Мечты, фантазии и опыт — часть I
Чем хорош метрополитен
У подземки есть недостатки и преимущества. Чего больше — дело сугубо индивидуальное. Однако фактом остаётся то, что метрополитен — это способ «выйти в свет» в современном мегаполисе. Для многих порой единственный. Вагон электрички — это своеобразный подиум, а пассажиры — модели, демонстрирующие свои достоинства и состоятельность и скрывающие недостатки. Одежда самая разнообразная: от ультрасовременного «хай-тека» до ретро-стиля а-ля «Олимпиада-80».
В целом пассажиров можно разделить на несколько категорий: читающих, спящих, активно думающих о чём-то своём и, наконец, ищущих. Последние лихорадочно отыскивают в попутчиках того, на кого можно положить глаз: оценить стоимость гардероба, физические достоинства, поиздеваться над недостатками (надо же хоть иногда побаловать своё самолюбие). Можно даже раздеть и заняться сексом. Возможна и ответная реакция со стороны изучаемого объекта. Тогда начинается лёгкий флирт, который вполне может перейти в знакомство. Но чаще всего объект так и остаётся предметом фантазий на пути следования, и, в лучшем случае, он появится пару раз во время процесса самоудовлетворения.
***
«Осторожно, двери закрываются, — произнёс механический голос — : следующая станция «Полежаевская». Вот как раз час-пик и является самым большим недостатком метро. В особенности, если это Таганско-Краснопресненская линия с всеми сбоями движения и огромными перерывами.
Дима ехал с «Текстильщиков» где и занял вакантное сидячие место. После штурма поезда на станции «Баррикадная» вагон был забит до отказа. Перед Димой оказался мужчина, который тщетно пытался стоять. Он скорее весел, выгнувшись дугой вперёд. Его коренастое тело явно не было готово к подобному акробатическому этюду, и, казалось, он вот-вот рухнет. Однако перемещения позади закончились, и мужчина, наконец, выпрямился. На вид ему было лет 30—35. Плотного телосложения — по классификации Димы «шкафообразный тип». В этой классификации шкафообразность была двух разновидностей: «нормальная» и «средней беременности». Мужик был «нормальным шкафообразным типом» — — то ли потому, что был небольшой срок, то ли он просто не любил пиво, что маловероятно, то ли он старался держать себя в форме, что ещё менее вероятно.
Близость изучаемого объекта, обилие растительности на теле и лёгкая одежда — всё это являлось хорошей почвой для взращивания эротических фантазий. На мужике была светлая рубашка с короткими рукавами и брюки на тон темнее. Изучить лицо пока не удавалось — пришлось бы постоянно запрокидывать голову, что не очень удобно и странно. Пришлось начинать с того, что обычно открывается в последний момент.
Способность построения анатомической модели со всеми её особенностями у Димы вырабатывалась годами. Он, как ему казалось, мог запросто определить степень оволосения тела, размер и тонкости строения детородного органа пассажира, на которого он положил глаз. Последнее доставляло ему огромное удовольствие. Длина, толщина, мясистость члена, величина залупы, наличие или отсутствие крайней плоти, величина мошонки — вот те немногие параметры, которыми руководствовался Дима.
Изучать то, что скрывали брюки мужчины было очень удобно. Фактически всё находилось, что называется, на уровне горизонта, а попросту перед глазами. Лёгкие свободные летние брюки, под которыми, как казалось Диме, были обыкновенные семейные трусы. Не боксеры, а такие же свободные как и брюки трусы. В один момент Дима подумал, что на мужике вообще нет трусов, — — слишком уж в свободном состоянии находились член и яйца, — — однако, эта гипотеза быстро отмелась: во-первых, брюки, тем более светлые, всё-таки предполагают наличие некого промежуточного звена, во-вторых, трусы для современного мужчины — это всё равно что броня для танка.
Его член удобно расположился вдоль правой штанины. И хотя он и был виновато опущен вниз, для спокойного состояния его размер был не маленьким. 10—12 сантиметров — это не мало даже для распаренного жарой и духотой хуя. «Толстый, — — подумал Дима, — — толстый и залупистый». Действительно, под брюками скрывался немаленький член: длинный, мясистый, а тонкая ткань брюк и трусов аккуратно вычерчивала не только сам орган, но и его наконечник — видно он был похож на гриб, с чёткой границей между стволом и головкой. Яйца были тоже массивными — шов брюк слегка делил мошонку пополам; два больших шара грузно покоились с обеих сторон. Мощный орган!
Час ночи. Автобус от «Планёрной» до Химок уже не ходит. Что делать? Денег на тачку нет. Ночевать на улице?"Надо давить на жалось, может кто по пути и подбросит» — размышлял Дима. Он дошёл до улицы Свободы — там всё-таки больше машин и стал голосовать. Остановилась машина. Дима открыл переднюю дверь и жалобным голосом произнёс заранее подготовленный текст:
— — Мне в Старые Химки, но, понимаете: у меня: нет денег: — — Водитель газанул без слов. Потом был хачик, который тоже газанул, но всё-таки выдавил из себя: «Охуел, да?»
— — Ты, пацан, гонишь!
— — Я бы с удовольствием, парень, но мне в другую сторону, — — сказал тронутый старик.
— — Пешком езжай, раз денег нет, — — промямлил привыкший к подобному таксист.
— — Садись! — прозвучал голос из очередной машины-"девятки».
— — Что? — не очень-то веря переспросил Дима.
— — Садись, говорю, по пути.
За рулём сидел крупный, но не толстый, а именно крупный, мужик. Ему было лет тридцать. Зрелый. Дима не мог откровенно его рассмотреть, да и темновато было. Но какая-то уголовность угадывалась в его лице: небритое лицо, грузный подбородок, мощные скулы, нос с небольшой, как у боксёров, горбинкой.
Ехали молча. Выехали на кольцевую дорогу. Диме было немного страшновато, но не панически — просто одолевали сомнения: стоило ли вообще садиться в эту машину. Мужик тем временем, сбавил скорость и сразу за наземным переходом неожиданно съехал на нелюдимую грунтовку, скрывшись от МКАД за шумозащитными экранами. Остановился. Справа лес, слева глухой пластиковый забор-экран, впереди темнота. В салоне зажёгся тусклый свет и Дима увидел, что мужик с уголовным лицом сидел вполоборота к нему, подмяв под себя ногу. Не церемонясь он положил мощную ладонь на димино колено и сильно сжал его. Затем, также ненавязчиво — как будто так и должно быть — произнёс:
— — Денег нет, пацан, зато рот и жопа есть! Значит будешь сосать! Значит я тебя выебу!
Дима был в недоумении. Он, конечно, хотел этого, но так, чтобы его просто опустили, как питуха на параше — это слишком. За какие-то доли секунды мысли не только моментально заполнили голову, но и успели разделиться на «За» и «Против». Причём разделились в аккурат поровну — 50 на 50. Решение было неожиданным и подсказал его димин член, который стал стремительно набухать и с трудом помещался в плавках под джинсами. Хуй, как стрелка на весах, указал на чашу «За». Дима неожиданно для себя и, наверное, для самого мужика, произнёс:
— — Я не умею:
— — Сумеешь, — — сказал мужик с уголовным лицом, явно малость ошарашенный таким откровением, — — идём на зад.
Они молча пересели на заднее сиденье машины. Мужик широко расставил ноги и приказным тоном произнёс:
— — Ну, чё, паццан, доставай соси.
Дима положил свою руку между ног мужика и сквозь брюки почувствовал хуй стремительно наливающийся кровью, пульсирующий при этом.
— — Хватит мацать, — — раздражённо сказал мужик и стал судорожно расстегивать ремень. Диму переполнило дикое желание как можно быстрее приложиться к мощному хую. Он стал помогать мужику расстегивать ширинку. Мужик расстегнул ремень, Дима расстегнул пуговицу и «молнию» на брюках. Уголовник в два счёта стянул брюки до колен, оставшись сидеть в одних трусах. В белых свободных сатиновых трусах. Его огромный хуй так и норовил выскочить через правую штанину трусов. Дима нагнулся поближе к паху мужика и вдохнул резкий, но приятный запах не совсем свежего нижнего белья. Хуй пульсировал. На ткани трусов уже появилось мокрое пятно. Дима лизнул его. Солёное. Он обхватил головку члена губами сквозь трусы и стал потихоньку надрачивать его. Правой рукой он медленно гладил бедро мужика, вдоль которого расположился хуй. Наконец, его ладонь плавно скользнула в штанину. Пальцы уткнулись в мошонку. Дима стал ласкать и перебирать яйца словно китайские шары. Они показались ему огромными. Наигравшись с яйцами, Дима добрался до члена. Указательный и большой пальцы кольцом сомкнулись у основания ствола. Тот был толстым и мясистым — сантиметров пять-пять с половиной. Затем, он ухватил хуй и резким движением вытащил его через правую штанину. Затем вытащил яйца. Член чпокнул по животу мужика-уголовника, оставил небольшое мокрое пятно. Когда он пульсировал, головка слегка отрывалась от живота и тянула за собой тонкую ниточку вязкой пахучей смазки. Дима разорвал её языком, слегка коснувшись дырочки в залупе, из который исходил сей божественный нектар. Мужик сильно вздохнул, его хуй напрягся как струна (правда, какой должен быть инструмент, чтобы была такая толстая струна!).
— — Бляяя! Да, соси! Соси его сука!
Дима не спешил. Он нежно спустился языком с вершины головки по уздечке к основанию шляпки этого огромного гриба. Дима не мог понять — была ли у мужика крайняя плоть или нет: то ли залупа была такой огромной, что просто-напросто шкурка не могла натянуться на неё, то ли она попросту как говорят стёрлась от многочисленных трахов, то ли её не было вовсе — значит мужик был обрезанным.
Дима нежно взял в рот залупу, обхватил её губами и ласково провёл вокруг неё языком несколько раз. Но, решив, что всему своё время, начал медленно спускаться языком вдоль ствола к яйцам пока не уткнулся носом в волосатую мошонку с потрясающим запахом пота, мочи и сегмы. Сначала он ласкал её языком, затем захватил в рот огромное яйцо и стал ласкать и щекотать. Затем он проделал тоже с другим «китайским шаром».
— — Да! Заебись! Так, так, молодец, — — хрипел мужик.
Вдоволь наигравшись «китайскими шарами», Дима медленно стал подниматься вверх к головке. Снова, проследовав по уздечке, коснулся кончиком языка меленькой солоноватой вязкой капельки смазки. Затем обхватил губами головку. Внезапно мужик-уголовник надавил ему на затылок, стараясь как можно глубже засадить член. Он схватил Диму за уши и резкими, грубыми движениями вгонял в глотку свой хуй, как в какую-то искусственную пизду. Уголовник стал помогать себе бёдрами. Машина амортизировала и прыгала как мячик. Мужик с бешенной скорость увеличивал темп. Дима не верил, что это огромная елда полностью погружается в него, что носом он тычется в лобок, а огромная залупа разрывает его глотку, доставая почти до самых гланд.
— — Сука, бля, соска, пизда, — — сам себя заводил мужик. Диму это тоже возбуждало. Вдруг, после двух минут такого бешенного темпа, мужик резким движением насадил Диму на свой кол по самые яйца, замер. Его хуй стал ещё больше увеличиваться в размерах и напоминал наконечник стрелы тем, что безболезненно его уже не вытащить. Прошли доли секунды и из этого наконечника стал фонтанировать не яд, а классный протеиновый напиток. Поток за потоком, раз пять влились Диме в глотку. Он еле успевал сглатывать. Ему казалось он сейчас захлебнётся.
Мужик ослабил давление. Головка уже не давила, ибо оказалась не так далеко. Только в этот момент Дима почувствовал вкус спермы. Он обсасывал увядающий хуй как конфетку, наслаждаясь её вкусом.
«Следующая станция «Планёрная», конечная, — — в вагоне практически никого не было. Напротив Димы сидел мужик уголовного вида: небритый, с массивным подбородком и мощными скулами. Тот самый мужик который ещё недавно свисал над ним и лицо которого он так и не рассмотрел. На правой руке красовалось обручальное кольцо. «Повезло его жене,» — — подумал Дима:
У подземки есть недостатки и преимущества. Чего больше — дело сугубо индивидуальное. Однако фактом остаётся то, что метрополитен — это способ «выйти в свет» в современном мегаполисе. Для многих порой единственный. Вагон электрички — это своеобразный подиум, а пассажиры — модели, демонстрирующие свои достоинства и состоятельность и скрывающие недостатки. Одежда самая разнообразная: от ультрасовременного «хай-тека» до ретро-стиля а-ля «Олимпиада-80».
В целом пассажиров можно разделить на несколько категорий: читающих, спящих, активно думающих о чём-то своём и, наконец, ищущих. Последние лихорадочно отыскивают в попутчиках того, на кого можно положить глаз: оценить стоимость гардероба, физические достоинства, поиздеваться над недостатками (надо же хоть иногда побаловать своё самолюбие). Можно даже раздеть и заняться сексом. Возможна и ответная реакция со стороны изучаемого объекта. Тогда начинается лёгкий флирт, который вполне может перейти в знакомство. Но чаще всего объект так и остаётся предметом фантазий на пути следования, и, в лучшем случае, он появится пару раз во время процесса самоудовлетворения.
***
«Осторожно, двери закрываются, — произнёс механический голос — : следующая станция «Полежаевская». Вот как раз час-пик и является самым большим недостатком метро. В особенности, если это Таганско-Краснопресненская линия с всеми сбоями движения и огромными перерывами.
Дима ехал с «Текстильщиков» где и занял вакантное сидячие место. После штурма поезда на станции «Баррикадная» вагон был забит до отказа. Перед Димой оказался мужчина, который тщетно пытался стоять. Он скорее весел, выгнувшись дугой вперёд. Его коренастое тело явно не было готово к подобному акробатическому этюду, и, казалось, он вот-вот рухнет. Однако перемещения позади закончились, и мужчина, наконец, выпрямился. На вид ему было лет 30—35. Плотного телосложения — по классификации Димы «шкафообразный тип». В этой классификации шкафообразность была двух разновидностей: «нормальная» и «средней беременности». Мужик был «нормальным шкафообразным типом» — — то ли потому, что был небольшой срок, то ли он просто не любил пиво, что маловероятно, то ли он старался держать себя в форме, что ещё менее вероятно.
Близость изучаемого объекта, обилие растительности на теле и лёгкая одежда — всё это являлось хорошей почвой для взращивания эротических фантазий. На мужике была светлая рубашка с короткими рукавами и брюки на тон темнее. Изучить лицо пока не удавалось — пришлось бы постоянно запрокидывать голову, что не очень удобно и странно. Пришлось начинать с того, что обычно открывается в последний момент.
Способность построения анатомической модели со всеми её особенностями у Димы вырабатывалась годами. Он, как ему казалось, мог запросто определить степень оволосения тела, размер и тонкости строения детородного органа пассажира, на которого он положил глаз. Последнее доставляло ему огромное удовольствие. Длина, толщина, мясистость члена, величина залупы, наличие или отсутствие крайней плоти, величина мошонки — вот те немногие параметры, которыми руководствовался Дима.
Изучать то, что скрывали брюки мужчины было очень удобно. Фактически всё находилось, что называется, на уровне горизонта, а попросту перед глазами. Лёгкие свободные летние брюки, под которыми, как казалось Диме, были обыкновенные семейные трусы. Не боксеры, а такие же свободные как и брюки трусы. В один момент Дима подумал, что на мужике вообще нет трусов, — — слишком уж в свободном состоянии находились член и яйца, — — однако, эта гипотеза быстро отмелась: во-первых, брюки, тем более светлые, всё-таки предполагают наличие некого промежуточного звена, во-вторых, трусы для современного мужчины — это всё равно что броня для танка.
Его член удобно расположился вдоль правой штанины. И хотя он и был виновато опущен вниз, для спокойного состояния его размер был не маленьким. 10—12 сантиметров — это не мало даже для распаренного жарой и духотой хуя. «Толстый, — — подумал Дима, — — толстый и залупистый». Действительно, под брюками скрывался немаленький член: длинный, мясистый, а тонкая ткань брюк и трусов аккуратно вычерчивала не только сам орган, но и его наконечник — видно он был похож на гриб, с чёткой границей между стволом и головкой. Яйца были тоже массивными — шов брюк слегка делил мошонку пополам; два больших шара грузно покоились с обеих сторон. Мощный орган!
Час ночи. Автобус от «Планёрной» до Химок уже не ходит. Что делать? Денег на тачку нет. Ночевать на улице?"Надо давить на жалось, может кто по пути и подбросит» — размышлял Дима. Он дошёл до улицы Свободы — там всё-таки больше машин и стал голосовать. Остановилась машина. Дима открыл переднюю дверь и жалобным голосом произнёс заранее подготовленный текст:
— — Мне в Старые Химки, но, понимаете: у меня: нет денег: — — Водитель газанул без слов. Потом был хачик, который тоже газанул, но всё-таки выдавил из себя: «Охуел, да?»
— — Ты, пацан, гонишь!
— — Я бы с удовольствием, парень, но мне в другую сторону, — — сказал тронутый старик.
— — Пешком езжай, раз денег нет, — — промямлил привыкший к подобному таксист.
— — Садись! — прозвучал голос из очередной машины-"девятки».
— — Что? — не очень-то веря переспросил Дима.
— — Садись, говорю, по пути.
За рулём сидел крупный, но не толстый, а именно крупный, мужик. Ему было лет тридцать. Зрелый. Дима не мог откровенно его рассмотреть, да и темновато было. Но какая-то уголовность угадывалась в его лице: небритое лицо, грузный подбородок, мощные скулы, нос с небольшой, как у боксёров, горбинкой.
Ехали молча. Выехали на кольцевую дорогу. Диме было немного страшновато, но не панически — просто одолевали сомнения: стоило ли вообще садиться в эту машину. Мужик тем временем, сбавил скорость и сразу за наземным переходом неожиданно съехал на нелюдимую грунтовку, скрывшись от МКАД за шумозащитными экранами. Остановился. Справа лес, слева глухой пластиковый забор-экран, впереди темнота. В салоне зажёгся тусклый свет и Дима увидел, что мужик с уголовным лицом сидел вполоборота к нему, подмяв под себя ногу. Не церемонясь он положил мощную ладонь на димино колено и сильно сжал его. Затем, также ненавязчиво — как будто так и должно быть — произнёс:
— — Денег нет, пацан, зато рот и жопа есть! Значит будешь сосать! Значит я тебя выебу!
Дима был в недоумении. Он, конечно, хотел этого, но так, чтобы его просто опустили, как питуха на параше — это слишком. За какие-то доли секунды мысли не только моментально заполнили голову, но и успели разделиться на «За» и «Против». Причём разделились в аккурат поровну — 50 на 50. Решение было неожиданным и подсказал его димин член, который стал стремительно набухать и с трудом помещался в плавках под джинсами. Хуй, как стрелка на весах, указал на чашу «За». Дима неожиданно для себя и, наверное, для самого мужика, произнёс:
— — Я не умею:
— — Сумеешь, — — сказал мужик с уголовным лицом, явно малость ошарашенный таким откровением, — — идём на зад.
Они молча пересели на заднее сиденье машины. Мужик широко расставил ноги и приказным тоном произнёс:
— — Ну, чё, паццан, доставай соси.
Дима положил свою руку между ног мужика и сквозь брюки почувствовал хуй стремительно наливающийся кровью, пульсирующий при этом.
— — Хватит мацать, — — раздражённо сказал мужик и стал судорожно расстегивать ремень. Диму переполнило дикое желание как можно быстрее приложиться к мощному хую. Он стал помогать мужику расстегивать ширинку. Мужик расстегнул ремень, Дима расстегнул пуговицу и «молнию» на брюках. Уголовник в два счёта стянул брюки до колен, оставшись сидеть в одних трусах. В белых свободных сатиновых трусах. Его огромный хуй так и норовил выскочить через правую штанину трусов. Дима нагнулся поближе к паху мужика и вдохнул резкий, но приятный запах не совсем свежего нижнего белья. Хуй пульсировал. На ткани трусов уже появилось мокрое пятно. Дима лизнул его. Солёное. Он обхватил головку члена губами сквозь трусы и стал потихоньку надрачивать его. Правой рукой он медленно гладил бедро мужика, вдоль которого расположился хуй. Наконец, его ладонь плавно скользнула в штанину. Пальцы уткнулись в мошонку. Дима стал ласкать и перебирать яйца словно китайские шары. Они показались ему огромными. Наигравшись с яйцами, Дима добрался до члена. Указательный и большой пальцы кольцом сомкнулись у основания ствола. Тот был толстым и мясистым — сантиметров пять-пять с половиной. Затем, он ухватил хуй и резким движением вытащил его через правую штанину. Затем вытащил яйца. Член чпокнул по животу мужика-уголовника, оставил небольшое мокрое пятно. Когда он пульсировал, головка слегка отрывалась от живота и тянула за собой тонкую ниточку вязкой пахучей смазки. Дима разорвал её языком, слегка коснувшись дырочки в залупе, из который исходил сей божественный нектар. Мужик сильно вздохнул, его хуй напрягся как струна (правда, какой должен быть инструмент, чтобы была такая толстая струна!).
— — Бляяя! Да, соси! Соси его сука!
Дима не спешил. Он нежно спустился языком с вершины головки по уздечке к основанию шляпки этого огромного гриба. Дима не мог понять — была ли у мужика крайняя плоть или нет: то ли залупа была такой огромной, что просто-напросто шкурка не могла натянуться на неё, то ли она попросту как говорят стёрлась от многочисленных трахов, то ли её не было вовсе — значит мужик был обрезанным.
Дима нежно взял в рот залупу, обхватил её губами и ласково провёл вокруг неё языком несколько раз. Но, решив, что всему своё время, начал медленно спускаться языком вдоль ствола к яйцам пока не уткнулся носом в волосатую мошонку с потрясающим запахом пота, мочи и сегмы. Сначала он ласкал её языком, затем захватил в рот огромное яйцо и стал ласкать и щекотать. Затем он проделал тоже с другим «китайским шаром».
— — Да! Заебись! Так, так, молодец, — — хрипел мужик.
Вдоволь наигравшись «китайскими шарами», Дима медленно стал подниматься вверх к головке. Снова, проследовав по уздечке, коснулся кончиком языка меленькой солоноватой вязкой капельки смазки. Затем обхватил губами головку. Внезапно мужик-уголовник надавил ему на затылок, стараясь как можно глубже засадить член. Он схватил Диму за уши и резкими, грубыми движениями вгонял в глотку свой хуй, как в какую-то искусственную пизду. Уголовник стал помогать себе бёдрами. Машина амортизировала и прыгала как мячик. Мужик с бешенной скорость увеличивал темп. Дима не верил, что это огромная елда полностью погружается в него, что носом он тычется в лобок, а огромная залупа разрывает его глотку, доставая почти до самых гланд.
— — Сука, бля, соска, пизда, — — сам себя заводил мужик. Диму это тоже возбуждало. Вдруг, после двух минут такого бешенного темпа, мужик резким движением насадил Диму на свой кол по самые яйца, замер. Его хуй стал ещё больше увеличиваться в размерах и напоминал наконечник стрелы тем, что безболезненно его уже не вытащить. Прошли доли секунды и из этого наконечника стал фонтанировать не яд, а классный протеиновый напиток. Поток за потоком, раз пять влились Диме в глотку. Он еле успевал сглатывать. Ему казалось он сейчас захлебнётся.
Мужик ослабил давление. Головка уже не давила, ибо оказалась не так далеко. Только в этот момент Дима почувствовал вкус спермы. Он обсасывал увядающий хуй как конфетку, наслаждаясь её вкусом.
«Следующая станция «Планёрная», конечная, — — в вагоне практически никого не было. Напротив Димы сидел мужик уголовного вида: небритый, с массивным подбородком и мощными скулами. Тот самый мужик который ещё недавно свисал над ним и лицо которого он так и не рассмотрел. На правой руке красовалось обручальное кольцо. «Повезло его жене,» — — подумал Дима:
Поделиться в:
Назад к рассказам