Вообще-то Кристина была категорически против женитьбы отца, хотя после их развода с мамой прошло уже пять лет. Тем не менее, мачехе удалось произвести на нее впечатление, так что свое мнение она скоро переменила. Лариса оказалась милой, воспитанной, элегантной дамой, которая к тому же без конца восхищалась ее красотой и постоянно дарила подарки. Кристина даже иногда попрекала себя тем, что купилась именно на эти подарки — дорогие духи, модную бижутерию, марочные аксессуары и прочие приятные мелочи. Неужели она все еще была таким ребенком? Впрочем, ей было всего лишь восемнадцать, и, учитывая ее скромный жизненный опыт и отсутствие каких-либо проблем, видимо, стоило признать, что она и правда еще была наивной и доверчивой. Последнее, чем подкупила ее мачеха, это приглашение погостить у них в городской резиденции в Петербурге.
Резиденцией она в шутку называла небольшой старинный особняк, который выкупила по весьма удачной, если верить ее рассказу, цене, произвела в нем сногсшибательный дизайнерский ремонт и обставила его в духе ампир. Кристине было очень любопытно посмотреть, что же из себя представлял данный шедевр дизайнерской мысли. Кроме того, Лариса все уши прожужжала ей о своих сыновьях, очень симпатичных и воспитанных мальчиках, которые будут просто счастливы познакомиться со своей сводной сестрой. Оба они были успешными предпринимателями, просто львами светской тусовки, образованными, стильными, красивыми и еще бог весть какими замечательными. Кристина на этот счет старалась не строить себе иллюзий, потому что сердце любящей матери, конечно, не способно ни к какой критике. Тем не менее, любопытство одолевало ее с невероятной силой, которой она не могла противостоять. Кристина никогда не бывала в Петербурге, поэтому долго с ответом тянуть не стала и просто сказала, что с удовольствием съездит в такое любопытное путешествие.
Собственно, вот так невинно все начиналось для Кристины, поэтому, когда она оказалась у красивых кованых ворот особняка на ул. М. в северной столице, ожидания от будущих впечатлений у нее были самые радужные.
***
Лука снял наконец пиджак, придерживая телефонную трубку то правым, то левым плечом, аккуратно повесил его на спинку кресла и слегка расслабил галстук. После сегодняшнего напряженного графика он невероятно устал, а тут еще дочка его партнера откровенно клеилась к нему по телефону, уже пренебрегая своим деловым прикрытием. Может быть, еще пару лет назад он и повелся бы на такое, но сейчас женская назойливость и откровенная вульгарность так пресытили его, что чаще вызывали отвращение, чем желание воспользоваться девичьей доступностью и распущенностью. Только вот грубо отвязаться от нее он не мог, поэтому уже битые полчаса выдавливал из себя некое подобие флирта.
С тех пор как умер отец и на него перешла большая часть забот о наследованном состоянии времени для отдыха у него практически не осталось, а в последние четыре месяца перед новым годом вообще навалилось столько всего, что ему едва хватало сил доползти до постели. Как отец справлялся со всем этим, он понятия не имел, и, если бы не младший брат, вообще не знал бы, как бы управлялся. Впрочем, подходы у них с Матвеем были, можно сказать, диаметрально противоположные. Сам Лука был педантом и консерватором, во всем четко следовал оставленным указаниям отца и намеченному им курсу. Матвей же был просто успешным торгашом, которого традиции семейного бизнеса не парили вовсе, тем не менее, удерживать свою долю капиталов ему удавалось весьма успешно и, если судить со стороны, без особых усилий. Он гораздо проще относился к жизни и, казалось, наслаждается ею, никакие проблемы не воспринимая всерьез. Его поверхностность и лихачество уравновешивали обязательность Луки и его завышенные требования абсолютно ко всем, в том числе и к себе самому.
Не удивительно, что именно Матвей заставлял Луку иногда расслабляться, втягивая его во всякие авантюры, а в последнее время так и вовсе подсадил на услуги некоей элитной компании, предоставляющей эскорт-услуги с интимом высокого класса. Честно говоря, сопротивлялся Лука не долго, хотя первое время общение с проститутками немного претило его характеру, врожденной брезгливости и нравственным воззрениям. Тем не менее, девушки, которых Матвей отбирал для него лично, на проституток с первого взгляда не походили, к тому же действительно умели доставить любое удовольствие, а такого занятого человека как Лука деловой подход к интимной жизни весьма и весьма устраивал. Конечно, в офисе вся женская половина кадров просто глазами его пожирала, кто откровенно, а кто краснея и сконфуженно прячась за мониторами, но никаких интрижек на работе он себе никогда не позволял. Сплетни про него, само собой, ходили разные, но он о них и не знал бы, если бы Матвей иногда не развлекал его очередным выдуманным про него бредом, который он подслушивал наведываясь в офис старшего брата.
И вот Луке в последнее время вдруг начало казаться, что они оба настолько пресытились всеми этими девичьими прелестями, что уже скатились до полного свинства и разврата. Доступность практически всех знакомых ему женщин стала вызывать в нем стойкую неприязнь и вдобавок скуку. Тем не менее, развеивать этот миф, отдавшись поискам той единственной, которая воплотит в себе все его идеалы вроде наивности, искренности, чистоты и робости, он не собирался, потому что просто не обладал для этого свободным временем. Ему просто хотелось, чтобы противоположный пол хотя бы на время оставил его в покое. Он стал все реже соглашаться на предложения Матвея «немного развеяться», и это пару недель назад в итоге привело к разговору между братьями.
— Черт возьми, оказывается, в двадцать восемь мужики в нашей семье начинают стареть, дряхлеть и перестают интересоваться женщинами, — насмешливо заявил брат, растянувшись на диване и потягивая из стакана виски со льдом. Его длинные до подбородка светлые волнистые волосы рассыпались по мягкому обтянутому плотным шелком подлокотнику, на который он закинул голову, — Так ведь у меня времени осталось всего ничего! Надо гулять по-максимуму, пока молодой, а то вдруг мне тоже вскоре захочется переодеться в деловой костюм, шею удушить галстуком, в друзьях оставить только папиных друзей-стариканов и интересоваться только семейным бизнесом.
— Приличную одежу раздобыть тебе точно не помешало бы, — скучающе заметил Лука, доставая себе очередную сигарету, — Ходишь в какой-то хламиде.
— Епт, кто бы разбирался в модных прикидах! Ты знаешь, сколько я за эти джинсы отдал?
— Судя по количеству дыр, потертостей, пятен засохшей краски и торчащих во все стороны ниток — ты их в лучшем случае в сэконд-хэнде раздобыл в сезон больших скидок, а то и у какого-нибудь гастарбайтера умыкнул после тяжелого зимнего сезона.
— Иди ты к черту, зануда, — Матвей швырнул в брата подушку через стол и рассмеялся тому, как Лука поймал ее точным движением руки, — Лучше скажи, чем тебе мои девчонки не угодили, хренов ниндзя?
— Шлюхи твои девчонки, сколько бы они ни прикидывались милыми образованными девочками из хороших семей.
Матвей приподнял брови и даже сел на диване от удивления, смеривая брата наигранно уничижающим взглядом.
— Елки, мы за них кучу бабла платим. Конечно, это шлюхи! Кто же еще!
— Я не только про твоих, честно говоря, но и про всех окружающих, с кем я имею дело в последнее время. Они и бесплатно на все готовы, и меня от этого уже тошнит.
— Ах, вот в чем дело! В тебе проснулись охотничьи инстинкты предков! Хочешь завоевывать недоступных леди в честном бою или добиваться их плясками с бубном?
Луке уже порядком наскучила озабоченность младшего брата, поэтому он весьма снисходительно относился ко всем этим разговорам, предпочитая убеждать себя, что в случае Матвея ему стоит сделать скидку на возраст. Он раскинулся на кресле в классической позе напыщенного большого босса и степенно, с удовольствием затянулся дорогой сигаретой, не считая нужным отвечать на подобную ... болтовню.
— Вот дерьмо! — вдруг подскочил с места Матвей, — Ты что, надумал жениться?!
— Этого еще не хватало.
— Уф... С тобой и до инфаркта не долго... , — успокоившись, Матвей приземлился на свое место, — ОК. Сойдемся на том, что у тебя просто творческий кризис. Хотя... а я ведь знаю, в чем тогда твоя проблема, — интригующим тоном вдруг заявил Матвей, — Просто тебя потянуло на невинность. Так в чем проблема? Закажем тебе девственницу!
— Ой, да брось! За бабки можно купить только многоразовую девственницу. Да и вообще, достал меня весь этот разврат!
— А вот и не скажи. Есть очень милые отчаявшиеся пташки, которым просто нужны деньги, поэтому они и идут на такое.
— Раз идут, значит, тоже шлюхи.
— Да. Но только в будущем. А ты получишь совершенно чистый, нетронутый никем экземпляр. Чем не мечта пресытившегося шлюхами бизнесмена? Плати бабки и развращай святую невинность, сколько влезет.
— Ты просто конченный потаскун. Как тебе удается успешно заниматься делами, когда мозги работают только в одном направлении?
— Сам себе поражаюсь. В дуализме — секрет моей гениальности. Так что — закажем одного ангелочка?
Лука докурил сигарету и погасил ее в пепельнице. Затем взял свой мобильник, прокрутил там очередь из последних звонков. Вспомнил о встрече, которую еще не внес в ежедневник. Устало потер рукой лицо и добавил в свое расписание очередное событие.
— А черт с тобой! Давай попробуем ангелочка.
***
Честно говоря, Кристина немного растерялась, услышав по видео-домофону, что с ней говорит дворецкий и что хозяйки нет дома и не будет еще около недели. Тогда она напрягла память и выудила из нее имена своих новоявленных сводных братьев, сказав, что хочет видеть их, раз уж Ларисы Павловны нет. На самом деле держать ее на улице около десяти минут было совсем уж невежливо, так что она уже даже собралась убираться восвояси и искать свободные места в ближайших гостиницах, но тут автоматическая калитка все же раскрылась, и когда она подошла по красивой, пестреющей розами аллее к центральному входу особняка, тяжелые двустворчатые двери из резного дерева уже распахнулись перед ней.
— Здравствуйте, — бросила Кристина дворецкому, кажется, уже в третий раз.
— Здравствуйте, леди. Будьте любезны вашу сумку и куртку и следуйте за мной.
Девушка совсем уже оробела, столкнувшись вдруг с такой чопорной любезностью, которая сквозила не только в словах слуги, но в том числе в его внешности, голосе и движениях. Это, честное слово, был настоящий английский дворецкий, какими их обычно показывают в скучных английских детективах. Он провел девушку на второй этаж по широкой винтовой лестнице, устланной бордовым ковром, постучал в одну из дверей темного резного дерева и доложил о ее прибытии.
— Лука Дмитриевич готов вас принять. Прошу, — дворецкий раскрыл перед ней дверь в услужливом поклоне, но с таким достоинством, что Кристина почувствовала себя виноватой. Она молча кивнула ему и вошла, уже не чувствуя под собой ног от страха.
В шикарном кабинете, обставленном мебелью красного дерева с мягким зеленым ковром на полу и широкими кожаными креслами и диваном, на письменном столе восседал молодой человек в серой облегающей расстегнутой на груди рубашке и черных полосатых брюках. Светло-бежевый расслабленный галстук и того же оттенка туфли смотрелись весьма вызывающе, но в то же время кричали вовсе не о дурном вкусе, а, напротив, об изысканной роскоши. В полумраке комнаты с плотно занавешенными тяжелыми шторами, освещенной светом всего одного торшера, мерцали его дорогие часы и крупное кольцо на среднем пальце правой руки. Молодому человеку на вид еще не было тридцати, сложен он был великолепно, и восхитительного покроя одежда только подчеркивала красоту и спортивность его стройного тела, ширину плеч, тонкость талии и длину ног. Его густые черные волосы ниспадали на высокий лоб длинной необузданной челкой, а сзади и на висках были дерзко выстрижены, демонстрируя красивый затылок и сильную шею.
— Да уж не стесняйся теперь подобных мелочей, раз посвятила меня в такие тайны своей интимной жизни, — вдруг ни с того ни с сего выдал он красивым баритоном и рассмеялся немного натянуто, но все равно, по мнению Кристины, очень сексуально. Она и так смутилась при виде такого разнаряженного красавца в соответствующем интерьере, а уж после подобного заявления и вовсе пришла в ступор, но молодой человек слегка развернул к ней голову и указал пальцем на телефонную трубку у его уха. Кристина залилась краской. Как она могла не догадаться, что он говорит не с ней! Она стояла, как вкопанная, у входа, не зная, куда себя деть, но Лука жестом пригласил ее присесть на диван, а сам, продолжая веселую непринужденную болтовню, переместился на кресло как раз напротив этого самого дивана. Кристина села, изо всех сил стараясь принять какую-нибудь естественную позу и не вслушиваться в подробности интимного телефонного разговора. Луку ее присутствие, видимо, совершенно не смущало, потому что через несколько минут она услышала, как мягкий баритон пропел в трубку:
— Не хочу я знать, что на тебе сейчас надето, потому что предпочитаю реальный секс, а не виртуальный. И вообще, если честно, Елена, я сейчас занят, у меня посетитель ждет за дверью, — в этот момент, в упор глядя на Кристину, Лука театрально закатил глаза, изображая скуку. Кристина пыталась побороть участившееся дыхание, чтобы, не дай бог, не выдать свое шоковое состояние. Ничего себе, старший брат! Он вообще в курсе, сколько ей лет и какая у них разница в возрасте?! Луке, кажется, было двадцать восемь. Матвею — двадцать два. В жизни Кристина не сталкивалась с такой распущенностью взрослых в ее присутствии. Может, ей вообще стоило уйти? Она мучительно дождалась окончания разговора, и когда молодой человек сбросил, наконец, звонок и положил мобильный на стоящий между ними журнальный столик, решила не тянуть со знакомством:
— Я Кристина. Приятно с вами познакомиться, — она ожидала какой-то ответной реакции от сидящего напротив мужчины, но он только мягко и задумчиво улыбался, неприкрыто изучая ее с ног до головы. Не в силах сдержать волнение, она выдавила из себя новую порцию светского монолога, — Ваш дворецкий минут пятнадцать продержал меня на улице. Честно говоря, я даже замерзать начала, но вообще-то город мне понравился. Пока я добиралась от вокзала, столько уже успела увидеть. Правда, из окна такси, но все равно... , — девушка в отчаянии закусила губу и проглотила комок в горле. Вообще-то новых идей для беседы у нее заготовлено не было, а этот Лука, кажется, не особенно спешил ей отвечать.
— От вокзала? — словно очнувшись, переспросил он, — А откуда, ты говоришь, приехала?
Кристина вся напряглась. Все это походило на какое-то недоразумение. Он же должен был знать, кто она и откуда. Впрочем, он мог и забыть, ведь это только по мнению Ларисы Павловны «мальчики» с нетерпением ждали ее приезда.
— Из Москвы, — как можно спокойнее и вежливее ответила она.
— Из Москвы... , — рассеянно повторил Лука, откровенно переводя взгляд с ее глаз и губ на грудь.
На самом деле находиться с ним в одной комнате было не самой простой для Кристины задачей, потому что держал он себя совсем уж вызывающе. Кажется, он без каких-либо зазрений совести рассматривал ее как сексуальный объект. И вот ради этого его мамаша так уговаривала ее приехать в Петербург? Кристина опешила, уже на зная, куда девать взгляд. Между тем Лука действительно не собирался никуда спешить. Девушка, которую, как он думал, прислал Матвей, оказалась на редкость безукоризненной — в меру юной и невинной на вид, в меру серьезной и сдержанной, но при этом немного дерзко сексуальной, да к тому же бесподобно прелестной. Давно он не встречал подобный ангельский типаж. Белокурые волосы рассыпались по плечам и спине легкими пушистыми кудряшками, едва намеченные светлые бровки взлетали в надменном изгибе над большими голубыми как небо глазами, окаймленными ... темными пушистыми ресницами. Ценитель женской красоты с удовольствием отметил для себя, что тушь была коричневой, а не черной, чтобы макияж не выглядел вульгарно на таком нежном личике. По-детски округлые щечки украшал персиковый румянец, а губки, на которых не было и грамма помады, только глянцевый прозрачный блеск, сами по себе были алыми и пухлыми, словно сочные ягодки, которые немедленно хотелось отведать на вкус. Да еще этот ее подростковый стиль одежды невероятно будоражил воображение: коротенькая черная юбочка-клеш из плотной шерсти, чулки чуть выше колена, хорошего покроя облегающий бежевый пиджачок, из-под его выреза выглядывает белая блузочка с жабо. Эдакая школьница-отличница. Правда уже довольно-таки оформившаяся, просто юно выглядящая и при этом совсем по-детски смущающаяся, словно не понимала, зачем она сюда пришла.
— Сколько тебе лет? — наконец задал Лука вменяемый вопрос и Кристина с готовностью на него ответила, радуясь хотя бы какому-то продолжению диалога.
— Семнадцать.
— А твои родители в курсе, где ты и зачем поехала в другой город?
— Конечно, они знают, что я поехала в Питер. Я с отличием окончила школу и вполне заслужила отдых. Только вот мне кажется, что вы совсем не ожидали, что я приеду. Вас, видимо, никто не предупредил.
— Да, сегодня я, признаться, никого не ожидал, — загадочно протянул Лука, — Видимо, хотели сделать сюрприз. Что ж, мне кажется, что им это удалось.
Кристина слегка приподняла брови, а Лука с томной улыбкой на губах потер рукой подбородок, предвкушая дальнейшее развитие событий и особенно наслаждаясь тем, что девушка сидела с таким видом, будто понятия не имела, что от нее требуется. Может, рано он разочаровался в агентстве, раз они еще способны предоставлять услуги такого уровня? Лука вдруг резко встал и, бросив девушке короткое «Пошли!», протянул руку ей навстречу. Не очень-то Кристине хотелось прикасаться к этому странному и пугающе притягательному типу, но она все же из вежливости не посмела не принять услужливого жеста. Она вложила пальцы в его ладонь и встала, оказавшись с ним рядом и отметив про себя, что она всего лишь на несколько сантиметров выше его плеча.
— И куда мы? — стараясь избежать его прямого взгляда, поинтересовалась она.
— Да хотя бы в гостиную. Выпьем по коктейлю.
Они вышли из кабинета и направились вниз по той же винтовой лестнице. Проходя по холлу мимо входной двери, Лука бросил куда-то в другую комнату: «Владимир, пусть меня никто не беспокоит». «Конечно, Лука Дмитриевич» — последовал ответ. Кристина и Лука зашли в огромную двухуровневую залу с камином, лабиринтом из диванов и кресел, а также со множеством книжных шкафов и сервантов с роскошной посудой, статуэтками, часами и прочими украшениями интерьера. На стенах висели классические живописные полотна с пейзажами. Окна обрамляли тяжелые малахитового цвета шторы из плотного шелка. У одного арочного окна красовался огромный овальный стол с инкрустациями в окружении восьми стульев. Девушка остановилась в нерешительности у входа, но Лука тут же подтолкнул ее вперед, слегка притронувшись к талии. Его прикосновение подействовало словно ожог, от которого она и сдвинулась с места.
— Проходи, я пока что разожгу огонь.
— Так вы и правда не были в курсе, что я приеду? — Робко усевшись в уголке огромного кожаного дивана, Кристина решила расставить все точки над i.
— Да нет. Я, конечно, был в курсе. Просто не был уверен насчет даты, да и вообще как-то забыл об этом важном событии.
Кристине не очень понравилось, что в его словах, кажется, прозвучала ирония.
— Если я доставляю вам неудобства, я могу...
— О, нет. Ты приехала как раз вовремя. Мне хотя бы иногда нужно отвлекаться от работы, чтобы расслабиться.
Какое-то время Кристина завороженно следила, как ловко и красиво Лука разводит огонь в камине. В каждом его движении чувствовалась упругая сила и отточенная элегантность. Когда в его волосах заплясали отсветы пламени, в комнате стало еще уютнее. Он подошел к бару, достал бокалы, несколько бутылок, шейкер и лед из морозильной камеры, замаскированной под изящный шкафчик. Через пару минут коктейли были готовы и девушка отпила один глоток. Кристину несколько шокировало, насколько близко оказался к ней Лука, когда сел на диван.
— Мне рассказывали, что вы очень деловой человек и занимаетесь серьезным семейным бизнесом...
— О, да. Деловой это не то слово. Честно говоря, вместо разговоров о моем бизнесе, мне было бы гораздо интереснее послушать, чем живет нынешняя молодежь.
— Да... в общем ничем особенным.
— Ты уже окончила школу?
— Да, уже поступила в университет.
— На кого собираешься учиться?
— На журналиста.
— Ммм... с тобой опасно иметь дело, — насмешливо и томно молвил Лука свободно закинув руку на спинку дивана в направлении девушки. Ему нравилось, что она не решается смотреть ему в лицо, когда говорит, а еще, что она смущается от его близости, — Надо будет постараться не болтать при тебе лишнего. Вдруг возьмешь на карандаш. Кстати, ты не могла бы обращаться ко мне на «ты»?
— Я... постараюсь... , — немного сорвавшимся голосом выдавила из себя девушка, видимо, инстинктивно чувствуя, что творится что-то неладное и непонятное, — А... Вы... то есть ты... Может, ты мог бы показать мне город? Я здесь впервые... так что...
— Хочешь совместить приятное с полезным? — кончики его пальцев вдруг нежно тронули ее щеку и она отпрянула, словно от укуса, — Я всего лишь волосы тебе поправил, — успокоительно и как бы безразлично пояснил Лука, не сводя с нее пожирающего взгляда, — Город покажу, конечно. Ты забавная... Может, поделишься, почему ты согласилась на эту поездку? Ради денег? На отчаявшуюся ты вообще-то не похожа. На расчетливую тоже. На искательницу приключений — разве что чуть-чуть.
— Я не совсем Вас... то есть тебя понимаю, — растерянно пробормотала Кристина, все же рискнув взглянуть на Луку, чтобы не показаться какой-нибудь трусливой недотепой. Сейчас она действительно себя чувствовала именно такой, потому что никак не могла понять, что это за странные разговоры и почему он вообще так себя с ней ведет. Лука выглядел нестерпимо притягательно, но при этом пугающе недоступно для нее. Он казался таким напыщенным франтом, слишком взрослым, слишком таинственным, слишком циничным, и эта его фамильярная манера держать себя просто приводила ее в трепет и ступор. У нее были некие смутные представления о том, как следует себя вести с мужчинами подобного сорта, но она понимала, что вовсе не готова блестяще отражать эти его нападки недетского флирта.
— При чем тут деньги... Мне просто захотелось новых впечатлений. Что за странные вопросы? — все-таки взяла себя в руки Кристина. Она все хотела как-то завести разговор о приглашении матери Луки погостить в их доме, но почему-то никак не могла решить, будет ли это уместным. Все-таки Ларисы сейчас не было, а Лука и так ее принял у себя.
Лука сладко улыбнулся, и от этой улыбки у Кристины по коже пробежали мурашки.
— Ладно. Постараюсь больше не задавать странных вопросов.
Он вдруг склонился к ней и, слегка развернув к себе ее лицо рукой, коснулся губами ее губ.
— Извини, может, это слишком быстро, — прошептал он ей в лицо, — Просто перед твоими губками невозможно устоять.
Щеки Кристины вспыхнули пламенем. Она готова уже была вскочить с дивана, но поцелуй показался ей таким невинным и галантным, что она взяла себя в руки и решилась посмотреть Луке в глаза. Они были темно-карими, холодными и беспощадно самодовольными. Ее взгляд невольно опустился на его красивые, четко очерченные влажные губы. Ощущение от его близости было такое, словно она стоит на краю пропасти. Она знала, что ей следует его оттолкнуть, но почему-то не смогла. Этот незнакомый мужчина внушал ей страх, но в то же время противостоять его обаянию и сексуальности она просто не могла. Его теплая ладонь нежно погладила ее ... щечку, а пальцы коснулись губ.
— Я... я хотела бы сейчас немного погулять, если вы не против... , — кое-как собралась с мыслями Кристина.
— Я против, — усмехнулся Лука и снова прильнул губами к ее полураскрытым в растерянности губкам. На этот раз поцелуй обезоружил Кристину полностью. Его губы сладостно нежно ласкали ее короткими трепетными прикосновениями, отчего вся воля девушки растаяла как воск от огня. Она наслаждалась ароматом его дорогого парфюма, легкой шероховатостью его подбородка и щек и его уверенными дерзкими движениями. Она просто потеряла счет времени и ориентацию в пространстве, поэтому в какой-то момент вдруг обнаружила себя лежащей на диване в объятиях Луки, который склонился над ней в позе хищника жадно пожирающего свою полностью капитулировавшую жертву. Она как-то инстинктивно потянулась к его груди, горячей и мощной, робкими пальчиками проскользнула по тонкой шелковистой рубашке к шее и обняла его, проведя ладонью по гладкому плотному вороту его рубашки и слегка прижимая Луку к себе. Его язык заскользил между ее губ, дразня и распаляя. Тут она почувствовала, как его рука прошлась вниз по ее телу, касаясь шеи, груди, низа живота и бедра. Короткая юбочка задралась, а пальцами он нащупал обнаженную гладкую кожу над чулками, прохладную и покрывшуюся гусиной кожей от его прикосновений. Ее вдруг почему-то охватил страх. Может, до нее наконец-то дошло, что все это не закончится на невинных ласках и обжиманиях, ведь она имела дело не со сверстником. Девушка резко опустила руку вниз, чтобы перехватить руку Луки, но вместо этого он схватил ее за запястье и без труда, словно и не ощущал ее сопротивления, прижал ее руку к дивану рядом с ее головой. Кристина стала задыхаться от его жадного поцелуя и попыталась как-то оттолкнуть его второй свободной рукой, но Лука был слишком сильным и тяжелым.
Когда он слегка приподнялся над нею, чтобы заглянуть ей в глаза, ее губки были так истерзаны его поцелуем, что сильно раскраснелись, припухли и дрожали. Она часто хватала ртом воздух и, как могла, упиралась в его грудь свободной рукой. Ее светлые кудряшки рассыпались по темно-зеленому дивану, ресницы то и дело вздрагивали, глаза смотрели на него испуганно, но в то же время блуждали по его волосам, губам, шее. Цинично наблюдая за смятением девушки, Лука перехватил обе ее руки и скрутил у нее над головой. Свободной рукой он медленно и терпеливо стал расстегивать мелкие пуговки ее блузочки. Девушка изогнулась, чтобы хоть как-то выкрутиться из его тисков.
— В чем дело? Ты передумала?
— Я... я и не собиралась этого делать! — вдруг сорвавшись на плач выпалила Кристина, — Вы на меня набросились, как... как не знаю кто! Отпустите!
— Еще пару минут назад ты не жаловалась, — он склонился и чмокнул ее в губы, продолжая расстегивать блузку. Затем сдвинул в стороны обе чашечки ее полупрозрачного кружевного лифчикка и замер, любуясь ее упругими наливными грудками с маленькими нежно-розовыми как бутоны миниатюрных розочек сосками.
— Поцелуй это еще куда ни шло, но я не хочу большего! Я просто не могу! Мы даже толком не познакомились!
— Вот и познакомимся, — его голова склонилась к ее груди, и он страстно припал губами к одному ее сосочку, затем к другому, нежно сжимая пальцами одну ее грудь. Она была такой свежей и нежной, и пахла жженым сахаром как карамелька. Среди знакомых ему до сих пор женщин никто не пользовался таким по сути детским и наивным ароматом. Он с наслаждением медленно водил языком вокруг ее крошечных сосков или больно потягивал их зубами так, что девушка изгибалась и тихонько вскрикивала. Впрочем, это был стон наслаждения, а не боли. Когда он от души позабавился с ее грудками, его рука снова скользнула к ее обнаженным ляжкам, стройным и упругим. Они задвигались под тяжестью его тела и под прикосновениями его пальцев. Сопротивление уже было бесполезным, и стоило ей открыть рот, чтобы еще что-то там возразить, как он снова принялся жадно ее целовать в губы, не давая увернуться. Его рука, наконец, скользнула под ее упругую попку и одним движением стянула с нее трусики. Девушка то ли застонала, то ли пыталась закричать и принялась особенно сильно сопротивляться.
— В чем дело? — навис над ней Лука с беззаботной насмешкой на красивом лице, — Хочу проверить, везде ли ты вкусная, — его пальцы скользнули в нежную податливую щелку ее половых губок, слегка двинулись вглубь и ощутили горячую сочную влагу.
Девушка на секунду замерла, но потом вдруг снова вся затрепетала и взволнованно зашептала, срываясь и задыхаясь:
— Как вы можете так поступать со мной! Я же ваша гостья! Что будет, если наши родители узнают?!
— Наши родители? — с ироничным презрением переспросил Лука, — Я уже давно ни в чем не отчитываюсь перед родителями, а твои предки — твоя проблема, честно говоря.
— Я несовершеннолетняя! — гневно выпалила Кристина из последних сил, — Я напишу на вас заявление, как только убегу отсюда!
— Обязательно напишешь, — засмеялся Лука, — Про пикантные подробности не забудь. Менты это любят.
Пальцы Луки нежно задвигались по гладкой влажной промежности девушки. Чтобы она не мешала ему, он раздвинул ее ножки своей ногой и стал медленно и со знанием дела ласкать губами и языком ее шейку, ушки и плечики. Он губами ощущал, как по ее коже бегут мурашки, особенно когда его палец проскальзывал по ее распаленному ласками клитору.
Вдруг дверь в комнату раскрылась. Лука приподнялся над спинкой дивана, чтобы посмотреть, кто вошел. От рубашки и галстука он уже давно избавился, и Кристина не без смущения отметила для себя, как прекрасен был его натренированный торс. Но голос вошедшего отвлек ее от этого созерцания.
— О, я что, помешал? — пропел веселый дерзкий мужской голос, — Вообще-то твой сморчок предупредил меня, что к тебе никому нельзя, но уж мне-то можно.
Кристина, воспользовавшись тем, что Лука отвлекся и приподнялся, выскользнула из-под него, вскочила и, прикрывая расстегнутой блузкой грудь, спиной отступила к окну. Она собиралась броситься к двери, но ее преградил молодой человек с длинными по плечи светлыми крашеными волнистыми волосами, загорелый, с веселой блуждающей на губах улыбкой и дерзким острым взглядом темно-карих глаз. На нем были стильные потертые коричневые с рыжиной джинсы, голубая клетчатая рубашка и тертая кожаная куртка цвета старой ржавчины с вызывающе поднятым вверх воротником. Увидев Кристину, он слегка наклонил на бок голову, словно приятно удивившись. Девушка отступила еще дальше и забилась в угол между стеной и шкафом. Лука встал с дивана, и Кристина с ужасом для себя отметила, что он ничуть не смущен и даже как будто рад приходу этого типа. Впрочем, Кристина догадывалась, кто это.
— Смотрю, ты времени зря не теряешь, хотя, помнится, не позднее как позавчера втирал мне что-то про свое безразличие к женскому полу. Хотя, — Матвей (а это был именно он) окинул Кристину довольным оценивающим взглядом, — Я понимаю, кто тебя исцелил от хандры.
— Честно говоря, именно этой девчонкой я никак не хотел бы делиться.
— Ты еще в детстве был жлобом и не хотел делиться своими игрушками.
— Может, это потому, что ты их ломал? — снисходительно заметил Лука.
— Так ведь поэтому я вырос таким умным, — Матвей медленной расслабленной походочкой приблизился к дрожащей в ожидании своей участи Кристине. Лука отошел к бару и отпил пару глотков прямо из горлышка какой-то бутылки. Затем он вальяжно оперся локтем о стойку, ожидая, что произойдет дальше.
Матвей подошел к Кристине почти вплотную и нежно погладил ее растрепавшиеся волосы. Затем медленно снял кожаную куртку и небрежно бросил ее на ближайшее кресло. Рукава на рубашке он также медленно и невозмутимо закатал почти до локтя.
— Что ты с ней сделал, подлюга? Она вся дрожит, — искреннего сочувствия в его голосе вовсе не было слышно, только насмешка, поэтому Кристина отвернулась, чтобы избежать нового прикосновения Матвея.
— Оставьте меня в покое!...  Мой папа вас в порошок сотрет! Обоих!
— Ого... , — язвительно бросил Матвей в сторону Луки, — Как ее зовут?
— Кристина.
— Ммм... Милое имя, — Матвей попытался отдернуть ее руку от груди, но девушка изо всех сил сжимала блузку, чтобы хоть как-то прикрыться. Без трусиков, от которых Лука давно избавился, она чувствовала себя совершенно беспомощной и униженной.
Матвей тоже был на удивление хорош собой. Даже сложно было сказать, кто из братьев был привлекательнее. Правда, ее страх и их наглость и беспринципность делали их чудовищами в глазах девушки. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда Матвей вдруг жестоко ухватил ее за волосы на затылке и грубо притянул к себе. Вообще-то было не столько больно, сколько страшно, и она потянулась к волосам обеими руками, естественно обезоружив тело. Вторая рука молодого человека скользнула вокруг ее талии и крепко прижала ее к себе. Кристина невольно беззвучно заплакала, но Матвей не дал ей особенно долго скучать и тут же отвлек ее на поцелуй. От него пахло каким-то пряным сладковатым куревом и мятной жвачкой. Матвей уже давно отпустил ее волосы, но все еще крепко обхватывал одной рукой ее шею и затылок, не давая ей увернуться от его поцелуя. Он был совсем не таким нежным как Лука, а жадным, грубым и нетерпеливым. Вторая его рука тут же скользнула ей под юбочку и стала бесцеремонно ласкать ее попку и так крепко сжимать нежную кожу, что девушка невольно вскрикивала, уверенная, что синяков ей теперь не избежать. Кристина все-таки попыталась оттолкнуть его, упершись ему ладонями в плечи и ей это вдруг удалось. Она отскочила от Матвея, но лишь для того чтобы понять, что снова оказалась в объятьях Луки, который поймал ее сзади и скрутил ей локти за спиной.
— Пожалуйста, не надо... , — прошептала девушка срывающимся голосом, в отчаянии наблюдая, как Матвей снимает рубашку, обнажая спортивный мускулистый торс. Он явно проводил в тренажерном зале гораздо больше времени, чем Лука, у которого природная красота фигуры была лишь слегка подчеркнута выраженной мускулатурой на руках, плечах и животе.
— Не люблю капризных девчонок, — угрожающе прошептал Матвей ей в лицо, как в тисках сжимая ее щеки одной рукой, снова и снова поглощая ее податливые губки ненасытными губами. Теперь, чтобы ее трогать, ему даже не нужно было с ней бороться, потому что хватка Луки не позволяла ей даже шелохнуться. Матвей медленно и мучительно стал исследовать ее тело, лаская ее груди, живот, бедра и попку. Лука облизывал и целовал ее ушки, шею и плечи. Без усилий удерживая обе ее руки своей одной, Лука приподнял ее юбочку, чтобы Матвей мог полюбоваться ее прелестями. Молодой человек опустился на одно колено, расстегнул брюки и выпустил наружу вздыбленный блестящий член. Любуясь красотой девичьей обнаженной промежности с неопределенной предвкушающей улыбкой, он несколько раз провел рукой от головки к основанию члена, а потом стал медленно целовать живот Кристины, лаская ее бедра. Его поцелуи сдвигались все ниже, к аккуратно выбритому на лобке треугольничку из короткой щеточки светлых волос. Ее половые губки были гладкими, пухлыми и розоватыми от возбуждения, а крошечный бутончик клитора слегка сжался в нервной пульсации. Матвей склонился и вдохнул ее возбуждающий сладкий запах, затем начал нежно ласкать ее клитор языком. Девушка затрепетала и задергалась одновременно, пытаясь избавиться от непристойного напора Матвея. Но Лука слегка приподнял ее так, что ее ноги оторвались от пола, а Матвей в этот момент закинул одну ее ногу себе на плечо. Руки Луки вдруг разжались и руки Кристины оказались свободными. Она хотела бы оттолкнуть Матвея, но почему-то этого не сделала, а когда теплые ладони Луки стали ласкать ее грудки, а пальцы теребить и тянуть сосочки, девушка и вовсе забыла о сопротивлении. Матвей был так напорист и смел в своих ласках, что Кристина невольно застонала, теряя равновесие от нахлынувших волн наслаждения и позволяя ему проникнуть одним пальцем в свое узенькое истекающее влагой влагалище. Она задвигала бедрами ему навстречу, беспомощно хватаясь за стоявшего сзади Луку, чтобы не упасть, а тот перехватил ее задыхающийся ротик губами, заставляя извернуться всем телом.
Когда на стойке бара вдруг зазвонил телефон, Лука тут же отпустил девушку и взял трубку. В его голосе не слышалось ни волнения, ни толики каких-либо эмоций, которые могли бы выдать, чем он только что занимался. Матвей тем временем встал, сжал девушку за плечи и стал жадно целовать в губы. Она была робкой, но податливой. Вообще-то обычно он предпочитал тех, что потемпераментней, но эта была уж слишком хороша, к тому же чувственная и откровенно непосредственная. Скрывать свои эмоции она совершенно не умела, и по всему ее виду сразу было понятно, как она боится и как она при этом возбуждена. Он отметил, как она мучительно смущается от того, что ее взгляд сам опускается на его возбужденный член, торчащий из расстегнутой ширинки. Вообще-то она смотрела на них обоих со страхом и в то же время немым восторгом, как на богов, снизошедших до ее скромной персоны. К тому же она явно еще внутренне оставалась ребенком, домашней послушной девочкой, привыкшей выполнять то, что велели взрослые. Матвей слегка оттолкнул ее назад, пока она не уперлась спиной в стену, а затем сорвал с нее истерзанную блузочку и отбросил в сторону. Он склонился к ее пышущим жаром грудкам и стал жадно целовать и ласкать их, одновременно снимая с нее лифчик. Девушка уже не знала, что ей делать. Она жалобно смотрела на Матвея, боясь оказать сопротивление, потому что уже испытала на себе его жесткость и темперамент.
— Расскажи-ка мне, ангелочек, ты хоть с мальчиками до сегодняшнего дня целовалась? — издевательски зашептал Матвей ей в губы, тут же целуя их и слегка закусывая ее нижнюю губку. Он обвил ее за талию и за бедра, притянув к себе с такой силой, чтобы она почувствовала, как он возбужден. Его твердый член упирался ей в ее голый животик, и она вся горела и трепетала от этого прикосновения.
— Это... не ваше дело... , — едва дыша, выдохнула полушепотом Кристина.
— В общем, ты, конечно, права — это твое дело, потому что если ты будешь выпендриваться, я не собираюсь проявлять к тебе особой терпимости. Кстати, насчет Луки ты бы тоже не строила себе иллюзий. Тот еще извращенец. Может изматывать тебя часами. В общем, в твоих интересах сознаться. Может, мы тогда будем посдержанней.
Судя по его язвительному тону, не было похоже, что он говорит правду.
— Ну так как? Сколько у тебя было парней? — рука Матвея скользнула девушке под юбку, и чувственные пальцы скользнули в сочную щелку между лепестками ее губок. Другой рукой он приподнял за подбородок ее личико и больно сжал щеки пальцами, заставляя ее смотреть ему в глаза.
Девушка беспомощно закусила дрожащую губу, из ее глаз потекли слезы. Матвей вдруг грубо подхватил одну ее ногу под колено и поднял ее к своему бедру, прижимаясь вздыбленным членом к ее обнаженной под задравшейся юбкой киске.
— Видимо, все-таки придется быть с тобой построже, — он задвигал бедрами, направляя рукой член между ее ляжек так, чтобы он скользил по ее клитору. Кристина задохнулась от эмоций и пролепетала из последних сил, словно искренне полагала, что ее это спасет:
— У меня... у меня не было парня... никогда...
— Серьезно? Такая куколка умудрилась сохранить полную невинность до... Кстати, сколько тебе лет?
Кристина не стала отвечать, потому что Матвей крепко сжал ее грудь и больно скрутил сосочек.
— Эй, Лука? Ты долго еще? Сколько этой лапочке лет?
Лука тоже не ответил, и Матвей бросил на брата вопросительный взгляд. Тот поднял ладонь, давая понять, чтобы Матвей заткнулся. Выражение его лица чем-то не понравилось Матвею, и он на время притормозил с Кристиной, даже отпустил ее.
— Пойдем на диван, лапочка, — требовательно позвал он, потянув девушку за руку. Та нехотя ... двинулась за ним, прикрывая рукой груди и украдкой поглядывая на дверь. Садясь на диван, Матвей силой утянул за собой Кристину, и та неловко упала на диван рядом с ним. Хорошо зная своего брата, Матвей сразу заподозрил что-то неладное, поэтому, держа Кристину так, чтобы она просто не могла убежать, он стал вслушиваться в телефонный разговор.
— Наверное, часов в одиннадцать... Конечно. Как раз собираемся сходить прогуляться и пообедать... Нет. Я только сегодня буду свободен, честно говоря. А завтра не знаю. Справится как-нибудь сама. Она не ребенок.
Матвей удивленно приподнял брови.
— Двадцать третьего в 19:30? Хорошо, давай... Насчет встретить не знаю пока — надо посмотреть график. Водителя точно смогу прислать... Хорошо. Пока.
— Ну и что случилось? — раздраженно поинтересовался Матвей, все еще сжимавший измученную Кристину. Одна ее рука была скручена за спиной так, чтобы ей было больно пошевелиться, а ее лицо практически упиралось в член Матвея, поэтому она старалась не дышать, мучительно отводя в сторону глаза.
— Отпусти ее, — несколько разочарованно, но в то же время с тенью насмешливой улыбки на лице вдруг заявил Лука. Он прошел через всю комнату в тот конец, где Матвей только что раздел девушку, и там поднял с пола ее блузку и лифчик.
— Одевайся, Кристина Рогожина, — язвительно усмехнулся он, бросив вещи прямо на нее. Сам он нашел на полу свою рубашку и тут же оделся.
— Да в чем дело, черт возьми? — недоумевающе воскликнул Матвей.
— Просто эта милая барышня, оказывается, наша новоявленная сводная сестра. Мать опять вышла замуж и прислала ее сюда погостить. Кстати, не забудь ее поздравить. Она скоро будет тут, нужно купить подарок.
— Что?! — у Матвея от удивления и одновременно восторга отвисла челюсть. Все еще не выпуская Кристину из рук, он с недоверием обвел ее оценивающим взглядом, словно впервые увидел, а та выглядела такой несчастной и испуганной, что ему даже стало ее жаль. Он разжал ее руку и помог ей встать. Девушка неловко прикрыла грудь скомканной одеждой и ринулась в дальний конец комнаты, забилась в угол, усевшись на корточках, и заплакала, уткнувшись лицом в колени. Мужчины молча обменялись многозначительными взглядами. Лука немного собрался и приблизился к Кристине, остановившись в паре шагов от нее, а Матвей с блуждающей улыбкой растянулся на диване, скрестив на груди руки и заняв такую позицию, чтобы ему была хорошо видна новая сцена. Джинсы он нехотя застегнул.
— Слушай... Кристина... Все это произошло по недоразумению, — начал Лука неуверенно, но без какого-либо смущения, словно всего лишь пытался подобрать нужные слова, а не извиниться, — Так что я вынужден попросить у тебя прощения. Дело в том, что я принял тебя за другую.
Девушка продолжала плакать, не поднимая головы. Лука оглянулся на Матвея, но тот только ободряюще помахал ему рукой, мол, продолжай в том же духе.
— Если я как-то могу искупить свою вину, просто скажи, что я могу для тебя сделать.
— Я вас обоих больше никогда не хочу видеть! — вдруг зло выкрикнула она и снова захлебнулась рыданиями, — Просто оставьте меня в покое! Ненавижу вас!
— Видишь ли... Тут скоро будет наша мать... Через два дня... Поэтому именно это твое желание я исполнить никак не могу. Тебе придется ее дождаться, а потом погостить у нас, как и планировалось. Родители хотят свадьбу отметить... в узком семейном кругу...
— Что?! Что?! — отчаянно воскликнула Кристина и замотала головой в исступлении, — Я с вами в этом доме ни за что не останусь! Я вообще сейчас в полицию позвоню!
— Я твое негодование вполне понимаю, — рассудительно продолжил Лука, — Но... На тебе нет признаков насилия... О чем ты там будешь заявлять?
Девушка вдруг начала решительно одеваться. Ее руки дрожали, и она никак не могла разобраться с одеждой, но все-таки справилась, сидя на полу, а затем встала, придерживаясь за стену. Она чувствовала на себе прямой, беззастенчивый взгляд Луки и насмешливый Матвея, и от этого ей становилось только еще мучительнее. Тем не менее она решительно двинулась к двери, но в ту же секунду отпрянула, потому что у нее на пути встал Лука.
— Я же изложил суть дела. Ты не можешь уйти. Я еще раз прошу прощения за все, что произошло. Я просто ожидал другую девушку... О твоем приезде я ничего не знал, да и ты почему-то не объяснила.
— Я не объяснила?! Да ты... то есть вы! Вы же меня не слушали! И почему ваш слуга вам ничего не объяснил! Я же говорила ему, что ищу Ларису Павловну!
Лука впервые за весь вечер смутился на пару секунд.
— Черт возьми! Я этого слабоумного старикашку когда-нибудь уволю!
Со стороны дивана раздался язвительный смешок.
— Вообще-то тебе тоже не мешало бы извиниться, — бросил Лука в сторону Матвея.
— С чего вдруг мне извиняться за то, что ласкал понравившуюся мне девушку? Я, честно говоря, вообще не вижу причин для того, чтобы прерывать наше развлечение.
Кристина вся побледнела и отступила еще на шаг.
— Слушай, кончай дурить, недоделок озабоченный. Она не из тех, с кем ты привык общаться.
— Вообще-то девственницы у меня и до нее были.
Лука тяжело вздохнул, словно общение с ними обоими его уже достало. Хотел острых ощущений, но без крайностей не обошлось, как, собственно, бывает всегда, когда связываешься с Матвеем.
— Послушай, Кристина. На самом деле могу предложить тебе всего два варианта. Либо я сейчас ухожу по делам и оставляю тебя на растерзание этому малолетнему маньяку, либо я провожаю тебя в комнату для гостей и размещаю там со всем комфортом и гостеприимством. Мы просто забудем о том, что произошло, как взрослые люди. Ты ведь понимаешь, что значит быть взрослой и уметь объективно оценивать обстоятельства? Ничего такого с тобой не произошло. Никто тебе не причинил никакого вреда. Да я и не собираюсь этого делать или допускать подобное.
— Я хочу пожить в гостинице, пока не вернется ваша мать, — резко перебила его Кристина. Она выглядела затравленной и испуганной, но было видно, как она держит себя в руках, — В этом доме я не останусь ни при каких обстоятельствах.
— Учитывая твои недавние угрозы, я еще раз повторю, что из этого дома ты никуда не выйдешь.
— Если ты будешь так с ней разговаривать, — вдруг вставил Матвей, — то она в любом случае обратится в полицию рано или поздно, — Не думаю, что она сбежит, ведь тогда придется объясняться с родителями на весьма пикантную тему. Едва ли им понравится эта история, а мы же не хотим портить их романтические отношения. Ведь правда, куколка? — Матвей поднялся с дивана и тоже встал рядом с Лукой.
Кристина ничего не ответила.
— Я отвезу ее в гостиницу, раз она так хочет. А сюда она вернется непосредственно перед их приездом, — заключил Матвей и обратился к Кристине, — И не слушай этого самовлюбленного пижона — не растерзаю я тебя насильно. Разве только если сама меня об этом попросишь.
Матвей с дерзкой насмешкой протянул ей трусики, которые только что обнаружил на диване. Девушка стояла, опустив голову, и так и не протянула руку, чтобы взять свое белье. Ее мучил стыд, беспомощность и возбуждение. Как бы ей ни хотелось убедить себя в обратном, но оба эти мужчины были невероятно притягательными, эффектными и сексуальными. Их ласки позволили ей испытать такое блаженство, какое она еще никогда не испытывала, поэтому противостоять им ей казалось практически невозможным.
— Вот и умница, — приветливо улыбнулся Матвей, словно она ответила ему согласием. Он положил трусики на ближайшее кресло, собрал свою разбросанную по полу одежду и направился к выходу, — Жду тебя на улице.
— Я часто бываю резок... Не выношу, когда мне начинают возражать. Профессиональная привычка, — заметил Лука, когда дверь за Матвеем закрылась, но его тон снова не звучал как оправдывающийся или извиняющийся. Он подошел к журнальному столику у дивана, взял с него свой бокал с виски и сделал большой глоток. Кристина стояла,...  прислонившись спиной к стене и крепко сцепив на груди руки. Казалось, она уже немного успокоилась, хотя напряжение все еще ее выдавало.
— В последнее время столько дел навалилось, что некогда было продохнуть. Я собирался развлечься в ближайшее время с какой-нибудь девушкой, и решил, что при моем графике проще всего было бы пригласить ее на дом.
— Я всегда думала, что услугами... проституток пользуются только уроды не способные привлечь нормальных девушек, — как можно более холодно выпалила Кристина.
Лука чуть не подавился очередной порцией виски и сдержанно рассмеялся.
— Полагаю, я изменил твои представления о мужчинах.
— Нисколько. По-прежнему остаюсь при своем мнении, — ей хотелось во что бы то ни стало унизить этого наглого надменного и невозмутимого типа, которого, похоже, ничто на свете не способно смутить.
— Что ж, наше знакомство в твоем понимании действительно началось не очень удачно. Учитывая твой возраст, это вполне нормально. Раз уж мы все равно живем в разных городах, не думаю, что нам придется часто общаться, да и в постоянство своей мамаши я, честно говоря, уже давно не верю, так что даже редкие семейные праздники можно смело исключать. Поэтому не стоит напрягаться из-за сегодняшнего... ммм... инцидента. Просто забудь обо всем.
Этот надменный тон просто вывел девушку из себя, ведь он явно хотел выставить напоказ свое полное к ней безразличие. Она понятия не имела, почему ее это трогало, но все же со злостью почувствовала, как от обиды у нее глаза начало щипать от вновь подступающих слез.
— Было бы о чем помнить, — бросила она небрежно и при этом ловя на себе его любопытный взгляд, — Сколько можно на меня пялиться? Выйдите из комнаты. Мне нужно одеться.
— Спешу тебе напомнить, что это моя комната и мой дом. Впрочем, на то, что меня интересовало, я уже насмотрелся, — с холодной усмешкой отрезал он и вышел из комнаты.
Девушка, все еще дрожа, надела трусики, отыскала свой пиджак и поспешно натянула его, застегнув на все пуговицы, затем подошла к темному, искусственно состаренному зеркалу у бара, чтобы поправить одежду. Она выглядела какой-то безумной, еще влажные глаза сверкали, щеки пылали, губы алели, словно спелые ягоды, грудь часто вздымалась. Она оправила немного растрепавшиеся светлые волосы и, встретившись взглядом со своим отражением, поспешно отвела глаза. Неужели она допустила все это? Она как в тумане вспомнила, с какой страстью отдавалась поцелуям и ласкам этого Луки даже еще до того, как пришел Матвей. А Матвей... он был пугающе красив, но слишком непредсказуем. Ехать с ним искать гостиницу? Да это безумие! Она собралась было вызвать такси по мобильному, но вспомнила, что ее сумочка осталась в кабинете. Обведя комнату взглядом, она обнаружила на тумбочке мраморный телефон в стиле ретро с вращающимся золотым диском и подняла трубку. Гудка не было. Наверняка в особняке была установлена мини-АТС, и для звонка необходимо было набрать какой-то код. Девушка медленно оправила юбку и волосы, несколько секунд постояла на месте, чтобы сровнять дыхание, а затем направилась к выходу.
В холле у входа стоял дворецкий.
— Лука Дмитриевич просил передать вам это, — сухо произнес дворецкий, протягивая ей ее дамскую и багажную сумки.
— Очень любезно с его стороны, — не менее официально ответила Кристина и взяла их. Она не смогла воздержаться от того, чтобы еще раз не обвести взглядом просторный холл с огромной лестницей посередине, но Луки не обнаружила. Ей показалось, что она испытала нечто вроде разочарования, поэтому постаралась подавить в себе это чувство.
На улице уже был вечер. Она глянула на часы и поняла, что уже совсем поздно, просто из-за белых ночей казалось, что до полной темноты еще есть время. В парке перед особняком никого не было, и девушка направилась к кованым воротам. За ними тоже царили сумерки и тишина. Переулок, в котором располагался дом, был удален от главных улиц, поэтому здесь не сновало много машин, хотя он и располагался в центре. Как только она вышла на тротуар, у автомобиля, припаркованного прямо напротив входа, вдруг вспыхнули фары и зарычал двигатель. Она даже вздрогнула. Из окна высунулся Матвей, чья улыбка и глаза сверкали ярче фар.
— Садись давай, — небрежно бросил он, окидывая ее взглядом.
— Я передумала. Я сама найду себе гостиницу, — гордо заявила она, еще раз встретившись взглядом с его красивыми миндалевидными глазами, столь необычными в сочетании со светлыми волосами, и уверенно свернула налево.
— Метро в другой стороне, — спокойно сообщил Матвей, — И до него топать минут двадцать. Ты иди, а я тут за тобой присмотрю. Не люблю капризных дурочек, но наблюдать за ними забавно, — и он два раза словно в подтверждение своей насмешки нажал на клаксон и тронулся с места как раз в сторону метро.
Кристина остановилась, чуть ли не топнув ногой от обиды.
— Ладно, черт возьми! Я поеду с тобой, — раздраженно выговорила она.
— Что? — притворным тоном переспросил Матвей, будто не расслышал.
— Я говорю, что поеду с тобой! Нечего притворяться глухим! — еще громче заявила Кристина. Чтобы он услышал, ей пришлось немного догнать автомобиль, который медленно катился вдоль улицы, не собираясь останавливаться.
— Так попросила бы подвезти, — невозмутимо отчеканил Матвей.
Кристина снова остановилась. Такую наглость она уже просто не могла проглотить. Багажная сумка была тяжелой, поэтому она подошла к ограде бросила сумку на асфальт и уселась на мраморное основание ограды, положив ногу на ногу, скрестив на груди руки и отвернувшись от машины, сверкающей в стороне фарами. Она даже толком не разглядела, что у него была за марка. Только заметила, что автомобиль был спортивный, новый и белоснежный.
Матвей притормозил, снова высунулся из окна и развернулся назад туда, где стояла Кристина.
— Полагаю, ты ждешь, чтобы я тебя начал уговаривать?
— Я жду, чтобы ты оставил меня в покое.
— Хм... Ну, хорошо... Сделаю скидку на твою глупость.
Дверца автомобиля вдруг открылась. Матвей вышел на тротуар и остановился прямо перед девушкой, которая сидела, отвернувшись от него в сторону. Ему очень хотелось скрутить ее, отнести в машину или лучше домой, и там продолжить начатое развлечение, но сейчас она снова показалась ему слишком юной, испуганной и нежной, чтобы поступать с ней как с какой-то падшей девкой, поэтому он воздержался от грубостей и присел рядом с ней на основание ограды.
— Дай знать, когда отойдешь, — по-прежнему насмешливо предложил он и уселся поудобнее, откинувшись на ограду спиной.
Кристина не знала, что на это ответить. Ей вдруг стало холодно. Ночной ветер пробирался в каждую щель ее одежды и вызывал дрожь в разгоряченном теле. Трусики насквозь были мокрыми, и то, что в таком состоянии, да еще в короткой юбке, приходилось сидеть на холодном камне, не на шутку ее волновало. Близость Матвея, красивого и дерзко спокойного, не давала ей возможности сосредоточиться на решении стоящих перед ней задач. Она понятия не имела, как ей среди ночи одной найти гостиницу, хотя и пользоваться услугами этих двух наглых братьев она тоже не горела желанием. Не дай Бог стать чем-то им обязанной! Тем не менее, на данный момент другого выхода она не видела. На ее телефоне, как она заметила буквально минут пять назад, кончились деньги, поэтому она даже не могла вызвать такси.
— Далеко отсюда до ближайшей гостиницы?
— Нет. Но, боюсь, во время белых ночей все гостиницы переполнены, особенно те, что в центре, так что нам придется потратить какое-то время на поиски.
— Ты... Мог бы кое-что мне обещать? — робко поинтересовалась Кристина, желая хотя бы обещанием как-то себя обезопасить от этого типа.
— С какой это стати? Впрочем, если ты насчет того, чтобы я тебя вдруг не изнасиловал, так я не насилую девушек. Только соблазняю.
— Тогда не соблазняй меня! — как можно более жестко отчеканила Кристина и решительно встала.... 
— Так не поддавайся соблазну, — мягко улыбнулся он в темноте, сладко потягиваясь и медленно вставая. Их глаза снова на секунду встретились, но Кристина тут же отвернулась и пошла к машине, оставив багажную сумку на асфальте. Матвей беспрекословно поднял ее и донес до багажника.
Прошло около двух часов, пока они колесили по пустым ночным дорогам в поисках свободного номера. Матвей болтал о всяких пустяках, как ни в чем не бывало, тем самым немного разрядив напряжение Кристины. Пару раз она даже рассмеялась его шуткам, и он подумал, что смех у нее восхитительный — звонкий, высокий и искренний. Девочка была завораживающе соблазнительной — какой-то неземной, не испорченной, воспитанной, нежной и изысканной, не говоря уже о красоте и обаянии. Тем слаще от осознания этих ее черт становились для него воспоминания о ее прелестях. К счастью, она ко всему прочему еще была совершенно неопытна. Совратить ее не стоило бы никакого труда. Разве что стоит немного поиграть с ней для начала, прежде чем спровоцировать ее саму броситься к нему на шею. Этим своим мыслям он с наслаждением улыбнулся, и когда ему якобы потребовалась столетней давности карта из бардачка, он намеренно искал ее слишком долго, при этом как бы невольно касаясь рукой ее коленей.
Когда они наконец-то нашли свободный номер в очень приличной гостинице, правда, находящейся далеко от центра, он настоял на том, чтобы самому оплатить ее проживание, и вообще вел себя подчеркнуто вежливо, галантно и при этом обворожительно. Это был его коронный номер — перед этим образом еще ни одна девушка не устояла. Кристину его манера держаться привела в легкое замешательство. Он был мил, но при этом никак не выказывал своей страсти или даже особой симпатии, ведь она-то думала, что ей действительно придется от него отбиваться.
— Давай помогу отнести сумку в номер, — беспристрастно бросил он, когда оформление на ресепшен было окончено. Кристина молча кивнула. Когда они поднимались на лифте, девушка старалась изо всех сил не вспоминать о его поцелуях, хотя у нее это плохо выходило. И все же ей удалось держаться холодно и отстраненно.
Когда они нашли дверь в ее номер, Кристина дрожащей рукой повернула ключ и открыла дверь, пропуская вперед Матвея с сумкой.
— Спасибо, — робко вымолвила она, настороженно наблюдая, как он прошелся по комнате, с любопытством заглянув в ванную. Затем он перевел взгляд на нее, в очередной раз смерив взглядом всю ее фигуру. Она стояла, обхватив себя руками, опустив глаза и кусая нижнюю губку.
— Спасибо? И это вся твоя благодарность? — жестко усмехнулся Матвей и медленно к ней приблизился. Он бесцеремонно приподнял ее личико за подбородок, и она машинально выставила вперед руки, чтобы его оттолкнуть, и одновременно попыталась отступить назад. Матвей тут же поймал ее одной рукой за талию, одной за шею и притянул к себе. Она хоть и упиралась ему в грудь, все же это жалкое сопротивление и сопротивлением-то назвать было нельзя. Оно скорее свидетельствовало о нерешительности, чем о нежелании его близости.
— Ты же обещал не трогать меня, — слабо прошептала она, потеряв голос от волнения.
— Я ничего тебе не обещал. Я только сказал, что не насилую девушек, а соблазняю, — его губы влажно тронули ее растерянно приоткрытый ротик. По ее коже пробежали мурашки, а руки и ноги вдруг стали как ватные. — Мне даже любопытно, ты правда такая наивная, что не знаешь, как опасно приглашать мужчину к себе в номер, или ты просто притворяешься святой невинностью, потому что хочешь продолжить то, что мы уже начали.
Его горячее дыхание обжигало ее губы, и увернуться от его склонившегося лица было просто невозможно, потому что он придерживал ее голову рукой.
— Я... я не думала, что ты... Прошу, пусти меня! — горячо зашептала вдруг она, чувствуя, как другая его рука сжала ее попку и скользнула между ягодицами под юбкой, пробираясь к ее пылающей от возбуждения промежности. Он нащупал край трусиков, приспустил их вниз и стал нежно ласкать гладкую кожу ее упругой попки. Девушка пыталась вырваться и извивалась в его объятьях, но это только больше его заводило.
— Матвей, не надо... , — слабо хныкала она, практически не сопротивляясь, когда он стал покрывать поцелуями ее шейку и губами теребить мочки ее ушек, — Ты же обещал... Я не хочу! Я не могу так!
Но ее ропот затих под жадным глубоким поцелуем. Он наслаждался ее тихими тоненькими стонами, робкими движениями ее горячего язычка и слабыми прикосновениями ее пальчиков к его шее и волосам. Когда он ее наконец выпустил, она отскочила от него в сторону, словно ошпаренная, задыхаясь и вся трепеща.
— Уйди! Пожалуйста, уйди! — прошептала она, едва дыша.
— Как скажешь, — мягко улыбнулся он, пробуя на вкус указательный и средний пальцы правой руки, которыми он только что ласкал ее влажную киску. Ее бросило в жар. Казалось, от смущения вспыхнули не только щеки, но все ее тело, — Продолжим как-нибудь в другой раз. Не хочу слишком быстро тебя развращать. Надеюсь, самостоятельно доставлять себе удовольствие ты умеешь и не будешь всю ночь мучиться от неутоленной страсти. Завтра заеду за тобой в одиннадцать.
С этими словами он невозмутимо покинул ее комнату, прикрыв за собой дверь, а Кристина еще минут пять стояла на месте, как вкопанная, ухватившись дрожащими руками за край комода, о который опиралась. Надменное, красивое, властное лицо Матвея все еще маячило перед ее внутренним взором. Когда она вспомнила, как прекрасно было его обнаженное тело, ее губы невольно прошептали что-то вроде: «Господи...», а пальцы тронули их. Она ведь совершенно беззащитна перед ним, точно также как перед Лукой... И что же ей теперь делать? Пустить все на самотек? Позволить им взять то, чего они оба хотят? Срочно уехать обратно в Москву? Ее охватил страх, который на некоторое время утих только после того, как она действительно немного поласкала себя перед сном в постели. Только это практически не утолило ее страсти и не принесло спокойствия. Всю ночь она вертелась, впадала в беспокойную дрему, видела сны и пыталась угнаться за обрывками каких-то фантазий. Конечно, в них были Матвей и Лука.
(Продолжение следует)

Поделиться в: