Проклятый мороз. Всё замерзло ну просто насквозь. Ёмаё, такое впечатление, что даже волосики на ногах превратились в малюсенькие сосульки. Про свой гастрономический набор для ужина холостяка: два яйца и сардельку (метафора), Петрович старался не думать. И по возможности двигаться таким образом, чтобы не задевать то место, вдруг ещё звон услышит. Хотя тогда в принципе всё, можно и подыхать на этом лютом морозе. Жизня кончилась.
Так в раздумьях о бренности бытия, Петрович доплыл по океану снега и ветра к светящемуся маяку в виде ярких дверей гостиницы. Ура, ура. Что может помочь сейчас озябшему и одинокому командировочному в этот ненастный вечер, эхх, конечно добрая рюмка ледяной водки грамм на пятьдесят и беззащитно лежащий на тарелочке солёный огурчик. Именно солёный, а ни какой-нибудь маринованный. Хотя в принципе горка из квашеной капусты, с приятным хрустом поддающаяся зубам, тоже подойдёт.
Тёплые объятия холла гостиницы сделали своё магическое дело. По носу, потом по щекам и ушам забегали маленькие мурашки, слегка покалывая кожу, оттепель. Вот, а теперь пятьдесят, и можно перевести дух. Петрович решил даже в номер не идти, сразу ринулся в бар. Кто ни разу не был в командировках, тот не знает, какое значение имеет это место для любого проживающего в гостинице. Это как пристань, куда приходят корабли, а точнее всегда возвращаются. Как спасательный круг, за который хватается, каждый у которого кончилось бухло в номере. Да-да. Все думают, что самые умные и набирают всякого рода стеклянных емкостей в надежде, вот теперь достаточно. А что происходит на самом деле? Тоже что и дома — мало! И вот тогда приходит на помощь этот самый спасательный круг в виде круглосуточного обслуживания многоуважаемых гостей нашего города. Дорого, да, а что делать?!
Так вот, чем ещё является бар? Ах да, это ещё и аптека. Какая-какая, утром вы, где лечитесь? Оооо. Кофеёк, пивко, минералочка, чаёк и т. д. Одним словом все, что может хоть как-то унять организм, взбунтовавшийся от раннего подъёма в состоянии похмелья. Петрович не был пьян, он не собирался напиваться, в планах так же не было проводить вечер в баре. Он просто хотел хлопнуть рюмашку, хрустнуть чем-нибудь вслед ледяной и одновременно горячительной жидкости, а после отправиться почивать в своих одноместных полатях за номером 414. Ах, если бы Петрович знал, какое сумасшествие начнётся уже очень скоро.
— Саня, для сугреву, — Петрович удобно расположился на неудобном барном стуле.
Саня, это бармен, понимающе хмыкнул, и как по волшебству перед Петровичем нарисовалась стопка водки на полтинничек, а следом маленький, слегка сморщенный огурчик. Неплохо иногда иметь в знакомых знакомого бармена. Ещё бы, Петрович бывал в этой гостинице неоднократно, и знали его здесь почти все.
Очень важно, что бы водка была ледяная. Петрович всегда настаивал, да и сам постоянно практиковал, водка должна пролежать в морозилке три дня. Тогда она из горькой превращается в ледяной терпкий мёд. Вот и сейчас, опрокинув стопку, он почувствовал, как жидкость не бухнулась в пузо, а медленно сползает по пищеводу, согревая его нутро лучше всякого чая. Принципиально при этом не открывать рот, а то весь эффект насмарку.
Всё, теперь можно медленно выдохнуть и следом откусить огурчика. Ополовинив овощ, Петрович блаженно захрустел и откинулся на спинку.
— Ну чё Саня, много народу у тебя сегодня согрелось?
— Неа, — бармен вопрошающе занёс заледенелую бутылку над пустой стопкой, — совсем почти никто. Всё больше чай, или кофе. А, ещё глинтвейн.
Петрович проиграл в голове композицию борьбы «за» и «против», и всё же отказался от второго захода. Отрицательно помахав головой, он достал сигарету.
— А зря. Я вон отогрелся.
Саня улыбнулся:
— Чего греха таить и мне такой вид согрева больше по душе (Петрович понял, что нужно слышать по карману). Только один клиент, если можно сказать, греется, — он кивнул в угол бара.
Петрович развернулся. За самым крайним столиком, заставив перед собой практически всё его пространство пустыми рюмками, восседал весьма интересный молодой мужчина.
— Давно сидит?
Саня метнул взгляд на часы:
— Часа два, — наклонившись поближе к Петровичу, — странный какой-то. Вроде приличный с виду, при воздухе, а такую ересь несёт.
Петрович вопросительно глянул на бармена:
— Всё ищет какого-то помощника, какое-то важное дело. Какие-то возможности упущенные, он себе не простит, осталась только ночь. Бред короче. Самое главное не пьяный, хотя и употребил не мало.
— Перемерз, — Петрович цокнул языком, — с ваших мест станется. Я вон сегодня едва последние мозги не отморозил. Ладно, Саня как говорят рыбаки не хвоста не чешуи. В твоём случае, не мелочи, не пустых не стаканов тебе.
Приняв от Петровича расчёт, Саня стал убирать со стойки. Однако Петровичу не суждено было уйти. Как только он спустился с барного стула, одновременно матеря не удобную спинку и занывшую спину, как перед ним нарисовался гражданин из угла бара.
Не дав сказать Петровичу хоть слово, из гостя вырвался поток:
— Добрый вечер. Как хорошо, что я Вас застал. Прошу на пару слов. Всё пять минут. Всё за мой счёт. Я вас не задержу. Прошу вас. Я уверен, вы тот, кто нужен. Я в крайне затруднительном положении. Прошу Вас уделите мне время. Молодой человек (бармену) повторите. Я не переживу отказа. Мне тоже (опять бармену). Вы увидите, что ничего страшного.
И так далее. Одним словом, не успел Петрович моргнуть, как уже сидел за столиком сумбурного молодого человека с рюмкой ледяной водки.
Через час, может меньше, может и больше, Петрович порядком захмелев, втолковывал своему новому знакомому:
— Вован, на хрена тебе эта баба сдалась?
— Она красивая. Она такая, такая, меня от неё просто колотит.
— В смысле тошнит?
Вова опрокинул рюмку и, не закусывая, уже в принципе не первую, промычал, схватившись за грудь:
— Не, ну типа влюбился я что ли.
— Аааа, Бог помощь, — Петрович повторил маневр опустошения рюмки, кликнул бармена, — Саня, есть ещё ледяшка?
Со стойки бара донеслось бодрое «а то», и Петрович успокоился, значит продолжаем. А продолжалась собственно нормальная такая пьянка. Вован понравился Петровичу. Молодой, горячий, он пришёлся ему по душе. И выпить мог, а это знаете ли не каждому. Да к тому и соседями они оказались по этажу.
— Блин, да забей ты на неё, ну чё тебе баб мало. Ты вон, какой красавец. Ну не дала тебе, подумаешь.
— Петрович, я тебя уважаю, но ты сейчас не прав. Ты бы только её увидел, ты сам бы загорелся. Я ведь тоже хорош. Нет что бы, значит, с самого начала с ней по мягче что ли.
— А ты вспомни, как ты её гонял.
— Так я это...
— Ага, работа такая.
— Ну да.
Ещё выпили.
— Ты, получается, думал, что бегаешь тут каждый день, так и все значит должны как угорелые мотаться?
Вова понуро кивнул головой. Петрович вздохнул и налил водочки:
— Так и не парься.
— Нет, нет, как раз сегодня последняя возможность. Петрович, я тебя прошу, помоги мне. Я специально её в командировку вызвал. Бля, если бы она ещё только Вальку с собой не притащила. Ну, поможешь?
В очередной раз, выслушав план Вовы, Петрович наотрез отказался. Что бы он ещё раз сегодня высунулся на улицу, да не в жизнь. А если его, как банального хулигана, менты приберут? Неа, фигушки. Вован уговаривал его ещё пол бутылки. Вот не зря он так Петровичу понравился, не зря, всё же уболтал.
2.
Женщины быстрым шагом, насколько позволяли небольшие сугробы на тротуарах, шли к гостинице. Её было уже видно, сквозь метель. Как и все пешеходы в этот вечер они стремились как можно быстрее попасть в помещение, в любое. В данном случае не просто помещение, но и место ужина с ночлегом. Когда же до ограды отеля оставалось не больше пяти метров, на их пути объявился какой-то тип с замотанным шарфом лицом. Быстро прорвавшись через метель,... Читать дальше →

Поделиться в: