Много у нас на улицах красивых девушек. Одно плохо — непонятно, как с ними познакомиться. Не всем, например, повезет встретить в темном переулке симпатичную девушку, к которой пристали пьяные хулиганы, чтобы, раскидав обидчиков, скромно предложить себя в качестве провожатого. Обычно самому приходиться зажимать девицу в темном углу и предлагать, скажем, помочь донести тяжелую сумку. Чаше всего это предложение отвергается в форме нанесения тяжелых телесных повреждений этой самой сумкой. Женщины почему-то не любят, когда к ним на улице пристают незнакомые мужчины. Хотя, не понимаю, что в этом плохого? Хуже будет, когда перестанут приставать и обращать внимание, вот тогда и надо будет обижаться.
Так размышлял Студент, следуя по улице в шлейфе духов стройной темноволосой девушки с ярко накрашенными губами. Одета девушка была во все черное: черные туфли на высоком каблуке, черная короткая юбка и блестящая короткая черная куртка. Привлекала в девушке и ее походка. Ее незаконченные движения несли непередаваемую прелесть, будто руки и ноги сами понимали, что небезопасно вольничать у столь хрупкой и нежной хозяйки.
Несколько минут назад девушку высадили из дорогой машины прямо перед носом Студента. Он только успел выдохнуть от восхищения, но сразу попытался успокоить разгорячившийся мозг.
Если ты видишь шикарную машину, начал рассуждать он, из салона которой выходит красивая девушка с длинными ногами, одетая по последнему крику моды, то главное в этот момент подумать: «А ведь она сейчас тоже у кого-то в печенках сидит!»
Но в данном случае этот убийственный для всего женского племени аргумент не сработал. Идти позади этого маленького чуда сексуальности было невыносимо. Становилось очевидно, что она просто провоцирует его или даже насмехается над ним своей походкой и видом, пробуждая его естество самца, который при виде самки стремится любой ценой завладеть ею.
Студент почувствовал очередной приступ догробовой любви, но догнать девушку и познакомиться с нею он не решался. Что он может предложить ей, кроме своих пустых карманов и таких же пустых разговоров?
Внезапно, девушка остановилась, и повернувшись к Студенту, милым голосом задала вопрос, не знает ли он, где здесь поблизости расположен факультет психологии.
 — А вы что психолог? — от неожиданности вместо ответа спросил ее Студент.
 — Нет, только готовлюсь стать, — невозмутимо ответила девушка. — Впрочем, ваше психологическое состояние я и сейчас могу описать без труда.
 — Да! И что же у меня за состояние?
 — Состояние мужчины, который страстно желает познакомиться с девушкой, но не знает, как это сделать.
 — Невероятно, но вы угадали, — засмеялся Студент. — Кстати, девушка, а как вас зовут?
 — Меня зовут Любовь. Точнее, Черная Любовь.
 — Ха-ха-ха, — нервно засмеялся Студент, — простите я не расслышал. Вас зовут Люба?
 — Да. Но еще меня зовут Черная Любовь.
 — А что это значит? — озадачено поинтересовался Студент. Его удивило само словосочетание «черная любовь». Оно поразительно сочеталось со всем образом девушки, тем самым заинтриговав Студента окончательно.
 — Это значит, что я поклонница черной любви, — как что-то само собой разумеющееся объяснила девушка.
 — А что такое «черная любовь»?
Девушка внимательно и несколько оценивающе посмотрела на Студента.
 — Вам это действительно интересно знать? — наконец спросила она.
 — Умираю, как интересно, — ответил он и понял, что сейчас от волнения сойдет с ума.
 — Хорошо, вы узнаете, что это такое. Приходите сегодня вечером в одиннадцать часов на Солянку, дом одиннадцать, квартира шесть.
Так прямо Студента еще никогда не снимали. Вероятно, она думает, что он в состоянии ей заплатить. Чтобы сразу разъяснить это недоразумение, Студент честно признался:
 — Понимает, у меня сейчас с деньгами неважно, и я...
 — Тем лучше, — прервала его девушка, — не исключено, что у вас будет возможность их заработать.
 — Заработать?! — удивился Студент. — Вы за любовь предлагаете мне деньги?
 — А что здесь необычного?
 — Но вы такая красивая.
 — Вы отказываетесь прийти?
 — Нет, но я, собственно, согласен и за бесплатно.
В этом месте Студент почему-то опустил глаза и покраснел.
 — Хорошо, там увидим, — хихикнула девушка, а потом строго спросила. — Так вы точно придете?
 — Приду, — не совсем уверенно подтвердил Студент.
 — Ну тогда, до встречи, и не перепутайте: дом одиннадцать квартира шесть...
С этим словами, девушка исчезла за створками большой деревянной двери со стеклянными оконцами, которые перед нею услужливо распахнул Студент.
Он отпустил дверь, и она с глухим ударом, дребезжа стеклами, захлопнулась. «Факультет психологии» прочел Студент табличку на кирпичной стене рядом. Он даже не заметил, как довел девушку до двери психфака.
До вечера Студента мучили сомнения. С одной стороны, можно было влипнуть в плохую историю, а с другой, упустить незабываемое любовное приключение и потом всю жизнь кусать себе локти. Наконец он махнул рукой и решил, если с ним что и случиться, то пусть считают, что еще один доброволец погиб в боях на любовном фронте.
В назначенном часу Студент вошел с улицы в арку дома номер одиннадцать на Солянке и увидел посередине арочного прохода дверь. Немного помедлив у входа, он наконец шагнул в тьму давно не ремонтировавшегося грязного подъезда. Готовый ко всему, он даже немного втянул голову в плечи, как бы готовясь к удару по ней.
Но дом встретил его лишь резким запахом кошачьей мочи и приглушенным стуком кухонной утвари за стенами. Чувствуя, как у него сводит низ живота, Студент поднялся на один лестничный марш, посередине которого кто-то вывел большими буквами надпись «Устал — отдохни!», и оказался на площадке с четырьмя дверьми.
Все четыре двери сильно отличались друг от друга. Особенно выделялась черная стальная дверь без номера. Видимо, она недавно была поставлена. Дверь в соседнюю квартиру также не имела номера. Кроме того, вся ее наружная часть обгорела, как будто ее кто-то специально поджег. Две другие двери имели номера соответственно шесть и почему-то сразу восемь.
В дверь с номером шесть Студент и позвонил. Прошла минута или две, но никто не откликнулся. Он прислушался к шумам внутри квартиры, но там было тихо. Тогда он попробовал постучать и неожиданно обнаружил, что дверь не заперта.
Втянув голову в плечи, как при входе в подъезд, Студент ступил в совершенный мрак, царивший в коридоре шестой квартиры.
Поняв, что его никто не собирается тут же бить по голове, Студент осторожно, чтобы не споткнуться, двинулся вперед. Вскоре он заметил блеск зажженной свечки и чьи-то неясные тени в самом конце черного коридора. Оказалось, что коридор упирается в открытый настежь туалет, где в неровном сиянии свечи, Студент обнаружил странную и даже совершенно глупую картину.
Три высохшие старушки в цветастых платьицах, одна из которых держала свечу над унитазом, и один древний старичок в трениках со спущенными подтяжками с неподдельным вниманием смотрели в глубину унитаза.
 — Простите, вы не подскажете, где я могу найти Любу? — осторожно спросил Студент.
Старички вздрогнули и уставились на него. Бабулька со свечой даже перекрестилась, но увидев, что перед нею не черт, а молодой человек язвительно прошамкала беззубым ртом:
 — Опять к этой бляди собутыльники пожаловали!
Старичок строго посмотрел на старушку, а потом, махнув рукой в сторону выхода, примирительно объяснил:
 — В восьмую тебе надо, сынок, в восьмую. Ошибся ты.
 — Почему в восьмую? — озадачено спросил молодой человек. — Мне нужна шестая, то есть именно эта квартира.
 — Говорила я, — со злобным сарказмом снова забубнила старушка со свечой, — сейчас такие времена, что пора объявлять войну и всех стрелять, особенно молодых...
Старичок снова строго посмотрел на старушку и та прикусила язык.
 — Девятая это, — сказал он, снова обращаясь к Студенту, — а никакая не шестая, ошибся ты. Иди, не мешай.
Студент осознал, что он что-то перепутал, хотя он точно помнил, что вошел в квартиру под номером шесть.
 — Может, вам чем-нибудь помочь? — наконец решил он завоевать доверие старичков, а потом уже во всем разобраться.
 — Так ты что ж, в унитазах понимаешь?
 — А что случилось?
 — Понимаешь, сынок, пошел я в туалет, а как дернул за эту веревочку, так свет во всей квартире и погас.
Наконец Студент все понял. Он весело засмеялся, представив себе удивительное совпадение: как дедушка дернул за веревочку и одновременно вышибло пробки. Тут же он попросил табуретку и в пять минут устранил неисправность.
Когда свет во всей квартире загорелся, старички бросились к Студенту со словами благодарности.
 — Лучше скажите мне, какая это квартира, и где я могу найти Любу? — спросил у них Студент.
 — Все очень просто, — начала объяснять одна из старушек с седой бородкой, — лет пятьдесят назад, когда НКВД забирало в очередной раз жильцов из этой квартиры, у номера на двери от стука гвоздик выпал. Девятка в шестерку и перевернулась. Мы не стали исправлять, и из этой квартиры больше никого не забирали. С тех пор мы под счастливой девяткой и живем.
 — А если Любку ищешь, — вмешалась старушка, держащая дымящийся огарок свечи, — то в восьмую тебе надо, в восьмую, там твоя Любка живет. Только она сегодня опять пьяная. А зачем она тебе?
 — Да так, дело у меня к ней.
С этими словами Студент направился к двери. Оказавшись на лестничной площадке, он подождал пока дверь за любопытными старичками закроется и позвонил в соседнюю дверь под номером восемь.
После третьего звонка, замок загремел и на пороге появилось опухшее лицо полуодетой женщины. Видимо, она наспех приводила себя в порядок и даже попыталась накрасить губы, но второпях промахнулась и весь рисунок губ у нее оказался на правой щеке.
 — Здесь живет Люба? — отпрянув от перегара, спросил Студент.
 — Заходи, здесь, — пьяно икнула женщина и пошла вглубь квартиры, откуда доносился душераздирающий крик младенца.
Студент последовал за ней. Быть может, это ее мать, мелькнуло у него в голове.
Женщина привела Студента на кухню, завешенную вдоль и поперек стираными пеленками, где прямо на кухонном столе рядом с недопитой бутылкой водки и остатками закуски лежал орущий младенец.
Женщина грохнулась на табурет рядом со столом и стала разливать водку по двум захватанным жирными руками стаканам.
 — Нет, спасибо, я не буду, — с трудом перекрикивая ребенка замахал рукой Студент. — Почему у вас ребенок плачет?
 — Описалась, наверное? — невозмутимо ответила женщина, после чего чокнулась со стаканом Студента и вылила в себя содержимое своего.
 — Так смените пеленки, — сказал Студент, но увидев, что мамаша на это предложение и бровью не повела, сам взял ребенка на руки.
 — А зачем? — пожала плечами пьяная мать. — Она их снова описает. Эта дрянь писает гораздо больше, чем я ей даю пить.
Студент тем временем уже переодевал девочку в сухие штанишки, которые висели тут же на веревке.
 — А какает она, — продолжала бубнить себе под нос мамаша, — вообще тем, чем ее и не кормили. Безотцовщина!
Ощутив тепло сухой ткани, ребенок сразу успокоился, протянул ручки к Студенту, заулыбался и что-то залепетал на понятном только ему детском языке. «Бедный ребенок! — подумал Студент. — Слава Богу, когда она вырастет, то никогда не вспомнит весь ужас своего нынешнего положения. Забудет она и свой странный язык, чтобы заговорить на языке взрослых. Будут ли ее от этого лучше понимать?»
Студент бережно положил девочку на стол.
 — О заткнулась, — обрадовалась женщина. — Спасибо тебе парень. Не знаю, чем тебя и благодарить. Денег у меня нет. Натурой только и могу расплатиться. Но кому нужна такая натура?
 — Скажите лучше, где мне найти Любу?
 — Любу, — задумалась пьяная женщина, — Любу... Ну я Люба. А что?
И она стала поправлять свою задравшуюся юбку, при этом не одергивая ее вниз, а слегка подтягивая вверх, открывая еще больше свои опухшие покрытые синяками ноги.
 — Нет, вы не та Люба, — с сожалением заключил Студент. — Лучше следите за своим ребенком и больше не пейте.
 — Больше не буду. А может, пойдем, ты меня тыкнешь, — вдруг совершенно невозмутимо предложила она.
Студент несколько опешил, с жалостью он посмотрел на побитое, как яблоко со дна ящика, лицо женщины, на остатки ее растаявшей фигуры. В ней не осталось практически ничего, с чем можно было бы спать.
 — Нет, спасибо, я тороплюсь, — сказал студент и вышел из кухни.
 — Ну и зря, — даже не обиделась женщина, потом взяла стакан и снова чокнулась сама с собой, — а я тогда выпью за здоровье своей крошки...
Но Студент этого уже не видел, он снова был на лестничной площадке и размышлял о том, как ему поступить дальше. Перед ним было две неисследованные двери. Та, которая была снаружи сожжена, и вторая — обитая сталью.
Что ж, принял решение он, пойдем последовательно дальше, а там посмотрим. Тут он заметил, что обгоревшая дверь была приоткрыта, и он осторожно в нее постучал. Ему никто не ответил.
Студент толкнул ее и вошел внутрь. Зрелище, открывшееся ему, было не для слабонервных. При полном отсутствии какой-либо мебели и содранных обоях все стены квартиры были перемазаны засохшей кровью и чем-то имевшим коричневый цвет.
Дойдя до конца коридора, он почувствовал, что за ним тихо кто-то крадется. Студент резко обернулся и обнаружил прямо перед своим носом грязную страшноватую личность в сильных очках, сквозь которые виднелись маленькие, но злобные глаза. Личность держала в руках грубо отесанной дрын с набитыми на конце здоровенными гвоздями.
 — Что, — прищурив безумные глаза зашептал он, — опять пришли отнимать мою квартиру? Не выйдет. Живым тебе отсюда уже не выйти.
И он начал поднимать свою палку с гвоздями.
Студент долго не размышлял. Достав из внутреннего кармана куртки ручку и блокнот, он убийственно спокойным голосом произнес:
 — Общество социальной защиты малоимущих и инвалидов беспокоит. Не нужно ли вам чем-нибудь помочь?
 — Да-да, мне надо помочь, — страшно улыбнулся ненормальный, — окажите мне услугу номер двести двадцать.
 — Хорошо, окажем, — сказал Студент, боком двигаясь в направлении выхода. — Только вы мне объясните, что такое услуга номер двести двадцать?
 — Это чуть больше, чем услуга класса А, — ответил помешанный и предусмотрительно передвинулся, отрезая Студенту путь к отступлению.
 — А что такое услуга класса А? — пытаясь уловить малейшее движение обитателя квартиры, спросил Студент.
 — Как что, — нагло засмеялся сумасшедший, — это по минимуму.
 — Хорошо, но мы можем и по максимуму, — попытался включится в этот бред Студент.
 — Вы хотите предложить мне какие-то девятки?
 — А разве это плохо?
 — А ты сам попробуй, — издевательски прищурился сумасшедший.
 — Ну а все-таки, это хорошо или плохо?
 — Плохо. Очень плохо.
 — А что тогда для вас хорошо?
 — Как что, тройки, конечно...
Спасла Студента только великолепная реакция. Он едва успел отскочить, когда страшные шипы на конце дрына просвистели в пяти сантиметрах от его живота. Удар был настолько сильным, что обитый гвоздями наконечник пробил фальшивую стену и в ней застрял. Воспользовавшись этим, Студент ударом ноги выбил дубину из рук сумасшедшего, а его самого откинул к стене.
 — Только не бейте! — как будто протрезвев, закричал сумасшедший. — Я сам не знаю, что делаю. Совсем я плохой стал — смеюсь без причины, гажу где попало. Чего вы здесь потеряли?
 — Да я, собственно, квартиру шесть ищу, — перевел дух Студент.
 — Дверь рядом железную видел? Так это она и есть. Только смотри с ними осторожнее. Подозрительная квартирка больно, даром что под номером шесть... — глаза хозяина квартиры загорелись недобрым огоньком, — но творятся там дела ровно три раза по шесть.
Студент боком попятился к выходу. А сумасшедший расходился все больше и больше.
 — ... смотри, если тебе там будут предлагать услугу двести двадцать ни в коем случае не соглашайся, отнимай единицу и тогда, может, выживешь... а уж если по максимуму предложат, совсем худо будет...
Последние слова Студент уже слышал на лестничной площадке из-за закрытой двери. Трясущейся рукой он жал звонок последней оставшейся неизученной на этом этаже черной двери.
Бесшумно и плавно дверь открылась. На пороге стояла она. У Студента опять свело низ живота.
 — Ну где ты ходишь? — недовольно спросила девушка, втягивая Студента в великолепно отделанный зеркалами и красным деревом полутемный коридор.
 — Да я...
 — Теперь молчи. Ты по прежнему хочешь узнать, что такое черная любовь? — спросила она, интимно понизив голос, положив горячую невесомую руку ему на плечо.
 — Да, — хрипло от волнения сказал Студент.
 — Тогда разреши, я завяжу тебе глаза.
 — Зачем?!
 — Ты меня боишься? — нетерпеливо с каплей презрения в глазах спросила девушка.
 — Вяжи! — бесшабашно махнул рукой Студент.
Девушка уважительно посмотрел на него и даже погладила по щеке.
 — А ты молодец. Я таких люблю, — сказала она, после чего сбросила свои туфельки и стала изящно скатывать свои черные чулки. Студент неуклюже попробовал обнять девушку, но она мягко отстранила его.
 — Подожди, не сейчас. Лучше повернись.
Она сложила свои чулки вдвое, ловко накинула ему на шею и слегка затянула. Студент в испуге схватился за удавку. Девушка весело засмеялась, отпустила шею и подняла чулки Студенту на глаза. Тот перестал что-либо видеть, но в награду он ощутил непередаваемый запах женских ног.
Девушка меж тем хорошенько завязала непроницаемую для света повязку на несколько узлов, нежно взяла Студента за большой палец руки и куда-то повела. Время от времени он сослепу натыкался на какие-то углы и стены. Наконец она остановилась, и он почувствовал легкий ветерок. Он попробовал нащупать рукой стены, но видимо до них было достаточно далеко. Зазвучала странная музыка без мелодии, но с четким ритмом необычных ударных инструментов.
Студент ощутил, как девушка легким и привычным движением расстегнула кожаный ремень его брюк...
Здесь хочется остановиться. Вы никогда не задумывались почему в книгах или кино, каждый раз когда дело доходит до любовной сцены, действие обычно обрывается на самом интересном месте, а затем сразу наступает утро и герои сладко потягиваясь просыпаются? Все объясняется просто. Слишком велик риск для авторов сказать об этом банально или пошло. Но как человек храбрый я попробую, допустим, вот так:
Мягкие и ловкие руки гладили его с ног до головы, затем он почувствовал в этих руках какую-то влагу, до его обоняния дошел терпкий, необычный по запаху аромат. В какое-то мгновение Студенту показалось, что рук стало больше и все они втирают в него необычную влагу. Легкий озноб тела быстро прошел, и поверхность кожи стала слегка гореть, в висках застучала кровь. Он ощутил в себе невероятную силу, а возбуждение перешло все мыслимые границы. А потом он увидел до неправдоподобия яркий и безумный сон...
«Испанская город-крепость, покорить которую они пытались уже третий день, была взята. Час назад сам Буанапарте призвал его, лейтенанта Де Паскуаля, к себе и сказал следующие слова: «Лейтенант, войска не могут так долго стоять на одном месте. А поэтому я присваиваю вам два звания: рядового, если через час город останется непокоренным и генерала, если сопротивление будет сломлено».
Час спустя генерал Де Паскуаль взял крепость. Через разбитую пушками стену озверевшие и жаждущие мести за своих погибших и раненых товарищей солдаты ворвались на узкие городские улицы. Не смотря на то, что мужчины — защитники города уже не пытались сопротивляться, они закалывались штыками тут же на месте. Женщин сначала насиловали и только затем либо убивали, либо, если она была достаточно хороша собой, брали для дальнейшего использования в обоз.
Он никогда не занимался напрасными убийствами. Но доступность любой женщины в городе — это пьянило лучше всякой крови. По узким улочкам он быстро нашел дорогу к центру, где возвышался костел. Его солдаты уже взломали центральные ворота и ворвались внутрь, где плачущая и молящаяся толпа женщин и детей пыталась найти укрытие.
Он сразу увидел ее в обезумевшей толпе. Она стояла за спиной священника и в ужасе смотрела на происходящее. Худенькая девушка, почти ребенок, с черными волосами, бездонными глазами и припухшими от слез губами.
Не отвечая на обращенные к нему стоны и возгласы о пощаде, он ринулся к ней. Священник попытался спасти девушку и мертвой хваткой сжал ее руку. Не раздумывая и секунды, офицер взмахнул саблей, и отрубленная рука священника, разбрызгивая дымящуюся кровь, упала на каменный пол. Схватив испачканную кровью девушку за волосы, он почти потащил ее за собой на площадь перед храмом.
На середине площади он разорвал ее одежду до пояса, затем приподнял ее над землей, при этом она непроизвольно обняла его бедра своими ногами. И дальше было все: ее тихое постанывание, запах ее невинной крови, мочи и потного тела. Красивое смуглое существо, в которое он вталкивал себя, растворяясь в нем, сливаясь с ним сознанием и плотью.
И это качающееся маленькое родимое пятнышко на ее плече. Оно было той уникальной особенностью, принадлежащей на всей Земле ей одной, которая давала ей право на бессмертие в этом бесконечном круговороте насилия, рождения новой жизни и последующей смерти.
И над всем этим поднималось кровавое от пожара небо. Внезапно его начало трясти. Город, толпа на площади и пылающее небо стало трескаться и падать кусками в черную преисподнюю. На мгновение его сознание потемнело и стало обессилено падать в манящую бездну...»
... Студент почувствовал под собою мягкую поверхность толстого паласа. Он приходил в себя. Внезапно он услышал, как кто-то восторженно крикнул «Браво» и сразу за этим раздался гром аплодисментов. Пораженный и оглушенный он несколько раз неловко попытался сорвать тугую повязку с глаз, наконец с третьей попытки ему это удалось.
Перед собою он увидел небольшой зал, который был полон прекрасно одетыми мужчинами и женщинами, сидящими за столиками с различными яствами и напитками. У некоторых в руках была видна видеокамера. Аплодируя, они пожирали глазами возвышенность-сцену, освещенную яркими красноватыми прожекторами. На этой сцене он и обнаружил себя, совершенно голым стоящим на четвереньках, а рядом сидела растрепанная обнаженная девушка и одновременно с ужасом и интересом в глазах взирала на него. Это была она — Черная Любовь.
Единственное, что он успел заметить перед тем как вскочить и броситься вон, это была небольшая родинка на ее изящном точеном плечике.
Как он одевался и как добрался домой, Студент уже не помнил. Он заснул мертвым сном сразу, как только его голова коснулась подушки. А наутро только одна вещь заставляла верить, что все, происходившее вчера, не было безумным сном — это триста долларов в заднем кармане его брюк.

Поделиться в: