Почему нет специализированных летних круглосуточных детсадов на отпускное время?! Ну что это за отдых?! Все время только и думаешь, где может быть в данное время твой неугомонный ребенок! Бывают же дети, которых от матери не оторвешь, в соплях и слезах жмутся к мамке, словно они до сих пор переживают все ужасы двадцатого столетия. Моя четырехлетняя Машка как будто родилась впервые, не было у нее тысячелетней истории реинкарнаций — все ей внове, все интересно... Теперь я разрываюсь между огромным желанием уснуть на пляже и необходимостью время от времени контролировать Машкины бурные передвижения.
Мы с Машкой попали на это озеро совершенно случайно: моя приятельница, выкупив путевку на работе, вынуждена была перепродать ее мне из-за своих семейных обстоятельств. А я как раз мечтала отдохнуть где-нибудь вдалеке от своих любящих, но шумных и назойливых родственников: родителей и двух братьев с их женами и детьми. А тут при словах «Солнечная долина» ёкнуло сердце... Буквально за полдня мы с Машкой собрали вещи для отдыха, загрузили на Сиэрвишку, которую я с любовью называю Малышкой, и поехали! Мне нужно было выспаться, в последний месяц я сутками сидела за компом над срочным важным заказом, ну а Машке нужны были воздух, солнце и вода...
В последний раз я была на этом озере несколько лет назад со своим бывшим, отцом Машки. Бывший канул в лету, зато мне осталась моя Машенька, чудо из чудес, самая моя лучшая подруга. Вообще-то, самой лучшей и першей была когда-то Татьяна, Танька. Была, потому что бросила Татьяна своего Славку, хорошего славного парня, сынишку, работу (про себя я уже и не говорю) и укатила в Канаду с богатеньким мужичком. Никогда бы не подумала, что такая надежная подруга вдруг предаст зараз всех: родителей, мужа, ребенка, подругу... Казалось бы, времена сейчас не советские, общайся, сколько хочешь, так вот, Танька как раз ни с кем общаться не хотела, даже по бесплатному Скайпу. Еще бы! Ребенок — Дениска — жил с папой и с новой его женой, общался плотно с бабой и дедой, со мной, т. е., куда ни кинь, везде ее «враги». Я долго не могла примириться с тем, что моя «самая надежная ментозавриха» может вытворить такое...
А ведь именно Танька вытащила меня однажды сюда же... Нет, не буду вспоминать!
Мои ленивые полусонные мысли оборвал фирменный восторженный Машкин крик. Надо признаться, при такой тональности и амплитуде Машкиных звукоизвлечений бояться надо как раз не за нее, а за тех, кто рядом. И кто же развлекает моего ребенка? Надо проверить. Вечернее солнце светит в глаза, вижу силуэты, взрослые и детские, кажется, играют в «картошку» или в «капусту», кому как нравится. Вижу нескольких мужчин и женщин, детей. В глазах немного рябит. Подхожу ближе, ребенок, увидев меня, подбегает со счастливой рожицей и начинает рассказывать о своих «приключениях». Я опускаюсь к ребенку, пытаюсь привести в порядок ее непослушные волосы. Ко мне подходит одна из женщин, по фигуре вижу, что молодая, но лицо ее в тени от шляпы, на глазах — темные очки, впрочем, как и у меня. «Это ваше чудо — ребенок?» Я сначала узнаю скорее интонацию, чем голос, в котором немного добавилась хрипотцы.
Минуту или две, а может, дольше я молчу, я ничего не могу произнести, мне трудно даже дышать. Я медленно снимаю очки и поднимаю лицо. «Дашка... « — шепчет она, опускается в каком-то бессилии рядом со мной на песок. Конечно же, мой ребенок не может выдержать таких пауз, она уже умчалась обратно к играющим. Мы сидим рядышком на берегу, смотрим на воду и молчим. Как долго я тогда жила с этой болью, но время помогло и Машка тоже, я уже почти забыла про нее, и вот она, боль, снова сидит в моей груди и не дает дышать. «Почему?» — слышу я Женин голос. Я с недоумением смотрю на нее и не могу оторвать взгляда от ее лица. Женя почти не изменилась, лицо и тело ухоженное, разве что она немного поправилась, но для нашего возраста выглядит отлично, чего я не сказала бы про себя. Не то, чтобы я вешу, как корова, но скинуть пяток килограммов было бы неплохо. «Почему?» — настойчиво повторяет Женя, и я немного туповато спрашиваю в ответ: «Что — почему?» «Почему ты тогда не позвонила?!» — в ее голосе я слышу боль и отчаяние, и я на долю секунды испытываю какое-то нехорошее злорадство. Пусть не только мне будет больно! А еще откуда-то из глубин меня выплывает, как вражеская немецкая подлодка, обида. «Ты спроси об этом своего мужа!» Я даже не ожидала от Жени такой реакции, настолько несчастным стало ее лицо, глаза в секунду наполнились слезами. Женя вскочила и, спотыкаясь, быстро ушла в сторону турбазы. А у меня же словно отнялись ноги и одновременно мысли. Ни ходить, ни думать я не могла, так и сидела, как кукла, пока уставшая Машка не подняла меня своим нытьем: «Есть хочу!»
Привычные ежевечерние хлопоты, как то — покормить ребенка, умыть и уложить спать — отвлекли меня, успокоили. Шесть лет я убегала от этих воспоминаний, любых мыслей о ней, о Жене, а теперь все разом навалилось, как будто те события произошло совсем недавно. Шесть лет назад мы познакомились с Женей на этом же озере, на этой же турбазе — «Солнечной долине» — правда того домика уже нет, здесь за последние годы все перестроили, благоустроили, облагородили. Две недели любви, счастья, безумств... Приятный мужской баритон: «Я прошу вас не звонить по этому номеру». Ведь тогда еще не было сотовых, вернее, они уже были, но позволить их себе могли далеко не все. Я не только не звонила, я даже уничтожила все фотки и негативы. И ни разу не спросила про Женю у Таньки, я тогда даже и с ней-то не могла общаться, и с родными, и на работе, вообще ни с кем. Во мне снова всколыхнулись старые боль и обида, но вместе с тем, же появилось новое чувство, я даже не могла объяснить и определить его. Нет, мне определенно нужно поговорить с Женей и узнать все! Сейчас я уже была готова к этому, более того, мне это теперь было необходимо!
Непроизвольно я посмотрела на часы: был уже первый час, мы с Машкой выбились из привычного режима, зато сейчас ребенок уснул без обычного нытья: «Не хочу спать, расскажи сказку». С сигареткой я вышла на крыльцо дачки. Я уже говорила, что дачи на турбазе переоборудовались, больше всего меня порадовало, что в них поставили сантехнику. Побегала бы я с Машкиным горшком! И душевые кабинки в каждом домике вместо общего душа тоже радовали. К тому же мы с Машкой решили «покрейзовать» и заплатили за четырехместный домик, чтобы никто нам не мешал. Про царя Креза Машка ничего не знала, но «крейзи» ей быть очень понравилось. Так что вышла я на крылечко нашего домика и знала, что когда я сейчас буду плакать, то никому не помешаю, и никто меня не услышит.
Я не удивилась и не испугалась, когда меня сзади обняли такие знакомые нежные руки. Я по-прежнему была готова заплакать, но теперь уже от счастья. Я послушно подставляла шею, уши, затылок ласковым губам. Я повернула голову и наши губы нашли друг друга. Мы не могли оторваться, мы целовались, обнимались с каким-то неистовством. Очнулись мы только, когда мимо нас прошла пьяненькая хихикающая пара, они нас не заметили, но мы резко встали, и я затащила Женю вовнутрь. Быстренько заглянув к Машке, подоткнув ей одеяло, которое она обычно откидывала, я повела Женю в соседнюю свободную комнату.
Словно не было этих шести лет! Так же за стенкой спал мой «контроллер», теперь уже не подруга, а моя дочка, так же быстро мы бесшумно разделись, так же с вожделением обнялись в предвкушении сладкой ночи. Нет, все же кое-что изменилось. Я после замужества и родов стала уже требовательнее и ненасытнее, опять же разлука сказалась, мне все было мало и мало. Наша ночь была похожа на боевые действия, мы не могли насытиться друг другом. И если раньше главную роль всегда играла Женя, то теперь уже и мне хотелось съесть ее, выпить, довести ее до безумия. Я как будто отыгрывалась за все эти годы без ласки и любви. Впрочем, почему «как будто». Заснули мы только под утро без сил ... и без слов. Слов так и не было сказано, словно спустя шесть лет продолжалась та же игра.
Проснулась я от нежных поглаживаний моего клитора. Чувствую спиной грудь Жени, правая ее рука под моим плечом. За три года моего замужества и тем более потом у меня не было такого приятного пробуждения. Поворачиваюсь к Жене, чмокаю ее в нос и утыкаюсь к ней в грудь. Никогда более приятного запаха не слышала! Когда я в тот горький год перемалывала наши с ней дни и анализировала, анализировала... Вспомнила, как мама рассказывала, что в силу того, что ей нужно было срочно выйти на работу, когда мне было только несколько месяцев, меня отдали в ясли. Конечно, я этого не помнила, но, подумала я, может быть, эта моя любовь к женщине имеет корни там, в детстве, когда мне так не хватало материнской любви и ласки? Хотя, честно, материнской любви мне не хватало всегда, почему-то матери всегда было легче общаться с моими братьями, чем со мной, единственной дочкой. А еще я помнила рассказ Жени, какие у нее сложные сложились отношения с матерью, как та не любила ее. Женя не любила вспоминать об этом, но я судила по тем немногим словам, как ей больно говорить на эту тему.
Несмотря на то, что за ночь наши киски почти истерзаны, снова чувствую желание, снова мое тело поднимается навстречу Жениным ласкам. Не успеваю я содрогнуться в сильнейшем утреннем оргазме, слышу любимый голос: «Мамуня, хочу есть!» Вот за что уважаю свою дочуру — за ее способность иметь аппетит всегда и везде. Как ни услышишь, у многих дети не едят, всех надо соблазнять всякими вкусностями. У моей же Машки аппетит будь здоров, так, что приходится выслушивать пророчества о борьбе с ее весом. Но с ее энергией пока борьбы с весом не предвидится, весит Машка даже меньше нормы, зато выглядит не хуже любого ребенка ее возраста.
Быстро целую Женю в благодарность за сладкое утро и бегу кормить ребенка с вечера приготовленным творогом, йогуртом, дынькой. Кашку ни в каком виде Машка не переваривает, как и почти все дети, поэтому у меня нет нужды стоять у плиты. Наевшись, ребенок отпрашивается в видеоклуб, где ей с утра не терпится посмотреть свой любимый мультик. Вода на озере еще холодная, поэтому я спокойна, что на озеро Машка не рванет, уж больно не любит она холодной воды. Про себя отмечаю, что раньше поперлась бы с Машкой смотреть мультики, хотя она этого не любит, потому, что я начинаю обсуждать эти самые мультики, препарировать и критиковать.
Сейчас же ныряю обратно к Жене, которая еще успевает вздремнуть, пока я кормлю ребенка. Я бужу ее своими ласками, язычком и пальчиками, довожу ее до состояния потрясения... Когда она успокаивается и снова пытается заснуть, ложусь на нее всем телом, подвожу свою руку ей под голову, чтобы у нее не было возможности отвернуться и, глядя ей в сонные глаза, говорю очень тихо и жестко: «Рассказывай!»
Она знала, она ждала этого момента! Потому что начала рассказывать сразу. Как муж, с которым она уже почти развелась к моменту нашего знакомства, через знакомых, пользуясь своими ментовскими знакомствами (а он тоже был ментом, да немаленьким), разузнал про наши с Женей отношения и начал бурную деятельность по восстановлению семьи. Как он сумел перехватить мой телефонный разговор, как украл Женин блокнот с моим телефонным номером... В общем, целый детектив! Самое главное, про все телефонные истории Женя поняла только после моих слов на пляже, спустя шесть лет! До сих пор она верила его сказкам. Ну, на то он и мент!
Я не стала расспрашивать, почему она не искала меня (могла же найти через Таньку!) Почему-то я не поверила всему сразу. И даже если и верила, не очень-то мне все это понравилось. Я не стала расспрашивать, да и она сама мне не рассказала, с кем она сейчас.
Я пошла искать своего ребенка. Даже если Машка и сказала, что пошла смотреть мультики, это еще не значило, что это так и есть.
Женя оделась и ушла. Больше на пляже я ее не встречала, и ко мне она не приходила. Боль моя ушла, и обида тоже. shantysky@mail.ru

Поделиться в: