Очнувшись от легкой полудремы, вызванной пассивной усталостью, в том числе и от неизвестности, Элика пошевелила затекшими руками. Ах да. Они связаны. На миг хладнокровие и рассудительность покинули ее, она в панике вдохнула, оглядываясь по сторонам. Паланкин плавно покачивался, занавески колыхались, подсвеченные ярким светом полуденного жаркого солнца.
 — Как ты? — в голосе попутчика послышалось легкое беспокойство вместе с сочувствием. — Мы уже почти на месте. Потерпи немного.
На месте... Значит скоро она увидит его. Виновника всех ее несчастий. Того, кто отдал распоряжение похитить ее прямо из дворца и доставить сюда. Что ж, его смелости и безрассудности можно только позавидовать. Зачем? Кто он? Что ему нужно? Не имеет значения... нужно просто выждать время и дать знать семье где же она все-таки находится, и ее брат-близнец сотрет эту цивилизацию с лица земли. Подумав об этом, девушка немного успокоилась. Если бы ее хотели продать в рабство или изнасиловать, давно бы уже это сделали. Домиций, который доставил ее сюда, обращался с ней как и положено статусу, никогда ни в чем ее не обидев, правда, он так ей и не признался, к кому же везет ее в качестве трофея.
Дворец Кассиопеи поражал своим великолепием — белым мрамором, пышной зеленью большого сада, золочеными верхушками крыш. И еще спокойной, почти умиротворяющей тишиной. Элика воспрянула духом. Вряд ли в таком прекрасном месте с ней случится что-то ужасное.
Домиций поднял ее на руки — он видел, как она измучена долгой поездкой., — так они прошли редчайшей красоты сад и оказались в просторном холле с высокими стенами черного и белого мрамора. Принцесса натянуто улыбнулась ему — за все время пути он пытался всячески ее поддержать и успокоить, что ему, впрочем, удалось.
Уверенные шаги привлекли внимание девушки. Она неспеша обернулась, намереваясь сохранять царское достоинство до последнего, и...
Крик неподдельного ужаса замер у нее на губах. Сердце словно замерло на миг, и в следующий момент все поплыло перед глазами. Элика выдохнула, словно рыбка, выброшенная безжалостным прибоем на песок... Бежать!... Исчезнуть! Но ноги словно приросли к прохладному мрамору пола. Не в силах даже пошевелиться, она не сводила глаз с мужчины, который уверенно приближался к ней. События последних трех недель вихрем пронеслись в ее пошатнувшемся сознании..
Месть. Вот зачем она здесь. Он ясно дал ей понять., что в случае их следующей встречи ей не избежать возмездия. Почему она не убила его тогда? Он не отступился. «Я превращу твою жизнь в ад» — вспомнились его последние слова. Оба знали, что это не шутка...
Мужчина остановился в двух шагах от сжавшейся девушки. Элика сглотнула и опустила глаза, чтобы не показать охватившего ее ужаса. При других обстоятельствах она наверняка отметила его сильное тело воина с бугрившимися мышцами, его высокие скулы, волевой подбородок и чувственные губы. Сейчас же она видела только угрозу всему тому, чем она жила раньше.
 — Приветствую тебя Домиций, друг мой, — он по-братски обнял ее сопровождающего. — Ты в очередной раз доказал мне свою преданность. Надеюсь, она не доставила много хлопот?
 — Ни малейших. Она вела себя очень достойно за все время пути.
Видимо, ответ не очень понравился хозяину дворца. Он повернулся к пленнице, и девушка ощутила на себе его пронизывающий взгляд, казалось, проникающий через одежду.
 — Что ж, в таком случае обойдемся без рабского ошейника... пока что.
Элика побледнела. Он подошел еще ближе. Его пальцы до боли сжали дрожащий подбородок девушки, и ей пришлось смотреть ему прямо в глаза. В его взгляде не было ничего хорошего.
 — Ну, здравствуй, принцесса. Не ожидала, что мы увидимся так скоро? Теперь ты моя пленница, и я смогу делать с тобой все что захочу.
Кассий, вспомнила Элика.
 — Что тебе нужно? — Ее голос задрожал. — Выкуп? Мой отец тебе щедро заплатит. Только пошли гонца с требованием немедленно, я не намереваюсь долго терпеть твое общество.
Кассий расхохотался, не сводя с нее холодных зеленых глаз.
 — Выкуп? А зачем? Моя империя процветает. И у твоего отца не хватит золота, чтобы стереть из моей памяти твою дикую выходку. Ну ничего, мы проведем вместе много времени... Ты полностью искупишь свою вину, не сомневайся.
Ее затрясло от ужаса. Она едва сдержала подступившие к горлу слезы. Плакать? Нет, она не доставит ему такого удовольствия.
 — Прикоснись ко мне, и я тебя убью! — с каждым словом ее силы таяли, она поспешно опустила глаза, чтобы он не увидел в них ее страдания. Но крик только позабавил мужчину. Словно стремясь окончательно утвердить силу, он провел ладонью по ее щеке, опустился к шее и легко сжал ее грудь. Элика застонала от унижения и отчаяния, но руки были по-прежнему связаны, силы таяли, и сделать ничего она не могла.
 — Домиций, вели привести ее в порядок. Я хочу насладиться ею сегодня же ночью. Готовься, принцесса. Сегодня я уничтожу твое высокомерие. — с этими словами он резко развернулся и направился вглубь дворца.
Девушка пошатнулась, окружающие декорации словно поплыли перед ее глазами, и она бы наверняка упала, если бы Домиций не поддержал ее. — Пойдем, принцесса.
 — Я не хочу!!! Не отдавай меня ему... Прошу тебя! Нет... — силы окончательно оставили ее, и она забилась в его руках. Мужчина был поражен такой реакцией. За все время долгого пути он восхищался хладнокровием, выдержкой и поистине королевской гордостью Элики, казалось, ничто и никогда не сможет вабить эту сильную девушку из колеи.
 — Прошу тебя, успокойся, — ласково прошептал он. — Кассий — не злой человек... Просто будь покорной... Пойдем... — он осторожно увлек ее в одну из арок и помог опуститься на обтянутую бархатом скамью. Элику трясло. Домиций достал кинжал и осторожно разрезал стягивающие запястья веревки. На миг глаза принцессы сверкнули, она потянулась за кинжалом, но он поспешно спрятал его обратно за пояс.
 — Прошу тебя... дай мне нож... — она дрожала, слезы медленно стекали по ее щекам. — Я не смогу... Не дай ему сломать меня... Я не стану на колени...
 — Он мой друг, и я не позволю тебе его убить, — мягко перебил ее Домиций. — Я знаю, как это тяжело принять, но прошу, подчинись, и ничего плохого с тобой не случится.
 — Я не смогу убить человека, — еле слышно прошептала она. — Даже его... Но если он заставит меня сломаться... пусть моя кровь брызнет ему в лицо! Я все равно не смогу с этим жить!...
Домиций привстал на колени и сжал в ладонях е мокрое от слез личико, стараясь не замечать глубину отчаяния пленницы.
 — Элика, верь мне. Разве я за все время чем-то обидел тебя? — она вздрогнула и встретила его взгляд, возразить было нечего. После этого она позволила увести себя в купальню, где ее окружили три красивые рабыни. Элика находилась словно в тумане, никак не реагируя на происходящее от пережитого шока. Девушки бережно вымыли ее, расчесали длинные черные волосы, сделали легкий массаж, нанесли на тело специальную пасту для удаления волос. Она не понимала, что с ней происходит, и ее не насторожили разговоры девушек: «Это правда принцесса атлантов? — Да, у нее такая красивая оливковая кожа... — Она красива как луна в зените пустыни... — Но что он с ней сделает? — Бедняжка...»
Элика, по-видимому, уснула и проснулась только к вечеру в большой просторной комнате. За окном было темно. Рядом лежало изумительно красивое платье нежно-голубого цвета с глубоким вырезом. Больше одежды не было, и, осознав, что она полностью обнажена, девушка поспешила одеться, и как раз вовремя — в комнату зашла одна из рабынь, которая была в купальне. Она помогла ... привести в порядок растрепавшиеся после сна волосы Элики, нанесла ей на шею капельку духов с резким ароматом и поспешила удалиться. Спустя несколько минут появился Домиций. Он старался не замечать ужаса и отчаяния, плескавшегося в голубых, под цвет платья, глазах девушки. Принцесса гордо встала и направилась к двери, но он удержал ее.
 — Подожди, я должен кое-что сделать. Протяни мне свои руки.
 — Зачем? — она с недоумением уставилась на алую ленту в его ладони.
 — Я должен тебя связать. Это его приказ. — унижение вновь захлестнуло Элику с новой силой, но она не пошевелилась, позволяя ему это сделать.
 — Помоги мне сбежать, — хрипло выдохнула она. — Моя семья щедро отблагодарит тебя.
 — Забудь об этом, Элика. Здесь тебе никто не будет в этом помогать. Я прошу тебя: будь сегодня покорной. Сделай все, что он захочет, и все будет хорошо. — они прошли по длинному коридору и остановились у дверей его покоев. Элика храбро шагнула внутрь и на мог опешила от открывшейся взгляду роскоши. Очнулась только тогда, когда дверь захлопнулась за ее спиной.
Кассий неторопливо поднялся с мягкого дивана ей навстречу. Он был обнажен по пояс, отсветы пламени играли на его смуглой коже. Его глаза, казалось, улыбались, но от этого взгляда ужас вновь сковал девушку. Он медленно приближался. Когда расстояние между ними сократилось до двух шагов, Элика, не отдавая себе отчета в том, что делает, метнулась к двери. Но прежде чем она попыталась ее открыть, он оказался рядом и с такой же издевательской торжествующей улыбкой опустил щеколду. Элика отвернулась, видеть его ухмылку было невозможно. Он стоял совсем близко. Медленно, словно намеренно мучая жертву, он взял прядь ее волос и поднес к губам. Она задрожала.
 — Ты так же красива, как тогда, когда я увидел тебя впервые. — его горячая ладонь прикоснулась к ее плечу. — Ты дрожишь. Ты боишься?
 — Я тебя не боюсь! — от напряжения она закричала, чем сразу выдала себя. Принц остался доволен. Он неспеша погладил обнаженную кожу ее рук, пальцы потянули за ленту, и хотя руки не были связаны сильно, Элика инстинктивно потерла запястья.
 — Ты боишься, — властно повторил он. — Я не изверг. Хотя ты заслужила, чтобы с тобой обращались со всей жестокостью. Я не забываю оскорблений, и ты не избежишь возмездия. Но сперва я хочу, чтобы ты разделила со мной ужин. — он кивнул в сторону небольшого столика у оббитой мягкой тканью низкой скамьи. Девушка на негнущихся ногах последовала за ним. Она не чувствовала голода. Кассий наполнил кубок ярко-рубиновым вином и протянул ей. Элика осушила его парой глотков.
 — Так не пойдет. — в его спокойном голосе звенел металл. — Ты должна осознавать в полной мере все, что я с тобой сегодня сделаю. Открой рот. — его властный голос заставил ее подчиниться, она покорно сняла ягоды губами с кисти винограда. — Молодец. Ты начинаешь понимать, кто твой господин. Скажи это.
Девушка стиснула зубы и замолчала. Он недобро улыбнулся.
 — Рано или поздно ты сломаешься. Начнем прямо сейчас. Встань.
Элика не пошевелилась. В следующий момент он резко дернул ее за руку, заставляя подняться. Она застонала от боли
 — Разденься. И не заставляй меня повторять дважды.
Элика зажмурилась, понимая, что не сможет вынести такого унижения.
 — Я обидела тебя. — ее голос дрожал. Она с трудом сдерживала слезы. — Прости. Я просто защищала свою честь, ты на моем месте поступил бы так же. Отпусти меня, и я обо всем забуду, клянусь. Что ты хочешь взамен? Торговые пути? Военную поддержку? Я сделаю это для тебя. Я любимая дочь царицы Атлантов, у меня достаточно власти. Что захочешь... Только не так...
 — Сними платье. Я жду. — при звуке этого безжалостного голоса она пошатнулась, словно от удара... Умолять? Плакать? Но что это даст? Элика медленно подняла руку к плечу, нащупала завязки платья у шеи... одно движение... А под платьем на ней больше ничего нет...
 — Я не могу! — ее рука безвольно упала вдоль тела, и она отчаянно всхлипнула. Кассий неспеша встал и подошел к ней. Пленница сжалась в ожидании удара или другого унижения от его прикосновения к гладкой коже плеча. Она даже не осознала, что он гладил ее снежностью, словно пытаясь успокоить.
 — Да ты напряжена. Сядь. Позволь, я тебе помогу. — он нежно обнял ее дрожащие плечи и помог опуститься на расшитые золотом подушки, а в следующий момент напомнил кубок и поднес к ее губам. В его зеленых глазах по-прежнему ничего нельзя было прочесть. — Давай... еще глоточек... вот так, — ласково проговорил он. Элика не могла сопротивляться, и это пугало ее. Она не хотела его участия. Лучше бы он взял ее силой прямо сейчас, но не мучил ее ожиданием неизбежного насилия! Ее длинные ресницы дрогнули. Спасаясь от его взгляда, она повернулась к столику... и в следующий момент сердце едва не выскочило из ее груди. Нож! Тонкий острый нож лежал рядом с желтым фруктом, покрытым тонкими пластинками. Несколько кусочков лакомства были заботливо нарезаны. Элику бросило в жар.
 — Что это?
 — В Кассиопее его называют «плод страсти», — охотно пояснил принц. Пожалуй, следует дать своей пленнице кратковременную передышку. До рассвета очень много времени, и к утру она будет стоять перед ним на коленях. Он играл с ней на контрастах, заставляю утратить бдительность и сдаться на милость победителя. О том, что принцесса не намеревалась так быстро становиться рабыней, он даже не думал.
Девушка почти с искренним наслаждением проглотила кусочек сочной мякоти и медленно облизала пальцы. Она не догадывалась, какой огонь вспыхнул в теле сидящего рядом с ней мужчины от ее невинного жеста, и даже постаралась изобразить подобие улыбки.
 — Очень вкусно! — она незаметно развернула нож в ладони и прижала к запястью. Затем неспеша, несмотря на дрожь в теле, поднялась и неспеша прошлась по комнате, остановившись в трех метрах от принца.
 — У тебя... очень красивые покои. — Элика уложила нож в ладонь и спрятала руку за спину. Холодная сталь в ладони сделала ее смелой до безрассудности. Страх уходил, уступая место решимости.
 — Ты успокоилась? Разденься, — все так же мягко приказал Кассий. Девушка вздрогнула. На миг страх вернулся снова, и легкая полуулыбка погасла на ее губах.
 — Прошу, дай мне время. Я не готова так скоро.
 — Нет. И я не хочу больше возвращаться к этому вопросу. — Он медленно встал, его губы сжались в плотную линию. — Сними его сама. Или это сделаю я.
Нож легко скользнул в маленькую женскую ладошку.
 — Ну так сделай, чего ждешь? — Элика дерзко вскинула голову. Последний раз она попыталась воззвать к его человечности и милосердию, но ее просьбы и слезы только сильнее возбудили этого варвара. — Или ты забыл, как это делается? Ах да. Ты боишься снова проиграть! Я ни минуты не пожалела о том, что сделала тогда! И знай... Даже сейчас воспоминания об этом греют мое сердце. Поверни колесо времени назад, я поступила бы так же!!!
Кассий не сводил глаз с девушки. Что на нее нашло? Она что, не понимает, что ходит по краю пропасти? Что он в самый последний момент решил пощадить ее и поэтому не поступил так, как представлял себе все это время — сорвать с нее одежду, связать и взять прямо на шкуре тигра поперек постели?... Насиловать ее до утра столько сколько выдержит он сам? Заставить эту дерзкую суку валяться у нег в ногах, сделать из нее бесправную рабыню, а потом посадить на цепь для дальнейших утех? Так бы и было, но что-то дрогнуло в его каменном сердце в тот миг, когда он, случайно обернувшись в холле, увидел, с каким горьким отчаянием эта ... пойманная птичка билась в руках Домиция... Не следовало ее жалеть. Надо было сделать ее отчаяние еще сильнее. Теперь она не избежит наказания. Очень зря она это сейчас сделала...
В два прыжка Кассий преодолел разделяющее их расстояние, но Элика с грацией дикой кошки увернулась от его нападения. Миг — ее рука взлетела вверх, нож задел плечо мужчины, из неглубокой раны брызнула кровь. Он был взбешен. Как можно было допустить такую оплошность? Принцесса судорожно сглотнула при виде крови, и он, воспользовавшись этим, сбил ее с ног, но тут же получил сильный удар ногой в живот. Элика вскочила на ноги, но противостоять сильному такому сильному противнику шансов не было. Он сразу схватил ее за волосы, другой рукой выкручивая запястье с ножом, прежде чем понял, что в результате битвы лезвие уперлось в хрупкую шею девушки.
Слезы безысходности брызнули из ее красивых глаз.
 — Сделай это, пожалуйста... убей меня... — хмыкнув Кассий выбил нож из ее дрожащих пальцев. Уже не соображая, что делает, он с размаху ударил пленницу по лицу. Она упала, крик боли и ужаса замер на ее губах — уже в следующую секунду прекрасное голубое платье затрещало по швам. Она кричала, осыпая его градом ударов, в которых не было никакой силы, но он заломил ее запястья за голову и туго стянул ремнем. Одержимый яростью, Кассий уже себя не контролировал. Намотав роскошные волосы девушки на кулак и не давая ей возможности стать на ноги, потащил за собой, не слыша ее отчаянных криков. Оказавшись растянутой на постели, Элика еще пыталась сопротивляться, но, заметив в его руках плеть, застыла от ужаса. Его взгляд был безумным.
Удар обжег подобно раскаленному металлу, задев грудь. Боль словно охватила каждую клеточку тела, и Элика захлебнулась от собственного крика. Снова удар — ее тело выгнулось дугой, веревки ремень безжалостно впился в нежную кожу запястий, а вот третьего она уже не почувствовала. Яркая вспышка света на миг ослепила ее, боль прошла, и сознание погрузилось в бездну мрака. «Я умерла», — подумала Элика, и слабая улыбка на миг изогнула ее пухлые губы...
... Она очнулась, попыталась подняться... и боль захлестнула ее с новой силой, она сама от себя не ожидала, что будет так сильно кричать. Она горела, адская боль словно растворяла остатки разума...
 — Нет! Пожалуйста! Не бей меня больше! Я буду самой покорной рабыней, только прекрати это... умоляю... — ее плечи затряслись от рыданий, причиняя новую боль. Она даже не ощутила ласкового прикосновения чужих рук, она не различала ничего вокруг... И вновь приступ боли вырвал крик из ее горла, но тут же боль сменилась приятной прохладой. Чьи-то руки бережно гладили ее истерзанную грудь, и после этих прикосновений сразу становилось легче. Кассий прекратил втирать заживляющий бальзам в вздувшиеся ссадины на ее нежной коже и, торопливо поднеся к ее пересохшим губам кубок, велел пить.
 — Не сопротивляйся. Не плачь. Боль скоро уйдет, обещаю тебе.
Кошмар вернулся снова. Едва услышав его голос, она заплакала еще горестнее. Он нежно приобнял ее, легонько прикоснулся ее лба, заглянул в потемневшие от боли глаза и нервно сглотнул.
 — Теперь ты будешь послушной? — на миг ему стало тошно от жестокости, с которой он был вынужден обращаться с девушкой, но желание добиться послушания от пленницы не оставляло его ни на миг.
 — Только не делай... больше... так больно... — сквозь слезы прошептала она. — Мой... господин... — его поразила глубина отчаяния, проскользнувшая в ее словах. Стараясь ничем не выдать охватившей его нежности, он провел рукой по ее горячей щеке, шепча успокаивающие слова и словно пытаясь передать ей дополнительную силу своим прикосновением. Через несколько минут настойка опия начала действовать, и Элика уснула. Он провел пальцами по ее груди, ощущая вспухшие отметины от плетки. Потеряв контроль, он сек ее безжалостно, еще несколько дней ей предстоит страдать от боли. Захватив пальцами немного мятного бальзама, он смазал ссадины, стараясь не замечать ничего, кроме рубцов, но это удавалось ему с трудом — ее небольшая грудь была поистине совершенной формы, оливковая кожа отливала золотом в свете свечей, И Кассий едва удержался, чтобы не захватить сосок губами и не испробовать на вкус. «Только варвар может желать ее в таком состоянии, « — с раскаянием подумал он. Скоро он будет обладать ею, теперь она просто не сможет ему не покориться из страха вновь испытать на себе плеть. Он откинул волосы с ее лба. Девушка горела. «Да у нее жар», — подумал Кассий. — надо поскорее поставить ее на ноги... Она не заслужила такого жестокого обращения...»
Девушка пошевелилась во сне.
 — Я убью тебя! Слышишь? Никогда тебе не обладать мной... твое время придет... — пробормотала она в бреду. Кассий остолбенел. Вспышка сострадания мелькнула и погасла в его глазах.
 — Я сломаю твои крылья, девочка. Скоро ты начнешь понимать. — и, повернувшись, чтобы вновь не поддаться жалости, вышел.
 — Я слышал ее крики. Что ты с ней сделал? — Домиций преградил ему путь. — Ты так сильно ее ненавидишь?
 — Я научу ее послушанию! — грубо ответил Кассий. — Я пытался быть великодушным. Но с ней надо по-иному!
 — Касс, она ребенок!
 — Этот «ребенок» только что пытался меня убить!
 — О чем ты говоришь?! Убить тебя? Как ты можешь осуждать ее за попытки избежать бесчестия? Она старше Вирсавии всего на несколько зим!
 — Не вспоминай о моей сестре! — рявкнул принц. — а эта дерзкая сучка заслужила. Когда я нанес визит царице Атлантов и не знал, что Элика принцесса, я вызвал ее на поединок. Ты же знаешь, они обучают своих девочек военному искусству с детства. Когда она нарушила правила в поединке, у меня хватило великодушия об этом промолчать. Она же не остановилась и высекла свое имя острием меча на моей груди. Хорошо еще что не глубоко. Теперь она жестоко пожалеет об этом дне. Ее счастье, что я уезжаю на совет кочевых племен. Принцесса тебе доверяет? Тем лучше. Вбей в ее прекрасную головку одно простое правило: я теперь для нее царь, бог и господин.
 — Ты жесток, — покачал головой Домиций. — Она всего лишь женщина.
 — Ты жалеешь ее, я знаю. Но не смей попрекать меня! Такая горячая штучка наверняка умеет ублажать мужчин, я рассчитываю насладиться этим сполна, когда вернусь. И прошу, проследи, чтобы с ней ничего не случилось. Она наверняка захочет убить себя, а я не хочу лишиться такой красивой и высокородной рабыни. — с этими словами он ушел, не сказав другу ничего на прощание.
E-mail автора: red_allert1@mail.ru

Поделиться в: