Лязгая металлом и грохоча на стыках, обдавая встречающих на перроне горячим воздухом перегретого дизеля, поезд медленно останавливался. Билли посмотрел вдоль длинного ряда грязных серебристо-серых вагонов и увидел симпатичную леди, энергично махавшую ему рукой из окна.
Она так высовывалась, что были видны ее большие полные груди в низком декольте платья. Казалось еще чуть-чуть, и они выкатятся наружу из-под тонкой материи. Когда поезд подошел поближе он вдруг понял, кто была эта женщина — его милая мамочка. Смущенный этим обстоятельством, он глупо улыбнулся, и, подхватив свои чемоданы, устремился к ней. Его мать так перегнулась из окна навстречу ему, что он опасался, что она вот-вот упадет. «Привет, мам!» — запыхавшись, пробормотал Билли, и, поставив чемоданы, принялся заталкивать ее внутрь вагона. «О, мой малыш, я так рада тебя видеть!» — радостно запричитала она и подарила ему влажный сочный поцелуй.
« И я тоже» — он улыбнулся ей в ответ,» но, ты сейчас выпадешь из окна, дорогая!» Ее платье раскрылось на груди еще больше, и Билли, стоя совсем близко, видел ее полные белоснежные мягкие груди. Он пробовал, было отвернуться, но искушение было слишком велико. Краснея от смущения, он смотрел на эти прекрасные белые холмы нежной плоти, и наслаждался их совершенной красотой.
«Мам, осторожней, ты сейчас упадешь!» — еще раз повторил он. «Ой, я так обрадовалась, увидев тебя!» — оправдывалась мать, позволяя ему втолкнуть ее в купе.
Торопись малыш, поезд будет стоять недолго, мне не терпится обнять тебя!»
Билли поспешил к двери вагона. Вышедший навстречу проводник указал ему, где расположено его купе, но это было излишним. Он уже видел свою маму, поджидавшую его в дверях. «О, мой дорогой, наконец-то!» — выпалила она, радостно обнимая сына. Он ощутил опьяняющий аромат ее духов и слабый запах спиртного от ее дыхания, когда очутился в ее объятиях. Он почувствовал, как ее большие мягкие груди прижались к его груди. Его мать оставалась все такой же нежной и ласковой. Наконец, она отступила, назад давая ему дорогу.
«Заходи же дорогой, устраивайся. Мне нужно рассказать тебе так много!»
Усевшись на диван, Билли увидел, как мама достала кошелек, и отсчитала деньги, передавая их проводнику.
«Любезный, принеси нам бутылочку виски, стакан и закуски!» — попросила она.
Проводник развратно улыбнулся и похотливо подмигнул ей.
 — «Это не то, что ты думаешь! Он мой сын!»
 — «Да, конечно, мадам!» — продолжая улыбаться, произнес проводник — « как скажете».
Пока мать говорила с проводником, Билли осмотрел купе, и увидел, пустую бутылку из-под виски. Значит, она уже приложилась до него.
Мать долго сидела молча, нежно с обожанием глядя на него.
Билли даже почувствовал себя неловко.
Наконец, она произнесла: «Боже, как я рада тебя видеть», — она вздохнула и нежно сжала его руку. «Ты, все, что у меня осталось теперь!»
Слова потоком хлынули из нее. Она должна была выговориться. Она вновь пересказывала ему историю ее развода с отцом, при этом убеждая сына в своей полной невиновности. Билли знал, что отец ушел от нее к своей молодой секретарше и теперь развлекался с ней где-то на Багамах. Он разговаривал с отцом по телефону, и он сказал ему, что хочет использовать свои деньги и положение на полную катушку и пожить в свое удовольствие. При этом они с матерью ни в чем не будут нуждаться — он оставляет им значительную сумму денег.
Теперь сидя рядом с мамой, Билли видел, какой отпечаток наложил этот развод на мать. Она была подавлена и угнетена. Под глазами появились новые морщины. Огонек, обычно весело игравший в ее глазах, потух, и теперь в них была одна пустота.
В завершении своего рассказа она не выдержала и разрыдалась.
В это время вернулся проводник с бутылкой виски.
Мать откупорила ее и налив себе стакан, залпом осушила его словно заправский алкоголик.
Когда она ставила стакан на столик, поезд неожиданно дернулся, и мать, не удержавшись на ногах, упала на Билли.
При этом ее вытянутая вперед рука угодила юноше прямо между ног.
Эти несколько секунд пока рука матери касалась его члена, показались Билли вечностью. Наконец, она отпрянула от него и, покраснев, с волнением спросила: «Ой, извини, милый. Я не повредила тебя?»
Нет, нет, мам все в порядке!»
Билли налил виски себе и выпил, стараясь скрыть собственное волнение. В течение некоторого времени они оба молчали. Поезд быстро набирал скорость. Мать взяла его руку в свою, и вновь начала говорить о разводе.
Билли слушал ее, потягивая спиртное. Когда она вновь заплакала, волна жалости поднялась в юноше, и он обнял мать, утешая. Наконец, она успокоилась и затихла. Отодвинувшись от сына, она молча смотрела в окно. А юноша смотрел на нее. Несмотря на подавленное состояние, она выглядела удивительно красивой в свои сорок семь. Длинные шелковистые рыжие волосы струились по ее плечам. Ее прекрасное лицо подошло бы для обложки журнала мод.
Со стыдом, он восхищался ее большими полными грудями, туго оттягивающих под своей тяжестью, ткань платья. У нее были длинные стройные ноги, широкий округлый зад. Нет, его отец воистину был глупцом, оставив ее. Она была чертовски привлекательной и сексапильной женщиной. Мать, наверное, уже в десятый раз сказала, что теперь не доверяет больше ни одному мужчине кроме него. Это было приятно. Он чувствовал себя ее защитником и утешителем.
Наконец, она отвернулась от окна и налила себе еще глоточек виски. «Ты будешь?» — спросила она сына, улыбаясь.
Да немножко.
Они выпили. Мать, прижавшись к сыну, опять начала тихо плакать.
« О, я — так рада, так рада, что ты со мной. Я была так одинока и так несчастна. Теперь я чувствую себя в безопасности рядом с тобой, мой мальчик»
«Ах, мама, милая я так хочу помочь тебе!» — ответил Билли с искренностью и теплотой.
Мама нежно поцеловала его в макушку.
О, спасибо тебе мой милый, если бы ты знал, как важна мне сейчас твоя поддержка!»
Они надолго замерли в нежном объятии. Наконец, мать, серьезно посмотрела на него и несмело произнесла: «Билли, милый, скажи, а смог бы ты... В этот момент в дверь громко постучали. Раздался голос проводника: «Вагон ресторан открыт! Желающие могут идти обедать».
Когда он ушел, Билли спросил мать: — «Ты, что-то хотела сказать?»
«О, нет, ничего» — слабо улыбнувшись, ответила мать — «ничего такого, что не могло бы подождать». «Хорошо, тогда пойдем обедать. Я голоден».
 — «Я тоже, пойдем поедим».
Добираясь до вагона-ресторана, мать и сын то и дело сталкивались друг с другом в узком коридоре мчащегося поезда. Мать весело смеялась и шутила про их неуклюжесть. Это так не вязалось с ее прежним, печальным настроением.
Мать чинно вошла в ресторан, опираясь на руку сына, он не мог не заметить, как она гордилась этим. Когда они уселись за столик, мать вновь нежно взяла его за руку: «Ты мой единственный мужчина, теперь».
Билли почувствовал себя неловко. Ее слова можно было трактовать очень широко.
Наконец им подали обед, и Билли облегченно вздохнул,
занявшись едой.
Они довольно долго сидели, мирно беседуя и потягивая виски. Билли почувствовал, как его начало клонить ко сну.
Наконец, он не выдержал и сказал.
Мам, я очень устал сегодня и хочу спать. Ты не возражаешь, если я вернусь в купе».
«О, так скоро!» — огорчилась она... «Слушай, я могу заснуть прямо за столом».
«Хорошо, иди, я скоро вернусь, только еще пропущу стаканчик».
Мам, ты и так много выпила сегодня.
«Не волнуйся, я знаю, что я делаю. Иди ложись спать!» — и она мягко чмокнула сына в щеку.
Пошатываясь, Билли добрался до купе. Он устало разделся и нагишом рухнул в кровать не в силах даже натянуть пижаму.
Через несколько минут юноша спал.
Билл проснулся оттого, что кто-то возился с замком купе. Наконец дверь отворилась, и в тусклом ночном освещении он увидел свою мать. Нетвердыми шагами, покачиваясь, она подошла к своей кровати и села. Несколько минут она сидела молча, пристально, глядя в его сторону. Затем она позвала его: «Билли, сынок, ты спишь?»
Он не отвечал. Билли видел, как мать несколько секунд сидела, наблюдая за ним, и ждала ответа. Наконец, мама медленно встала. Расставив ноги, балансируя в раскачивающемся купе, она принялась расстегивать свою блузку. В тусклом ночном свете Билли отчетливо видел мать, стоявшую рядом. Она была так близко, что он мог слышать шелест материала. Внезапно, он почувствовал, как его член начал твердеть, наливаясь желанием. Мать сняла блузку и бросила ее на кушетку, а затем, не останавливаясь, расстегнула свой лиф.
Билли не знал, что делать. Прежде, чем он перевел дыхание, кружевной бюстгальтер выскользнул из ее рук и упал вслед за блузкой.
Он был в шоке. Его мать стояла перед ним, голой до пояса. Он знал, что не должен смотреть, но был не в состоянии отвести глаза от ее больших раскачивающихся грудей. Они были красивы. Спелые, мягкие, колыхающиеся горы абсолютно белой плоти с большими, темными кругами ареол, и торчащими в их центре ягодами вертикальных сосков. Эти чудесные белоснежные сферы приковывали к себе взгляд, ритмично раскачиваясь в такт движения поезда.
Затем мать быстро расстегнула свою юбку. Она легко сползла вниз по ее прекрасным длинным и стройным ногам. Теперь мать была полностью обнажена. Эрекция его члена стала причинять ему боль. Боже, думал Билли какое прекрасное у нее тело. Она была великолепна в свои 47. Ее красота не была красотой восемнадцатилетних, юных девушек, которых он знал. Нет, это была нежная и округлая красота зрелой взрослой женщины. И она возбуждала его гораздо сильнее.
Мать повернулась. Теперь он мог видеть ее полные широкие ягодицы, словно прекрасные белоснежные луны, мягкие и нежные. Он еле сдержал стон сладострастия. Мать неторопливо опустилась на свою кровать и, накрывшись простыней, замерла. Билли лежал в полной прострации. Стоило ему закрыть глаза, как образ его прекрасной голой матери тут же вставал перед ним. Это было невыносимо лежать так рядом с ней, зная, что лишь тонкая ткань простыни скрывает ее вожделенное нагое тело. Прошло минут десять. Напряжение Билли достигло апогея. Несколько раз он порывался подняться, но затем замирал в стыдливой нерешительности. Наконец, он не выдержал. Голый он бесшумно выскользнул из своей постели и подошел к матери.
Его всего трясло мелкой дрожью от возбуждения, во рту пересохло, сердце бешено колотилось в груди. «Мам, ты спишь?» — позвал он ее несмело. Мать не отвечала. «Мам!» Позвал он более громко и слегка потряс ее за плечо. Никакой реакции. По ее размеренному ровному дыханию Билли понял, что она погрузилась в глубокий сон. Не мудрено она пила целый день. Слабый запах спирта, смешанный с ее сладким эротическим запахом вечерних духов стоял в воздухе. Под тонкой материей простыни мерно вздымалась и опадала ее прекрасная грудь, которую он видел нагой совсем недавно. Он мечтал, он жаждал увидеть их вновь, чтобы ничто не мешало ему любоваться и наслаждаться их неземной красотой. Трясущейся от волнения рукой он осторожно потянул на себя край ее простыни. Он замер от восторга, не веря своим глазам. Груди его матери, большие нежные холмы алебастровой плоти предстали перед ним во всей своей ослепительной красоте. Он смотрел и смотрел на них и не мог налюбоваться. Это было само совершенство! Непреодолимое чувство поцеловать их возникало в нем все сильнее и сильнее. Но что будет, если мать проснется и застанет его? Что он будет делать тогда? Нет, желание его было слишком велико, чтобы голос рассудка смог остановить Билли. Робея, он склонился над матерью и нежно и любовно поцеловал ее торчащий большой сосок. Его тело затряслось в экстазе, когда его губы ощутили мягкую и нежную упругость ягодки маминого соска. Смелея он стал втягивать ее сосок в рот захватывая все больше и больше. Мать не просыпалась. Он сосал все смелее и смелее, распаляясь все больше и тут его сердце чуть не разорвалось. Его мать зашевелилась и сладко простонала «Ухмммммм, мммммм!» ее рука мягко подтолкнула его к своей груди и он с облегчением понял, что это является поощрением. Она вновь замерла. Билли продолжил сладострастно сосать мамину грудь. Теперь это уже не были робкими неуверенными движениями новорожденного. Он сосал и ласкал ее грудь уже бесстыдно с развращенной похотью, играя губами и языком, слегка покусывая сосок зубами. Осмелев, он положил ладонь на другую грудь матери, и начал нежно сжимать и ласкать ее. Затем, он перенес свои поцелуи на нее. Дико и безумно он ласкал, целовал и облизывал груди матери, не встречая никакого сопротивления. Но уже новая бесстыдная и извращенная мысль зрела в нем. Теперь он подумал о материнской киске. Что было бы, если бы он дотронулся до нее? Одна мысль об этом заставила его содрогнуться с головы до ног, а его член бешено запульсировал от восхищения. Что может помешать ему сделать это? Мать была абсолютно беззащитна. Он стал поднимать простынь. «Господи, что он делает!» — вихрем пронеслось в его голове. Ведь она моя МАТЬ! Она родила и воспитала меня. Он чувствовал себя бесстыдным, безумным похотливым чудовищем, посягнувшем на самое святое. И все же он продолжал делать это не в силах остановиться. Он откинул простыню целиком. Мать лежала перед ним абсолютно голая. Он ясно видел ее большой выпуклый лобок, покрытый густыми темными волосами. Он положил руку между ее ног, прикасаясь пальцами к нежным роскошным шелковистым волосам, и медленно двинул ладонь вниз к скрытому бутону маминой женственности. Никогда он не ощущал такого извращенного злого вожделения. Его пальцы приближались все ближе и ближе к запретному, волшебному месту. Его сердце бешено стучало, он весь взмок, обливаясь потом. И, наконец, он почувствовал среди хаоса мягких волос горячий и нежный гребень сморщенной плоти. Неожиданно его чувствительные пальцы наткнулись на что-то твердое среди влажной мякоти. В этот момент мать сладко и протяжно застонала. Он понял, что это был ее клитор. Ее стон вернул на секунду его к реальности.
Билли замер в испуге, ожидая со страхом ее пробуждения.
Но мать больше не подавала признаков жизни. Медленно и нежно он прикоснулся дрожащими пальцами к мясистым морщинистым лепесткам маминых половых губ, охраняющих вход в ее сокровищницу. Дрожь волнения передалась от кончиков его пальцев всему телу. Билли всего трясло мелкой дрожью от волнения и возбуждения, когда он любовно ласкал шелковистую горячую плоть. Он чувствовал, как мамино лоно начало увлажняться все сильнее и сильнее. Любовная влага сочилась из самых глубин ее женственности. В воздухе разлился мускусный дразнящий аромат женщины. Его член дико запульсировал, разрываясь от желания. Указательным пальцем Билли раздвинул мякоть половых губ и стал погружать его в горячий влажный канал любви. Его палец легко исчез целиком в мамином влагалище, затем он погрузил туда второй, а следом и третий пальцы. Эластичные нежные стенки послушно растягивались, обжимая их своей бархатистой нежностью.
Он задвигал своей рукой то погружая, то вытаскивая свою руку. «О, мой малыш... о, мой милый!» — не смогла сдержать своих эмоций мать. Она стала приподнимать свою промежность вслед за рукой Билли. Он испуганно взглянул на лицо матери. О боги! Ее глаза были широко раскрыты. Она не спала! Билли замер парализованный. Видя его замешательство, мать горячо зашептала ему: «Сынок, не останавливайся, продолжай! Я хочу, чтобы ты трахнул меня! Замени мне своего отца... стань моим мужчиной. Мне так одиноко... Прошу тебя! У меня уже полгода никого не было! Будь, проклят твой отец! Билли, заставь меня забыть его, заставь меня вновь почувствовать себя женщиной!» Ошеломленный, пораженный Билли слушал горячечный шепот своей матери. Ее слова были бесстыдны и так откровенны. Они никогда бы не подумал, что она способна на такое. С недоверием и сильнейшим волнением он наблюдал, как соблазнительно она стала раздвигать свои округлые стройные ноги. По мере того, как они раскрывались все шире и шире, все новые порции адреналина вливались в его кровь. Его член содрогался от отвратительного похотливого желания.
Он встал на колени между широко разведенных для него ног матери. Голая, беззащитная, она лежала перед ним, ожидая своей участи, целиком отдавшись ему. Он не мог двинуться дальше. Древние запреты, словно сети опутывали его, сковывая движения. Он замер над ее телом, стоя на коленях и руках парализованный осознанием всей тяжести греха, который ему предстояло совершить. Внезапно он увидел огни приближающегося встречного поезда. Словно глаза огромного демона они высветили ужасную, отвратительную картину. Молодой сын замер над распростертым телом своей матери, приготовившись совокупиться с ней в бесстыдном, кровосмесительном акте.
Яркий, ослепительный свет затопил купе, словно вспышка молнии. Обнаженное тело матери высветилось перед ним все целиком. Его взгляд немедленно скользнул между ее раскрытых ног. Вид ее разверстой, жадно раскрытой плоти, блестящей от влаги, фотографическим отпечатком запечатлелся в его мозге. И рядом с ее женственностью он увидел свой толстый, раскачивающийся, словно огромная змея член. О, он никогда не забудет этого видения! Все это казалось ему нереальным, словно происходило с кем-то другим, а не с ним. Это была злая, ужасная сказка... кошмарный сон.
Внезапный шум заполнил купе — это был шум дождя. Нет скорее ливня, бушующего разгула природы. И этот ливень освободил Билли от опутавших его сетей. Поток дождя словно смыл с собой все запреты и табу. Барьер в его голове разрушился. Уже ничто не могло сдержать его. Он жаждал обладать своей матерью... обладать как мужчина, как любовник...
Боги вложили свой гнев в сильнейший удар грома, который оглушил их, и казалось, потряс все купе, весь поезд. И с этим ударом он вонзил свое мужество в ее трепещущее материнство. Он возвращался к месту своего рождения, и ничто уже не могло остановить его! Нежная рука матери обхватила его разбухшую плоть и медленно стала погружать его в свое влагалище. Острейшее наслаждение пронзило Билли, когда его чувствительная гладкая головка соприкоснулась с горячей мокрой плотью матери. Он откинул назад голову и прохрипел: «Мама я иду к тебе. Я хочу трахать тебя!!!» Он рычал от наслаждения по мере того, как его член скользил все глубже и глубже в горячие тесные глубины родного лона. Мать не спешила, смакуя каждое движение. Ее влагалище, словно адская огненная бездна засасывала член ее сына все глубже и глубже в пучину их губительного кровосмесительного союза.
Казалось, этому погружению не будет конца, и он весь, целиком погрузится в эту трепетную бушующую пропасть.
Неожиданно его головка уперлась в шейку материнской матки, и плавное погружение прекратилось. Но его член был погружен еще не полностью! По крайней мере, еще четыре сантиметра оставалось на свободе. Он услышал восхищенный шепот матери: «Господи, какой же он у тебя огромный!» Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, он почувствовал, как она подняла свои ноги обхватывая ими его за талию. Ее пятки мягко легли на его ягодицы и стали подталкивать член сына все глубже и глубже в свое лоно. Его твердый, как гранит член никак не мог проникнуть дальше. Он даже застонал от напряжения. Наконец что-то внутри маминого влагалища поддалось, и он погрузился в него целиком на всю длину своего мощного члена. Их животы и волосатые лобки встретились. Яички Билли прижались к маминому заду.
«Боже, какой ты большой!» — прохрипела мать.
«Мама я не повредил тебя?» — с опаской спросил Билли.
«Нет, нет» — похотливо стонала мать, вращая своими бедрами — «я чувствуя себя на небесах!» Билли замер от восторга ее нежное горячее влагалище сжималось и пульсировало на его члене, его опытная мать словно доила его мужество своими мускулами.
«Давай трахай меня, трахай свою мамочку!» — бесстыдно подбадривала она сына — «пронзи меня насквозь своим чудовищем!» Билли был близок к безумию он никогда не чувствовал в себе такой силы, такой безграничной мощи. Он трахал свою мать! Так же как делал его отец, когда он зачинал его. Теперь он сам был носителем новой жизни в своем собственном родном гнезде. Он чувствовал себя подобно богу. Он был выше всех остальных людей и не подчинялся их законам. Билли задвигал бедрами, то погружая, то вытаскивая свое член, постепенно ускоряя темп.
Грохот ливня скрывал их дикие звериные выкрики, словно два бешенных животных мать и сын слились воедино в чудовищном кровосмесительном совокуплении.
«О, Да, Да, О, Боже, Давай, Малыш, Давай,» — мать кричала, обезумев-"трахай свою мамочку, трахай!!!»
Она смотрела на него с восхищением и безграничным обожанием. Он был для нее прекрасным молодым богом. Его мощное твердое как камень орудие любви билось глубоко у нее внутри, разрывая и сжигая. Ни один мужчина в ее жизни не давал ей большего, чем ее родной сын, ни одного мужчину она не любила так сильно, так горячо. Ведь он был ее плоть, ее кровь, самый близкий ей на земле человек. Билли словно сумасшедший вгонял свой огромный молот в родное чрево. С каждым новым ударом, он словно изгонял из матери дух своего отца. Теперь старый глупец потерял ее навсегда. Ее душа ее, прелестное спелое тело будут принадлежать отныне только ему одному!
Внезапно он почувствовал, как сильные мускулы маминых ног напряглись, крепко сжимая его бедра, она застонала: «Я сейчас кончу, малыш, давай трахай меня сильней, еще, еще!
Ее голос задрожал, срываясь на стон, и, наконец, глубоко вдохнув она прошептала восхищенно: «Ты сделал это!»
Горячее нежное кольцо маминого влагалища начало сокращаться на его скользящем члене, словно высасывая из него семя. И он не выдержал пытку этим сладостным давлением — его яички взорвались, выбрасывая фонтан горячей густой спермы в глубине ее лона.
«О, божжже!!!» прохрипел он в экстазе.
Он никогда не чувствовал такого безграничного удовольствия. Когда его член содрогаясь, извергал волна за волной струи спермы, извращенное дьявольское восхищение поднималось в его душе.
«О, мой Бог, Малыш, ты такой горячий, такой горячий!» — его мать причитала, чувствуя, как ее лоно заполняется до предела мужским суфле. Ураган, бушующий снаружи не шел ни в какое сравнение с той бурей чувств, которые сейчас испытывали мать и сын.
Билли не мог остановить свое извержение. Толчок за толчком, всплеск за всплеском он орошал горячие потаенные материнские глубины. Там где он был зачат, где рос долгие девять месяцев, а затем покинул это благословенное спокойное и безопасное место, чтобы явится на свет.
И вот теперь он прививал в этом родительском саду семена новой собственной жизни. Это походило на какой-то мистический ритуал. Колдовской круговорот жизни. В родной родительской матке он зарождал новое дитя, свою копию, свое продолжение.
Спермы было так много, что она уже не умещалась в мамином влагалище. Она потекла матово-белой струйкой между ее ягодиц, собираясь в лужицу на простыни.
Наконец его член изрыгнул из себя последнюю каплю и затих. Билли чувствовал себя полностью опустошенным, выжатым до последней капли дикой безудержной страстью.
Бессильный, бездвижный, он распростерся на теле своей матери, считая свою миссию полностью выполненной.
Он был ее повелителем, защитником и спасителем. Он вытащил ее из глубокой алкогольной депрессии, вдохнул в нее надежду и радость. Он полностью удовлетворил ее как женщину.
Его грудь распирало чувство гордости и теплоты.
«Боже, как это было прекрасно!» Восхищенно произнесла мать, нежно целуя свое взрослое дитя.
Ах, мама я никогда не чувствовал себя так хорошо, должно быть я уже попал на небеса!
Мать крепко обняла его, прижимая к себе своего мальчика. Так они лежали долгое время молча, наслаждаясь теплом своих тел, разгоряченных от бурного секса. Они слушали шум ливня за окном своего купе, пролетая милю за милей. Наконец, они почувствовали, как ход поезда замедляется. Не отрываясь от тела матери, Билли повернул голову, и посмотрел в окно. Они остановились на станции.
Рядом с их вагоном ходили взад и вперед люди, даже не подозревая о том, что творится рядом с ними.
Сама мысль об этом возбудила его. Член налился новой горячей кровью и затвердел, все еще находясь в нежных глубинах маминого влагалища. Билли начал делать медленные движения бедрами, и его крепкий член заскользил внутри горячего и мокрого родного гнездышка. Он не прекращал смотреть на прохожих за окном, наслаждаясь извращенностью своих действий. Он занимался грязной кровосмесительной любовью со своей матерью практически на глазах у сотен людей? и они ни о чем не догадывались. Ему стало весело от этого.
«Что тебя так развеселило?» — спросила мама, улыбаясь сама.
«Все эти люди, там, на перроне. Они ни о чем не подозревают, проходя мимо. Что они делали, если бы знали, что здесь творится!»
 — «О! Они были бы шокированы!» — весело сказала мать, помогая его движениям... Да, но если бы они только знали, как это прекрасно, то они все бы предались кровосмешению»
 — «Без сомнения!» — простонала мать, поднимая свои ноги и обхватывая ими талию сына-"это было бы самым замечательным способом для всех матерей выразить любовь к своим сыновьям!»
«Боже, Да!» — прохрипел Билли, с силой погружая свой толстый член в мокрое, сжимающееся лоно.
В это время поезд дернулся и медленно начал отходить от перрона. Но они не замечали этого поглощенные друг другом. Они неистово занимались любовью до тех пор, пока первые лучи солнца не заглянули в купе.
«Боже, уже утро!», — простонал Билли, медленно откатываясь от тела матери, вытаскивая свой размякший усталый член из оскверненного его семенем лона.
«О, Малыш, не останавливается», — пробормотала его ненасытная мать.
«Но, мама, я должен поспать, я так устал!»
«Хорошо, мамочка позволит своему мальчику отдохнуть», — нежно промурлыкала мать, ласково сжимая его поникшую мужественность в своей руке.
Билл провалился в забытье.
Проснулся он от приятных ощущений между своих ног.
Когда он с трудом раскрыл свои глаза, то увидел, что за окном опять темно — значит, он проспал целый день!
Его возлюбленная мамочка сидела рядом с ним и жадно пожирала своим ртом его разбухшую отвердевшую плоть.
«Ммммм!» — простонала она, неохотно выпуская вожделенную вещицу из своего рта, — «наконец то ты проснулся! Я думала ты проспишь теперь до самого конца поездки... «О, мам, ты беспощадна!»
Мать засмеялась и вновь засосала его член в свой рот.
Его возрожденная плоть вновь налилась любовной силой, раскрываясь во всей своей красе.
«ОООххх! Вот мы и снова большие!», — с восхищением простонала мать, вновь отрываясь от его члена — «я мечтаю попробовать твои сладкие сливки!»
Билли весь содрогнулся от грязных слов своей матери.
Подумать только я могу кончить прямо ей в рот! От одной этой мысли он едва не излился, но сдержался.
«Давай, любимый мой, давай, наполни рот мамочки своим горячим густым молочком» — похотливо шептала ему мать.
«Боже мама, я же сейчас кончу!» простонал Билл, сдерживаясь из последних сил.
«Конечно!», — развратно улыбаясь сказал она, — «ты же не оставишь меня без десерта!» И мать продолжила играть своим нежным розовым горячим язычком с его налитой, сладострастно содрогающейся лиловой головкой.
Предоргазменные судороги стали сотрясать его тело. Опытная женщина сразу же почувствовала это. Внезапно она глубоко и сильно засосала его член в свой рот почти до самого основания.
«Господи!!!» Билли прокричал, извергая мощный гейзер густого белого семени в нежный сосущий материнский рот. Он видел, как затрепетали мускулы на ее горле. Она жадно впитывала и глотала его горячее кушанье изготовленное в недрах его больших волосатых яичек. Мать, казалось, была ненасытной. Она все сжимала и втягивала в себя его член, выдавливая из него все до последней капельки. Даже когда его член закончил свое извержение, она все не отпускала его из своего рта. И тут она преподнесла сыну последний подарок. Сильным движением она заглотала его член целиком, сжимая его головку своим горлом! Его член в волнении содрогнулся, и она получила в награду последнюю капельку его мужского эликсира.
«О, черт, мама. Вот это, да!» — только и смог выдохнуть потрясенный юноша. Она медленно выпустила его член изо рта. На губах матери играла похотливая улыбочка.
«Ну, как милый, испытывал ты когда-нибудь что-либо подобное?»
«Нет! Это была фантастика!» пробормотал он, ощущая себя парализованным ниже талии. «Но мама ты совершенно опустошила меня! Я ничего не чувствую здесь!»
 — «Ах, глупый! Не волнуйся, все восстановится. Отдохни немного. Нам можно не спешить теперь. Ведь ты сможешь получить меня в любое время, когда захочешь».
Нежно сказав это, мама нагнулась и ласково поцеловала его поваленного воина.
 — «Я надеюсь, мы теперь не расстанемся с тобой!»
«Что!», — Билли замер пораженный, не веря своим ушам.
 — «Никто в колледже ведь не знает, что я являюсь твоей мамой»
«Да, действительно, но... « — начал было Билли все еще не в состоянии оценить все последствия ее необычного предложения.
«Я подразумеваю, что мы могли бы жить вместе подобно мужу и жене», — усмехнулась мама, и провела своим языком по всей длине его медленно оживавшего члена.
Смогли бы они жить вместе? Нет, он был сейчас слишком сильно утомлен, чтобы сосредоточиться на этой мысли.
«Ну, ладно ты пока думай, а я пойду куплю нам каких-нибудь продуктов», — засмеялась мать, и быстро одевшись, вышла из купе.
Оставшись один Билли начал лихорадочно думать. Неужели они действительно могли бы жить вместе, как муж и жена?
Конечно, его мама выглядела намного моложе своего возраста, но все же она в два раза старше его.
Что бы подумали окружающие? Как долго бы продлилось их безумное увлечение друг другом? Что будет с мамой, если он не примет ее предложения?
Он горячо любил свою мать, всем сердцем и душой. Не говоря о той сильной физической привязанности, которая сейчас возникла между ними. Теперь ее тело было также доступно его любви. И это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это стоило риска.
Он хотел любить ее, хотел обладать этой красивой, необычной женщиной целиком и полностью. В это время раздался стук в дверь.
Накинув простынь, он подошел к двери, слегка приоткрывая ее.
«Позволь же мне войти, глупыш!» — услышал он родной голос. Мать вошла в купе с двумя большими пакетами в руках. Бросив их на кровать, она спросила его: «Ты подумал?» Она расстегнула свое платье, позволив ему свободно упасть на пол. Его сердце гулко ударило, а член неистово запульсировал, когда он вновь увидел ослепительную красоту ее обнаженного тела.
«Боже, как она прекрасна!» — подумал Билли — «и она целиком его!»
«Боже, я никогда не видел такую красивую женщину,» — простонал он вслух.
«Ты действительно так думаешь?» — кокетливо спросила мама.
«Да! И я дам тебе ответ!» — сказал сын, сбрасывая с себя покрывало, и подходя к ней.
Он крепко сжал мать в своих объятьях и впился в нее долгим глубоким поцелуем.
Наконец он оторвался от ее губ.
«Что я отвечу на твой вопрос?» — сказал он пылко — « я хочу, чтобы ты была моей женой, возлюбленной и матерью навсегда».
 — «И я принимаю тебя, как моего мужа, возлюбленного и сына!» — улыбаясь, сказала мать. Не разжимая своих объятий, они упали на кровать, и скрепили свои клятвы, занимаясь бурной и страстной любовью до самого утра

Поделиться в: