Часть 1 Да, что не говори, а жизнь состоит из чёрных и белых полос! После страшного кошмара зимней сессии, холода и слякоти зимнего города, бессонных ночей за бредовыми вопросами бредовых билетов по бредовым предметам (да, сессия меня крепко достала), битвы с голодом, сном и собственной тупостью на экзаменах, истрёпанных нервов такая удача! Явно чёрная полоса закончилась, наступила белая. Йо-хэй, мы летим отдыхать!!! В Таиланд, тёплый, далёкий, таинственный Таиланд. И как бы почувствовав угрызения совести за издевательства надо мной во время сессии, неизвестный бог подарил мне ещё одну радость — на куцый листочек рекламного объявления турфирмы, приколотый английской булавкой рядом с расписанием и приглашающий студентов в далёкое и прекрасное королевство, помимо меня обратили внимание и две милых девушки. Катя и Ира учились со мной на одном курсе, но в группах мы были разных. Закадычные подруги волновали половину университета, включая подготовительные курсы для абитуриентов и даже (по слухам) самого ректора. Ира была высокая шатенка с отличной фигурой и ангельским личиком, Катя — хрупкая брюнетка, постоянно улыбчивая, с милым, чуть детским личиком. Один их взгляд переводил некий мужской орган с положения «полседьмого» в положение «одиннадцать ноль-ноль». Мои отношения с ними не заходили, к великому моему сожалению, дальше разговоров ни о чём за сигареткой, у университетского крыльца и улыбок при случайной встрече на лестнице универа. Не то чтобы я не верил в себя, нет, я просто был реалистом: это были пташки не моего полёта. Одной своей улыбкой каждая из них могла пленить гораздо более симпатичных и богатых людей, чем ваш покорный слуга. Поэтому особых попыток к сближению я не предпринимал — зачем зря тратить время? Не обладая атлетической фигурой и волевым лицом я обычно завоёвывал девушек своим чувством юмора и весёлостью. В народе такая фишка обзывается «обаянием» или «харизмой». А тут только на этих качествах не протянешь. Тем не менее я страшно хотел их. Затрудняюсь даже сказать какую из них больше. Вот почему веселя девчонок в очереди на регистрацию рейса в Таиланд в аэропорту «Шереметьево-2» я чувствовал себя на седьмом небе от счастья. И хотя для них я был всего лишь милым весёлым попутчиком, не более, мне было приятно их внимание и завистливые взгляды мужской половины очереди. Да, все эти почтенные главы семейств, молодые крепкие парни и даже прыщавые подростки, все они хотели бы быть на моём месте, чтобы хотя бы находится рядом и непринуждённо болтать с этими богинями юности и красоты во плоти. Неразбериху и смятение в ряды мужской части очереди вносила и одежда моих прекрасных попутчиц: Ира была одета в туго обтягивающие прекрасные бёдра джинсы и узенькую полоску топика, который с трудом вмещал под собой высокую грудь нашей университетской красавицы. Выпуклые соски её прекрасных грудей, явственно обозначенные под топиком, прямо выражали нелюбовь Ирины к бюстгальтерам. Особую пикантность её наряду придавал коротенький плащ, наброшенный на плечи (зима, холод, но это у нас, а по прилёте плащ можно будет убрать и оказаться одетой по погоде). Катерина же была одета в длинную узкую белую юбку, которая так же, как и у подруги, обтягивала прекрасную округлую попку красавицы, а чёрный облегающий свитер подчёркивал достоинства верхней части тела. В общем, как обычно, девушки смотрелись на все сто...
Место в стареньком «ТУ-154» мне досталось у окна, тьфу, иллюминатора (на самолёте ведь иллюминаторы), но вняв просьбам очаровательной Катюши (ей страшно хотелось увидеть свой дом с высоты птичьего полёта) я уступил своё место ей. Но ничуть об этом не пожалел, так как нам достались все три места с левого борта. Таким макаром я оказался в центре, между двумя богинями. Аромат их духов, их милое щебетание, их улыбки... Всё это сводило меня с ума, это была пытка, но пытка сладострастная и безумно приятная. Ах какая хорошая штука эти откидные столики в самолётах! Только этот столик спасал меня — мой погибающий от спермотоксикоза, стоящий без передышки последние три часа перед вылетом, член отчётливо проступал под штанами. В очереди меня спасал чемодан с вещами, но после посадки в самолёт прикрываться стало нечем, и если б не чудесные откидные столики я бы попал в неудобное положение. В общем летайте самолётами «Аэрофлота» и всё такое!
Чуток отвлёк меня от похотливых мыслей скрежет и стук двигателей самолёта на взлёте, но потом необычные звуки исчезли и я, решив что так и должно быть, снова сосредоточил внимание на своих попутчицах. Прошло полтора часа полёта, в салоне самолёта стало жарко. Под нами во все стороны расстилалась водная гладь, море — этим всё сказано. Я травил очередной анекдот когда самолёт потряс страшный удар. В ту же секунду лайнер накренился и набирая скорость понёсся вниз. Дальнейшее я помню с трудом — вопли пассажиров, вываливающиеся из багажных полок вещи, срывающиеся с мест люди — всё слилось в едином ужасном кошмаре. Я не буду утверждать что я сохранил хладнокровие, нет, скорее просто сработал рефлекс: не проронив не слова, борясь с мучительными перегрузками я ухитрился-таки убрать столик (благо на мой всё ещё торчащий орган уже никто не обратит внимание) и пристегнуть ремень безопасности себе и обезумевшим от страха Кате и Ире. Тем временем пилоты с переменным успехом пытались выровнять повреждённую машину — полёт наш периодически становился пологим, но потом мы снова, как на каких-то дьявольских «американских горках» срывались в крутое пике. Кажется в авиации даже есть такой термин — «кабрирование» (господи, какая же ерунда лезет в голову в экстремальных ситуациях!). Самолёт сильно трясло...
Когда мы коснулись воды я перестал что-либо понимать, помню лишь страшный удар, треск ломающегося металла, вода в лицо... Позднее, я видел расшифровку «чёрных ящиков» погибшего самолёта: в последний момент перед касанием воды пилоты выровняли-таки непослушную машину, от удара об воду обшивка самолёта дала гигантскую трещину, куда и вынесло часть кресел левого борта. Включая и наши три места. После этого пилоты ухитрились снова поднять слегка задевшую водную гладь машину в воздух и протянуть ещё около семидесяти километров, прежде чем самолёт окончательно рухнул в море... Но это я узнал потом, в тот момент я вообще ничего не соображал и не понимал. Как мы выжили в этом аду? Я не могу ответить на этот вопрос, говорю-же белая полоса жизни. Научно это не объяснишь — счастливые стечения обстоятельств, невероятный, один из миллиарда шанс выжить. И мы не упустили этот шанс...
Соображать и понимать что-то я понял лишь когда наша спарка из трёх кресел врезалась на страшной скорости в воду и начала быстро идти ко дну. Плаваю я неплохо, несмотря на костлявое телосложение (не верьте что только толстяки хорошо плавают — стройные перцы, типа меня, тоже могут чувствовать себя в воде как рыба, иначе как бы я смог выжить?), поэтому легко освободившись от ремней я под водой помог проделать эту операцию своим спутницам. Ира держалась молодцом, а вот хрупкую Катю пришлось общими усилиями, уже без сознания, выталкивать на воздух. Да, только там под водой, я понял какой же кайф дышать, просто дышать чистым воздухом. Набирать полную грудь, до боли в наглотавшихся солёной воды лёгких. Наш самолёт как испарился, пока мы возились под водой, он успел исчезнуть за горизонтом, еще бы — такая скоростища... Ира была в полном трансе и тупо выполняла мои команды, Катя вообще без сознания, я поддерживал её на плаву (слава тебе Катюша, твоя диета спасла тебе жизнь, будь бы ты хоть на пару десятков кэгэ потяжелее — не удержал бы, покоилась бы ты сейчас на морском дне... В общем занимайтесь спортом девушки, сидите на диете, и вас всегда смогут спасти ловкие и весёлые парни, типа меня!) Поверхность моря представляла собой жалкое зрелище: обломки, масляные пятна... Но ни одного человека, кроме нас троих, на тысячи километров вокруг. Только много позднее я узнал что при ударе о воду из самолёта вывалилось четыре ряда, по три кресла в каждом. Из всех пассажиров злополучного рейса №459 «Москва — Бангкок» выжили лишь мы втроём. А вы говорите судьба... От созерцания водной глади меня отвлёк кашель Кати. О, слава богам! Она приходила в себя. Не знаю чему я больше обрадовался — тому что она жива, или тому что мне не надо больше поддерживать её на плаву. Как ни странно возвращение к жизни Катюхи внесло надежду в наши с Иркой сердца, ибо только очнувшись Катя с трудом выдавила: «Остров!». Вот тебе на! Действительно, поддерживая Катю на плаву я не видел что творится слева, а там, совсем близко маячил небольшой остров. Песок, пальмы... Мираж что ли, больно не верится в такую удачу? Нет, действительно остров. Собрав последние силы мы поплыли к берегу. И хотя я плыл с трудом, но процесс был не лишён приятности: сама Катя плыть ещё не могла, поэтому я плыл на спине, обхватив девушку за талию и буксируя над собой. Так как плыли мы вперёд, то руки мои вскоре оказались на груди моей подопечной, а подгребая ногами я периодически своим (быстро твердеющим от необычных ощущений) членом касался прекрасной попки Кати. Вспоминая те события я удивляюсь сам себе — переживший страшную катастрофу, находясь в смертельной опасности (до острова-то только с виду недалеко было, ели доплыли), уставший и нахлебавшийся воды я ухитрился снова возбудится. Да, видимо я просто маньяк. Точно.
Выбравшись на берег, мы вповалку рухнули на землю. От усталости я не мог даже говорить, просто закрыл глаза и уткнулся лицом в тёплый песок. Подняться и оглядеться я смог только через минут десять. Однако обозреть пейзаж мне так и не удалось: взгляд мой упал на распростёртую возле меня Катю... О... О... О... Красота — страшная сила. Пять минут назад я не мог даже открыть глаза, а теперь готов был изнасиловать девушку прямо здесь и сейчас! Находящаяся в полуобмороке девушка не контролировала себя и не обращала внимания на свой вид. А посмотреть было на что: её юбка разодралась и получившийся таким образом разрез доходил почти до середины бедра. Открывшийся вид показал мне что девушка не носит трусиков... Член мгновенно восстал из небытия и разрывал брюки. Не знаю, чтобы случилось через секунду, если бы Ира, тоже очнувшаяся, не кинулась к подруге. Слава богу, что она умела делать искусственное дыхание, ибо если бы его начал делать я то точно не выдержал бы и отымел крошку прямо на пляже. Делая искусственное дыхание Ира повернулась ко мне задом... О, если б вы знали каких усилий мне стоило наблюдать обтянутую мокрой тканью пышную Иринкину задницу и ничего не предпринимать!!! Да мне орден надо дать за такой подвиг. Чего против этого все эти тупые пытки инквизиции?! Вот это была пытка, а то — тьфу, так себе!
Когда Катюшка очнулась, и все мы более-менее пришли в себя я предложил осмотреть остров (естественно, предложение это я делал стоя к красавицам спиной и, типа, глубокомысленно оглядывая джунгли острова, член-то, собака, всё ещё не мог успокоится и стоял себе как Пизанская башня какая-нибудь). Предложение моё было воспринято без энтузиазма. Девушки ещё не совсем пришли в себя, но ужас положения начинал понемногу доходить до них. Я, как мог, пытался отвлечь и развеселить их, однако теперь мои шутки не находили их поддержки... Правда Катя очень долго благодарила меня за своё спасение, но настроение у девчонок всё равно было очень подавленное.
Через час и двадцать семь минут (если мои разбитые часы шли правильно) мы снова пришли на пляж, с которого началось наше знакомство с островом. Боже ж ты мой! Весь остров можно обойти кругом за полтора часа! И естественно (сам знаю что не оригинально, и уже было, но не выбирал я этот остров!) остров абсолютно не обитаем! Ни одной человеческой души! Зато есть птички, какие-то зверушки, при нашем приближении убегающие в чащу леса, родничок с пресной водой, известный вам уже пляж и джунгли. Много труднопроходимого леса. Райский уголок вроде бы, но не в нашем положении. Да, если бы у меня была яхта, куча провизии и выпивки я бы первый восславил этот остров, но в тот момент он казался мне противным. Девушки же вообще едва сдерживали слёзы. Поняв что от моих попутчиц сейчас мало толку, я сказав им оставаться на пляже, пошёл искать что-нибудь поесть, ибо в самолёте нас так и не успели покормить, а вся эта беготня по острову и предшествующий этому героический заплыв очень нагуляла нам аппетит. Походив с часок по острову я нашёл кокосовую пальму (что было не сложно, так как пальмы были там повсюду, просто я искал что-то типа земляники или кустика клубники и не сразу допёр, что кокосовая пальма — самое оно в нашей ситуёвине) и поймал на мелководье маленького краба. Но важнее было другое — я в одиночестве собрался, наконец, с мыслями. Логично предположить что нас будут искать (боже, что творится с родителями!), логично предположить что остров наш сразу проверят, соответственно боятся нечего и надо весело проводить время. Тем более компания просто потрясающая. Теперь я остался для них единственной надеждой, опорой, родственной душой. Единственным мужчиной на всём острове. Единственным мужчиной на тысячи километров вокруг. Что ж, приятно. Натянув на себя маску хронического улыбчатого оптимиста я вернулся на пляж, бубня про роскошный, экологически чистый ужин, из кокосов и одного краба (на троих-то человек, деликатес однако). Девочки, похоже, успокоились и даже обрадовались моему приходу (моему приходу, или еде?). Расколотив несчастные орехи и поджарив-таки несчастного краба (слава богу, как у курящих людей, в зажигалках недостатка у нас не было) мы поели и растянувшись на пляже начали строить планы на будущее. Я обнадёжил девушек, поделившись своими размышлениями по поводу острова и нашего спасения, после чего их настроение ещё больше улучшилось (о боже, знали бы мы что самолёт упал в семидесяти километрах от нашего острова...). Мы, со свойственной молодёжи бесшабашностью, решили что уж коль мы остались живы, значит судьба такая и ничего тут не изменишь. Надо просто радоваться жизни, тем более остров этот (особенно после обеда и под полуденным солнцем, да ещё после впечатлений зимней сессии и катастрофы) оказался не таким уж и плохим местом. На жаре нас скоро потянуло купаться. Логично предположив, что раз во время нашего заплыва нас не съели акулы, а значит их тут нет, мы решились-таки немного поплавать. Тут же встал вопрос об одежде. Решительная Иришка, мило спросив не против ли я (неужели я так похож на идиота?), сразу стянула топик и джинсы, оставшись таким макаром только в белых тоненьких трусиках. Катюха медлила, и я знал причину — под юбкой у нашей крошки же ничего не было. Тогда-то я и решил пойти ва-банк. Заявив что нечего лишний раз мочить одежду и что все мы тут свои, да ещё и объединённые общей бедой, я предложил купаться голышом. «Да ты наглец!» — как-то по новому взглянув на меня улыбнулась Ирина. «Но одежду мочить, действительно, не стоит!» — закончила за неё Катя (Не, Катюх, тебя я всё-таки хочу больше чем Ирку), решительно стаскивая свитер (под ним тоже ничего не оказалось) и юбку. О боги! Что у неё было за тело! Прекрасное, соблазнительное, великолепное... Но самое удивительное и соблазнительное было в другом — внизу она была чисто выбрита, и её киска была видна в мельчайших подробностях (а посмотреть там, уверяю вас, было на что!!!). Поняв что так таращится нехорошо я, пробубнив что-то про её интересные вкусы, перевёл взгляд на Иру... Вот уж из огня да в полымя! Каштановый треугольничек Иркиной киски возбуждал не менее сильно, чем её высокая молодая грудь с большими розовыми сосками. В штанах у меня снова началась революция. Взглянув на моё плачевное состояние девчонки не сговариваясь весело рассмеялись и взявшись за руки побежали к воде... Сзади они выглядели не менее (если не более) соблазнительно. Поняв, что будет неприлично оставаться одетым (здорово звучит, да?), я стянул футболку, штаны и трусы и ломанулся в воду, моля бога чтобы быстрее добраться до воды и упрятать свой торчащий конец в спасительную глубину вод. Когда это наконец произошло мне неожиданно в голову пришла мысль что будет обидно, если в бухте окажутся-таки акулы и одна из них откусит мне мой исстрадавшийся девайс (какой-же идиотизм иногда лезет в голову!). Эта мысль немного отвлекла меня и напрочь убила желание купаться. Что называется порыв был порван. А вот девчонки резвились в воде как маленькие, обнимались, брызгались и звонко смеялись. Взглянув на них я решил что хрен с ними, с этими акулами и ломанулся спасать бедную Катюшку, жестоко забрызганную подругой. Косметика на их лицах поплыла, что придавало зрелищу особую пикантность (я уж не говорю обо всём остальном). С моим приходом стратегическая обстановка резко изменилась. Действуя в четыре руки мы забрызгали Иринку и повергли её в позорное бегство к берегу. Весело смеясь и крича воинственные вопли вслед убегающей Ирине мы совсем развеселились. Всё ещё смеясь Катюшка повернулась ко мне и... Этот момент я буду помнить до гробовой доски — Катя неожиданно обняла меня за шею, прижалась ко мне своим телом и поцеловала в губы. Её маленький юркий язычок ураганом промчался по моему нёбу. Я ответил на поцелуй, обняв её за талию прижал к себе. Юркая ручка моей однокурсницы скользнула под воду и... (меня до сих пор, после стольких-то лет, трясёт при одном лишь воспоминании об этом) легко скользнув по налившимся в предвкушении удовольствий яйцам цепко схватила мой член! От неожиданности и необычности ощущений я гулко простонал... И тут Катюшка второй рукой легко оттолкнула меня. Не удержавшись на ногах я ушёл под воду, подняв целый фонтан солёных брызг, а Катюшка заливаясь смехом и соблазнительно сверкая ягодицами бросилась к берегу... Лишь сжав волю в кулак я не бросился следом (хотя может и надо было), а поднявшись спокойно и с достоинством (насколько это возможно при торчащем на 11:30 члене) побрёл к берегу. Взглянув на моё несчастное выражение лица и стоящий орган Ирка язвительно заметила: «Гармоны играют, малыш?». Девчонки рассмеялись. Я тоже рассмеялся но смех получился натянутым и хриплым. «Ну я-же не импотент...» — начал было я, но был безжалостно прерван язвительной Ириной: «Да мы уж видим!». Смущённый и обиженный, нудно бубня себе под нос и всем своим видом выражая обиженного мученника я улёгся на песок и демонстративно отвернулся от девчонок. Однако Ирина, видимо, решила достать меня. «Сашенька, золотце, сделай мне пожалуйста массаж, а? А то что-то после этих всех заплывов у меня все мышцы болят...» — чувственным нежным голоском пропела она. Однако я, всё ещё поддерживая имидж обиженного спасателя человечества, заявил что обиделся и вообще загараю. Тогда Ира обратилась с аналогичной просьбой к Кате. Катюшка, добрая душа, согласилась обслужить подругу. Я тем временем, разморённый горячим солнышком и недавним обедом слегка задремал. Разбудил меня протяжный стон, резко обернувшись на звук я увидел... Ох что я, типа благодарные читатели и всё такое, увидел... Девушки слились в объятиях, Катя увлечённо облизывала юрким язычком пышную грудь Иры, а пальцы левой руки нашей красавицы вовсю орудовали во влагалище партнёрши. Ира вся истекала соками, стоны наслаждения срывались с её пухлых сочных губ. «Ох бля!» — вырвалось у меня. Не обращая ни малейшего внимания на меня девушки слились в страстном французском поцелуе. Не в силах больше сдерживаться я вскочил и резким движением приподняв зад Кати всадил ей во влагалище свой измученный член. Катя коротко вскрикнула и неуклюже попыталась принять более удобную позу, но я уже не мог остановиться. Словно отбойный молоток вгонял я свой член в жаркую пиздёнку Кати. Девушка стонала и вскрикивала, может от боли, а может и от наслаждения. Я ликовал — я ждал этого момента с той самой секунды, как впервые увидел Катюшку, и вот теперь мои мечты сбываются, я в ней, я могу сделать с ней что захочу, она моя целиком и полностью! От сладостных мыслей меня отвлекла Ира, обняв меня сзади она попросила доставить удовольствие и ей, видимо сцена нашего совокупления очень возбудила её. Не говоря не слова и фигея от собственной грубости (боже, да на материке за обладания этими девушками я и не мечтал, а сейчас я обращаюсь с ними как с последними блядями!) я резко развернул Иру, поставил её раком и с размаху вогнал свой член в маленькую дырочку анального отверстия Иры. Не ожидая такого поворота событий девушка вскрикнула и попыталась вырваться, умоляя меня остановиться, но я не сбавлял темп. Я буквально разрывал её внутри. Мой член вдруг окрасился красным. Вид крови неожиданно отрезвил меня и я прекратил фрикции и попытался было вытащить член, когда Ира простонала: «Нет, еби! Еби меня! Рви меня, царапай, кусай, еби! Бля, еби-же меня, я сойду с ума!». Ругательства настолько возбудили меня, что я снова с ожесточением начал терзать плоть Иры. Через несколько секунд я оросил прямую кишку девушки мощным горячим потоком...
Продолжение следует...

Поделиться в: