Я его возненавидела с первой минуты. Максим Владимирович Лозовский — ... все определения, которыми я его хотела наградить, были нецензурными. Как он ко мне обращался:
— Мария Всеволодовна, вы опять забыли мне принести недельный отчет. Вам следует меньше болтаться по этажам.
— Ненавижу. Подонок. — В голове появляется его брезгливая мина на таком мужественном лице, ежик густых каштановых волос. И я вдруг представляю, как он меня целует, не спеша вбирая мои губы своими, проникая твердым языком в рот, также не спеша поглаживая своим языком мой. Соски предательски напрягаются.
— Черт, черт, ты, Маруся, забываешься. — ругаю себя.
— Мария Всеволодовна, вы опять витаете в облаках. Прошу Вас, напечатайте доклад, он мне понадобится после обеда.
С остервенением печатаю несчастный доклад, на что получаю новое замечание:
— Мария Всеволодовна, вы бы попросили новую клавиатуру, лучше силиконовую, иначе ваши удары по клавишам сбивают с мысли.
Блин... Срываюсь с места и бегу в туалет. Остужаю руки и лицо холодной водой и поднимаю глаза к зеркалу. Представляю, как его язык слизывает с моего лица капли воды, следуя за очередной каплей, спускается к вырезу блузки.
— Кошмар, с этим надо бороться кардинально. Сегодня же пойду в бар, надеюсь, мой последний партнер по сексуальным утехам там. — очнувшись, намечаю программу действий на вечер.
Возвращаюсь в офис.
— Слава богу, Макса нет. Допечатывая доклад, отношу к нему на стол, а оставшееся до обеда время пытаюсь разобраться, что происходит в моей голове.
В обед с девчонками пошли в кафе, где подруги вовсю отрывались, сплетничая о Максе. Припоминали его подруг, восхищались его телом, Аленка сказала, что знает тренажерку, где он занимается и стала всех подбивать туда сходить позаниматься.
Я уже кипела от этого трепа, который раздражал, тем более о ком — о моей головной боли во сне и наяву.
После обеда Макс не появился, хотя доклада не было на столе. Доделав работу, в 5 пошла домой, уже темнело. Проходя мимо ресторана «Подворье», опять увидела его, возле машины, он был с девушкой, которую в этот момент целовал, взяв ее лицо в обе руки. Он заметил меня, не прекращая поцелуя, проводил взглядом. Я же заторопилась домой.
— Быстро переодеваюсь и в бар, иначе... Что иначе, я так и не придумала.
Через полчаса я уже была в баре, сидела возле барной стойки и пила мартини.
— Привет, Маш, — узнала я голос Стаса и руки, обнявшие меня. Через час мы уже шли ко мне домой. Я начала его целовать уже в подъезде, на последних ступеньках перед квартирой я расстегнула его джинсы, пытаясь достать его член.
— Маша, мы уже около квартиры, зачем твоя личная жизнь соседям. — уговаривал меня Стас.
В квартире я судорожно снимала его одежду, не открывая глаз. Сдирала футболку, соскребала его джинсы. Стас заразился моим нетерпением и тоже раздевал меня. По пути к спальне избавились от всей одежды и упали на кровать. Я по-прежнему не открывала глаз. Провожу по его каштановым волосам рукой. Почему каштановым, — возмущается мозг, — Стас блондин. Но его никто не слышит. Жадно целую лицо, вбираю его губы. Его руки на моей груди, пальцы играют с соском, который уже воинственно стоит, сообщая миру о моем возбужденном состоянии. Я целую его тело, опускаясь к главному блюду. Нежно целую, по движению определяя, что он приветствует меня. Облизываю и беру в рот, пытаясь заглотить глубже.
— Маша, притормози, а то я сейчас кончу, — слышу голос Стаса, — Стаса?
— Дура, а кого же. — ругаю я себя. Мозг предательски язвит — совсем чокнулась на Максиме Владимировиче. Но его голос тонет в моей похоти и я сажусь на член. Глаза у меня по-прежнему закрыты. Я двигаюсь на нем, сжимая мышцы влагалища на выходе. Наклонившись к телу, играю языком с сосками мужчины. Я чувствую его возбуждение, которое подхлестывает мое желание и я кончаю. Не выходя из меня, он переворачивает меня на спину, вставая на колени передо мной и яростно долбит мою снова жаждущую щелку. Потом мы кончаем с ним вместе и я вырубаюсь.
Проснулась я от ощущения за спиной мужского тела, часть которого уже проснулась и давила на мою попку. Мучительно вспоминаю вчерашний вечер, вспомнив бар, подскакиваю на кровати.
— Так и есть, Стас.
— Вставай, ты проспал, я опаздываю.
Он потянул меня к себе.
— Маша, я тебя хочу. Вчера у нас с тобой был самый классный секс, который я мог себе представить. Сначала ты меня изнасиловала, что было суперздорово, потом мы еще поразвлекались.
— Так, с этого места и поподробней, я, что вчера сексбомбу изображала?
— Маша, это было... Давай встречаться.
А мой мозг вытащил картинки, созданные моим желанием, и в этих картинках не было Стаса, а все тот же м-м-мм Максим Владимирович.
— Нет, забудь.
— ну, Маш, — просительные нотки Стаса стали раздражать. Чтобы не сорваться, вскочила с кровати, на ходу приказывая ему одеваться и сваливать. Когда вышла из ванной, где мной был начат строгий суд над моими несбыточными желаниями и вынесен приговор — озабоченная дура, Стаса уже не было.
На работу удалось не опоздать и прийти раньше Максима Владимировича. Ровно в девять, войдя в кабинет, он увидел склоненную над клавиатурой мою голову. Ночное приключение позволило не предаваться грезам о нем до обеда. А после обеда он диктовал мне ответ партнерам, стоя рядом со мной. Я вдыхала запах его парфюма, пытаясь печатать, но как же это мне мешало.
— Максим Владимирович, вы отойдите от меня немного, а то ваш парфюм меня раздражает. Он отскочил от меня метра на полтора:
— — отсюда нормально?
— Да... — уже не отвлекаясь, допечатала ответ.
— Сделайте мне кофе и распечатайте ответ, я подпишу. — он зашел в кабинет.
Забирая из моих рук кофе, его рука задела мою. Я отпрыгнула в сторону, ощущение было то еще — оголенный провод с током. Быстро убралась из его кабинета и пошла в бухгалтерию этажом ниже. Опять впала в задумчивость, где Максим Владимирович имел меня на столе своего кабинета.
— Ма-ша, Ма-ша, — очнулась от взываний бухгалтерши Гали. Как пришла в бухгалтерию, абсолютно не помню.
— Что-то, подруга, у тебя явный не адекват, колись, на кого так запала, — пытала меня Галя.
— Да нет, устала чего-то, — отбивалась я от настойчивой коллеги, а сама придирчиво инспектировала организм: — бешенство матки — нет, белая горячка — нет. Так и не найдя заболевания, которое бы соответствовало симптомам, вернее симптому — Максиму Владимировичу, ушла из бухгалтерии.
До Нового года оставался месяц. Мы все его ждали с нетерпением, так как руководство проводило корпоратив обычно в загородном доме отдыха, где кроме нас, также отмечали наступление нового года партнеры нашей фирмы. Программа вечера не менялась: сначала торжественная часть с итогами года, потом посиделки за столом с тостами и песнями, а потом старшее поколение и руководство уходило, оставляя нас праздновать дальше. Это время мы использовали от всей души: прикольные конкурсы, танцы на столе, зачастую топлесс. На следующий день мы отсыпались, а потом нас отвозили домой. Разговоров — на неделю. Стоит еще отметить особенность этой вечеринки: кроме руководства, все были в масках, которые снимались в конце вечера.
Я же за этот месяц сняла двух парней — по отдельности! Использовала по мере потребности, так как потребность была постоянно и постоянно витала в облаках, где занималась сексом с Максимом Владимировичем. Мне было достаточно взгляда на него, чтобы вызвать очередную фантазию. Обычно к концу недели я кипела как чайник от неутоленного желания, но пыталась сдерживаться.
За неделю до Нового года в субботу, пошла покупать подарки. В универмаге опять увидела его с девушкой. Он проводил меня прищуренным взглядом, а я помчалась домой, вечером опять напилась в баре и сняла мужчинку на ночь. Меня утром не волновало, что ... будет говорить очередная жертва моего неутоленного по-прежнему желания, но пар удавалось сбросить.
Незаметно подошел Новый год. С утра парикмахерская, маникюр и к трем часам я была готова. На автобусе нас вывезли в очередной загородный дом отдыха. Мы с девчонками обычно покупаем одинаковые платья, чтобы нас труднее было узнать, женский пол из других фирм также перенял от нас это и девушки были на вечеринке в трех видах платьев. Иногда мы менялись уже в доме отдыха платьями с девчонками из другой фирмы, поэтому мужской пол до конца вечера обычно был в думках — с кем танцевал, чье желание выполнял и т. п. Мы же к концу вечера уже знали кто из мужчин под какой маской. В этот вечер все мужчины, из всех трех фирм были в одинаковых костюмах!
Закончился официоз и кормление персонала за столом. Вот и подошло наше время. Ведущий организовал нас на создание шведского стола, куда мы собрали нетронутые салаты, мясо и спиртное. Мы участвовали в конкурсах, пели, танцевали. Особую изюминку придали эти одинаковые мужские костюмы, так как они, даже танцуя с нами, говорили шепотом, имен не раскрывали. Было весело. Дошла очередь и до боди-шота. Не знаю, кто приволок из Америки эту примочку, но у нас она прижилась. В нескольких словах о боди-шоте — выбирается девушка, ее раздевают топлесс, кладут на стол, на любую часть тела до талии насыпают немного соли, во рту она держит лимон. Также случайно выбранному парню вручается рюмка текилы, он слизывает соль с тела, выпивает текилу и закусывает лимоном из губ девушки, продолжая это дело поцелуем. Обычно мы надеялись, что выберут именно нас, но ни разу мне не пришлось этого испытать.
Отбор девушки в этот раз происходил так: любого парня просили назвать число до 35 — столько девушек было в этот раз. Он назвал число 15. Затем останавливается музыка и партнеры по танцам подводят нас к сцене, выстраивая в один ряд, затем ведущий начинает считать. Пятнадцатой оказалась я. Парня выбирали следующим образом — они становились в круг, девушка (не я) с завязанными глазами идет к кругу парней, и до кого первого она дотронется — это и есть 2 участник. Я укладываюсь на стол, немного стесняясь такого количество глаз, оценивающих мою грудь, которую тронуть они не имеют права, ведущий идет ко мне и насыпает соль на... да, именно на грудь. Соль белым песком лежит на моей груди и рядом с этим песком — горошинка соска. Между ног напрягается плоть от такой развратной картинки. Вот ведущий подает кусочек лимона и я зажимаю его губами. Подходит парень, ему уже вручили рюмку с текилой. Народ обступил плотно стол, на котором лежу я и скандирует: боди-шот, боди — шот. Парень наклоняется к моей груди, один раз лизнув соль, прикусывает сосок, затем слизывает остатки соли, выпивает текилу, наклоняется к моим губам, губами вытаскивает лимон, смотрит внимательно в глаза и прошептав:
— Мария Всеволодовна, — обрушивает губы на меня. Я не помню, сколько мы целовались, так как перестали только потому, что просто закончился воздух в легких. Заскучавший народ уже хором считал время поцелуя: пятьдесят два, пятьдесят три. Девчонки подскочили ко мне, помогли одеться, а он, взяв меня за руку, просто вывел из зала. В коридоре он подхватил меня на руки и периодически целуя, понес на второй этаж. В номере он поставил меня на ноги и начал раздевать, выцеловывая освобождавшиеся части тела. Раздев меня донага, быстро разделся сам и сев на кровать, привлек меня к себе. Он целовал мой живот, что шепча, я же до сих пор ничего не понимала. В голове мысли скакали как зайцы, не желая успокоиться, тело же, почувствовав предмет своего желания, начало отвечать. Руки Макса бережно гладили мое тело, затем он лег на кровать и потянул меня к себе. Я очнулась от ступора и активно стала руками исследовать тело Макса. Губы мои целовали его грудь, одна рука поползла к по волоскам, которые дорожкой уходили вниз к паху. От проснувшегося желания дрожали руки, тело трепетало. Макс же приподнялся, поставив между моих ног свое колено, потом другое, наклонился к моему уху, прошептал:
— Попозже будет медленно и нежно, а я больше не могу ждать, — и резко вошел в меня. Ощущение полной удовлетворенности и заполненности овладевало мной. Я подавалась навстречу его ударам, чувствуя близость своего оргазма, который тут же настиг меня. Сразу же ускорился Макс и тоже бурно кончил. Он опустился рядом со мной, не выходя. Через пару минут, отдышавшись, прошептал:
— Все даже лучше, чем я хотел. Я хотел тебя с первой минуты, как увидел, чтобы ты этого не видела, я пытался быть таким дерьмом. За все это время я мысленно трахал тебя везде: в кабинете, в машине, в подъезде. Ты снилась мне в моих снах и мы всегда занимались любовью. Я приходил на работу и снова видел кактус с шипами, которые так хотелось обломать. С другими женщинами я мог кончить, только представляя тебя на их месте.
Я лежала, улыбаясь и вспоминая все те места, где я с ним успела трахнуться в своих фантазиях.
— А ты как меня узнал?
— По твоим духам, а потом глазам. — он привстал, целуя горошинку соска, который сразу затвердел, заявляя о своей готовности к дальнейшим подвигам.
— Когда ты приносила мне кофе, я всегда видел твои напряженные соски, и думал, что надо выключать кондиционер, ты замерзла. А когда однажды ты была в трикотажном платье и поливала цветы на полу, я думал, что не сдержусь. Это чертово платье так обнимало твои формы, что я представлял, как подхожу к тебе, задеру его и отымею тебя, — не прерывая своей речи он играл с моими сосками.
— если бы не корпоратив, мы бы и дальше ходили как два придурка? — усмехнувшись, спросила я.
— Я не знаю, как долго бы я смог, но сдерживало то, что, возможно, за мои придирки ты меня уже ненавидишь.
Макс лег между моих ног лизнул мою промежность, улыбнулся, привстав на руке, стал меня целовать. Я чувствовала вкус себя, Макса на языке, что мне понравилось.
Наше дурацкое воздержание стало причиной того, что из номера мы выползли только к автобусу. Глупая улыбка кривила мои губы, и, сидя в автобусе в кольце рук Макса, я удовлетворенно думала:
— Спасибо боди-шоту.

Поделиться в: