Проснулся я оттого, что почуял манящий аромат свежесваренного кофе. Я вскочил, и подойдя к кухне, увидел любимую жену в коротком халатике, еле прикрывающем её круглую попку. Она готовила омлет и не заметила меня, а я обняв её сзади, нежно поцеловал в ушко. Вздрогнув, она обернулась и виновато посмотрев мне в глаза, спросила:
— Можно я поем и тогда начну собирать свои вещи. Я очень виновата перед тобой, но дай мне, пожалуйста, поесть, я так давно нормально не ела!
— А с чего это ты собралась уходить? — прикинулся я дуриком.
— А чего тут понимать-то? Я столько дел натворила, что что узнав про это, ты даже говорить со мной не захочешь!
— Я понимаю, куда ты клонишь, и никуда тебя не пущу, милая, даже и не надейся! Я люблю тебя ещё больше, так как думал, что потерял тебя безвозвратно, а то, что случилось, так это жизнь, ведь никто не застрахован от всяких бед и напастей. Ты успокойся, поешь, соберись с мыслями и расскажи, что произошло, я не буду тебя ни в чём обвинять.
Она с благодарностью посмотрела мне в глаза, и уже не в состоянии сдержаться, заплакала навзрыд и крепко обняла меня.
Светка долго не могла успокоиться и слёзы полились рекой. Постепенно я её успокоил и заставил поесть и выпить чашку ароматного кофе, и лишь после этого предложил ей рассказать о своих злоключениях. Я чувствовал её напряжение и страх в глазах, предложив не вспоминать о произошедшем, но она упрямо стояла на своём, говоря, что между нами не должно быть недомолвок. Начала она с того, что она и Вика произвели фурор на пляже и в отеле, где жили, хотя турки давно привыкли к красоте и доступности наших « Наташ». Вечером, возвращаясь с пляжа, после того как она мне позвонила, они вдвоём зашли в открытое кафе рядом с отелем и заказав по бокалу прохладительного напитка и мороженое, уселись за стол, с которого было видно море. Их там хотел закадрить менеджер отеля, молодой симпатичный турок, ведя при этом чересчур нахально. Не спрашивая их согласия, он подсел между ними и нагло положил свои волосатые руки на их коленки, и невзирая на недовольство девушек, стал продвигать их вверх. Девчонки грубо отшили его, после чего он подошёл к бармену и что-то сказал ему на своём, показывая на них.
Что-то передав ему, он отошёл. Как потом оказалось, это был клофелин, который он подсыпал им незаметно в бокалы с соком, и когда они стали вырубаться, вызвался помочь и проводить до номера. Пользуясь тем, что девочки были в полуобморочном состоянии и не понимали что к чему, он с помощью появившегося менеджера отволок их в какое-то помещение, где они окончательно и отрубились. Затем, когда стемнело, двое турков выволокли их через чёрный ход на закрытую стоянку. Ахмед (менеджер) подогнал свою Тойоту Превию, открыл просторный багажник, куда и уложили обоих подруг в обнимку, накрыв сверху пледом. Машина была с затемнёнными стёклами, девочки спали мёртвым сном, и даже если бы открыли дверь, то их не было бы видно, их можно было бы заметить только открыв багажник, но тут все знали друг друга, и никому и в голову бы не пришло проверять машину такого уважаемого человека, как менеджера крутого отеля Ахмеда.
Горе-подруги проснулись от пения петухов, с удивлением и страхом обнаружив, что лежат вдвоём в чём мать родила в одной большой просторной кровати, укрытые пледом. Подойдя к двери, Светка обнаружила, что они заперты, а единственное окно, выходившее во двор, было зарешечено толстой металлической решёткой. Светка стала барабанить в дверь, пока не подошёл хозяин дома, тот самый менеджер, которого они отшили. Он с одобрительным цоканьем похотливо рассматривал голую Светку, которая от стыда прикрыла одной рукой лобок, другой грудь, насколько ей это удалось. Это Ахмеду не понравилось, он убрал её руку, прикрывающую манящую грудь, и облапил её, с силой выкручивая вишенки сосков, а когда она закричала от страха и злости, сильно шлёпнул по попке, на которой расцвело красное пятно с отпечатками ладони турка. Он засмеялся и позвал кого-то, повернув мою жену к себе спиной и прижался к её круглой попке своим выпирающим из штанов бугром. Нагло и грубо массируя её груди, он также ставил засосы на её шее и спине.
В таком виде и застал их другой турок, которого звал Месут. Новоприбывший напоминал гориллу всем, даже лицом, при взгляде на которое уже становилось страшно. Он был в майке и парусиновых штанах, но сходство с обезьяной состояло в том, что руки, шея, грудь и спина были полностью скрыты под толстым волосяным покровом, ну прямь Кинг-Конг в миниатюре. Ахмед что-то сказал ему, тот оскалился в ответ в подобии улыбки, и схватил своей волосатой пятернёй лобок Светки, которая сдвинула ноги, но Месут своими ручищами схватил её бёдра, и больно сжимая, раздвинул белые ноги моей жёнушки и стал драконить нежную киску одним, а затем двумя толстыми пальцами. Ахмед что-то сказал ему на своём, кивнув головой в сторону Вики, которая лежала, в ужасе укрывшись с головой пледом. Посмотрев туда, он радостно закричал и в два прыжка оказался у кровати., одним движением стянув с неё плед и хохоча над тем, что она свернулась калачиком, думая, что спрятала свои прелести от взора дикарей, но конечно, это было нереально, тем более она повернулась к ним спиной, сияя своей великолепной попкой, в которую незамедлительно вцепился Месут своими ручищами. С силой растянув полушария её задницы в стороны, он радостно завладел её дырками: средний вонзил в киску, а большой в анус и в бешеном темпе стал насиловать Вику пальцами. Подружки пытались сопротивляться, но Ахмед ударил Свету в живот, после чего её сопротивление было сломлено, а Месут так сжал левую грудь Вики, что она заорала от дикой боли и тоже перестала брыкаться.
Ахмед на неплохом русском объяснил им, что они являются их хозяевами и что им лучше быть покладистее, а то они пожалеют о том, что родились. В общем, новоявленные хозяева сначала их отымели как голодные до секса дикари, каждый свою подопечную, не забыв при этом оприходовать все отверстия, причём Ахмед сначала заставил Свету ублажить его ртом, потом попользовался её киской, и на прощанье проткнул нетронутый никем анус, растянув тугое колечко в несмыкающуюся дырень и кончив в задний проход, а Месут сначала раздолбал нежную попку Вики, перейдя затем на вагину, и напоследок кончив ей в рот. Я попросил Свету рассказать подробнее про то, как их насиловали, она сначала удивлённо посмотрела на меня, а потом со злостью спросила:
— Тебе это доставляет удовольствие?
— Нет, конечно, но хотелось бы знать всё, что там случилось. — Я покривил душой, так как её рассказ так возбудил меня, что несмотря на мои усилия, я не смог скрыть железный стояк, а Света уставилась на бугор в моих штанах, и покрутив пальцем у виска, стала рассказывать про свой вояж и случившееся там.
— Раз ты так хочешь всё знать в подробностях, да ещё возбуждаешься от того, что меня мучили и насиловали, то я не упущу из вида ни одну мелочь, муженёк, я тебе расскажу всё как было, и если тебе не стыдно будет слушать, как имели меня и что вытворяли, ради бога, да ещё выложу свои переживания и чувства, только не обвиняй меня после этого в чём-то, ты понимаешь, что после всего пережитого я уже как бы не та Света, которую ты обожал и знал, да и потребности в сексе у меня заметно повысились, я даже не знаю, как ты будешь реагировать на всё это, кстати, так что хорошо подумай над тем, нужна ли тебе такая жена. А я то думала, что ты сочувствуешь мне и переживаешь из-за меня, но, видать, ошиблась в тебе, тебе просто интересно, как меня перееб... ла куча народа, да и то не своего!!!
— Милая, я обожаю тебя, и безумно рад, что ты вернулась ко мне, но мне интересно всё, что там с тобой стряслось, а мой член реагирует на твой рассказ независимо от меня, тем более ты выглядишь так соблазнительно с пирсингом на своих сосках, пупке и писе! Кроме того, ты ведь могла бы и снять все эти побрякушки с себя, но ты решила похвастаться своим новым прикидом, значит, тебе нравилось, как к тебе относятся турки и как тебя еб... ли!
... Читать дальше →

Поделиться в: