С работы мать пришла немного навеселе. Подобное у нее случалось не то, чтобы часто, но регулярно. Мария всегда была женщиной без комплексов, любила мужчин и вечеринки, после развода же это ее увлечение естественным образом усилилось. Впрочем, до состояния, которое можно было бы назвать неприличным, она практически никогда не напивалась, сохраняя почти здравый ум и почти твердую память. Тем не менее, Виктор не любил пьяную мать, так как под воздействием алкоголя она становилась чересчур общительной и активной, доставляя привыкшему быть предоставленным самому себе сыну много беспокойства.
Вот и сейчас, едва сбросив у порога остроносые туфельки на шпильках, она прошлепала в комнату Виктора, встав за спинкой его кресла, облокотилась на нее, нависнув над плечом сына и заглянула в экран компьютера.
 — Витя? — поинтересовалась она, обдавая его винным запахом. — Не скучал, сынок?
 — Нет, мам, все нормально. — ответил он, подавляя острое желание глубоко вздохнуть. — Как день?
 — Да ничего. Слегка расслабились с коллегами в честь пятницы. А ты чем занимался?
 — Играю. — с деланным равнодушием отозвался он.
 — А во что? М? — она взъерошила волосы на его макушке.
 — Неважно. — ее назойливость начала вызывать у Виктора легкое раздражение. — Мам, может ты спать пойдешь? — попросил он, не надеясь, впрочем, так легко отделаться.
Мария обиженно надула губки.
 — Ну, я не настолько пьяна, милый. — ее растопыренные пальцы снова прошлись по его волосам. — Ты не хочешь поболтать с мамой?
 — Мам!... — воскликнул Виктор, терпение которого наконец-то лопнуло и не вставая из кресла развернулся к женщине лицом. — Ну, что ты, ей-богу!..
Согласно традиционному сценарию таких бесед теперь должна была разыграться легкая ссора, после которой Мария удалилась бы в свою спальню, а Виктор остался заниматься чем душа пожелает. Примирения мать и сын обычно достигали на следующее утро. Виктор произносил дежурные извинения, мать махала рукой, давая понять и что сама была не вполне безупречна, и все заканчивалось. В целом, они совсем неплохо ладили и, по большей части, в их семье царил мир.
Сегодня, однако, Мария внесла в неожиданные коррективы в развитие ситуации. Может, в этот вечер она выпила чуть больше обычного, может кто-то из коллег зашел чуть дальше положенного в традиционном корпоративном флирте, настроив ее на игривый лад, а может были еще какие-то причины, но она вдруг озорно хихикнула и перегнулась через спинку кресла, мазанув по лицу сына упругими полушариями третьего размера. Неожиданно ловким движением она выхватила у него мышку и быстрым кликом открыла окно, которое он свернул, едва услышав, как мать открывает входную дверь.
На экране обнаружилась голая по пояс девушка, держащая в руке пятерку карт. Еще пять карт расположились картинками вверх внизу экрана, образуя ряд. Сбоку от них красовалось изображение колоды.
 — Покер на раздевание, а? — хихикнула мать.
Виктор залился краской. Он давно подозревал, что для матери не является секретом его увлечение эротикой и порнографией, но подобные вещи были в их доме фигурой умолчания — Мария делала вид, что ничего не замечает, а он делал вид, что в это верит. Как реагировать на произошедшее он просто не знал.
Видимо, смущение и растерянность сына вызвали у женщины сочувствие. Она чмокнула его в щеку мягкими, влажными губами.
 — Не обижайся, милый, мама просто пошутила. Это нормально в твоем возрасте, интересоваться сексом. Я тоже интересовалась. — она снова хихикнула, видимо, вспомнив о чем-то, и в очередной раз потрепала Виктора по голове. — Ну, что, мир?
Все еще алея щеками, он кивнул.
 — Вот и славно. — одарив сына еще одним материнским чмоком, Мария удалилась на кухню и загремела посудой.
Оставшись один Виктор потер щеку, стирая следы слюны и помады, и выключил игру. Не то, чтобы он был сильно рассержен дурацкой выходкой матери, но продолжать прежнее занятие сейчас казалось ему глупым. Некоторое время он просто сидел, приходя в себя, потом попробовал пару других игр, тщетно пытаясь развлечься чем-нибудь, но это оказалось бесполезным. Немного подумав, он тоже проследовал на кухню.
Мать разогрела чайник и сейчас сидела за столом, прихлебывая из небольшой чашки растворимый кофе, в который, видимо, была добавлена щедрая порция коньяка из стоящей тут же початой бутылки. Виктор поморщился. Судя по всему, мать отнюдь не считала вечер законченным и была готова продолжить «расслабляться».
 — Садись. — предложила она, увидев сына. — Кофе будешь?
Он молча помотал головой.
 — Все еще сердишься? — вздохнула она.
Он открыл было рот, пытаясь объяснить, что вовсе даже и не сердился, но Мария уже была на своей волне. В таком состоянии проще было выслушать ее, чем спорить, и Виктор присел на табуретку, готовясь переждать очередной всплеск матушкиного красноречия.
 — Понимаешь, — сказала она, накручивая белокурый локон на палец. — мне просто хотелось поболтать. Ну... Как мать с сыном. Я так много времени провожу на работе, а когда прихожу домой ты все время в своем компьютере. Это не совсем правильно. Все-таки мы семья и должны больше времени проводить вместе. Общаться, играть... — тут она замолчала, сложив губы трубочкой и чуть задрав брови. Виктор насторожился. Он отлично знал свою мамочку и понимал, что именно сейчас ее осенила какая-то «гениальная» идея.
 — Слушай, — протянула она, глядя куда-то в пространство. — а давай сыграем в карты?
 — В карты? — изумился Виктор.
 — Ага. — в ее глазах заплясали озорные огоньки. Вскочив из-за стола, она умчалась, чтобы через пару минут вернуться с колодой в руках. — Вот.
 — Но я не хочу, мам. — протянул Виктор.
 — Я это учла, — ухмыльнулась она с видом победителя. — мы будем играть на раздевание!
 — А?... — Виктор почувствовал, что краснеет второй раз за вечер.
 — Что? — она хихикнула. — Застеснялся? Слабо вживую попробовать?
«Вот же дура пьяная», — сердито подумал он, но так как мать не отставала, а ссориться настроения не было, ответил:
 — Ты ж не играешь в покер.
 — А причем тут покер? — искренне изумилась она. Бросив колоду на стол, она выпрямилась и провела обеими ладонями по своей груди, животу и бедрам. — Разве тут покер главное? Я думала, совсем другое... — Наклонившись, она заглянула в лицо сыну и прошептала, проводя языком по губам. — Можем сыграть в дурака. Или твоя мама недостаточно хороша для тебя, милый, а?
Вопрос был чистым кокетством. В свои тридцать пять лет Мария была более, чем хороша. Чуть отливающая рыжиной блондинка, изящно сложенная, с бровями вразлет, очаровательным, чуть вздернутым носиком, чувственным, красиво очерченным ртом и большой натуральной грудью, она неизменно привлекала повышенное внимание мужчин, чем, кстати, вовсе не стеснялась пользоваться. Сознавая красоту матери, Виктор, тем не менее, никогда не рассматривал ее как сексуальный объект. Сегодня, однако, акценты несколько сместились, причем, ее собственными стараниями. Забавная сторона происходящего заключалась в том, что Мария была далека от мысли соблазнить собственного сына. Она не была сексуально неудовлетворенной женщиной и инцестуозные фантазии не посещали ее. Просто ее расторможенному алкоголем мозгу показалось, что невинная, в общем-то, эротическая игра сдобренная легким, на ее взгляд, флиртом поможет укрепить доверие и взаимопонимание с сыном. Несмотря на легкомыслие и безалаберность Марии, ей искренне хотелось быть хорошей ... матерью.
Виктор же вдруг подумал, что увидеть мамочку голой будет совсем неплохо. Так как эта мысль отозвалась неожиданным напряжением в паху, он поспешно закинул ногу на ногу и сказал:
 — Игра будет нечестной.
 — Почему? — удивилась мать.
 — На тебе больше одежды.
Это было правдой. Виктор был одет по-домашнему: в штаны и футболку. На Марии же, которая не потрудилась переодеться, все еще был ее деловой костюм — жакет, блузка, юбка и полный комплект нижнего белья, включая чулки, которые она надела, вероятно, рассчитывая, что сегодняшний вечер кончится чем-то большим, чем дружеская попойка. Мария хмыкнула.
 — Резонно.
Отойдя от сына на пару шагов, она принялась чуть пританцовывая расстегивать жакет. Несмотря на то, что опьянение слегка сказывалось на четкости ее движений, в целом, получалось у нее довольно хорошо. Виктор затаив дыхание смотрел, как она сначала избавляется от жакета и блузки, а потом, приподняв юбку и красиво выставив сначала одну, затем другую ногу, скатывает чулки. Снятую одежду она небрежно побросала на стоящую поблизости табуретку. Виктор выдохнул. Не то, чтобы он никогда не видел мать в лифчике, но текущая ситуация сильно отличалась от всех предыдущих случаев. Мария, на который выше пояса теперь был только телесного цвета бюстгальтер, красиво приподнимающий ее аппетитную грудь, встала, уперев руки в бока.
 — Ну, вот. На мне осталось всего три предмета. Играем?
Виктор кивнул, соглашаясь. Он и сам не смог бы толком объяснить, что именно так его взволновало — в нижнем белье он видел мать и раньше, причем, неоднократно. И ни он, ни она никогда не придавали этому особенного значения. Теперь же у него разве что руки не тряслись. Может, именно поэтому первый раунд он проиграл. Мать хихикала и торжествующе показала ему язык, когда он расстался с футболкой. В процессе игры она не придумала ничего лучше, чем извлечь из холодильника бутылку крепкого темного пива и не спеша потягивать его из горла. Дикая мешанина алкоголя, употребленного ей за этот вечер, вряд ли могла положительно сказаться на ее состоянии, но Виктора гораздо больше волновал вид ее сомкнутых на горлышке губ и грудь, выразительно приподнимавшаяся, когда она, запрокинув голову, делала очередной глоток.
Вернувшись за стол, и раздав карты, он попытался сосредоточиться. Карта шла плохо, но под конец он вытянул из колоды козырного туза, который решил все дело. Встав к нему спиной, мать слегка выпятила зад и, расстегнув юбку, игриво поработала ягодицами, позволив той упасть на пол. Потом она низко наклонилась, чтобы подобрать предмет одежды и водрузить его все на ту же табуретку. Это позволило Виктору во всех подробностях разглядеть ее упругую задницу, которую стринги оставляли практически голой. Прежде чем вернуться к игре, Мария вооружилась еще одной бутылкой пива, так как предыдущая была пуста.
Следующий раунд прошел относительно быстро, и кончился победой Виктора. Мария сделала большие глаза.
 — Сынок, ты же не заставишь маму показать тебе свою грудь? — промурлыкала она.
Виктор молчал, но его взгляд не оставлял никаких сомнений в ответе.
 — Что ж, уговор дороже денег. — со смешком прокомментировала Мария, и, заведя руки за спину, расстегнула лифчик. Грудь выпала из чашечек, нацелившись на Виктора торчащими сосками. Они, как и ареолы, были небольшими, аккуратными и имели светло-коричневый цвет, сама же грудь была мраморно-белой с редкими синими жилками вен. Мария развернулась, бросая лифчик к остальной одежде, продемонстрировав в процессе свои соблазнительно колыхнувшиеся буфера в выгодном ракурсе.
Сердце Виктора глухо бухнуло в грудную клетку. Член распирал штаны и мучительно хотелось сжать его рукой, совершая привычные движения. Но еще больше хотелось по назначению употребить самку сидевшую напротив него, бесстыже сверкая голыми сиськами. Чувствовала Мария или нет, что происходящее далеко вышло за рамки допустимого не только в отношениях между матерью и сыном, но и в самом откровенном флирте, но она словно бы не замечала состояния Виктора. Весь раунд он ерзал на табуретке, вертел головой и очень старался делать вид, что мамочкина грудь вовсе не привлекает его взгляда.
Когда же он проиграл, мать игрива подмигнула своему неудачливому партнеру.
 — Кажется, я знаю, кого нужно благодарить за выигрыш, да, милый? — проворковала она.
Судя по всему, ситуация безумно ее забавляла. Она нежно обхватила свои сиськи ладонями с боков и снизу, сжала их, слегка массируя, большие и указательные пальцы сошлись на твердых комочках сосков, подергивая их. У Виктора безотчетно отвалилась нижняя челюсть. Закончив свои манипуляции, мать послала ему звонкий воздушный поцелуй и попыталась вытрясти в разинутый рот остатки содержимого из пивной бутылки, но та была пуста безнадежно. Мария воздохнула.
 — Ладно, — сказала она игриво. — я думаю, теперь мамочке действительно пора спать.
Поднявшись из-за стола, она согнулась, сгребая с табуретки ворох своей одежды, при этом ее упругие сиськи лишь слегка отвисли. Прижав одежду к груди, Мария собралась было уходить.
 — Подожди!... — сипло сказал Виктор, хватая проходящую мимо мать за ногу чуть выше колена. — Давай доиграем.
 — Но уже так поздно, милый, — ответила та, проведя по щеке сына ладонью и хихикнув. — Да и раздеваться дальше было бы совсем неприлично. Спокойной ночи.
Она наклонилась к его лицу, собираясь поцеловать на прощание, и тотчас же одна его рука грубо вцепилась в ее правую грудь, сжимая до боли и меся ее круговыми движениями, а другая легла на затылок, прижимая губы матери к губам сына. Мария почувствовала не очень умелый, но несомненно страстный поцелуй.
 — Мммм! — протестующее замычала она в его целующий рот, упираясь руками в мускулистую грудную клетку, и теряя при этом ворох своей одежды. Вещи рассыпались по полу. Крепкие руки сына обхватили мать за плечи, подавляя попытки отстраниться, и тесно прижимая к себе. Ее грудь уперлась в его.
 — Так нельзя, — растерянно шепнула она, ткнувшись подбородком в его плечо. — это неправильно, понимаешь?..
Вместо ответа он спустил руки на ее бедра, уцепившись за трусики и рывком сдернув их до колен.
 — Нет! — воскликнула она шепотом, резко выпрямляясь во весь рост. — Не надо, пожалуйста!
В этот момент сильные ладони подхватили ее под ягодицы, приподнимая их и разводя в стороны. Слегка покачнувшись Мария ткнулась своей восхитительной грудью в лицо сына и тотчас ощутила на ней прикосновения его губ и языка.
 — Витенька... милый... — лепетала залившаяся густой краской мать, ошеломленная не столько самим натиском, сколько его скоростью и уверенностью, но договорить в этот раз не успела. — Ай! — взвизгнула она, когда зубы сына вцепились в ее сосок, а указательный палец правой руки коснулся ануса, и начал стремительно в него погружаться. Успех этого мероприятия Мария возвестила протяжным стоном. — Оооооооох...
«Где он этого нахватался» — мелькнула у нее мысль, когда палец практически одним тычком вошел в ее прямую кишку на всю длину, но размышлять об этом скоро стало некогда. Помучив зубами один сосок, Виктор переключился на другой, одновременно двигая пальцем взад-вперед в заду матери, и отвесив сочный шлепок по ее ягодице свободной рукой. Тело женщины отозвалось на грубоватые и активные ласки привычной реакцией. Соски торчали, дыхание участилось, мышцы заднего прохода сокращались, обжимая трахающий ее попку палец, а киска начала увлажняться. Она не была фанатичной поклонницей анального секса, но допускала до своей задницы как бывшего мужа, так и нескольких любовников после него. Сами по себе анальные ласки доставляли Марии удовольствие. Но ... вот то, что производил их ее собственный сын... Она снова слабо заработала руками, безуспешно отталкивая его голову от своей груди.
 — Нет, нет... — лепетала она. — Это нельзя... Это плохо... Так плохо...
Очередной хлесткий удар по заднице, даже более сильный, чем предыдущий, оставивший на коже алеющий отпечаток и заставивший ее вздрогнуть и издать короткий, пронзительный вскрик, прервал ее бормотание.
Виктор тяжело сопел, слюнявя груди матери и одновременно работая в ее заднице пальцем. В процессе он попробовал проворачивать движущийся палец вокруг оси и остался доволен, когда на его усилия мать отозвалась стоном и спазмами ягодиц. Левой рукой он крепко удерживал ее за талию, но в этом, похоже, больше не было необходимости. Женщина навалилась на сына всем телом, обняв его голову и перебирая короткие волосы на его затылке. Легкие прикосновения ее острых ноготков дополнительно его возбуждали. Ноги Марии были расставлены широко настолько, насколько это позволяли все еще висящие на коленях трусики. Она напрягала и расслабляла мышцы бедер и ягодиц в такт движениям трахающего ее пальца. Голова матери была запрокинута, из приоткрытых сухих губ вырывались короткие частые стоны. «Как стыдно... « — думала она, чувствуя как внизу живота поднимается мучительно-сладкая волна.
Виктору же постепенно наскучила эта забава. Осторожно отстранив тяжело дышащую мать от себя, он покинул ее зад и поднес вытянутый указательный палец к ее рту. Мария отрицательно покачала головой. Палец коснулся ее губ.
 — Нет. — выдохнула она, и Виктор воспользовался этим, чтобы погрузить палец в приоткрывшийся рот.
Обсосав его, Мария с легким чмоком разомкнула губы, выпуская палец, и посмотрела в глаза сыну.
 — Доволен? — спросила она хмуро. Ее брови красиво изогнулись. — Нравится поступать так со мной?
Поднявшись на ноги, Виктор развернул мать спиной к себе и легонько толкнул к столу. Она сама легла животом и грудью на столешницу, и через плечо наблюдала, как он освобождается от штанов и трусов. Член Виктора был налит кровью и торчал почти вертикально. Багровая кожа залупы сверкала из-под приоткрывшейся крайней плоти. Мария не могла не отметить, что ее сын — большой мальчик. Значительно больше многих ее мужчин.
Раздевшись, он шагнул к матери и обрушил на ее зад два новых звонких шлепка — сначала по левой ягодице, потом по правой. Женщина отозвалась жалобными вскриками и заерзала по столу, заползая на него чуть дальше. Виктор провел пальцами между ее раздвинутых ног. Гладко выбритые половые губы матери уже набухли и были влажными. Он попробовал ее щель, раздвинув губки и погрузив палец внутрь. Там было жарко и влажно и мать, почувствовав проникновение, повела задом, подаваясь им назад и вверх и прогибая спину, но пальцами Виктор уже наигрался.
Небрежно вытерев только что побывавший в ее влагалище палец о ягодицы матери, отчего на коже остался жирно поблескивающий мазок, он нагнулся и окончательно стянул с нее уже упавшие до лодыжек трусики. Потом выпрямился, ухватив левой рукой ее бедро, а правой сжав член и направив его к ее щели.
 — Нет, — сказала Мария, когда он коснулся членом ее приоткрытых половых губ. — Нет, пожалуйста, — повторила она, когда он провел набрякшей головкой вверх-вниз по щелке. — Нееееет. — ее голос был почти умоляющим, когда толстый член сына начал погружаться в нее.
Внутри было влажно, и он погружался легко. Медленно войдя под самый корень и чувствуя, как пульсирует вагина матери, он замер на несколько мгновений, а потом двинулся обратно. Ствол блестел от женских выделений. Вытащив член почти полностью, он снова начал погружение. Так он двигался, постепенно наращивая темп. Пальцы Виктора до красноты впились в бедра матери, он вгонял в нее хуй ровными, мощными движениями, при каждом толчке заполняя ее полностью, растягивая эластичные стенки влагалища до, как ей казалось, пределов возможного. Мария вцепилась руками в край стола. Ее тело содрогалось от уверенных и сильных толчков сына.
Отпустив ее бедра, Виктор лег на нее торсом. Сильные руки скользнули по бокам вверх, лаская тело. Прижатые к столу сиськи Марии сплющились и заметно выдавались из-под тела. Добравшись до них Виктор грубо, до боли, сжал дойки матери руками. Женщина замычала, закусив нижнюю губу, и заерзала по столу, подарив по-прежнему находившемуся внутри нее Виктору весьма приятные ощущения. В следующую секунду она ощутила затылком жаркое дыхание сына, а затем он длинно и влажно провел языком вдоль ее позвоночника — от основания шеи до линии волос, вызвав забег мурашек вдоль позвоночника. Потом он покрывал поцелуями ее шею и плечи, мял руками ее тело и не сбавляя темпа вгонял в нее свой поршень движениями, отзывавшимися в ней все большим трепетом. Стенки влагалища сокращались, обжимая трахающий ее член, внутренние стороны ее бедер были мокрыми от выделений. Она текла, и ничего не могла с этим поделать. Лицо женщины было пунцовым.
 — Нет... — твердила Мария не переставая. — Ох, нет... Как... гадко. Господи, какая... мерзость. Нет-нет-нет...
Словно в ответ на ее причитания толчки Виктора становились все сильнее и резче. Он снова выпрямился, ухватив мать за плечи и увеличил амплитуду толчков, то почти полностью выходя из материнского лона, то входя в него по самые яйца. Тело Виктора блестело от пота. Звонкие шлепки плоти о плоть, сопение сына и становящиеся все более громкими и все менее членораздельными вопли матери наполняли кухню. Бедра Марии давно работали в такт с движениями сына, энергично ему подмахивая. Жаркие волны наслаждения прокатывали по ее телу. Запрокинув голову, она прикрыла глаза и громко стонала, уже почти не вспоминая о необходимости протестовать против действий Виктора.
Сам Виктор уже приближался к оргазму. Утерев тыльной сторон ладони стекающие по лбу капли пота, он последним резким движением вогнал в мать хуй и почувствовал, что спускает. Именно в это мгновение тело женщины содрогнулась, спина выгнулась, и она еще выше закинула голову. Из широко распахнутого влажного рта вырвался вопль на высокой ноте.
 — Нееет... Неееееет... Нееееееееет! — скулила она, извиваясь всем телом.
Мать и сын кончили одновременно.
Виктор дернулся еще несколько раз, выбрасывая в мамочку дополнительные порции спермы, а потом отстранился от нее, шмякнувшись на табурет и шумно выдохнул, как человек, только что хорошо потрудившийся. Отдуваясь, он с интересом разглядывал шикарную задницу Марии. Мать все еще валялась на столе, открывая ему отличный обзор. Из натруженной влажно поблескивающей половой щели не спеша вытекала сперма. Протянув руку, Виктор вставил в мать палец и хорошенько покутил им внутри. Увидев, что мать задергала задом и поджала ягодицы, он довольно улыбнулся, и добавил еще палец. А потом еще. Влагалище непристойно чавкало, склизкая смесь спермы и женских выделений текла по его ладони. Когда мать снова распалилась, насаживаясь на его руку пиздой и пуская сок, он покинул ее щель и поднялся на ноги. Ухватив Марию за волосы, он поднял ее голову, встретив глазами ее умоляющий взгляд, и сунул покрытую слизью руку ей в лицо. На этот раз мать выделывалась меньше.
 — Это неправильно... — выдохнула она, прежде чем принять его пальцы в рот и дочиста обработать их языком и губами.
Довольный ее старательностью, Виктор оттер с пальцев слюну волосами женщины, и присел на корточки возле ее задницы. Задрав голову он обхватил ее поясницу рукой, и припал ртом к ее разъебанной дырке. Мать заерзала тазом, вжимаясь промежностью в его лицо.
 — Не надо. — сказало она. — Это так... грязно.
И тихонько застонала. Сын с чмоканьем высасывал содержимое ее пизды. Потом он высунул и погрузил в нее язык, энергично им работая, одновременно раздвигая пальцами ее половые губы и теребя клитор.
 — Витя!... Перестань, пожалуйста. — хрипло взмолилась Мария, оглядываясь через плечо, и сильнее подаваясь задом назад.
Виктор почувствовал, что у него опять встает. Рывком выпрямившись, он взял мать за руку, и поднял со стола. Его снова налившийся кровью пенис покачивался, едва не касаясь головкой ее плоского живота. Мария стояла, опустив глаза, словно впервые оттраханная школьница, разглядывая его темно-багровую, склизкую даже на вид залупу, и испытывая давно забытые чувства — смущение, тревогу, и ощущение неизвестности. Все еще держа мать за руку, Виктор опустился на пол и, ложась на спину, потянул ее за собой.
Она безропотно последовала за ним, сначала поставив ноги по обе стороны его бедер, а затем начав медленно опускаться к его торчащему хую. Она нависла над ним на корточках, чувствуя, что головка члена коснулась входа ее влагалища и не сводя умоляющего взгляда с лица сына. Губы матери шевельнулись, но она ничего не успела сказать — ухмыльнувшись, Виктор положил руки ей на бедра и рывком натянул на себя. Член вошел легко, до основания погрузившись в ее непристойно чавкнувшие глубины.
 — Ух-х!... — выдохнула она. — Не... надо...
И начала двигаться. Член входил и выходил из нее с громким хлюпаньем. Женщина прикрыла глаза — эти звуки казались ей животными, по-настоящему грязными. Однако, она не только не прекратила прыгать на члене Виктора, но даже ускорила движения, не то от возбуждения, не то пытаясь как можно быстрее закончить происходящее. Ее вагина вновь сладко запульсировала, а дыхание стало сдавленным и учащенным. Мышцы ног ритмично сокращались, приподнимая и снова роняя на торчащий ствол сына ее тело. Живот Марии рефлекторно поджимался, упругая грудь ритмично подпрыгивала в такт движениям. Развеселившийся от этого зрелища Виктор поднял руку и осыпал материны сиськи несколькими увесистыми шлепками, обжегшими ее нежную кожу и оставившие на не красноватые отметины. В ответ она издала невнятный протестующий крик — никто из ее любовников до сих пор не позволял себе обращаться с ней так грубо. Ему, однако, не было особого дела до ее недовольства. Ухватив ее за плечи, он притянул мать к себе, жадно впившись ртом в ее рот. Ее грудь прижалась к его груди, плоть терлась о плоть, его руки замком сомкнулись на ее спине, прижимая их друг к другу еще сильнее.
Тела матери и сына слились друг с другом, в очередной раз приближаясь к точке высочайшего экстаза. Разорвав жаркий поцелуй, она вскинула голову и громко застонала. Виктор неистово двигал бедрами, вонзая в мать свой ствол и хрипло сопя. Второй раз за вечер он выбросил в материнское лоно порцию своей спермы. Кончающая матушка с воплями дергалась на его хуе, до крови вонзив в плечи сына ярко накрашенные ногти.
Когда все кончилось, Виктор разжал объятия, и мать скатилась в сторону, упав на пол рядом с ним. Некоторое время они молча лежали, глядя в потолок, остывая после бешеной скачки. Потом Мария перевернулась на бок, оказавшись к сыну лицом, обвила левой рукой его грудь и закинула левую ногу ему на бедра. Чувствуя, как оказавшийся под ее коленом член снова запульсировал, оживая, она сочно чмокнула сына в ухо и прошептала:
 — Это было отвратительно, милый. Больше никогда-никогда не поступай так с мамой.
 — Конечно, мам. — отозвался он, и, сильно сжав пальцами, больно крутанул ее сосок.
Отзывы, вопросы, идеи и пожелания присылайте на blacknero@inbox.ru. Так же можете писать в том случае, если у вас просто есть желание пообщаться на инцест-тематику.
E-mail автора: blacknero@inbox. ru

Поделиться в: