И на двоих им была целая планета. И было у них все: и вода, и воздух, и еда, и время... И летали в небе птицы странные на взгляд и на вкус, и плавали в морях рыбы, странные на цвет и на запах, и в странных лесах обитали странные животные... И на всей планете были всего два разумных существа: Человек и Арх. Они попали на нее по разным причинам и в разное время... Они жили в разных мирах, они ели и пили по разному, они носили разные одежды и говорили на разных языках, но одно у них было общее. Эту, именно эту планету они выбрали самостоятельно. Когда человек приземлился, корабль арха уже стоял на планете примерно в ста милях восточнее места посадки. Но ни тот, ни другой не подозревали о существовании друг-друга: человек просто не заметил корабля арха при посадке, что простительно: рассмотреть космический катер на поверхности целой планеты — дело крайне сложное.
Попробуйте найти ключи перед выходом из дома, а потом будете ругаться! А у человека не было на исследования ни времени, ни желания. Посадка была вынужденной. Вообще ему крупно повезло, что в этом секторе дальнего космоса была планета, подходящая по условиям для жизни. Собственно, она была даже не одна, но эта чем то приглянулась пилоту Дальней Почтовой Службы, а уж проверить сходимость условий на всех трех возможных для высадки планетах не было вообще никакой надежды. Человек рискнул — и выиграл миллиард в «рождественскую лотерею». Потому что был воздух. Потому что была вода. Потому что была жизнь. Потому что...
А вот арх бессовестно проспал прибытие инопланетного разума. Возможно, у него и были на это свои причины, но космос не прощает даже малейших ошибок, а это — ошибка. И немалая.
Поэтому и встретились они примерно через неделю по местному времени. Человек все это время был занят: сначала нужно было оповестить Землю о месте нахождения корабля Дальней Почтовой Службы. Это было важнее всего прочего. И заняло немало времени, ибо только в фантастике — назвал код планеты, и готово. А на деле объяснить диспетчеру на Земле в 12 парсеках о том, где же именно корабль — занятие не простое! Потом стоило озаботиться о сохранности груза, и это тоже было важно. Причем сохранностью груза человек занимался параллельно со связью с Землей — на таких расстояниях время вопроса-ответа позволяет поскучать. А груз ждать не будет... Хорошо еще, что в этот рейс не было живого груза. Не приходилось отвлекаться на кормление и уборку клеток. Но и проверить в огромном корабле работу холодильников, вакуумматоров, отопителей, кондинционеров и прочего хозяйства... Да, человек не скучал.
А вот арх в это время ничего не делал. Ничего с нашей, человеческой, точки зрения. Все времяпровождения арха сводилось к приготовлению и поглощению еды, сну, мечению територии, иногда — уборка и легкий ремонт хижины. Ибо арх жил не в исправном и комфортабельном катере, а в собственноручно построенной хижине. Остальное время арх либо грел брюшко на солнышке, либо таскался по лесу, выбирая, кто сегодня будет ему добычей. Жил он тут уже порядком, поэтому каждый раз выбрать новый вид добычи становилось все сложнее, и иногда арх даже отказывался от охоты, возвращаясь к консервам.
И каждый был занят. Поэтому встреча произошла после того, как человек, разобравшись с первоочередными и насущными проблемами, наконец вспомнил, что он — человек, и поэтому — царь природы. И вот, выспавшись и плотно позавтракав, он вылетел на осмотр собственного царства. Легкий, и практически бесшумный флаер нес восхищенного человека над просторами Нового Мира. Нам с вами эта планета показалась бы некрасивой — здесь не было зелени, преобладали розовые и красные тона, растительность организовывалась не в стройные леса, а скорее в кустарники лесостепей. А вот горы и равнины одинаково красивы на всех планетах. Но если вы проведете полгода-год в стальной коробке, и единственными вашими попутчиками будет набор резиновых женщин и компьютер — я посмотрю, как вы станете воротить нос от просторов целой планеты!
Поэтому не удивительно, что после облета значительного пространства, человек посадил флаер на песчанную полосу залива моря недалеко от местного леса. По нашим меркам это место можно было бы даже назвать красивым. Купаться он не стал, ибо помнил, что космос ошибок не прощает, а вот в лесок сходил... Но чуть ошибся с направлением и вышел не к флаеру, а на противоположной стороне залива. И наткнулся на арха. Представьте себе встречу с пумой, вставшей на 2 ноги и взявшей в передние лапы какую-то штуковину... В общем, первая встреча не принесла удовольствия сторонам. У человека сработали цивилизованные инстинкты, и он не выстрелил только потому, что у пумы в руках было что-то. И этот факт сразу выводил ее из разряда зверя в другой разряд. А арх не выстрелил только потому, что посчитал человека в скафандре роботом, а у него с собой было только оружие для охоты. То есть — для поражения добычи, но никак не техники. И когда человек после долгих секунд осмысления ситуации шевельнулся, арх просто повернулся, и, задрав хвост, рванул по песку как будто соревновался с гепардом. Открыв рот, человек смотрел во след оседающему песочку...
 — Гррра!
Человек издал приветственный вопль, подкравшись к арху со спины. Тот дернул ухом.
 — Ты все таки слишком шумный. Я учуял тебя. Правда, только что.
Человек бухнулся на лежак в метре от лежака арха. Здесь было «общее место» — то есть для встреч, переговоров, решения совместных вопросов и высказывания друг другу просьб и претензий. Свою територию арх охранял тщательно, и очень обижался, если человек нарушал одному ему видимые границы без договоренности. А говорили они на языке архов. Потому что в процессе выяснения «кто есть кто» оказалось, что рычащий и гортанный язык архов еще подходит для воспроизведения человеком, а вот звуки человеческого языка напряжны для архов. Кроме того, арх не прилагал никаких видымых усилий к освоению человеческого, охотно повторяя слова своего языка и объясняя их значение всякий раз, когда человек этого просил.
В любом случае, человеку было значительно легче, ибо он уже знал четыре языка, а арх впервые слышал речь без легко узнаваемого смысла. Увы, смысл многих понятий для человека оставался тайной. Ибо структура речи у человека все таки не подходит для общения с архом. Возмите хотя бы мимику... На лице человека сотни узнаваемых эмоций, которые арху совершенно недоступны. А движение ушами и хвостом? Человек научился их отличать, но воспроизвести... Вот и приходилось ограничивать язык доступными обоим средствами или по ходу дела изобретать новые термины и договариваться об их значении. Причем в результате человек обрел пятый язык, а арх...
 — Все равно научусь ходить как ты!
 — Я к тому времени привыкну, и не буду пугаться.
Наличие арха на «общем месте» означало, что он желает общения. Чаще всего это таило неприятности — пилот никогда не учился на космического дипломата и узнавал в процессе такого общения много неприятного о себе. Общение с представителем другой цивилизации — работа не для слабонервных себялюбцев. Но увы, пересилить себя и запереться в корабле до прибытия спасения с Земли человек не мог — долгие месяцы одиночества? Опять! За что? Тем более, что арх был в принципе приятным соседом по планете — свято блюдя територию, он никогда не лез на «западное полушарие» — ту часть планеты, где выстроил свое жилище по примеру первопоселенца человек. На «восточном полушарии» арха было достаточно места... Но пообщаться хотелось и ему.
 — Научи меня плавать — хвост арха дернулся по лежаку.
Человек задумался. Общеизвестную людям нелюбовь кошачих к воде можно в принципе перенести и на архов, но очень условно. Все таки архи — не кошки. И арх несколько раз наблюдал за водными процедурами человека — с берега. Тот никогда не звал его поплавать по вышеозначенной причине, не задумываясь, что тот просто не умеет. Однако научить плавать человека — и то проблема, а вот арха...
 — Давай попробуем! Не гарантирую, что получится, но попробуем.
Арх встал с лежака одним движением и направился к флаеру. Человек последовал за ним.
В их общении постоянно выявлялись сбои — арх очень старался ненавязываться непрошенному гостю, но иногда мог начать вести себя совершенно по хамски. Вот и сейчас он первым влез в чужой флаер и растянулся на сидении. Его поза всегда дико изумляла человека. Не в силах отделаться от восприятия земных кошек, он не представлял, что так похожее не пуму существо может вольготно раскинуться на человеческом кресле. Впрочем, как только он привыкал к человекообразности спутника, то мог свернуться клубком или потянуться, встав на все четыре. Создавалось впечатление, что арху было удобно в любой позе.
Флаер преодолел десяток километров до заливчика за считанные минуты. Выбравшись на песок, спутники разделись — человек до плавок, а арх просто снял кожанную перевязь типа шлейки. Такой вариант человеческого ремня заменял ему и одежду, и карманы, и Бог его знает что еще.
 — Здесь глубоко?
 — А, без разницы. В случае чего, я тебя вытащу.
 — Здесь глубоко?
Странная манера арха не слышать то, что он не хотел слышать доставала человека до самых печенок. Но он каждый раз решал не спорить, и поэтому просто зашел в воду по пояс. Арх удовлетворенно кивнул и опустившись на все лапы прошел в воду до глубины, когда вода достала до брюха.
 — Что делать дальше?
 — Попробуй утонуть.
Арх чуть наклонил голову и скосил глаза. Взгляд его стал донельзя ироничным. Хвост хлестнул по боку, вспоров воду.
 — Я серьезно. Попробуй набрать воздуху и задержать дыхание. Посчитай, сколько ты можешь не дышать. Потом отдышись и снова задержи дыхание, но при этом опусти голову в воду. Посчитай до половины первоначальной цифры. Потом подними голову и снова отдышись. Потом задержи дыхание, опусти голову под воду и отрови ноги от дна. И руки тоже.
 — А меня не снесет водой?
 — У тебя будет время вернуться в исходное положение — гарантированно половина того, сколько ты можешь не дышать. А после того, как ты станешь на лапы, подними голову и отдышись.
Арх снова искоса взглянул на человека, но теперь его взгляд был растерянным. Хотя все инструкции он выполнил в точности. Человек тоже подсчитал, сколько арх может не дышать. Оказалось, что это 34 и 17 секунд соответственно. После эксперимента с поднятием конечностей арх отдыхивался около минуты.
 — Что дальше?
 — А дальше представь, что под тобой нет дна...
Арх дернулся всем телом.
 — ... И ты должен попробовать утонуть. Весь. Полностью. Не шевели ни одним мускулом все 17 секунд.
 — Семнадцать чего?
 — Извини. Это наша мера времени. Ну, столько сколько ты сидел под водой. И при этом постарайся погрузиться на дно. Потом просто встанешь.
Арху, это, конечно, не удалось. Он висел в нескольких сантиметрах от дна, но не двигаясь он не тонул.
 — А теперь попробуй так же не двигаясь вынуть голову и вдохнуть, а потом снова погрузить ее в воду. Прекрасно. Итак, утонуть ты не можешь. А теперь осталось заставить воду двигать тебя. Взмахни левой рукой...
Они сидели на песке и отдыхали. Человек давно высох и уже согрелся, а арх иногда вздрагивал крупной дрожью. То ли от холода, то ли от уроков плавания. Он смотрел на барашки волн, из которых недавно вылез. Ветер вспушил его подсохшую шерстку и он выглядел огромной домашней кошкой. Или котом, если угодно. Тем более, что сидел он в соответствующей позе. Человек смотрел на арха и чувство домашнего уюта и тепла заполняло его.
 — Можно я тебя поглажу?
Арх медленно повернул голову. В его глазах светился животный ужас.
 — Я сказал что-то не то? Прости меня...
Арх снова проигнорировал слова человека. Стоящие торчком уши, обращенные к человеу, вздыбленная шерсть, расширенные, почти круглые зрачки...
 — За что? — не голос, почти шипение.
 — Ты так красиво смотрелся на фоне волн... Вот я и хотел...
Арх чуть повернул голову, чуть наклонился... Поза побитой собаки. Быстрый, косой взгляд.
 — Зачем ты смеешься надо мной?
 — Я? Прости, если сказал что-то не то, но у меня и в мыслях не было смеяться над тобой!
При этом человек подумал: Как же не хватает хвоста, что бы донести мысль!
Арх застыл сфинксом. Большего неудобства человек не испытывал весь прошедший месяц. Да, пожалуй, и за десять последних лет. Да, предложение разумному существу не слишком корректное, но не до такой же степени... И почему этот кугуар решил, что он над ним смеется? Да, желание детское, но... Человек готов был провалиться под землю. Арх медленно повернул голову, и взгляд его стал пронзительным, как у сокола.
 — Ты правда хотел меня погладить?
 — Да, честное слово, я ничего такого не имел, просто это такое детское желание, я люблю гладить кошек, я...
Арх встал, и медленно ушел. Ушел по направлению к дому. До которого было более десяти километров. Пешком.
Человек посидел на берегу еще минут двадцать. В голове бродили совершенно разные мысли. Обида и разочарование, слова оправдания, утешения, раскаяния... Он доказывал кошке, что не хотел ее обидеть, он ругал себя за несдержанность, он просил прощения... Потом мысли сдуло ветром и вообще стало холодно и пусто. Человек оделся, подобрал перевязь арха, долго глядел на нее размышляя, что с ней делать. Потом решительно направился к флаеру. Прекрасный повод завести рзговор и принести извинения.
Арх явился под вечер. Человек под грубым навесом летней кухоньки готовил украинский борщ, из двух видов мяса (одно — свинина из корабельных запасов), настоящая, хотя и мороженная, капуста, и консервированная свекла. Если такую свеклу чуть потушить с маслом и добавить рассольчику, борщ получится — объедение. Арха он заметил краем глаза, когда тот по кошачьи вспрыгнул на стол. Пояился арх, как всегда, абсолютно бесшумно. Он разлегся на столе умудряясь уместиться между рабочего бардака и умиротоворенно сказал:
 — Пахнет вкусно.
Все заготовленные речи вылетели как пули. Если бы не поджарка, человк так бы и стоял с открытым ртом, не зная, что сказать. А запах подгорающей моркови вернул его к плите. Пока он смог оторваться от готовки, прошло минут пять. Причем борщ был практически готов, не хватало только свежей зелени, но где же ее взять? Арх все это время так и пролежал на столе, глядя на суетящегося человека. А когда у человека появилось время что-то сказать, арх снялся со стола и отправился за тарелками. Обычно они ели каждый свое, не очень доверяя совместимости организмов, но несколько раз пробовали и чужую еду, чаще всего — местную дичь. Добытую архом. И им же приготовленную. А тут арх сам пошел за тарелками, и организовал нехитрую сервировку стола.
Ели молча. Да, синтетическая сметана — это все таки не то... Надо было майонезу положить... А у архов хоть и странные на первый взгляд, но очень удобные ложки. Значит, не только мясом они питаются. И глаза... Нет, не так должен выглядеть смертельно обиженный. Даже инопланетянин.
 — Вот уж не думал, что трава с мясом — так съедобно.
 — У нас это называется — борщ.
Арх снова не сделал попытки произнести незнакомое слово. Но кивнул, соглашаясь.
 — Я могу у тебя спросить?
Арх поднял удивленный взгляд.
 — Конечно!
 — За что ты на меня обиделся?
Изумление растет на глазах и в глазах.
 — Я? Я еще не решил, дуться на тебя или нет. Я смотрел на тебя, как на арха. Но ты — не арх. И ты вкусно готовишь.
Последнее заявление совершенно выбило человека их колеи. Он только что нашел в себе силы вернуться к неприятному для него разговору, а сейчас, глядя на старательно вылизывающего тарелку арха совершенно не знал, что сказать. И потом, ему жутко польстило, что арх смотрит на него как на своего. Это грело душу и... и накладывало ответственность. За прошедшее время он выяснил, что арх может улететь отсюда в любой момент, потому что корабль его исправен и снабжен системами связи и навигации. И так же понял, что арх расчитывает на то, что человек улетит превым. А вот что именно арх делает здесь — человек не знал. Может, он ученый. Может — наблюдатель. Может — сторож имущества экспедиции, лаборант и связной в одном лице. Но то, что одиночество не так уж приятно невозмутимому и рассчетливому арху — одно это сближало и радовало сердце. И потом, если тебя причисляют к своим — это знак высочайшего доверия и оценки! Видимо, все это читалось на лице человека очень отчетливо, потому что арх отставил абсолютно чистую тарелку в сторону и взглянул ему прямо в лицо. Причем человек ничем бы ни поручился за выражение во взгляде.
 — Вот если бы я подошел к тебе и попросил тебя погладить, что бы ты ощутил?
 — Я?... Ну, смущение, наверное...
 — Подробнее.
 — Как бы это сказать... Несоответствие материнской нежности взрослому мужчине.
Зрачки арха дернулись.
 — У вас... У вас мама может погладить... своего ребенка?
 — Да... И папа может, и хороший знакомый...
 — Кххррр... А потом?
 — Что потом?
 — Что потом происходит? После того, как погладил?
 — Ничего... Ребенок засмеялся и побежал дальше.
Арх задумался.
 — Ты правда хочешь меня погладить?
Человек внутреннее напрягся. Что ответить? Сейчас, если честно, он не испытывал ни малейшего желания. Ни гладить эту кошку, ни даже подходить к ней. Человек был и тяжелее, и сильнее физически, но скорость, скорость!
 — Да. Хочу.
Медленно, оплавленным воском, арх стал клониться, одна рука его оставалась на столе пока он не принял странную позу — рука острым локтем торчит в потолок, спина прогнута на манер седла, а глаза, отсвечивающие желтым в сумерках, неотрывно и с тоской смотрят на человека. Потом одним почти неуловимым движением арх оказался за скамьей, оттолкнулся от стола и отпрыгнул в сумерки. В паре метров он затыл статуей, гротескной тенью на двух лапах, постоял так с минуту, и исчез на «восточном полушарии».
Человек посмотрел в сумерки, зажег фонарь и принялся за убокру. Особенно убирать смысла не было, но что делать, что делать?
Ранним утром человек с ридером возлег на лежак в «общем месте». Он не успел прочитать и двух экранов, как появился арх. Он запрыгнул на свой лежак и вытянулся во весь рост. Человек еще чуть-чуть почитал. Арх молчал. Тогда человек перевернулся на живот, выключил и отложил ридер и попросил:
 — Расскажи.
 — Что? — ухо чуть дернулось в сторону человека.
 — Все.
 — Я странный. Тебе не надо со мной общаться. Ты потом жалеть будешь. И я тоже.
 — Почему?
 — Самое плохое: когда тебе предлагают погладить и...
Пауза.
 — Я сделал очень плохо?
 — Ты? Нет еще. Но они все... Я не знаю, почему. Может у меня шерсть не красивая? Или запах плохой? Или хвост длинный? — арх чуть скосил глаза на хвост. Человек — тоже.
 — Ты очень красивый...
Арх никак не прореагировал.
 — Они подходят, и говорят... А потом уходят... А я тоже арх... Я тоже жить хочу... А представляешь, они сами предлагали!
 — А это плохо, если предлагают погладить?
 — Если предлагают? Совсем нет!
 — А что плохо? Если ты откажешь?
 — Ну что ты! Если я откажу — это нормально... Но если они предложили, а потом отказали... Не я им, они мне! Все! Меня так никто и не погладил! А я уже не такой молодой!
Арх перекатился на лапы и застыл сфинксом, глядя вдаль.
 — Хуже нет... — голос наполнен шипом и свистом — они же сами предложили! Я их не тянул!
Человек смотрел на инопланетянина и мысленно переводил ситуацию на понятные ему термины. Предложили должность капитана крейсера, а потом отказали. Предложили жентиься, а вышла за другого. Дали конфетку, а когда развернул — внутри фантика деревяшка. По детски жестоко. И так же наивно. Детски? Детские желания? Вчера он лепетал о детских желаниях. А у человека... арха... проблема жизни. Изгой. Беглец. От самого себя, что самое страшное. Человек впервые смог повторить движение арха, перекатился и встал с лежака практически бесшумно. Сделал один шаг и коснулся шерсти. Провел рукой осторожно, как по дорогой шубе. У арха только уши резко дернулись назад и тут же вернулись в исходное положение. И на грани слышимости:
 — А еще...
Тогда человек решительно вцепился в шерсть на загривке и с полным удовольствием прошелся по спине всей пятерней. А потом еще раз, двумя руками, по бокам. У арха чуть провисла голова между плечами, и каждая мышца отозвалась под ладонями... И вдруг он извернулся, практически перевернувшись через спину, в результате он оказался головой на одном уровне с грудью стоящего человека. Одним движением он потерся об эту грудь и человек чуть не утонул в этих желтых глазах... Такое умиротворение и покой во взгляде... И вдруг все исчезло. Только качаются кусты на «восточном полушарии». Два пустых лежака и человек между ними с поднятой непонятно зачем ладонью.
Что то невозможное бродило с человеком по маленькому пятачку обжитой части Планеты. Сто квадратных метров «общей земли» где не действовали ничьи правила, где решались споры и конфликты, задавались вопросы и выслушивались ответы, где можно было попросить не заботясь о правилах дипломатии и услышать честный отказ или согласие, где вместе ели, пили, дышали, говорили на одном языке, место, где человек погладил арха. Сто квадратных метров вселенной, в которой живут миллиарды одних, миллиарды других, и триллионы десятых... Два грубо сколоченных лежака, навес, под ним электроплита и стол с двумя скамьями. Место, где арха погладил человек. И ничего не случилось. Человек бродил по этому пятачку и что-то невозможное бродило рядом. Череда мыслей давно закончилась, сейчас в душе человека фейерверком сверкали, взлетали и гасли чувства. И они уже давно перешли из области сердца в область паха. Шерсть оказалась не такой уж и мягкой, как на первый взгляд... А вот человек...
Когда он вошел в хижину арха, тот сидел спиной ко входу. Но даже в полумраке комнаты можно было заметить движение ушей, отслеживающих звук человеческих шагов. И тем не менее арх остался неподвижным. Арх сидел на полу, хотя слева в двух шагах от него была вполне человеческого вида кровать с чуть выпуклой срединой. В комнате оказалось на удивление мало вещей, расставленных и разложенных по полочкам на стенах, так, что пол был практически пустой. И на нем сидел арх спиной ко входу, хотя в его жилье самовольно вошел человек. Он был здесь первый раз, потому что жилье арха было чуть не самым главным табу. Единственный раз он попытался прийти к нему в гости, и получил решительный отказ. После чего было организовано «общее место».
Человек огляделся, привыкая к полумраку. Арх по птичьи повернул голову, одним глазом уставившись на гостя, при этом не изменив позы. Потом снова отвернулся. Человеку захотелась посмотреть, что делает арх, и он сделал несколько шагов в комнату понимая, что сейчас — можно. Но чего-то устыдившись, вдруг сел на корточки за правым плечом арха. Снова тронул чуть щетинистую шерсть.
 — Скажи, а у вас можно погладить кого угодно, или только мужчина женщину?
Арх дернул ухом.
 — Нет, можно любого. Но если мужчина погладил женщину... У них будут дети.
Человек от неожиданности даже замер. Арх тут же повернул к нему голову.
 — А... А... если мужчина погладил мужчину... ?
Ухо снова смешно дернулось и на мордочке арха проступила уморительная растерянность.
 — У мужчин детей не бывает...
 — Значит я... Сделал тебе предложение?!
 — Да. Погладь меня еще раз... Это так приятно. У тебя такие мягкие руки...
Арх перетек в позу кошки полулежа на полу перед человеком. Человек снова запустил пальцы в шерсть.
 — А я иногда завидую вам... Вашей быстроте, вашей шерсти, вашему зрению, обонянию..
Арх вдруг резко повернулся, при этом не потеряв контакта с рукой человека. В глазах его светилась надежда и безумная радость.
 — Так ты не чувствуешь моего запаха?
 — Нет...
 — И тебе холодно?
 — Сейчас — нет... Наоборот. Мне сейчас жарко...
 — Мррррр... Тогда сними свою шкуру, она пахнет иначе... Я хочу понюхать тебя.
Человек встал и медленно отвернулся. Потом стал раздеваться. Арх сидел на четырех лапах и жадно следил за процессом, иногда шумно втягивая воздух. Когда дошло до белья, человек замешкался, но решительно снял с себя все. Было неудобно раздеваться перед инопланетным гостем, но тот, похоже не испытывал и тени смущения. Наоборот, он прошелся вокруг человека тщательно его обнюхивая и с каждым витком поднимая нос все выше, пока их лица не оказались на одном уровне. В паху сладко ныло, и человек чувствовал приближение эррекции. Арх стоял в напряженной позе практически касаясь шерстью человека и пристально смотрел ему в глаза. Потом вдруг сдулся, как проколотый шарик, и вернулся на свое место, отвернувшись. Его поза казалась позой глубоко несчастного человека — поджав под себя ноги и обернув их хвостом арх сидел опершись на одну руку и смотрел в пол. Человек смотрел на арха, и понимал, что в этой пушистой голове бродят мысли и сомнения, вряд ли отличные от его собственных. Но если он сомневается в том же, в чем и человек...
 — Можно я сделаю одну вещь?
 — мрррршшдаааа...
Человек решительно шагнул к арху, присел рядом с ним и поцеловал пушистую, усатую морду. Зрачки арха смешно мигнули, как диафрагма фотоаппарата и он тщательно и молниеносно оглядел и обнюхал лицо человека. А потом... лизнул его. Человек тоже моргнул, приложив титанические усилия, что бы не отшатнуться.
 — Аррхх... у вас принято лизать?
 — У нас мужчина целует женщину, если она ему нравится.
 — Арррхх... А мужчину? — в глазах арха светился интерес, смешанный с надеждой.
 — Мужчина у нас не должен целовать мужчину..
 — Почему?
 — Ну... Считается, что мужчина принадлежит жешщине, поэтому между мужчинами это... в общем против природы...
Зрачки арха опять мигнули. Он чуть склонил голову на бок и смотрел на человека.
 — Так ты... ради меня... преступил законы вашего общества?
Он вдруг прыгнул в угол, свернулся, уткнув голову между ног и плечи его затряслись... Человека охватила острая жалость. Ему никогда не приходилось видеть плачущих кошек. И, если честно, ему не совсем были понятны чувства, владеющие сейчас архом. Он бы вел себя совершенно иначе... Может быть, он и арх таки сомневаются не по одному и тому же поводу? Может, у него на планете все совсем иначе? И сколько неписанных, писанных и впитанных с молоком правил они сейчас нарушают? И чьих? И как? Повернуться и уйти? Кто он сейчас для арха — преступник? Извращенец? Спаситель? Единственная надежда на... на что? Просто погладить... Для архов это — священное действие. Для людей — просто движение. Поцеловать в губы... Для людей это — предложение. Предложение секса. Тоже священное действие. А в языке архов даже нет такого слова. Эх, разобраться бы в себе!
Арх вдруг выпрямился, уставившись в угол дома и несколько секунд смотрел в стену. Уши его прядали, как у лошади. Потом перетек на четыре ноги, причем голова была почти у самой земли, а хвост поднят высоко вверх. В такой позе он двинулся к человеку и замер, касаясь носом его бедра. Человек впервые почувствовал, что пол прохладный. И воздух — тоже.
 — Я... Ты не смотри... я все для тебя сделаю... Правда... Только я не знаю что.
Арх не меняя позы резко повернул голову, поглядев на человека «искоса, низко голову наклоня». Потом одним прыжком, оказался на кровати.
 — Пххххгладь меняоу...
Человек встал, присел на кровать рядом с архом. Кровать оказалась на удивление жесткой. Осторожно, словно движение летнего пуха, его ладонь двинулась от головы арха по его спине к хвосту. Совершенно кошачьим движением тот прогнулся под ладонью чуть подкинув круп кверху. Второе движение было уже решительнее. И снова тело арха отзвалось на ласку. Хвост мелко подрагивал и глаза полность закрылись. Человек вдруг понял, чего бессознательно ждал, и чего не было. Не было довольного урчания кошки. И человек был благодарен за это судьбе, потому что иначе сходство с кошкой было бы полным, а кошки не привлекали человека... Они были слишком... домашними.
 — Нгггжжже!
Рука человека, чуть помедлив, переместилась под живот арха.
 — Нннет... Возле хвоста...
Рука вернулась на спину. Арх отзывался на каждое поглаживание прижимаясь к ладони. Человек усилил давление. Арх — тоже. Он полностью погрузился в ощущения практически перестав замечать что либо кроме руки человека. А человек смотрел на раскоряченного араха, острые локти которого торчали в четыре стороны чуть возвышаясь над спиной... И подумал, что у архов нет пальцев в человеческом понимании этого слова. Они есть, но короче и не так устроены. Тогда он сложил ладонь горстью чуть согнул и напряг пальцы. Арх вздрогнул и резко распахнул глаза, уставившись на входную дверь. Глаза были мутные, и вряд ли он сейчас что-то видел. А когда человек прошелся импровизированными когтями по спине арха до самого хвоста и чуть выше — тело его тугой пружиной извернулось навалившись на человека. И не было угрозы в этом движении. Но у того вдруг проснулась игривая легкость и бесшабашность. Человек так же извернулся и перебросил арха через себя крепко зажав шкуру и одну лапу.
Арх оказался поперек кровати крепко удерживаемый человеком. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом человек медленно склонил голову и коснулся губами выступившей из меховых ножен красной головки. Кожа оказалась удивительно шершавой, даже пупыристой. Лизать такую кожу оказалось неприятно. И даже больно. Человек поднял голову и посмотрел на арха. Тот смотрел совершенно спокойно. Глаза у арха были чистые, мутная пелена исчезла напрочь
Это чувствуется неприятным?
Арх шевельнул мордочкой. Потом склонил голову на бок. Снова выпрямил ее.
 — Нет. Неприятных чувств не было. Но и не мурлыкну.
Человек кивнул и прошелся двумя руками по животу арха. Мгновено глаза его вспыхнули сменив с десяток оттенков и выражений, тело затрясла мелкая дрожь и когти всех четырех конечностей вцепились в покрывало. Человек гладил арха, а тот напрягал все силы что бы удержаться и продлить наслаждение... Темно красная полоса контрастно выделялась на фоне шерсти и теперь так же подрагивала в такт движениям. Это оказалось совсем небольшим, гораздо меньше, чем у среднего человечека. И теперь хорошо были видны мелкие пупырышки по всей головке. Человек двинул ладнони волнистой линией по животу и внутренней стороне бедер. Арх взвился в воздух, задней лапой поцарапав человеку плечо и упал ему на грудь. От толчка человек опрокинулся на кровать и обоими руками сжал стоящего на нем арха. Глаза того были практически закрыты, лишь две узких желтых полоски между век, нос в постоянном движении и мечущийся сзади хвост. Человек провел ладонями по спине стоящего на нем арха не обращая внимания на острые когти тяжелого тела, и каждое движение ладоней пригибало арха ниже, вот он практически лег, вот он задиком уперся в бедра человека...
Не представляя, что делать дальше (менять позу и разрушать ситуацию человек не хотел) он просто раздвинул ноги. Арх широко распахнул глаза, в которых не отражалось ничего, и сделал несколько судорожных движений бедрами. Человек чуть шевельнулся, помогая ему найти правильное положение... Вдруг взгляд арха сфокусировался на лице человека и он быстро-быстро облизал ему лицо. А язык у кошек тоже шершавый... Полсекунды неподвижности...
Вы знаете выражение «быстро только кошки трахаются»? Так вот, арх — не кошка. Хотя и похож... Но в этот раз человек на своей шкуре понял, что такое — «быстро». Арх вцепился зубами в его плечо, левой лапой — в сосок на груди, но эта боль была мелочью по сравнению с ТАМ... А потом все кончилось. Человек открыл глаза, медленно возвращаясь в этот мир потому что арх слизывал капельки крови с проколотой кожи возле правого соска.
 — Ой, не надо... Больно...
Арх остановился на секунду и внимательно поглядел на человека.
 — Я знаю. Там где высокое наслаждение, должна быть земная боль — и он вернулся к соску.
Человек обхватил руками голову арха и силой повернул к себе. Боль потихоньку уходила, человек даже боялся что арх содрал ему слизистую... Как теперь в туалет ходить? Он долго и пристально смотрел в желтые галаза с чечевичными сейчас зрачками, потом поцеловал арха в губы.
 — Если ты так уж хочешь что-ибудь полизать, полижи меня там...
 — Здесь? — Спросил арх, запуская одну лапу себе под живот.
 — Дааа...
Арх слез с человека устроившись на кровати и тщательно обнюхал возбужденную плоть человека. Потом быстро-быстро стал лизать, чуть сдвигаясь при каждом движении, тоже, видимо, исследуя новую для себя область. Тут уж человеку пришлось вцепиться в кровать, потому что ощущения были... запредельные! Язык арха был достаточно шершавый, что бы причинять боль, но возбуждение и удовольствие нарастали с каждым движением, и человек вдруг обнаружил, что ни за что не будет останавливать араха, что каждое движение шершавого языка выносит его на грань экстаза, потом — за грань, а экстаз и облегчение все не приходят, сгоняемые болю... И это длилось и длилось... А потом совершенно другая боль вернула человека к действительности, и он понял, что арх опять сверху, вцепившись когтями ему в бедра совершает умопомрачительные по скорости движения, а слизистая еще не отошла от прошлого посещения арха, и только руки крепче стискивали покрывало и тело дергалось против воли если не за каждым движением арха, то по крайней мере в такт...
И обильный пот покрывает тело, и остается только стиснув зубы терпеть, потому что против воли лезет на ум фраза чужого языка, сказанная серьезным и торжественным тоном: «Там, где высокое наслаждение, должна быть и земная боль». И сейчас это не был метафорой, это было реальностью жизни, это было единственным оправданием и надеждой, потому что боль и наслаждение переплелись цветными лентами, струями воды в водопаде, рукавами спиральной галактики, двумя телами двух представителей двух народов...
Человек отдыхал на кровати арха, арх отдыхал на груди человека. Человек думал, что ему страшно повезло, что анекдот про две кучки пепла и дохлую кошку не воплотился в жизнь. Что думал арх, остается неизвестным. Но он спросил будничным и естественным тоном:
 — Тебе полизать что-нибудь еще?
И человек понял, что ему повезло горраздо больше, чем он думал раньше. Где вы, моралисты и уверенные в себе циники? Вас оскорбляет произошедше? На здоровье. Арх не нарушил ни одного закона своего племени. Человек не нарушил ни одного закона племени архов. А если оба нарушили человеческую мораль, так то проблема людей, а не этих двоих. Да, человек был изгоем на своей планете, принадлежав к меньшинству, воспитанный большинством. Да, арх был изгоем на своей планете, принадлежав к меньшиству и не выдержав большинства. Что с того? У них на двоих была целая планета...
Анатолий Оркас 8.01.01

Поделиться в: