Комиссия, прибывшая из столицы по указанию собственника, состояла из трех молодых дам, не больше 30, весьма стервозного вида. Когда я рассказал им, при каких условиях они могут осмотреть производство, их старшая, Анжела Игоревна, долго разорялась, грозя всеми возможными карами. Но мне было плевать — я действовал строго по инструкции, подписанной не кем-либо, а самим владельцем нашего завода. Анжела, по ходу, впервые выезжала за пределы МКАД и искренне считала всех, кто за этими пределами проживает — безмозглым быдлом. Вела себя она в соответствии со своими представлениями. Несмотря на то, что я был лет на 15 старше ее, она орала на меня, как на школьника.
— Ты вообще понимаешь, с кем говоришь и о чем просишь?! Да я сейчас позвоню Петру Владленовичу, и через 15 минут ты вылетишь отсюда кубарем!! В ногах будешь ползать и умолять, чтоб тебя оставили! Я — руководитель департамента, член совета директоров, и какой-то деревенский дебил, который все мозги в армии оставил, говорит мне, что делать?!
— Я Вас не пропущу. Звоните, если хотите, — пожав плечами, спокойно ответил я.
— Ну ты сам напросился! Я сейчас на громкую поставлю.
Меча глазами молнии, она вынула свой дорогой телефон и набрала номер, включив громкую связь.
— Петр Владленович?... Это Анжела...
— Вы где?
— В Томске...
— Что там у вас?
— Вы представляете? Этот идиот, начальник местной охраны...
— Сергей Валерьевич?
— Да... Не желает пропускать меня с комиссией на производство! Это неслыханно!!
— Почему?
— Он заявляет... Наглец!... Что мы должны пройти полный досмотр. Чуть ли не раздеться перед ним!
— Он действует по моему указанию. Так что делайте, как он скажет.
— Но...
— Вам что-то непонятно, Анжела?! Или Вам неизвестно, ЧТО выпускает завод и как важна секретность? Если нет — можете прямо сейчас возвращаться в Москву и искать себе новую работу. Вместе со своими дурами из комиссии! Все! Разговор окончен!
Гудки... Я с наслаждением наблюдал, как воинственное и надменное выражение лиц комиссии, меняется на испуганное и подавленное.
— Вам заказать машину до аэропорта?, — елейно спросил я
— Нет, — буркнула Анжела, — Но я обещаю, что добьюсь пересмотра этих дурацких правил.
— Как хотите... Гостевая раздевалка там. Снимите с себя всю одежду и проходите дальше в досмотровую. После этого направляйтесь в другую раздевалку, где нужно будет надеть спецодежду. Не переживайте. Там все стерильно.
— Надеюсь, в досмотровой женщины работают?
Я хотел было ответить утвердительно, но тут зазвонил мой телефон. На экране высветилось «Петруха».
— Проходите в раздевалку. Мне нужно ответить, — сказал я Анжеле и отошел в сторону.
— Здорово, Серый!, — прозвучал в трубке бодрый голос моего давнего кореша, а ныне крупного бизнесмена Петра Владленовича Скоморохова.
— Привет!
— Как там, спесь с этих куриц слетела?
— Еще как.
— Совсем, суки, нюх потеряли. Уволю всех к ебеням после возвращения. Пупами земли себя считают. Или там только Анжела залупается?
— Только она, — соврал я, зная крутой нрав Петьки и не желая подставлять остальных проверяющих.
— Ну ты, короче, устрой им полный досмотр. САМ! Во все дырки им там загляни.
— Не согласятся.
— Да и хрен с ними. Пусть тогда катятся. Но, думаю, согласятся. Эта Анжела ради карьеры на все готова. По головам наверх лезла. Надо ее жизни поучить. К тому же в инструкции что написано?
— «Досмотр посетителей производит лично начальник СБ объекта», — процитировал я
— Точно! Видишь, как все удачно складывается? Я, правда, сам только сейчас вспомнил об этом. Когда баб отправлял к тебе — даже не думал об этом.
— Сделаю, — усмехнулся я, — хотя там ничего и не написано насчет проверки дырок.
— Ни хрена! Написано же, что метод и полнота досмотра определяется тобой, так?
— Ага!
— Ну вот и определяй! Все, старик, пока. Дел по горло. Вечерком звякни, как все прошло.
Я прошел в женскую досмотровую и выгнал дежуривших там девочек: освежиться, попить чайку... Занял место в операторской, отделенной от зоны досмотра стеной с большим полупрозрачным окном (изнутри все видно, а с другой стороны — просто черное стекло) и стал ждать. Лишь минут через десять в смежную комнату осторожно вошла Катерина, одна из подручных Анжелы: высокая стройная блондинка с весьма аппетитной задницей, но практически без груди. Так, два бугорка с крупными темными сосками на вершинках. На лобке у нее кучерявились русые волосы, из чего я сделал вывод, что блондинка у нас крашеная.
— Зайдите в кабинку, ноги на... , — начал было я, но блондинка, услышав из динамика мужской голос, завизжала, прикрыла свои причендалы руками и пулей скрылась обратно в раздевалку.
Через 30 секунд вместо нее появилась Анжела, на ходу застегивая последнюю пуговку на своей блузке. Лицо ее было пунцовым от гнева.
— На каком основании?!, — задыхаясь от ярости завопила она в стекло.
— По инструкции, — оборвал я ее, — всех посетителей досматривает лично начальник СБ, так как именно я несу всю ответственность за сохранение производственной тайны и режим секретности.
Она круто развернулась, махнув черным хвостом убранных стянутых назад волос и убралась восвояси.
«Звонить пошла?», — подумал я, — «Ну, ну... Удачи!»
Минут через 10 я получил СМС от Петра: «Не ссы щас вернутся жду видео». Едва я успел накликать «ОК», как в досмотровой появился новый персонаж. На этот раз это была Светлана, женщина полная, но, как я сразу рассмотрел, полнота ее была довольно приятной. Ничего не висело, никаких апельсиновых корок. Ее грудь была выдающейся во всех отношениях, не меньше 5-го размера, если я в этом что-то понимал. Соски были маленькими, как у нерожавшей женщины, нежно-розовыми, а Копна вьющихся рыжих волос обрамляла ее круглое, довольно миловидное лицо. И это был естественный цвет (свои интимные места она тоже не брила). Наготы своей Светлана, казалось, совсем не стеснялась. Наоборот, в том, как она вела себя, чувствовался какой-то вызов. Я постарался сказать в микрофон как мог спокойно и уверенно:
— Проходите в кабинку, ноги на синие круги, руки — на желтые.
Женщина в точности выполнила указание. В такой позе я мог лицезреть только ее мясистую задницу, которая, признаюсь, смотрелась весьма эффектно. Мой «сюрприз» я приготовил на досмотр при выходе, поэтому не стал задерживать посетительницу:
— Спасибо. Все в порядке. Можете пройти во вторую раздевалку.
Катерина, в отличие от своей коллеги, была зажата и скована. Она тщательно прикрывала руками свои прелести, стараясь держаться к окну спиной. Я быстро прогнал ее через сканер и отпустил с богом. Ведь впереди меня ждала первая встреча с самой Анжелой! И столичная начальница превзошла самые смелые мои ожидания. Она не красовалась, как Светлана, и не зажималась, как Катерина. Женщина вела себя так, словно была тут передо мной полностью одетой. Ее грудь средней величины имела совершенную форму, соски смотрели чуть в стороны. Плоский тренированный живот безо всяких ступенек и наплывов плавно переходил к мыску. Между ног у Анжелы все было гладко выбрито, а верхний краешек ее расщелины едва выглядывал снизу. Фигура была безукоризненной и все было в меру: нигде не выступал ни жир, ни перекачанные мышцы. Только плавные изгибы и гармоничные переходы между ними. Но главное — кожа! Матово-бархатистая и покрытая ровным бронзовым загаром безо всяких белых следов от белья. Такой можно было получить только в солярии.
— В кабинку, пожалуйста. Ноги на синие круги, руки — на желтые.
— И для этого раздеваться надо было?, — сердито спросила она через плечо, подчинившись, однако, моему требованию, — В аэропорту такие же стоят, но этого не требуется.
— Стоят. Похожие на те, что я и заказывал. Но, насколько я помню, Анжела Игоревна, именно Вы в свое время зарезали смету и распорядились ... найти что-нибудь подешевле.
Она ничего не ответила на мое справедливое замечание, уткнувшись взглядом в стену. Я включил сканер и спустя несколько секунд отпустил барышню.
По заводу я сопровождал их вместе с начальником производства. Анжела, явно желая отомстить, совала свой нос во все дыры, требовала самые разные документы и придиралась ко всему, что можно, фиксируя все замечания в своем блокноте. Но ничего! Ты еще свое получишь, сучка!!!
Инспекция затянулась часов на 5. Когда она закончилась, Анжела Игоревна закрыла свой блокнот и со злорадным торжеством сообщила:
— Ну, поздравляю вас, коллеги! Все очень плохо! Такого бардака я даже представить себе не могла. Я, разумеется, доложу обо всем, что увидела, на совете директоров. Подозреваю — полетят чьи-то головы. Но это ваши проблемы. Работать надо было лучше.
Завпроизводством начал было оправдываться, но я оборвал его.
— Не унижайся, Николаич. Мы же знаем, что у нас полный порядок.
— Порядок?!, — взвилась Анжела, — В Журнале учета огнетушителей не хватает одной единицы! Инвентарные бирки на стульях грязыне! Две бумажки под конвейером! На халатах у персонала несколько пуговиц оборвано. И где эти пуговицы, я вас спрашиваю?! А если они упали на конвейер и попали в травильный блок? Это же вся партия бракованная выйдет! А это уже миллионы убытков! Я уж не говорю о... Впрочем, вы все увидите в моем отчете перед тем, как вас уволят!!!
— Увидим, Анжела Игоревна, — спокойно ответил я, — И раз Вы закончили, жду вас в досмотровой.
— Радуйтесь, радуйтесь, Сергей Валерьевич. Вижу Вы спокойно себя чувствуете под покровительством Петра Владленовича. Но он не единственный акционер. Найдется и на Вас управа!
— Я могу Петру Владленовичу Ваши слова передать?, — ядовито осведомился я
Анжела сразу осеклась, опустила голову, круто повернулась и пошла к выходу.
В досмотровой первой вновь появилась Светлана. Увидев комнате меня, она, в отличие от предыдущего раза, заметно смутилась.
— Я прошу прощения, но на выходе досмотр более полный. Чтобы ничего не вынесли.
— Что там можно вынести?, — резко спросила покрасневшая лицом женщина.
— Полимерные чипы. Наши конкуренты дорого бы дали, чтобы получить хотя бы один без корпуса. Они, как Вы заметили, очень маленькие и легко могут быть вынесены на теле.
— Понятно, — смиренно ответила женщина, — Что мне нужно делать?
Я надел одноразовые перчатки и взял в руку фонарик.
— Откройте рот, пожалуйста.
Хорошие зубы, свежее дыхание и, само собой, никаких чипов.
— Еще раз извините, но дальше будет не очень приятно. Ничего личного. Работа такая. Поверьте, удовольствия мне это также, как и Вам, не приносит. Приподнимите свою грудь.
Светлана покраснела еще больше, и двумя руками подняла свои огромные полушария, чтобы показать, что в складках под ними тоже ничего нет. Затем я осторожно, чтобы не повредить прическу, проверил и ее волосы. Когда я попросил ее развернуться, нагнуться и раздвинуть ягодицы, мой член уже стоял, как Дед Мороз. Хорошо еще что внешне, благодаря тесным джинсам, этого было почти незаметно. Лишь мельком взглянув на ее плотно сжатое темное колечко ануса и щель ниже между пухлыми губами, поросшими рыжими кудряшками, я решил не унижать женщину больше и, еще раз извинившись, отпустил. Она покинула досмотровую чуть не бегом, прижимая руками свои колышущиеся при каждом движении тяжелые груди.
Катерине также пришлось объяснять причину более детального осмотра. Она вела себя дергано, но, как и Светлана, безропотно подчинялась моим унизительным просьбам. Другое дело Анжела Игоревна. Увидев, что я надеваю новую пару перчаток, она наотрез отказалась проходить процедуру. С ней вообще приключилась настоящая истерика. Она визжала, брызгала слюной и грозила мне самыми разнообразными карами. Я дал ей время успокоиться, а затем твердо сказал.
— Можете кричать сколько угодно, но Вы не выйдете отсюда, Анжела Игоревна, пока я не досмотрю Вас. Или по личному распоряжению Петра Владленовича. Хотя я заранее знаю, какой будет ответ.
— Хорошо, я готова пройти через сканер, но прикасаться к себе не дам!
— Сожалею, но эта ДЕШЕВАЯ модель не может обнаружить полимерные чипы, спрятанные на теле и В ТЕЛЕ. Они же полимерные, Вы должны это понимать, раз занимаете столь ответственный пост.
Конечно, это была ложь. Хоть чипы и именовались полимерными, но металл в них все же содержался в достаточном для определения количестве. Но как было не уколоть эту стерву еще раз?
Анжела надолго задумалась, играя желваками на своем красивом лице, и, наконец, дала согласие на досмотр. Еще раз пообещав мне, что этого дела она просто так не оставит.
Я деловито осмотрел рот и волосы. Но Анжелины сиськи приподнял уже сам. С третьей попытки. Дважды получив до этого по рукам. Они были плотными и упругими. И складочка под ними еще только намечалась.
— Извращенец, — прокомментировала женщина.
— Отнюдь. Просто действую по инструкции. Тут чисто, — сказал я, не без сожаления выпустив из рук две ее прелести, — Теперь прошу повернуться, ноги шире плеч, нагнитесь и раздвиньте ягодицы.
Я демонстративно взял из ниши приготовленный тюбик со смазкой и щедро выдавил ее на указательный палец. Анжела посмотрела на меня так, что я с трудом удержался от торжествующей улыбки. Во взгляде был и гнев, и стыд, и страх одновременно.
— Что... Что Вы собираетесь делать?, — срывающимся голосом спросила она
— Проверка внутренних полостей, Анжела Игоревна. Обычная процедура, — с деланным равнодушием ответил я.
— Я не позволю!
— Позволите, Анжела Игоревна. Наклонитесь и раздвиньте ягодицы.
— Ну ты попа-ал!, — сквозь плотно сжатые губы процедила женщина.
И на этот раз ее угроза прозвучала так убедительно, что я впервые засомневался: стоит ли мне делать то, что я собирался сделать. Но она сделала то, что от нее требовалось, и отступать мне было уже некуда.
Я встал немного сбоку, чтобы обеспечить обзор камере, и приставил указательный палец к анусу Анжелы. Мелкими круговыми движениями растер смазку вокруг и только после этого попытался войти. Но женщина была так напряжена, что у меня ничего не вышло.
— Анжела Игоревна, расслабьтесь. И тогда все закончится быстро.
— Я... не могу, — сдавленно ответила она.
— И все же постарайтесь.
Со своей стороны я тоже решил ей помочь, начав массировать вход в ее заднюю дырочку. В какой-то момент я понял, что сфинктер уже не так напряжен, и одним движением ввел палец внутрь на всю глубину. Анжела охнула и инстинктивно отстранилась вперед. Но я повторил рукой это движение, оставшись внутри. Перчатка скрадывала ощущения, но даже сквозь резину я чувствовал легкую ребристость кишки и внутренний жар. Я задержался в этом положении на несколько долгих секунд. Причем мне пришлось выдержать внутреннюю борьбу. Мне захотелось немедленно снять штаны, и ворваться в это тугое отверстие уже другой частью тела, но я сумел удержаться от этого рискованного шага. Когда же я начал вынимать палец, попка Анжелы тоже двинулась назад, словно женщина не хотела разрывать контакт. Черт, неужели ей нравится?! С сожалением выдернув «зонд», я стянул перчатку и бросил ее в стоящую рядом урну.
— Вот и все. Осталось последнее.
— Давайте уже быстрее!, — нетерпеливо выкрикнула Анжела.
— Конечно. Сейчас другую руку подготовлю.
Но гелем пользоваться я не стал. Мне хотелось проверить свою догадку. И я не ошибся. Два пальца проникли в вагину проверяющей легко и непринужденно, так как естественной смазки там было уже предостаточно. Анжела Игоревна возбудилась от этой унизительной процедуры! Какой позор! И самым приятным для меня было, что она знает, что я знаю об этом! Ведь она не могла не видеть, что тюбик остался в нише!
Я мог бы трахнуть эту похотливую сучку прямо сейчас. Взять ее раком в ее мокрую от желания дырочку! Она потрепыхалась ... бы для приличия, но вскоре, уверен, сама начала бы мне подмахивать! А потом еще и просить в голос, чтобы я имел ее резче и глубже. Но я знал, что позже она отрезвеет, и ничто не помешает ей обвинить меня в изнасиловании. Поэтому я не стал ее трогать. Вынул пальцы, отвернулся в сторону и коротко сказал:
— Это все. Можете быть свободны.
Но история на этом далеко не закончилась. Спустя минут 40 я сидел в своем кабинете и просматривал получившееся видео, чтобы отправить его Петрухе. В дверь постучались, я разрешил войти, и передо мной появилась Анжела Игоревна собственной персоной. Вид у нее был вполне миролюбивый и даже немного виноватый.
— Сергей Валерьевич, зашла вот к Вам попрощаться и... извиниться за свое поведение.
— Вам не за что извиняться. Я понимаю Вашу реакцию. Но и Вы меня поймите...
— Я понимаю! У Вас инструкция, обязанности. — перебила она, — Поэтому и пришла. Хочу расстаться мирно.
— Я на Вас не в обиде.
Она медленно подошла ближе и села передо мной на угол стола, опустив одну ножку так, что из-под юбки показался ажурный край ее черных чулок.
— Знаете, — томно сказала она, — То, что произошло там, в досмотровой... Это было так волнующе. Чувствовать себя во власти мужчины, ощущать его прикосновения.
— Э-э, — опешил я, — Я на это несколько иначе смотрю.
— Я подумала... До самолета еще есть время, и мы могли бы...
Она обворожительно улыбнулась и начала медленно расстегивать перед моими глазами блузку.
— Я и сейчас очень волнуюсь, — ворковала Анжела, — смотрите...
Она взяла мою руку и положила ее себе на грудь чуть выше края бюстгальтера.
— ... Как бьется, слышите?
Эта сучка меня откровенно соблазняла! Но что-то в ее поведении было неестественным. И через несколько секунд я понял, что. Анжела вдруг сжала мою руку и резко рванула вниз. Затрещал лифчик, обнажая одну грудь. Полетели на пол еще не расстегнутые пуговки блузки.
— Помоги-ите!!! , — заорала женщина, одновременно свободной рукой вцепившись мне в щеку, оцарапав ее длинными острыми коготками. Затем она бросилась вперед, как тигрица. Навалилась на меня своим телом, убрала руку со щеки и рванула в сторону край юбки. Снова треск ткани и новый, еще более истошный крик:
— Не-е-е-т! Не хочу-у!!!
Распахнулась дверь, и в кабинет, словно фурии, влетели ее помощницы со смартфонами наперевес, на ходу снимая представшую им картину маслом. Я оттолкнул Анжелу. Та упала на ковер, раскинув и заголив ноги, сверкая своими белоснежными атласными трусиками. Судорожно прикрыла наготу руками и начала стенать.
— Что здесь творится?!, — с фальшивым гневом в голосе заорала Катерина.
— Он хотел ее изнасиловать!!, — вторила ей Светлана.
Актрисы из них были никудышные, и я громко рассмеялся. Все трое мигом смолкли. Не знаю, какой реакции они от меня ожидали, но точно не смеха.
— Отличный спектакль!, — подавив смех похвалил я, — Только мы такое уже проходили. Милочки, да я на подставах собаку съел, еще когда вы букетики учителям в младших классах носили. Я 20 лет в органах отслужил и такое видел, что ваше представление — это просто детский утренник.
— У нас запись!, — истерично закричала Анжела.
— У меня тоже, красавица. Камеры здесь и здесь, — я показал пальцем, — И Ваше милое шоу с обнажением превосходно записалось в HD-качестве с первой секунды. Да еще и со звуком. Стерео, между прочим. Своими действиями Вы нарушили как минимум 2 статьи уголовного кодекса, не говоря уж о кодексе поведения, принятом в нашей компании.
«Жертва насилия» мигом сникла, закрыла лицо руками и... зарыдала, как плаксивая девчонка. Я же обратился к ее подельницам.
— А вы, глупые, чего у нее на поводу пошли? Своей головы нет? С такой причиной увольнения, боюсь, вас и уборщицами не везде возьмут. Все что могу для вас сделать — это не докладывать начальству о вашей роли в этом спектакле. А уж как вы Анжелу Игоревну уговорите вас не сдавать — это ваше дело. Только, чую я, она на вас и постарается все свалить. Но уж тут я бессилен. Забирайте ее и марш отсюда!!! , — рявнкул я на прощанье.
Женщины подхватили свою начальницу под руки и запинаясь покинули кабинет. А я решил отправить Скоморохову еще один занятный видос.
* * *
Месяца через 3 я получил распоряжение Генерального срочно явиться в Москву, в центральный офис. И никаких объяснений. Встретившая в аэропорту машина, отвезла меня в хороший отель, а затем в нашу штаб-квартиру. Всю дорогу от Томска я ломал голову о причинах вызова, но причин не находил. А на мои звонки Петруха упорно не отвечал. Зато он лично встретил меня в своей огромной приемной с распростертыми объятиями. Потом мы пили коньяк в его кабинете и делились новостями, не относящимися к работе.
Зная характер шефа, я с расспросами не лез. Сам все расскажет, когда посчитает нужным. Наконец, он решил, что достаточно потомил меня, и начал:
— Хотел, Серега, лично тебя поблагодарить за твой подарок.
— Ты о чем?, — не врубился я
— Презент роскошный. Настолько, что я себя в долгу перед тобой чувствую. А я, сам знаешь, долги всегда возвращаю. Как Ланнистеры, ха! Ну, догадываешься?
Я помотал головой.
— Да я об Анжеле! Ты же ее тайные пристрастия вскрыл. Да еще и на блюдечке ее мне подал, благодаря тому компромату с изнасилованием. В общем, прессанул я ее хорошенько после ее возвращения. Она поерепенилась для вида, конечно, но... Наша Анжела Игоревна умная девочка, и решение приняла правильное. Потом, правда, подрессировать ее пришлось немало, но это я умею. Зато сейчас она послушная, как цирковая собачка. Но это только для меня. А для всех остальных — она еще большей стервой стала, чем раньше. Боятся ее, почти, как меня. Чего притих?
— Да я в шоке. А с ее помощницами что?
— Уволил на хрен. Мне такие дуры не нужны! Так что, принимаешь подарок?
— Анжелу-то? Вообще, она девочка ого-го.
— Не то слово! И я так думаю. Вот и решил своего друга-холостяка порадовать молодым телом за труды праведные. Снял тебе номер на 3 дня. Отдыхай, развлекайся. Потом вернешь.
Он взял телефон и несколько раз коснулся экрана.
— Это я ее вызвал.
Анжела появилась минут через пять. Испуганно зыркнула на меня, но сразу опустила глаза в пол.
— Эй, я не понял!, — прикрикнул на нее Скоморохов.
— Но здесь гости, Петр Владленович.
— Это, блять, не гость, а твой новый хозяин!
— Слушаюсь, господин, — покорно ответила женщина.
Затем она взялась за юбку и задрала ее до пояса.
— Видишь?, — с усмешкой обратился ко мне Петруха, — Входя ко мне в кабинет, она должна сразу задирать юбку и показывать, что на ней нет трусов. Повернись и нагнись, моя хорошая.
Анжела тотчас подчинилась, и я увидел, что из ее задницы торчит грибок анальной пробки.
— Это я специально для нее из Японии выписал. Там симка. Можно отправить на нее пустое сообщение, и пробка начнет вибрировать. И Анжелочка, где бы ни была, сразу понимает, что я ее вызываю. Вот тебе номерок на всякий случай, авось пригодится.
Я взял бумажку и спросил:
— Она все время с ней ходит?
— Ага. Только для естественных надобностей вынимает, для гигиены, ну и... когда я ее туда поиметь желаю. Ну как тебе подарочек?
— Неожиданно.
— Так забирай и валите оба. Анжела, даю тебе отгул на 3 дня. И чтобы слушалась Сергея Валерьевича, как меня!
— Да, господин, — ответила она оправляя юбку.
Всю дорогу до отеля мы молчали. Но, несмотря на 40 сантиметров между нами, я чувствовал, как напряжена Анжела. Мне даже стало жаль ее. Поэтому в номере я решил немного разговорить ее, чтоб расслабилась. Но едва я закрыл за нами дверь, повесив снаружи табличку «Не беспокоить», как женщина тут же вновь задрала юбку, и желание говорить на время пропало. Оглядев ее со всех сторон, я обратил внимание, что ее кожа на внутренних сторонах бедер, там, где они сходятся, блестит от влаги.
— Это ты уже потекла что-ли?, — изумленно спросил я
— Еще в машине, господин.
— А я думал, ты от страха дрожишь!
— Нет, господин.
Я внимательно посмотрел на нее и задумался. Что же с ней стало? Была холодная, неприступная, принципиальная. И, черт возьми, она нравилась мне такой! Она была словно вызов. Хотелось ее сломать, раздавить! А сейчас? Во взгляде лишь покорность и похоть с примесью стыда и страха. Я понимал, что могу сейчас сделать с ней все, что захочу, и ни в чем мне не будет отказа. Но хочу ли я этого? Внезапно я понял, Анжела мне просто противна в этой своей новой ипостаси. И не вызывает ничего, кроме презрения и, возможно, даже омерзения.
— Знаешь что? У нас ничего не получится. Тебе дали 3 выходных, вот и иди, отдыхай. Есть же у тебя какие-то личные дела?
— Но, господин... , — растерянно начала она
— Заткнись!, — грубо оборвал ее я и, как на духу, высказал все, что я о ней думаю.
Когда я закончил, похоти в ее взгляде уже не было. Лишь стыд и боль. Не осталось и покорности, потому что не спрашивая моего разрешения, Анжела подхватила свою сумочку и выскочила из моего номера, как побитая собака. Я не знал, правильно ли я поступил, так унизив ее, но мне было уже плевать. Что сделано, то сделано.
Утром позвонил разгневанный Петруха:
— Бля, старик, что ты там с Анжелой сделал? Она сегодня утром ворвалась ко мне, швырнула заявление на стол и свалила, ничего не объяснив. Что у вас произошло?
— Ничего. Просто сказал ей, кто она есть.
— А ты думаешь, она не знала?!
— Видимо, не до конца, раз уволиться решила.
— А мне что сейчас делать? Где я еще такую найду?!
— Найдешь. А сам не сможешь — так я помогу.
— Ловлю на слове. Но я все равно тобой недоволен. Проваливай к себе и чтоб я тебя больше не видел! Весь кайф сломал!
Но уже через месяц Скоморохов позвонил сам. И уже дружелюбным голосом многозначительно сообщил.
— Серега, я тут новенькую взял. Телка не хуже Анжелы, но, блин, такая мегера, что Анжела по сравнению с ней — пушистый котенок!
— И к чему ты мне это говоришь?
— А к тому, чтоб ты ее в гости ждал. С проверкой. Готов?
— Так я всегда готов.
— Ну и ладненько. И помни — за тобой должок!

Поделиться в: