Матерясь как извозчик, Мурат вылез из кабины. Колеса его «Урала» уже полностью погрузились в мягкую дрянь того, что некоторые недоумки гордо называли «дорога районного значения». Эта «магистраль» представляла собой худую глнистую кишку, с попадающимися кое-где островками гравия и бревенчатыми настилами, которая тянулась на несколько десятков километров лениво огибая облезлые сопки. Ко всему прочему на всем ее протяжении не было ни следа обитаемого жилья, брошенные вагончики строителей естественно в расчет не принимаются, но и они не были частым украшением этого унылого пейзажа.
Мурат еще раз непечатно припомнил дела комсомольцев-ударников, которые кроме этой дороги-расдолбайки также оставили в этих краях груды безнадежно испорченной техники, да и богатые воспоминания в головах местных девок, коими «ударники труда» пользовались особенно активно. Но увы женское население в этих краях невелико, и поэтому для «дружбы» подходили все, все зависело только от длительности воздержания, да степени алкогольного опъянения, которорое редко опускалось у них ниже отметки, выражаясь казенным языком, «опъянение средней тяжести». Однако ветер перемен уже давно унес восвояси комсомольцев-ударников вместе со всеми их «подвигами» и «достижениями».
Не долго думая Мурат спустился на подножку машины. Он надеялся перепрыгнуть на относительно сухое место, и оказавшись на твердой земле попробовать накидать под колеса машины какой — нибудь дряни, чтобы дать хотя-бы минимальную опору колесам. Но проклятая шинель запуталась в ногах и Мурат хлопнулся прямиком в хлюпающую жижу. После нескольких минут усилий он таки оказался на поросшем лишайником островке, из которого мгновенно поднялся рой мошкары.
Положение было безрадостным, на подмогу раньше чем черз двое-трое суток расчитывать не приходилось, так-как транспорт проезжал по этому пути крайне редко. Мурат прикинул, что если он вернется на километров 20—25 назад к газоправоду, то возможно ему и посчасливится столкнуться с ремонтниками, которые в это время года работали «в полевых условиях». И как не малы были шансы, но это для него был единственный выход.
Отплевываясь от гнуса Мурат прошел уже километров 10, но тут его взгляд упал на на бревенчатый сруб, который примостился прямо на вершине сопки. Само по себе это строение интереса вызвать не могло, но к огромному удивлению Мурата из трубы поднимались тонкие струйки дыма, а это могло значить только одно, там кто-то был. Возможно это геологи или газовщики и вполне вероятно у них имеется рация. Мурата несколько насторожило, что нигде поблизости он не увидел вездехода, столь привычного для них средства передвижения. Однако раздумывать было некогда.
Через минуту Мурат стоял у низкой двери ведущей во внутрь. Не сильно церемонясь он толкнул дверь.
 — Ну здорово солдат, ты че с небу сюды ебнулся? — Мурат вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос.
 — Здравствуйте, да я собственно...
 — Да заходь, а то комарья напустишь
Глаза Мурата уже привыкли к темноте и он смог рассмотреть сидящего на табурете человека лет 40, хотя кто знает, возраст на севере вещь неопределимая.
 — Да ты не боись, мы не кусаемся — голос человека звучал хрипло-Ну раз пришел, то давай знакомиться будем. Я-Николай-
 — Приятно, я-Мурат-
 — Во блядь, прям как мою псину зовут. Да ладно эт я так-на лице Николая появилась улыбка.
 — А я тут в передрягу попал, машина по-уши увязла, вот и топаю до людей на газопровод — Мурат уже понял, что Николай совсем не опасен и скорее всего это один из тех северных чудаков-отшельников, которых можно встретить в глухомани.
 — Да ты брат чудак. Ты хоть знаешь, что там той ветке давно пиздец пришел. Там ты собаки сраной не встретишь, а людей и подавно-Николай сплюнул на пол.
 — Да, но как я до части доберусь-то? — 
 — А хуй его знает. Тут километров на сто никого нет. Кроме меня тебя и Галки — Николай повернул голову и посмотрел куда-то Мурату за спину.
Теперь Мурат заметил женщину, которая все это время тихо сидела в углу. Он обратил внимание, что она моложе Николая, и тут Мурату стало стыдно, своей пропитанной гразью шинели, стыдно так как бывает стыдно школьнику которого застали за занятием онанизмом в школьном сортире. Ему захотелось скинуть эти отрепья. К счастью Галина заметила его состояние.
 — Коля я водички принесу, негоже человека в грязи держать-голос Гали был тихии и очень мягким.
 — Да, да конечно. Я б и сам да:... ладно-И тут Мурат заметил, что на месте правой ноги Николая болталась пустая штанина.
 — А далеко-то идти? — Мурату как-то захотелось скрасить неловкую паузу.
 — Да не, до речки минут десять буде. Коль мишки не схавают-Николай засмеялся.
 — А случалось? — 
 — А хрен его знает. Может было. Может нет. Тундра немая она не скажет::. — И лицо Николая вдруг стало серьезным.
Мурату не слишком понравился такой поворот разговора и он с радостью последовал за выходящей на улицу Галиной. Первые метры пути они шли молча, но Мурат не мог не заговорить с красивой женщиной, толи это его южный темперамент, или же просто он соскучился по обычному дружескому разговору.
 — А давно вы тут живете-то? — 
 — Здесь? Да нет. Дней пять. Раньше мы жили ближе к поселку. Да теперь там вышку ставят. Народу понаехало. Николай боится как бы чего не случилось. — Галина остановилась и посмотрела на Мурата, словно хотела узнать что за человек скрывается под серой казенной одежкой.
 — А что случиться то может? — В голосе Мурата зазвучало искреннее удивление. — Люда они везде люди. — 
 — А сам ты давно на севере? — Галина посмотрела Мурату в глаза.
 — Почти два года. — Он слегка улыбнулся вспомнив, как он матерился на весь военкомат, когда вместо обещаного Подмосковья его отправили сюда. Хотя жаловаться на судьбу до последнего времени особого повода небыло. Служба на складе амуниции совсем не была обременительной.
 — Ты счастливый:.Вот еще немного и ты уедешь. — Галина вздохнула и отвернувшись быстро пошла по еле заметной тропинке.
 — А ты откуда будешь? — Мурату хотелось как-то оживить разговор.
 — Из Тулы. — 
 — А здесь ты как оказалась? — Мурат уже практически знал ответ.
 — Как и все. Училась на медсестру. Пришли как-то к нам в училище. Предложили поехать на «ударные стройки». А я::. Да Бог с ним. Ну и поехала с подругой. Попала в поселок с::. экспедициями ездила. — Голос Галины дрожал. — Потом районная больница. Да что это я:... — Мурат прекрасно понимал, что скрывается за этими обыденными словами.
 — А вернуться не думала? — 
 — А куда? — Галина невесело усмехнулась-Кто и что меня ждет?
 — А подруга — то как? — Мурат был в замешательстве. С одной стороны он не хотел больше расстраивать Галину своими расспросами, с другой стороны он хотел слышать ее голос, слушать ее, как слушают музыку.
 — Настя? Выехала с нефтянниками два года назад. Одни говорят утонула, другие, повесилась. И кто сейчас правду скажет. Только тундра знает. Но тундра нема она не скажет. — 
И тут Мурат почувствовал как его тело окатывает холодная волна безысходности. Он понял, что за эти два года так и не увидел севера. Вмиг все вокруг показалось враждебным. Ему показалось, что тундра навалилась на него всеми своми болотами."Тундра нема» — в этих словах была вся правда и правда эта была жестока.
Остаток пути они проделали в полном молчании и только подойдя к берегу речушки Мурат почувствовал, что понемногу выходит из состояния оцепенения. С несказанным облегчением он скинул шинель, которая к этому времени уже покрылась чешуйками ссохшийся глины и более походила на старую змеиную кожу, чем на человеческую одежду. Так-же проворно он освободился от гимнастерки и сапог и закатав штаны до колен побрел в воду. Ледяная вода обожгла ноги Мурата. Он вспомнил, как в не таком уж далеком детстве он вот так-же бродил по по камням горной речки, и как ее холодные, прозрачные струи кусали его босые ноги. Но теперь, небыло ни равномерного рокота горного потока, ни густого кустарника по берегам, ни ярко синего дагестанского неба над головой. Была лишь мутная, вся в нефтяных пятнах, вода в почти стоящей реке да затянутое красноватой мглой небо. Немного постояв Мурат нагнулся и зачерпнув в пригорошню воды плеснул ее себе на лицо.
 — Смотри, да ты белее, чем я думала. — Галина весело засмеялась. — А то я уж думала, что ты на самом деле коричневый-
Мурат и сам засмеялся. Он представил, как выглядела его физиономия после глиняной «маски».
 — Давай, помогу — Галина взяла грязную шинель и начала отряхивать прилипшую глину.
Мурат тем временем уже вышел из воды и покопавшись в карманах вытащил пачку"Примы». Закурил.
 — А Николай то кто? — 
 — Он:.да так, на стройке работал. — Было видно, что Галина хотела рассказать Мурату больше, но видно что-то внутри еще удерживало ее, но наконец отбросив последние сомнения решилась.
 — Работала тогда в районной, так выпало что Новый Год, а мне всю ночь дежурить. Знала уже, что лучше всего закрыться в кабинете и сидеть там до утра, а то всякое случалось. Контингент у нас такой работяги да солдаты. То всю ночь напившись песни горлопанят, а потом, как спирт кончится, в дверь ломятся добавки требуют. Хорошо если только этого хотят, а то бывало и похуже. Да что тут говорить чего только не видела. Вот и в этот раз. Не было еще и 10-ти, а уже некоторые лежали по углам. Хирург тоже впал как медведь в спячку. Ну и слышу вдруг, барабанит кто-то в окно. Я уже было решила, что чьи то дружки в больницу рвуться с «добавкой». Да нет, слишком уж тревожно стучат. Подошла. Смотрю стоит мужик, белый как сахар, руками машет да на вездеход все показывает. Я быстро дверь открыла и к машине. А там:... — Галина на секунду замолчала. — Лежат трое. Кровь. Двое в сознании, кричат, другой уже нет. Не помню, как их несли в процедурную. Помню, только лицо одного. Глаза::один на обрывке мышцы висит, другого вообще нет. Живот распорот, а он все свою кишку в руке держит да все в бреду спрашивает «Почему так тут темно». Вобщем пустили ему кодеина. Больше ничего и сделать то не могли. Чере пол-часа его нестало. Другой был Коля. Ногу ему срезало полностью. Я только потом узнала, что хотели они коллег порадовать феерверком, да вот: Подошла помню к нему, а он как сейчас помню через силу мне улыбнулся да и сказал «Не боись, я живучий». Заштопала я его кое как, хотя и руки тряслись. Не помню как я потом до утра досидела. А Коля на поправку пошел. Я каждую смену к нему заходила, а он все мне то конфетой угостит, ума не приложу где он их доставал, то безделушку подарит. Руки у него золотые, он сейчас любую вещь сделает. А потом::. суд. Оказалось это Коля этот злочастный феерверк организовал. Приговор. Восемь лет. Но перед самым этапом рана открылась и превезли опять к нам в больницу, больше-то некуда. Поставили двух солдат, да они не очень то смотрели. Видимо решили, что никуда и так безногий не денется, а он возьми да и исчезни. Помогла я ему. Вот так и живем теперь. Раньше около поселка, там никому дела не было откуда мы, мало ли народа сдесь бродит. Коля-то то вездеход починит, то еще какую работу сделает а ему и хлеба и спирта дадут. Но приехали как-то из города строители, да один и узнал нас. Что только я не делала и дом ему убирала, и стирала одежку да и::: Ай, что тут говорить. Только он как напьется все говорил «Ты сука не радуйся, вот заябешь ты меня, пойду и доложу куда надо. «А сам все смеется. — Галина посмотрела на Мурата, который за все это время не проронил ни звука.
Мурат поднял глаза. Ему показалось, что он просто спал и ему приснился страшный сон. Но нет Галина была реальна. Она сидела на расстоянии вытянутой руки от него. И тут Мурату захотелось схватить, прижать к себе эту женщину, спрятать ее ото всех. Ее боль передалась ему и он не в силах сдержать порыв схватил Галину за руку и сильно потянул ее к себе. От нежиданности она вскрикнула и упала прямо на руки Мурата.
 — Галя. Галочка. — Мурат гладил Галину по спине
 — Нет Мурат отпусти. Коля ждет. Еще подумеет что. — Галина попыталась освободиться, но Мурат прижал к себе ее еще сильнее.
 — Не бойся, я тебя не обижу. Уезжай со мной. У нас там горы, тепло. Уезжай. — Мурат уже не отдавал себе отчета. Он целовал щеки и руки Галины.
Неожиданно Галина перестала сопротивлятся. Она обхватила шею Мурата и потянулась к нему губами. Мурат впился в них. Он чувствовал как под его пальцами поддается тело Галины. Он провел рукой по ее бедру и Галина раздвинула ноги пропуская руку Мурата к самому сокровенному. Несильным движением Мурат толкнул женщину и она упала на спину. Ее длинная юбка задралась и он увидел белую полоску трусиков. Не долго думая он разорвал их сбоку и они тряпкой повисли в промежности Галины и он их отбросил прочь. Тем временем Галина освободилась от куртки и задрала свитер обнажая небольшие грудки. Мурат кинулся на нее. Он облизывал ее сосочки, покусывал их. Он наслаждался их белизной и чистотой. Да Галина в отличие от других женщин с которыми Мурату пришлось встретится на севере, была абсолютно чиста.
 — Я так не могу, давай подругому-Галина оттолкнула Мурата и пернувшись встала на колени. — 
Мурат спустил штаны и его член уперся прямо в наружные губы Галины. Резкое движение и он вошел в нее с той яростью, с которой входит войско в ворота поверженного города. Он понимал, что как это не странно Галина далеко от него. Скорее всего она сейчас представляла Николая, этого калеку. От этой мысли Мурат начал двигаться так резко, что Галина еле удерживалась, чтобы не упасть. Он с силой сдавил ее груди и она закричала, но это не был крик боли. Галина выгнулась всем телом и тут Мурат почувствовал, как его струя врывается в тело Галины.
 — Коля. Коленька — Вдруг донеслось до ушей Мурата. — Хорошо то как-
 — Я не Коленька, подавись свои калекой-Голос Мурата срывался. Он вскочил на ноги. Казалось весь мир должен был перевернуться от его крика.
Галина тоже вернулась в реальность.
 — Муратик, родной успокойся. Не надо кричать нас услышат-Галина испугалась всерьез
 — Кто твой ебарь. Сука ты. Сука. — Мурат был страшен. — Ложись на спину я буду тебя трахать, а ты будешь видеть меня.
Мурат задыхался от ярости. Все что скопилось в нем за эти годы вырвалось наружу. Это была и злость на командиров, и обида на судьбу, забросившую в этот суровый край, и глухая злоба на девушку из его селения, что написала ему «прости:», и тяжелая ноша одиночества. Даже калека что-то имел а он::
 — Не надо родненький — Галина рыдала в голос.
Мурат-же согнул ноги Галины в коленях и раздвинул их как можно шире. Из ее влагалища вытекал белесый ручеек спермы. К несчастью Галины, она попыталась сдвинуть ноги.
 — Ах тебе так плохо, тогда попробуем иначе-
С этими словами он поставил Галину не колени и схватил за волосы.
 — Соси дрянь.
 — Умоляю...
Мурат с силой ударил Галину по щеке и она открыла рот. Она задыхалась, чувствовала что сечас вырвет, но Мурат еще сильнее схватил за волосы и вырвал немаленькую прядь.
В части Мурата хватились только на следующий день. Серьезно беспокоится стали позже, когда сообщили, что геологи с «вертушки» заметили брошенную машину. Два вездехода немедленно выехали на место. Не доехав нескольких километров солдаты увидели сгоревший дотла сруб, над пепелищем которого еще поднимались тонкие струйки дыма. Движимые беспокойством они откинули листы обгоревшей жести и под ними среди хаоса лежали останки двух тел сцепившихся в последнем объятии.
Самого Мурата нашли неподалеку висящим на лестнице в ледник с суровым солдатским рамнем на шее.
Что произошло? Кто знает? Все видела лишь тундра, но как не спрашивай она не ответит, ОНА НЕМА.
Апрель 2000

Поделиться в: