Николай нашел укромный уголок позади внушительной мраморной вазы с каким-то пышно цветущим растением и сел на один из стоявших там стульев.
Из-за вазы он наблюдал, как толпа гостей в зале постепенно начинает редеть. И даже те, кто пока не собирался уходить, несколько приуныли. И если еще кто-нибудь вздумает спросить, что с ним происходит, решил Николай, он даст ему в челюсть и дело с концом.
Сжимая бокал в ладонях, Николай слушал гул идущего к концу вечера. Через просветы в густой листве над мрамором вазы, он видел почти весь зал, но хозяйки нигде не было, хотя раньше она все время была среди гостей.
Николай рассеянно переложил бокал из одной руки в другую и понял, что пить больше не будет, что и так уже он выпил больше, чем следовало бы, — не потому что опьянел, а потому что пить здесь было не место. Внезапно он почувствовал, что очень устал. Сейчас он встанет, попрощается с хозяйкой, если сумеет ее найти и поедет домой, в гостиницу.
Поднеся бокал к краю вазы, Николай вылил коктейль на корни растения.
 — Ваше здоровье! — сказал он ему, потом осторожно поставил бокал на пол и отправился разыскивать баронессу Хелен Дю Буа.
Но так и не отыскав ее среди толпы, устав от гула и галдежа уже не совсем трезвой кампании, Николай гулял по второму этажу замка.
Холл был погружен во тьму. Только на винтовую лестницу падал отблеск света — по-видимому, там горела лампа. Кругом же царила полная тьма. Снизу доносились приглушенные звуки музыки и голоса.
Николай постоял несколько секунд, не двигаясь, и когда его глаза привыкли к темноте, различил, что холл простирается и за лестницу. Вероятно, там дверь.
Он осторожно прошел по холлу, протянутой вперед рукой нащупывая столики или стулья, которые могли оказаться на его пути. Хотя видел он теперь гораздо лучше, холл по-прежнему оставался темной пещерой, где глаз не различал подробностей.
Отворив дверь в комнату, Николай зашел в ее спасительную прохладу. Комната была пуста. Наощупь он подошел к окну. В небе сияли крупные звезды, стрекотали кузнечики, откуда-то снизу доносился веселый смех.
Снаружи прошелестели чьи-то шаги, в дверях появилась женская фигурка. Она на мгновение задержалась на пороге, затем ринулась в густой мрак.
Николай не слышал, как отворилась дверь, почувствовал только движение воздуха у себя за спиной. Прикосновения он не ощутил, но ему почудилось, будто по нему скользнула змея, пробежало чье-то чужое дыхание, быстрое и неуловимое. Он почувствовал нежное дуновение, словно мимо пролетела птица...
И вдруг случилось то, чего он никак не ожидал: его рука дернулась кверху и схватила чужую руку у него под пиджаком. Это было для него самого неожиданное, рефлекторное движение. Его пальцы крепко сжали запястье чужой прохладной руки. Нет, он этого не хотел!
Николай обернулся, продолжая сжимать эту нежную ладошку со слегка подрагивающими пальцами.
 — Обними меня... — она приблизила к нему лицо, он ощутил ее дыхание на своих губах. Но было так темно, что черт ее лица он не увидел. — Ты люби меня, люби. Всегда... Милый... Люби...
Их дыхания смешались, губы слились в поцелуе. Она крепче притянула его за шею и сама раскрыла навстречу губы, стремясь испытать сладкое чувство от его поцелуя. Опасный момент. Он почувствовал резкий прилив желания. Все волоски на его руках и теле поднялись дыбом.
Ее тело пойманной рыбкой забилось в его объятиях. Было очень темно — и это придавало наслаждению особую остроту. Николай вытянул перед собой руку и стал поглаживать горячие, твердые наощупь соски, трогать живот, постепенно направляясь все ниже и ниже. Ее пальцы нащупали ширинку его брюк, и она стала осторожно водить пальчиком по выпуклости, оживающей под ее рукой. Он видел перед собой только черноту, а чувствовал только ее частое дыхание, и потому невольно сосредоточился на собственных ощущениях. Это было новое, небывалое ощущение, и потому возбуждение казалось чрезвычайно сильным. Он никогда не испытывал такого дикого желания — она, похоже, разделяла его нетерпение. Почувствовав дрожь, она потянула его на себя...
... Руки, на которых вот уже битый час ерзала его безудержная подруга, начали подрагивать. Разжав ладони, Николай бережно уложил ее на спину, нащупал круглые коленки...
Если бы он мог видеть ее лицо, губы, глаза, то мог бы угадать приближение рая по их изменившемуся выражению, по легкому трепету тела, по участившимся вздохам. Но зрительные признаки отсутствовали, и, тем не менее, он чувствовал это, как чувствуют приближающуюся грозу по неуловимым признакам, на уровне подсознания...
Ее волосы шелковым водопадом упали ему на грудь, и Николай дрожащей рукой отвел их, она прикоснулась руками к его вискам, то ли всхлипнула, то ли усмехнулась, услышав это, он медленно отодвинулся в сторону.
Через несколько минут она пошевелилась в его руках. Зашелестела простыня, девушка прошлепала босыми ногами по полу, одеваясь и подпрыгивая на одной ноге. Комната качнулась, Николая на мгновение ослепил яркий свет, и потом все снова погрузилось во тьму.
Она убежала так быстро, что Николай не сообразил сразу, что даже не знает ее имени...
... — Как, КолЯ?, неужели вы уже уходите?! — изумленно спросила Хелена. — Нет, нет, я вас не отпускаю! Моя дочь очень хотела с вами познакомиться, она так любит русский театр. Да, вот и она... Знакомьтесь — баронесса Николь Дю Буа, моя младшая дочь...
 — Приятно было познакомиться, — загадочно улыбнулась прелестная белокурая Николь. — Вы просто великолепны, КолЯ?... — смеясь, подмигнула ему она, беря его под руку.

Поделиться в: