Зеркало
Виктору Пелевину посвящается
Я сидел в офисе и перебирал бумаги. Скопилась просто куча документов. Ну, знаете, как это бывает, когда скапливаются старые документы, счета, договора, выписки, справки и прочее? Вот у меня как раз такая фигня и была. Надо же их куда-то девать? Правильно, надо. Поэтому у меня рядом со столом сейчас была поставлена большая корзина для бумаг. Шредера у нас не было — не настолько крутая контора, чтобы иметь свой шредер. Да и вообще, зачем он нужен, если потом всё равно весь мусор выкинется в большой бак рядом с нашим зданием? Незачем.
Так вот, перебираю бумажки, выкидываю лишнее и вдруг слышу разговор на лестнице:
— Так чё, в натуре, идём в субботу в клуб?
— Идём, бля! А у тебя баблосы то есть?
— А то, бля! Заебись в субботу в клубе будет! Наташка выступает со своей программой.
— Чё, у неё новое выступление?
— Ну! Обещает чего-то экстраординарное, мать её!
Судя по голосам, это были Гарик и Воха. Эти два распиздяя меня постоянно бесили. По жизни ржут над чем-то, а на прошлой офисной вечеринке такое отмочили!
Тогда Восьмое марта было, мы все собрались, директор поздравил девчонок (от Маши — 19-летней секретарши до тёти Гали — 70-летней уборщицы), ну, выпили слегка, стали танцевать. И тут врываются эти Гарик и Воха. Оба уже «хорошие». Так чего сделали — вскочили оба на стол, Воха какую-то речь толкнул бессвязную, Гарик ему поддакивал, а потом включил «Рамштайн», оба рванули на себе рубахи и устроили мужской стриптиз. Ладно бы просто стриптиз, так нет — надо поизвращаться! Гарька достал из брюк искусственный член, нагнул Вована, «поимел» его и окатил из члена всех присутствующих дам и мужчин потоками какой-то жидкости (оказалось, что шампанское). Подвыпившие дамы им аплодировали и визжали как сумасшедшие, а мужики катались на полу от смеха. Дальше праздник помню размыто: сам выпил немного (на меня спиртное действует сильно — от двух стаканов водки хмелею), но мне рассказывали, что мужики пытались повторить подвиг Вохи и Гарика, но были настолько пьяны, что у них ничего не получилось.
А теперь эти два развратника обсуждают культпоход в подозрительный клуб. Я представляю, что это будет за клуб.
А почему бы мне не сходить с ними? Я так давно не отдыхал, господи, как давно я не отдыхал! Решено — пойду к ним, набьюсь в попутчики. Прям щас!
Они курили в коридоре. Опишу вам эту парочку. Вован — мелкий, рыжеволосый и усатый толстячок. Когда ржёт — показывает все свои зубы, хотя одного переднего у него нет. Улыбка от этого получается очень озорная. У него волосатые руки и толстые сарделькоподобные пальцы. На среднем пальце правой руки он носит не по-детски понтовый серебряный перстенёк с зелёным камнем.
Гарик — высокорослый амбал. Худощавый, усатый, черноволосый. Не упускает случая позаигрывать с лицами женского пола. Носит черную кожаную жилетку, довольно потёртую.
Оба они страшные алкаши, оба — приколисты, оба — отличные работники и хорошие друзья.
Ну вот, подхожу к ним и завязываю:
— Ну чё, мужики? Оттопыриться решили в субботу? А с вами можно?
— Мишаня, всё зашибись! Конечно! Только понимаешь, это такой клуб. Там ведь разврат, бабы голые пляшут. А ты ведь не любишь всё это, верно?
(Действительно, у сослуживцев обо мне создался такой образ монаха — я практически не обращал внимания на женский пол)
— А кто тебе сказал, Вован? Может я на самом деле — сексуальный маньяк? Может, это я только на работе такой скромняга, а ночью прячусь в кустах и ищу очередную жертву?
И мы дружно заржали.
— Да, Мишка, — сказал Воха, слегка прокашлявшись, — я и не знал, что ты маньяк. Класс! В общем, готовь баксов 50 и крутой костюмчик — в субботу идём в «Весёлую отмель»!
Где-то я уже слышал это название — «Весёлая отмель». Но вот только где? Никак не могу вспомнить.
Я сел обратно за стол и стал разбирать бумажки. Через небольшой проход за соседним столом сидела Леночка.
Ей было 24 года, у неё была привлекательная внешность, красивые белокурые волосы и стройная фигурка. Кроме того, она чертовски умна. Сейчас она нагнулась над ящиком и что-то перебирает — видать, тоже порядок наводит. Её попка так сексуально торчит вверх... Каюсь, я не раз и не два хотел с ней попробовать. Я вдруг почувствовал, что во мне просыпается хулиган, и что этот хулиган требует того, чтобы я подошёл и похлопал по этой замечательной попочке. Ну что же, я не могу устоять. Я встаю и иду к ней. Моя рука уже отведена назад и плавно пикирует на эти два замечательных холмика. Ой, какая тёпленькая!
Но Ленка резко разворачивается, я вижу её удивлённые и разъярённые глаза, и она бьёт изо всей силы раскрытой ладошкой мне по челюсти. Неведомая сила откидывает меня назад. Я грохаюсь в кресло, ударяюсь об угол книжной полки...
— — -
Проснулась я сегодня где-то в час дня. Конечно, при моей работе в этом грёбаном клубе это вполне естественно. Я ведь до пяти утра там работаю, поэтому имею право поспать подольше. Мне трудно было перейти на ночной режим существования, но вскоре я привыкла к этому.
Надо бы душ принять. Вчера была такая напряжённая ночка. Развела трёх арабов на шампанское — практически искупали меня в нём. Когда эти шейхи ушли, то директор меня просто расцеловал. Не знаю, но почему-то всегда рядом со мной мужчины разводятся на шампанское с лёгкостью. Если у других девушек только на вино, или, скажем, на пиво с водкой, то у меня — только на шампусик. Удивительно то, что сама я это шампанское пью мало — предпочитаю коктейли с ромом. Пойду-ка в душик...
В ванной из зеркала на меня смотрела уставшая, но довольно красивая девка. Она посмотрела на меня, приподняла и опустила груди, попривставала на цыпочки и вдруг подмигнула мне. «А ты ещё ничего» — подумала она. Ну и я за компанию.
Тёплая, ласкающая вода полилась сверху. Ух, блаженство! Я обожаю после трудного дня или трудной ночи окунуться в потоки этой тёплой, шумящей неги... Постояв так минут восемь, я стала намыливать губку и как следует натираться ей. Покрыв себя пеной, я вновь шагнула под душ и закрыла глаза.
Как здорово после душа сесть в мягкое кресло, поджать под себя ноги и пить тёплое какао! Тело как бы парит над землёй, так уютно душе становится, просто кайф. Попивая шоколадный напиток из огромной глиняной кружки, я вдруг решила, что неплохо было бы сегодня слегка обновить свой гардероб. Зарплату недавно выдали, так что можно походить по магазинам, купить какую-нибудь новую тряпку, может, безделушку какую прикуплю.
Я поворошилась в своей сумке, достала деньги, пересчитала. Так, по всей видимости, должно хватить. Ну и отлично. Пойдём-ка одеваться, да и в бутик, прямым курсом.
На улице светило яркое солнце, был как раз конец мая — моё любимое время года, когда кончается весна и начинается ещё не настоящее, но уже такое близкое и сладкое лето, когда можно будет сходить на речку, искупаться, купить на рынке свежей черешни и съесть её — весь килограмм, всю мисочку, наполненную крупными, тёмно-красными мясистыми ягодами с ярко-зелеными черенками и восковым блеском. А сейчас пока только начала наливаться соком зеленая травка, уже вовсю распеваются птицы и солнце начинает реально греть.
А вот и бутик. Странно, но я в нём раньше никогда не была, возможно, стоит зайти. Тем более называется он таким экзотическим именем — «Борнео». А вывеска — ярко-жёлтая — почему-то вызывает неопределённые ассоциации из детства. Ах да, таким цветом ведь был покрашен потолок в моей комнате.
За прилавком, среди множества различных тряпок, вороха ремешков и различных изделий из кожи сидела миловидная рыжеволосая девушка примерно моего возраста, даже помладше. Большое впечатление производили её морской глубины глаза. Не знаю почему, но я также обратила внимание на крупный, почти мужской, серебряный перстень с зеленым камнем. Девушка встала из-за прилавка и подошла ко мне.
— Здравствуйте. Вас что-то интересует?
Я скользнула глазами по полкам и сразу зацепилась на секции женского белья. Среди всего этого белого, кружевного облака я заметила довольно неплохой набор — бюстгальтер и трусы. Всё это было нежно-салатового цвета, без всяких там рюшечек и кружавчиков. Тем более, оно было абсолютно прозрачным да и тело бы дышало в этом белье. Мне как раз не хватало такого бельишка. Я глянула на цену. Хм, прилично. Но мне всё-таки интересно, как я буду смотреться во всём этом.
— Я бы хотела приобрести у вас во-о-он тот наборчик, — сказала я потянулась вслед за своим пальцем, — но понимаете, я бы хотела это всё примерить, можно ли это у вас?
— Разумеется, — ответила мне девушка, — вы же должны знать, что покупаете, верно?
Она протянула мне пакет с бельём и показала, где примерочная.
В кабинке я сняла с себя всё, напялила потенциальную покупку и посмотрела в зеркало. Довольно неплохо смотрится. Лобок, правда, закрыт не полностью, но груди поддерживаются неплохо. Можно и купить такое.
Шторка вдруг отодвинулась и я обернулась. Там стояла эта девушка-продавщица. Она сказала мне:
— Вам просто здорово идёт! Только вот тут надо немного поправить.
С этими словами она протянула ко мне руку и стала поправлять трусики на попке. Её рука задержалась там и она стала меня слегка поглаживать. Да она лесбиянка, чёрт побери! До этого у меня с ними не было никаких отношений, но сейчас мне вдруг захотелось попробовать. Я рукой обхватила её сзади и прижала к себе, а она второй рукой уже гладила мне живот и спускалась ниже. Я повернулась к ней лицом, сняла с себя трусики и присела на стул, широко раздвинув ноги. Она опустилась на колени и стала вылизывать мою киску. Я получала просто нереальное удовольствие! У неё был такой умелый язычок, сразу видно, что натренированный. Она лизала мне клитор, двумя пальцами разводила мне губки, а мизинчиком ещё и ловок орудовала в попке. Это было просто тройным ударом для меня, раньше никогда не пробовавшей такого секса.
Минуты через три я бурно кончила на её личико. Она лишь утёрлась и улыбнулась.
— Как тебя зовут, прелесть моя? — спросила она.
— Наташа, — еле слышно прохрипела я.
— Натуль, у тебя такая сладенькая киска. Даже лучше чем у моей подружки.
Это сравнение с подружкой почему-то обидело меня. Глупо, конечно. Я свела ноги вместе, оделась и отдала ей всё, что собиралась купить.
— Заверните, — сказала я, — вы принимаете в долларах?
Та кивнула и пошла в кассу, заворачивать мои покупки. Я пошла вслед за ней. Возле кассы расплатилась, взяла товар и пошла с ним на улицу. Я прямо чувствовала, как вслед мне буравится страстный взгляд её синих глаз, как она меня хочет. Но я не лесбиянка, поэтому не хочу поддерживать с ней таких отношений. Я пришла домой, разделась и примерила покупку на себя. А действительно, неплохо смотрелось...
Все эти лесбийские игры меня настолько утомили, что я грохнулась на диван и тут же заснула...
— — -
Очнулся я от того, что кто-то выплеснул на меня целый океан воды. По крайней мере, мне так показалось. Надо мной стоял Воха.
— Подъём, извращенцы! — гавкнул он, — слухай, а ты ведь и вправду маньяк. Тут на тебя Ленка такую бочку катит, будто бы ты её трахнуть хотел на рабочем месте, что таких как ты нужно в тюрьму сажать. В одну камеру с сексопатологом! Знаешь, как это в Америке называется? Щас, момент... А, «сексуал херасмент», во как!
— Толстый, у тебя всегда были проблемы с английским, — едва слышно промямлил я, — но это всё ложь, я хотел всего лишь убить муху, которая села ей на попку. За свой, как ты выразился, «херасмент» суди муху, а не меня.
— Знаем мы этих мух! Сначала на попку сядет, потом куда ещё, а ты как истинный жентлеман пытаешься убить её.
— Ладно, Воха, пошутили и хватит. Ты за аспирином не сгоняешь? А то тут такие полки книжные жёсткие, что от них просто голова раскалывается.
Я знал, что у Вохи всегда есть при себе аспирин. От чего, спросите вы? Понятно, от чего, от похмелья, конечно же. Никогда ведь не знаешь, как начнётся день и как он закончится. Может и голова разболеться, а аспирин в кармане.
Воха принёс мне таблетку и стакан с водой. Я одним махом выпил, выдохнул и закрыл глаза. Вроде полегчало. Мне вдруг стало очень стыдно за то, что я сделал. Дико захотелось извиниться. Я поискал глазами Ленку. Она так же сидела за столом, перебирала бумажки и старалась не смотреть на меня. Как же мне загладить свою вину, ну как же?! И вдруг меня посетила идея. Я достал из сумки кошелёк и вышел из здания.
Вернулся я с большим букетом ярко-алых роз, слегка сбрызнутых водой. Я подошёл к столу Лены. Казалось, она не сменила позы. Я подошёл к столу и положил букет прямо перед нею. Она подняла на меня глаза и вопросительно на меня уставилась.
Краснея, я начал сбивчиво оправдываться:
— Лен, пойми... Я не... Я не хотел, правда. Мне так за себя стыдно, но... Во мне как будто что-то проснулось и это что-то руководило мной. Я не мог этому сопротивляться. И знаешь... Это всё наверное, потому, что ты мне очень нравишься и... Я долго не знал, как тебе об этом сказать...
— — Не знал? Не знал!? А что, по-твоему, хлопнуть по заднице — это признание в любви, да?
— Ленуся, я понимаю, что совершил дикую глупость. Я тварь, я сволочь... Но твоя попка тогда выглядела настолько аппетитно, что я не мог просто себя пересилить. Прости меня, я очень сожалею. Прими эти цветы и давай не будем ссориться, хорошо? Обещаю, впредь этого не повторится.
Лена вдруг взглянула на меня мягче, улыбнулась и сказала:
— Миша, если ты меня пригласишь в какой-нибудь ресторан после работы я тебя прощу, так и быть. За букет большое тебе спасибо. Я люблю такие цветы.
Мне стало гораздо легче, прямо гора с плеч. Ух! Теперь я могу пригласить Леночку поужинать в ресторанчик этим вечером и она поймёт, как я к ней отношусь. Всё-таки здорово, когда тебя прощают, верно?
Я с трудом дождался вечера. После окончания рабочего дня я подошёл к Лене и спросил её:
— Ленусь, когда пойдём?
— Мне надо подготовиться. Можешь заехать за мной по этому адресу (тут она дала мне бумажку) часов в 8—9 вечера.
— Ладно, моя хорошая, я обязательно заеду. Жди с нетерпением.
Я вышел на улицу и отправился домой.
Стрелки часов уже походили к половине девятого. Я решил, что это время будет самым удачным для того, чтобы поехать к Елене. Я спустился вниз, сел в свою «десятку», завёл её и поехал.
Я ехал по залитым светом фонарей вечерним улицам, любовался иллюминацией большого города. Мимо меня пролетали самые различные машины — такие же простые «десятки», скромные совковые «Жигули», солидные, помнящие безбедное застойное прошлое чёрные «Волги», проносились понтовые «Мерседесы», бесшумно шуршали шинами навороченные джипы, такие как «Блейзер», «Субару», «Митсубиси», рассекали пространство другие крутые тачки. Я вообще считаю, что после смерти самый последний «Запорожец» имеет большие шансы превратиться в чёрный, блестящий «Мерс». Я не могу это объяснить, я это просто чувствую.
Мимо меня пролетел освещённый универмаг, который работал круглосуточно. Мне в голову пришла чертовски безумная, но чертовски гениальная мысль. Я аж заржал от догадки и свернул по направлению к этому магазину.
Ассортимент продуктов был довольно обширным. Я быстро набрал то, что мне было нужно и вышел к стоянке, загрузил всё в тачку и поехал дальше.
Леночка жила недалеко от площади 20-летия Независимости. Я поднялся по крутой лестнице к 56 квартире и позвонил. За дверью раздалась мелодичная трель звонка и едва слышные шаги. Свет в глазке мигнул и дверь открылась.
На пороге стояла Леночка. На ней было прекрасное, открытое вечернее платье, на ногах блестящие кожаные туфельки на высоком каблуке, естественно, на лице великолепный макияж.
— Здравствуй, Миша. Ну что, пойдём в ресторан?
— Нет! — петушиным голосом ответил я.
— Это ещё почему? — вскинув бровки спросила девушка.
— У меня есть мысль получше. Я отлично готовлю гавайский салат и мне вдруг подумалось, почему бы и не провести этот вечер вдвоём, а?
— Хм... Ну мне хотелось в ресторан, живую музычку послушать... А ты точно хорошо готовишь салат?
Уф! Самое тяжёлое позади — она согласилась на вечер у неё дома. Ну что же, теперь мне нужно приготовить экзотичное блюдо и чтобы оно ей понравилось.
— А где у вас тут кухня? — спросил я Лену
— А вот там, — сказала она, протянув руку, — Надеюсь, нам понравится твоя стряпня. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Знаешь, будет здорово, если ты накроешь маленький столик в комнате, чтоб мы могли поужинать там.
— О'кей, хорошо!
И Елена ушла в большую комнату, накрывать на стол. Я стал готовить гавайский салат.
Гавайский салат — штука довольно капризная и сложная. Чтобы её приготовить необходимо кроме всех продуктов ещё и терпение и просто нечеловеческое чувство меры. Нужно обладать качествами настоящего гавайца и самурая. Не пытайтесь искать в кулинарных книгах рецепта этого салата. Я придумал его сам и вам рецепт не скажу, потому как жадный. Скажу только, что салат подаётся горячим и заправляется красным вином.
К моему салату ещё полагается мясо — не просто так ведь его есть, хотя тоже можно. Я предусмотрительно захватил с собой замороженные котлеты — вещь, по моему мнению, просто изумительную. Стоит их засунуть в микроволнуху и немножко там подержать при высокой мощности, как они уже будут готовы. Так, собственно, я и сделал. Оставалось только найти тарелки, куда это всё вывалить и подать.
Леночке моё блюдо очень понравилось, она сперва критично попробовала его на кончике вилки, а затем стала уплетать за обе щеки и запивать шампанским. Во мне тоже пробудился зверский аппетит, я ведь практически ничем не ужинал. Так, общими усилиями мы подмяли весь салат и ополовинили бутыль с шампусиком. Лена откинулась в кресле и, довольно пожмурившись, сказала:
— Миша, всё было просто замечательно. Повар ты просто классный! Может, потанцуем?
Предложение было дельным, тем более размяться после такого хавчика не помешало бы. Я кивнул, Лена включила медленную музыку и мы встали со своих мест..
Я смотрел ей прямо в глаза, вдыхал аромат её прекрасных русых волос, ощущал руками её чудесное, стройное тело. Мы кружились вместе под звуки старинного танго так гармонично, так согласованно. Другой мир перестал меня интересовать, для меня не существовало ничего кроме Елены, её прекрасных глаз, её очаровательной улыбки.
Я потянулся губами к её губам. Она приветливо их раскрыла и я языком проник в неё. Мы слились в одно целое и я это чувствовал. Лена потянула меня назад, на диван и я послушно отправился вслед за ней, проваливаясь в какой-то розово-сладкий туман...
— — -
Я спала и телефонный звонок вырвал меня из сладкой дрёмы.
Мне нужно было идти в клуб к шести часам. Я вместе со своим художественным руководителем разработала своё новое выступление, которое должна была представить в ближайшую субботу и мне надо было отрепетировать программу. Но сейчас только четыре часа, что за чёрт?! Я подползла к телефону и подняла трубку:
— Алло!
— Наташа!, — это был голос моего директора, что ему надо, мать его?!, — Привет, моя золотая! Слушай, ты не сможешь подъехать к клубу прямо сейчас?
— Николай Семёнович, но я репетирую только в шесть, что случилось?
— Деточка, это не телефонный разговор, поверь мне.
— Хорошо, я сейчас подъеду.
Вот блин! Ну неужели придётся сейчас переться в эту дебильную «Весёлую отмель» (название клуба, в котором я работаю) и базарить с директором? О чём, интересно?
Я взяла такси и подъехала к клубу. Расплатившись с таксистом, пошла к служебному входу. Охранник Гоша, улыбнувшись, пропустил меня вперёд. Я пошла прямиком к директорскому кабинету, на второй этаж, толкнула дверь.
Там сидели Николай Семёнович и ещё какой-то человек. Увидев меня, директор вскочил из-за стола и представил меня мужику:
— А вот это, Пётр Иванович, наша гордость. Наташенька — жемчужина заведения. Именно про неё я вам так много рассказывал.
— Пётр Иванович, — представился мужчина, — наслышан о Вас, наслышан...
Пётр Иванович взял мою руку, приблизил к своим губам и поцеловал. Я обратила внимание на большой серебряный перстень с зелёным камнем — где-то я его видела, вот только где и когда?
— Интересно, что обо мне такого наговорил мой замечательный директор?
— Он очень хорошо о Вас отзывался, Наташа.
Я села напротив него в мягкое кожаное кресло и закинула ногу на ногу, чтобы он мог оценить мои ноги.
— Итак, давайте поговорим о деле... Зачем вы меня вызвали?
— Сложилась такая щекотливая ситуация. Мой партнёр по бизнесу, как мне казалось, собирал на меня компромат. И вот недавно я получил подтверждение этому. Я боюсь, что он начнёт меня банально шантажировать.
— Интересно, какую роль во всём этом вы отводите мне?
— А роль ваша, Наташенька, очень, казалось бы, проста. Вы идёте к моему партнёру в качестве подарка, — тут Пётр Иванович хихикнул, — и забираете у него компромат, я вам скажу, где он лежит.
— А как я у него заберу компромат и как он выглядит?
Пётр Иванович встал, прошёлся по комнате по направлению большого дипломата, который стоял в уголке. Он что-то пошарил в нём и достал стеклянную ампулу, которую протянул мне. Я рассмотрела ампулу. Там было насыпано немного (почти на донышке) бледного порошка.
— Вот этот порошок вы и насыплете ему в бокал, ровно ту дозу, что находится в ампуле, не меньше! Это такое особое вещество, оно погружает человека в глубокий здоровый сон. Действует гарантировано через три минуты. А компромат выглядит так же как и мой чемоданчик. Лежит в кабинете под диваном. Ну, надеюсь, вам всё понятно?
— Мне понятно абсолютно всё. Но мне не понятно одно. Что я с этого поимею?
— Хо! Мы вам заплатим за это дело тысячу. Хотите?
Я изобразила задумчивый вид:
— Тысяча? Тысяча двести, не меньше.
— Хорошо, тысячу двести долларов. Ну что, по рукам?
— По рукам! Когда приступать к работе?
— Да прямо сейчас, — махнув рукой, ответил мне Пётр Иванович, — нам нужно это прямо сейчас, понимаете, Наташа?
— Понимаю. Ну что, за работу?
И мы спустились вниз, к тачке моего нового работодателя.
Подъехали к месту действия. Обычный дом, обычные стены, обычный двор. Я всю дорогу думала, каким же видом бизнеса занимается Пётр Иванович. Теперь поняла, что не сильно крупным, раз его партнёр живёт в таком обшарпанном доме. Пётр Иванович повернулся ко мне с переднего сиденья и сказал:
— Мы будем ждать вас за углом. Партнёра звать Николай. Скажите, что вы от меня. Как усыпите, так сразу берите компромат и бегите сюда. Мы отъедем к «Отмели» и рассчитаемся за работу. Оставьте ему записку следующего содержания, — он протянул мне какую-то бумажку, — ну, удачи вам, Ната!
Я вылезла из тачки. В кармане я сжимала ампулу со снотворным, в другой руке была записка, которую я должна была оставить. Я развернула записку и прочла буквально следующее:
«Коля, ты был просто великолепен в постели, ты классный любовник. Я была на седьмом небе! Целую, мой сладкий!». Вот это записочка! Я бы никогда не оставила подобного, клянусь хлебом! Воображения у этого предпринимателя нет абсолютно. Ладно, мне за это заплатят. Пойду...
Я поднялась на третий этаж и позвонила в 10 квартиру. Там внутри что-то зашуршало и дверь открылась. На пороге стоял плюгавенький, лысый и кривоногий мужичок. Господи, и это его мне придётся обрабатывать.
— Вам кого, девушка? — спросил у меня этот рахит.
— Я к тебе, Коленька! — сладеньким голосочком произнесла я.
— Простите?
— Я от Петра Ивановича. Он меня к тебе послал, мой дорогой. Как подарок. На три часа, — и улыбнулась.
Было видно, что мужичок несказанно обрадовался. Он пропустил меня в квартиру и я вошла внутрь. Да, убранство квартиры соответствовало хозяину — такое же маленькое, плюгавенькое, но ужасно дорогое.
— Сладкий мой, а где тут у тебя шампанское, — спросила я сладким голосочком, — Я хочу выпить за наше знакомство.
— А вот там, на кухне бар есть, — ответил он, — Достань и мы с тобой выпьем.
Колян ушёл в комнату, потирая руки. Так, мой милый, тебя ждёт классный сюрприз. Я сняла с себя верхнюю одежду и прошла в кухню. По пути я заглянула в первую же дверь — там был тот кабинет, что мне описывал Пётр Иванович. Что же, заглянем туда попозже. Сейчас нужно приготовить зелье.
На кухне действительно стоял бар. Я подошла к нему и достала бутыль шампанского и два бокала. С виду они были одинаковы, но на самом деле они были из разных наборов. У одного была немножко другая форма чаши. Это играло мне на руку. Я разлила шампанское в эти стаканы и в тот бокал, у кого было горло уже, насыпала порошок. Он мгновенно растворился, зашипел и затих. Своего цвета от этого шампанское не изменило. Интересно, что же это за отрава такая? Надо будет узнать поподробнее. Ну что же, понесу в комнату.
Коленька суетился вокруг столика, накрывал его, доставал какие-то конфетки, фрукты и прочую хрень.
— Коля, давай садись, мы с тобой выпьем за знакомство, — сказала я сладким стервозным голосочком.
— Давай, ой... А как тебя зовут-то?
— Наташенька.
— Ну садись, Наташенька, садись. Вот тут конфетки, яблочки...
Фу, терпеть не могу, когда мужики так сюсюкают. Ну ничего, мне это осталось недолго терпеть. Сейчас он выпьет и уснёт сладким сном. Мы чокнулись бокалами (естественно, ему достался бокал с широким горлом) и выпили. Я подождала секунды четыре и подсела рядом с ним на диван.
— Может, поиграем, мой сладкий?
И я, не дожидаясь ответа, провела пальчиком ему по лицу, ото лба до подбородка и пощекотала ему его двойной подбородок. Другой рукой я стала пощупывать его мужское достоинство, которое уже стало вставать. Всё это я стала делать медленно, так как ждала действия отравы. Пока этого не было. Я стала щекотать ему животик, потом спустилась ниже и стала расстёгивать ширинку. Его член уже стоял прямо и напоминал небольшой бугорок. Неужели мне придется его сосать? Такое у меня бывало очень редко. Член уже выпрыгнул из ширинки и из трусов и смотрел мне прямо в лицо. Он был похож на небольшой, продолговатый гриб, сморщившийся и потемневший, от него пахло каким-то застарелым отстоем. Я зажмурила глаза и приблизилась к нему, как вдруг услышала храпение, доносившееся откуда-то сверху. Ура! Заснул! Поглядев на Коляна, я поняла, что это действительно так. Ну что же, пора действовать.
Я достала записку и положила её на стол так, чтобы он увидел её, когда проснётся. А теперь — в кабинет! Действительно, там стоял большой кожаный диван, поблёскивающий в темноте комнаты. Пошарив рукой под ним, я обнаружила тот самый чемоданчик, о котором столько слышала. Ну что же, теперь можно и уносить ноги. Только дверь прикрою...
На улицу я вышла, когда там уже начинало вечереть. Я оглянулась. За углом, как и условились, стоял «Ситроен» Петра Ивановича. Слева от водителя было видно его лицо и становилось понятно, что он волнуется. Я пошла к нему сквозь надвигающуюся тьму.
Встретил он меня приветливо, но глаза его разгорелись, когда он увидел чемоданчик с компроматом. Он буквально выхватил его у меня из рук, когда я села в машину. Замок чемодана раскрылся и Пётр Иванович стал рыться в бумагах и папках, время от времени кивая головой и сокрушённо вздыхая. Потом он повернулся ко мне и с благодарностью в голосе сказал:
— Спасибо вам, Наташа! Вы мне реально помогли. Поедем сейчас в клуб, там и расплатимся!
Я откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и начала проваливаться в сон, ведь я долгое время не спала и сейчас была возможность хоть немного вздремнуть, хотя бы во время пути до клуба...
— — —
Я проснулся ещё до рассвета. Рядом со мной тихо посапывала Леночка. Как она прекрасна, когда спит! Мягкие, золотистые волосы размётаны по подушке, щёчки тронуты лёгким румянцем, на сомкнутых губах — полуулыбка. Её лицо в такие минуты похоже на красивую и древнюю римскую театральную маску. Я наклонился и чмокнул её в носик. Она поёжилась во сне и продолжала спать. На часах — половина шестого. Довольно скоро нам на работу. Впервые в жизни я иду на работу не из дома, а откуда-то ещё. Надо бы кофе приготовить, завтрак соорудить. Встав с кровати и засунув ноги в тёплые тапки, я прошлёпал на кухню.
Лена появилась в дверях кухни неожиданно. Вероятно её разбудили запахи из кухни или шум. Я улыбнулся.
— Доброе утро, сладкая! Как спалось?
— Доброе, мой хороший, доброе. Нормально спалось. А что у нас на завтрак?
— Яичница по моему эксклюзивному рецепту. Овощи, яйца и мясо.
— А на меня приготовил? — лукаво спросила Лена.
— Глупый вопрос! Бери тарелку, садись рядом.
После завтрака я встал у раковины и стал мыть посуду. Лена подошла сзади, обхватила за плечи, прижалась к моей спине и стала нашептывать в ушко:
— Миш, ты знаешь... То, что произошло в эту ночь... Я этого, собственно, ожидала. Я хочу тебе сказать, что ты приглянулся мне с тех пор, как тебя увидела. Ты просто прелесть, мой хороший, просто чудо. Я молода, у меня никогда не было мужа. Были мужики, но это всё было несерьёзно, наиграно и только для кратковременного секса. После ночи с таким мужиком у меня всегда возникала мысль: «кКогда же ты уйдёшь, а?», но когда я провела ночь с тобой, я подумала: «Не уходи, милый, не надо!». Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, а ты этого хочешь, мой сладкий?
Я повернулся к Елене, обнял её крепко-крепко и тихо сказал:
— Да, Лена. Я тоже этого безумно хочу. Иногда мне просто становится жутко от одиночества, которое я испытываю. Моё сердце заходится частыми ударами и выпрыгивает из груди. Особенно ночью, когда вдруг осознаешь, что спишь один и некого прижать к себе, чтобы ощутить тепло человека, которого действительно любишь... Мне так одиноко на этом свете, что просто иногда не хочется жить здесь. Я очень рад, что встретил тебя. До тебя у меня была пара неудачных опытов с женщинами, но все они бросали меня, они только пользовались мною. Я очень надеюсь, что мы с тобой нашли друг друга и не потеряем никогда и проживем вместе всю жизнь.
Закончив сей страстный монолог, я прижал Лену к себе, чмокнул в губы, а руками медленно распустил поясок её халата. Полы халата распустились и обнажился упругий белый животик с треугольничком мягкого меха внизу. Я обвил руками её талию и сомкнул их на её спине. Лена выгнулась и подалась мне навстречу. Я целовал её груди, ласкал языком её крупные розовые сосочки, потом стал спускаться ниже и ниже, щекотать пупочек губами. Далее я спустился ещё ниже. В это время Леночка легла на стол и раздвинула свои ножки. Моим глазам открылся прелестный маленький бутончик, как будто какого-то экзотического цветка. Он был влажным, ярко-алым и обрамлённым светлыми курчавыми волосками. Он буквально истекал соком и просил: «Приласкай меня, мой хороший, начни сейчас!». И я не смог устоять. Я с силой впился в это прекрасное чудо природы и ощутил на губах солоновато-терпкий вкус женской пещерки. Это было просто незабываемо, просто чудесно...
Когда Лена кончила, я отпрянул от неё как бы в замедленном темпе и поднял на неё лицо. Она смотрела на меня счастливыми глазами и улыбалась. Я доставил ей счастье и сам был счастлив по этому поводу.
— А знаешь что, милый, — сказала она после минутного молчания, — нам ведь с тобой скоро на работу.
И мы стали одеваться.
Прошло некоторое время и настала суббота. В субботу, как вы помните, мне надо было идти вместе с Гариком и Вохой в «Веселую отмель». На тот момент я уже практически жил у Елены, мы планировали с ней полный мой переезд к ней. У неё была большая просторная квартира, не чета моей халупе на окраине и Лена решила, что целесообразнее будет, чтобы я переехал к ней.
Конечно, идти в крутой развратный бар после того, как практически предложил своей девушке руку и сердце будет, мягко говоря, несообразно. Но ведь есть такая вещь как мальчишник, правильно? Так почему бы и не погулять последний раз в холостой жизни? Мне кажется, я имею на то полное право. Я решил ничего не говорить Лене, сказал только, что в субботу встречаюсь с друзьями в мужской компании. Леночка пожала плечами и дала своё согласие. Я вышел в коридор и направился к кабинету Вохи.
Уже на подходе к кабинету было понятно, что Воха где-то рядом. Из-за двери доносился тяжёлый индастриал. Это тип как-то припёр на работу колонки и подключил к своему компу. Он врубал музон каждый раз, когда ему надо было что-то напечатать или просто когда работал. Наш директор сначала был в шоке, а потом привык и даже стал брать у Вована диски, так как тоже вдруг полюбил тяжёлую музыку. Так вот, я подошел к двери и толкнул её.
Среди стеллажей с книгами, огромных плакатов ещё советских времён, кактусов, которые поливались раз в год, когда вся контора уходила в отпуск, за своим потрепанным «пентюхом» сидел Воха. Он покачивал головой в такт музыке и бодро стучал по клавишам. На то, что я вошёл он никак не отреагировал, так как сидел спиной к входу. Я решил поприкалываться. Медленно подкрался к Володьке и неожиданно схватил его за плечи.
Воха подпрыгнул метра на два над стулом, честное слово. При этом он ещё издал трубный рёв, похожий на рёв цейлонского слона в брачный период. Надо же, я и не думал, что это его так напугает. Я отпустил его и Воха резко повернулся ко мне:
— Миха, ёб твою мать, ебана рот! Хули людей, блядь, пугаешь! Я чуть не спятил, ёбт...
— Не трынди, толстяк! Мы в «Отмель» идём сегодня или где?
— Ну так, ёбти! А ты же с Ленкой теперь живёшь, как она тебя, муженька, из тихой семейной гавани отпустит, а?
— Знаешь, Вовка... Каждый нормальный мужик имеет право на лево, а тем более право на мальчишник. Ты считаешь, я не могу воспользоваться этим правом?
— И вправду, Мишка, можешь. Ну, готовь баксы и в 10 вечера мы все идём в «Отмель». Встречаемся все на стоянке возле «Континенталя». Там и тачки поставим, очень удобно.
— Окей, договорились...
— — —
Ну вот, суббота! У меня новое выступление. Отрепетировать я его всё-таки успела и на публику выпустить можно, я думаю.
После удачно провернутой операции с компроматом Пётр Иванович отвалил мне полторы штуки баксов (даже за «вредность» доплатил 300$) и ещё долго стучал лысиной об пол, рассыпаясь в благодарностях. Потом мы выпили слегка за успех и он отвёз меня домой. А директор потом даже дал мне выходной на следующие сутки. Класс! Спасибо вам, Николай Семёнович! За сутки, я как раз успею отрепетировать мою новую программу. В ней было довольно много сложных элементов, я крутила такие невероятные кульбиты вокруг шеста, что непрофессионал бы посчитал это невозможным. Возникала такая иллюзия, что я просто перетекаю по шесту как ртуть туда-сюда, а иногда казалось, что я болтаюсь в невесомости. Со стороны зрелище казалось довольно эффектным, это я поняла, когда мне показал съёмку моего выступления мой художественный руководитель. Все желали мне успеха.
Виктору Пелевину посвящается
Я сидел в офисе и перебирал бумаги. Скопилась просто куча документов. Ну, знаете, как это бывает, когда скапливаются старые документы, счета, договора, выписки, справки и прочее? Вот у меня как раз такая фигня и была. Надо же их куда-то девать? Правильно, надо. Поэтому у меня рядом со столом сейчас была поставлена большая корзина для бумаг. Шредера у нас не было — не настолько крутая контора, чтобы иметь свой шредер. Да и вообще, зачем он нужен, если потом всё равно весь мусор выкинется в большой бак рядом с нашим зданием? Незачем.
Так вот, перебираю бумажки, выкидываю лишнее и вдруг слышу разговор на лестнице:
— Так чё, в натуре, идём в субботу в клуб?
— Идём, бля! А у тебя баблосы то есть?
— А то, бля! Заебись в субботу в клубе будет! Наташка выступает со свое
Я сидел в офисе и перебирал бумаги. Скопилась просто куча документов. Ну, знаете, как это бывает, когда скапливаются старые документы, счета, договора, выписки, справки и прочее? Вот у меня как раз такая фигня и была. Надо же их куда-то девать? Правильно, надо. Поэтому у меня рядом со столом сейчас была поставлена большая корзина для бумаг. Шредера у нас не было — не настолько крутая контора, чтобы иметь свой шредер. Да и вообще, зачем он нужен, если потом всё равно весь мусор выкинется в большой бак рядом с нашим зданием? Незачем.
Так вот, перебираю бумажки, выкидываю лишнее и вдруг слышу разговор на лестнице:
— Так чё, в натуре, идём в субботу в клуб?
— Идём, бля! А у тебя баблосы то есть?
— А то, бля! Заебись в субботу в клубе будет! Наташка выступает со своей программой.
— Чё, у неё новое выступление?
— Ну! Обещает чего-то экстраординарное, мать её!
Судя по голосам, это были Гарик и Воха. Эти два распиздяя меня постоянно бесили. По жизни ржут над чем-то, а на прошлой офисной вечеринке такое отмочили!
Тогда Восьмое марта было, мы все собрались, директор поздравил девчонок (от Маши — 19-летней секретарши до тёти Гали — 70-летней уборщицы), ну, выпили слегка, стали танцевать. И тут врываются эти Гарик и Воха. Оба уже «хорошие». Так чего сделали — вскочили оба на стол, Воха какую-то речь толкнул бессвязную, Гарик ему поддакивал, а потом включил «Рамштайн», оба рванули на себе рубахи и устроили мужской стриптиз. Ладно бы просто стриптиз, так нет — надо поизвращаться! Гарька достал из брюк искусственный член, нагнул Вована, «поимел» его и окатил из члена всех присутствующих дам и мужчин потоками какой-то жидкости (оказалось, что шампанское). Подвыпившие дамы им аплодировали и визжали как сумасшедшие, а мужики катались на полу от смеха. Дальше праздник помню размыто: сам выпил немного (на меня спиртное действует сильно — от двух стаканов водки хмелею), но мне рассказывали, что мужики пытались повторить подвиг Вохи и Гарика, но были настолько пьяны, что у них ничего не получилось.
А теперь эти два развратника обсуждают культпоход в подозрительный клуб. Я представляю, что это будет за клуб.
А почему бы мне не сходить с ними? Я так давно не отдыхал, господи, как давно я не отдыхал! Решено — пойду к ним, набьюсь в попутчики. Прям щас!
Они курили в коридоре. Опишу вам эту парочку. Вован — мелкий, рыжеволосый и усатый толстячок. Когда ржёт — показывает все свои зубы, хотя одного переднего у него нет. Улыбка от этого получается очень озорная. У него волосатые руки и толстые сарделькоподобные пальцы. На среднем пальце правой руки он носит не по-детски понтовый серебряный перстенёк с зелёным камнем.
Гарик — высокорослый амбал. Худощавый, усатый, черноволосый. Не упускает случая позаигрывать с лицами женского пола. Носит черную кожаную жилетку, довольно потёртую.
Оба они страшные алкаши, оба — приколисты, оба — отличные работники и хорошие друзья.
Ну вот, подхожу к ним и завязываю:
— Ну чё, мужики? Оттопыриться решили в субботу? А с вами можно?
— Мишаня, всё зашибись! Конечно! Только понимаешь, это такой клуб. Там ведь разврат, бабы голые пляшут. А ты ведь не любишь всё это, верно?
(Действительно, у сослуживцев обо мне создался такой образ монаха — я практически не обращал внимания на женский пол)
— А кто тебе сказал, Вован? Может я на самом деле — сексуальный маньяк? Может, это я только на работе такой скромняга, а ночью прячусь в кустах и ищу очередную жертву?
И мы дружно заржали.
— Да, Мишка, — сказал Воха, слегка прокашлявшись, — я и не знал, что ты маньяк. Класс! В общем, готовь баксов 50 и крутой костюмчик — в субботу идём в «Весёлую отмель»!
Где-то я уже слышал это название — «Весёлая отмель». Но вот только где? Никак не могу вспомнить.
Я сел обратно за стол и стал разбирать бумажки. Через небольшой проход за соседним столом сидела Леночка.
Ей было 24 года, у неё была привлекательная внешность, красивые белокурые волосы и стройная фигурка. Кроме того, она чертовски умна. Сейчас она нагнулась над ящиком и что-то перебирает — видать, тоже порядок наводит. Её попка так сексуально торчит вверх... Каюсь, я не раз и не два хотел с ней попробовать. Я вдруг почувствовал, что во мне просыпается хулиган, и что этот хулиган требует того, чтобы я подошёл и похлопал по этой замечательной попочке. Ну что же, я не могу устоять. Я встаю и иду к ней. Моя рука уже отведена назад и плавно пикирует на эти два замечательных холмика. Ой, какая тёпленькая!
Но Ленка резко разворачивается, я вижу её удивлённые и разъярённые глаза, и она бьёт изо всей силы раскрытой ладошкой мне по челюсти. Неведомая сила откидывает меня назад. Я грохаюсь в кресло, ударяюсь об угол книжной полки...
— — -
Проснулась я сегодня где-то в час дня. Конечно, при моей работе в этом грёбаном клубе это вполне естественно. Я ведь до пяти утра там работаю, поэтому имею право поспать подольше. Мне трудно было перейти на ночной режим существования, но вскоре я привыкла к этому.
Надо бы душ принять. Вчера была такая напряжённая ночка. Развела трёх арабов на шампанское — практически искупали меня в нём. Когда эти шейхи ушли, то директор меня просто расцеловал. Не знаю, но почему-то всегда рядом со мной мужчины разводятся на шампанское с лёгкостью. Если у других девушек только на вино, или, скажем, на пиво с водкой, то у меня — только на шампусик. Удивительно то, что сама я это шампанское пью мало — предпочитаю коктейли с ромом. Пойду-ка в душик...
В ванной из зеркала на меня смотрела уставшая, но довольно красивая девка. Она посмотрела на меня, приподняла и опустила груди, попривставала на цыпочки и вдруг подмигнула мне. «А ты ещё ничего» — подумала она. Ну и я за компанию.
Тёплая, ласкающая вода полилась сверху. Ух, блаженство! Я обожаю после трудного дня или трудной ночи окунуться в потоки этой тёплой, шумящей неги... Постояв так минут восемь, я стала намыливать губку и как следует натираться ей. Покрыв себя пеной, я вновь шагнула под душ и закрыла глаза.
Как здорово после душа сесть в мягкое кресло, поджать под себя ноги и пить тёплое какао! Тело как бы парит над землёй, так уютно душе становится, просто кайф. Попивая шоколадный напиток из огромной глиняной кружки, я вдруг решила, что неплохо было бы сегодня слегка обновить свой гардероб. Зарплату недавно выдали, так что можно походить по магазинам, купить какую-нибудь новую тряпку, может, безделушку какую прикуплю.
Я поворошилась в своей сумке, достала деньги, пересчитала. Так, по всей видимости, должно хватить. Ну и отлично. Пойдём-ка одеваться, да и в бутик, прямым курсом.
На улице светило яркое солнце, был как раз конец мая — моё любимое время года, когда кончается весна и начинается ещё не настоящее, но уже такое близкое и сладкое лето, когда можно будет сходить на речку, искупаться, купить на рынке свежей черешни и съесть её — весь килограмм, всю мисочку, наполненную крупными, тёмно-красными мясистыми ягодами с ярко-зелеными черенками и восковым блеском. А сейчас пока только начала наливаться соком зеленая травка, уже вовсю распеваются птицы и солнце начинает реально греть.
А вот и бутик. Странно, но я в нём раньше никогда не была, возможно, стоит зайти. Тем более называется он таким экзотическим именем — «Борнео». А вывеска — ярко-жёлтая — почему-то вызывает неопределённые ассоциации из детства. Ах да, таким цветом ведь был покрашен потолок в моей комнате.
За прилавком, среди множества различных тряпок, вороха ремешков и различных изделий из кожи сидела миловидная рыжеволосая девушка примерно моего возраста, даже помладше. Большое впечатление производили её морской глубины глаза. Не знаю почему, но я также обратила внимание на крупный, почти мужской, серебряный перстень с зеленым камнем. Девушка встала из-за прилавка и подошла ко мне.
— Здравствуйте. Вас что-то интересует?
Я скользнула глазами по полкам и сразу зацепилась на секции женского белья. Среди всего этого белого, кружевного облака я заметила довольно неплохой набор — бюстгальтер и трусы. Всё это было нежно-салатового цвета, без всяких там рюшечек и кружавчиков. Тем более, оно было абсолютно прозрачным да и тело бы дышало в этом белье. Мне как раз не хватало такого бельишка. Я глянула на цену. Хм, прилично. Но мне всё-таки интересно, как я буду смотреться во всём этом.
— Я бы хотела приобрести у вас во-о-он тот наборчик, — сказала я потянулась вслед за своим пальцем, — но понимаете, я бы хотела это всё примерить, можно ли это у вас?
— Разумеется, — ответила мне девушка, — вы же должны знать, что покупаете, верно?
Она протянула мне пакет с бельём и показала, где примерочная.
В кабинке я сняла с себя всё, напялила потенциальную покупку и посмотрела в зеркало. Довольно неплохо смотрится. Лобок, правда, закрыт не полностью, но груди поддерживаются неплохо. Можно и купить такое.
Шторка вдруг отодвинулась и я обернулась. Там стояла эта девушка-продавщица. Она сказала мне:
— Вам просто здорово идёт! Только вот тут надо немного поправить.
С этими словами она протянула ко мне руку и стала поправлять трусики на попке. Её рука задержалась там и она стала меня слегка поглаживать. Да она лесбиянка, чёрт побери! До этого у меня с ними не было никаких отношений, но сейчас мне вдруг захотелось попробовать. Я рукой обхватила её сзади и прижала к себе, а она второй рукой уже гладила мне живот и спускалась ниже. Я повернулась к ней лицом, сняла с себя трусики и присела на стул, широко раздвинув ноги. Она опустилась на колени и стала вылизывать мою киску. Я получала просто нереальное удовольствие! У неё был такой умелый язычок, сразу видно, что натренированный. Она лизала мне клитор, двумя пальцами разводила мне губки, а мизинчиком ещё и ловок орудовала в попке. Это было просто тройным ударом для меня, раньше никогда не пробовавшей такого секса.
Минуты через три я бурно кончила на её личико. Она лишь утёрлась и улыбнулась.
— Как тебя зовут, прелесть моя? — спросила она.
— Наташа, — еле слышно прохрипела я.
— Натуль, у тебя такая сладенькая киска. Даже лучше чем у моей подружки.
Это сравнение с подружкой почему-то обидело меня. Глупо, конечно. Я свела ноги вместе, оделась и отдала ей всё, что собиралась купить.
— Заверните, — сказала я, — вы принимаете в долларах?
Та кивнула и пошла в кассу, заворачивать мои покупки. Я пошла вслед за ней. Возле кассы расплатилась, взяла товар и пошла с ним на улицу. Я прямо чувствовала, как вслед мне буравится страстный взгляд её синих глаз, как она меня хочет. Но я не лесбиянка, поэтому не хочу поддерживать с ней таких отношений. Я пришла домой, разделась и примерила покупку на себя. А действительно, неплохо смотрелось...
Все эти лесбийские игры меня настолько утомили, что я грохнулась на диван и тут же заснула...
— — -
Очнулся я от того, что кто-то выплеснул на меня целый океан воды. По крайней мере, мне так показалось. Надо мной стоял Воха.
— Подъём, извращенцы! — гавкнул он, — слухай, а ты ведь и вправду маньяк. Тут на тебя Ленка такую бочку катит, будто бы ты её трахнуть хотел на рабочем месте, что таких как ты нужно в тюрьму сажать. В одну камеру с сексопатологом! Знаешь, как это в Америке называется? Щас, момент... А, «сексуал херасмент», во как!
— Толстый, у тебя всегда были проблемы с английским, — едва слышно промямлил я, — но это всё ложь, я хотел всего лишь убить муху, которая села ей на попку. За свой, как ты выразился, «херасмент» суди муху, а не меня.
— Знаем мы этих мух! Сначала на попку сядет, потом куда ещё, а ты как истинный жентлеман пытаешься убить её.
— Ладно, Воха, пошутили и хватит. Ты за аспирином не сгоняешь? А то тут такие полки книжные жёсткие, что от них просто голова раскалывается.
Я знал, что у Вохи всегда есть при себе аспирин. От чего, спросите вы? Понятно, от чего, от похмелья, конечно же. Никогда ведь не знаешь, как начнётся день и как он закончится. Может и голова разболеться, а аспирин в кармане.
Воха принёс мне таблетку и стакан с водой. Я одним махом выпил, выдохнул и закрыл глаза. Вроде полегчало. Мне вдруг стало очень стыдно за то, что я сделал. Дико захотелось извиниться. Я поискал глазами Ленку. Она так же сидела за столом, перебирала бумажки и старалась не смотреть на меня. Как же мне загладить свою вину, ну как же?! И вдруг меня посетила идея. Я достал из сумки кошелёк и вышел из здания.
Вернулся я с большим букетом ярко-алых роз, слегка сбрызнутых водой. Я подошёл к столу Лены. Казалось, она не сменила позы. Я подошёл к столу и положил букет прямо перед нею. Она подняла на меня глаза и вопросительно на меня уставилась.
Краснея, я начал сбивчиво оправдываться:
— Лен, пойми... Я не... Я не хотел, правда. Мне так за себя стыдно, но... Во мне как будто что-то проснулось и это что-то руководило мной. Я не мог этому сопротивляться. И знаешь... Это всё наверное, потому, что ты мне очень нравишься и... Я долго не знал, как тебе об этом сказать...
— — Не знал? Не знал!? А что, по-твоему, хлопнуть по заднице — это признание в любви, да?
— Ленуся, я понимаю, что совершил дикую глупость. Я тварь, я сволочь... Но твоя попка тогда выглядела настолько аппетитно, что я не мог просто себя пересилить. Прости меня, я очень сожалею. Прими эти цветы и давай не будем ссориться, хорошо? Обещаю, впредь этого не повторится.
Лена вдруг взглянула на меня мягче, улыбнулась и сказала:
— Миша, если ты меня пригласишь в какой-нибудь ресторан после работы я тебя прощу, так и быть. За букет большое тебе спасибо. Я люблю такие цветы.
Мне стало гораздо легче, прямо гора с плеч. Ух! Теперь я могу пригласить Леночку поужинать в ресторанчик этим вечером и она поймёт, как я к ней отношусь. Всё-таки здорово, когда тебя прощают, верно?
Я с трудом дождался вечера. После окончания рабочего дня я подошёл к Лене и спросил её:
— Ленусь, когда пойдём?
— Мне надо подготовиться. Можешь заехать за мной по этому адресу (тут она дала мне бумажку) часов в 8—9 вечера.
— Ладно, моя хорошая, я обязательно заеду. Жди с нетерпением.
Я вышел на улицу и отправился домой.
Стрелки часов уже походили к половине девятого. Я решил, что это время будет самым удачным для того, чтобы поехать к Елене. Я спустился вниз, сел в свою «десятку», завёл её и поехал.
Я ехал по залитым светом фонарей вечерним улицам, любовался иллюминацией большого города. Мимо меня пролетали самые различные машины — такие же простые «десятки», скромные совковые «Жигули», солидные, помнящие безбедное застойное прошлое чёрные «Волги», проносились понтовые «Мерседесы», бесшумно шуршали шинами навороченные джипы, такие как «Блейзер», «Субару», «Митсубиси», рассекали пространство другие крутые тачки. Я вообще считаю, что после смерти самый последний «Запорожец» имеет большие шансы превратиться в чёрный, блестящий «Мерс». Я не могу это объяснить, я это просто чувствую.
Мимо меня пролетел освещённый универмаг, который работал круглосуточно. Мне в голову пришла чертовски безумная, но чертовски гениальная мысль. Я аж заржал от догадки и свернул по направлению к этому магазину.
Ассортимент продуктов был довольно обширным. Я быстро набрал то, что мне было нужно и вышел к стоянке, загрузил всё в тачку и поехал дальше.
Леночка жила недалеко от площади 20-летия Независимости. Я поднялся по крутой лестнице к 56 квартире и позвонил. За дверью раздалась мелодичная трель звонка и едва слышные шаги. Свет в глазке мигнул и дверь открылась.
На пороге стояла Леночка. На ней было прекрасное, открытое вечернее платье, на ногах блестящие кожаные туфельки на высоком каблуке, естественно, на лице великолепный макияж.
— Здравствуй, Миша. Ну что, пойдём в ресторан?
— Нет! — петушиным голосом ответил я.
— Это ещё почему? — вскинув бровки спросила девушка.
— У меня есть мысль получше. Я отлично готовлю гавайский салат и мне вдруг подумалось, почему бы и не провести этот вечер вдвоём, а?
— Хм... Ну мне хотелось в ресторан, живую музычку послушать... А ты точно хорошо готовишь салат?
Уф! Самое тяжёлое позади — она согласилась на вечер у неё дома. Ну что же, теперь мне нужно приготовить экзотичное блюдо и чтобы оно ей понравилось.
— А где у вас тут кухня? — спросил я Лену
— А вот там, — сказала она, протянув руку, — Надеюсь, нам понравится твоя стряпня. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Знаешь, будет здорово, если ты накроешь маленький столик в комнате, чтоб мы могли поужинать там.
— О'кей, хорошо!
И Елена ушла в большую комнату, накрывать на стол. Я стал готовить гавайский салат.
Гавайский салат — штука довольно капризная и сложная. Чтобы её приготовить необходимо кроме всех продуктов ещё и терпение и просто нечеловеческое чувство меры. Нужно обладать качествами настоящего гавайца и самурая. Не пытайтесь искать в кулинарных книгах рецепта этого салата. Я придумал его сам и вам рецепт не скажу, потому как жадный. Скажу только, что салат подаётся горячим и заправляется красным вином.
К моему салату ещё полагается мясо — не просто так ведь его есть, хотя тоже можно. Я предусмотрительно захватил с собой замороженные котлеты — вещь, по моему мнению, просто изумительную. Стоит их засунуть в микроволнуху и немножко там подержать при высокой мощности, как они уже будут готовы. Так, собственно, я и сделал. Оставалось только найти тарелки, куда это всё вывалить и подать.
Леночке моё блюдо очень понравилось, она сперва критично попробовала его на кончике вилки, а затем стала уплетать за обе щеки и запивать шампанским. Во мне тоже пробудился зверский аппетит, я ведь практически ничем не ужинал. Так, общими усилиями мы подмяли весь салат и ополовинили бутыль с шампусиком. Лена откинулась в кресле и, довольно пожмурившись, сказала:
— Миша, всё было просто замечательно. Повар ты просто классный! Может, потанцуем?
Предложение было дельным, тем более размяться после такого хавчика не помешало бы. Я кивнул, Лена включила медленную музыку и мы встали со своих мест..
Я смотрел ей прямо в глаза, вдыхал аромат её прекрасных русых волос, ощущал руками её чудесное, стройное тело. Мы кружились вместе под звуки старинного танго так гармонично, так согласованно. Другой мир перестал меня интересовать, для меня не существовало ничего кроме Елены, её прекрасных глаз, её очаровательной улыбки.
Я потянулся губами к её губам. Она приветливо их раскрыла и я языком проник в неё. Мы слились в одно целое и я это чувствовал. Лена потянула меня назад, на диван и я послушно отправился вслед за ней, проваливаясь в какой-то розово-сладкий туман...
— — -
Я спала и телефонный звонок вырвал меня из сладкой дрёмы.
Мне нужно было идти в клуб к шести часам. Я вместе со своим художественным руководителем разработала своё новое выступление, которое должна была представить в ближайшую субботу и мне надо было отрепетировать программу. Но сейчас только четыре часа, что за чёрт?! Я подползла к телефону и подняла трубку:
— Алло!
— Наташа!, — это был голос моего директора, что ему надо, мать его?!, — Привет, моя золотая! Слушай, ты не сможешь подъехать к клубу прямо сейчас?
— Николай Семёнович, но я репетирую только в шесть, что случилось?
— Деточка, это не телефонный разговор, поверь мне.
— Хорошо, я сейчас подъеду.
Вот блин! Ну неужели придётся сейчас переться в эту дебильную «Весёлую отмель» (название клуба, в котором я работаю) и базарить с директором? О чём, интересно?
Я взяла такси и подъехала к клубу. Расплатившись с таксистом, пошла к служебному входу. Охранник Гоша, улыбнувшись, пропустил меня вперёд. Я пошла прямиком к директорскому кабинету, на второй этаж, толкнула дверь.
Там сидели Николай Семёнович и ещё какой-то человек. Увидев меня, директор вскочил из-за стола и представил меня мужику:
— А вот это, Пётр Иванович, наша гордость. Наташенька — жемчужина заведения. Именно про неё я вам так много рассказывал.
— Пётр Иванович, — представился мужчина, — наслышан о Вас, наслышан...
Пётр Иванович взял мою руку, приблизил к своим губам и поцеловал. Я обратила внимание на большой серебряный перстень с зелёным камнем — где-то я его видела, вот только где и когда?
— Интересно, что обо мне такого наговорил мой замечательный директор?
— Он очень хорошо о Вас отзывался, Наташа.
Я села напротив него в мягкое кожаное кресло и закинула ногу на ногу, чтобы он мог оценить мои ноги.
— Итак, давайте поговорим о деле... Зачем вы меня вызвали?
— Сложилась такая щекотливая ситуация. Мой партнёр по бизнесу, как мне казалось, собирал на меня компромат. И вот недавно я получил подтверждение этому. Я боюсь, что он начнёт меня банально шантажировать.
— Интересно, какую роль во всём этом вы отводите мне?
— А роль ваша, Наташенька, очень, казалось бы, проста. Вы идёте к моему партнёру в качестве подарка, — тут Пётр Иванович хихикнул, — и забираете у него компромат, я вам скажу, где он лежит.
— А как я у него заберу компромат и как он выглядит?
Пётр Иванович встал, прошёлся по комнате по направлению большого дипломата, который стоял в уголке. Он что-то пошарил в нём и достал стеклянную ампулу, которую протянул мне. Я рассмотрела ампулу. Там было насыпано немного (почти на донышке) бледного порошка.
— Вот этот порошок вы и насыплете ему в бокал, ровно ту дозу, что находится в ампуле, не меньше! Это такое особое вещество, оно погружает человека в глубокий здоровый сон. Действует гарантировано через три минуты. А компромат выглядит так же как и мой чемоданчик. Лежит в кабинете под диваном. Ну, надеюсь, вам всё понятно?
— Мне понятно абсолютно всё. Но мне не понятно одно. Что я с этого поимею?
— Хо! Мы вам заплатим за это дело тысячу. Хотите?
Я изобразила задумчивый вид:
— Тысяча? Тысяча двести, не меньше.
— Хорошо, тысячу двести долларов. Ну что, по рукам?
— По рукам! Когда приступать к работе?
— Да прямо сейчас, — махнув рукой, ответил мне Пётр Иванович, — нам нужно это прямо сейчас, понимаете, Наташа?
— Понимаю. Ну что, за работу?
И мы спустились вниз, к тачке моего нового работодателя.
Подъехали к месту действия. Обычный дом, обычные стены, обычный двор. Я всю дорогу думала, каким же видом бизнеса занимается Пётр Иванович. Теперь поняла, что не сильно крупным, раз его партнёр живёт в таком обшарпанном доме. Пётр Иванович повернулся ко мне с переднего сиденья и сказал:
— Мы будем ждать вас за углом. Партнёра звать Николай. Скажите, что вы от меня. Как усыпите, так сразу берите компромат и бегите сюда. Мы отъедем к «Отмели» и рассчитаемся за работу. Оставьте ему записку следующего содержания, — он протянул мне какую-то бумажку, — ну, удачи вам, Ната!
Я вылезла из тачки. В кармане я сжимала ампулу со снотворным, в другой руке была записка, которую я должна была оставить. Я развернула записку и прочла буквально следующее:
«Коля, ты был просто великолепен в постели, ты классный любовник. Я была на седьмом небе! Целую, мой сладкий!». Вот это записочка! Я бы никогда не оставила подобного, клянусь хлебом! Воображения у этого предпринимателя нет абсолютно. Ладно, мне за это заплатят. Пойду...
Я поднялась на третий этаж и позвонила в 10 квартиру. Там внутри что-то зашуршало и дверь открылась. На пороге стоял плюгавенький, лысый и кривоногий мужичок. Господи, и это его мне придётся обрабатывать.
— Вам кого, девушка? — спросил у меня этот рахит.
— Я к тебе, Коленька! — сладеньким голосочком произнесла я.
— Простите?
— Я от Петра Ивановича. Он меня к тебе послал, мой дорогой. Как подарок. На три часа, — и улыбнулась.
Было видно, что мужичок несказанно обрадовался. Он пропустил меня в квартиру и я вошла внутрь. Да, убранство квартиры соответствовало хозяину — такое же маленькое, плюгавенькое, но ужасно дорогое.
— Сладкий мой, а где тут у тебя шампанское, — спросила я сладким голосочком, — Я хочу выпить за наше знакомство.
— А вот там, на кухне бар есть, — ответил он, — Достань и мы с тобой выпьем.
Колян ушёл в комнату, потирая руки. Так, мой милый, тебя ждёт классный сюрприз. Я сняла с себя верхнюю одежду и прошла в кухню. По пути я заглянула в первую же дверь — там был тот кабинет, что мне описывал Пётр Иванович. Что же, заглянем туда попозже. Сейчас нужно приготовить зелье.
На кухне действительно стоял бар. Я подошла к нему и достала бутыль шампанского и два бокала. С виду они были одинаковы, но на самом деле они были из разных наборов. У одного была немножко другая форма чаши. Это играло мне на руку. Я разлила шампанское в эти стаканы и в тот бокал, у кого было горло уже, насыпала порошок. Он мгновенно растворился, зашипел и затих. Своего цвета от этого шампанское не изменило. Интересно, что же это за отрава такая? Надо будет узнать поподробнее. Ну что же, понесу в комнату.
Коленька суетился вокруг столика, накрывал его, доставал какие-то конфетки, фрукты и прочую хрень.
— Коля, давай садись, мы с тобой выпьем за знакомство, — сказала я сладким стервозным голосочком.
— Давай, ой... А как тебя зовут-то?
— Наташенька.
— Ну садись, Наташенька, садись. Вот тут конфетки, яблочки...
Фу, терпеть не могу, когда мужики так сюсюкают. Ну ничего, мне это осталось недолго терпеть. Сейчас он выпьет и уснёт сладким сном. Мы чокнулись бокалами (естественно, ему достался бокал с широким горлом) и выпили. Я подождала секунды четыре и подсела рядом с ним на диван.
— Может, поиграем, мой сладкий?
И я, не дожидаясь ответа, провела пальчиком ему по лицу, ото лба до подбородка и пощекотала ему его двойной подбородок. Другой рукой я стала пощупывать его мужское достоинство, которое уже стало вставать. Всё это я стала делать медленно, так как ждала действия отравы. Пока этого не было. Я стала щекотать ему животик, потом спустилась ниже и стала расстёгивать ширинку. Его член уже стоял прямо и напоминал небольшой бугорок. Неужели мне придется его сосать? Такое у меня бывало очень редко. Член уже выпрыгнул из ширинки и из трусов и смотрел мне прямо в лицо. Он был похож на небольшой, продолговатый гриб, сморщившийся и потемневший, от него пахло каким-то застарелым отстоем. Я зажмурила глаза и приблизилась к нему, как вдруг услышала храпение, доносившееся откуда-то сверху. Ура! Заснул! Поглядев на Коляна, я поняла, что это действительно так. Ну что же, пора действовать.
Я достала записку и положила её на стол так, чтобы он увидел её, когда проснётся. А теперь — в кабинет! Действительно, там стоял большой кожаный диван, поблёскивающий в темноте комнаты. Пошарив рукой под ним, я обнаружила тот самый чемоданчик, о котором столько слышала. Ну что же, теперь можно и уносить ноги. Только дверь прикрою...
На улицу я вышла, когда там уже начинало вечереть. Я оглянулась. За углом, как и условились, стоял «Ситроен» Петра Ивановича. Слева от водителя было видно его лицо и становилось понятно, что он волнуется. Я пошла к нему сквозь надвигающуюся тьму.
Встретил он меня приветливо, но глаза его разгорелись, когда он увидел чемоданчик с компроматом. Он буквально выхватил его у меня из рук, когда я села в машину. Замок чемодана раскрылся и Пётр Иванович стал рыться в бумагах и папках, время от времени кивая головой и сокрушённо вздыхая. Потом он повернулся ко мне и с благодарностью в голосе сказал:
— Спасибо вам, Наташа! Вы мне реально помогли. Поедем сейчас в клуб, там и расплатимся!
Я откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и начала проваливаться в сон, ведь я долгое время не спала и сейчас была возможность хоть немного вздремнуть, хотя бы во время пути до клуба...
— — —
Я проснулся ещё до рассвета. Рядом со мной тихо посапывала Леночка. Как она прекрасна, когда спит! Мягкие, золотистые волосы размётаны по подушке, щёчки тронуты лёгким румянцем, на сомкнутых губах — полуулыбка. Её лицо в такие минуты похоже на красивую и древнюю римскую театральную маску. Я наклонился и чмокнул её в носик. Она поёжилась во сне и продолжала спать. На часах — половина шестого. Довольно скоро нам на работу. Впервые в жизни я иду на работу не из дома, а откуда-то ещё. Надо бы кофе приготовить, завтрак соорудить. Встав с кровати и засунув ноги в тёплые тапки, я прошлёпал на кухню.
Лена появилась в дверях кухни неожиданно. Вероятно её разбудили запахи из кухни или шум. Я улыбнулся.
— Доброе утро, сладкая! Как спалось?
— Доброе, мой хороший, доброе. Нормально спалось. А что у нас на завтрак?
— Яичница по моему эксклюзивному рецепту. Овощи, яйца и мясо.
— А на меня приготовил? — лукаво спросила Лена.
— Глупый вопрос! Бери тарелку, садись рядом.
После завтрака я встал у раковины и стал мыть посуду. Лена подошла сзади, обхватила за плечи, прижалась к моей спине и стала нашептывать в ушко:
— Миш, ты знаешь... То, что произошло в эту ночь... Я этого, собственно, ожидала. Я хочу тебе сказать, что ты приглянулся мне с тех пор, как тебя увидела. Ты просто прелесть, мой хороший, просто чудо. Я молода, у меня никогда не было мужа. Были мужики, но это всё было несерьёзно, наиграно и только для кратковременного секса. После ночи с таким мужиком у меня всегда возникала мысль: «кКогда же ты уйдёшь, а?», но когда я провела ночь с тобой, я подумала: «Не уходи, милый, не надо!». Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, а ты этого хочешь, мой сладкий?
Я повернулся к Елене, обнял её крепко-крепко и тихо сказал:
— Да, Лена. Я тоже этого безумно хочу. Иногда мне просто становится жутко от одиночества, которое я испытываю. Моё сердце заходится частыми ударами и выпрыгивает из груди. Особенно ночью, когда вдруг осознаешь, что спишь один и некого прижать к себе, чтобы ощутить тепло человека, которого действительно любишь... Мне так одиноко на этом свете, что просто иногда не хочется жить здесь. Я очень рад, что встретил тебя. До тебя у меня была пара неудачных опытов с женщинами, но все они бросали меня, они только пользовались мною. Я очень надеюсь, что мы с тобой нашли друг друга и не потеряем никогда и проживем вместе всю жизнь.
Закончив сей страстный монолог, я прижал Лену к себе, чмокнул в губы, а руками медленно распустил поясок её халата. Полы халата распустились и обнажился упругий белый животик с треугольничком мягкого меха внизу. Я обвил руками её талию и сомкнул их на её спине. Лена выгнулась и подалась мне навстречу. Я целовал её груди, ласкал языком её крупные розовые сосочки, потом стал спускаться ниже и ниже, щекотать пупочек губами. Далее я спустился ещё ниже. В это время Леночка легла на стол и раздвинула свои ножки. Моим глазам открылся прелестный маленький бутончик, как будто какого-то экзотического цветка. Он был влажным, ярко-алым и обрамлённым светлыми курчавыми волосками. Он буквально истекал соком и просил: «Приласкай меня, мой хороший, начни сейчас!». И я не смог устоять. Я с силой впился в это прекрасное чудо природы и ощутил на губах солоновато-терпкий вкус женской пещерки. Это было просто незабываемо, просто чудесно...
Когда Лена кончила, я отпрянул от неё как бы в замедленном темпе и поднял на неё лицо. Она смотрела на меня счастливыми глазами и улыбалась. Я доставил ей счастье и сам был счастлив по этому поводу.
— А знаешь что, милый, — сказала она после минутного молчания, — нам ведь с тобой скоро на работу.
И мы стали одеваться.
Прошло некоторое время и настала суббота. В субботу, как вы помните, мне надо было идти вместе с Гариком и Вохой в «Веселую отмель». На тот момент я уже практически жил у Елены, мы планировали с ней полный мой переезд к ней. У неё была большая просторная квартира, не чета моей халупе на окраине и Лена решила, что целесообразнее будет, чтобы я переехал к ней.
Конечно, идти в крутой развратный бар после того, как практически предложил своей девушке руку и сердце будет, мягко говоря, несообразно. Но ведь есть такая вещь как мальчишник, правильно? Так почему бы и не погулять последний раз в холостой жизни? Мне кажется, я имею на то полное право. Я решил ничего не говорить Лене, сказал только, что в субботу встречаюсь с друзьями в мужской компании. Леночка пожала плечами и дала своё согласие. Я вышел в коридор и направился к кабинету Вохи.
Уже на подходе к кабинету было понятно, что Воха где-то рядом. Из-за двери доносился тяжёлый индастриал. Это тип как-то припёр на работу колонки и подключил к своему компу. Он врубал музон каждый раз, когда ему надо было что-то напечатать или просто когда работал. Наш директор сначала был в шоке, а потом привык и даже стал брать у Вована диски, так как тоже вдруг полюбил тяжёлую музыку. Так вот, я подошел к двери и толкнул её.
Среди стеллажей с книгами, огромных плакатов ещё советских времён, кактусов, которые поливались раз в год, когда вся контора уходила в отпуск, за своим потрепанным «пентюхом» сидел Воха. Он покачивал головой в такт музыке и бодро стучал по клавишам. На то, что я вошёл он никак не отреагировал, так как сидел спиной к входу. Я решил поприкалываться. Медленно подкрался к Володьке и неожиданно схватил его за плечи.
Воха подпрыгнул метра на два над стулом, честное слово. При этом он ещё издал трубный рёв, похожий на рёв цейлонского слона в брачный период. Надо же, я и не думал, что это его так напугает. Я отпустил его и Воха резко повернулся ко мне:
— Миха, ёб твою мать, ебана рот! Хули людей, блядь, пугаешь! Я чуть не спятил, ёбт...
— Не трынди, толстяк! Мы в «Отмель» идём сегодня или где?
— Ну так, ёбти! А ты же с Ленкой теперь живёшь, как она тебя, муженька, из тихой семейной гавани отпустит, а?
— Знаешь, Вовка... Каждый нормальный мужик имеет право на лево, а тем более право на мальчишник. Ты считаешь, я не могу воспользоваться этим правом?
— И вправду, Мишка, можешь. Ну, готовь баксы и в 10 вечера мы все идём в «Отмель». Встречаемся все на стоянке возле «Континенталя». Там и тачки поставим, очень удобно.
— Окей, договорились...
— — —
Ну вот, суббота! У меня новое выступление. Отрепетировать я его всё-таки успела и на публику выпустить можно, я думаю.
После удачно провернутой операции с компроматом Пётр Иванович отвалил мне полторы штуки баксов (даже за «вредность» доплатил 300$) и ещё долго стучал лысиной об пол, рассыпаясь в благодарностях. Потом мы выпили слегка за успех и он отвёз меня домой. А директор потом даже дал мне выходной на следующие сутки. Класс! Спасибо вам, Николай Семёнович! За сутки, я как раз успею отрепетировать мою новую программу. В ней было довольно много сложных элементов, я крутила такие невероятные кульбиты вокруг шеста, что непрофессионал бы посчитал это невозможным. Возникала такая иллюзия, что я просто перетекаю по шесту как ртуть туда-сюда, а иногда казалось, что я болтаюсь в невесомости. Со стороны зрелище казалось довольно эффектным, это я поняла, когда мне показал съёмку моего выступления мой художественный руководитель. Все желали мне успеха.
Виктору Пелевину посвящается
Я сидел в офисе и перебирал бумаги. Скопилась просто куча документов. Ну, знаете, как это бывает, когда скапливаются старые документы, счета, договора, выписки, справки и прочее? Вот у меня как раз такая фигня и была. Надо же их куда-то девать? Правильно, надо. Поэтому у меня рядом со столом сейчас была поставлена большая корзина для бумаг. Шредера у нас не было — не настолько крутая контора, чтобы иметь свой шредер. Да и вообще, зачем он нужен, если потом всё равно весь мусор выкинется в большой бак рядом с нашим зданием? Незачем.
Так вот, перебираю бумажки, выкидываю лишнее и вдруг слышу разговор на лестнице:
— Так чё, в натуре, идём в субботу в клуб?
— Идём, бля! А у тебя баблосы то есть?
— А то, бля! Заебись в субботу в клубе будет! Наташка выступает со свое
Поделиться в:
Назад к рассказам