Фантазия-ностальгия о далёких временах, когда пираты сидели в киосках, записи были на кассетах, а фильмы — хорошие. Когда красивые актрисы на экране влюблялись в настоящих мужчин, а не вампиров, когда мы шли в кино или видеозал, чтоб увидеть любимого артиста, а не раскрашенный на компьютере зелёный фон, и когда, наконец, для статуса секс-символа требовалось не просто молодость и приоткрытый рот, а что-то совершенно иное.
Кинопробы
«М-да, жаль, что я бросила курить,» — она нервно постукивала длинным ногтём по только что купленной пачке. Взгляд скользнул по закрытой двери и остановился на циферблате настенных часов. Ещё две с половинной минуты. Она усмехнулась. Точность, конечно, пусть и вежливость королей, и как следствие, королев тоже), но если кто войдёт и заметит былую звезду в нерешительности топчущейся перед дверью... да, всё может обернуться хуже чем в «Театре» Моэма Можно представить, какие заголовки появятся в газетах. «Безжалостный ручеёк времени источил-таки камень», — она вновь улыбнулась собственному грустному каламбуру. И, словно, в подтверждение голова вдруг закружилась. Актриса покачнулась на тонких шпильках и, чтоб не упасть, судорожно вцепилась в дверной косяк. Болезнь не прошла бесследно, хоть приступы повторялись всё реже.
«Да, милая, мысль определяет действие, — женщина глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться, — Так что, старушка, не философствуй, а толкни эту чёртову дверь и докажи, что ты вернулась. И, смотри, не вздумай грохнуться в обморок на глазах у всех! И не забудь имя той чёртовой куклы, которую играешь. После операции иногда случались провалы в памяти. Всё из-за обезболивающих. Лорель Хидар. Теперь ты Лорель Хидар и никак иначе, только так есть шанс получить роль. Играть саму себя, точнее быть самой собой, а это значит. Превратиться в Лорель Хидар, кем бы она ни была.»
Но рука, затянутая в токую кожу перчатки, предательски застыла, едва коснувшись ручки... Первые пробы за десять лет! А Голливуд безжалостен, и его жестокость прячется за невинной фразой на кастинге «До свидания, мы вам обязательно позвоним!» «Так что будет, если я и сейчас услышу её? А ничего, вспомнишь молодость и всё. В те годы, девочка, эта фраза стала для тебя родной! Но ты соблазнила Голливуд один раз, (хоть и долго тогда мучилась, а надо было всего лишь раздвинуть ноги, причём в буквальном смысле). Сумеешь и во второй. Но сейчас будет ещё труднее. Голливуд не прощает измены, а ты ушла к другому на целых пять лет, — женщина покрутила так и не распечатанную пачку и бросила её в кресло, — Сумеешь? Как? Через постель режиссёра? Не тешь себя иллюзией, детка, мини-юбка и шпильки уже не помогут... Конечно, имя работает на тебя. Но время-то против! И в этой битве выиграть нельзя. Но нельзя и сдаваться, — новоиспечённая Лорель оглянулась через плечо на огромное зеркало в приёмной и, проведя руками по гладкой коже коротенькой юбки, грациозно качнула бёдрами, — А я и не сдаюсь! Но с длиной, пожалуй, всё же переборщила. Хоть и играю модель, но, тем не менее, — бывшую. И нехорошо, если на площадке увидят лишнее. Тем более в сценарии эротических сцен нет. По крайней мере, явных.»
Бельё она не надела, можно сказать из суеверия, вспомнив перед выходом давнюю шутку известного режиссёра: «Никогда не носи трусики! Их отсутствие придаёт блеск твоей игре. Тебе всегда будет что показать!»
Хихикнув, как нашкодившая девчонка, и с опаской оглянувшись по сторонам, женщина опустилась в кресло и развела ноги, насколько позволила узкая юбка. Да, чёрные колготки оказались слабой защитой от взглядов. Слишком уж тонкая «броня» всего 15 den. На ногах смотрится великолепно, а вот выше... Нет там, конечно, тем более великолепно... Актриса искренне расхохоталась. Посмотрел бы кто сейчас на звезду эротического триллера, навсегда вписанного в анналы кинематографа. Вот как вспоминает sexy — star мгновения былой славы. Нет, инстинкт возьмёт своё! Роковая красавица вернётся! А пока пусть будет этот глупый комикс. И очаровательная соперница — мулаточка Отдавая себе отчёт, что смех был почти истерическим и она находится недалеко от черты, за которой нервное напряжение превращается в нервный срыв, новоиспечённая Лорель Хидар решительно встала, шагнула к двери и повернула ручку...
***
Слабо пискнуло под рукавом рубашки. Шон зевнул и взглянул на часы. Да, ровно семь. И зачем так поздно назначили пробы, а сами даже не явились. А он, помощник оператора, должен торчать здесь не известно сколько, Да ещё и оправдываться перед этой холодной стервой за отсутствие начальства. Если она конечно придёт. Ну, уж опоздает-то точно. Хотя куда позже-то вон и стемнело уже. В коридоре гукнули часы. «Видать, мои спешат», — успел подумать Шон, прежде чем распахнулась дверь. «А, нет, чертовка, пунктуальная!» В студию, одарив его ледяной улыбкой Снежной Королевы, вошла Она — властительница экранов, умов и сердец. Шон был мальчишкой, когда она властвовала. (Специально для sexytales.org — секситейлз.орг) И первый сексуальный опыт, можно сказать, был именно с ней. И вот спустя почти 15 лет впервые он увидел е воочию. Шон невольно приподнял тёмные очки. Да, как бы к ней не относились, но красива — дьявольски! И сексуальна... Видать, и актриса не плохая. Вот и сейчас, знает, кого будет играть и уже в образе. Царственная осанка, соблазнительное покачивание бёдер. Босоножки на двенадцатисантиметровых шпильках придают и без того длинным ногам, изысканную волнующую изящность. А как она переступает! С ленивой грацией пантеры, раздражающей надменностью дикой кошки. Хищница. Показывает свою власть и его место. Чтоб сразу стало ясно, кто есть кто. Но стиль, несмотря на нарочитую вульгарность, требующуюся по роли, безупречен. Яркие отблески на чёрной коже мини-юбки удивительно гармонируют с матовым отливом кожаного пиджака тугим корсетом стягивающего талию. Подчёркивая мягкую округлость бёдер, он совсем не скрывает, выставляя на показ не менее волнующую округлость почти обнажённой груди. Мягкая кожа пиджака натянута так, что при первом же взгляде становится ясно — о бюстгальтере нет и речи. Шон смахнул со лба капельки пота. Ну и жарко здесь! А хирурги-то поработали на славу, вот и хвастается, показывает всем куда деньги-то вложила — он усмехнулся, — Теперь-то, конечно, можно и в сорок пять лифчик не надевать. У неё, поди, такой фигуры и в двадцать не было. Хотя, надо отдать, грудь-то всегда считалась самой красивой в Голливуде. Как и мордочка. С этим уж не поспоришь. Эх, хорошо бы её на роль утвердили. Мэриберрька. конечно, прелесть, но в дуэте это было бы нечто... Жалко что в фильме нет постельных сцен. Но и из рабочего материала кое-что выбрать можно. Тем более если эта ледышка будет постоянно одета подобным образом. А, хотя, что толку? Плёнку с площадки не вынесешь. Над тобой режиссёр, главный оператор, ещё куча всякого народу. Велят снимать какой-нибудь общий план города и всё, будешь снимать... Ты же никто, так, одушевлённый придаток к камере. Включил-выключил. Даже сейчас всего лишь ходячая бутафория. Должен делать вид, будто камера работает. Чтоб режиссёр мог потом сказать:
« Спасибо, мы покажем запись продюсеру и обязательно вам позвоним!» Какому продюсеру?! Бедные девчонки... В камере даже плёнки нет... Все то друг друга используют и меня и вас...»
Это эротико-социальное течение его мыслей было бесцеремонно прервано лёгким прикосновением к руке.
— Приятно, что со мной будут работать столь вдумчивые профессионалы. Здравствуйте. Я Лорель Хидар. А где все?
«Вжилась в роль, именем героини назвалась. Что ж, я бы с тобой поработал. Лорель Хидар... « — подумал Шон и осторожно пожал протянутую руку. И вдруг, сам не веря, что делает это, прикоснулся губами к лайковой коже перчатки и поцеловал эти изящные пальцы.
Это оказалось сюрпризом не для него одного... Глаза актрисы удивлённо распахнулись. Длинные ресницы взлетели вверх, а показавшийся вдруг влажный язычок пробежал по внезапно пересохшим губам.
«А помада-то, поди, жуть какая дорогая», — тупо подумал Шон, не в силах оторвать взгляда от призывно заблестевших, ярко накрашенных губ.
— Я не знала, что галантность ещё в моде. Но вы можете уже отпустить мою руку. Правила этикета соблюдены и нет необходимости слизывать всю уличную пыль с моих перчаток. — голос актрисы даже не дрогнул. — Если, конечно, это не доставляет вам особого удовольствия. И хоть я и польщена столь изысканным приёмом, но вы так и не ответили на мой вопрос: где все остальные?
«Вот ведь хладнокровная тварь!» — именно в этот момент Шон понял, что сделает. Шутка была грязная, закулисная, совершенно не мужская. Но ему было всё — равно. Эта спесивая красотка своё получит. А он, быть может, получит неплохой куш. Шон улыбнулся.
— Мисс Хидар, — Шон принял правила игры, — господин Комар и мисс Филлипс, просили извинить их. Они немного задержатся. А мне велели помочь вам приготовиться...
— Приготовиться? — безупречная бровь вопросительно изогнулась.
— Вы разве не в курсе какую сцену играете? — Шон знал, что в сценарии ничего подобного нет, но отступать уже было поздно. Но, что соврать? Женщина сама пришла ему на помощь.
— Почему же... Моя первая стычка с героиней. Драка... кнут... последующие издевательства надо мной и я рассказываю «правду». Только никак не могу понять, как же вы мне поможете, и что значит приготовиться?
— А вы знаете, в каком состоянии находитесь при «допросе»? Вам самой явно не справиться, — улыбнулся Шон и кивком указал на шкаф у кожаного дивана, а сам демонстративно занялся камерой. Удаляющееся поцокивание каблучков за спиной, скрип дверцы и лёгкий вздох изумления. То-то, и видавших виды удивить можем. Жан-Кристоф чуть ли не смолично собирал этот ящик СМ-атрибутики для создания образа героини. Споры были горячие Мария многое забраковала. И барахлишко, весьма интересное кстати, так и осталось валяться никчёмным реквизитом. Интересно было бы взглянуть на личико гостьи. Удивилась? Испугалась? Хм... Так... Шон пподолжал копаться в камере. Через несколько секунд — металлический щелчок и снова вызывающая озноб размеренная дробь стальных подковок по гладкому полу.
— «Американка?»
— Простите? — Шон, вздрогнув, обернулся. Дива стояла, заложив руки за спину, слегка покачиваясь на высоких шпильках. «Да как же они не падают!» — в очередной раз подивился оператор.
— Пустышка, — пояснила «Лорель» взглянув на камеру, — иллюзия съёмки для глупых актрисок, вроде меня. Кажется, в России это называют «американский дубль». Перед дублем режиссёр шепчет оператору: «американка» и тот не включает камеру. Экономят плёнку. Так что?
Шон невольно покраснел:
— Мисс С... Хидар... Я...
— Просто Лорель. Нас здесь только двое, и ты главный так что, пользуйся моментом...
— Не понял...
— Говорю, присоединяйся к процессу, потому что я дальше без тебя действительно не справлюсь, — женщина пожала плечами, звякнула натянувшись коротенькая цепь. Актриса повернулась и шагнула к дивану. На тонких запястьях морозным инеем сверкнули туго застёгнутые браслеты стальных наручников. Едва проглотив комок в пересохшем горле, Шон двинулся следом. Такого поворота он не ожидал.
***
«Ну вот и всё... Рубикон перейдён... — подумала Лорель, когда её шею стянула тугая петля шелковой верёвки, — Я полностью в его власти. И если я немного ошиблась то... — она судорожно сглотнула, когда петля затянулась чуть туже.
— Слишком туго мисс Хидар? Ослабить?
— Нет, Шон, — не устояв, женщина пошатнулась и прижалась к его груди — Шон, ты поможешь мне... с репетицией, что бы я вошла в роль. Я буду сопротивляться — ты не обращай внимания... — её горячее дыхание задевало его волосы, влажные губы почти касались уха. — делай, что должен. Только одна просьба — дай мне монетку и если я её выроню, ты остановишься. Обещаешь? Я могу потерять сознание... У меня ещё бывают приступы.
— Д-да! — он торопливо полез в бумажник. Судорожно вывалив бумажные купюры он наконец нашёл десятицентовую монетку и торопливо всунул ей кругляшку между плотно сжатых пальцев. Расслабить их она не решалась, руки предательски дрожали.
«Делай что должен?! Что она, чёрт возьми, имеет ввиду? — оставшимся концом верёвки Шон крепко связал актрисе локти, а остаток для верности ещё раз обернул вокруг шеи и завязал двойным узлом. Может не очень красиво, зато крепко. Была не была. Он наклонился к ней, почти касаясь губами серёжки выбохнул — «Ты, правда этого хочешь?». Ощутив ее трепет, провёл языком по шее, коснувшись старого шрама умело спрятанного гримёрами, почувсвовал, как бьется жилка на горле. Вдруг слезы потекли по ее лицу, женщина дёрнулась в его объятиях, что сделало связанную красавицу еще притягательнее, желанее. Шон расстегнул верхнюю пуговицу её пиджака. «Нежная кожа груди золотисто — бледная рядом с моими загорелыми руками, тусклый свет, добавляющий намек тайны к ее телу... — как бы это смотрелось на плёнке!» Шон, когда-то мечтал стать актёром, благо, внешность позволяла, он изучал сценическую речь, посещал мастер-классы, но... увы, теперь навечно с другой стороны объектива. Всегда невидимый, несуществующий для таких как она. Для звёзд.
Шон грубо сжал ее грудь, чувствуя упругую плоть в своей ладони. «Лорель» опять стала вырываться, ее гибкое тело извивалось, пытаясь освободиться. Видимо игра началась...
Ира началась...
Лорель Хидар выгнулась и застонала в сильных и по — своему нежных объятиях молодого оператора. «Может я зря всё это затеяла, — пронеслась мысль, — втянула парня в свои извращённые игры. Может он не собирался мне ничего делать и я зря его спровоцирую... Прости. Шон, если я ошиблась». Что было сил, Лорель впилась зубами в ласкающую её губы руку. Парень взвыл. Звонкая пощёчина отшвырнула её на диван...
От резкой боли у Шона на глазах навернулись слёзы. Он не хотел её бить, просто так получилось. Рефлекс. Да и ударил вроде не сильно. Не могла она отлететь на несколько метров. И губы разбить он ей не мог. Кровь, наверно, его... Он хотел развернуться и уйти, и только тогда понял, что кулачок у стервы, по-прежнему, сжат и монетку она не выбросила. И ещё он заметил, что трусики она не носит.
Увидев, что Шон протянул окровавленную руку в ее направлении, Лорель отшатнулась, но наткнулась на спинку дивана и замерла. Она дернулась и попыталась ударить его каблуками босоножек, когда Шон потянул её к себе. Но сохранить равновесие не удалось, и она упала перед ним на колени.
«У нее такая мягкая кожа», — подумал Шон, расстёгивая ширинку — «Голливудские дивы тратят много времени на уход за собой. А у нее это возымело прекрасный эффект». Актриса снова дёрнулась, когда его обычно скрытая плоть коснулась её губ... Верёвка врезалась в горло, заставляя открыть рот, принять эту плоть в себя.
Нет, это кусать нельзя... По-крайней мере, не сильно. Она чуть сжала зубы... Шон охнул и закатил глаза... она почувствовала, как он весь напрягся и задрожал. И тут же Шон сам дёрнулся вперёд, заходя в рот до отказа. Лорель почувствовала дурноту и, закашлявшись, принялась судорожно ловить ртом воздух, отчаянно дёргая связанными руками, тем самым только туже затягивая петлю.
Стройные ноги скребли пол, сдирая лак стальными набойками острых шпилек. Тонкие ремешки дорогих босоножек глубоко врезались в причудливо изгибающиеся пальчики, обтянутые чёрной паутинкой колготок. Женщина хрипела, захлёбываясь собственной слюной... Из глаз ручьями катились слёзы... Шон прижал её к себе сильнее, он уже не контролировал себя, казалось его член живёт собственной жизнью, подобно тентаклю всё глубже проникая в судорожно сжимающееся горло звезды... И только когда дёрганье, попытки вырваться и отстраниться перешли в дрожь, когда актриса почти задохнулась и обмякла, уже забыв о всяких монетках, извергнув из себя порцию густого приторно-мускусного семени, Шон застонал и с облегчением откинулся назад, на спинку дивана. Шон испугался. Он понял что наделал. Изнасиловал звезду. Извращённо, цинично и безжалостно. Застёгивая брюки он видел, как машинально проглотив сперму, женщина, не переставая кашлять, судорожно втянула воздух и обессилено повалилась на пол содрогаясь то ли в рыданиях, то ли в конвульсиях... Онемевшие пальцы разжались и монетка, тихонько звякнув о цепь наручников покатилась по гладкому паркету.
***
— Что... Что здесь произошло? — резкий голос прорезал тишину в студии и заставил вскочить Шона на ноги.
— Мисс Мэри... Мы... Я... — он вопросительно взглянул на актрису. Она всё ещё была связана, но следов их невероятного безумства уже практически не осталось. Лицо уже приобрело нормальный оттенок и привычную утончённую красоту, спермы на губах исчезла. «Слизала что ли?» — удивился Шон.
— Мы репетировали, — голос женщины оставался невероятно холодным и спокойным. Никакого намёка на былую страсть, — Шон любезно согласился развлечь меня, пока я ждала вас. «Вот ведь ледышка с дыркой!» — на Шона вдруг накатила волна необъяснимой злости. Он развернулся и направился к камере...
— Вы куда?
— Мой рабочий день давно закончился, — бросил он через плечо, — буду нужен — позвоните. Он ждал, что его окликнут ещё раз. Надеялся, что это будет её голос. Ждал... Ей ведь понравилось! Она не могла притворяться! Настолько хороших актрис не бывает. Напрасно... На него не обращали внимания, как всегда. Из альфа-самца он в мгновение ока превратился в пустое место. Что ж! Он напомнит о себе! Шон усмехнулся, склонившись над камерой. Оглянувшись, на тихо переговаривающихся актрис, Шон быстро достал из камеры кассету с плёнкой. Руки у него слегка дрожали.
***
«Как там сказала наша всезнайка с коэффициентом интеллекта как у Энштейна-Американка-пустышка» Нет, милая, сегодня ты ошиблась, — Шон улыбнулся. По возвращении домой настроение изрядно улучшилось, — Из-за этой «пустышки» мой счёт в банке как раз перестанет этой «пустышкой» быть, — он включил старенький проектор и аккуратно заправил плёнку. — И всё благодаря тебе, милая стервочка, спасибо! Тебя, конечно, подзабыли, но это видео вернёт тебе былую популярность. Куда уж там Пэм со своим Томми... — открыв банку пива Шон развалился в кресле. После первых же кадров улыбка медленно сползла с его лица. Несколько минут он смотрел на происходящее молча, а потом вдруг отбросил пиво и расхохотался.
Нет плёнка не оказалась испорченной и старенький аппарат прекрасно работал — тихое жужание бобин и мелькающие кадры. Всё оказалось гораздо проще и, главное, естественней. А именно — эта дрянь была действительно хорошей актрисой, а он неплохим оператором. Не беда, что снималось одним планом. Шон прекрасно всё рассчитал. Каждую секунду он помнил о включённой камере (ну почти каждую), где он должен встать, чтоб не загородить героиню. Как падает свет. Куда ложатся тени. В общем, это были достойная работа. Он мог бы гордиться. Если б посмел её кому-нибудь показать. Профессиональная камера, 35-ммилиметровая плёнка. И достойная актриса. Да проститутка, видимо не из дешёвых, судя по тому сколько денег он вывалил ей под ноги... Но зато как похожа на голливудскую диву... Ей бы ещё над манерами поработать, да переодеться во что-нибудь приличное... А так всё хорошо. Задумка интересная. Многие мужчины хотели бы сделать такое с королевой экрана 90-х, до сих пор старлеток сравнивают именно с ней. Да вот только никто не поверит, что это звезда во плоти. Потому что, никакие это не домашние съёмки. Не семейная порнушка. Дорогие студийные, качественные. — Шон снова засмеялся, — Хотя нет, возможно, поверят, и он даже знал кто. Двенадцать присяжных заседателей. А когда поверят, он лет пятнадцать будет рассказывать о своей «шутке» сокамерникам. За изнасилование голливудской дивы меньше не дадут, — Шон открыл новую банку и откинулся на спинку кресла, — Умна, стерва. Всё продумала изначально, вертела им как хотела. Рисковая баба, достойная принёсшей ей славу героини. Ну что ж оба получили удовольствие и разбежались. Пока придётся довольствоваться малым, — он отхлебнул пива и повертел на пальце маленький стальной ключик от наручников. Интересно, как они там без него.

Поделиться в: