Ладога, последний рейс на Валаам, пароход идет в Питер. Уже кончается прозрачный октябрь, днем несколько раз начинался дождь с порывистым ветром.
Ладога раскачалась, стала свинцово-серой. Пароход задержали на несколько часов в гавани острова и мы еще несколько часов гуляли по каменистым тропинкам. Мы замерзли и промокли, но нам хорошо от этого холодного солнца, ветра и дождя. Уже темно и, наконец, пароход выходит в Ладогу. Валаам темным осколком гранита проваливается в ночь. Качает, в ресторане ловим тарелки, нам весело, нас не укачивает, только смеемся, сталкиваясь локтями в погоне за уезжающей чашкой. После ужина мы переходим в бар и
Окончательно выгоняем дневную промозглость коньяком. Народу почти нет. Возбуждение дня еще не улеглось, коньяк согрел и снова хочется почувствовать резкий холодный ветер. Мы одеваемся. Выход на нижнюю палубу закрыт — ее захлестывает волной. Мы выходим на 3 и идем к носу, на тот кусочек палубы, что перед баром. Прожектор уходит бесконечным конусом в темноту.
Качает заметно. Мы подходим к лееру и в эту секунду палуба резко ухает вниз и как в замедленном кино в свете прожектора встает стена брыз, которая через секунду обрушивается на нас ледяным ливнем. Вода стекает по лицу, мгновенный озноб. Скорее, скорее в уютную и теплую соту каюты. Там, тепло, тихо и уютно. Там музыка и горячий душ. Сбрасываем куртки, срываем одежду и в душ, под обжигающие колющие струи воды. Душ маленький и тесный и мы прижимаемся друг к другу, чтобы быстрее наполнить теплом наши тела. Постепенно мы согреваемя и расслабляемся, озноб уходит и приходит сладкая истома чистого тела. Зарождается, неосознанное еще, желание нежности, случайные прикосновения обжигают, в глазах загорается бесовский огонек. Мои глаза сами закрываются, а губы тянуться к твоим губам, сейчас они сольються. Твой язык коснеться моего неба и что-то шевельнется внутри. Закружиться голова, застучит в висках кровь и я превращаюсь в самку, жадную и ненасытную. Я вся ощушение собственного тела, мне не нужны глаза, они закрываются сами, я только слышу твой шепот, о боже, что это за слова ты говоришь, просишь, требуешь, слова дурманят, я просто таю, растворяюсь и покоряюсь. Твои руки скользят по моему телу, губы находят соски и они в ответ на твою ласку твердеют и набухают, руки спускаються ниже и гладят живот, еще ниже... Внизу живота возникает сладко тягиучее ощущение предчувствия, а руки уже ниже и хочется сильно сжать ноги и еще на мгновение отсрочить, оттянуть... Мои руки гладят твою шею и я выдыхаю тебе в ухо — Пошли... О, эти дурацкие узкие отдельные койки в теплоходной каюте, но есть, есть выход. Мы лихорадочно сбрасываем на пол матрасы и просто падаем на смятые простыни. От ночника на стене пляшут причудливые тени, мы чуть замедляем темп, поняв вдруг, что нам некуда торопиться и
начинаем медленно наслаждаться друг другом. Мне хочется задохнуться в поцелуях, задохнуться от волны нежности и предощущения близости. Твои губы такие жадные, чуть колючие шеки немного царапают кожу, пальца поглаживают и играют волосами на лобке, твои руки требуют раздвинуть ноги шире, шире, а язык обжигает, проникает внутрь, ходит кругам, спускается ниже и уже касается ануса. Мое тело покрывается испариной, его пробивают током, и хочется еще, еще, еще... чтобы это длилось вечно и вдруг все тело перекручивает сладкая судорога, волны накатывают одна за одной и нет ни света, ни тени есть только блаженство и благодарность...
Первый голод утолен и мне уже хочется иного, мне хочется видеть и смотреть. Я открываю глаза — ты лежишь рядом на спине. Я вижу твой радостно возбужденный член и мне хочется поцеловать его и пройти языком, резкими горячими и влажными толчками от головки до самого основания и сжать затвердевшие яички. Хочется заглотить, высосать до последней капли. Я поднимаю глаза на твое лицо и вижу застывшую маску приближающегося оргазма, слышу твое участившееся дыхание, твой стон и меня захлестывает горячая лихорадочная радость. Язык прикасается все чаще, все глубже, губы обхватывают плотнее, рука сжимает сильнее, да, да, да... вот сейчас, еще мгновение...
Теперь мы смакуем близость, мы лежим на полу маленькой каюты на корабле идушем в ночь через черную промозглую штормящую Ладогу и в нескольких метрах от нас за тонкой пластиковой дверью ходят другие люди, а нам нет никакого дела до всего мира. Сейчас мы живем этим мигом и счастливы им. Мы накрылись одеялом и прижались друг к другу, мы отдыхаем, но вот я снова чувствую, что твои руки как-то по другому прикасаются ко мне, чуть более требовательно, ты снова шепчешь мне на ухо, переворачиваешь на живот и подкладываешь подушки. Мои ноги широко раздвинуты, ты устраиваешся сзади и снова начинается эта сладкая, сладкая пытка. Я чувствую твой язык и руки сзади, ты гладишь, гладишь, постепенно раздвигая и сжимая ягодицы и прикасаешься языком, сначала чуть-чуть, потом все больше и больше. Мне почему-то немного стыдно, но бесконечно сладко и хочется еще и еще. Уже опять застучали в висках серебрянные молоточки, и закружилась голова, мне хочется более силных ощущений, мне хочется, чтобы ты звонко шлепнул меня и ты угадываешь это и чередуешь изысканнейшую ласку со резким шлепком. Твои пальцы находят аннус и входят внутрь, вагина тоже не остается без внимания. Я начинаю раскачиваться и буквально насаживаюсь на твои пальцы, я готова, я хочу, я очень хочу, а ты все оттягиваешь и оттягиваешь этот миг, но вот я чувствую прохладу крема и да, да, не торопись, а теперь сильнее, сильнее, до самого конца...
И опять мы не люди, а просто самец и самка, слившиеся воедино, угадывающие желания друг друга и требующие и берущие свое.

Поделиться в: