... На следующий день, выйдя из института и проходя мимо универсама, Даша Назарова почувствовала пристальное внимание к себе компанией выпивох.
— Эй, красавица, погодь! Давай к нам — оттопыримся! — вдруг крикнул ей какой-то мужик из этой разношерстной компании.
— С женой топырься, — буркнула девушка и пошла было дальше, но спустя пару секунд резко развернулась: оклинувший её схватил за плечо.
— Пошел на хуй! — выпалила Даша.
— Ты что, вафля, хамишь? — вдруг ухмыльнулся ханурик. — Неужели забыла своего первого мужика? Поласковей надо быть... — внутри Даши всё оборвалось. Да, перед ней стоял тот самый Степаныч. — Так что засунь свою гордость в задницу и пошли за мной.
Дашу Назарову словно парализовало. Она хотела послать давнишнего насильника подальше, закричать, но в результате лишь беспомощно открыла рот и посмотрела на Степаныча затравленным взглядом. Реакцию юной прелестницы Степаныч воспринял, как согласие, схватил её за руку и, не мешкая, поволок девушку за пивной ларек. За ларьком он вперился в неё тяжелым взглядом:
— Ну, что, вафля, рада встрече?
— Я лучше пойду, — Даша попыталась вырваться...
— Стоять! Чё ломашься, как целка? Чай не девочка уже! Хочешь небось медку? Сейчас девонька мне отсосешь, как ты умеешь — живоглотка ты знатная, а потом пойдешь дальше. Не гоже заставлять своего первого стояком мучаться! Становись на колени... Вот... А теперь лови шампур... О...
Даша Назарова словно под гипнозом опустилась на колени перед забулдыгой, открыла рот, и его член скользнул внутрь...
... — Давай, давай... Ох... Удачно я тебя встретил... Старайся, вафля, старайся... Дайка я тебе дойки помацаю — и тебе хорошо, и мне развлекуха... Без лифчика ходишь, шалава?... Ох, бля... А теперь за щёку закладывай... Счас за другую... Красава...
... — Степаныч, ну где ты там шаришься, — внезапно из-за угла возник взъерошенный собутыльник Степаныча — худощавый дедок в спортивном костюме, — во, бля, Степаныч! — он ошарашенно уставился на открывшуюся картину.
— Чего стушевался, Колян? Я ж говорил — знакомую встретил!
— Бля, Степаныч, я думал ты гонишь, а тут вон оно как...
— Запомни, Колян, я гоном не занимаюсь — вишь, как она рада меня приласкать — не оторвать просто... Ах, ты бля... Ох...
... — Степаныч, подгони мне свою солистку — в накладе не останусь, — взялся клянчить Колян.
— Ну накой она тебе? Что ты с ней делать будешь — вату что ли по ушам катать станешь — болт-то всеодно не стоит! — заржал Степаныч.
— Зажал? — насупился Колян, жадно глядя на снующую между ног собутыльника девичью головку.
— Я корешам ни когда не жму. Слышь, мартышка, мой корифей тебя захотел — уважишь? — Девушка беспомощно взглянула снизу вверх на своего «кавалера». — Уважит! Счас я с ней закончу — забирай! Слышь, лярва, шевелись, тебе ещё работа привалила... Ох, ты... Аж по самый корень... У бля... Ох... Глотай-глотай, девонька... Может и зря опустили мы тебя с Петрухой тогда — ну значит доля твоя такая! Давай, Колян! Смелей, не укусит...
Колян подошел к стоящей на коленях Даше и ткнул своим членом ей в лицо. Девушка не успела среагировать, и член с размаху удалил ей в глаз, размазывая тушь.
— Ртом лови! — засмеялся Степаныч. — Ах, ты лярва — заигрываешь что ли?...
Даша открыла губы, и полувялый член Коляна радостно устремился во влажную глубину рта...
... — Ну что, Колян, хороша девка? — спустя какое-то время вопрошал Степаныч.
— Ох, и хороша!... Давай, давай девонька!... А она что у тебя — арфистка, или ещё чего умеет?
— Ты меня подъебать решил? Девка после Степаныча умеет всё. Ларец ей сам откупорил пару месяцев назад. Слойку с Петрухой ей оформили — я её на кожаный клык посадил. А на корме целку Петруха сбил, там вообще цирк был. Когда Петруха ей резьбу нарезал, так она серанула чуток — наверно от усердия — болт Петрухе изгадила. Он на клык ей закинул, так не поверишь — всё гавно с Петрухинова конца сожрала! Не видел бы — не поверил, что эта сопля такая строчка!
— Бля, Степаныч, умеешь ты однако красючкам их место указывать! Слышь, Степаныч, давай-ка я её жопу попробую, а то когда ещё представится?
— Не, Колян, хватит. Не видишь что ли девочка устала — ты ж ей рот уже полчаса мусолишь. Ещё чего доброго в обморок ебнется — ты откачивать будешь? А ты, вафельница, старайся: Колян своих живчиков тебе в рот сольет и свободна!
— Ох, бля, как сосет... Ух, давай, детонька... Ох... Нааа... — заверещал Колян обстреливая своей спермой мозг Даши Назаровой.
... — Ну, девонька, уважила! — Колян, заправляя в штаны хозяйство, отошел за спину Степанычу.
— Ну что, свободна, как сопля в полете, — обратился Степаныч к Даше, по прежнему стоящей на коленях, — только адресок черкни, а то вдруг опять заскучаю...
— Степаныч, валим, патруль сюда идет — ну его нафиг... — вдруг горячо зашипел Колян...
... Прошла неделя.
— Назарова, после занятий подойди ко мне — дело есть! — встретила Дашу баба Маня.
... — Дело у меня к тебе, девонька. К Макарычу брат приехал из деревни. Ну мы посидели междусобойчиком, а он возьми да и пожалуйся: говорит жена, как померла — бабы не видел, а померла она уж почитай, как с лет пять. Так ты уважь его, детонька! Годков ему то уж за шестьдесят, может что и не получится, так ты оденься по-особому...
... — Ну иди ко мне, пионерка! — приветствовал девушку в школьном переднике, гольфах и бантах, худощавый дедок. — Не поверишь, сколько жил — всегда хотел школьницу в переднике загнуть, да так отпердолить, чтоб её бантики-заколочки нафиг улетели. Думал, что не сложится, а вон оно, как вышло... Ох, и умница — сразу без трусов ко мне? Это правильно, тебе они точно не понадобятся, а вот школьную форму оставь, — остановил Дашу Назарову дед, заметив, что она потянулась к застежке на переднике, — весь смак в твоей одежке. Видишь, как мой черенок тебя приветствует? Давай-ка на коленки и соси...
... — Ох, ну ты и сосешь, сопля... У нас в деревне бабы в рот не берут — брезгуют, да и жена ни когда не сосала... Ох, хорошо... А вы городские шалавы только для этого и сподручны, чтобы хуи сосать... Ах, ты... Наверное мамка научила? Тоже наверное у всех отсасывает?... Ух... Отвечай!...
— Нет, не мама, — пробормотала девушка выпустив изо рта член...
— Не ври, — вцепился в два банта на голове «школьницы» брат Макарыча, — сосет небось лярва? Ну?
— Да, сосет, — сквозь зубы процедила Даша, опасаясь, чтобы дед не вырвал её «хвостики».
— Так я ж и говорю, мамка дочку и научила отсасывать... Давай, обратно в рот и соси... Ых... Хорошо мамка научила... Ах...
... А теперь давай-ка становись раком — хорошо постаралась, видишь как стоит? Сейчас тебя ебать буду!... Ну и жопа... Чего тощая такая? Ты, девка, голодная что ль ходишь? Ну сегодня я тебя накормлю, — дед ехидно засмеялся.
... — Ух, девка, ебать и ебать тебя надо... Лови... Ух... — бормотал брат Макарыча, монотонно долбя девушку, вцепившись ей в бедра.
— Ох... ай... а... а... а... а... — стонала Даша. Поначалу она старалась молчать, но прошла минута, две, пять, а дед и не думал заканчивать, за то женское естество стало брать верх над волей девушки...
... — Ну что, девка... проняло тебя?... Ах, ты проститутка!... — казалось брат Макарыча не остановится никогда — девушке решила, что прошел уже как минимум час.
— Да... ах... а... ы... а... уууу... — завывала Даша Назарова. У неё затекли колени, спина, но ощущение снующего в её влагалище члена не давали даже сосредоточиться на дискомфорте.
— Может... мне... остановиться? — бормотал сзади «любовник».
— Нет... ох... ох...
— А сейчас я тебе вот такую штуку покажу, — дед извлек из Даши свой член и тут же вот воткнул его в девичий анус.
— Ааааааааа, — девушка попыталась сползти с члена, распирающего её задний проход, — стойте!...
— О, ляпота! — оживился сзади дед, — Уймись! Ни когда ... бабу в жопу не ебал, а тут так свезло... Ох...
... — Чья ты... чья... ох... блядь? — вопрошал дед Дашу Назарову, пальцами одной руки дроча девичье влагалище, одновременно с этим долбя её анус.
— Ваша... ваша... ой... блядь... ай... а... а... — вторила задыхающаяся девушка деду.
— Ну вот, а ты не хотела! Сейчас в жопу тебя поебу, а потом снова пососешь мне — когда ещё я такую пионерку загну... Ох... Ух... Давай, девка...
... Баба Маня сдержала слово — тревожила она Дашу Назарову нечасто. Но все встречи организованные ей носили, мягко говоря, странный характер. Через месяц вахтерша внова пригласила девушку к себе в гардеробную.
... — Ну что, девонька, снова ты мне понадобилась... У меня есть подруга — гинекологом работала, пока на пенсию не отправили. Так вот какие-то извращенцы предложили ей подработку. Во общем надо на камеру провести гинекологический осмотр. Правда там не совсем обычный осмотр будет, но ты справишься! Так что, девонька, вперед и с песней!...
... — Меня зовут Карина Волкова, — четко сказала в камеру абсолютно голая Даша Назарова. На лице её была маска с перьями, поэтому держалась она достаточно уверенно — вряд ли кто-то из знакомых её бы узнал, даже если это видео попало бы в их руки. На маске перед «режиссером» настояла баба Маня — не хотела старая женщина осложнять жизнь ни себе, ни «актрисе»...
— Садитесь в кресло, Карина, — пригласила её знакомая баба Мани, женщина лет 60-ти, но при этом стройная и очень энергичная. Девушка уселась в кресло, и без приглашения положила ноги на фиксаторы, полностью открыв камере свою промежность. Ежедневные прогулки без белья, и ежедневная демонстрация его отсутствия бабе Мане меняли Дашу Назарову — стеснение практически прошло. По крайней мере перед вахтершой она не испытывала ни какой робости, показывая свою промежность. Сегодня же наличие маски ещё больше раскрепостило девушку. Подставляя свои половые органы под объектив камеры, она даже испытала легкое возбуждение...
... Съемка длилась уже час, но действо не выходило за рамки обычного геникологического осмотра — всё как при обычном приеме... Ну разве что за исключением камеры. И тут «режисер» обратился к «гинекологу»:
— Ну что, Мария Ивановна, давайте переходить к основной съемке, а то девушка скучает!
— Хорошо, Андрюша, пора — значит пора, — этими словами она наклонилась над девушкой и взасос поцеловала её. Даша Назарова и так не была умудрена такими нежностями, а сейчас её целовала женщина, да ещё годящаяся ей в бабушки... Мария Ивановна почувствовала замешательство «пациентки» и решила не давать девушке прийти в себя. Одной рукой она крутанула сосок на Дашиной груди, а второй не мешкая устремилась к промежности — её пальцы проникли во влажную глубину влагалища. Даша охнула, попыталась отстраниться и свести ноги.
— Тише, девочка, тебе понравится, — горячо зашептала «врачиха», — сколько я таких, как ты трахала — ещё ни одна не жаловалась. Ты не смотри, что я тебе в бабушки гожусь — выебу так, что ни один мужик не выебет... — пальцы старухи нащупали какую-то точку во влагалище и стали её массировать. Буквально спустя пару секунду тело Даши Назаровой со стоном изогнулось, и изо рта девушки вырвался вопль.
— Ну вот, я же говорила — выебу так, что сама ко мне бегать будешь за очередной порцией! — пробормотала «гинеколог», не прекращая занятий с влагалищем девушки. Даша Назарова, ни когда до этого не пробывшая секс с женщиной, не понимала, что с ней происходит — таких ощущений она ни когда не испытала. Мария Ивановна чувствовала, что девушку надо измучить держа её в предоргазменном состоянии, не давать ей кончить, за то потом жертва будет послушая и на все готовая ради возможности кончить...
... — Ну, что девочка? Ты уже хочешь меня? — вопрошала Мария Ивановна, раскрасневшуюся и беспрерывно стонущую девушку.
— Да... хочу! — практически выкрикнула Даша Назарова.
— Тогда ты должна кое что для меня сделать, — заявила «врачиха». — Быстренько спускайся вниз... Да, сюда иди, коленки становись... Умничка!... А теперь поиграй с моей девочкой!... Ну не ломайся, ты, как целка... Смелее!... Вот и умница, пальчиками погладь... Вот... А теперь язычком поиграй... Ну же!... Ох, хорошая моя... Какой сладкий язычок!... Вот так, ещё глубже... Ах, ты моя пиздолизочка... Ах, ты моя шлюшка!...
... — Ну давай, моя дорогая понимайся!... Вот, теперь снова ложись на кресло... Ага, ножки поширше!... Так... Сейчас я тебя ебать буду... — с этими словами «гинеколог» одела на себя огромный страпон. — Как раз по тебе красавец!... Тихо, не вырывайся, лучше расслабься — я знаю, что делаю... Вот видишь, идёт... Вот...
... — Ну что, девочка, хорошо тебе? — спросила «врачиха» взмочаленную Дашу Назарову. Глаза девушки были словно у пьяной, голова шамоталась в так толчкам, а тело била крупная дрожь.
— Да! — выкрикнула «пациентка», — ох... ах... ой... аа... ааа... а... а... а... а... а... а...
— Я же говорила, что тебе понравится! — самодовольно продолжила Мария Ивановна. — Выебу так, что на мужиков и смотреть не будешь! Не будешь?... Что — дар речи потеряла?... Давай-ка, моя хорошая, слезай с этого кресла... Сейчас я лягу, а ты сверху — поработай сама, девочка, а то я что-то притомилась... Вот и умница, сама... Так... А теперь попрыгай... Молодец!... Не все ж мне тебя ебать — давай сама!... Во... Так... Сиськи себе погладь... Ага, соски оттяни, отпускай, ещё разок, ещё... Ну что, нравится?... Сама вижу, что нравится... А теперь клиторок подрочи... Хорошо так?... Продолжай... Ах, ты шлюшка!...
... — Хорошо поработала, девочка! — на прощанье Мария Ивановна потрепала Дашу за сосок. — Ты не теряйся: захочешь потрахаться — звони! Всё останется между нами, даже твоей Мане не скажу. И ещё, привези мне фото твоей матери — кого-то ты мне напоминаешь...
— Спасибо, но врядли, — отвечала девушка торопливо одеваясь...
... «Пошла ты в задницу, лесбиянка престарелая, — думала Даша Назарова по дороге домой»...
... — Алло, Мария Ивановна, это Даша, — через две недели раздался звонок в квартире «врачихи».
— Да, слушаю тебя, Даша...
— Я это... подумала в общем... Можно я к вам приеду?
— Зачем? — старуха явно наслаждалась моментом.
— Ну...
— Говори зачем, иначе я ложу трубку!
— Я хочу переспать с вами! — скороговоркой выпалила девушка...
— Ну ладушки, через час на Моховую, 25 приезжай. Чулки одень только — люблю поэстетствовать знаешь ли! И фото не забудь...
... — О, деточка, это твоя мать? — удивленно уставилась на фото Марья Ивановна. — Вот уж говорят яблоня от яблоньки...
— Что вы имеете в виду? — вспыхнула Даша.
— Я же хорошо знаю твою мать, даже очень хорошо, — старуха засмеялась, — Алиной Сергеевной маму кличут? А ты знаешь, что она вот точно так же как и ты ко мне бегала? Конечно, лет ей было побольше чем тебе, но темперамента ей было не занимать! Лет десять назад она на прием ко мне попала. Ну женщина, как женщина: молодая, красивая... Но мне её пизда понравилась — не смотря на то, что Алина рожала, а её писечка была, как у девочки... Короче попала она ко мне на прием, то да сё — осмотрела, а потом заметила, что когда я к её внешним губам дотрагиваюсь — она аж глаза закатывает. Думаю — а давай-ка попробую! Ну вот, я ей зеркало вставляю, а сама в это же время пальцем клиторок Алины Сергеевны надрачиваю... Потом невзначай в зад пальчик ей всунула... А самой страшно — вдруг скандал — глаза боюсь поднять! Потом смотрю, а твоя мамашка голову запрокинула и губы кусает. Ну, думаю, сейчас или никогда — зеркало достала и туда пальцами, как засажу! И не церемонилась с ней абсолютно — сразу три пальца вогнала. Гляжу, а Алина Сергеевна руками себя за сиськи схватила, сопит, как паровоз и молчит! Ну, смекнула я, спалилась дамочка! Я кабинет на ключ, обратно к креслу — а там твоя мамка даже запахнуться поленилась... Короче, трахнула я её. Чего с ней не вытворяла — всё выполняла, что скажу!
Поебались мы с ней до вечера, я ей телефончик оставила — думаю все равно не позвонит — семейная все же... А она на следующий день стояла у меня в кабинете и просила, чтобы мы продолжили. Короче, год я ней общалась — безотказная была шлюха! Говорю, давай разнообразим наши отношения — приведу нашего завхоза Митрича, он тебя поебет, а ты мне полижешь. Только, говорю, кличка у него есть Лошак, потому что хуй до колена. Так она обиделась, домой убежала, а потом гляжу — звонит: согласна! Привела к себе домой Лошака, тот твою мамку загнул, да как засадит — я думала, что у неё глаза на лоб вылезут! И выла она, и просилась, и выкручивалась... А потом ничего — через неделю даже согласилась, что бы он ей в зад засадил! Сначала попискивала, пока Митрич ей в зад заправлял, а потом ничего — освоилась. Видела бы ты эту картинку: фифа, вся из себя стоит враскоряку, сзади в жопе член Митрича шурует, что черенок лопаты, а спереди эта же фифа пизду вылизывает! Меня это заводило до ужаса: у неё дома муж, дочь, а она стоит раком, лижет и даёт в задницу первому встречному! Митрич её потом и без меня в позу ставил — месяц Алину Сергеевну в жопу дрючил, а потом надоела она ему. Так он себе замену нашел — дворника Гришку нашего. А ей уже всеравно с кем было — не ломалась, не стеснлась — с Гришкой так с Гришкой! А Гришка тоже тот ещё затейник: кольцо себе с усами на хер нацепил. До обморока доводил дурочку — ебет её, она на седьмом небе от кайфа, а потом брык — готова! Очухается и дальше в забег!... Вот такая твоя мамка! Не веришь? Ну и зря — если хочешь, то могу тебе организовать встречу... Хочешь?... Ну смотри сама. Ладно, раздевайся, сейчас с тобой развлечемся, цыпочка... Умница, без трусов ходишь! Оно и правильно — трусы для приличных женщин, а шлюхи должны без трусов гулять! Как пионерки — всегда готов!... Ох, ты моя шлюшка... Ну иди ко мне... Ну-ка, а теперь язычком!... Умница!... Я же тебе обещала, что сама бегать ко мне будешь? Ох и хорошо же... Я из тебя сделаю настоящую лесбиянку!... Ах... Дай мне чуть времени, и ты жизни себе не сможешь представить, что бы кому-нибудь дырку не полизать!... Продолжай, деточка... Ох, кому то повезет — я из тебя настоящую шлюху воспитаю...
(продолжение следует)

Поделиться в: