Рабыня откинула тяжелый золотистый полог.
 — Проходи, госпожа ждёт.
Элатий вошёл в так хорошо знакомую ему комнату и приблизился к ложу на котором ему, тоже доводилось бывать ни раз. Здесь, он овладевал своей страстной и прекрасной хозяйкой, под этим золотистым балдахином заставлял стонать и кричать её от наслаждения.
Юлия возлежала обнаженная на покрывале из леопардовых шкур, обшитых куньим мехом. Ноги её были широко раздвинуты. Свет факелов играл на её коже золотистыми бликами. Возле хозяйки были две рабыни. Одна покрывала ярко розовым лаком ногти на ногах Юлии, другая брила госпоже лобок. В углу на табурете из слоновой кости сидел юноша в белоснежной короткой тунике. Голову его украшал венок. В руках была лира, перебирая струны которой, он наполнял покои нежной, сладкозвучной мелодией, создавая атмосферу уюта, покоя и неги.
Некоторое время Элатий смотрел на вожделенную picse хозяйки — полураскрытую и влажную от легкого возбуждения. Член его начал оттопыривать набедренную повязку.
 — А, мой отважный самнит, — Юлия улыбнулась и протянула руку, чтобы гладиатор мог коснуться её губами. — Ты просил принять тебя. Говори, я слушаю.
 — Госпожа, прикажи отослать рабов.
 — Отослать? — римлянка удивленно воззрилась на Элатия.
 — Разговор не для лишних ушей.
Юлия всё ещё удивленная и заинтригованная приподнялась на ложе и приказала:
 — Так, все выходите. Живее, поторопитесь.
Рабыни и музыкант поспешно покинули покои госпожи. Когда занавеска за последним из них опустилась, Юлия повернулась к гладиатору. Взгляд её, чуть ироничный и вопрошающий встретился с прямым открытым взором мужчины.
 — Так что же ты хотел сообщить мне такого, Элатий? Постой, постой, — она села на ложе и свесила ноги. Теперь, взгляд её был устремлен на низ его живота, где набедренная повязка держалась, пожалуй, лишь на честном слове. — Я, кажется знаю. Но рабынь отсылать, было совершенно незачем. Мы можем возлечь с тобой прямо при них.
 — Я здесь по другой причине, госпожа, — бухнул он.
 — Что?! — брови Юлии от удивления приподнялись.
 — Прости! — спохватился он, поняв, что слова его прозвучали, как дерзость. — Я имел ввиду... Ты, как всегда прекрасна и желанна. Мой член жаждет тебя. Ты видишь это... Для меня счастье доставить тебе удовольствие. Но я бы не дерзнул сам явиться к тебе со своей страстью. Ты сама призываешь меня, когда тебе угодно.
 — Ну, мне было бы приятно и интересно, если бы ты иногда и сам стремился ко мне, — заметила Юлия. — Это так волнительно.
По телу ее прошла дрожь удовольствия при мысли, что самнит мог бы иногда добиваться её благосклонности, ни как раб, который выполняет волю хозяина, а как свободный мужчина.
 — Прости меня, госпожа. Если мне будет позволено, я...
 — Довольно извинений. Выкладывай, что у тебя.
 — Я пришёл переговорить с тобой насчёт Сильвии супруги легата Мария Флакка.
 — Вот как? — в глазах Юлии удивление смешалось со смятением. — И о чём ты хочешь поговорить?
 — Мне известно о вашей договоренности.
 — Как? — тень пробежала по лицу Юлии, глаза зло прищурились. — Откуда тебе стало известно?
 — Ваш разговор подслушал раб Сильвии финикиец Пунна. Он находился вон там, — Элатий кивнул в сторону малоприметного зарешеченного окна в дальнем углу помещения. — На самом деле Пунна служит её сестре Сабине в которую до безумия влюблен и готов сделать для неё всё что угодно. Сабина же, ненавидит Сильвию. Узнав, что ты устраиваешь свидание Сильвии со мною, она приказала Пунне убить сестру. Ну, а сама, как я думаю, вместо неё явится в маске Венеры к тебе. Я посчитал своим долгом предупредить тебя.
Юлии понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя от услышанного. Но она на удивление быстро взяла себя в руки и спросила:
 — А как тебе всё это удалось узнать? Ну, что Пунна прятался именно там, что был разговор между мною и Сильвией? Ну и наконец, о том поручении, что дала Сабина финикийцу?
Элатий ждал этих вопросов. Ему не хотелось ввязывать в дело Элфи. Наверняка Юлия разгневается, из-за того, что галлийка не рассказала ей о финикийце, обнаруженном ею в чулане. Поэтому Элатий соврал.
 — Это вышло случайно. Должно быть, сами боги позаботились о такой удаче. Я был в одном кабаке, когда туда пришёл Пунна с нескольким своим друзьями. Он много пил, рассказывал о поручениях своих господ и что ему приходиться бегать по всему городу их выполняя, а потом проболтался о некой тайне, что связывает жену легата Флакка и тебя госпожа. При упоминании твоего имени я насторожился. После проследил Пунну до дома легата Квинта Лентула. Тебе, верно известно, что Сабина его жена... Так вот, вслед за Пунной проник туда и услышал о чём говорили финикиец и Сабина.
 — Тебя никто не заметил? — встревожено спросила Юлия.
 — Никто, госпожа. Также незаметно я покинул дом. И сразу поспешил к тебе.
Юлия с важным видом кивнула.
 — Ты правильно сделал, Элатий.
После этого она поднялась с ложа и начала неспешно расхаживать туда-сюда по комнате, опять погрузившись в размышления. Абсолютная нагота при этом, совершенно не смущала её. А вот Элатий, напротив, вышел из равновесия. Он жадным взором следил, как подрагивают при каждом шаге упругие, выпуклые ягодицы Юлии, слегка подпрыгивают её груди, как свет играет на темно розовых сосках, как влажно блестит оголенный лобок и золотистыми всполохами переливаются крепкие широкие бедра женщины и её стройные ноги.
А Юлия напряжённо размышляла. Как ей поступить? Две женщины, находящиеся во вражде возжелали одного мужчину. Обе из знатного рода, обе замужем за очень влиятельными людьми. Как сделать так, чтобы не нарушив договоренности с одной, не оскорбить другую? Пожалуй, был лишь один выход — удовлетворить обеих. Вот только как это сделать?
Юлия думала, прикидывала все «за» и «против». И пришла к выводу, что в предстоящих событиях ей придётся сыграть двойственную роль. Ей вовсе не хотелось навлечь на себя гнев этих проклятых взбалмошных аристократок. Этих эгоистичных сучек, ставящих свои желания выше всего остального. В голове Юлии, таки родился план, довольно рискованный, но вполне осуществимый и она, весьма довольная собою улыбнулась.
Минуты шли. Элатий ждал, ибо приказа покинуть конклав не было. Вот, наконец, Юлия остановилась, повернулась к нему. На губах женщины появилась улыбка с оттенком коварства. Такими же были и её глаза — хитро прищуренные с искорками озорства.
 — Вот, что ты должен сделать, Элатий: завтра вечером дежурь у дома Мария Флакка. Где то поблизости, я уверена будет и Пунна, или кто-то кому он поручит следить за Сильвией, а возможно и убить её, если не решится на это сам. Так что, будь осторожен и смотри в оба, чтобы тебя не заметили. Когда Сильвия выйдет, следуй за ней. Нападут на неё или нет, Сильвия в любом случае должна добраться до моего дома. Если нападения не последует, тогда, ты просто присмотри за ней, пока она не войдёт в дом. Если же убийцы набросятся на неё, ты должен уберечь госпожу Сильвию любой ценой. После, придёте ко мне вместе. Ты всё понял, Элатий?
 — Да, госпожа. Всё сделаю, как ты велела.
 — Вот и хорошо. Только, будь осторожен.
 — Непременно, госпожа.
Юлия улыбнулась и вдруг легкими плавными движениями начала поглаживать свои бёдра. Затем, руки её переместились на груди и там начали исполнять завораживающий, возбуждающий танец. Потом, опять были бёдра, ягодицы, соблазнительные выгибания и полуобороты, демонстрирующие красоту обнаженного тела.
 — Ты, я вижу чем-то взволнован, мой отважный самнит, — проворковала Юлия, наблюдая за мужчиной из под полуопущенных ресниц.
 — Да, госпожа.
 — И чем же?
 — Тобою, госпожа.
 — Ах мною... И как сильно твоё ... волнение?
 — Очень... Очень сильно, госпожа.
 — Да, я вижу. Ну ты давай, убери повязку, чтобы я могла видеть лучше, да и тебе чтобы она не мешала.
Юлия подошла к Элатию вплотную. Губы полуоткрыты, в глазах женщины пляшут искры похоти. Через мгновение набедренная повязка упала на пол. Рука римлянки жадно ухватила восставший, упруго-твердый и горячий член гладиатора.
 — Твоё волнение нужно унять, — прошептала римлянка жарко. — Да и моё тоже. Так что... Я всё равно собиралась посылать за тобой.
 — А твои новые черные рабы, госпожа? — осмелился спросить Элатий.
 — Ты что ревнуешь? — Юлия пристально посмотрела ему в глаза и тут же звонко рассмеялась. — О да! Ты ревнуешь! Раб ревнует свою госпожу к другим рабам! Как забавно! Как волнительно!
Самнит не ответил, лишь потупил взор. Хозяйка была, в общем-то права. Он ревновал. Не то чтобы очень сильно. Но всё же... В последнее время она так увлеклась приобретенными неграми, что гладиатор начал подумывать: не позабыла ли его Юлия совсем.
 — Тебе не следует переживать, — пальцы римлянки посильнее, со страстью сжали его член. — Он поменьше, чем у черных, но достаточно велик, чтобы и дальше делать меня счастливой. А от чрезмерно огромных фаллосов, я просто устала. Да и побаливает везде после них. Так что успокойся, я всё также люблю тебя. Отринь свою ревность. Я же не ревную тебя к Сильвии... Хотя нет, немножко ревную. Но ревность нужно обуздать. Она плохой союзник, особенно в достижении каких-либо важных целей. Ну да ладно, что-то я разговорилась. Идём на ложе, а то, я вся уже теку. Чувствуешь?
Она нашла его руку и сунула её между своих ляжек. Пальцы Элатия проникли между упругих валиков picse, погрузились в горячую мокроту.
 — Разденься, сними всё, — прошептала госпожа.
Он исполнил и предстал перед ней в полной наготе. Юлия прижалась к нему. Их губы слились в долгом поцелуе. Ладони Элатия легли на ягодицы римлянки, а затем принялись блуждать по всему её телу. Самнит зарывался лицом в волны её черных душистых волос, целовал нежную шейку госпожи, с наслаждением вдыхал запах её кожи. Потом, наклонив голову, он принялся осыпать поцелуями груди молодой женщины и тискать их руками.
 — Соскучился... , — тихо рассмеявшись, прошептала молодая женщина. — Ну давай, давай. Я вся твоя.
Язык его жарко прошёлся по соскам Юлии, заставляя их твердеть ещё более того, чем они были тверды. Затем, был её мягкий живот с небольшой послеродовой складочкой, нисколько не портящей, а напротив, делавшей молодую женщину только привлекательнее. Присев на корточки, самнит припал ртом к выпуклому лобку госпожи — гладкому, идеально выбритому до последнего волоска. Юлия тихо стонала, вцепившись пальцами рук в волосы Элатия. Ноги она раздвинула чуть в стороны. Язык раба скользнул между набрякшими влажными складками её picse, проник во влагалище, где было горячо и мокро, где его ждали с нетерпением. Но Элатий не торопился. Что и говорить, он действительно соскучился по госпоже. Прошло, уже две недели с их последнего соединения. И теперь, он хотел насладиться Юлией в полной мере.
Лицо Элатия стало мокрым от влагалищного сока хозяйки, но он продолжал с упоением вылизывать все складочки её picse, сладко зудящий клитор, крохотную дырочку для оправления малой нужды. Юлия охала, вскрикивала, возбужденная до предела, похотливо двигала бедрами. Но вот, она взъерошила его волосы руками и воскликнула:
 — Элатий, стой! Остановись!
Он замер в удивлении, не поняв, отчего хозяйка остановила его.
 — Встань! Поднимись же!
Самнит поднялся.
 — Госпожа...
 — Моя очередь! — воскликнула она. — Я тоже, хочу насладиться тобою!
И она принялась ласкать его губами и языком: плечи, соски груди, живот. Потом велела повернуться спиной и присев на колени начала осыпать поцелуями его крепкие ягодицы. Грубое закаленное тело Элатия было мало чувствительно к этим поцелуям и вылизываниям, но в общем целом ему было приятно и ему конечно бы хотелось, чтобы Юлия, наконец, занялась его изнывающим от возбуждения членом.
 — Наклонись! — вдруг приказала хозяйка.
Он выполнил, ощутил, как вихрь горячих поцелуев прошёлся по его заду. Потом рука Юлии проникла между ног и ухватив член потянула на себя.
 — Ещё наклонись! Ниже! И ноги расставь. Да... вот так.
Элатию стало неловко и даже стыдно, когда он представил, как если бы его — героя арены кто-то увидел в такой весьма комичной позе и какой при этом поднялся бы, наверное хохот. Но Юлия, совершенно обалдев от похоти, желала ласкать его именно так. Она вытянула на себя член гладиатора ещё сильнее, так что его яйца прижались к его же промежности и, упираясь лицом ему в ягодицы, принялась сосать фаллос, глубоко вбирая его в рот. Член упорно хотел вернуться в прежнее состояние, чтобы торчать под привычным углом, но настойчивый рот римлянки не позволял это сделать. Самнит подозревал, что это черные рабы научили госпожу таким фокусам. Ну что ж, так-то в общем было приятно, хоть и необычно.
Отсосав пенис гладиатора, как следует, вылизав его яйца, Юлия разрешила Элатию выпрямится.
 — Ну как, понравилось тебе? — отдышавшись спросила она. Губы её и подбородок были мокры от слюны, глаза восторженно блестели.
 — Да госпожа, — ответил он и хотел было добавить, что «вот только выглядел я, наверное глупо», но воздержался от окончания фразы. Чего доброго, ещё обидится. Женская натура тонка, ранима и не предсказуема.
 — Иди ко мне, — позвала Юлия, забираясь на ложе.
Он последовал за ней. Член его вожделел, вздутые, ждущие разрядки яйца тяжело покачивались. Римлянка порывисто притянула гладиатора к себе.
 — Давай, войди в меня, — жарко зашептала она. — О, мой Элатий...
Торопясь, охваченный возбуждением, самнит лег на госпожу. Она раздвинула ноги широко в стороны и нащупав член мужчины, направила его туда, где скопилось сладостно-мучительное томление.
Проникновение было глубоким и сильным. Юлия издала хриплый нечленораздельный возглас. Внутри её влагалища было столько сока, что при вхождении члена, он вытекал, просачивался наружу. Когда Элатий начал двигаться пенис его мгновенно до самых яиц покрылся липкой пеной, а помещение огласилось непристойным чавканьем.
И он и она, были уже на пределе. Приникая в вагину госпожи, гладиатор, был готов излиться. Но он отчаянными усилиями сдерживался, желая, чтобы первой кончила Юлия. Вот, наконец, она хрипло с усилием задышала, зажмурилась и забила пятками по ложу. Бедра её задергались в коротких, но сильных спазмах. А потом, нахлынувший оргазм заставил хозяйку пронзительно кричать. Самнит, более не мог сдерживаться. Он торопливо вытащил член и рывком придвинувшись вперед, нависнув над Юлией начал выплескивать сперму ей на лицо. Как всегда семени у него было много. Густой липкий нектар залил всё лицо молодой римлянки, немало его попало и в открытый рот госпожи. Издавая стоны и бессвязные возгласы с нотками восторга, Юлия обтирала член любовника о своё лицо, шлепала им по своим губам и щекам.
 — Ты такой вкусный! — прорычала она. — Дай мне всё что у тебя есть. Всё без остатка!
Юлия покатала губами его расслабившиеся яйца, ладонями поглаживала мокрые от пота ягодицы.
 — Устал?
 — Совсем немного, госпожа. Скоро я буду снова готов.
 — Да, мне бы этого хотелось, — рассмеялась Юлия. — Во мне ещё много огня и ты должен его затушить. Выпей вина, съешь чего-нибудь. Там на столе всё найдёшь.
Элатий поднялся. Его слегка шатало, в ушах стоял легкий звон. Тело гладиатора, блестя от пота, казалось полностью отлитым из золота. Пока он шёл к столу, Юлия любовалась им. Подкрепить силы оказалось не лишним. Элатий выпил вина, съел несколько жареных кусочков мяса куропатки и сгрыз яблоко. Госпожа тем временем размазала его сперму равномерно по всему лицу ... и телу, отчего в свете факелов кожа её глянцево заблестела.
 — Ну, ты готов? — спросила она через несколько минут.
 — Готов, госпожа.
 — Иди сюда, — засмеялась она, — я проверю твою готовность.
Он приблизился к ложу. Член самнита был налит силой и демонстрировал полную решимость продолжить своё дело.
 — Ложись, — приказала Юлия.
Он удобно расположился на спине и вытянул ноги. Молодая римлянка подползла к нему справа и наклонившись втянула губами головку пениса в рот. Языком, она ощутила привкус его спермы, оставшейся на члене. Юлия, принялась отсасывать, глубоко вбирая фаллос, так что иногда, он даже проскальзывал ей в горло. Руками, римлянка ласкала яйца гладиатора, которые по мере нарастания возбуждения становились всё более тугими и плотными.
Их любовные утехи продолжались до глубокой ночи. Юлия попрыгала верхом на члене Элатия, потом, он овладел ею сзади, придерживая руками за бедра и ягодицы. Мокрые разгоряченные тела бились друг о друга громкими шлепками. В этой позе Юлия испытала столь мощный оргазм, что из вагины её брызнуло сильной струей. (Специально для — ) И под конец, совершенно вымотанные, они опять соединились в позе, когда гладиатор сношался с госпожой, лежа на ней сверху. Он довёл её до оргазма и не сдерживаясь более, кончил сам. Застонав, хрипло вскрикнув, самнит начал опорожнять яйца во влагалище Юлии. Она кричала от наслаждения, закатив глаза, дергая ногами и вцепившись ему в ягодицы ногтями. Но кровоточащие ранки, оставленные ею, были ничем по сравнению с полученным блаженством. Юлия, вся дрожа от восторга и наслаждении ощущала, как бьет его горячая сперма, наполняя её лоно.
* * *
Когда гладиатор ушёл, Юлия набросила на себя легкую тунику и велела одной из рабынь принести ей чистые пергаментные свитки и письменные принадлежности. Когда всё было доставлено, жена ланисты уселась за небольшой столик и при свете масляной лампы начала сочинять письма. Первое из них было такого содержания:
Госпожа, спешу сообщить тебе, что мне стало известно время, когда супруга ланисты Ветувия Кальпурния ожидает твою сестру. Завтра за два часа до полуночи. Я готов выполнить все, что ты мне велела. Всё будет сделано и ты останешься довольна.
Пунна.

Написав, Юлия призадумалась. С этим посланием был связан самый большой риск. Она не знала, умеет ли финикиец читать и писать. А вот Сабине это, наверняка хорошо известно. Но с другой стороны, Пунна по словам Элатия выполняет поручения господ в разных частях города. Скорее всего, он всё-таки обучен грамоте и поэтому сообщение, пришедшее якобы от него, не должно вызвать у Сабины подозрений.
Следующее письмо Юлия адресовала непосредственно Сильвии.
Моя дорогая Сильвия, муж, как я и говорила отбыл на несколько дней в Неаполь. Всё что мы с тобой обсуждали и о чём договаривались, остаётся в силе. Завтра за час до полуночи я жду тебя.
Юлия

Свернув письма и упаковав их в кожаные футляры, жена ланисты вызвала двух рабов и вручив им послания, велела отнести их и передать: одно в дом легата Мария Флакка, но непосредственно в руки его супруги Сильвии, другое в дом легата Квинта Лентула и там вручить его жене Сабине.
* * *
Над Римом сгущались вечерние сумерки. Закрывались торговые лавки и рынки. Вдали были слышен лай собак и переклички ночных стражников-вигилариев, работа которых уже началась. По улице двигались три фигуры, закутанные в долгополые плащи, подбитые мехом. Капюшоны были наброшены на головы и снизу стянуты завязками. Ночь выдалась холодная и ветряная. Скопление туч на тёмном небосводе грозило скорым и сильным дождём.
Вот, троица остановилась перед входом в дом ланисты Ветувия Кальпурния.
 — Это здесь госпожа, — тихо произнесла одна из женщин, ослабляя завязки и откидывая капюшон. Это была молодая нубийка с коротко стриженными курчавыми волосами.
Сабина кивнула.
 — Хорошо, Сидда. Ступай и сообщи привратнику, что к госпоже Юлии прибыли гости.
Рабыня поспешила к большим двустворчатым дверям. Пока она стучала, пока коротко переговорила с открывшим ей рабом-привратником, Сабина достала из под полы плаща маску Венеры и одела её на себя. Вернувшаяся нубийка сообщила:
 — Идём, госпожа, тебя ждут.
Сабина вошла в вестибюль и откинула капюшон на спину. Сердце её от страха и волнения громко стучало. Но вместе с тем, затеянная ею интрига возбуждала, щекотала нервы.
В атриуме их ждала молодая рабыня-гречанка.
 — Ступайте за мной, — сказала она.
Сабина подала второй своей служанке — рыжеволосой скифянке знак выйти на улицу и ждать там, а сама вместе с Сиддой последовала за гречанкой вглубь дома. Оставив позади атриум и таблиний, они свернули в маленький полутёмный коридор. Здесь, сопровождающая остановилась перед широким, тяжёлым пологом, закрывавшим вход в конклав.
 — Проходите, — сказала она и отодвинула ткань в сторону ровно настолько, чтобы женщины одна за другой могли пройти.
Первой вошла Сидда, затем, поколебавшись секунду — Сабина.
Юлия стояла посреди комнаты и приветливо улыбалась. На ней была длинная полупрозрачная туника из виссона, в ушах жемчужные серьги, на запястьях золотые браслеты, на пальцах перстни, украшенные драгоценными камнями. Чёрные волосы хозяйки дома были убраны в высокую прическу, но две пряди спускались вниз по вискам и мягкими витками ложились на плечи.
 — Привет тебе, моя милая Сильвия! — воскликнула она, делая шаг вперёд. — О! Я вижу, ты уже одела маску?
 — За мою госпожу буду говорить я, — выступила вперёд нубийка.
 — Вот как? — с удивлённым видом спросила Юлия, но в глазах её промелькнула насмешка. — Для чего же такие сложности?
 — Так пожелала моя госпожа, — невозмутимо ответила нубийка.
 — Ну что ж, пусть так. Твоя госпожа хотела бы что-нибудь сказать?
 — Она желает узнать, как скоро она получит то, что ты ей обещала.
 — Для начала, пусть твоя госпожа скинет верхнюю одежду и после следует за мной.
Сабина сняла плащ и одну из туник из плотной шерстяной ткани. Всё это она вручила нубийке. Под первой туникой была вторая из тончайшего льна, прекрасной выделки. Мягкими складками она струилась вниз, там где это необходимо подчеркивала стройность тела гостьи, облегала её груди, выгодно показывая их великолепные округлости, а руки оставляла обнаженными до плеч. Ноги римлянки были обуты в сандалии из красной кожи с невысокими каблучками и ремнями крест на крест, охватывающими ноги до половины икр.
Юлия привела гостий в небольшую комнатку. Здесь было высокое круглое ложе вокруг которого на бронзовых треножниках были укреплены светильники, заправленные маслом. По углам из курильниц тянулся ароматный дымок.
 — Ты останешься со своей госпожой? — спросила Юлия нубийку.
 — Да, я буду всё время здесь. И ещё одна служанка ожидает нашего возвращения на улице.
 — Мне это известно, — кивнула жена ланисты. После этого, она повернулась к Сабине и с всё той же странной улыбкой, сказала:
 — Итак, моя дорогая, сегодня исполнится твоя мечта. Ты соединишься с Элатием здесь на этом ложе. Располагайся, как тебе будет удобно. Сейчас рабы принесут вина и фрукты. Если пожелаешь, будут и разные закуски. Наверняка вы захотите подкрепиться.
 — Как скоро Элатий будет здесь? — спросила Сидда после кивка госпожи.
 — Немного огорчу тебя, — Юлия поджала губы и развела руками по сторонам. — Перед отъездом муж поручил наставнику Гирбе и Элатию одно важное дело. Наш отважный самнит прибудет примерно через час.
После этих слов Сабина вся так и вскинулась, рука её поднялась в негодующим жесте.
 — Ох, ну не стоит так ... расстраиваться, дорогая, — Юлия заулыбалась. — Просто непредвиденное обстоятельство. Он всё равно будет, как я и обещала. Что такое час? Он пролетит быстро и незаметно. Зато, следуя нашему договору, моя милая Сильвия, я на этот час предоставлю в твое распоряжение двух великолепных мужчин. Поверь мне, их достоинства не оставят тебя равнодушной. Они отлично разогреют тебя перед встречей с самнитом.
Сабина и Сидда разом переглянулись. Обе выглядели ошарашенными таким неожиданным поворотом. Растерянность была на лице нубийки, её же госпожа выражала своё крайнее удивление напряжением мышц и положением тела.
Ну, а Юлия между тем, не дав гостьям опомниться, воскликнула:
 — Войти!
Полог, закрывавший вход в соседнее помещение откинулся и один за другим в комнату вошли два здоровенных бритоголовых негра. Они были полностью голыми. Под гладкой черной кожей отчётливо проступал рельеф их мышц. Но что приковывало внимание в первую очередь, так это их огромные вздыбленные члены. Их длинна и толщина вероятно были такими же, как у Пунны. Снизу виднелись тяжело отвисающие яйца — большие и вздутые.
Сабина переводила недоуменные взгляды, то на Юлию, то на такую же ошеломленную нубийку, то на африканцев.
 — Магута и Зумга, — представила прибывших рабов Юлия. — Ты говорила, что хочешь попробовать черных мужчин, — жена ланисты прищурилась и сладенько так улыбнулась. — Вот они. А теперь, — хозяйка дома поднялась и направилась к выходу, — я оставлю вас. Как только Элатий прибудет, я направлю его сюда.
Сказав это, Юлия скрылась за пологом. Сабина попятилась, но уперлась спиной в стену. Огромные черные члены были нацелены на неё. Аристократка прибывала ни столько в страхе сколько в полнейшей растерянности. О такой договоренности между Сильвией и Юлией Пунна ей ничего не сообщил. Негры были, безусловно хороши и при других обстоятельствах она непременно захотела бы, чтобы такие великолепные самцы овладели ею. Но сегодня она рассчитывала взять главный и самый заманчивый трофей — Элатия. Самнит не должен достаться ненавистной сестре. Если Пунна всё сделал, как надо Сильвии, уже не должно быть в живых. Но теперь, всё запланированное могло сорваться. И она могла не получить самнита, хотя бы потому, что после этих негров будет не в силах продолжить с Элатием.
Пока Сабина металась, запутавшись в собственных чувствах и соблазнах, африканцы схватили её и потащили к ложу. Сидда вскрикнула и выхватив нож, рванулась было на помощь госпоже, но один из негров, кажется Магута, с легкостью оттолкнул нубийку, в то время, как Зумга продолжил свой путь к ложу с Сабиной на руках. Бросив её на упругий матрас, обтянутый нежно-розовой тканью, он забрался следом и ухватив Сабину за волосы притянул её голову к своему члену.
 — Сосать! — рявкнул негр на «койне». — Рот открыт. Брать рот!
Сабина его прекрасно поняла. Маска на её лице имела отверстия для глаз, носа, а главное для рта, так что оставаясь в ней, она беспрепятственно могла заниматься членами мужчин. Прибывая в полушоковом состоянии от такого обращения и всей ситуации в целом, римлянка, таки разинула рот, куда тут же устремился черный фаллос. Магута тем временем, вырвал нож из руки Сидды и повалив нубийку на пол начал связывать её верёвкой, которую вытащил из-под ложа. Рот ей, он заткнул обрывком от её же туники. Сидда отчаянно брыкалась и сопротивлялась, но разве могла девушка противостоять огромному мускулистому рабу? Право слово, госпоже следовало взять с собой мужчин-охранников. Правда, скифянка Арса была отчаянная и бешеная и могла постоять и за себя и за госпожу, но она осталась на улице и в течении пары часов будет ждать там. И только потом, если госпожа не выйдет, поднимет тревогу. Жена ланисты знала об этом. Что же она задумала? Неужели их всех ждёт расправа? Удастся ли Арсе спастись, если на неё нападут? Случись что-то здесь — она последняя надежда. Может, её уже убили? Неужели их всех сейчас убьют?
Но ничего такого не случилось. Во всяком случае, пока. Оставив нубийку лежать на полу, Магута забрался на ложе с другой стороны. Он дрочил своё гигантское орудие и также, как приятель приблизил его к лицу римской аристократки.
 — Рот брать! — прорычал негр. — Лизать, сука!
Следующий час превратился для Сабины в кошмар унижения и дикого необузданного наслаждения, для описания которого не нашлось бы слов. Негры порвали на ней тунику и не взирая на протесты аристократки отняли у неё маску, а потом заставили сосать свои огромные члены. Они впихивали их в рот Сабины грубо и бесцеремонно, похотливо терлись о её лицо своими яйцами и задницами. Но было ли всё это возможно, не желая римлянка такого сама? Негры вели себя, как насильники, внешне всё выглядело так, словно она — добыча этих черных самцов, но Сабина не являлась такой уж жертвой. Напротив, скотское с ней обращение возбудило женщину до крайности. Пунна, уже проделывал с ней нечто подобное.
Члены негров врывались римлянке глубоко в горло, заставляя её давиться, кашлять и истекать слюной, потом, они шлепали ими, а заодно и яйцами ей по лицу. Что-то крича, отвешивали ей пощёчины, мяли руками груди Сабины, крутили её соски, тискали ляжки и бёдра, бесцеремонно всовывали пальцы молодой аристократке во влагалище, тёрли набрякшую пипку клитора. Ладони их звучно били Сабину по ягодицам, оставляя там красные пятна, волосы её негры наматывали на кулаки и, отгибая ей голову назад, плевали римлянке в разинутый рот, прежде чем вогнать туда члены.
Затем, последовала не менее унизительная процедура совокупления. Сабину поставили на четвереньки и Магута пристроился к ней сзади. Он вогнал свой огромный фаллос молодой аристократке в растянутое мокрое влагалище. Руками негр схватился за её упругие ягодицы. Сношаться с этой похотливой сучкой было одно удовольствие. Недолго он двигал членом медленно и осторожно, вскоре движения африканца стали более быстрыми, мощными и размашистыми. С громкими шлепками живот его бился о зад шлюхи. Одной ногой он упирался в ложе, а пяткой другой ноги в щеку стонущей и вскрикивающей римлянки. Это было полное доминирование. Сабина не могла поднять головы, грубо придавленной стопой негра. Из её вагины текло и текло и римлянка, уже была близка к оргазму. В какой-то момент, Могута всё-таки убрал ногу и позволил ей приподняться, но только для того, чтобы Зумга впихнул ей в рот свой член. Громко мыча и причмокивая Сабина начала отсасывать.
Сильнейший, совершенно сводящий оргазм накрыл аристократку через пару минут. Могута наступил ногой ей прямо на лицо, вжал голову Сабины в матрас и пока она вопила, как полоумная, и дергалась всем телом, продолжал засаживать ей до самой матки.
Затем, Замга уложил женщину спиной вниз и нависнув над нею вонзил свой огромный черный фаллос в распалённую, обильно текущую соком дырку влагалища. Совокупление с ней он сопровождал криками на незнакомом Сабине языке, но судя по тону это были ругательства. Влепил он ей и пару оплеух. Сабина с удивлением обнаружила, что это её очень сильно возбуждает. О боги! Неужели в ней таилось такое! Она кончала от оскорблений и ударов! Хотя, конечно в основном по причине мастерства африканцев. Они сношались с ней так, что доводили до исступления. Сабина могла вспомнить, лишь пару раз, когда эмоции переполняли бы её с такой силой, как сейчас.
После второго оргазма, едва придя в себя, Сабина закричала, что хочет отдохнуть и утолить жажду. Всё тело её было горячим и потным. Ей дали вина, но отдыхать не позволили. Африканцы пожелали опробовать её заднюю дырочку. Напускав туда слюней, они начали поочерёдно вставлять римлянке, сменяя друг друга каждые две минуты. Сабина испытала боль, её заставляли принимать самые непристойные позы. И ни единожды молодая аристократка похвалила себя за предусмотрительность, когда готовясь к встрече с Элатием, велела рабыням сделать ей клизму с ароматическими травками. Новая порция унижений свелась к тому, что негры, попользовав её в анус, впихивали после этого члены Сабине в рот. Неприятного привкуса она не почувствовала, благо кишечник был очищен от испражнений, но сами по себе такие действия, уместно было бы применить к какой-нибудь совершенно опустившейся уличной шлюхе. Выходит, эти рабы поставили её в один ряд с грязными потаскухами?! Сабина хотела возмутиться и прекратить унижающую её процедуру, но то что билось в дальне уголке сознания, отказывалось принимать тело и та развратна часть её сущности, которой нравилось всё что происходило.
Потеряв время во внутренней борьбе с самой собою, Сабина, наконец, сдалась и решила, плюнув на всё, презрев мораль, коей в ней и так почти не осталось, приняв унижения, которые как оказалось дико возбуждают её, отдаться безудержному разврату с африканцами.
Спустя некоторое время негры начали совокупляться с женой легата вдвоём одновременно. Сначала снизу был Зумга и член его терзал анус римлянки. Сабина скакала на нём сверху, спиной повернувшись к партнеру. Магута понаблюдал немного, а потом проник в аристократку спереди и начал засаживать ей в чавкающую, пузырящуюся белым липким молозивом picse. Сабина испытала очередной оргазм. Она кричала и взвизгивала, стиснутая спереди и сзади потными черными телами. Её задранные вверх ноги судорожно подёргивались. Африканцы громко ухали, орали что-то и засаживали в обе её мокрые дырки так глубоко, как это только было возможно.
Потом, Сабина повернулась к Зумге лицом и снова насадилась на его торчащий член, но на этот раз тот вошёл ей во влагалище. Магута же, пристроился сзади и втиснул свой фаллос в заднее отверстие аристократки. Дикое, бешеное сношение продолжилось. Черные рабы пользовали белую госпожу со всеми силами и страстью, коими одарила их природа. В комнате стоял запах разгоряченных тел и пота, отчетливо ощущался терпкий запах возбужденной женской вагины. Слышались стоны, крики, бессвязные вопли, звук шлепков и чавканье мокрых женских отверстий, пульсирующих, сладко зудящих от вонзающихся в них черных фаллосов.
* * *
Отогнув край полога, Юлия некоторое время наблюдала за тем, как резвятся негры и её гостья. С огромным трудом преодолев искушение вбежать в комнату, сорвать с себя одеяния и присоединиться к Сабине и черным рабам, жена ланисты отступила от вход и повернулась к ожидающей распоряжений рабыне-гречанке.
 — Илоя, скоро должен прибыть Элатий. С ним наверняка будет молодая госпожа. Как только они появятся, немедленно препроводи их ко мне. И присматривай за этой рыжей, что осталась на улице.
 — Слушаюсь, госпожа, — рабыня сделала легкий поклон и поспешила в сторону атриума.
Юлия глубоко вздохнула и прижала пальцы к своим вискам.
 — Боги милостивые! Предки-заступники, пусть всё пройдёт так, как задумано. Фортуна Всемогущая, щедрая, не оставь меня. Двух сучек нужно сегодня ублажить, насытить их похоть. Особенно, самой опасной из них. Магута, Зумга не подведите. Иначе, клянусь, ваши члены я прикажу прибить гвоздями над входом в комнату, в которой вы спите.
Erixx
2013

Поделиться в: