Я Кристина шла к Госпоже Алене. Я очень провинилась так как в магазине не купила стринги в примерочной предварительно подрочив на них.
Госпожа была сильно расстроена. По этому она мне приказала прийти к ней в топике и короткой юбке, под юбкой ничего не было, а в писю был вставлен дилдо.
Так же на мне были высокие черные сапожки до колен. Я шла и боялась наказания. Хотя уже начала возбуждаться так как дилдо делал свое дело. Возле ее дома я присела на лавочку и подвигала в писе слегка дилдо. За этим занятием меня застал телефонный звонок. Девушка выудила трубку, и раскрыв её сказала.
 — Алло.
 — Где тебя носит? — осведомился приятный женский голос.
 — Я уже подхожу, — пролепетала она.
 — Шевелись! — крикнул динамик телефона и сигнал оборвался.
Кристина убрала трубку в юбку и, поправив юбку, встала со скамейки и направилась к дому Госпожи. Дверь в доме была крепко заперта магнитным замком и женщина нажала на единственную кнопку домофона расположенного рядом с ней. После пары гудков послышался щелчок, и приятный женский голос из телефона осведомился.
 — Кто?
 — Это я, — ответила она, и магнитный замок открылся.
Кристина вошла в небольшую прихожую и плотно закрыла за собой дверь. Хозяйки видно не было, но она знала, что она ждет её в следующем помещении, а потому начала раздеваться. топик занял свое место на вешалке у двери, юбка легла на не большую скамеечку сверху, а больше одежды на неё не было. Она никогда не надевала ничего лишнего, идя на встречу с ней. Оставалось только распустить волосы, и она легко выудила из них шпильки. Слегка кучерявая волна упала на плечи.
Кристина закрыла глаза и глубоко вздохнула, мысленно готовясь, но резкий голос оторвал её от этого занятия.
 — Какого черта ты там возишься, — вопрошала она.
 — Я уже иду, — откликнулась она и открыла вторую дверь, отделявшую прихожую от основного помещения.
В центре него, в широком кресле сидела одетая в кожу женщина. Кожаная жилетка на голое тело позволяла разглядеть упругие груди женщины. Широкие напульсники закрывали оба предплечья почти до локтей. Черные штаны грубой кожи делали ноги бесформенными, но чуть ниже колен были заправлены в узкие голенища высоких, черных ботинок, что делало их похожими на форму гестапо. Сами же ботинки плотно обтягивали икры и голени, но имели
широкие носы и высокую подошву. Ее внешний вид каждый раз заставлял Кристину трепетать. Вот и сейчас она невольно замерла, видя ее недовольный взгляд.
Ее руки были скрещены на груди, а пальцы правой недовольно постукивали по левому бицепсу, покрытому черной вязью кельтских рисунков. Ах, эти пальцы, как она любила их, их искусность, их силу, их грубость. Тем временем Алена окинула её злым взглядом из-под черных бровей и поднялась со своего места. Широким, размашистым шагом она подошла к ней и без лишних разговоров схватила за волосы. Она вскрикнула.
 — Заткнись, будешь знать как задания не выполнять — сплюнула она и потащила её вглубь помещения.
Большая комната была разделена по центру бордюром сантиметров десяти в высоту и повешенным над ним плотным, брезентовым занавесом. За занавесом вся комната была покрыта коврами, пол, потолок и стены устилали яркие красочные ковры.
Женщина затащила её за занавес и швырнула на пол.
 — Ты опоздала, сука, — оскалившись, прорычала она.
 — Прости меня...
 — Ах ты тварь! — проревела она и бросилась к ней.
Она обхватила её голову руками и притянула её лицо так близко к своему, что она легко могла ощутить ее разгоряченное дыхание. Впрочем, как и она.
 — Ты что, мастурбировала?
 — Прости меня... — вновь повторила она.
Она грубо встряхнула её.
 — Сколько раз тебе повторять, сука. Я что, по-твоему, попугай твердить раз за разом? — она ещё раз тряхнула её, и женщине показалось, что вот сейчас она оторвет её голову от тела.
 — Прости меня, Хозяйка, прости меня, — затараторила она.
Она отпустила её и поднялась во весь свой рост.
 — Ты знаешь, что прощение нужно заслужить, — сказала она, не скрывая презрительной ухмылки.
Хозяйка легонько толкнула её ботинком в бок, и женщина распласталась на ковре.
 — Посмотрим, сможешь ли ты это сделать, — произнесла женщина и поставила ногу ей на голову.
Широкая подошва легко закрыла большую часть лица и придавила кончик носа. Женщина принялась лизать подошву, стараясь выслужиться перед Госпожой, но та ещё больше рассвирепела.
 — Безмозглая шлюха! Я разве давала тебе команду делать это?
 — Нет, госпожа...
 — Но я дала тебе шанс получить прощение, ты же настолько отбилась от рук, что не смогла заслужить его и теперь мне придется вновь воспитывать тебя.
Она убрала ботинок с её лица и, взяв за голень, потащила к одной из стен, вдоль которых были расставлены всевозможные пыточные приспособления. Она подтащила её к одному из них и отпустила.
Кристина сжалась в комок. Она прекрасно знала назначения странной тумбы, около которой лежала и то, что должно было вот-вот произойти.
 — Что с тобой? — осведомилась Алена, — поднимайся, сука.
Женщина нехотя подчинилась и замерла в ожидании дальнейших указаний.
 — Ты прекрасно знаешь, что нужно делать.
 — Прости меня, госпожа, — вновь пролепетала она.
 — Скотина, — выкрикнула она.
Ее рука с размаху легла ей на затылок и легко перегнула женщину пополам. Хозяйка загнала её голову в специальное отверстие в верхней части тумбы, и задвинула заднюю крышку, фиксируя шею. Затем она сковала руки у неё за спиной и пристегнула их к стене так, что плечевые суставы чуть не вывернулись из ключиц.
 — Раздвинь ноги, — приказала она и Кристина, повинуясь, встала так, что её голени оказались у углов тумбы.
Госпожа пристегнула её ноги специально расположенными на углах ремнями и произнесла.
 — Поза настоящей шлюхи, такой как ты.
Погруженная в темноту внутреннего пространства деревянной конструкции она слышала гулкие шаги хозяйки, которая отошла от неё. Женщина прекрасно понимала, что теперь ей придется находиться в этой неудобной позе, пока она не вернется, но вместе с болью суставов и затекающего тела в ней вскипало неописуемое возбуждение.
Неожиданно резкая боль обожгла её попу...
Хозяйка беззвучно вернулась с широкой кожаной доской, чем-то напоминавшей разделочную, и не долго думая, приложилась ей по выставленному на показ заду. Обжигающее тепло прокатилось волной по всему телу Кристины, и вырвалось наружу криком, заглушенным стенками тумбы. Женщина довольно хмыкнула и нанесла ещё один удар, любуясь тем, как краснеет прекрасная попка ее рабыни. Она ещё несколько раз ударила ее, высекая искры криков, а затем взяла другой инструмент.
На этот раз он был узким и гибким. Его полированная поверхность весело поблескивала в свете стенных светильников.
 — Ты была плохой рабыней, — сказала госпожа и прут, со свистом разрезав воздух, опустился на левое полушарие ягодицы, оставляя на ней узкую полосу, которая тут же начала наливаться кровью. Девушка взвизгнула и затряслась.
 — Я научу тебя, как надо себя вести с хозяйкой, — продолжил мужчина, и новый удар пришелся поперек женской попки, вновь оставив полосу.
 — Когда госпожа приказывает, ты должна исполнять ее приказы беспрекословно, — наставляла она и снова хлестнула её, на этот раз по правой ягодице.
 — Когда госпожа молчит, ты должна замереть в почтении и ждать ... ее приказа, — закончила Алена и вновь полоснула тело женщины поперек.
Кристина чувствовала, как слёзы вперемешку с соплями и слюной текут по её лицу, но это были не единственные выделения её тела. Промежность тоже сочилась соком.
Замочек, запиравший заднюю крышку тумбы, щелкнул и освободил голову женщины. Следом за ним щелкнули и замки кандалов сковывавших её руки. Пятерня хозяйки ухватила её за волосы и вытащила её голову из темноты сооружения.
 — Посмотри на себя, — презрительно бросила её мучитель и плюнула ей в лицо.
Она лишь зажмурилась и ничего не сказала. Секунду ничего не происходило, а потом хозяйка посетовала.
 — Ах, вот как, — ее голос был полон грусти, — ну что ж, неблагодарная сука, раз тебя не научили хорошим манерам, то этим придется заняться мне.
Она потащила её к другому агрегату, который располагался на противоположном конце комнаты. На этот раз это была сложная конструкция, состоящая из двух широких параллельных досок обитых железными полосами и заключавших между собой небольшое, примерно пол метра в диаметре, колесо из частых узких реек. На полу между брусьями было вмонтировано небольшое кольцо крепления.
Хозяйка подтащила Кристину к колесу и повернула к нему спиной, так что металлическое кольцо оказалось ровно между её ног. Алена вытащила дилдо. Девушка слегка застонала. После чего она надела на её талию широкий, плотный пояс который соединяла с креплением в полу узкая капроновая веревка. Женщина зафиксировала её ноги такими же ремнями как у тумбы, затем вновь сковала её руки и продела в специальное кольцо на них другую веревку.
Обогнув конструкцию и, оказавшись с другой стороны колеса, хозяйка закрепила её на его ободе, после чего принялся крутить один из рычагов. Веревка начала наматываться на колесо, поднимая руки женщины помимо её воли. Вскоре колесо затянула её руки за голову, и заставило Кристину вытянуться на своих жестких ребрах, но хозяйка продолжала крутить рычаг, пока тело женщины не вытянулась настолько, что стало напоминать струну. Веревка, отходившая от пояса, больно врезалась в промежность и легко вдавила мягкую чувствительную плоть своим натяжением.
Тогда Алена подошла к другому рычагу и принялась крутить его. Рычаг привел в движение параллельные брусья, к которым крепились ремни ног. Брусья начали разъезжаться в разные стороны, раздвигая тем самым ноги девушки. У неё была хорошая растяжка, не настолько что бы сесть на шпагат и всё же не самая маленькая, но в какой-то момент Кристине показалось, что сейчас её просто разорвет напополам совместными усилиями расходящихся в разные стороны брусьев и поясной веревки.
Госпожа перестала крутить рычаг и зафиксировала его. Она встал между широко разведенных ног девушки и презрительно осмотрела содержимое промежности, сильно сжав пальцами половые губы.
 — Да у нашей сучки началась течка, — констатировала она, видя, как увлажнились ее пальцы.
Женщина вновь обошла агрегат и направилась в темный угол помещения, а затем Кристина услышала дребезжащий звук, и вскоре хозяйка выкатила в круг света небольшую больничную тележку, на которой, как и в больнице располагались инструменты. Здесь были зажимы и клизмы разной величина, а на нижней полочке стоял прямоугольный предмет, от которого отходило два красных провода. Они в свою очередь соединялись с небольшим приборчиком, имевшим несколько ручек и дисплей.
Хозяйка исчезла из поля зрения девушки, и спустя пару секунд дребезжание тележки прекратилось, но это не сулило ничего хорошего. Холодный зажим больно сжал правый сосок и повис на нем, выворачивая плоть под неестественным углом. Второй сосок ждала та же участь. Следующими на очереди были половые губы. Её госпожа резкими движениями высвободила их из-под веревки, поверхность которой тут же впилась в тонкую кожу между ними. Она зажала её лепестки, пальцами причиняя острую боль, и принялась растягивать в разные стороны, так что Кристине показалось, что её нижние губки того и гляди оторвутся. Она кричала от боли, но госпожа никак не прореагировала на эти крики и, оттянув плоть настолько, насколько ей хотелось, укрепила на ней ещё четыре зажима. Их холодная сталь защемила нежную кожу и породила новую волну боли и криков.
Госпожа же и не собиралась останавливаться, она умело прикрепляла к зажимам длинную сеть проводов, и когда дело было сделано, чувствительно похлопала её по лобку ладонью. После чего вновь вернулась в поле её зрения, держа в руках прибор с дисплеем.
 — Итак, вернемся к уроку хороших манер, — сообщила она, — когда хозяйка щедро одаривает рабыню, она должна благодарить ее.
Сказав это, она повернула один из рычажков пульта, и электрический разряд пронзил соски Кристины. Она взвыла.
 — Если же рабыня забыла это, она плохая рабыня и должна быть жестоко наказана.
Она повернула ещё две ручки и ещё один разряд пронзил её тело, заставляя изворачиваться на неудобном колесе ребра которого больно впивались в её спину. Острая боль струилась от её сосков по всему телу.
 — Рабыня должна быть благодарна хозяйке, за всё, что она для неё делает.
Алена повернула ещё одну ручку, и новый разряд ударил по соскам, но на этот раз на этом всё не закончилось, и сразу же после сосков электричество впилось в половые губы девушки. Она металась на колесе воя от боли, а хозяйка продолжала атаковать её тело. Вспышки разрядов кололи ее, постоянно перемещаясь от одного зажима к другому. Из её влагалища потоком тек любовный сок, покрывая собой всю область промежности и зажимы половых губ. Из-за этого разряды расходились по всей области от клитора, до ложбинки между ягодиц и причиняли неописуемую боль.
Госпожа же тем временем положила пульт, который продолжал посылать молнии в её тело и вновь отправилась к тележке. Впрочем, она этого даже не заметила. Когда же она вернулась и выключила пульт, она в ужасе обратила внимание на то, что она сжимает в своей руке.
Продолговатый стеклянный предмет, не меньше тридцати сантиметров венчался широким шаром. Внутри предмета можно было легко рассмотреть две проволоки, которые соединялись в шаре спиралью. Хозяйка поднесла предмет к её глазам и довольно улыбнулась, видя её реакцию. Она подсоединила приспособление к пульту и поднесла его к её рту.
 — Лижи, — приказала она, и Кристина с опаской коснулась холодного стекла кончиком языка.
Легкий разряд ударил по языку, и она дернулась в сторону.
 — Лижи, сука, — крикнула госпожа, и она вновь высунула язык и зажмурилась.
Алена поднесла предмет к её подрагивающей плоти и тот вновь щелкнул её разрядом.
Поскуливая от этих щелчков, она принялась вылизывать стеклянную сферу, стремясь угодить своей госпоже, но она не оценила её рвения. Спустя минуту она убрала предмет от её рта, и Кристина открыла глаза.
Алена, ухмыляясь, смазывала... сферу специальной смазкой. Закончив эти приготовления, она вновь направилась к её разведенным ногам. Продев руку под веревку, она оттянула её и переместила со щели входа, после чего начала медленно вводить широкий шар внутрь её тела. Размер сферы сам по себе причинял болезненные ощущения, сильно растягивая стенки влагалища.
Шар проник в самые недра её тела и замер там, заставляя девушку трепетать от ожидания неизбежного. Хозяйка вновь вернулась к пульту и принялась играть с ним. Как и раньше она пару раз пустила разряды в её соски, затем к половым губам, совмещая их.
 — Я надеюсь, этот опыт научит тебя, — жестоко ухмыляясь, произнесла она и повернула последний рычажок.
Разряд ударил внутри неё и пронзил её подобно разветвленному колу. Ей показалось, что ужасный шар разросся иглами во все стороны, нанизав на них все её внутренности. Кристина почувствовала, как напрягся кишечник и мочевой пузырь, но тут действие электричества ... прошло. Её тело била крупная дрожь сведенных судорогой мышц.
 — Какая же ты шлюха, если даже такое наказание заставляет тебя дрожать от вожделения, — с прискорбием сообщила хозяйка и вновь включила прибор.
Второй разряд был сильнее первого. Он прорезал её тело до самых кончиков волос с одной стороны и пальцев ног с другой. Конвульсивно сокращающиеся мышцы изгибали её в самых неестественных позах. Она не знала, сколько это продолжалось, но вдруг почувствовала, как нарастающая волна удовольствия зарождается в раненом влагалище. Как она набирает силы и, превращаясь в цунами, несется вверх по её телу. Мощная, несокрушимая она прошла по телу Кристины с невероятной скоростью и ударила в мозг сильнейшим оргазмом, непривычно резким и почти неожиданным.
Из её промежности хлынула влага, а следом за влагалищем не выдержал и мочевой пузырь. Горячая желтая жидкость вперемешку с соком изливалась из её глубин, но она не ощущала этого. Её разум был не в состоянии оценить происходящее, мечась в огне экстаза. Откуда-то издалека до неё долетали ощущения пощечин, но она не могла остановить приступ наслаждения захвативший её.
Кристина открыла глаза и огляделась. Она была подвешена за руки на скрещенных крест накрест брусьях. Запястья затекли от веса её тела, и она попыталась утвердиться на ногах, что удалось ей с трудом. Несчастные конечности дрожали и подгибались.
Девушка обвела взглядом комнату и остановилась на здоровенном прямоугольном предмете, укрытом покрывалом, который стоял прямо перед ней. Предмет был выше неё и закрывал добрую половину её обзора. Впрочем, её это мало интересовало, и она сосредоточилась на своих собственных ощущениях.
Всё её тело болело. Затекшие запястья, измятая барабаном круга спина, соски и половые губы, подвергшиеся электрической обработке, ноги растянутые в разные стороны брусьями, попка, исполосованная прутом. Но боль была не только снаружи. Её внутренности особенно влагалище горело огнем, сердце учащенно билось, а в голе першило, так как глотка была изодранная криком. Её дыхание было учащенным и неглубоким, отчего в голове все немного плыло. В довершении всего она чувствовала легкую боль в анусе, внутри которого находился инородный продолговатый предмет. И никакие усилия её мышц не смогли исторгнуть его из её тела.
 — Королева шлюх очнулась, — донесся до неё голос хозяйки, — что ж, тогда я продолжу давать тебе уроки.
Она подошла к прямоугольному предмету перед ней и, положив руку на его верхний край, произнесла.
 — Я прекрасно понимаю, что тебе хотелось бы быть животным, которое может гадить, где попало и не обязано следить за собой, но ты, увы, рабыня.
Она молча слушала.
 — Рабыня же это промежуточное звено между животным и человеком, и для неё недопустимо ссаться где попало, — ее губы исказила презрительная гримаса, — и выглядеть так будто только что вылезла из помойной ямы.
С этими словами она отдернула полог, и женщина увидела под ним зеркало. Она принялась разглядывать себя, чувствуя, как само её естество противится признать в этом отражении её собственное.
Лицо было покрыто густой массой, которая сочетала в себе остатки её макияжа размазанного так, будто его наносил сумасшедший художник, тушь и помада перемешались и соединились со странно блестящими выделениями, покрывавшими добрую половину её лица и доходившими по лбу до кончиков волос. В них она с ужасом признала засыхающие сопли. От глаз во все стороны бежали застывшие дорожки, прочерченные слезами. Вся эта каша добиралась до рта, и оттуда уносимая слюной спускалась по шее на грудь, где плотность массы снижалась, хотя отдельные капли достигали низа живота.
Впрочем, это не означала, что грудь осталась нетронутой. Неестественно красные, вздувшиеся соски напоминали обо всём, что им довелось пережить и, из их кончиков брали начало две подсохших дорожки. Сочетая в себе белый и желтый цвет, они струились к низу полушарий груди. Видимо они выделились после того, как хозяйка сняла зажимы.
Лобок и вся область промежности так же были ярко красного цвета. Набухшие красные половые губы не естественно большие и вытянутые свисали, чуть ли не на пару сантиметров. От них по внутренней стороне бедер до самых колен тянулись следы её сока и полоски разводов оставленных мочой.
Из её лона длинная, тонкая нить смазки протянулась до самого пола. Параллельно ей, упираясь в пол, торчала прямая трубка уходившая, как поняла женщина в её зад.
Хозяйка позволила ей рассмотреть своё тело в мельчайших подробностях, а затем продолжила свой монолог.
 — Я терпеть не могу грязных шлюх вроде тебя, но раз уж ты стала моей рабыней, тебе придется привыкать к мытью.
С этими словами он оттолкнул зеркало в сторону, и оно заскользило прочь, уносимое вмонтированными в основание колесиками. А прямо за ним Марьяна увидела здоровенную гидроустановку. Внешне она чем-то напоминала те агрегаты, которыми пользуются уличные рабочие, укладывающие асфальт. Разве что чуть поменьше. Из направленной на девушку части приспособления торчал длинный шланг, заканчивавшийся узким соплом.
Хозяйка взяла шланг и пару раз повернула круглый вентиль на боку установки. Из сопла под напором вырвалась вода. Алена отрегулировала напор и проверила его силу на металлическом щите, укрепленном здесь же на стене. Щит прогнулся и задребезжал. Женщина в ужасе смотрела, как вода изгибает сталь.
 — Чистота, залог здоровья, — прокомментировала свои действия госпожа и направила струю на её ноги.
Вода была обжигающе холодной. Её острая струя впилась в бедро женщины и вдавила плоть внутрь подобно металлическому штифту. Кристина забилась, пытаясь сдвинуться в сторону, но крепления на голенях, коленях, поясе и руках надежно сковывали её тело. Тем временем хозяйка направила струю выше, и теперь она била в область живота, заставляя внутренности разбегаться по бокам тела. Струя добралась до пупка и начала медленно опускаться. Вскоре она спустилась до лобка, и женщине показалось, что вода сейчас раздробит кости её таза.
Хозяйка ещё немного опустила сопло, и поток принялся хлестать измученные половые губы рабыни, та вновь закричала.
Спустя какое-то время, показавшееся Кристине вечностью хозяйка, удовлетворенная чистотой её промежности, вновь начала поднимать сопло. Струя достигла груди и задвигалась по полушариям, почти разделяя каждое надвое. Вода немилосердно вдавливала весь сосок целиком вглубь молочных желез, и многострадальные шарики нежной плоти ответили острой болью. Госпожа же и не собиралась останавливаться. Она перемещала поток от одной груди к другой, явно наслаждаясь зрелищем их деформации, благо четвертый размер женщины предоставлял обширное многообразие форм.
Но вот струя оторвалась от истязания груди и вновь поползла вверх. Достигнув ключиц, хозяйка...
на секунду оторвалась и, выключив воду, сменила насадку шланга. Теперь сопло было шире, и сила потока немного уменьшилась, но зато увеличилась площадь.
Струя вновь вернулась к телу рабыни и ударила в шею, перебивая дыхание, но, не задержавшись там, поползла к лицу. Поток воды легко омывал всю голову целиком, и женщина крутила ей, пытаясь хоть как-то увернуться от этой пытки, но это не представлялось возможным. Она плотно сжала челюсти и закрыла глаза, надеясь, что хозяйка сжалится. Но этого не происходило и вскоре ей стало не хватать воздуха. Она ещё сильнее забилась, пытаясь вдохнуть, но везде вокруг неё была только вода.
А потом Кристина почувствовала, как её прямая кишка начала наполняться водой. Легким утешением стало то, что вода была теплой, но по мере заполнения её внутренностей это стало неважно. Не в силах сопротивляться себе она закричала, и струя холодной воды ударила ей в рот. Она попыталась глотать, судорожно вздохнула и вода попала в легкие, заставив её закашляться.
Хозяйка ... вновь выключила воду шланга и сменила насадку на прежнюю. А теплая вода всё это время продолжала поступать в кишечник девушки. Медленно, но неотвратимо она заполняла её внутренности, растягивая их и причиняя совершенно новые болевые ощущения. Тем временем Алена вновь направила на неё режущую струю воды и принялся водить ей по телу женщины. Ей в голову пришла мысль, что ещё немного и узкая струя шланга прорвет её тонкую кожу, если конечно она не лопнет раньше от заполнявшей её снизу воды.
Струя ударила по животу и Кристина почувствовала, что не в силах терпеть. Переполненный водой кишечник принялся исторгать из себя пожелтевшую и дурно пахнущую жидкость. Девушка чувствовала, как теплый поток течет по её ногам на пол, но ничего не могла с собой поделать, реакция же хозяйки не заставила себя долго ждать.
 — Ах, ты... — поперхнулась гневом она, отшвырнула шланг в сторону и подбежала к рукоятке вмонтированной в стену.
Госпожа начала крутить её и Кристина с ужасом поняла, что крест, к которому она была прикована начал вращаться по часовой стрелке. Вскоре она уже висела вниз головой, а теплая вода продолжала наполнять её тело. Но и на этом мытарства не закончились. Оскорбленная до глубины души госпожа умчалась куда-то, предоставив её самой себе.
Кристина чувствовала, как вода вновь наполняет её анус, и она была бессильна, что-либо с этим сделать.
Хозяйка вернулась, сжимая в руках плетку, конец который разделялся на бессчетное количество длинных, кожаных полос.
 — Ты плохая рабыня, — повторилась она, склонившись к самому её лицу, — ты ведешь себя как шелудивая псина и будешь наказана подобно ей!
С этими словами она выпрямилась и, хорошенько размахнувшись, полоснула её плеткой поперек тела. Бессчетное количество полос пронеслись по коже живота, оставляя красные полосы. Подвешенная вниз головой девушка закричала и почувствовала, как кровь начала приливать к голове. Хозяйка же продолжала хлестать её. Плетка стегала груди крест накрест, и нежная кожа покрылась паутиной красных линий. После чего удары изменили своё направление и теперь проходили вдоль тела. Самым же ужасным было то, что они постоянно попадали по промежности, взрывая в мозгу женщины целые фейерверки искр.
Одновременно с этим её зад переполнился и изверг из себя фонтанчик воды, которая конечно была чище, чем в первый раз, но всё равно имела неприятных запах и легкую окраску. Эта вода потекла по спине и животу к голове женщины, покрывая её тело склизким налетом.
 — Ты не исправимая тварь, — прокричала хозяйка и удвоила свои старания с плеткой.
От боли, унижения, и чувства обреченности появившегося в её разуме Кристина тряслась как на электрическом стуле. Очередной удар плети, пришедшийся между ног, вместе с болью породил внутри неё огонь. Капли жидкости из её зада достигли лица и потекли по нему, попадая в рот и нос. Омерзительность происходящего заставила её содрогаться от чувства собственной
низости и ничтожности, но эти же чувства распаляли её внутренний пожар.
Плеть, гулявшая по её телу, перестала быть лишь источником боли. Неожиданно для себя женщина начала чувствовать, что каждый удар озаряет её огоньками наслаждения, и когда один из концов перетянулся поперек клитора, она взорвалась. Резко сократившиеся мышцы кишечника выплеснули вверх очередной фонтан воды, а сокращающиеся влагалище выдавила из себя любовный сок. Тело содрогалось от пожара охватившего каждую клеточку её существа.
Не в силах противостоять наваждению она дергалась скованная и избиваемая. Разум не выдержал этой ужасной и одновременно сладостной пытки, и она вновь потеряла сознание.
Кристина пришла в себя и обнаружила, что находится в подвешенном состоянии. Её тело обволокла сеть веревок сильно врезающихся в кожу. Она ощутила себя курой попавшей в авоську мясника. Девушка почти не могла пошевелиться, так как руки, стянутые за спиной, болезненно вытягивались к потолку, в то время как тело находилось в параллельном полу положении, за исключением таза. Тот был в почти вертикальном положении, потому что ноги её были вытянуты в сторону головы. Впрочем, они не были направлены вдоль тела, а расходились в стороны под более чем прямым углом.
Опутавшие её веревке были пропущены через кольца на полу и в потолке. Прямо перед собой она видела одно из них. Через него проходила веревка, удерживающая её тело за плечи и не дававшая ей распрямиться. Растянутые мышцы ног, рук и спины ныли от напряжения, затянутые веревками груди покалывали вспышки онемения. Женщина посмотрела на свои прелести, обеспечивающие ей постоянный поток желающих познакомиться, и ужаснулась их фиолетовому цвету.
Придя в себя, она провисела так больше пятнадцати минут, и всё что ей оставалось это хрипеть, поскуливать и плакать, так как рот её был, заткнут широким резиновым шариком, а хозяйки поблизости не было.
Но потом она вернулась, выйдя из двери в прихожую, лицом к которой она висела. В одной ее руке была дымящаяся чашка, в другой надкусанный бутерброд. Увидев, что она очнулась, она ухмыльнулась и, усевшись прямо перед ней, продолжал подкрепляться. У Кристины потекли слюнки, в животе заурчало, ведь всё что ей довелось пережить за это время, изрядно выматывало, и организму требовались подкрепиться.
 — Хочешь? — спросила Алена и помахала бутербродом.
Она усердно закивала.
Хозяйка поднялась со своего места и, подойдя к ней, вытащила шарик из её рта. Она молча поднесла бутерброд к её рту, и она впилась в него зубами. Алена обреченно вздохнула и сказала.
 — Безмозглая сука, учишь тебя учишь, а толку никакого.
Она вытащила откуда-то из-за пояса металлический обруч и приладила его на голову женщины, так что один из его краёв попал ей в рот. По всему периметру окружности из обруча торчали небольшие вентили, и госпожа принялась закручивать их. Вскоре обруч плотно сжал её голову и края, попавший в рот уперлись в зубы, заставляя женщину разжать их. Она так и сделала. Хозяйка продолжила закручивать вентили, пока края обруча не врезались в краешки рта. Тогда хозяйка начала крутить ещё какой-то механизм, и обруч, разделившись на две части, принялся разводить челюсти женщины с той же неотвратимостью, с которой домкрат поднимает машину.
Когда её рот широко раскрылся, так что заломило скулы, Алена сказала.
 — Сегодня я добрый и потому повторяю, когда госпожа что-то дает рабыне, она должна благодарить ее, — она обвела несчастную девушку взглядом, — но поскольку ты, сука, никак не хочешь усвоить это простое правило, мне придется вбить его в тебя.
Она засунула... в её открытый рот кусок бутерброда и, освободив тем самым свои руки, расстегнула и сняла штаны. Кроме штанов ничего больше не было.
Хозяйка подойдя к лицу девушки, зажала ей нос. Губки сильно пахли мочой и выделениями, и Кристина попыталась отвернуться.
 — Вот как, — казалось, что хозяйка искренне удивилась, — помимо того, что ты не хочешь благодарить меня за дары ты ещё и пытаешься их отвергнуть.
Она подняла глаза и увидела, как краснеет в гневе ее лицо. Она грубо схватила её за волосы и прижала её лицо к своему лобку. Прижимая её так левой рукой, правой она вытащила уже знакомую многоглавую плеть и принялся хлестать её по спине и попе. Как и раньше кончики плети попадали в промежность.
Прижатая к ее телу с куском бутерброда во рту полном слюней она не могла кричать, хотя ей этого очень хотелось. Тем временем клитор госпожи затвердел, и она направила вагину в её разинутый рот. И начала извергать из себя мочу. Инстинктивно она начала глотать, а женщина продолжала прижимать ее.
Давясь приступами тошноты, она ощущала, как вагина хозяйки извергает в нее потоки мочи. Госпожа испражнялась в рот рабыни, но при этом она не забывала охаживать её тело плетью. По её подбородку текли потоки ... взбитой липкой слюны перемешанной с обильной смазкой мочи и крошками хлеба. Этой смеси было так много, что она достигла пола и начала растекаться по нему небольшой лужицей.
Кристине не хватало воздуха, перед её глазами плыли черные круги, и она даже решила, что сейчас вновь потеряет сознание, но госпожа покинула её рот и вслед за ее вагиной, из неё вырвалось немного рвотной жидкости. Но хозяйка не обратила на это внимания, она обогнула её и пристроилась сзади. Без подготовок и прелюдий она вогнала в в её попку на всю длину фалос и оставила его там.
Затем она начала совершать поступательные движения фаллосом и Кристина не в силах сдерживаться кричала как умалишенная. Сколько бы раз она не трахала её в зад, она никак не могла привыкнуть к столь широкому предмету внутри себя. Это продолжалось минут пять, потом хозяйка решила передохнуть и вытащив фаллос подкатила к ней какой-то агрегат, от которого отходила длинная трубка увенчанная здоровенным фаллоимитатором.
Госпожа ввела его во влагалище женщины и включил машину.
Член задвигался взад и вперед, имитируя фрикции, а Алена склонилась над прибором и принялся переключать клавиши его управления.
 — Как тебе больше нравится? — полюбопытствовала она и включила самую большую скорость, на которую было способно приспособление, — любой шлюхе нравится, когда её дерут как сидорову козу, значит, тебе это нравится вдвойне.
Искусственный член сновал в её влагалище с такой скоростью, что если бы не её влажность промежность бы задымилась, а может, и вспыхнула бы. Фаллоимитатор был ещё шире, чем фаллос хозяйки и значительно длиннее его. Женщине казалось, что он уже прорвал заднюю стенку влагалища и сейчас трудится внутри её матки, стремясь проникнуть в живот или даже выше.
Жестокая машина рвала Кристину напополам, и хозяйка решила присоединиться к этому празднику жизни. Аккуратно, что бы не зацепить направляющую искусственно члена она перешагнула через агрегат и вновь ввела фаллос в её зад. Даже одной ширины фаллоса в попке хватало, что бы девушке казалось, что её сейчас порвут напополам, а сейчас ещё и в её влагалище орудовал на невообразимой скорости здоровенный инструмент.
Она уже не могла кричать, или стонать она просто повисла на своих путах и постаралась хоть немного расслабиться,
насколько это было возможно в её нынешнем положении, но хозяйка почувствовала, как её зад стал податливым и принялась шлепать её по ягодицам, что бы вернуть внутренним мышцам напряжение.
Кристина тоже испытывала странное ощущение от этих сокращений. Это была невообразимая помесь наслаждения и боли, которая возносила её на небеса. В дополнение к этому хозяйка просунула левую руку между её ногой и телом и, нащупав клитор, принялся щипать и оттягивать его. Это стало последней каплей, и женщина вновь кончила, но на этот раз сознание осталось при ней и безумие продолжалось.
Кристина не могла сказать, сколько раз возносилась на пик. Но в какой-то момент госпожа вынула фаллос из её зада, и почти сразу замер член в её влагалище. Девушка услышала, как скрипнул металл, и почувствовала, что в её анус вновь уперся член, на этот раз была вымазанная смазкой силиконовая дубина. Она легко проникла в её разработанную дырочку, и хозяйка вновь включила аппарат.
Два здоровенных чудовища на одинаковой скорости ворвались в неё и синхронно достигли максимальной глубины, а потом с безумной скоростью задвигались в ней. Алена же обошла её спереди и вновь подставила вагину ей в рот. Кристина начала вылизывать вагину и соки хозяйки.
Кристина билась под ударами двух членов как попавшаяся в садок птица. Её промежность горела так, будто с неё содрали кожу, прямая кишка и сфинктер саднили, так как если бы они лопнули пополам, а вагина, мешала ей дышать, и тут она почувствовала, как горячая струя ударила внутрь неё. Ей даже не приходилось глотать выделения хозяйки, потому что она сама пролетала глотку и отправлялась в желудок. И ощущая это, женщина взорвалась самым мощным оргазмом за всё это время.
Её связанное тело, лишенное возможности двигаться конвульсивно напрягалось и расслаблялось, выбрасывая из всех проходов жидкость. Остатки воды и смазки из ануса, любовный сок из влагалища, слюну с выделениями изо рта. Лишенная возможности дышать она потеряла сознание.
Алена отошла от Кристины и отпустила её голову, которую грубо сжимала всё это время. Голова бесчувственно повисла, и хозяйка сделала шаг назад, но едва не упала. Ее тело подрагивало от силы испытанного оргазма и всего того времени, которое она сдерживалась. Но она сделала над собой усилие и, добравшись до продолжавшего работать агрегата, отключила его и растянулась на полу.
Она развязала веревки и, аккуратно опустив тело женщины на пол, принялась освобождать его от пут. Сняв жгуты, затягивающие груди она принялась легонько мять мягкую и податливую плоть, что бы восстановить в ней кровообращение, хотя и без этого ей было приятно ощущать такую красоту у себя в ладонях. После этого она сняла остальные веревки, металлический обруч и бережно подняв бесчувственную рабыню на руки, отнес её в небольшую комнату, где располагалась больничная кушетка и ванная.
Алена опустила Марьяну в ванную и, взяв губку начала омывать её тело, стирая грязь с него следы выделений. Эта процедура заняла немного времени и, закончив с ней, он вынул женщину из ванной и принялся насухо вытирать её тело мягким махровым полотенцем. Затем госпожа уложила её на живот и занялась обрабатыванием ран. Она нежно растирала прекрасное тело своей рабыни и наносила на него тонкий слой регенерирующего крема, который затем втирал в кожу. Закончив с этой процедурой, Алена осмотрела набухшие полосы оставленные прутом и аккуратно надрезала кожу, что бы кровь вытекла из синяков. После чего так же обработала пухлую и такую мягкую на ощупь попку кремом.
Хозяйка растирала руки, и ноги своей рабыни в тех местах, где её сковывали ремни... И чувствовала, что эти действия возбуждают ее ничуть не меньше чем жестокие пытки. Она перевернула Кристину на спину и развела её ноги в стороны. Красная от всего пережитого промежность заставила ее сердце содрогнуться и, повинуясь неожиданному порыву, она склонилась над измученными губками и принялась их вылизывать.
Нежные прикосновения его языка отразились легкой улыбкой на лице Марьяны. Она потянулась и открыла глаза.
Предложения и пожелания а также если хотите увидеть героиню данного рассказа то пишите на alenaburva@rambler.ru

Поделиться в: