Ну, и куда опять он засунул этот проклятый будильник? М-м-м, не хочу вставать! Но такой противный звонок — резкий и назойливый...
Как и каждое утро с трудом стаскиваю себя с постели, на ощупь нахожу гадкий будильник, хлопаю по кнопке отключения звонка и с тяжелой головой поднимаюсь на ноги. Бреду в ванную, ополаскиваю лицо водой и смотрю на себя в зеркало. Ну, его все, не буду сегодня бриться. Не хочу. И причесываться не стану, хотя волосы после сна торчат в разные стороны.
Красавчик, ага — глаза воспаленные, морда помятая, щетина недельная, черная такая... Забавно, как-то пытался отпускать бороду, так она получилась жиденькая и рыжая, зато щетина растет густая черная и покрывает щеки полностью — от глаз до самой шеи. Спрашивается, куда оно потом девается?
Почесал затылок, подмигнул своему отражению и вышел в кухню... Зубы тоже чистить не буду — все равно весь день под щитком...
Большая кружка до тошноты крепкого кофе, чтобы немного разбудить мозг. Заливаю в себя через силу. Так же запихиваю вчерашний бутерброд.
Еще несколько минут бесцельно слоняюсь по квартире. Отца нет, матери тоже...
Нехотя одеваюсь и выхожу. Дверь не запираю — во-первых, брать у нас тут нечего, а во-вторых, единственный комплект ключей у отца. Дверь общего коридора захлопываю и медленно спускаюсь по лестнице.
Мне не нужно следить за временем. Точнее, я не хочу за ним следить. Если опоздаю на рабочий автобус, ну что ж, значит, будет у меня внеплановый выходной. Отец, видать, просек эту тактику и с каждый днем заводит мой будильник на все более раннее время. И прячет его подальше от моей кровати, чтобы я наверняка встал...
Надежды не оправдались — вон стоят мои «коллеги», такие же бодрые, как и я. Значит, автобуса еще не было. Приближаюсь к ним. Каждый следующий шаг дается все сложнее. Блин, опять слушать их нытье и жалобы на низкую зарплату, высокие цены, дебильное правительство, вчерашний очередной проигрыш нашей команды по футболу... Достали...
Подхожу, здороваюсь с каждым за руку, хотя даже не уверен, что они знают, как меня зовут. И отхожу чуть в сторонку. Достаю из кармана старенький потрепанный телефон. Семь ноль пять. Отлично, значит, еще не поздно. Поднимаю глаза.
В магазине через дорогу открывается дверь. Кто-то выливает прямо на тротуар грязную воду. Дверь закрывается, затем открывается вновь. Из магазина выходит девушка невысокого роста, курносая с черными кучеряшками, чуть полноватая, как на мой вкус, но очень подвижная и заводная. Ее округлая мягкая попка аппетитно вздрагивает при каждом шаге, пружинки кудряшек весело подпрыгивают на ветру, а алые губки растягиваются в довольной улыбке, едва наши глаза встречаются.
Пожалуй, кроме выходок отца, это зрелище единственное, что заставляет меня каждое утро выходить на работу и стараться не опаздывать на автобус.
Девушка поворачивается ко мне спиной и склоняется к замочной скважине. На ней черная юбка в пол и облегающая футболка, под которой хорошо видны приятные округлости груди и все складочки на боках и животе. Она наклоняется и оттопыривает попку чуть сильнее, чем это необходимо. Чувствую, как у меня в штанах что-то начинает шевелиться. И вдруг видение исчезает — к нам подъезжает автобус. Тяжело вздыхаю, поднимаюсь по ступенькам, показываю водителю проездной и с сожалением отмечаю, что сидячие места все заняты. Опять придется ехать стоя... Выглядываю в окно. Девушки уже нет. Видимо, она живет где-то совсем рядом или уходит через проход между домами, потому что я ни разу не видел, чтобы она шла по улице...
Приезжаем на объект. Переодеваемся. Все как обычно — мастер подгоняет, бригадир загадочно улыбается, старшой морщит лоб.
Беру щиток, коробку с электродами — никуда не годные, сырые, трещат, искрят, залипают, покрытие осыпается. Сколько раз уже говорили и бригадиру и мастеру, чтоб нам нормальных электродов привезли или хотя бы шкаф для сушки! А еще какая-то сука сперла весь мой вольфрам. Вот и как мне варить теперь? Чернягу, так и быть, можно на это говно посадить, а нержу? Увольняться надо к едрене фене...
Пошел к своему шву, корень которого я проварил вчера, а там уже торчит новенький — этот, как его? Серега, кажется. Сидит и наваливает второй валик.
Я сплюнул себе под ноги и направился к старшому. Сегодня он распределил меня под потолок. Блин. Терпеть не могу такие швы. Мало того, что неудобно, шея и руки затекают враз, так еще и варить приходится снаружи на высоте около пятнадцати метров со сбруей и всеми делами. И ветер, зараза, дугу сдувает.
Но я не жалуюсь, как некоторые. Молча натянул щиток. Перед глазами вспыхнул синий огонек, вокруг него расползлось красное пятно ванны, и мои мысли унеслись прочь.
Прочь от грязи, холода, усталости и злости. К ней, к кудрявой толстушке. Как бы мне хотелось прижать ее рыхлое, но такое аппетитное тело к себе, провести рукой по ее упругим чуть влажным после душа волосам, крепко сжать нежные груди, вырвать из ее горла не веселый смех, а грудной стон. Чтобы ее алые губки ласково, но энергично обсасывали мой член. Чтобы ее курносый носик упирался мне в пах, а мягкие ладошки тем временем поглаживали яички...
Выбросил огарок электрода, поставил новый, сбил шлак, пока не остыл, и продолжил варить-мечтать...
Теперь она полностью обнаженная лежит на большой кровати. Вокруг расставлены горящие свечи, ее глаза прикрыты, а я с упоением вылизываю ее половые губы. Чуть посасываю клитор, одновременно глажу ее бедра. Она выгибается и стонет. Ее мягкая нежная кожа, ее одуряющий аромат, ее теплые ладошки, которые лежат на моем затылке...
Нужно остановиться и передохнуть. Если я продолжу в том же духе, у меня сил на вечер не останется.
Я снял маску и вытер пот со лба. Рядом никого нет, значит, можно подняться на ноги и развернуться лицом к перилам лесов и немного остыть. Промозглый ветер насквозь продувает мою суконку, полученную отцом на заводе и так и оставшуюся в нашей семье потомственных работяг. Брюки на мне мои личные. Они мне нравятся по двум причинам. Во-первых, в них удобно, у них плотное плетение и, кажется, какая-то пропитка, поэтому, когда на них попадают искры, мне можно не бояться ожогов. Во-вторых, — и для меня это, пожалуй, самое главное, — они широкие. А это означает, что когда я мечтаю, даже если рядом со мной работают другие сварщики, им не видно, как набухает мое достоинство. Честно говоря, я стараюсь не доводить себя до полного стояка. Поэтому в моих фантазиях обычно присутствуют только предварительные ласки.
Но сегодня, после улыбки моей Кудряшки Сью, член почти не опадает. И это не хорошо, так как мы переодеваемся всей бригадой в одной бытовке. Там, даже отвернуться не получается, не то что уединиться...
В обед выхожу за территорию.
В этот раз нам повезло — наш объект находится позади густой посадки, почти в лесу. На ближайшие пару километров из человеческого жилья только заправка да заброшенный хутор. И железная дорога. Поэтому чужих здесь почти не бывает. Но есть в этом и негативные моменты — условий никаких. На объекте ни душа, ни туалета, ни столовой. Поэтому мужики возят с собой «тормозки». А мне приходится голодать — дома обычно жрать нечего, от бутербродов уже тошнит, а покупать что-то по дороге на автобус лично у меня нет никакого желания. Да и с деньгами напряг. К тому же в нашем районе все магазины открываются не раньше девяти утра.
Я набрал полную грудь воздуха и прикрыл глаза. И почему я не птица или не какой-нибудь дикий зверь? Жил бы себе в лесу и горя не знал. Здесь так хорошо — пахнет хвоей и влажной землей. Никаких тебе проблем — никто не ругается, что мало зарабатываешь, никто не пьет до одури, никто...
Эх — шумно выдохнул и открыл глаза. И моргнул несколько раз. Что за черт? Мне показалось, что между деревьями стоял человек. Протер глаза. Быть не может! Хотя... возможно, кто-то из мужиков решил отлить в леске, пока есть время.
Я ухмыльнулся про себя и решил подшутить ... Читать дальше →

Поделиться в: