Наверное, любой из гостей их дома, будь то её сестра Эленн, или её племянники Джек и Майкл, или муж Эленн Теодор, а уж более всех, конечно, её собственный муж Ирвин, поднявшись сейчас за ней следом в комнату Кайла были бы несказанно удивлёны. А скорее поражёны или даже подавлены увиденным.
Во всяком случае, именно такие эмоции одна за другой посещали голову Риты Батлер за последние несколько минут. Впрочем, совершенно, безрезультатно... Ибо ни одна из них, как, впрочем, и сама Рита не могли никак повлиять на происходящее в этой комнате. Слишком уж решителен и неистов был напор Кайла Батлера, а главное ошеломляюще неожидан и внезапен, чтобы Рита успела ему что-то противопоставить в первые минуты этого святотатственного кощунственного богохульного действа... А после уже было поздно..
Да... Ирвин бы, верно, так и замер с открытым ртом у порога, глядя, как...
... Его жена Рита Батлер собственной персоной беспомощно лежит в широком бабушкином кресле... Вот именно, что беспомощно... Притом, что одна её нога в изящном белоснежном чулке закинута на письменный стол рядом с креслом, а другая... Другая её нога возлежит на плече Кайла.
Лёгкое белое домашнее шёлковое платье грубо распахнуто в обе стороны, так что пуговицы вырваны из ткани с мясом... Левая грудь извлечена их чаши бюстгальтера и теперь упруго подпрыгивает и бьётся о грудь Кайла в такт его мощным и быстрым ударам. Руки Риты заброшены назад за голову и она, раздавленная и порабощённая этой бесцеремонной силой и грубостью, даже не смеет их опустить обратно, чтобы упереться Кайлу в грудь, оттолкнуть его от себя, расцарапать ему лицо... Нет, лишь только её пальчики с идеальным маникюром беспомощно цепляются за складки на бархатной обшивке кресла, как будто, это чем-то могло ей помочь...
Кайл стоит перед креслом. Обнажённый. Всем весом навалившись на маленькое и изящное тело Риты. Одна его рука крепко сжимает тонкую лодыжку той ноги Риты, что лежит у него на плече. Вторая крепко поддерживает бедро Риты... Но иногда, эта рука внезапно отпускает ненадолго её бедро и жадно беспощадно, мнёт её грудь.
И если Ирвин, будь он сейчас здесь, подойдёт поближе или просто присмотрится, то, конечно, сможет разглядеть, что тонкие трусики-верёвочки его жены, тоже белого цвета, отодвинуты в сторону и не являются более преградой для Кайла. Да, Кайл был настолько нетерпелив, что даже не стал терять время, чтобы снять с неё трусики...
Тело Кайла напряженно неимоверно, словно, струна, так что все мышцы его атлетического спортивного тела рельефно выступают, перекатываясь под бронзовой загорелой кожей. Ну, ещё бы... Та иступлённая мощь, безудержная сила и умопомрачительная скорость с какой Кайл вторгался в её несчастное лоно, неистово, до боли и слёз на щеках Риты заполняя её глубины собой, конечно же, без всякой оглядки на её чувства и ощущения, наверное, требовали от юноши немалых усилий. Но, видимо, годы, проведённые в спортивных тренировках, делали своё дело. Во всяком случае, Рите, казалось, что Кайл не испытывает никакого утомления даже сейчас, после нескольких минут беспрерывного и яростного совокупления с ней, соизмеримого по бешенной размеренности и неистощимости, наверное, только с дорожным отбойным молотком.
А быть может, прямо сейчас Ирвин и гости внизу удивлённо взирают на потолок, привлечённые этими несусветными громкими звуками, которые по — разумению, никак, не должны доносится из комнаты выздоравливающего после укуса змеи юноши, последних три дня проведшего во сне под действием снотворного.
Звуки... Громкие... Оглушающие... Непристойные..
Противный протяжный скрип кресла под ней... Шуршание её платья... Тихий шелест её чулка о поверхность стола... Ах, если бы, это было всё!
Но это полузвериное рычание Кайла, прерываемое шумными выдохами сквозь зубы... И её короткое частое дыхание и тихие сдавленные стоны и всхлипы, что нет-нет, но против всякой воли срывались с губ Риты.
Но самым непристойным вульгарным непотребным и бесстыжим так это частые звонкие хлесткие и смачные шлепки, с которыми встречались их бёдра, когда фаллос юноши снова и снова стремительно и неукротимо врывался в её нежную женскую сущность.
Нет, Ирвину, или кому-то из гостей, не потребуется даже входить в эту комнату, чтобы всё осознать. Достаточно, лишь немного прислушаться за дверью, чтобы ясно понять, что в этой комнате бурно, пылко, свирепо до потери сознания имеют, трахают, ебут женщину.
Рита кожей ощущает жар, который источает тело Кайла. И это уже был совсем не тот жар, который мучил юношу последних три дня в постели после укуса змеи.
Иногда, мельком, украдкой Рита бросает взор на лицо Кайла, отчего-то до ужаса боясь встретиться сейчас в эти минуты с ним взглядом. Но нет, глаза Кайла безотрывно устремлены в одно место... С бесстыдным интересом он наблюдает, как его мужская доблесть раз за разом вонзается и выходит из её измученной покорённой этому безумному натиску киски.
Наверное, что-то положительное во всём происходящем смогла бы найти только доктор Тарил.
Как и вчера, во время очередного осмотра Кайла. Рита густо покраснела, когда возбуждённый огромный детородный орган Кайла опять предстал перед ними, стоило только стащить с него одеяло.
Запинаясь, она заговорила доктору, что, видимо, юношу мучают во сне какие-то эротические видения. Да, все три дня в постоянном сне, Кайл почти каждую минуту был возбуждён, стонал во сне, что-то горячо шептал и зажимал своё возбуждённое исполинское достоинство в кулаке.
 — О... — мило улыбнулась на это доктор Тарил, — значит, опасность миновала, дорогая мисс Батлер. Эротические видения не приходят к людям на смертном одре. Я думаю, этому стоит только радоваться!
Рита и рада была бы радоваться. Но гораздо больше её смущало то, что все три дня в бреду, сжимая своё разбухшее восставшее естество в кулаке, Кайл шептал её имя. Только одно её имя.
И теперь, видимо, если следовать логике доктора Тарил, ей надо радоваться вдвойне. Теперь, то уж, видимо, опасность для жизни Кайла Батлера миновала окончательно. Во-всяком, случае, что называется, все симптомы явного выздоровления на лицо...
А в себе ли Кайл сейчас вообще? Или так же, как эти три дня и три ночи, ощущает себя в одной из своих чувственных сексуальных фантазий, одурев от лошадиных доз снотворного настолько, что окончательно перепутал мир сновидений с реальностью?
Ведь, когда Рита поднялась, оставив гостей, в его комнату и прокравшись в темноте на цыпочках к его постели, Кайл снова стонал и метался в постели, а его башня опять величественно возвышалась нал его бёдрами, будто, только и измышляла, чтобы, как ракета взмыть под потолок.
Терзаемая беспокойством, ну, быть может, ещё снедаемая любопытством, подкреплённым вином, но отнюдь никаким эротическим настроением, Рита Батлер осторожно и нежно обхватила ладонью возбуждённую сочащуюся головку этого исполина. И в следующий миг, впервые за три дня кайл Батлер открыл глаза..
Конечно, Рита не кричала, отчаянно не вырывалась и не пыталась расцарапать ему лицо, как, наверное, должна была бы непременно сделать. И дело даже не в невероятно стремительном и решительном натиске Кайла, посягнувшем на её тело так неожиданно и так легко и просто, вкупе с её полной растерянностью и замешательством... Нет..
Но что-то с самой первой секунды дало ей ясно понять, что ничто не остановит юнца на пути к его вожделению. А внизу гости и Ирвин... Нет, нет, это ведь естественно, что она не могла допустить такого позора? Ведь даже сейчас, каждая клеточка её сердца принадлежала ему, любимому и ненаглядному Кайлу Батлеру... И даже сейчас, материнское сердце не в силах было поверить, что её бесценное чадо осмелилось покуситься на святая святых.
И даже в эти минуты невероятного своего падения в бездны страшного кровосмесительного греха, в пылу сумасшедшего животного совокупления с собственным ... сыном, лишь одна мысль, более других, билась в её голове, что любой из гостей их дома, будь то её сестра Эленн, или её племянники Джек и Майкл, или муж Эленн Теодор, а уж более всех, конечно, её собственный муж Ирвин, никогда не должен узнать об этом кощунственном действе. Лишь одна эта мысль... Тем более, что опасность для жизни Кайла Батлера теперь уж точно миновала... А значит, материнское сердце может быть спокойно за жизнь своего единственного и ненаглядного отпрыска.
Тело Кайла изогнулось дугой, а его бёдра в мощном нещадном порыве впечатали её тело в жалобно заскрипевшее кресло. Рита закусив губу, всё таки не сдержалась и снова пронзительно жалобно вскрикнула, ощущая себя курицей — гриль, насаженной на раскалённый вертел.
Она терпеливо ждала, пока сын, содрогаясь в конвульсиях оргазма, извергнет в неё до последней капли нескончаемые потоки горячего семени, мучительно вспоминая, куда же она засунула в доме свои противозачаточные..
Потом без слёз, без всяких причитаний и истерики, дождавшись, когда Кайл отдышится, положила руку ему на щёку и уже без всякого страха посмотрела ему прямо в расширенные настороженные, словно, враз протрезвевшие, глаза. И тихо сказала, к своему удивлению, спокойным и твёрдым голосом:
 — Теперь быстро ложись в постель. Отец или моя сестра могут сюда подняться в любую минуту. У нас мало времени..
Бывало прежде её долго колотила нервная дрожь или безудержные рыдания, даже после небольшой ссоры с мужем или очередной проказы Кайлы. Но сейчас, она и сама дивилась такому присутствию духа в себе, как быстро собрались её мысли воедино и тому внутреннему спокойствию и твёрдости внутри себя.
Как будто её и не изнасиловал минуту назад родной сын. Наверное, это потому, что понимала, — времени и впрямь очень мало. В любой миг, устав её ждать внизу или заволновавшись, кто-то мог подняться в комнату Кайла.
Придерживая полы разорванного платья, Рита торопливо юркнула в душевую Кайла.
Господи, её живот и бёдра были густо измазаны его спермой. Она быстренько стащила с себя чулки и швырнула их в корзину с грязным бельём Кайла. Спустя секунду следом последовали пропитанные едва не насквозь семенем Кайла и трусики.
Включив душ, Рита кропотливо и тщательно вымывала из себя Кайла.
 — «Вот тебе и годовщина свадьбы... — пришла в голову совершенно неуместная мысль. Она вспомнила, как тщательно подбирала свой туалет на этот вечер в белоснежном изящном стиле, чтобы снова быть похожей на невесту, как в тот день их свадьбы с Ирвином. Но вышло так, что в это день она впервые в жизни изменила своему мужу, да ещё с собственным сыном, — и заодно, познала второго в своей жизни мужчину».
Наверное, её, примерную католичку, сейчас немного в душе дивило, что до сих нигде небесный гром, так и не грянул, а молния не испепелила её и Кайла ещё на месте их страшного кровосмесительного преступления.
Впрочем, обстоятельно размышлять на эту тему у Риты сейчас времени не было совершенно. Так как требовалось самым быстрым образом как раз таки скрыть следы этого самого преступления.
Уже вытирая насухо волосы, Рита вдруг вспомнила, что в комнате Кайла ей совершенно не во что переодеться. А её прежний наряд, благодаря стараниям отпрыска, совсем не годился для того, чтобы в нём вернуться к гостям.
На глаза попалась футболка Кайла висевшая на крючке для полотенца. Уже натягивая её на себя, Рита представила, как спускается в футболке сына на голое тело, с мокрыми волосами и без трусиков... М-да... Нет, невинная улыбка вряд ли тут поможет..
В комнате Кайл полулежал на подушке, натянув на себя одеяло и из подлобья настороженно, с видом побитой собаки, наблюдал за ней. Рита застыла в нерешительности, теперь совершенно не зная, что делать дальше и как быть.
Кто-то поскрёбся в дверь. На миг сердце Риты замерло в леденящем ужасе. Но только на миг. Решение пришло в голову само собой и мгновенно.
Со всей прытью, на какую только она была способна, Рита Батлер, юркнула на кровать, под одеяло к сыну. Она успела рукой опустить его голову на подушку, хорошо тот дальше сам всё понял и тут же закрыл глаза. Рита успела положить голову ему на грудью и обнять его одной рукой за полсекунды до того, как открылась дверь.
 — Рита... — это был шёпот Ирвина, — всё в порядке?
Рита приподняла голову с груди Кайла и обернулась через плечо к двери, поддерживая рукой одеяло, чтобы то не опустилось ниже шеи.
 — Прости, милый... — прошептала она силуэту мужа в темноте комнаты, — но мальчик так стонал... Заканчиваете без меня. Можно я сегодня посплю с ним? Не хочу оставлять его одного в таком состоянии..
 — Конечно, дорогая... — прошептал в ответ Ирвин, — мы уже убрали со стола и ложимся спать.
Ирвин на цыпочках подошёл к кровати и запечатлел нежный отеческий поцелуй сначала на щеке Риты, а потом на лбу у Кайла.
Когда он удалился и его шаги затихли на лестнице, и Кайл и Рита оба облегчённо выдохнули, как преступники, которых едва-едва не застали на месте преступления.
«Да, наверное, с этой самой минуты меня можно считать не жертвой этого преступления, а уже его соучастницей, — как-то вяло подумала Рита. Но в душе она не была до конца так уверена, что поступила правильно, скрыв от мужа ужасный и несусветный поступок их сына. Но что поделать, она слишком хорошо знала Ирвина Батлера и не сомневалась в его реакции на подобное посягательство на его жену, а тем более со стороны собственного сына. И не могла этого допустить..
 — Спасибо, мама... — прошептал Кайл.
Рита чувствовала, как гулко и скоро бьётся в его груди сердце. Она нахмурилась. Теперь-то настало самое время подумать о том, как теперь жить дальше с тем, что случилось между ними десять минут назад. И уж тут то, пусть Кайл не ждёт от неё ни жалости, ни снисхождения... Она чувствовала, как теперь медленно, но верно и безудержно в ней закипает праведный гнев.
Рита уже хотела открыть рот, чтобы излиться долгой тирадой на своего отпрыска, но вдруг поперхнулась.
Нечто твёрдое и мощное настойчиво упёрлось ей в бедро.
«Ненасытный, бессовестный мерзавец» — подумала она, вспыхнув, чувствуя, как в темноте ладонь Кайла с уже знакомой бесцеремонностью ложится на её грудь. И этот сопляк две минуты назад жалостливо взирал на неё, как побитая собака?, — ненадолго же хватило раскаяния».
 — Кайл!! — зло зашипела она.
 — Прости меня, мама — он прошептал это тем же точно тоном, каким попросил прощения минуту назад. Его горячее дыхание обожгло её шею.
Это было невыносимо ужасно. Она осталась в постели Кайла, с ним, ради него, чтобы скрыть, чтобы спасти сына от позора и неминуемой жестокой расправы от рук его отца за изнасилование собственной матери...
И что же она теперь получила в благодарность от своего отпрыска за его спасение?
Он, словно, воспринял её великодушие и поистине христианское всепрощение, как должное и теперь, судя по всему, опять был совсем не прочь воспользоваться своей матерью для утоления своей греховной кощунственной похоти. Для Риты это было уму непостижимо... Она-то ожидала, что остаток ночи Кайл проведён в слезах раскаяния и мольбах его простить... Во всяком случае, примерно так Кайл всегда вёл себя раньше, уличённый на какой-нибудь проказе или неблаговидном поступке.
Рита замерла, совершенно испуганная и сбитая с толку. А Кайл уже наваливался на неё, всем своим весом вжимая её тело в кровать. Его руки шарили по её телу, нетерпеливо задирали футболку до самой груди... Рита вздрогнула, когда жаркие губы сына мягко засосали её сосок. Мысли взвились лихорадочным роем, словно, стая испуганных чаек...
Закричать? Оттолкнуть его от себя? Расцарапать ему лицо? Но она всем сердцем снова чувствовала, что нет, Кайла, это уже снова не остановит его. Её сын уже опять потерял голову, распалённый с новой силой неистовым желанием, как будто и не было этого бурного извержения в её лоно каких-то 15 минут назад.
«А внизу гости и Ирвин... — опять отстранённо подумала она, — нет, нет, не будет такого позора в нашем доме и в нашей семье».
Рита беспомощно всхлипнула. Губы сына нашли её губы, но она не ответила на поцелуй, отвернув голову на подушке в сторону. Но более ни чем и никак не противясь желаниям Кайла.
Сильные руки Кайла мягко развели широко в стороны её ноги. Рита почувствовала, как он опускается на неё всем телом. И в следующий миг член сына снова вошёл в материнское лоно.
А впереди была долгая ночь..

Поделиться в: