Иногда, например, когда я много выпью, мне кажется, что я — бог. Ну или что то типа того. Логика моя при этом такая, бог людей создал, сотворил, а я вроди как доделываю, украшаю их, довожу их до совершенства. Нет, если разобраться, то всё это конечно, чепуха, но мало ли что может приходить в голову пьяному татуировщику... да и вообще, это только моё дело, о чём я думаю.
Но суть не в этом.
Вроди бы был вторник, когда она мне позвонила. Хотя, звонила то она не лично мне. Ей просто нужен был мастер, который сможет ей набить рисунок. Мы договорились о встрече. Не то что бы мне это было неприятно, но просто я прикинул, девушке с таким тихим голосом, наверное, не больше 16—17 лет. А такие девицы обычно приходят к нам в салон с желанием набить себе где нибудь на попе портрет Губина, Иванушек, или на худой конец, Бритни Спирс. И приходится тебе как дураку сидеть и два часа отговаривать их от такого опрометчивого шага. Чувствуешь себя при этом, толи воспитателем детсада, толи папашей-пенсионером...
Когда раздался тихий стук в дверь (чёрт, второй месяц руки не доходят починить звонок), я принял как можно более свирепый вид (пусть уж лучше испугается и сразу передумает набивать себе разную фигню) и пошёл открывать.
На вид ей было не больше 18. Невысокая, фигурка ничего, ну не фотомодель, но всё на месте. Глазки зелёные, волосы рыжые. Да, цвет волос сразу же бросался в глаза. Такой красно-рыжий. «Апельсин,» — почему то подумал я про себя.
«Вы, Михаил?», — спросила она. Интересно, как же это я по телефону понимал, что она говорит? Голос совсем — совсем тихий. Еле слышный. Я кивнул, пропустил её в коридор и повёл в свою комнату. Вообще, я работаю в «Неографике». Но иногда халтурю и дома, благо все инструменты таскать с собой не надо.
Она села на диван. Я тут же завалил её стопкой разных журналов, папок, просто отдельных эскизов, фоток и рисунков. Пусть человек сначала посмотрит на нормальные рисунки а потом решит, хочет ли он себе Земфиру на попу набиват))
К моему изумлению, Земфиру она не хотела. Ну то есть, портрет Земфиры. На попу. А хотела какой нибудь кельтский узор. «Нет, ну надо же, какие мы ещё слова знаем, кельтские узоры, ха» — , подумал я, опять таки про себя.
Я достал ей ещё пару журналов по кельтской тематике. Сам сел напротив за столом, стал наводить на нём какое то подобие порядка, параллельно исподлобья разглядывая её. Одетая в чёрные брючки и свитер, она могла на вид сойти за школьницу. Хотя если судить по той манере с которой она держалась, такая независимая, тихая и спокойная, можно было подумать, что уж 20 то лет ей исполнилось.
Наконец, она оторвалась от журналов, подошла ко мне и сказала, что уже выбрала. Рисунок, понравившийся ей был действительно неплохой. Мы решили немного его изменить. И после получаса моих стараний эскиз был уже готов.
 — Боль нормально переносишь? — спросил я.
 — а очень больно будет? — она слегка наморщила носик. «Как ребёнок», подумалось мне.
 — ну, как тебе сказать, некоторые нормально переносят, а некоторым в зубы карандаш...
 — Зачем?
 — А чтоб терпеть было легче, у меня так один парень, пока я ему плечо забивал, карандаш весь изгрыз...
Она улыбнулась. Не поверила, наверное.
Я пододвинул к ней кресло. Помог взобраться в него. Обычно у моих клиентов истинный трепет вызывает именно это кресло. Оно довольно таки старое, но не в этом суть, мне его по дешёвке продал один старый друг, стоматолог. Следовательно, и кресло само — зубоврачебное. С разными металлическими фигнями.
Она устроилась поудобнее. Задрала свитер, под ним майку и расстегнула брюки. Рисунок мы решили делать ниже пупка.
«В принципе, тебе лучше снять свитер, — сказал я, — потом всё равно жарко станет, в процессе, но тогда уже сложнее снять будет.»
Она кивнула и послушно сняла.
Я пододвинул стул, склонился над ней. Работа пошла.
Где то около часа было тихо. Мы пару раз переговаривались о разной ерунде. Но в основном было слышно только жужжание машинки.
Вдруг она несильно дёрнулась. Я посмотрел на неё? Глаза закрыты, брови нахмурены, нижняя губа закушена. А ведь девчонке больно. Чёрт, сколько же времени она вот так терпит? И ни слова не сказала. А я, дурак, увлёкся.
 — дурочка, тебе же больно, так чего молчишь?
 — не хотела Вас отвлекать, вы так увлечены были.
Она чуть вымученно улыбнулась.
 — Во-первых, не «Вы», а «Ты», а во-вторых, если больно — говори. Сделаем перерыв.
Я отложил машинку в сторону. Там, внизу живота, где уже был наполовину набит рисунок, кожа покраснела и чуть чуть припухла. Увлечён я был, чёрта с два. Вечно так, увлечёшься процессом и про всё забываешь. С ума сойти лежит передо мной девчёнка с расстёгнутыми штанами. А я увлёкся работай. Да, бывает. Я повернулся, достал кусок марли, стёр лишнюю тушь с её живота. Она слегка поморщилась. Ещё бы, удовольствия мало. Я подул на свежий рисунок.
 — так менее больно?
 — да, так легче.
Она посмотрела на меня пару секунд и снова закрыла глаза.
Я снова подул на кожу. От неё пахло какими то лёкими духами. Запах чуть сладкий, свежий, вроде персик. Увлёкся... я подул ещё, а потом, сам не знаю, с каких таки мыслей, склонился над ней ниже, прикоснулся губами к её животу. Провёл языком рядом с контурами рисунка. Оторвался посмотрел на неё. Она открыла глаза и молча смотрела на меня. Малышка.
 — так не больно?
 — нет так не больно...
 — можно мне ещё?
Она молча провела рукой по моему плечу, по руке, которая всё ещё была у неё на животе.
 — да. Тихий еле слышный голос. Даже не ответ, а скорее лёгкий вздох.
Я снова склонился над ней, стал легко, еле прикасаясь целовать её живот, боясь причинить ей боль, боясь испугать её своими действиями. Мой язык скользнул к её пупку, очертил вокруг него круг, поднялся чуть выше и замер в ложбинке, там где заканчиваются рёбра. Я не знал, можно ли продолжать и боялся услышать отказ. «Чёрт, как мальчишка какой то, в самом деле» — пришло мне в голову. Я почувствовал её руку. Она провела по моим волосам, по щеке, выше по виску, потом вернулась ниже, и коснулась пальчиками подбородка. Мне не нужно было слышать её ответ, я и так понял. Я приподнял её за плечи и стянул с неё майку. Встал и склонился над ней. Она посмотрела мне в глаза. Личико совсем детское, нос чуть курносый, губки пухлые, а глаза вроде немного испуганные и в тоже время, где то глубоко-глубоко в них, виден вызов. Я поцеловал её в носик. Она улыбнулась и обвила меня своими руками. Прикоснулся к её губам, провёл по ним языком. Она чуть приоткрыла губы.
Мой язык пропутешествовал по её шее, по ключицам, спустился к груди. Я чуть отстранился. Посмотрел на неё, она из под ресниц рассматривала меня. Щёчки чуть раскраснелись, губы приоткрыты. Грудь цвета топлёного молока с шоколадными сосками. Два сладких холмика.
 — Малыш, у тебя просто потрясающая грудь
Она притянула меня к себе. Нежно, но уже более настойчиво. Я подул на сосок и он затвердел как камешек в одну секунду. Она тихо вздохнула. Я провёл языком по груди, вокруг соска окружность. Поцеловал этот маленький твёрдый камешек и взял его в рот. Она вся напряглась в моих руках. Я начал целовать её грудь, чувствуя, что желание обладать ею всё сильнее и сильнее и что моё сердце бешено колотится. Я покрыл всю ею грудь поцелуями, ласкал её соски, то, нежно поглаживая их, то легонько покусывая. Я видел, ей нравится, она прижималась ко мне, тянулась за мной.
Я высвободился от её объятий, приподнялся над ней. Снял с себя рубашку. Она смотрела на меня молча, её дыхание почти не было слышно, только грудь вздымалась при каждом вдохе и выдохе. Я провёл рукой по её щеке, отодвинул прядь волос с лица. Она поймала мою руку своими пальчиками, притянула к себе и взяла мой палец в свой ротик. Сначала просто поцеловала его своими влажными губками, потом прикрыла глаза и начала его сосать. Чёрт, если то, что она делает с моим пальцем своими губами, зубками и язычком
Она сделает и с моим членом, я сойду с ума. От таких мыслей у меня закружилась голова, я еле на ногах устоял. Маленькая проказница. Она видела какой результат оказали на меня её игры. Она словно нехотя отпустила мои палец. Я расстегнул её брюки, стащил их. Она согнулась и стащила с себя носки и осталась в одних трусиках, которые ослепительно белым треугольником выделялись на фоне её слегка загорелой кожи.
Она села очень прямо, запрокинула голову и посмотрела мне в глаза. Толи загадочно, толи застенчиво улыбнулась. Я запустил руки в её рыжие волосы. Она прижалась ко мне. Провела пальчиками по моим плечам, по линии ключиц, по волосам на моей груди. Дотронулась язычком до моего соска. Начала легко лизать его, рисуя пальчиками воображаемые линии на моей спине. Я закрыл глаза, зарылся лицом в её волосах. Как будто на моей коже мягкой кисточкой рисуют новые непонятные мне узоры. Они переплетаются, принимают вид иероглифов, знаков. тянутся от моих плеч к моей груди, дальше к животу, ниже...
Я открыл глаза, глубоко вздохнул пытаясь собрать мысли в должный порядок. Но она не давала мне сделать это. Она опустила свои пальчики ниже моего живота, склонила голову, так что я видел только её затылок и плечи.
Ещё чуть-чуть и я не выдержу, даже не начав.
Я наклонился, просунул свои руки под её разведённые ноги, схватил её за попку и приподнял. Она вцепилась мне руками в плечи, боясь упасть. Я поднял её выше, она тихо засмеялась.
Мой рыжий котёнок, моя маленькая девочка...
Я отнёс её к дивану. Уложил на него. Она по-детски застенчиво закрыла рукой грудь. Я опустился перед ней на пол. Стоя на коленях отвёл её руку, прикрывающую грудь. Поцеловал её, она поймала мой язык губами. Наши языки сплелись. Я почувствовал как её тело напряглось, прижал её одной рукой сильнее к себе, другую руку опустил вдоль её тела. Провёл по ткани её трусиков, там внизу они были слегка влажные. Я сжал посильнее. Она со стоном выгнула спинку. Я стянул с неё трусики. Отстранился. Она лежала передо мной, голая, глядя из-под ресниц. Волосы растрепались, губы влажные, щёки и переносица слегка покраснели.
Я наклонился вперёд и подхватил её ноги, она опустила их на мои плечи, сплела их за моей спиной. Я начал целовать её живот, внутреннюю сторону её бёдер. Провёл рукой по завиткам волос на её лобке. Она вся задрожала. Я раздвинул её губки, там внутри всё было уже влажно, даже мокро. Я провёл вдоль малых губок языком. Она ответила мне тихим стоном. Я поймал губами её клитор, начал лизать его, сначала медленно, еле притрагиваясь к нему. Стоны стали громче. Я на минутку оторвался, взглянуть на неё. Она лежала с зажмуренными глазами, тяжело дыша и лаская свою грудь пальчиками. Я снова склонился над её губками, положил на них руку, нажал ею сильнее и стал водить по кругу. Захватывая ладонью клитор и малые губки. Она выгнула спину и вцепилась мне в плечи. Я снова остановил движения, оставил руку на её киске, только указательный и средний палец раздвинул, так что жемчужинка клитора как раз оказалась между ними. Я начал теребить её языком. Палец другой руки запустил в её пещерку, затем следующий палец и начал обследовать её изнутри. Не переставая ласкать её языком, делая то сильные короткие прикосновения, то нежные и долгие.
Она уже так распалилась, что влага текла из нее, и я слизывал эти капли. Я хотел выпить её всю до дна. Я старался высосать её всю. Но вот я почувствовал приближение её оргазма. Она вся напряглась как струна под моими пальцами. Стала двигать попкой в такт прикосновениям моего языка. Стоны её уже перешли на выкрики. Она не могла себя больше сдерживать. Я ещё сильнее и быстрее начал дразнить её клитор, всё глубже и настойчивее двигать пальцами в её влагалище. Вот её крики снова перешли на шепот и я смог различать слова. « я больше не могу... я умру... нет, отпусти меня... мне страшно... я умру...». Она просила, чтобы я остановился, чтобы прекратил, но в то же время шептала «еще... ещё...». Она выгнулась вся, раскинула руки, вцепилась ногтями в покрывало дивана. Я видел, что момент настал, и продолжал ласкать её ласкать. Она словно захлёбывалась в собственных стонах, то вскрикивая, то шепча что то неразборчивое... Я чувствовал, что её как будто бьёт током, она дрожала и почти каждое мгновение сильно вздрагивала и со стоном расслаблялась, но тут же её как будто пронзал следующий удар.
Через несколько мгновений она упала на покрывало, притянула меня к себе, прижалась ко мне всем телом и немного расслабилась. Так мы лежали некоторое время, пока не раздался её тихий голос... «Можно мне воды? Пожалуйста». Я сорвался и бросился на кухню.
Вернулся со стаканом, она уже надела трусики, накинула на плечи мою рубашку. Сидит на краешке дивана, босая, растрёпанная, в мужской рубашке. «Точно совсем ребёнок» — опять подумалось мне. Я отдал ей стакан и пошёл к окну, раскрыл створки, достал сигарету и зажигалку. Стою, курю, мысли в голове начинают обретать ясность.
Я не услышал, как она подошла и встала за моей спиной. Только почувствовал тепло её груди. Я затянулся. Она стоя за моей спиной, протянула руки к моей груди, провела по ней вниз. Я почувствовал как навстречу её рукам поднимается во снова мне желание. Она опустила руки к моей ширинке, я весь напрягся, член под тканью джинсов встал, в глазах снова помутнело. Я затянулся сильнее, а она в этот момент, ловко рсстегнула молнию ширинки и запустила руку мне в джинсы. Я чуть не закашлялся, от её прикосновений. Выбросил окурок в окно. Развернулся к ней, её рука выскользнула из моих брюк.
Я сел на подоконник посмотрел на неё. Она стояла всё так же босая и в одной рубашке. Я взял её за подбородок рукой, заглянул в её глаза. Она облизала сухие губы языком, потом так же не отрывая от меня глаз, приблизилась ко мне, расстегнула ремень, пуговицу на джинсах, скользнула рукой по моему животу. Потом пальчиками отодвинула ткань трусов и достала мой член. Провела по нему язычком, взяла его в руку и начала облизывать его головку. Чёрт, у меня в голове всё помутилось, я не смог сдержать стона. Запустил руку в её волосы. Она не отрывалась от моего члена. Целуя и облизывая его, слегка покусывая головку. Вот она проводит влажным язычком линию по всей его длине, вот целует самый кончик головки и слегка ласкает его языком. Вот она раскрывает губки принимает его. Старается взять его весь целиком в свои рот. У меня кружится голова, сердце стучит...
Я смотрю... она то заглатывает его, как может глубоко, то почти выпускает наружу. Она запускает опускает руку и ласкает мои яйца, перекатывает их в ладони, сжимает их. Ещё секунда и я кончу. Пальцами другой руки она водит по моему члену, сжимая их тугим кольцом... Я чувствую, что вот сейчас, ещё секунда и я кончу. И это мгновение наступает, во мне как будто взрывается что то, я кончаю. Она не отрывается от меня, руки её всё ещё продолжают давать мне ласки. Её губы целуют ствол моего члена, слизывают капли жидкости, глотают её всю. И мне так приятно, до боли...
Я провожу рукой по её волосам, приподнимаю её. Она стоит, глядя на меня снизу вверх, я вижу на её губах капли своей жидкости. Она облизывает губы. Смотрит на меня затуманенным взглядом. Я чувствую, что снова хочу её...
Я целую кончики её пальчиков, её ладонь, она приподнимается на цыпочки и целует мои губы. Я чувствую на губах свой вкус. Я подхватываю её на руки и опускаю на пол, на ковёр, ложусь рядом с ней. Смотрю на неё. Она смотрит на меня и ждёт. Так проходит несколько секунд или минут. Я наклоняюсь к ней и целую её. Чувствую во рту её трепещущий язычок, чувствую тепло и дрожь её тела. Она обвивает меня, прижимается ко мне, я кладу одну руку ей под голову, другой провожу по её тело. По груди, по соскам, ниже, по животу, ещё ниже, по холмику её лобка, ниже, по внутренней стороне её бёдер. Развожу её ноги в стороны. Она обвивает ими меня. Я раскрываю её пещерку пальцами. Она словно вспыхивает от моих прикосновений. Я останавливаюсь на мгновение, прежде чем войти. Она приоткрывает глаза, глядит на меня, словно собирается что то сказать мне, и вот когда с её губ уже должны слететь слова, я резким толчком вхожу в неё.
Её зрачки расширяются, она вскрикивает. Я начинаю двигаться в ней, сначала медленно, осваиваясь. Затем всё убыстряя и убыстряя движения, вхожу в неё всё глубже и глубже. Она стонет и выгибает спину. Мы как будто механизм, вечный двигатель. Ни секунды остановки, промедление — смерть. Как будто вся цель моей жизни — это одно движение в ней. Я беру её за плечи, она прижимается ко мне. Резкий поворот и вот она уже на мне. Она начинает медленно двигаться, но я убыстряю темп, подбрасывая её кверху. Я держу её за бёдра, насаживаю на себя. Моя маленькая наездница. Она нагибается, обхватывает мою шею руками, прижимается к моей щеке своей щекой, к мой груди своими грудями, к моему животу своим животом. Я чувствую всю глубину. Мы не останавливаемся. Её крики, мои крики, всё смешивается. Яркая вспышка, я как будто срываюсь куда то вниз, в горячее море. Я не отпущу её. никогда...

Поделиться в: