?
 — На конвейер? На панель пойдешь? — не выдержал он.
 — Ты перегибаешь! Причем здесь панель?
 — Совсем ни причем! Сначала ты становишься бабой, затем ложишься под любого, а после с удовольствием начинаешь удовлетворять любые прихоти. А он в ответ оказывается готов тебе и деньг дать! Осталось только превратить это в систему!
 — Хватит! — оборвала она его. — Я не собираюсь на панель! А даже если б и надумала, тебе-то что до этого?!
 — Похоже, ты и не собираешься останавливаться?! — уже спокойно заключил он и замолчал.
В этих словах была какая-то мольба. Он был прав: хотя она и не думала о панели, но останавливать свои приключения тоже не собиралась.
Следующим был Максим. Знакомства было тем же, уже классическим для нее способом: интернет, сайт знакомств. Немного потрепавшись, они назначили встречу. Все было как будто по заранее написанному сценарию. И отличалось лишь деталями. Встречу с ним она решила организовать у себя, видимо к этому моменту достаточно осмелев. Она пригласила его, условившись дождаться на остановке. Однако в то время, когда он прибыл, ее охватили сомнения. Но в этот раз она их быстро отбросила, и Макс очутился у нее.
Она встречала его в роскошном черном приталенном платье. Подол платья едва доходил до середины бедра, на спине был вырез. Помимо платья, как и должно, были белье, колготки, макияж.
Встреча не несла в себе ничего нового. Он приехал с бутылкой коньяка и шоколадом. Они познакомились, немного выпили, поболтали, а затем он ушел от нее, не дожидаясь утра. Единственное, что ей запомнилась с той встречи, так это поза наездницы. Макс был первым мужчиной, которого оседлала она. Ее это восхитило. Она сидела на нем, как «настоящая», а он был в ней. Она даже пыталась играться, двигая тазом в разные стороны,...  стараясь как можно полнее ощутить его движения, прикосновения внутри себя. Она скакала на нем, как сумасшедшая.
Казалось, на этом все и закончилось, но их общение не прекратилось. Обменявшись при первой встрече телефонами, они оставались на связи. Это были классические смс. Общение становилось похожим на роман. Они много переписывались. Он многое узнал о ее склонностях. Не сказать, что они его удивили, скорее он загорелся убедиться в них лично.
И на этой волне вскоре состоялась вторая встреча. Так же у нее. Потом и еще одна. Затем еще. Во время них-то он и раскрылся, видимо первая встреча была лишь для прощупывания обстановки.
Максим олицетворял собой двоих мужчин, особенно запомнившихся ей. Во время бесед он олицетворял собой Дмитрия, был внимателен и галантен. Она чувствовала себя леди. В постели же в нем просыпался животный самец, напоминавший ей Николая. Только Макс был более жестким. В постели она для него была лишь самой последней подстилкой. Он мог делать все, что его душе угодно. Она ничему не сопротивлялась.
Помимо того, что он обожал, когда она делала ему минет, а при этом он потягивал коньячок, сидя в кресле во время, он любил и отодрать ее в рот. Нет, не так как Николай, она не стояла при этом на коленях. Он это делал в постели, в классической позе, когда мужчина сверху, а она снизу.
Одно лишь замечание, между ног у него находилась ее голова. Он проникал в рот также всем телом, как и при обычном «классическом» сексе. О ее чувствах говорить не стоит. Он понял, что она на все «готова» и все от него стерпит еще, когда залепил ей первую несильную пощечину. Ему было все равно. Он был настроен в философском духе: «Мужчина должен воспитываться для войны, женщина же для отдохновения воина. Все остальное — вздор».
Это совершенно не означает, что он не любил ее просто поиметь. Обычно все в постели начиналось с собачьей позы. Она была своеобразной разминкой для него. Ему нравилось, когда она стоит перед ним на четвереньках, выставив в готовности свой зад. Но происходящее далее вряд ли можно было назвать просто сексом.
Он вдавливал ее голову в подушки, предварительно засунув в рот снятые с нее же трусики, и начинал нещадно драть как сидорову козу, если не хуже. При этом он сопровождал каждое свое движение нецензурной бранью в ее адрес, тем самым однозначно давая ей понять, кто она и где ее место.
Также он любил, когда она находиться и под ним задрав ноги. Эта позиция делала ее полностью зависимой от него. Она целиком была в его власти. Ему ничего не стоило зажать в тот момент ей нос и пустить слюну в ее открытый рот. Попросту плюнуть. Его это забавляло. Ну а ей, поначалу действительно было неприятно, ну а потом, подумав, что это можно перетерпеть ради остального, она свыклась.
Он ее изматывал. Будучи моложе ее на 5 лет он был ненасытным и жаждал большего. Ночи с ним летели. Она ужасно уставала, а он не давал ей спуску.
Апогеем его желаний стала картина, произошедшая в конце одной из встреч. Вымотав ее в очередной раз в кровати, он попросил ее пройти в ванную комнату, а там залезть в саму ванну, закрыть глаза и открыть рот. Она может и догадывалась, что произойдет в следующий момент, но до конца отказывалась в это поверить. А зря. Так и случилось. Через мгновение ей в лицо ударила струя. Он мочился на нее. Первым желанием у нее в тот миг было закрыть рот. Но Макс попросил не делать этого, направив струю именно в него. Странно, но вкус мочи не показался ей ужасным. Открыв глаза, она посмотрела на него. Он смотрел на нее сверху с ухмылкой.
 — Глотай, глотай, — произнес он, — не стесняйся.
Она поступила как он и велел. И именно тогда видимо он до конца осознал, что это не предел. Он сделал из нее послушную невольницу, сносящую все что угодно. После этого случая он мог вызвать ее в любую ночь. Просто так, потому что ему захотелось развлечься. И она мчалась, что б в каком-нибудь темном подъезде доставить ему оральное удовольствие. В его голове зародилась и масса других идей. Он даже стал ими делиться с ней лично или посредством смс.
 — Надо, случай представиться, засунуть тебе в задницу бутылку и заставить станцевать передо мной. — Писал он. — Или, скажем, сходив как-нибудь по большому принудить тебя вылизать себя дочиста.
Но этим фантазиям не суждено было сбыться. Встречаясь уже более полугода, они в конечном итоге расстались. Расстались, когда она узнала, что у него есть еще одна девка, подобная ей. Он проговорился, когда пытался устроить встречу на троих. Видимо ему хотелось, что бы его ублажали сразу две «бабы». Это и послужило началом конца. Нет, она не ревновала, ну может чуть-чуть. Скорее она испугалась. Идея, конечно, была заманчивой и даже понравилась: вдвоем удовлетворять мужчину, глядишь и подруга появиться. Хотя она скорее думала о паре мужиков, берущих ее, эта идея не шла в разрез с ее мыслями и, для начала, можно было бы ее реализовать.
Однако этого не случилось. Страх сковал ее. Страх, что она что-нибудь «подхватит» во время подобных игр. Страх заболеть не давал ей покоя. Когда он встречался лишь с ней, а о том, что у него есть подруга по жизни ей было известно, она была спокойна. Но, только узнав, что он расширил круг сексуальных связей, она порвала с ним. Порвала быстро и без сожаления.
* * *
 — Знаешь, — призналась она как-то себе и мужчине, в теле которого она находилась, — кажется на этом все.
 — О чем ты? — спросил мужчина.
 — Я ужасно боюсь схватить какую-нибудь заразу.
 — Что ты имеешь в виду, говоря о заразе? Объясни.
 — Я боюсь заболеть чем-нибудь вроде сифилиса или, хуже того, СПИДа!
 — А, вон ты о чем! Так пользуйся презервативом!
 — Это понятно, но СПИД передается и при оральном сексе.
 — Так пользуйся презервативом и когда минет делаешь.
 — Тогда в чем кайф?
 — То есть?
 — Ни вкуса не ощутить. Ничего. Мало того, что я сперму практически не пробовала, кроме первого раза, и то совсем немного, так еще и минет с презервативом?! Тогда зачем вообще его делать?!
 — А от меня ты что хочешь? Либо рискуешь когда сосешь без презерватива, либо сосешь, не чувствуя вкуса. Что тебе интересней?
 — Нет, я и вправду боюсь заразиться. Как быть?
 — Тогда действительно на этом все. Заканчивай!
 — Как это? Прощай женщина? Но мне это нравиться! Мне нравится быть с мужчиной и не важно, в каком качестве. Мне просто нравиться ему принадлежать!
 — Ну не знаю. Ты хочешь и рыбку съесть и на хуй сесть.
 — И что такого?
 — Думай сама. Но что бы ты ни решила, раз уж ты забеспокоилась — не мешало бы тебе провериться.
 — Верно говоришь, — она задумалась, — а что потом?
 — Суп с котом! — не выдержал мужчина, — Фантазируй!
Разговор был окончен. Позже она поступила верно: сдала все анализы. Результаты показали, что все в порядке, она здорова, беспокоиться было не о чем.
Макс был последним. После него ей оставалось лишь предаваться воспоминаниям и. фантазиям. Да, воображение у нее было богатым. А после Максима она ввела в свои мысленные картины еще и женщин. Нет, они не представляли интереса как женщины, но она из них могла делать подруг, наблюдательниц за происходящим, а иногда она их наделяла полномочиями эдакого центрального лица, своеобразной надзирательницы, следящей за тем, что с ней вытворяют мужчины и диктующей дальнейшее развитие ситуаций. Да, в мире грез она могла себе вообразить что угодно.
Глава 3. К черту терзания
Нереальная действительность
Ее звали Ириной. Она была старше на 5—6 лет, ей было около сорока. Они познакомились там же, на сайте. Ирина сама проявила интерес. Завязалось общение....  Ирина была чуткой и внимательной женщиной. С каждой минутой чувствовалось, что между ними крепнет какая-то невидимая связь. Ирина располагала к себе и внушала полное доверие. Они не видели друг друга, но, казалось, Ирине можно поведать обо всем. Так и случилось. Она излила Ирине душу, рассказала обо всех своих переживаниях связанных с мужчинами, о своем незавидном положении, о заточении в мужском теле. Общение с Ириной было похоже и на общение со старшей подругой и одновременно, как будто бы, на общение с заботливой мамой. Ирина внимала каждому слову, ей были интересны все подробности. Ночи проходили напролет. Наконец-то свершилось, она обрела подругу.
Как ей ее не хватало! Не хватало рядом женского сочувствующего сердца, которое не просто понимает, в чем дело, но и что-то может подсказать, помочь советом.
Приближались майские праздники. Погода была не особенно теплой, но, тем не менее, весна согревала душу. Ирина предложила встретиться, организовав типичный пикничок на природе и обязавшись поддержать ее «увлечение». Что имела в виду Ирина, подразумевая под словами «твое увлечение» ей было не ясно. Может внешний облик женщины, а может быть присутствие мужчин на празднике. Но, так или иначе, проникнувшись к ней абсолютным доверием, ей не пришлось долго отнекиваться от предложения Ирины. Справлять праздник в одиночестве не очень-то хотелось.
Они условились встретиться на утро одного из майских дней, часов около одиннадцати. Заметив машину Ирины в оговоренном месте, она поспешила к ней. Ирина стояла возле машины, общаясь по телефону. Она узнала Ирину сразу, на сайте была ее фотография. Поприветствовав ее, она забралась на переднее пассажирское сидение, поняв соответствующий кивок головы подруги что-то увлеченно обсуждавшей по телефону.
 — Привет, подруга, — сев через пару минут в машину, произнесла Ирина, — как настроение?
 — Привет, вроде ничего, — ответила она.
 — Ничего и только?! — воскликнула Ирина, заводя двигатель. — Значит, будем поднимать!
 — Как скажешь! — она улыбнулась.
 — А ты ничего выглядишь как мужчина, — воскликнула Ирина, оглядев ее с ног до головы, — как же зло над тобой природа пошутила, заточив женщину в мужское тело, к тому же неплохое тело.
 — Спасибо, — ответила она, добавив, — Ты тоже ничего как женщина.
 — С чувством юмора у тебя все в порядке, стало быть, поехали! — улыбнулась Ирина, и машина тронулась с места.
 — Куда направляемся?
 — Едем ко мне на дачу.
 — Далеко?
 — В Боровых. У меня там дом. Для отдыха. Иногда работаю в нем. Там тихо и спокойно. Он небольшой, но уютный. На берегу Волги, среди леса. Приедем, сама увидишь. Тебе понравиться.
 — Здорово, едем, — ей понравилась идея Ирины.
Некоторое время они обсуждали подробности жизни друг друга. Не молчать же в дороге?! Тем более что дорога занимала около 40 минут. Оказалось, что Ирина и при встрече являлась тем же душевным человеком. Как и на сайте, с ней было легко разговаривать на любые темы. Покрыв половину расстояния, они уже общались как лучшие подруги, которые давно не виделись. Шутили и смеялись. Дорога, казалось, пролетела незаметно.
Вскоре въехали в лес. Проехав минут 10 по которому, добрались до участка Ирины. Поставили машину рядом с домом и принялись перетаскивать сумки, которых было немало, в дом. Надо сказать, что дом был далек от его описания Ириной. Она явно поскромничала, говоря о его размере: он оказался значительно просторнее, да еще и двухэтажным. На первом этаже располагались кухня, спальня и гостиная, и, конечно же, санузел.
На втором этаже были кабинет, две спальни и второй санузел. Она была поражена не только самим домом, но и обустройством участка. На участке располагались беседка и баня с хозблоком. Там не было никаких продовольственных посадок, типа картофеля или помидор. Были лишь лужайки с деревьями, наверное, яблони, и клумбы с цветами. В целом, все обустройство говорило о том, что в этом доме можно не только провести приятно время летом, но и полноценно жить круглый год. Однако, становилось понятным, что подобный дом в таком порядке можно содержать, явно опираясь на чье-то сильное плечо. Ирина же была давно разведена.
Покончив с сумками и предварительным осмотром дома, они прошли на кухню, поставили чайник, решив выпить по чашке кофе.
Пока Ирина суетилась, она внимательно наблюдала за ее действиями, рассматривая, как та выглядит. А выглядела Ирина надо сказать потрясающе: ростом примерно с нее, высокая и с утонченной фигурой, благодаря которой Ирина не выглядела длинной. Фигура Ирины была с иголочки, все в ней было идеально: бюст, талия, бедра, ее движения, одежда, все подчеркивало, в ней женщину и женщину надо отметить привлекательную.
 — Как я выгляжу? Нравлюсь? — Ирина заметила ее изучающий взгляд.
 — Да уж, потрясающе! — ответила она.
 — Кстати, у меня и для тебя кое-что есть, — сказала Ирина, разливая кофе в чашки.
 — Да?
 — Ну не делай вид, что удивлена. Ты же не думаешь весь вечер провести в мужской одежде?! Это не свойственно настоящей женщине! Как-то мы говорили с тобой о фигуре, тогда-то я и поняла, что размерами мы, наверное, схожи. Я приготовила тебе пару вещиц. Думаю, тебе подойдут.
 — Здорово!
 — Вот так, подруга, — ответила Ирина, пробуя кофе, — но об этом позже. У нас с тобой куча дел до вечера!
 — Чем займемся? — спросила она Ирину, допивая кофе.
 — Нам нужно отварить овощи, приготовить салаты, нарезать мясо и замариновать его, накрыть столы, ну и естественно самим привести себя в порядок. И все это нужно успеть до приезда мальчишек.
 — Каких еще мальчишек? Ты мне ничего о них не говорила, — она явно начала нервничать.
 — Мой приедет, — ответила Ирина. По ее словам, у нее были серьезные отношения с одним бой-френдом, — возможно не один, с друзьями.
 — Ну не знаю. Я как то не готова, — она поднялась из-за стола.
 — Да расслабься ты, подруга, — попыталась успокоить ее Ирина, — все будет отлично. Приготовим шашлык, в баньке сполоснемся. Погудим! Компанией то веселей!
 — Право не знаю.
 — Что тут знать то, приехала отдыхать — отдыхай! Не парься! Я из тебя красавицу сделаю! Еще спасибо скажешь!
 — Ну, хорошо, пусть будет по-твоему!
 — Причем здесь, по-моему?! Для тебя же стараюсь, подруга! — Немного резко отреагировав, Ирина тут же смягчилась, сменив тему разговора. — Кстати, что я тебя все подругой зову?! Давай-ка тебе имя подберем! Или у тебя есть?
 — Нет, правда, один, мой последний, называл меня Зоей. Но как-то я не чувствую это имя своим. Не особо нравиться.
 — Окей, давай подумаем. Как на счет Татьяны или, скажем, Кристины?
 — Татьяной еще ничего. Хотя нет.
 — Ну, Наташей или Валюшей я думаю, не стоит. Мне кажется, тебе в самый раз имя Светлана?! Как?
 — Света? — отреагировала она, без особого энтузиазма, — ничего.
 — На этом и порешим, будешь Светкой! — улыбнувшись, сказала Ирина, — И давай-ка, Светик, займемся делами, а то до вечера проболтаем, как старушки.
Подруги не спеша стали готовиться. За три часа они переделали всю эту «кучу» дел: нарезали мясо, замариновали его, отварили овощи, накрошили не только из них, но и свежих, пару салатов. Все это делалось под аккорды легкой беседы и изумительного вина. Светлана уже стала привыкать к своему имени, его звучание из уст Ирины, ее перестало удивлять. По истечении третьего ... часа дня подругам оставалось лишь накрыть столы, что они решили сделать непосредственно перед приездом мальчиков, обещавших прибыть к семи вечера. А до того Ирина решила, что им пора привести себя в порядок и начать следует с бани, сполоснув с себя дневную пыль.
 — Ну что, подруга, пора в баньку, — сказала Ирина, — ты иди, а я полотенца возьму.
Баня была на газу. Ирина затопила ее несколько ранее. Света направилась в баню.
* * *
 — Ты все еще одета?! — удивилась Ирина, войдя в предбанник, — Ну-ка, скидывай-ка с себя все и марш в сауну.
 — Неудобно как-то, — замялась Светлана.
 — Что?! Меня стесняешься?! Мы ж подруги! Давай, давай, раздевайся! — не унималась Ирина, сбрасывая при этом на лавку все с себя.
Ирине нельзя было отказать! Ее уверенность поразила Свету и та начала послушно раздеваться. Ирина справилась быстрее и, прошмыгнув полностью нагишом в сауну, крикнула:
 — Давай скорее!
Светлана, полностью раздевшись, зашла в сауну за Ириной и. замерла в нерешительности. Ирина стояла спиной к ней, чуть наклонившись, что-то делая с водой в тазу. Она была потрясающе красива.
 — Ну что встала, заходи, — заметив Свету, произнесла Ирина. Затем оборачиваясь к ней, продолжила, — ну Светка. Ты как в первый раз. Смелее давай, скромница! Чего боишься?
 — Ничего, — придя в себя, произнесла Светлана и пошла к настилу.
 — Вот те на, — задумчиво протянула Ирина, оглядев Свету с ног до головы, — просто ужас! Как ты могла себя довести до этого?!
 — Что не так? — испугалась Света.
 — Все не так! — категорично заметила Ирина и, не ответив конкретно, добавила, — подними-ка вверх руку.
 — Да что не так? — вновь спросила Светлана, поднимая по просьбе подруги руку.
 — Ты ноги свои видела?! А между ними?! А подмышки?! А?! — разорялась Ирина, — сейчас, погоди.
Ирина выскочила в предбанник и через секунду вернулась, держа что-то в руке и со словами:
 — Держи. Сейчас мы все поправим и больше так себя не запускай! Это просто не прилично для девушки! Надо же как-то следить за телом!
 — Что ты хочешь сказать? — спросила Света, беря из рук Ирины бритвенный станок.
 — Ты еще не поняла!? Все волосы надо удалить!
 — Но.
 — И никаких «но»! — отрезала Ирина, — Сбрить все и точка! Ноги должны быть гладкими! Между ними не допустимы никакие заросли! Можно сделать аккуратную интимную стрижку, но то, что у тебя совсем не годиться! Да и подмышками тоже ничего не должно быть! Давай приступай!
Светлана приступила. Станок аккуратно все удалял с ее тела и, через некоторое время, на нем уже не осталось ни одного волоска, за исключением небольшого ромбика интимной прически.
 — Так-то лучше, — воскликнула Ирина, к этому моменту она уже полностью сполоснулась, — совсем другое дело! Сама как чувствуешь? Классное же ощущение?
 — Ну, в общем да, — ответила Света, хотя подобное ощущение было ей знакомо. Она уже пробовала как-то сбрить волосы на ногах. Когда ноги становились гладкими, создавалось впечатление чистоты, что ей особенно нравилось.
 — То-то, — закончила Ирина, — ну я пошла, и ты не засиживайся, собраться еще надо.
 — Кстати, хотела спросить, — Светлана остановила Ирину уже находящуюся около двери, — Твоя грудь.
 — Что грудь? — обернулась Ирина.
 — Она красива!
 — Ты спрашиваешь моя ли она? — уточнила Ирина, — А ты потрогай!
 — Да нет, что ты, — замялась Светлана.
 — Нет, правда, потрогай, — настаивала Ирина, — Она самая что ни наесть настоящая, никакого силикона!
 — Поразительно! — Светлана робко прикоснулась руками к груди Ирины.
 — Смелее, принцесса! — и Ирина плотнее прижала ее руки к своей груди, — ну как? Настоящая?
 — Да уж, — отстраняясь, ответила Света, — она и впрямь великолепна!
 — Спасибо, подруга! И не стоит расстраиваться, что у тебя такой нет.
 — Да я и не расстраиваюсь, хотя было бы здорово, — улыбнулась Светлана.
 — Да брось! Не грудь делает женщину женщиной!
 — Да?!
 — Да, дорогуша. Давай уже споласкивайся и тоже выходи, — Ирина выскочила в предбанник.
Вымыв голову и смыв с себя остатки волос, Светлана вышла в предбанник. Ирина расчесывалась перед зеркалом. Она уже была в халате.
 — Вот тебе полотенце, — оторвалась от своего занятия Ирина, — вытрешься, там вон лосьон после душа и дезодорант, потом халат накинь, вон висит, — она показала на край вешалки, — и вот еще, — взяв небольшой целлофановый пакетик, она протянула его Светлане, — это тебе мой подарок.
 — Спасибо, — ответила Светлана, держа уже в одной руке полотенце, а второй принимая презент.
 — Не за что! Носи на здоровье! Я жду тебя в доме, — и с этими словами Ирина вышла.
Поняв, что в пакетике женское нижнее белье, Светлана отложила его и принялась вытирать
свое тело. После, намотав полотенце на голову, она вновь взяла пакетик, раскрыла его и достала содержимое.
 — Вау, — вырвалось у нее. Она была восхищена!
Белье было изумительным. Это были трусики и бюстгальтер нежно розового цвета. Лиф был выполнен на каркасах, его чашки были небольшого размера на поролоновой основе, соединялись между собой эластичным кружевом. Трусики были классические, даже, наверное, ближе к шортикам. Они состояли из двух частей: основной непрозрачной гладкой проходящей спереди назад между ног и кружева обхватывающего бедра сбоку.
Помимо белья Светлана обнаружила в пакетике прокладку.
 — Прикольно, — произнесла она, — на каждый день, наверное. Заботливая ты, Ирина!
Намазав тело лосьоном и дав ему впитаться, нанеся дезодорант, Светлана аккуратно примерила подарок Ирины. Белье сидело изумительно! Как она смогла подобрать размер?! Трусики плотно облегали ее, но ощущения что они тугие не было, к тому же прокладка, не выдавая себя, помогла ей подчеркнуть обтекаемость линий нового образа, уже можно было с уверенностью сказать женского тела.
Бюстгальтер отлично подчеркивал ее небольшую «грудь»: поролоновые чашки зрительно придавали больший объем и потрясающую форму ей. Она была потрясена! Оставался халат, который завершил ее наряд после бани, придав телу черты, свойственные фигуре настоящей женщины, ярко выразив бюст, талию и бедра.
Светлана сняла полотенце с головы, еще раз протерев волосы, и принялась расчесываться. Закончив она, было, собралась вновь собрать их в хвост как до бани, но, подумав немного, не стала этого делать. Конечно, ее волосы нельзя было назвать роскошными, но все же, даже не доходя до плеч, они были достаточно длинны.
 — Наверное, Ирина что-нибудь придумает с волосами, — мелькнула мысль и она, покинув баню, направилась в дом.
* * *
Ирина ждала ее в зале. Она сидела на диване чем-то занимаясь, глядя в зеркало. Рядом с ней была разложена косметика.
 — С легким паром, — произнесла она, заметив входящую Светлану.
 — Спасибо, — ответила Светлана, — и за белье кстати тоже.
 — Ну как? Понравилось? — спросила Ирина, — Подошло? Покажись.
 — Как по мне сшито, — Светлана распахнула халат.
 — Вау! — восторженно произнесла Ирина, поднимаясь с дивана, — роскошно сидит! А я переживала,...  что не подойдет.
Она подошла к Свете и провела рукой по груди:
 — Ну, вот видишь, и подкладывать ничего не нужно, здорово! — и, проведя рукой по трусикам между ног, добавила, — и здесь все замечательно, ничего не выступает, как будто, так и должно быть. Умница!
 — Тебе спасибо!
 — Молодец, что побрилась, ни волоска не выглядывает. Сразу видно — ухоженное женское тело. Класс! Повернись-ка, посмотрю как сзади.
Светлана повернулась и откинула полы халата, так чтобы видны были ее ягодицы.
 — Здорово, — продолжила восхищаться Ирина, — попка изумительна, трусики сидят шикарно. В общем, настоящая принцесса! Все хорошо.
 — Так уж и хорошо? — Света смутилась.
 — Ты что?! Я серьезно! Я даже не ожидала, что оно так классно на тебе будет смотреться, да к тому же светло розовое на твоей темной коже. Просто супер! — произнесла Ирина, возвращаясь к дивану, — давай, бери косметику, крема. Вот.
Ирина показала ей, как пользоваться очищающим средством, тоником и питательным кремом.
 — Что дальше? — нанеся крем, поинтересовалась Светлана.
 — Подожди минуту, сейчас я закончу, — ответила Ирина, — Ты можешь пока кофе попить. А потом продолжим делать из тебя королеву. Договорились?
 — Хорошо, — Светлана направилась на кухню.
 — Свет, — видимо освободившись, окрикнула ее Ирина через несколько минут, — я все.
Светлана вернулась в зал. Ирина, усадив ее на диван, собиралась сделать ей макияж и начать
она решила с бровей. Немного поспорив и поняв, что у девушки брови должны быть аккуратными, Светлана сдалась, а подруга стала превращать ее «безобразно густые» брови в тончайшие грациозные линии дугой, заметив, что красота требует жертв.
Затем в ход пошли тональный крем, пудра, карандаш для век, тени, тушь, румяна, карандаш для губ и помада, блеск для губ. Светлана испытывала потрясающие ощущения, когда подруга колдовала над ней. Не дав ей взглянуть в зеркало, мол в конце посмотришь, Ирина занялась ее волосами. Расчесав их, она, по-видимому, собиралась сделать какую-то укладку, судя по флакончикам, принесенным из ванны, а также по наличию щипцов и фена.
 — Вот и все, — через некоторое время произнесла Ирина, — класс! Можешь посмотреться, — и протянула зеркало, — хотя, наверное, в ванной будет лучше видно.
Светлана прошла в ванну, взглянула в зеркало и. потеряла дар речи. На нее смотрела изумительная женщина. С великолепной прической. Неизвестно как это удалось Ирине, но она смогла придать волосам достаточный объем и потрясающую форму, так что и не скажешь, что длина волос короткая. Хотя целиком картина напоминала коротко постриженную даму с изящным вечерним макияжем. Макияж был довольно ярким, но не вызывающим. И, глядя на нее, не оставалось сомнений, что она женщина. Ирина превратила ее в потрясающую леди.
 — Супер! — все еще ошеломленная возвратилась Светлана в зал, — Не могу поверить!
 — Есть разница по сравнению с тем, когда сама красишься?
 — Ты что?! Огромная! Небо и земля! Как тебе удалось?
 — Так, профессиональное, — ушла от ответа Ирина, улыбнувшись, — пошли в спальню, подберем тебе что-нибудь из одежды.
Перебрав массу всего, они остановились на джинсовом сарафане достаточно короткой длины и с широкими бретелями, рубашке с длинным рукавом, которая одевалась под сарафан, и жакете сверху. Вместо колготок, Ирина дала ей чулки.
С обувью не было широкого выбора: были лишь сабо и полусапожки. Первые Свете не удалось даже надеть, ну а вторые, с некоторыми усилиями вскоре оказались на ее ногах. И все равно, даже не смотря на то, что они застегнулись, было очевидным, что размер мал. Ногам было тесно, но красота требует жертв. Светлана решила проходить в них вечер, иначе без них ощущалось, что чего-то не хватает, но попытавшись сделать несколько шагов, поняла, что меньший размер не единственная проблема.
Высокий каблук, никак не мене восьми сантиметров, показал, что она совершенно не умеет стоять на каблуках.
Объяснив Светлане «секреты» ходьбы Ирина заверила ее, что у нее более чем достаточно времени, а до приезда мальчишек оставалось около часа, что бы с этим освоиться и привыкнуть к себе новой. Стоить отметить, что новая Светлана была потрясающей. Она стала похожа на модель или манекенщицу, такая же длинноногая, стройная. Для полноты образа не хватало лишь нежного чарующего женственного аромата. Но и это Ирина предусмотрела.
Обе подруги были в восторге, одна видимо от того, что ей удалось сотворить привлекательную даму, а вторая от того, что она была этой дамой. Впереди их ждал чудесный вечер.
* * *
Смотри, как нежно кладет под язык в рот. Вку-у-усная.
Падают молча, тихо встает. Гру-у-устная.
Больше не такая совсем как тогда,
Просто открываются
Золотые ворота.
Золотые ворота.
Золотые ворота...
* * *
 — С добрым утром! Как самочувствие после вчерашнего?
 — Да вроде не плохо.
 — Кофе будешь?
 — С удовольствием!
 — Как ночка прошла?
 — Пролетела! Насыщенной была, я тебе скажу.
 — По тебе заметно, как будто всю ночь на сеновале провела, — хихикнула Ирина, — хорошо мальчишек нет, успеешь себя в порядок привести.
 — А где они?
 — Да на катере сутра куда-то умотали.
 — А.
 — Ну, ты вчера дала жару!
 — Да?
 — Я лишь видела, как вы с Вадимом в баню направлялись. А уж как с вами оказался Сергей, надеялась, ты мне расскажешь.
 — Даже не знаю, что и рассказывать, как то само собой. Все как в тумане.
 — Хочешь лишить меня смачных подробностей, подруга?
 — Да я и сама не помню. Помню лишь, что мы в спальне втроем очутились.
 — И как тебе?
 — Ну.
 — Светка! Не томи!!
 — Все было здорово!
 — Значит, тебе понравилось?
 — Угу, — промычала Светлана, делая глоток утреннего кофе.
 — Ну, ты даешь! Я восхищена тобой! Двоих мужиков за ночь удовлетворила!
 — Или они меня, — улыбнулась в ответ Светлана.
 — Да, кстати, они от тебя в восторге. Классная говорят мне у тебя подруга. Все утро уговаривали меня удержать тебя на сегодняшний день.
 — Ну не знаю.
 — И номерок твой выпрашивали.
 — Надо же?!
 — Так вот! Не знаю, чем ты их зацепила, но то, что зацепила это точно! По словам моего, оба восхищаются. Ух, Светка, развратница ты у меня!
 — Извини.
 — Свет, ты чего?! Зачем извиняешься?! Мужики от нее тащатся, а она извиняется! Вот те новость! Брось! Так держать! Все в порядке! Ну, так как?
 — Что как?
 — Остаешься?
 — Уговорила, остаюсь!
* * *
Не гляди на меня! Ой, не надо, не надо!
И коленки мои не тревожь!
Ты скажи, ты скажи: «Че те надо, че надо»?
Может дам, может дам че ты хошь, че ты хошь.
Финал
 — Послушай, — вновь возобновила она внутренний диалог после очередной фантазии, очнувшись от нее как от дурного сна, — по-моему, мне действительно пора завязывать со всем этим.
 — Что так, Светик? — опомнился в ней мужчина, — Тебя не устраивают твои фантазии?
Да нет, — ответила она, — Просто они неизбежно ведут к реальности. Да к тому же той реальности, которую я кажется, не готова испытать.
 — Ты ... о чем?
 — О том, что все мои фантазии и вправду, так или иначе, ведут на панель, как ты и говорил.
 — Это не трудно было предположить. А тебя значит, перспектива освоения древнейшей профессии пугает?
 — Не то чтобы пугает, просто не представляю как это возможно.
 — А что в этом особенного. С мужиками ты уже спишь, осталось только это делать за деньги и систематически. Когда они предлагают, ты ж не отказываешься?!
 — Ну да, а смысл отказываться?!
 — Вот видишь! Ты уже проститутка!
 — Не называй меня так!
 — А как тебя назвать! Отдаешься за деньги?! Это и есть проституция!
 — Да, но я же систематически этого не делаю!
 — Угу, немного беременна! — усмехнулся он.
 — Опять издеваешься?!
 — Ладно, ладно! Просто мне не ясно, если ты уже и так практически встала на эту дорожку, то, что тебя пугает?
 — Ну не знаю. Мне не кажется все это, таким уж простым.
 — То есть?
 — Ну, наверное, нужны какие-то связи или, как эта, крыша что ли.
 — Думаешь проблема ее найти?
 — А что, не проблема? Я не знаю, как ее искать, мне никто не предлагал ничего подобного! Ну и.
 — Что «ну и»?
 — Мне не кажется, что я смогу. Я не чувствую себя готовой к подобному шагу.
 — Так уж и не готова?! — вновь с нескрываемой иронией произнес он, перебив ее.
 — Да! Это ведь связано со сменой образа жизни. К тому же я думаю, что и тебе это вряд ли понравиться.
 — А что ты вдруг обо мне забеспокоилась?
 — А ты ко мне не имеешь никакого отношения? — вопросом на вопрос ответила она.
 — Да, ты права, — успокоился он, — мне бы не хотелось все менять таким образом.
 — Ну, вот видишь. Поэтому я решила! Все, баста! Шабаш!
 — Что?
 — Оставляю тебя в покое! Амба!
 — То есть, ты хочешь сказать, больше никаких мужиков, никаких встреч и никаких фантазий на эту тему?
 — Да, именно это я и хочу сказать! Я больше не буду мешать твоей жизни. Возвращайся и хозяйничай сам своим телом.
 — Надо сказать, ты меня удивила!
 — Мне просто показалось, что так больше продолжаться не может. От этого никому из нас лучше не будет. Поэтому, нужно, в конце концов, делать какой-то выбор.
 — И как ты будешь дальше? Ладно, без мужиков, а без своих фантазий?
 — Справлюсь. Я исчезну из твоей жизни.
 — Вот это новость.
 — Да, так и будет!
 — Да будет, по-твоему, я принимаю твое решение! И. ты смелая женщина! Я это говорю не потому, что признал в тебе женщину, а потому, что знаю, насколько тебе все это близко. Эти мужчины, отношения, страсти и даже где-то унижения. Насколько ты приходишь в восторг от всего этого, насколько тебе все это нравится. Поэтому я представляю, как нелегко тебе дается подобное решение и как тебе тяжело. Все это вызывает во мне уважение к тебе. Я восхищен!
 — Спасибо! Сейчас расплачусь, — она попыталась его поддеть.
* * *
На этом история и заканчивается. Она больше не беспокоила его. Нет, она пыталась, но он ее быстро ставил на место, напоминая о прошлом. Все что он ей позволил сохранить, так это страничку на сайте знакомств. На большее она и не претендовала. Лишь не принужденное общение через интернет, никаких встреч, никаких фантазий.
Однако мимо него не могло ускользнуть ее состояние. Она мучилась. Страдала, но не нарушила данного обещания.
 — Знаешь что? — как-то он вновь обратился к ней, видя ее переживания, — а ты напиши об этом.
 — О чем?
 — Свою историю напиши.
 — Я вроде как не писательница?!
 — Ну, ты же не претендуешь на литературную премию. Просто напиши, излей душу, изложи все на бумаге.
 — Да кому это нужно?!
 — Думаю. Прежде всего — тебе! А потом, кто знает, может и еще кому.
 — Думаешь, кому-нибудь будет интересна эта писанина? Думаешь, такое вообще печатают?
 — Ну не знаю, печатают или нет, но в интернете разместить точно сможешь. Ну а то, что на свете найдутся люди, кому это интересно будет — не сомневайся! Ты ж не одна с подобными переживаниями.
 — Ты, правда, так считаешь?
 — Правда. К тому же дело действительно не в печати, а том, что это поможет тебе.
 — Окей. Я подумаю над этим! А тебе, дорогой, кстати, не мешало бы жениться.
 — Спасибо конечно, но с чего ты взяла, что мне это нужно?
 — Поверь мне, женщине, тебе это нужно. Ты ж привлекательный мужчина! Еще как нужно!
Это был их последний разговор. Она подумала и взялась за перо. Ну а он.
* * *
Я свободен! Словно птица в небесах.
Я свободен! Я забыл, что значит страх.
Я свободен! С диким ветром наравне.
Я свободен! Наяву, а не во сне.
Послесловие или что дальше?
Изначально рассказ назывался совершенно иначе — «Исповедь лесбиянки». Это название полнее отражает его суть по двум причинам: во-первых, это действительно исповедь, а во-вторых, познавая женскую сущность, героиня (или герой) и не думала перечеркивать свои отношения с женщинами, продолжая их, отсюда и родилась идея «лесбиянки». Ближе к середине истории становилось понятным, что повесть начала превышать задуманные границы 10 листов, и что в ней не будет содержаться столь откровенных сцен жесткой эротики. Основываясь на этом и было принято решение сменить название на более мягкое. Поэтому, не суди меня строго, читатель. А если у тебя возникли или, может быть, возникнут какие-либо мысли, соображения, в связи с прочтенным, напиши мне. Я буду с нетерпением ждать на legkodostupna@mail.ru. С удовольствием с тобой пообщаюсь!
Ну а касаемо того, что дальше. Что дальше?
Хороший вопрос, не правда ли? Как буду дальше я? Как будет дальше она? На подобные вопросы у меня нет ответов. Скорее всего, все останется в прошлом и забудется, хотя, может быть и иначе:
ОН: Привет! Познакомимся?
ОНА: Приветики. С удовольствием!..

Поделиться в: