«Господин в Тёмной сфере, по натянутым нервам,
Как циркач над манежем, лёгким шагом иду.
Мы повязаны с нижней, цепью чувств и железом,
И нам кажется Тема, райским садом в аду.»
(Евгений3)
Утро. Потягиваюсь на огромной кровати. Шёлковая простынь бежевого цвета сползает с моего тела обнажая небольшую грудь с розово-коричневым острым соском. Делаю все плавно и грациозно, потому что я знаю, за мной могут наблюдать. Это заставляет постоянно следить за красотой движений своего тела. Сажусь на кровати, простынка скользит дальше, обнажая меня до пояса. Улыбаюсь прямо в камеру.
— Доброе утро, мой Господин.
Надеюсь он слышит, надеюсь он видит, наблюдает за моим пробуждением.
Слышит и видит, сразу же раздаётся голос.
— Доброе утро, моя прекрасная девочка.
Благодарно улыбаюсь.
Встаю с кровати, огромный зеркальный шкаф отражает, наполненные женственной грацией, движения. Залюбовалась собой. Стройное, как статуэтка тело и кукольное лицо, обрамлённое пышными, спутанными после сна, чёрными волосами. Провожу щеткой по тёмным прядям. Улыбаюсь. Чувствую — он смотрит, любуется мной. И это подглядывание, это онлайн шоу для него — так заводит. Едва проснулась, а уже вся влажная от желания.
В однокомнатной квартире где я нахожусь везде установлены камеры. Господин всегда со мной, каждый миг моей жизни под его контролем и властью. Камеры здесь везде, даже в туалете с ванной. Причем по несколько штук, чтобы он видел изображение с разных ракурсов и сторон. В квартире мне разрешается быть только обнажённой и лишь иногда в чем-то прозрачном и невесомом.
Водные процедуры. Струи воды приятно согревают жаждущее ласки тело. Вслед за сбегающими по коже водяными каплями в движение приходят и мои пальцы. Смываю с груди пену от мыла. Нет, это только предлог, на самом деле поглаживаю себя, представляя, что это его руки путешествуют по моему телу. Изо рта невольно вырывается сладостный стон. Пальчики пробегают по соскам груди, задерживаясь на каждом непозволительно долго, дальше вниз, по плоскому животу, заглядывают в сердцевину пупка, ещё ниже. Поглаживаю свой лобок с небольшой полутора сантиметровой полоской волос, ещё ниже, край полоски остался позади, пальчики касаются клитора.
— Ахм!!
Выгнула тело в сладостной истоме. Резко открываю, прикрытые было в блаженстве глаза. Смотрю прямо в камеру.
— Г-господин, можно мне приласкать себя, — голос, от охватившей тело жажды развязки, срывается на хриплый шёпот. Как же хочется пустить пальчики дальше, глубже, в свою влажность.
— Ооооооооооооооооооо.
— Нет! — строгий и требовательный голос из динамиков, — Не смей ласкать себя, не смей кончать! Я вечером приду, хочу, чтобы ты ждала меня, кукла, чтобы желание бурлило в тебе. Теки, как сука и жди!
Жалобно мяукаю, но послушно убираю пальчики. Потерпи. Он скоро будет, убеждаю я себя, и внутри живота пульсирует жаром от этой мысли. Нужно подождать, а вечером, вечером снова начнётся магия между нашими телами.
Небольшой завтрак. Один тост, намазанный тоненьким слоем джема и чёрный кофе с молоком, без сахара. Опускаю ложку в джем, не торопясь облизываю её, потом прохожусь кончиком языка по губам. Нарочно делаю это прямо в камеру, дразню, хочу, чтобы хозяин чувствовал такую же страсть и такое же возбуждение, как я. Хочу, чтобы все его тело вибрировало от желания обладать мной. Интересно, что он сейчас делает? Решаюсь задать этот вопрос.
— Господин, чем вы сейчас занимаетесь?
— Тоже пью кофе, а еще, курю.
Улыбаюсь. Прямо представляю себе эту картину, он сидит нога на ногу, на теле только серые спортивные штаны, на столе чашка чёрного кофе без сахара, между пальцами зажата сигарета. Вдыхает дым, выдыхает, стряхивая пепел характерным жестом, и отхлёбывает кофе. А на экране ноутбука — я... я, я, я — в разных ракурсах: вид справа, слева, прямо, сверху, снизу. Я — обнаженная и прекрасная, его послушная 24 часовая кукла.
После завтрака снова подхожу к зеркальному шкафу. Опять залюбовалась своим отражением. Как же я ступаю красиво и грациозно, не женщина, а ласковая кошечка, не женщина, а сказочная нимфа. Полностью распахиваю шкаф. За дверцами почти отдельная комната. Чего там только нет! С одной стороны, мои наряды — почти всё полупрозрачное, сетчатое, ажурное и глубоко-вырезанное, призванное радовать глаз и соблазнять хозяина. С другой, всякие тематические атрибуты: ошейники, плетки, флогеры, стеки, наручники и фиксаторы моего тела. На полках множество игрушек призванных мучить и дарить наслаждение: клиторальные стимуляторы, вибраторы, фалоимитаторы, анальные пробки.
— Можно мне выйти в город, Господин. Хочу прогуляться.
— Конечно, куколка.
Связь между нами никогда не прерывается. Я не выпадаю из зоны его контроля и власти даже тогда, когда нахожусь за стенами этой квартиры. Он меня не видит в таких случаях, только слышит, специальный маленький микрофон-передатчик цепляется на моё ушко.
Открываю ящик с бельем.
— Что мне одеть сегодня? — перебираю прозрачные кружевные лоскуточки.
— Кукла, никаких трусиков!
Улыбаюсь, знаю, трусики вообще можно выбросить, носить их мне всё равно не разрешается.
— Одень голубое кружевное платье!
— Оно же немного прозрачное?
— Я знаю.
— Прошу, можно тогда, белье?
— Можно, анальную пробку! — смеётся он.
Я тоже смеюсь. Кружево платья довольно плотное, но через него, все же можно различить тёмные точки сосков и тень полоски на лобке.
— Кукла, ты забыла пробку! — добрые нотки в голосе исчезли.
Как это ему удается? То ласковый любовник, то суровый хозяин, которого только попробуй ослушаться? И не просто удаётся, всё это в нём органично сочетается.
Нет, не забыла. Просто хотела, чтобы он мне напомнил. Люблю немного провокации, люблю его грозный шёпот.
Капаю на пробку смазку, медленно размазываю пальчиком. Все мои движение плавные, дышащие нарочитой сексуальностью. Становлюсь перед камерой так, чтобы ему было всё хорошо видно. Задираю платье, развожу ноги, накланяюсь, выпячивая попку. Легонько, ласкаясь, провожу пробкой по звездочке ануса. Резко надавливаю, выгибаюсь.
— ООООООО!
Пальчики другой руки тянутся к клитору. Какая же я влажная.
— Кукла, не смей! — сразу получаю окрик, — Не смей ласкать себя или вечером будешь наказана!
— И как? Ремень будет скользит по моей коже легонько, не больно, словно поглаживая?
— Нет больно и сильно, а ты будешь плакать, молить о прощении и течь, как сука!
— Зачем вы меня пугаете? — недовольно дую я губки.
— Не пугаю, кукла, предупреждаю, чтобы тебе не хотелось делать глупости.
Надеваю ошейник, точнее его дневную имитацию, тоненькую замшевую бархотку, украшенную фиолетовыми камнями и такие же замшевые полоски, на руки. Всё символично. Всё говорит о моей полной принадлежности ему. На одном из браслетов слова на латыни: «Obedient pupa Magister».
На улице прекрасная летняя погода. Проходящие мимо мужчины провожают и пожирают меня глазами, женщины одаривают завистливыми взглядами, бабушки осуждающими. Смешно, весело, счастливо! Даже подпрыгнула, от неизвестно откуда взявшегося озорства.
— Девушка, можно с вами познакомиться! — мальчик симпатичный, моложе меня порядочно, смотрит восхищённо-возбужденными глазами.
В ухе предупреждающий шёпот.
— Не смей.
Произношу медленно, специально, чтобы позлить
— Конечно... , — на губах мальчика разгорается довольная улыбка, видимо считает себя неотразимым. Мажор глупый. — Конечно... нет! У меня строгий хозяин, точнее любовник.
И иду дальше, виляя призывно попой и стуча каблучками. Улыбаюсь, своим милым шалостям.
— Кому-то не терпится ремня отведать?!
— Вы меня нарядили в полупрозрачное платье, не дали кончить, а теперь злитесь, что на меня обращают внимание?!
— Ты прекрасно знаешь, почему я злюсь! Не провоцируй меня,...  «нет», должно быть категоричным и однозначным.
Иду дальше, провожаемая и встречаемая жарким взглядами. Чувствую себя удивительно женственной, безумно привлекательной и сексуальной. Каблучки стучат — цок-цок.
Вот и вывеска «Почта России», захожу.
— Кукла, ты где сейчас?
— Подхожу к парку, мой Господин.
— Много там народа?
— Да, день теплый, мамочки с детьми гуляют, влюбленные парочки, старики.
В комнате, где расположены абонентские ящики ни одного человека.
— Почему я не слышу гвалта?
— Я иду по отдаленной аллейке, тут людей не так немного.
— Ты идешь? Я не слышу звук каблуков.
— Извините, Господин, присела на лавочку...
Осторожно поворачиваю ключом ящик под номером 37.
— Не очень удобные босоножки, я купила их на днях, ещё не разносила и, кажется, натерла ногу.
В руках мобильный телефон. Включаю его.
— Бедная куколка, — в голосе ласка.
Совесть противно заныла. Надо же! Я думала давно избавилась от неё, потеряла, как девственность в 10 классе школы.
Два новых сообщения:
«Приезжай срочно, 5 июля в 14.00 ООО «Ларгус».
Второе смс от того же абонента
«Твое присутствие обязательно, иначе...»
Да, знаю я! Иначе, всё полетит к чертям собачьим!
Снимаю передатчик с уха, кладу его в сумочку, потом всё в ящик. Закрываю ключом и выхожу.
...
— Елена Сергеевна, рад вас видеть.
Кузьмин, собственной персоной, аж передернуло, куда без него.
— Олег Михайлович, добрый день, — лицемерно улыбаюсь, впрочем, как и он.
Видеть друг друга, мы более чем не рады. Вечные конкуренты, вечные соперники. Желающие каждодневно подставить друг другу подножку и утопить. Иногда побеждает он, точнее его компания, иногда моя — и так постоянно. Редко, когда вклиниваются третьи лица. Факт остается фактом. У нас с ним, самые крупные в городе фирмы по поставке компьютерной техники и созданию компьютерных сетей. Последнее время, мне удаётся быть на шаг, точнее на полшага впереди. Наверно, всё дело в личном обаянии. Трудно отказать красивой женщине в чём-либо, тем более в такой мелочи, как заключение контракта именно с ней. Однако, довольно часто бывали случаи, когда женский шарм и, вообще, моя принадлежность к слабому полу работали против меня. Иногда контракты отвергались, только потому, что некоторые руководители априори считают женщин, неспособными по своей природе разбираться лучше мужчин в технике и тем более в компьютерной. Впрочем, одним обаянием дело не всегда ограничивается. Я ничем не брезгую, и не только об откатах и бонусах идёт речь. Если надо раздвинуть ноги, почему бы и нет. Бизнес не терпит сантиментов... Сейчас очень сложный период для моей фирмы. И всё из-за бывшего мужа и моего номинального партнера. Уж очень он любит дорогие удовольствия: казино, эксклюзивные авто, красивых женщин. Любит удовольствия и не любит работать. Конечно, всё это требует денег, которые этот идиот тянул из нашего общего бизнеса. Пришлось потратиться изрядно и выкупить его долю. Теперь на мне висит огромное количество кредитов. Один неверный шаг и я в болоте, один неверный ход и компания финансовый труп. Ничего, выкрутимся как-нибудь. Руководитель этого «Ларгуса», мужчина, а это уже вселяет надежду. С мужиками я умею находить общий язык, с женщинами сложнее, но и их тоже можно уболтать, общие интересы, так сказать.
Мы ждём в приёмной директора. Кузьмин вовсю любезничает с секретаршей. Хорошая девочка, видимо только институт закончила, старается быть деловой, но готова чуть-что прыснуть от смеха. Куда ей тягаться с таким серым волком, он её съест на завтрак, а в обед уже забудет о съеденном. Девчушка смущается и краснеет, хихикает. Я злорадно улыбаюсь, пока он окучивает эту ничего не решающую девицу, я займусь директором. Чуть покачиваю туфелькой на тонкой шпильке. Ловлю взгляд Кузьмина на своих ногах. В них не только привычное со стороны мужчин любование и вожделение, а ещё, словно злость и раздражение. Значит тебя, возбуждают и раздражают мои ноги?! Одно лёгкое движение и юбка оказывается ещё выше. Всё так же покачиваю туфелькой на тонкой шпильке, смотрю сквозь него, а рукой поигрываю золотой сережкой в ухе. Главное, перед поединком, выбить соперника из равновесия, всем чем можно. Быть может еще и губы облизать? Нет, пожалуй, слишком пошло. Первым, в кабинет директора, приглашают Олега Михайловича, тоже хороший знак. Всё же завершающей быть лучше. Всегда есть надежда перекрыть карты соперника. Правда придётся ждать, пока они обсудят условия. Ничего, я терпеливая, подожду. А, директор то, хитер! Специально нам назначил на одно время и специально вызывает по одному. Видя ненавистного конкурента и не зная, что он предлагает, мы можем пойти на существенные для него скидки. Скидки скидками, но и прибыль тоже нужна. Я не могу уйти в минуса, лишь бы насолить Кузьмину. Будь очень осторожна, Лена, очень осторожна. Появившийся из кабинета директора Олег Михайлович окидывает меня свирепым взглядом.
— Ваш выход, Елена Прекрасная!
Улыбаюсь ему, вполне ласково. Глаза опаляют меня злостью, презрением и... ещё какое-то чувство в его взгляде... отчего что-то шевельнулось в душе, в животе или ещё где-то во мне. Руки, державшие папку с предложениями, дрогнули. Что это со мной? Никогда не воспринимала Кузьмина, как мужчину. Хотя, он ничего себе так, особенно в костюме и даже залысины по бокам лба не портят вид. Умное, волевое лицо, цепкий взгляд, уверенность и какое-то ехидство в движениях. Размышлять о своих реакциях долго не пришлось. Захожу в кабинет директора «Ларгуса», женственно виляя бедрами и чарующе улыбаясь.
— Вадим Викторович, как я рада вас видеть.
Свою ручку, чуть дольше, чем положено, задержала в мужских пальцах, и вроде бы невзначай, провела ноготком по кисте его руки. Он установился на меня заворожено и восхищённо.
— Елена Сергеевна! — даже языком цокнул, — Ну просто царица, да и только!
Всё сладится, подумалось мне. Обведу вокруг пальца и Кузьмина и Вадима Викторовича.
...
Уже семь часов я не была на связи. Что придумать, что соврать? Буду вести себя, словно ничего не случилась экстраординарного. Как же хочу опять услышать, его хрипловатый шёпот в динамиках. Нетерпеливо поворачиваю ключом в ячейке 37, достаю передатчик, креплю на ухо, беззвучно закрываю дверку. Иду домой, каблучки цок-цок. Он должен это слышать, как и мое тяжёлое, возбужденное от желания и осознания своей вины, дыхание. Прошло пять минут, десять... молчание. Сердце замирает, что-то внутри меня леденеет. Я нарушила правила игры и всё может закончиться раньше, чем планировалось! А мне так хочется продолжения, я не готова ещё к...
— Кукла? — до боли желанный шёпот в наушниках.
Кровь по венам побежала быстрее. Очень быстро и от этой скорости кинуло в жар.
— Да, господ... н, — еле шепчу, проглатывая от волнения окончание.
— Бегом домой, я приеду через два часа, ждать меня у порога абсолютно обнаженной с ошейником на шее и плёткой в руках! Сидишь на коленях, ноги широко раздвинуты, попка опирается на ступни!! — какой голос, мороз по коже, попробуй только ослушайся! По коже мороз, а в животе огненный вихрь. Чёрт, меня возбуждаете эта картинка.
Дома не смотрю в камеры, прячу глаза. Голубое платье летит в корзину для белья, чёрная бархотка и браслеты кладутся в шкаф. Туалет, ванна, я уже не пытаюсь ласкаться струями воды, утренняя беззаботность и игривость прошли. Наверное, он наблюдает за мной, но ни слова не раздаётся из динамиков. Эта тишина давит. Прихорашиваюсь, поправляю макияж. Одеваю ошейник. Он широкий, кожаный, но также, как и бархотка украшен фиолетовыми сверкающими камнями. Посередине кольцо, к которому крепится небольшая аккуратная цепь. Она только кажется декоративной, на самом деле, очень крепкая и прочная. Цепочка аккуратной змейкой ложится между моих грудей. У порога, на коленях, послушная и покорная, готовая не любое унижение и наказание, любимая ... куколка своего господина. Стою так, долго, в коридоре нет часов, но по моим ощущениям прошло не менее часа. Ноги затекли, иногда немножко сдвигаюсь, приподнимаю попу со ступней, чтобы размять их. Меня возбуждает чувство своей покорности и его власти. Я выпустила наружу всё темное в себе и этому тёмному плевать на гордость, самолюбие, ему хочется быть в сильных и нежных руках, хочется ласки и грубости, боли и наслаждения. Мокрая текущая сучка. Всё, как он любит. Шаги, поворот ключа. Сердце опять забабахало в груди.
— Здравствуй, Кукла, — даже от обыкновенного приветствия опаляет жаром.
— Добрый вечер, мой Господин.
Поднимаю глаза и хоть я должна уже была привыкнуть, всё равно отшатываюсь от вида отвратительной маски какого-то монстра, которая всегда на его лице. Подходит ближе, резко хватает за цепь. Тенет вверх голову, вынуждая смотреть прямо в его чёрные-чёрные глаза. Радужка глаз такая тёмная, что практически сливается со зрачком. Словно проваливаюсь в эти глаза, как в чёрную дыру. Проваливаюсь, исчезаю, подчиняюсь, становлюсь полностью его, растворяюсь в нём и в его желаниях. Забирает из моих рук плётку.
— Целуй ноги.
Обнимаю его за коленки, целую. На голову опускается рукоятка плётки, давит вниз.
— Ниже целуй, Кукла, ступни целуй и сними с меня обувь.
Когда снимаю ботинки, снова приказ.
— На четвереньки, ноги вместе, руки ладонями на пол и так целуй.
Голову наклоняю низко, тело прогнулось, попка выпячивается. Получаю хлёсткий удар по ягодицам. Вздрогнула всем телом, но вовремя прикусила губы, проглотив в себе вскрик. Становится на цепь ногой, тянет за неё, вынуждая наклонять лицо ещё ниже, продвигает ногу дальше по звеньям, мне не остаётся ничего другого, как прислониться разгоряченной щекой к холодному кафелю прихожей. Попа, ещё выше. Кожу опять обжигает хлёсткий удар. Один, второй, третий. Больно, очень больно. Не выдерживаю и вскрикиваю. Из глаз брызнули слезы. Ещё никогда не видела его таким. Он всегда был ласков. Ласков, но строг. Сейчас же в нём прямо кипит злость. Она вибрирует в воздухе, она в выражении его глаз, она в движениях его тела, она выливается жгучими ударами, которые градом сыпятся мне на попу, спину, плечи. Как больно! Конечно, я не выдерживаю, ору в голос. Но не умоляю остановиться, нет, хотя, возможно, мои жалобы и слезы смягчили бы его. Что-то внутри меня протестует против проявления, такой, слабости. Да и не привыкла я просить. Кричу, плачу, извиваюсь на полу под жалящими меня ударами и не слова о пощаде, терплю. Чёрт, он так меня забьёт! Это тоже против правил, но что-то мешает мне произнести упреки так же, как и мольбы. Удары, удары, больно, больше не могу выносить. Я проиграла, я слабая! Еле слышный шёпот:
— Прошу, простите меня, Господин.
Он услышал, услышал, замахнувшаяся рука с плеткой остановилась на полпути. Дышит хрипло, тяжело, как после быстрого бега. А я продолжаю стонать, плакать и извиваться на холодном кафеле пола прихожей. Резко хватает за цепь, приподнимая мою голову от пола, смотрит в плачущие глаза. Я опять проваливаюсь в чёрную дыру его звериной страсти, его власти. И боль от порки, уже не кажется такой острой. Она вообще не кажется болью, а кажется... нет, не удовольствием, а чем-то иным, чему ещё не дали названия... новым ощущением, новым состоянием тела и сознания. Наклоняется. Глаза так близко, что я вижу своё отражение в его зрачках. Накрывает мои губы своими, впускаю его настойчивый язык во влажность моего рта. Прикрыла на миг глаза, наслаждаясь теплыми, нежными губами. Я вся отдалась этой ласке, а она вдруг резко прервалась. Господин идёт в гостиную. Цепочка на ошейнике натягивается, вынуждая меня следовать, ползти, за ним. Мы «проходим» на кухню. Большую просторную и светлую кухню, где ещё совсем недавно я пила кофе и облизывала ложку с джемом, стремясь несмотря на расстояние, вызвать в нём возбуждение... Садится на стул, я замираю безмолвной статуэткой у его ног. Всё так же, ни слова не говоря, наматывает звенья на руку. Мне приходится подползать ближе, ещё ближе, к нему. Всё это под гипнотизирующим взглядом безобразного монстра его маски. Исполосованная спина и попа болезненно горят.
— Кукла! На колени! Широко разводишь ноги, руками ласкаешь себя! Делай!
Это магия между нашими телами, между взглядами, мы словно попадаем в другой мир, в иное измерение, где кажется естественным его верховенство и мое послушание. Пальчики послушно касаются клитора и начинают пока ещё робкие и неторопливые круговые движения. Облизываю вдруг пересохшие губы, его взгляд сосредотачивается на них. Он сидит, в одной руке плетка, в другой цепь от ошейника, а в ногах, послушная кукла, ласкающая себя для забавы хозяина. Его глаза, глаза дьявола, могут соблазнить любую. Мои пальцы убыстряются, веки прикрываются, с губ срываются стоны.
— Одну руку на грудь, Кукла, ласкай себя!
— Ах...
Пальчики касаются и без того возбужденного соска, прохожусь ноготком по самому кончику, обхватываю пальцами полушарие и выкручиваю сосок. За этими играми, совсем забыла ласкать себя внизу, за что сразу же получаю. Движение плёткой было неожиданным, вздрогнула всем телом и взвыла от болезненности новых прикосновений к воспаленной от прежних ударов коже.
— Я разве разрешал, прекращать ласкать клитор! Не смей, останавливаться без моего приказа!
Пальчики снова начали работать между раздвинутых ног.
— Ахм...
По телу жаркие волны. Ловлю на себе его острый, вбирающий в себя каждое моё движение, возбуждающийся от каждого моего стона и всхлипа, взгляд.
— Быстрее, Кукла, быстрее ласкай себя!
Частота движений моих рук увеличивается, всё сильнее и сильнее тереблю клитор, всё больнее и больнее выкручиваю сосок.
— ООООООООООООО!!
Выгибаюсь, слегка, привстаю с пола, закрываю глаза, полностью отдаваясь во власть ощущений, и опять опускаюсь.
— Покажи мне шоу, детка, кончи для меня!
Взвыла. Иногда слова, сказанные им, дают такой мощный импульс возбуждения. Во мне поднимается огненная волна. Волна, которая возносит меня на гребень возбуждения, на грань оргазма.
— Господин... — шепчу хрипло я, — Сейчас... можно мне...
— Нет! Не смей, позже!
Смотрю жалобно, с упрёком и страстью, в его чернющие глаза, на эту, ставшую любимой, маску страшного чудища.
Мучитель, нельзя же так сурово, так не милосердно.
— П-пажаулуйста...
— Нет! Ты меня слышала, сука!
Встает, цепь натягивается. Накручивает звенья на руку, притягивая мою голову ближе к своему паху.

— Соси давай!
Неспешно расстёгивает ширинку, спускает джинсы. Желанный член тычется в губы. Впускаю его в свой рот, плотно сжимаю головку, всасываю в себя, потом продвигаюсь дальше, глубже. Заглатываю почти полностью ствол, так, как он любит. Ему этого мало. Тянет цепочку заставляя, принуждая, насаживаться ещё сильнее и больше на его член. Горло сводит судорога, давлюсь, инстинктивно пытаюсь отстраниться, но натянутая до предела цепочка не пускает. Из глаз брызжут слёзы, рот наполняется слюной. Сквозь пелену влаги, замечаю его взгляд. В нём жесткость и торжество. Отпускает, сижу, откашливаясь на полу, тяжело дыша. Опять обжигающий удар плётки.
— Блядь, ты меня будешь сегодня слушаться или нет?! Я не разрешал, прекращать!
Возмущение, возбуждение, послушание. Именно в такой последовательности, чувства калейдоскопом сменяют во мне друг друга.
Пальчики снова начали порхать на клиторе и теребить сосок левой груди.
— ММММММММ...
Он опять наблюдает, опять гипнотизирует меня своей страстью. Жадно хватаю, как можно больше воздуха, чтобы погрузиться и нырнуть в очередную волну удовольствия.
— Не смей кончать, кукла... не смей...
Жестокий, жестокосердный....  Мой жалобный писк разве растопит его сердце? Цепь снова натягивается, вынуждая меня приближаться к его гордо стоящему члену.
— Соси давай, покажи, как ты любишь своего хозяина.
— Ахм...
Борясь с рвотными позывами, с наскока заглатываю, скользкий от моей слюны, член в себя, потом плотно сдавливая губами, скольжу назад к краю головки и опять резко насаживаюсь. А пальчики между ног продолжают порхать, теребить клитор. Я ведь не хочу еще одного хлёсткого удара по попке. Он прикрыл глаза от удовольствия. Продолжаю, убыстряюсь, углубляюсь, совершенно не жалею своих губ и языка. Перехватывает инициативу, отбрасывает плётку. Хватает меня за волосы и насаживает ртом на всю длину своего члена, глубоко, так что у меня опять спазмы в горле, слюна, и слёзы из глаз. Почти сразу же отпускает. Всего лишь на секунду, всего лишь чтобы вдохнуть немного воздуха. А потом начинаются медленные неторопливые движения внутри. Сейчас мне ничего делать не надо. Только раскрывать губы, убирать зубы и расслаблять горло. Нет, надо! Ещё, надо ласкать себя. Я опять об этом забыла! И опять за это поплатилась! Наклоняется, больно шлёпая ладонью, по всё ещё горящим от порки ягодицам. Жалобно вскрикиваю, насаженная ртом на его член. Пальцы снова касаются клитора, вскрик, сменяет стон.
— Ммммм.
Отстраняется, отпускает мою голову, садится на стул. Смотрю затуманенными глазами на него, пальчики всё так же проворно и быстро двигаются, лаская клитор и грудь.
— Давай, кукла! Разрешаю. Хочу видеть и слышать, как ты кончаешь!
Какую власть над телом имеют слова, сказанные значимым человеком! Словно током прошибло! Его желание распаляет моё воображение, мою извращённую натуру. Опять хватаю воздух и ныряю всем телом, всей страстью в подступающую волну удовольствия. Сдавливает мою шею руками, смотрит внимательно. Его глаза, глаза дьявола. Проваливаюсь в чёрную дыру похоти и разврата.
— ААААААААААА!!! — кричу, бьюсь в судорогах оргазма.
— Ахм... Ууууууууууууууу... — скулю, тело подёргивается словно в агонии.
Глаза меня гипнотизируют, вбирают в себя каждый мой всхлип, всю мою дрожь, весь мой оргазм. Вижу только их, растворяюсь в них. Становлюсь маленькой куколкой на полу, на коленях, живущей в его глазах. Хищное выражение уходит c лица Господина и появляется ласка. Всё так же, держа меня за горло и сдавливая его немного, притягивает ближе к себе. Губы нежно касаются моих. Раздвигает их горячим языком. Целует.
— Кукла, ты в такие моменты похожа на мадонну.
Моё сердце ликует, чувствую себя всесильной в своей слабости, гордой в своём унижении, желанной в своём обнажении. Подхватывает меня на руки и несёт. Кротко склоняю головку ему на плечо, вдыхаю ставший любимым запах. Сейчас не разберёшь кто из нас верх, а кто низ, кто господин, кто кукла. Мы большое яркое пламя любви, боли, страсти и нежности. В спальне бросает меня на кровать. В него снова вселился хищник. Рычит.
— Кукла, раком! Голова упирается в матрас, руки за спиной! Быстро!
Стараюсь всё делать, как он приказал. В голове и теле после оргазма эйфория. Я всё ещё вибрирую от удовольствия, как натянутая струна. Ещё подрагивают мои ноги, ещё сокращаюсь там внизу от испытанного наслаждения. Хватается крепко за бёдра и одним мощным движением вколачивает в меня член. Ору, выгибаюсь. Как остро первое проникновение! Ещё один глубокий толчок, резкий, пронизывающий меня всю. Ещё один вскрик, хриплый, потрясенный. Удары. Снова и снова. Удары, острые, жгучие, всёпроникающие. Задыхаюсь. Хватает меня за волосы, тянет на себя, вынуждая сильнее прогибаться и приподниматься от шелковистой поверхности кровати. Мне больно? Должно быть больно, но мои ощущения иные. Они такие сильные и острые, что подстёгивают и разжигают сильнее и сильнее всё внутри, а в сочетании с таранящими ударами члена, словно разряды электричества, бьющие без передышки по всем нервным окончаниям. Скулю и вою без остановки. В меня словно вселился бес, бес из его глаз. Я цепляюсь за шёлк белья, подаюсь навстречу ударам его члена, насаживаюсь до самого основания и вою, вою. Человеческого во мне мало сейчас, как и в нём. Два обезумивших от похоти зверя. Бешенная скачка наперегонки со страстью. Пытка удовольствием, яркая, необузданная, пробирающая до кончиков пальцев. Его слова вторят моим мыслям.
— Сука... какая... ты... сладкая!
И ещё сильнее, ещё интенсивнее толчки, слышно, как его бёдра бьются о мои. Во мне снова бушуют волны, от каждого его толчка новая волна удовольствия. И я опять вдыхаю побольше воздуха, ныряя всем телом в них. Выныриваю, выдыхаю, сладостно скуля и опять глубокий вдох и снова в самую пучину. Какая высокая волна, какая глубокая волна! Тону, задыхаюсь, бьюсь в агонии, точнее в оргазме.
— Ооооооооооооооооооооооооо!
Он тоже тонет вместе со мной. Отпускает мои волосы, лишённая его поддержки больно падаю лицом в кровать. Стальными клещами сдавил мои бедра. Один глубокий толчок, и Господин хрипит, изливаясь в самой глубине. Падает рядом со мной, увлекая за собой, обнимает руками, ногами, всем телом. Я в коконе, коконе его власти и любви. Нет, выплыли, и я и он. Дышим тяжело, хрипло, жадно.
— Куколка, девочка моя, мне так хорошо с тобой,
Плачу, слезы беззвучно льются из глаз. Неделя осталась всего лишь неделя...
...
Как обычно жду его сидя на коленях в коридоре. Сколько уже прошло? Пять минут, десять, полчаса или больше? Совершенно потерялась во времени. Ноги, затекли, спина болит от однообразия позы. В моих руках две больших свечи, которые тускло освещает комнату и стены с однообразной каменной кладкой. По свечкам стекает воск, капает на мои пальцы, обжигая кожу. Слышится скрип огромной деревянной двери, обитой дощатым железом. Вся встрепенулась, напряженно вглядываясь в полумрак. Мое ожидание закончилось. Из темноты появляется мужчина. Сегодня он без маски, но я все равно не вижу лица, оно в тени.
— Кукла, ты похожа на ангела. А у ангела должны быть крылья.
Берет свечи из моих рук, обходит вокруг, чуть наклоняет тело. Странно разве можно видеть себя со стороны и сзади. Больно! Лопатки обжигают капли воска. Чертит воском какие-то узоры. Он волшебник, он творит чудеса. На моей спине вырастают крылья, восковые крылья.

Подхватывает меня на руки. Я как пушинка в его руках, маленький ангел прикорнувший на мужской груди. Куда он меня несет? Мы на балконе. Унылая каменная кладка перемежается здесь с красивыми узорами из кованного железа. Хлесткий ветер и дождь, холодят раскаленную от воска кожу. Она покрывается мурашками, соски грудей встают напряжёнными коричневыми столбиками, развратно торчащими вверх. Внимательно смотрит на меня. Странно, я вижу только его глаза, и они поглощают, вбирают в себя. Как вбирают, тёмные морские воды, ручеёк, впадающий в них. Мужчина держит моё тело над низкими перилами каменной кладки балкона. Не знала, что эта комната расположена в башне. Подо мной пропасть.
— Ангел, лети.
Руки разжимаются, и я падаю вниз, а быть может взмываю вверх...
Резко открываю глаза. Сон. Один из тех, которые практически каждую ночь мучают меня. Я раскрылась метаясь во сне, замерзла, наверно, поэтому соски грудей так призывно торчат. Но почему кожа липкая от пота? Да и в комнате жарко. Выхожу на балкон, за стеклами панорамных окон обычный вид ночного города. Эффектный вид, но ничего общего со сном. Распахиваю створку, в лицо бьют хлесткий ветер и дождь. А ведь это было в моей жизни: ожидание, слова, воск на плечах, и... секс, потом был секс. Он жестко брал меня прямо там на кафельном полу прихожей. Неистово трахал сзади, схватив за плечи и ломая им же созданные крылья. Мне казалось тогда, что я летаю, парю где-то далеко и недостижимо, взмываю вверх с каждым ударом члена... Вытираю капли дождя со своих щёк. Нет, это не дождь — слезы.
Хочу ещё эти ощущения! Возвращаюсь в ... комнату, лихорадочно ищу на верхних полках шкафа то, что может мне помочь. Красивый розовый вибратор, с вращающейся головкой и выступом в виде дельфинчика для стимуляции клитора. Бесстыдно раскидываю на кровати ноги и вонзаю в себя эту розовую штуку. Включаю сразу на самую высокую скорость. Ещё и ещё раз... Но чувство полета не возникает. Да, тело реагирует, реагирует как-то и через несколько минут по нему пробегают волны, с губ срывается стон. Только это просто разрядка, не имеющая ничего общего с теми оргазмами, которые я испытывала с ним, когда летала, падала, когда мое сознание разбивалось на тысячу осколков. И оставалось удивляться, как мне удавалось потом их все собирать воедино, чтобы вернуться на бренную землю в ту однокомнатную квартиру, увешанную камерами. Отбрасываю ставший ненавистным вибратор в угол комнаты, и он глухо оттуда жужжит. Охватываю ноги руками и раскачиваюсь на кровати со стороны в сторону.
...
Как резко похолодало. А что я хотела? Осень... Просто оделась так легко, трикотажное платье красного цвета, да тоненький плащик под леопарда. Это всё потому, что привыкла ездить на машине. Быстро добежала, а за дверцами моего любимого ниссана холодный пронизывающий ветер совсем не страшен. До спасательного тепла машины оставалось всего несколько шагов, когда возникло какое-то, ощущение, не до конца осознанное и неясное. Внутри что-то шевельнулось, перевернулось, встало с ног на голову. Жадно вдыхаю холодный воздух. Краем глаза вижу силуэт. Это он! Мужчина в коричневой куртке находился спиной ко мне, но этот поворот головы, эту походку трудно забыть, они кажется отпечаталась в каждой клеточке моего тела. Пальцы перестали слушаться, кожаный портфель с бумагами выскользнул из них прямо на мокрый асфальт. Мне всё равно. Бегу, бегу на десятисантиметровых каблуках. Я — солидная, деловая до безобразия дама, только что заключившая контракт на 9 миллионов, бегу, задыхаясь от волнения, стараясь не упустить из вида силуэт в коричневом. Воздуха всё меньше в легких. Зацепилась за что-то, падаю больно ударившись коленками и стерев до крови ладони. Колготки порвала. Да, чёрт с ними! Кто-то подбегает мне помочь, но я отталкиваю руки, вскакиваю оглядываясь. Верчу головой во все стороны, в голове словно щелкает фотоаппарат, мгновенно снимающий картинку, приближающий её, разбивающий на сектора, ячейки. Вот, нашла! Коричневая куртка! И снова бег, легкие болят не успевая прогонять холодный воздух. Коричневый цвет приближается... только... Это не те движения, и кажется куртка не та! Я ошиблась! Потеряла ориентир, когда упала, а быть может изначально померещилось. По инерции делаю еще несколько шагов, потом останавливаюсь. Оглядываюсь вокруг, теперь уже тщательно и внимательно, всматриваясь во все коричневые краски. Нет, нет, нет! Ничего подобного, никого подобного. Потеряла, упустила! Хочется плакать. Прохожие глазеют на меня. Ещё бы, странная дамочка, одетая по-деловому, растрепанная после быстрого бега, в порванных на коленках колготках, стоящая, как столб и не пытающаяся привести себя в порядок. Мне всё равно. Пусть! Уныло бреду назад к машине. Тело остывает, холод возвращается с удвоенной силой, клацаю зубами кутаясь в плащ. И в душе тоже холод, леденящий озноб. Не только потому, что упустила, а потому, что поняла, не смогу быть спокойной — пока не найду. Подойдя к стоянке увидела Кузьмина выруливающего на своей машине, а я как назло в таком неприглядном виде. Другой бы сделал вид, что не заметил. Но только не он. Даже окошко открыл, ехидно мне улыбается и машет рукой.
— Елена Прекрасная, опять вы меня обскакали.
...
В комнате полумрак. Мужчина, сидящий за письменным столом, не стал включать свет, а плотно закрытые жалюзи плохо пропускают солнце. Курит, смотря в стену и не видя на ней ничего, поскольку кажется полностью погружен в себя, в свои мысли. Стряхивает пепел. Прозвучавший в тишине звонок телефона, заставил его вздрогнуть. В комнате включается автоответчик. Когда он понял какой из трех аппаратов звонит, что-то появилось в его глазах, кроме удивления. Волнение. Такое сильное, что у него сбилось дыхание, словно ему вмазали под дых неожиданно и больно.
— Добро пожаловать! вы позвонили в фирму «Мир приключений». Мы воплотим в реальность все ваши тайные желания, фантазии и мечты. Наши туры индивидуальны и уникальны. Оставьте свое сообщение после звукового сигнала. Наш менеджер обязательно свяжется с вами.
Сигнал. Хриплый, немного дрожащий женский шёпот. Услышав который мужчина подскакивает.
— Я... я заказывала у вас тур. «Онлайн шоу для одного». Подскажите пожалуйста, возможно ли его продлить. Обязательно с тем же участником. Буду благодарной за ответ.
Мужчина, хватает аппарат, вырывая его с корнем из розетки, запускает им в стену.
— Чёрт, это невозможно, этого не может быть! Я всё не так сделал! Она совсем спятила?! Дура!
...
Сегодня мой день рождения. 34 года стукнуло. С возрастом этот день всё меньше и меньше воспринимается праздником. И не только потому, что старею, скорее из-за понимания — время идёт, а я все ещё гоняюсь за «мишурой». Ни семьи, ни детей, только зелёные бумажки и сомнительные наслаждения. Можно конечно обвинять во всём судьбу злодейку, кое-какие счёты у меня к ней имеются. Однако, всё это отговорки, в первую очередь я сама выбрала колею своей жизни, возможно пойдя по пути наименьшего сопротивления.
Выгляжу прекрасно. Зеркала кричат об этом. Странно, почему-то именно к 30 и после я распустилась во весь цвет, так что глаз оторвать не возможно.
Гостей я ждала позже, поэтому трель дверного звонка прозвучала неожиданно.
— Шульгина Елена Серьгеевна? Для вас доставка.
В руках посыльного огромный будет роз и небольшая коробочка, упакованная в блестящую подарочную бумагу. Сердце зачастило и воздух... просто отравленный газ. Всему виной лента, переплетающая цветы. Чёрная кружевная лента, которой мне когда-то завязывали глаза. Расписываюсь дрожащими пальцами о получении. Закрываю дверь, бессильно прислоняясь к коридорной стенке и вдыхая дурманящий запах цветов. Время обернулось назад для меня. Перенеслась на миг туда, в однокомнатную квартиру, увешанную камерами... Я абсолютно обнажена, связана по рукам и ногам. Верёвка, соединяющая кисти, поднята вверх и крепится к крюку в потолке. Тело в полумраке светится, словно красивый фарфор. К нему привязаны две ярко алые розы. Бутон одного цветка покоится между моих грудей, второго — закрывает лоно. Острые шипы впиваются в кожу, доставляя немного боли. Такая же роза, выделяется красным цветом, в темных прядях волос. Ярко алая помада на пухлых губах, вторит цветам на моем теле. Рядом, Господин, полностью одетый в чёрное. На лице маска, на руках перчатки. Я заворожена картиной, мне хорошо видно его и себя в створках зеркального шкафа.
— Кукла, только розы, могут подчеркнуть красоту твоего обнажённого и послушного тела.
Именно эту надпись я нашла на карточке, прикрепленной к цветам. Никакой подписи. Да и зачем она? Увидев ленту, я уже знала от кого они. Но ведь есть ещё, подарок. Интересно, что там? Разрываю нетерпеливыми руками упаковку. Фотографии — словно колода карт рассыпаются на полу. Поднимаю их дрожащим пальцами, всматриваясь в изображения. На каждом из них — я. Я на коленях, связанная, я со следами плетки на теле, я со спермой на лице и много других, таких же пикантных и развратных, фото. Чёрт, чёрт, чёрт! Мы так не договаривались! Мне ведь обещали конфиденциальность! Мысли лихорадочно крутятся в голове. Чувствую себя в капкане, который медленно сжимается, обещая меня прихлопнуть. Это же надо быть такой дурой в 34 года!
...
Верёвки болезненно впились в кожу рук и ног. Странно, разве можно наблюдать за собой со стороны? Однако я вижу. Всё отчётливо вижу, словно отражение в зеркале. Но в этой комнате, нет зеркал. Со всех сторон лишь серая и унылая каменная кладка. Я привязана к большому деревянному кресту. На мне нет одежды, только на глазах полупрозрачная ... повязка из красивого чёрного кружева, да на руках такие же ажурные длинные перчатки. Я так прекрасна и опасна в своей ослепительной наготе, что хочется, сломать, растоптать, разрушить эту красоту. Сжечь на костре, как во времена священной инквизиции, чтобы она не смела смущать разум и тело других людей. Ведь в желании обладать такой красотой можно сойти с ума, можно отдать всё, что у тебя есть, предать всех на свете. Внизу, крест обложен хворостом. Полная имитация аутодафе. Только в средневековье женщины, кажется, были одетые.
Шаги, гулко отдаются под каменным сводом. Он приближается. И от осознания этого, кровь быстрее бежит по моим венам. Он — который продал душу дьяволу, чтобы обладать мной. В одной руке хлыст, в другой — факел, на голове маска палача. Моё тело напрягается, я вся рвусь навстречу.
— Кукла, ты прекрасна!
Подходит ближе, освещая мне лицо. Его глаза поглощают меня, как поглощает чёрная ночь, окружающие предметы вокруг.
— Слишком красива, чтобы быть реальной.
Руки мужчины разжимаются, факел летит в хворост у моих ног. Тот мгновенно вспыхивает. Он хочет меня убить!? Как это больно!
Открываю глаза. Сон, это только, сон. Один из тех странных снов которые постоянно мучают меня. Кожа липкая от пота. Дыхание тяжёлое, сиплое. Грудь, словно кто-то перетянул стальной, проволокой, которая не дает вдохнуть побольше воздуха в легкие. Надо умыться, может это позволит прогнать из тела ощущение присутствия в том сне. Позволит почувствовать себя в реальности. Иду в ванную, открываю кран. Вода холодит кожу.
А ведь мне и раньше говорили эти слова! Я лежала распятая на кровати, абсолютно обнажённая, только в повязке на глазах из чёрного кружева и таких же перчатках выше локтя.

И горела, да я горела, вся кожа горела от его медленных сводящих с ума поцелуев и острых жалящих ударов плётки. Вытираю капли воды с лица. Нет, это не вода — слезы. Возвращаюсь в комнату, сажусь на огромной кровати. Простынь сбилась от моих метаний во сне. Обнимаю подушку, раскачиваясь из стороны в стороны. Все пройдет, Лена...
...
— Елена Сергеевна, к вам пришел Мишин, — вздрогнула, голос секретарши оторвал от таких реальных воспоминаний.
— Зови!
— Здравствуйте, Станислав, — запнулась, забыла отчество. — Последнее время я такая растерянная.
— Александрович, впрочем, можно без отчества.
Взглянула на вошедшего. Невысокий, собранный, серьезный мужчина. В том, как он пожимает руку, в чётких движениях тела, чувствуется военная выправка.
— Как там мои дела, удалось хоть что-то узнать?
— К сожалению, ничего утешительного пока сказать не могу. Фирма подпольная, нигде не зарегистрирована. Квартира, в которой был офис, просто съёмная. Хозяин, мужчина в возрасте, ничего не знает о нанимателях. Правда паспорт ему предоставили, и он даже записал данные. Я пробил по базе, такого человека никогда не существовало и документ судя по всему поддельный. О внешности нанимателя хозяин жилья помнит смутно. Сказал — на вид солидный мужчина, лет этак 40, тёмные волосы и черные глаза.
Вздрогнула. Чёрные глаза. Какое совпадение.
— Платили вовремя, перечисляли деньги на банковскую карту. Телефонный номер предоставлялся вместе с жильем. Вот фото хозяина квартиры.
С фотографии смотрел толстяк лет 60, одутловатые щёки, довольно густая рыжая шевелюра. Ничего интересного, а главное, знакомого в его лице не нашла.
— Мне кажется, он говорит правду и никакого отношения к так называемой фирме «Мир приключений», не имеет.
— А квартира, в которой я жила почти целый месяц?
— Та же самая история. Квартира съёмная. Никакого договора не составлялось. Тот же поддельный паспорт. Хозяйка видела нанимателя только когда передавала ключи.
Примерно такого ответа я и ожидала.
— Станислав Александрович, но ведь должно быть что-то за что можно зацепиться? Моя сестра и её знакомые несколько раз обращались в эту фирму. Вы не проверили их истории?
— Кое что, нужно много времени чтобы проверить все ниточки. На первый взгляд никаких следов. Организовано всё просто и хитро. Взять хотя бы приключение «Робинзон и Пятница», которое заказывала ваша сестра. История с необитаемым островом. Катер также нанимался по поддельным документам. Правда тут действовала женщина.
— Их уже, как минимум, двое, значит шанс вычислить повышается.
— Да, но вы понимаете, что остальные вряд ли будут так откровенны, как вы и ваша сестра...
Конечно моё расследование им до лампочки. Никто не захочет, чтобы копались в том, как развлекаются богатые дамочки, впрочем, со слов сестры — не только дамочки. Мне и самой неловко было говорить этому серьезному мужчине о некоторых вещах.
— Нам важно проследить всю цепочку, кто кому посоветовал. Рекламу этой фирмы я нигде не нашел, значит информация передавалась из уст в уста. Мне кажется организовал всё это человек из близкого вам круга общения.
Облизнула, вдруг пересохшие губы, руки дрогнули. Частный детектив только подтвердил мои опасения и неясные подозрения. Я чувствую — он где-то рядом. Наблюдает, смотрит на меня издали, играет мной, играет со мной в какую-то непонятную игру правила которой известны только ему.
...
Я лежу на огромном ложе. Массивное дубовое основание, резные ножки, переходящие в высокие деревянные столбики в каждом углу кровати. Между ними натянут балдахин из белой полупрозрачной ткани. На мне чёрное одеяние напоминающее монашескую рясу. Только ряса задрана до пояса, оставляя меня полностью открытой снизу. Ноги широко раздвинуты, лоно бесстыдно поблёскивает влагой. Разве это возможно? Одновременно, видеть со стороны своё тело и чувствовать себя в нём? Мне не страшно, нет, я вся полна ожиданием. И оно не длится долго. Всего лишь через несколько минут раздаются шаги. Балдахин откидывается. Это он! Тот, который продал душу дьяволу, чтобы обладать мной. В его руках появляется массивный крест украшенный красивыми камнями. Холодный метал касается губ. Вот уже крест на моем лице, середина словно запечатывает рот. Опять проваливаюсь в черноту его глаз, они поглощают, гипнотизируют, делают меня словно одержимой, безумной, юродивой...

Между раздвинутых ног вонзается член, его пальцы обхватывают мою шею, сдавливают. Огненный толчок внутри, от которого плавятся все внутренности... Почему-то это кощунственное святотатство, кажется сейчас священнодействием.
— Запомни кукла, ты несешь на себе крест, крест моей любви!
Ещё один огненный толчок...
Открываю глаза. Сон. Ну почему это всего лишь сон?! Моя тёмная ночная сорочка сбилась, задравшись до пояса. Ноги бесстыдно и широко раздвинуты. Влажная, ждущая, зовущая, жаждущая, потерявшая своего бога. Слёзы бегут и бегут из глаз. Я несу на себе крест, крест своей любви к нему...
...
Красивое платье, длиной до колен, ярко синего цвета, ладно охватывает мою фигуру, сверху коротенький чёрный пиджачок. Привлекательная, умная, деловая, представляю собой яркий образец современной бизнес вумен. А для создания ауры чувственности, тоненькие чулки и бельё из тончайшего ультрамаринового кружева. Никто этого не видит конечно, тут важно моё осознание себя сексуальной и привлекательной женщиной. На время пришлось забыть о своих метаниях и поисках. Всё из-за ежегодной выставки информационных и коммуникационных технологий Softool. Терзания, терзаниями, но я должна идти в ногу со временем и знать обо всех новых разработках на рынке, чтобы даже у закоренелых шовинистов не возникло сомнений в моей высочайшей квалификации. Выставка важна и в плане налаживания контактов с поставщиками. Сюда приезжают важные персоны, с которыми можно договориться о существенных скидках. Вот тут-то вовсю и надо проявить свое обаяние. Улыбаюсь ... про себя. Вспоминая выражение лица, мистера Менга, топ менеджера компании Lenovo. Кажется, там мне скидка точно гарантирована. Через два часа запланирована ещё одна важная встреча, на этот раз с представителем компании Аcer.
Надо бы перекусить. Выходя из здания увидела Кузьмина, он стоял на ступеньках и с умным видом разглагольствовал о чем-то все с тем же представителем компании Lenovo. Просто на пятки наступает. Хотела обойти их, чтобы не быть вынужденной расточать лицемерные улыбки, но невольно замедлила шаг. Разве Кузьмин курит? Нет... не может быть... Вся вселенная кажется обрушилась на меня, застыла точно ледяной столб. То, как он прикуривал, подбрасывал зажигалку, затягивался вдыхая дым и стряхивал пепел... Сколько раз я наблюдала эти жесты сидя на коленях у ног господина и держа для него пепельницу. Только не он, нет! Не может быть! Не здесь! В голове начали складываться пазлы. Вот один эпизод — он смотрит с вожделением и злостью на мои ноги, вот другой — взгляд Кузьмина, выходящего из кабинета директора «Ларгуса». Что-то неуловимо мне знакомое, почувствовала тогда. Другой момент — я бегущая за коричневой курткой, растерянная, огорченная, и его ехидная улыбка. А ещё, слова детектива Мишина: «Это кто-то из близкого вам круга общения». Кадры из прошлого, сменяя друг друга, болью простреливают мою голову. Одно изображение накладывается на другое. Курящий Кузьмин, курящий Господин из моего турне. Рост один и тот же, телосложение очень похожее. Боже, какая я идиотка! Воздух опять превратился в отравленный газ. Жадно вдыхаю, пытаясь найти в нём хоть капельку кислорода. Что-то душит меня. Руки тянутся к шее в надежде снять путы, мешающие дышать. А быть может сдержать возглас рвущийся из моего горла. Чем я сильнее всматриваюсь в Кузьмина, тем больше нахожу совпадений и тем больше, один образ, накладывался на другой. Боже какой кошмар! Боже, разве можно быть такой слепой! Картинки всё мельтешат и мельтешат в моей голове. Я в квартире, ждущая Господина. Я плачущая, после потрясающего звериного секса, от осознания, что осталась всего лишь неделя до окончания турне. Я мечущаяся на кровати со слезами на лице и одним единственным желанием вернуться обратно в сон. А он все это время был рядом и смеялся, про себя. Боже! Фото! Видео, наверняка тоже есть! Полностью в его руках! Он может в любой момент меня уничтожить, разрушить всю мою жизнь. Я как дурочка радовалась своим удачам в бизнесе, особенно, когда мне удавалось обойти его. А Кузьмин видимо посмеивался: «Веселись, Леночка, веселись красавица, захочу прихлопну и мокрого места не останется». Чувствую себя мухой, запутавшейся в паутине. Капкан захлопнулся, я уничтожена. Паук! Злость, обида, отчаянье. Всегда гордилась своим умением держать себя в руках. Пшик! Всё это пшик! Рвущиеся наружу эмоции, захватили мой разум, их невозможно остановить. Подбегаю к мирно разговаривающим мужчинам. Кузьмин замечает меня, губы растягиваются в привычной ехидной усмешке.
— Елена Прекрасная, вы как всегда в центре всех со... , — осекается.
Выражение лица меняется. Он понял. Понял — я знаю. Понял, что я догадалась обо всём. И эта мелькнувшая у него на миг растерянность, сразу убедила меня в своей правоте. Паук! Дальше всё происходит инстинктивно, инстинктивно замахиваюсь... Реагирует мгновенно, удара не получилось. Но эмоции требуют выхода, зашипела, как кошка. У мистера Менга даже его узкие глаза расширились и на лоб полезли.
— Лена, послушай!..
Не могу я слушать... мои бессонные ночи, мои слёзы, моя тоска... всё это... для него потеха. Всё брошено к ногам его глупого тщеславия. Слезы закипают в глазах. Уйти! Забиться где-нибудь... в далекий угол, зализывая раны. Вырываю руку из его пальцев. И опять бегу, я — деловая до безобразия дама, бегу со слезами на глазах не разбирая дороги.
— Лена!
Чёрт! Он видимо решил продолжить этот спектакль. Наверное, хочет окончательно меня добить. Схватил за плечи сзади, вынуждая остановиться. Его руки бьют током, простреливает все тело. Не могу выносить этих прикосновений.
— Пусти, пустите!! — с шипением вырывается из моего рта
Разворачивает меня к себе. Закрываю лицо дрожащими пальцами. Не надо ему видеть моих слез.
— Позволь мне все объяснить!
Какие могут мыть объяснения? Тому, какой я была идиоткой, нет объяснений!
— Славно позабавились, Олег Михайлович.
— Лена, нам нужно поговорить.
— Идите к чёрту, Олег Михайлович!
Толкает меня за рекламный стенд, скрывая от любопытных глаз. Конечно, мы и так уже развеселили уйму народа. Его наглые и самоуверенные движения, только подстегивают мою злость.
— Не смейте прикасаться ко мне! Уйдите, Уйди!..
Пытаюсь вырваться, толкаю со всей силы. Вырываюсь. Он снова хватает меня. Снова бьет током так, что хочется взвыть.
— Успокойся, — говорит ровным тоном, без каких-либо эмоций в голосе.
Это «успокойся» ещё сильнее бесит.
— Да пошёл ты, сволочь!
Ещё один толчок. Следующая отчаянная попытка вырваться удалась. Почти. Пощёчина обожгла щеку.
Да как он смеет! Потрясенно уставилась на него, пытаясь испепелить взглядом.
— Кукла.
О, это обращение. Странно, тембр голоса Кузьмина изменился, в нем появилась какая-то глубина и хриплость, свойственные Господину из турне. Зачем я посмотрела в его глаза? Они совсем другие — серые, с зелеными крапинками и должны казаться мне чужими. Тогда видимо были линзы. Но эффект воздействия такой же. Глаза поглощают меня, пожирают. Проваливаюсь в них словно в серую бесконечность. Время повернулось вспять. Я снова там — в однокомнатной квартире, увешанной камерами, с ним, а между нашими телами магия. Нет больше уверенной в себе деловой женщины — Шульгиной Елены Сергеевны. Есть маленькая кукла, стоящая перед ним на коленях, живущая в его зрачках.
— Я захотел тебя трахнуть сразу, как только увидел. Помню этот день, как сейчас. Мы на каком-то приёме устроенном фирмой Самсунг. Твой муж тогда, хвастался тобой, как самовлюблённый петух. Он тебе не рассказывал, что мы знакомы? Одно время даже близко общались, на почве БДСМ? Я тут же выяснил, не делится ли он тобой, как помнится бывало раньше. Будучи помоложе, он частенько практиковал подобное, и мы даже участвовали в совместных... оргиях. Тут оказалось, нет. И не удивительно. Тобой, может делиться, только полный кретин. Признаться, я немного поспособствовал, развалу вашего брака. Парочка красивых, на всё готовых сучек, и твой муж пустился во все тяжкие. Он совсем не ценил тебя. Как ты могла подчиняться такому идиоту?
Да, я тоже часто себе задавала этот вопрос. Особенно после турне. Как в моей жизни могла быть Тема, ещё с кем-то другим?
— Честно, был рад, что ты подала на развод. Настоящая любовь не терпит множества... Только на бабах, для твоего мужа, я не остановился. Зная его слабые стороны, сделал всё чтобы разорить вас и тебя. В моих планах было, выкупить твою компанию и сделать полностью зависимой от меня. Но!... Елена прекрасная удивила меня своей изворотливостью, беспринципностью и акульей хваткой. Кажется, ты просчитывала на перед все мои возможные ходы. О, как это бесило! Но чем больше я злился, тем больше восхищался, тем больше хотел тебя. Хотел, как ни одну женщину до этого.
Эта фирма... «Мир приключений». Она была придумана специально, в надежде, что ты когда-нибудь обратишься туда. Я целенаправленно начал рекламировать близким тебе людям услуги по реализации их сексуальных фантазий. Когда в агентство обратилась твоя сестра, то уже начал праздновать победу. А потом раздался звонок от тебя.
Боже, как сильно я была опутана паутиной и даже не осознавала этого.
— Чуть с ума не сошёл от счастья. Она теперь в моей власти, сама идет в капкан, из которого не сможет выбраться. Боялся, что ты будешь против маски на лице, но оказалось, Елену прекрасную тоже устраивало некое обезличивание, загадочность. Как только увидел тебя в той квартире... обнаженной... послушной... возбужденной, понял, что пропал. То как ты отдавалась вся без остатка, реагировала, как смотрела... Поверишь, мне это снится практически каждую ночь, не могу забыть.
Значит, не меня одну посещают эротические сны.
— Все эти месяцы, я сам не свой. Как в аду, всё это время. Ты мой демон! Мучился от желания снова тебя иметь и боялся...
— Чего? — решаюсь подать я голос. Получился еле слышный шепот.
— Того, что ты неправильно поймешь, что мной двигало.
— Что же «вами двигало»?
Странно, язык сам говорит «вы». Ведь к Господину я обращалась именно так.
— Было много мотивов, от финансового уничтожения конкурента, до желания заполучить понравившуюся женщину любым способом. Мне доставляло удовольствие незримо руководить твоей жизнью. Но я пошел по неверному пути, и сам запутался... После турне мне стало мало просто власти над тобой, хотелось большего. Чтобы твои глаза светились любовью, смотря на меня. Но я боялся, что кандидатура ненавистного конкурента тебя оттолкнет, разочарует. Это становилось невыносимым. Рад, что ты обо всем догадалась, держаться на расстоянии и смотреть только издали, больше нет сил.
— Фото, это было не честно, — голос дрогнул.
— Кукла, — обращение отозвалось нервной пульсацией внутри тела — Я конечно закоренелый мерзавец и не буду прикидываться кем-то другим. Изначально я планировал использовать фото как средство шантажа и контроля над тобой. Да и трудно было отказать себе в удовольствии оставить память о тех днях, в виде фото и видео. Ты была восхитительна тогда. Но потом! Мне стала не нужной такая победа. Клянусь! Даже если ты будешь постоянно обыгрывать меня в бизнесе, никогда не причиню тебе вреда... И ещё... знай... Раз уж настал момент истины. Ты теперь моя, навсегда моя. Отпустить Елену прекрасную больше не смогу! Запомни, Кукла, ты несешь на себе крест, крест моей любви.
Фраза из сна. Его наглость, наверное, должна меня возмущать, а она завораживает, потому что за ней скрывается сильное чувство, всепоглощающая страсть. И эта страсть проникает в каждую мою клеточку, вызывая сладкую дрожь и ликование.
Взял за плечи, множество тлеющих искорок расползаются по телу. Внимательно смотрит мне в глаза. Пропала.
— Моя красивая девочка, как я скучал.
Сжимает, нервно и страстно целует, и я понимаю, за эти слова могу простить всё на свете. И я понимаю, что готова продать душу дьяволу, лишь бы наш поцелуй продолжался вечно. Ведь только с ним — я тону, летаю, горю... живу. Я несу на себе крест, крест своей любви к нему.
...
Утро. Потягиваюсь на огромной кровати. Шёлковая простыня бежевого цвета сползает с моего тела обнажая небольшую грудь с розово-коричневым острым соском. Все делаю плавно и грациозно, потому что я знаю, он наблюдает за мной. Это заставляет постоянно следить за красотой движений своего тела. Сажусь на кровати, простынка скользит дальше, обнажая меня до пояса. Улыбаюсь прямо в любимые глаза.
— Доброе утро, мой Господин.

Поделиться в: