I
В этот день Дмитрий возвращался домой поздно. Его «восьмерка» летела, купаясь в свете теплых, согревающих городских фонарей. Свет этот скользил по улицам, робко заползал в самые темные уголки покрытых ночью домов и окутанных кустами построек, отражался от проезжающих мимо автомобилей, отчего те блестели, подмигивая запоздавшим прохожим. Ночью город совсем другой. Оживают актеры, которых нет днем, актеры, рожденные воображением. Каждую ночь они разыгрывают перед зрителем свой волшебный спектакль. И главный режиссер этого ночного шоу — воображение человека. Оно может превратить тень от автобусной остановки в невиданное людьми чудовище, а столб для афиш воображение оборачивает в таинственную незнакомку, зачем-то гуляющую в полумраке ночного города.
Восьмерка минула кольцо и вырулила на улицу, ведущую к окраине города. Дмитрий думал о прошедшем дне. Он выдался трудным, нервным и напряженным. На работе как всегда не клеилось, а дома его никто не ждал. Вспомнив об этом, он почувствовал, будто червь грызет его изнутри тупыми зубами, вгрызаясь в камень, который, казалось, был последним прибежищем его терпения.
За многие месяцы он привык к тому, что дома его ждет Катя. Дмитрий думал о том, что в общем-то он не любил ее, но чувствовал к ней уважение. Может быть он оправдывал себя, успокаивал себя тем, что не испытывал к ней никаких чувств, но в душе он знал, что это ложь. Он заставлял себя поверить в ложь, чтобы приглушить боль в душе. Однако сердце отказывалось подчиняться разуму. Оно не верит словам. Оно чувствует. А разве можно уговорить залитый кровью, глубоко порезанный палец не болеть? Боль в его душе была тупая, но очень сильная, отчего выворачивало наизнанку. Диме хотелось укрыться от мира, залезть под одеяло, как не раз делал он в детстве, испуганный страшными рассказами своего деда...
В голове Дмитрия проносились фразы...
 — Ты никогда не ценил меня. Для тебя девушка — это должное. Вещь, которая полагается каждому парню как бесплатное приложение к пастельным сценам! — нервно говорила Катя.
 — Не говори так... Дда... Я, наверное, не прав. Но я... — виновато пробубнил Дмитрий.
 — Не начинай снова свои слезные оправдания и не надейся, что мы опять помиримся, и я снова кинусь тебе в постель. Для тебя любовь — формальность. Никому ненужная формальность...
 — Катя!
 — Я устала, понимаешь? Каждый день ты говоришь те же слова, каждый день ты умоляешь меня быть твоей, а потом преспокойно занимаешься своими вещами, не обращая на меня никакого внимания. — Катя раздраженно кричала.
 — А ты думаешь мне легко? Думаешь я не устаю? — парировал Дмитрий.
 — Великолепно! Мы устали друг от друга и надеюсь навсегда. — уверенно, но со слезами на глазах сказала Катя, собирая в свою сумочку какие-то вещи. Дмитрий растерянно сидел
 — Я думал, что хотя бы ты не такой как все... думала, что хотя бы ты дашь мне то, чего мне никто не дал... — уже плакала Катя.
 — О чем ты говоришь? — тихо спросил Дмитрий.
 — Ты... знаешь?... Мне кажется я сильно в тебе ошиблась... — захлопывая дверь выкрикнула Катя...
 — Катя! — крикнул он и вскочил со стула, но тут же небрежно сел. За секунду в голове Дмитрия произошло извержение вулкана. Он возненавидел ее всем своим сердцем, ярость кольнула его тело, но вдруг он захотел броситься за ней, догнать, встать на колени и умолять вернуться... Но Дима посчитал, что умолять ее вернуться теперь будет бесполезно. Он чувствовал себя как маленький ребенок, который лишился любимой игрушки. Он чувствовал досаду, обижался на нее, на самого себя.
 — Жаль — подумал Дмитрий, поворачивая в двор. Свет от фар автомобиля скользнули по окнам круглосуточного продуктового магазина. Сейчас ему было безразлично. Вернее, ему казалось, что было безразлично. Сработал защитный механизм психики и Дмитрий погрузился в глубокою шахту, где было темно, но сухо. «Депрессия» — подумал Дмитрий пытаясь найти определение своему состоянию.
Неожиданно в голову Димы пришла мысль, что в холодильнике дома ничего нет, отчего ему стало почему-то весело. В животе ныло и он вспомнил, что сегодня остался без обеда. Рефлексивно он нажал на тормоз, когда в памяти у него молнией пронесся образ круглосуточного продуктового магазина.
 — Так... Что же нужно купить? — про себя сказал Дима, откидываясь и расслабляя тело в кресле автомобиля — Хлеб... не плохо было бы взять колбасы и яиц... что-то надо будет есть завтра... — он закрыл глаза, пытаясь припомнить еще что-нибудь.
В это мгновение в окно соседней пассажирской двери кто-то тихонько постучал. Дмитрий открыл глаза. Дверь была не на замке и человек, которого Дмитрий почти не различал в темноте приоткрыл ее.
 — Извините... Не могли бы вы подвезти меня до Ольминского проезда. Это совсем недалеко отсюда. — прозвучал спокойный женский голос. Но это был не тот женский голос, который можно услышать за прилавком на рынке, не тот женский голос, что раздражает своей вульгарностью, не тот голос, который порой трудно отличить от мужского. Это был особый голос. Голос, наполненный свежестью утренней росы. От этого голоса одновременно шло согревающее тепло и колол холод. Это был голос сказочной феи, а, может быть русалки?"Наверное, она работает на телевидении или радио,» — задумался Дмитрий и тут же растерянно переспросил:
 — Что?
 — Видите ли, я из другого города. Приехала к подруге, но, к моему сожалению, совсем заблудилась в вашем районе. Мне сказали, что Ольминский проезд недалеко от сюда...
 — Да-да — неопределенно заговорил Дмитрий... — садитесь, я подвезу.
Голос этой незнакомой женщины словно какой-то волшебный газ наполнил его голову, отчего он напрочь забыл о своем ужине и думал теперь только о сказочных звуках, которые из уст незнакомки плавно лились свежим, чистым ручейком.
В течение последующих пятнадцати минут они молчали, а Дмитрий тщетно заезжал во дворы. Ольминский проезд словно сдуло прохладным весенним ветром вместе с опавшей листвой. Машина Дмитрия остановилась под уличным фонарем и, словно умирающий от ран зверь, поперхнулась, издала непонятные звуки и затихла. Дмитрий выключил двигатель.
 — Ничего не могу понять! В этом городе так сложно заблудиться. — он бросил взгляд всторону, на нее. В темноте раньше он не мог разглядеть ее, но теперь она была освещена вся, с ног до головы. Где-то в груди Дмитрия прокатился колючий комок. Перед ним сидела стройная женщина в коротком легком платице ярко красного цвета. Платье ничуть не скрывало ее стройных, красивых и по-настоящему женских ног. Кожа на ногах была мягкой, бархатной и в меру загоревшей. Ни единой царапины, ни единой складочки или мелкого шрама Дмитрий не заметил на ее очаровательных ногах. Ему неожиданно стало жарко и он почувствовал в своих брюках легкое движение. Он поднял взгляд чуть выше. В мозгу его мгновением раньше выстроились образы этой таинственной, но очень волнующей незнакомки. И мозг его не был обманут. Фигура ее была не только стройна, но и безумно изящна. Спина ее была чуть выгнута вперед, что придавало ее груди поистине незабываемый вид. Грудь ее не была огромна, как у девиц, зарабатывающих на позировании своего тела для дешевой порнографии. Скрытая под платьем грудь была создана Богом. По другому Дмитрий не смог бы описать ее. Это создание было сотворено Богом, настолько фигура ее была совершенна и женственна. Круглые упругие груди манили его. Яркий свет уличного фонаря был для Дмитрия сейчас лучшим другом, потому что пробирался сквозь летнее ее платье, практически оголяя незнакомку. Он видел ее нежные, прекрасные соски, которые придавали ее платью ошеломляющий вид. Взгляд его просто не мог оторваться от ее тела, но он поборол себя. Лицо незнакомки соответствовало ее телу. Такого красивого лица Дмитрий не видел никогда в своей жизни. Черты ее лица были тонки и правильны. Кожа была молода и свежа, а губы, которые были слегка тронуты помадой розоватого цвета сложились в легкой улыбке. Они встретились взглядами и Дмитрий словно погрузился на дно глубокого озера с удивительно прозрачной голубой водой, подобной жидкому кислороду. Синие глаза ее были кристально чисты и вместе с губами нежно улыбались. Дмитрий понял, что те четыре секунды, что он разглядывал ее, она следила за ним. Предательский свет выдавал не только прелести незнакомки, но и его действия. Дмитрий стыдливо отвел глаза. Он чувствовал пульс в своих висках, а то, что было у него между ног, желая вырваться наружу, готово было порвать его брюки.
Чтобы скрыть это Дмитрий нервно заерзал в кресле, но ему показалось, что этим он лишь акцентировал на себе внимание. Женщина, которой на вид было лет двадцать шесть также отвела от него взгляд. Воцарилось молчание и Дмитрий понял, что не сможет нарушить его. И чем дальше оно будет длиться, тем сложнее будет ему вымолвить хотя бы слово.
 — Что ж — вдруг сказала она — большое вам спасибо за помощь. Извините, что заставила вас беспокоиться. Очень прошу простить меня.
Она стала собираться, плавными движениями взяв с пола небольшой портфель. Дмитрий понял, что она сейчас уйдет, что он больше никогда не увидит ее, что больше не сможет насладиться видом ее нежного тела и, сам не веря своим словам, начал быстро говорить:
 — Подождите... Куда же вы сейчас... Заблудитесь. Ночью ведь так опасно ходить...
Она пристально посмотрела на него. Но теперь он не смущался ее взгляда а смело смотрел ей прямо в глаза. Тонкие черные брови были настоящим украшением ее лица и Дмитрий подумал, что, пожалуй, любой участок ее тела есть украшение. Он смотрел в ее глаза и чувствовал страсть, которая придавала ему смелости.
 — Я живу здесь недалеко. Один. Я могу предложить вам переночевать у меня, а утром мы вместе найдем ваш несчастный проезд.
Взгляды их не отрывались друг от друга и она мягко, но грациозно поставила портфель обратно, ничего не сказав. Дмитрий понял ее движение и, боясь, что она передумает, быстро завел машину.
Наверное так ходят богини, подумал Дима всматриваясь в ее походку. Все — от кончиков ее пальцев до роскошных волос выдавало в ней богиню. Дмитрий, восхищаясь ее движениями, и постоянно скользя взглядом по ее фигуре, молча провел ее в квартиру. Ему показалось, что он не должен так упорно молчать и, пытаясь подобрать нужные слова сказал:
 — Проходите. Тут я живу. Здесь немного неубрано... Не обращайте на это внимание... — Дмитрий неловко улыбался, а она все также нежно улыбаясь ему в ответ сказала:
 — Да вы не беспокойтесь. Я не слишком помешаю вам. Да, как имя моего спасителя? — улыбка на ее лице стала выраженнее.
 — Ах да! Дмитрий. Меня зовут Дмитрий. Ааа... Вас?
 — Мое имя Наталья.
Дмитрий остановился, растерянно посмотрев на нее. Наталья... Так звали его первую девушку, которую он по-настоящему любил. Это было в восьмом классе. Они учились вместе, а судьба распорядилась так, что на уроке химии они сидели вместе. Дмитрию нравилась химия, потому что они с Наташей часто вместе выполняли лабораторные работы. Увлеченные делом, они часто касались друг друга руками. Эти прикосновения Дима запомнил на всю жизнь...
Опомнившись Дмитрий сказал:
 — Ну что же мы стоим? Проходи, Наташа.
Она, стоявшая к нему боком, повернула голову и загадочно посмотрела на него. Дима понял, что обратился к ней на «ты» и придумывал — чтобы сказать, но не успел.
 — Хорошо, Дима. Покажи, где мне можно будет устроиться на ночь...
Следующие полчаса Дмитрий восторженно наблюдал за Наташей. Не зная, можно было подумать, что не она находится у него в гостях, а совсем наоборот...
Он сидел на кухне и потягивал остатки горького чая. Дмитрий слушал, как в ванной льется вода и думал о своем поступке. Что то неведомое двигало им. Никогда раньше Дмитрий не знакомился с девушками на улице, а тем более — не приглашал в дом. Дмитрий всегда был человеком выдержанным и расчетливым. Все в его жизни было предсказуемым — учеба, работа. Даже Катя, с которой он сегодня поссорился, была для него кубиком в здании, которое имеет название «жизнь». Он строил это здание своими руками. Оно было ровное и симметричное. Но что-то произошло с ним. В ровной, холодной и гладкой стене случайно появился выступ, уродуя симметрию, но Дмитрий почему-то нисколько не жалел об этом. Сейчас ему даже казалось, что этот выступ вполне вписывается в общий план стройки...
В комнате было темно. Он расположился на скрипучем диване, пожертвовав свою кровать Наташе. Довольный тем, что смог убедить ее спать на его кровати, он заворочался, пытаясь найти удобное положение. В единственной комнате было тихо и темно. Свет просачивался через окно, но тут же рассеивался в густом от темноты воздухе комнаты. Дмитрий лежал на спине и о чем-то думал. Он услышал, как Наталья вышла из ванной и направилась в комнату. Оглушенная темнотой она осторожно ступила на паркет. Глаза Дмитрий, успевшие привыкнуть к ночи, увидели ее фигуру и напряженно следили. Она вошла и легким движением начала снимать свое платье. В это мгновение сердце Дмитрия заколотилось так, будто приводилось в движение тысячей механических двигателей и кровь с силой запульсировала в его висках. Он видел ее силуэт в тумане темноты. Он отчетливо видел то, что на ней не было нижнего белья. По ее телу случайно скользнул свет от проезжающего мимо автомобиля и он на миг увидел ее всю, обнаженную, совсем раздетую. Плавные ее очертания манили его. Ее плечи, руки, все было прекрасно, словно было отполировано искусным мастером. В эти секунды он бы отдал все, чтобы еще раз увидеть ее...
В комнате царствовала тишина. Сестра темноты сейчас угнетала Дмитрия, который уже около получаса лежал на диване с открытыми глазами. Но он не видел ничего кроме этого прекрасного создания. Он безумно хотел притронуться к ней, обнять ее. Он испытывал непреодолимое желание обладать ею. Дмитрий чувствовал, что конечно сойдет с ума, если больше не увидит ее. «Если бы... если бы...» про себя думал он и неожиданно для себя встал с дивана. Удивленный собственным действием он прислушался к происходящему в комнате, но было тихо. «Наверное она ничего не слышала,» — подумал он, и тут его ноги преподнесли ему еще один подарок. Он робко зашагал к кровати, на которой под тонкой простыней угадывалась божественная фигура Наташи. Он чувствовал, что совсем взмок, что идет уже целую вечность, хотя сделал всего несколько нерешительных шагов. Медленно он приближался к ней и когда подошел к краю кровати остановился. Его охватила паника. Он смотрел на ее лицо, с которого не сходила легкая улыбка. Кристальные глаза ее были открыты. Грудь размерно приподнималась и опускалась и, казалось, что этот безумный поступок почти незнакомого ей мужчины нисколько не испугал ее. Дыхание приводило в движение два небольших бугорка, которые образовывали ее соски, накрытые простыней. Последняя точно повторяла рельеф ее тела. Простынь огибала ее талию, бедра и он увидел как неглубокая впадинка преобразовывалась в изящный холмик, за которым был резкий провал, который вверг его в дрожь. Руки Дмитрия похолодели. Сердце бешено колотилось в его груди. В горле пересохло. Наверное именно такие женщины вдохновляют мужчин на подвиги и Дмитрий чувствовал, что еще немного и он совершит подвиг. Дмитрий вгляделся в ее лицо, которое все также как и прежде выражало тонкую как шелковая ткань улыбку. Глаза смотрели на него, а губы чуть двигались. Он попытался разобрать движения губ. Они были сочными, словно зрелая клубника и чуть влажными.
Он стоял перед ней обнаженный, а его член был тверд и решителен. Девушка смотрела ему в глаза и ничего не говорила. Дмитрий даже не мог сказать, видела ли она то, что творится у него чуть ниже живота. Дима уже не мог отступать и он готов был поклясться, что она поняла это. Наташа сделала еле заметный кивок головой и он осторожно, насколько это возможно, лег рядом с ней на бок, ожидая реакции девушки. Но никакой реакции от нее не последовало. Дмитрий приподнялся и робко поцеловал ее в шею, отчего она сделала движение рукой. Он почувствовал ее запах, смешенный с легкими духами и он уже не в силах был оторваться. Его губы поцеловали ее шею еще раз, а потом еще раз, чуть выше и еще раз, пока он не нашел своими губами ее губы. Они были покрыты теплой росой и он как вампир впился в них, высасывая все соки. Ее губы ответили ему нежными движениями, а руки девушки крепко обняли его, прижимая к себе. Своей телом он почувствовал как грудь ее мягко прикоснулась к нему. Сквозь простыню он почувствовал сосок и прижался к нему еще сильней. Она издала удивительный стон, который, должно быть, привел бы к оргазму любого мужчину. Дмитрий уверенным движением с легкостью сдернул с нее простынь. Он снова увидел ее, и желание его сжирало его. Огонь вырывался из его груди. Во рту было влажно и он сглотнул накопившуюся слюну. В этот миг девушка улыбнулась и рука ее оказалась у него на груди, жестом останавливая его. Он с недоумением посмотрел на нее, а она лишь вытянула указательный палец, который медленно, словно свеча, которую бояться затушить от случайного сквозняка, подтянулся к ее губам. Она изящно облизнула его и также медленно провела им по шее Дмитрия и по его груди, будто случайно трогая его соски. Он застонал и двинулся к ней, но и в этот раз она остановила его. Она снова облизала палец и провела им по своей груди. Ее тонкие пальцы тронули соски. Плавными круговыми движениями она начала массировать их. Надрывный звук вырвался из груди Дмитрия, терпение которого было за красной чертой. Эта женщина возбуждала его, играла им и заставляла его играть по ее правилам. Ему нравилось это, хотя роль досталась не из легких. Скользкие пальцы скользнули по животу и бедрам. Она привстала с кровати и села напротив него согнув ноги. Дмитрий едва удержался от порыва кинуться на нее. Он чувствовал себя животным, которое требует удовлетворения всех желаний. Он желал ее всем своим существом. Все юношеские мечты вертелись в его голове и он хотел от нее невозможного. Он почти требовал, не мог сдерживаться, но она умело управляла им. Глаза ее оценивающе смотрели на него, остановившись на его лице.
 — Ты... я хочу... — застонал Дмитрий
 — Тсссс — мягко прервала его Наташа. Она продолжала свою игру. Ее ладони скользили по ее ногам. От трения кожа тихо шелестела, но звук этот врезался в голову Дмитрия, оглушая его. Он также сел напротив девушки. Ее нога очень медленно, сантиметр за сантиметром потянулась к нему и дотронулась до ступни. Он почему-то вздрогнул. Ее легкая ножка двинулась дальше вдоль его ноги, и когда она вытянулась, он увидел открывшийся лобок. Член его задрожал от напряжения, а носок ее ноги вытянулся. Она снова изящным движением облизала средний палец и опустила его прямо на лобок, аккуратно покрытый черными волосами. Пальцы слегка погладили лобок, прошли мимо и утонули где-то между ног. Наташа застонала. Вторая ее нога начала вытягиваться по направлению к нему, но прошла теперь между его ног. Ее ступня уперлась в его член и пальцы на ноге осторожно сжали обнаженную розовую головку, которая непривычно увеличилась в размерах. Дмитрий взял ее ступню в руки и поднес ко рту. Он облизал ее пальцы, а начал слегка посасывать большой палец. Наташа опять застонала и ее средний палец, который находился где-то между ее божественных губ задвигался с большей амплитудой. Она неожиданно подтянулась к нему и, освободив ногу, с силой врезалась своими губами в его. Таких поцелуев у Дмитрия не было никогда. Она кусала его и он чувствовал как в рот к нему проливается соленая кровь. Девушка облизала губы Дмитрия, а потом толкнула его. Он упал на постель на спину. Наташа на четвереньках подобралась к нему и несильно укусила его за щеку. Он вскинул руки, ухватил ее за ягодиции и сжал ладонями. Она перехватила его руки и оттолкнула их. Язык ее медленно пополз по щеке, шее, груди, сместился к животу. Член его задевал за ее тело, отчего Дмитрий каждый раз вздрагивал. Ее влажный язык тронул его член, прошел по бороздке и спустился к мошонке. Она осторожно взяла мошонку в рот и немного оттянула ее. Крайняя плоть еще сильнее освободила головку члена, которая теперь красовалась в полностью обнаженном виде. Губы ее с небольшим усилием обхватили головку члена и чуть сдавили ее. Дмитрий что-то прошептал. Он уже не слышал своего голоса. Рот ее был влажен, язык был горячим и мягким. Язык прекрасной девушки обнимал головку, гладил ее, бился об нее.
 — Наташа! — воскликнул Дмитрий...
 — Я знаю, мой мальчик — ответила она ему — Я твоя. Возьми меня!
Он вскочил с постели и крепко обнял ее. Она быстро обхватила его ногами. Дима встал с кровати и положил ее на холодный журнальный столик. Пока он нес ее по его члену медленно стекала жидкость родившаяся в недрах желанного женского тела. Он ласкал ее груди. Руки его бродили в ее волосах, а член скользил по смоченным половым губам. Он оторвался от горячего тела и согнулся у нее в промежности. Большими пальцами он раздвинул большие губы и вдохнул запах женщины. Сладкий цветок открылся ему. Будто стараясь не повредить хрупкие лепестки он погрузил свой член в мякоть ее тела. Он плавно вошел в нее. Девушка вскрикнула а ее пальцы впились ему в руки.
 — Давай, милый мой, давай! Чего же ты медлишь? — умоляла она.
Его член погружался в ее тело с силой ударяясь в центр мироздания. С каждым ударом девушка вскрикивала. Он что-то шептал ей на ухо. Они кричали уже вместе...
Горячая плотная жидкость ворвалась в ее тело. Как волчица девушка взвыла и застонала от удовольствия. Дмитрий упал на колени. Его руки ослабли и он положил свою голову между ее грудей.
Дмитрий проснулся на своей кровати, но еще не открыл глаза. Я счастлив — думал он... Никогда раньше в душе у него не цвело столько цветов. Ему было легко и свободно. Лежа он представлял себя птицей, парящей где-то над высокими холмами. Правой рукой он начал искать таинственную незнакомку. Сердце его кольнуло, потому что он искал и не находил ее.
 — Боже — вздрогнул он и открыл глаза.
II
Дмитрий сидел в своей «восьмерке», которую заливал свежий утренний свет. Снаружи щебетали воробьи и по улице брели сонные люди. Рука его бродила по соседнему водительскому креслу и он быстро отдернул ее. Он огляделся. От круглосуточного продовольственного магазина его отделяли метров двадцать. Он понял, что заснул, когда собирался в магазин.
Дмитрий не чувствовал сожаления, что сон его не оказался реальностью. Он знал, что сейчас поедет в магазин у купит тысячу цветов, а потом повезет их Кате. Он вдруг понял, что не может жить без нее, что любит всем своим сердцем, каждым кусочком своей души так, как никогда никто не любил женщину. Он понял, что Катя для него самый дорогой, самый родной человек на свете. Он поедет к ней и положит к ее ногами тысячу цветов. Он знал, что это будет самым правильным решением в его жизни.
1998г.

Поделиться в: