Глава 7
На следующее утро Лили, спотыкаясь вышла из спальни, и, хмурясь от ярких лучей солнца, вошла в столовую. Жаннет высунула голову из кухни, эй, соня! Ну как? Я чувствую, этой ночью у тебя был партнер!
Лили зевнула и села, развалившись в кресле, Можешь сама это попробовать, если у тебя есть на это желание.
 — А это так плохо?
 — Одно дело — Болтать об этом, другое — заниматься этим. О, моя голова. Джейн, подойди, посмотри, нет ли в неи дырок, мне кажется, ее продырявили.
Подруга явилась с подносом, на котором стоял завтрак.
 — Я позвонила в лавку Родклюфу и попросила прислать все это. Сейчас нам будет не хуже, чем в баре мальчиков у Барни.
 — Боже! В меня сейчас ничего не полезет, — промямлила Лили, у которой голова трещала от мысли о шампанском, — вот что, налей-ка мне стаканчик томатного сока.
Окончив завтрак, девушки сели на софу, запахнувшись в пижамы, с чашечками растворимого кофе.
Расскажи мне, что было ночью? Это что, то о чем мы наслышаны? Лили кивнула головой, — В воображении все это гораздо привлекательнее.
 — А как Ларри? Он не...
 — Он-то, как раз на определенном уровне. Он просто сумасшедший в отношении этого.
И Лили рассказала о всех деталях о событиях прошлой ночи, в том числе и о некоторых подробностях своего разговора с Томмини, и о том, что он ждет ее ответа.
 — Бог мой! Так Ларри лениво заснул? — улыбнувшись сказала Жаннет, — И ты должна была раздеваться для этого жалкого типа?
 — Ну, почему же. Ведь он мог проснуться в любую минуту.
 — Как ты думаешь, он способный в любви?
 — Можешь мне поверить, в любви он что надо. Таких, как ты, он не одну обработает.
Жаннет подняла брови и отправилась в кухню, чтобы приготовить новую порцию кофе. В кухне она задумалась над тем, стоит ли сказать Лили о ее приключении с полицейским. Если она расскажет, Лили явно удивится, и, пожалуй, обидится на нее. Они ведь стали друг для друга любовниками. Очевидно, будет лучше, чтобы Лили не знала об этом. Потому, что с одной стороны, эта встреча может перерасти в связь, а с другой стороны их договор относился только к Ларри, и Лили могла ее приревновать. Странно, как она переменилась.
Позапрошлую ночь она бы возмутилась, если бы узнала, что Ларри предложил кому-то пойти в кино, а сейчас она ничего другого не чувствует, кроме легкой ревности. Ее опыт с Диком пробудил больше, чем она предполагала.
 — Что мы сегодня будем делать? — Спросила она бодрым голосом, войдя в столовую с новой порцией кофе.
 — Для меня сейчас самое лучшее — пойти на берег океана, покупаться и поспать пару часиков. Как тебе эта идея?
 — Ничего не имею против. Я только соберу с собой кое-что, чтобы немного подкрепиться днем.
Ласковое море, свежий воздух подействовали на них благотворно. Свежее утро постепенно сменилось жарким полуднем. В третьем часу, обалдев от жары и безделья, они вернулись в бунгало. Когда они проходили мимо раскрашенной лавки Родклифа, открылась дверь и навстречу им выскочили черный спаниель, вслед за ним вышел Чет Хилмен.
 — Лили! — крикнул он, — чтой-то вы так разоделись?
 — Хеллоу, Чет. Джейн, это Чет Хилмен, парень, о котором я тебе говорила, что он занимается рисованием. Ну, как идут дела, Чет?
 — Отлично, вчера я закончил пятифунтовое полотно. А как вам нравится мое новое приобретение? — И он указал на собаку. — Отличный пес. А как его зовут?
 — Рембрандт. Главный его талант в том, что он здорово гоняет кошек. Он позвал собаку, та подбежала к нему и стала ласкаться.
 — Вы не поможете мне разделаться с покупками? Их надо отправить на кухню.
Вытащив сумку из машины, Чет и девушки направились в бунгало.
 — Я вижу, вы с пляжа?
 — Да, это было восхитительно. Вы не обидитесь, если я переоденусь, Чет?
 — Конечно же нет, — ответил он.
 — Я думаю, мы пока можем пропустить по стаканчику вина. Что вы думаете об этом?
 — Отлично, — сказал он и пошел на кухню, выгружать сумку.
Через пять минут они уже потягивали вино. Джейн и Лили облачились в удобные пижамные костюмы. Собака весело бегала по комнате, а потом устроилась у ног Лили.
 — Мне кажется, этому песику будет удобнее жить у нас, сказала Лили, наклонившись и гладя спаниеля.
 — Это хитрый, маленький мошенник. Посмотри, Лили, он уже начинает флиртовать с тобой, — сказала Жаннет, улыбаясь.
 — Он очень привязчив, — сказал Чет, — однажды, он привязался ко мне на берегу и никак не хотел отставать. Пришлось взять его с собой. Я хочу написать его портрет, — засмеялся Чет.
Пес лег на спину, задрав лапы и Лили стала чесать ему живот. Его нижняя часть сразу же непроизвольно задвигалась.
 — Я думаю, что это очень любвеобильная собака, — Сказала Лили.
 — Смотри, Лили, он определенно наскакивает на тебя. Я думаю, Чет что он явно возбужден, — кокетничая, сказала Жаннет.
 — Ну, что же, всякий человек любит, когда его ласкают. Не правда ли,
парень? — Обратилась Лили к Чету.
 — Лили... ! — Жаннет покраснела.
 — А, может быть выпустить его на улицу? — Чет стал заикаться и, постепенно его лицо залилось краской.
Лили явно пьянела. — Я уже хорошо себя чувствую, — сказала она, встала и открыла дверь, — убирайся! Убирайся, Рембрандт!
Однако, пес обхватил ее за ногу передними лапами и стал тереться об нее. Длинная, красная область его члена запрыгала между его лап.
 — Тебе, я думаю, надо переименовать своего пса, — засмеялась Лили, ему бы больше подошла кличка дон Жуан.
Чет уткнулся в свои бокал и не поднимал глаз. — Как насчет другого раунда, Чет?
 — Черт, не знаю... Вообще-то мне надо бы идти...
 — По-моему сейчас как раз время для другого, — разжигала его Лили.
 — О'k, — ответил он.
Джейн допила свои стакан и вышла на кухню. Обстановка явно накалялась.
 — А ты понял, чего хотела твоя собака? — Спросила Лили.
 — Я... Я думаю... Ему это явно нравилось.
 — Так ли?
Парень как-то замкнулся.
 — Чет, а ты вспоминаешь тот день, на берегу? Он кивнул головой.
 — Ты был тогда, как сейчас твои пес.
Он попытался отвести от нее глаза и беспокойно перекинул ногу на ногу.
 — Ну, неправда ли, — продолжала допытываться Лили.
 — Да, пожалуй так, — произнес он куда-то вниз.
 — Посмотри на меня, Чет, — парень поднял глаза. — Знаешь, что мне нравится в тебе?
 — Не знаю. Может быть, что-нибудь и нравится.
 — Тогда я попытаюсь ответить сама: желание любить меня. Не так ли?
 — Может и так.
 — Хорошо, — Произнесла она и подошла к нему вплотную, — но, разве ты не знаешь, что для того, чтобы понравиться женщине, ей надо говорить комплименты? — Она положила ему руки на плечи и посмотрела в глаза.
 — И вам?
 — Конечно! — Улыбнулась она. — Чет, а что тебе нравится во мне? Моя грудь, мои ноги? Ты был бы не прочь поиграть со мной в любовь?
 — Что? Что, с тобой сделать... ?
 — Ты разве не любишь играть в любовь? Как... Тебе не хочется лечь со мной в постель? — Она отставила ногу и халат ее распахнулся внизу, не широко, но вполне достаточно для того, чтобы Чет, скользнул взглядом, смог заметить просвечивающий сквозь шелк, черный треугольник волос. Он уже не отрываясь смотрел на него.
 — Скажи мне.
 — Конечно, я очень хочу... С тобой... , Почти закричал он. Лили нагнулась и стала расстегивать платье снизу. Распахнув его, она повернулась к Чету, — Ну как? Может ты сейчас запрыгаешь как твой Рембрандт? — Как бы невзначай, она дернула за молнию его ширинки. Проворно скользнув туда рукой, она вытащила член наружу. Бросив взгляд на его штуку, она горячо расцеловала его. Это было то, что надо! Прежде, чем он успел сообразить, насколько приятно это, моментально вспыхнувшее чувство, им овладело возбуждение, а его рука, сама очутилась между ног Лили и стала нежно поглаживать пушистые складки ее тела. Они были так увлечены своими делами, что, даже не обратили внимания, как Жаннет вернулась из кухни, остолбенела и застыла в дверях, уставившись на них. Широко раскрытыми глазами, она наблюдала сцену, происходящую в комнате. Словно зачарованная, она следила за тем, как рука Чета обвила талию Лили, а его живот двигался навстречу ее, расставленным в стороны, ногам. Она не вмешивалась в их игру, она следила за ней не отрываясь, с нетерпением ожидая момента, когда они соединятся. Она видела, что он все плотнее и плотнее прилипает к Лили, а та подается, выставляя вперед живот, ему навстречу.
 — Пойдем в спальню, — предложила она, — там будет лучше. Наконец она увидела Жаннет, и через плечо Чета махнула ей рукой, приглашая следовать за ними, а затем вырвалась из его объятии и побежала в спальню, сбрасывая на ходу красивый купальный костюм. Чет бросился за ней.
Жаннет подождала несколько минут чувствуя, как в ней растет возбуждение. Она услышала, как заскрипела в спальне кровать, под опрокинувшимися на нее телами, и захрипел парень. Она уже не могла сдерживать себя. Стоя, она расстегнула на себе платье, сбросила его на пол, трусы и лифчик полетели туда же. Влетев в спальню, она увидела Лили и Чета, тесно сплетенных друг с другом. Она подскочила сзади и прижалась обнаженным телом к спине Чета так, что все трое образовали живой сэндвич. Чет был его прослойкой. С неведомо откуда взявшимся мастерством, Жаннет любовно обрабатывала каждую часть его тела горячими поцелуями, в то время, как ее руки заботливо гладили его бока и бедра.
Каким-то извращенным, неизвестным ей чутьем, она нашла самый приемлемый соответствующий ее натуре, способ излияния ее страсти. Едва только начав двигаться, Чет вдруг кончил. Он издал какой-то невыразимый всхлип, его бедра бешено заработали, он был на вершине блаженства, но взглянув на разочарованное лицо Лили, он помрачнел и отодвинулся от нее.
 — Уже? — Спросила она, явно раздосадованная этой остановкой.
Чет сел на край кровати и уставился на свой член, который съеживался на его глазах, — Я... Простите... Но это потому, что мне было очень приятно... Я не мог сдержаться... Его мальчишеская конфузливость заставила Лили забыть свое недовольство. — Это видно, поначалу? Не правда ли, Чет? — Угу.
 — Я думаю, тебе стоит поиграть со своим маленьким джокером, и он снова вскочит.
Он смотрел на нее. Его взгляд был полон разочарования и надежд. Он понимал, что она хочет поддержать его, морально.
 — Давай, не будем судить этого парня строго, и дадим ему возможность отличиться.
 — Будьте уверены, — отозвался он, ободренный призывом и видом Лили. Он стал целовать Лили энергично, дерзко и настойчиво, так, что спустя некоторое время, уже упирался членом в ее живот.
В ответ, она щекотала его язык своим, ласкала его плечи и затылок, гладя его короткие, курчавые волосы. А он, извиваясь, терся о нее. Жаннет гладила голую грудь Лили, и зажав сосок между указательным и большим пальцем играла с ним, пока он не стал упругим и твердым. Она старалась прижаться своим телом к телу Лили, и когда Чет менял положения льнула к ней, вся тряслась от страсти, и передавая ей свое возбуждение.
Член Чета, попав в тепленькое убежище, ожил и поднялся. Тронутая, в душе, мальчишеской невинностью парня и его неопытностью в любовных делах, Лили просунула руку между их животами и пальцем нащупала маленькую головку его члена. Чет был неловок и половой акт не получался: если ему не помочь, он кончит прежде, чем вставит, а она не успеет.
Глаза Чета были плотно закрыты, челюсти стиснуты, дыхание сбивчиво. Она направила его дротик вглубь пушистых складок и сжала ноги, не давая ему выскочить. Чету это доставляло огромное удовольствие. Он почти не двигался, но его возбуждение росло. Волосы лобка увлажнялись.
Хищные губы Джейн впились в шею Лили. Задыхаясь от страсти, она спрашивала, — Лили, тебе хорошо? Тебе действительно приятно?
 — Да, это чудесно. Он такой скользкий, горячий, и бегает во мне, как поршень... О боже, Джейн! — Ее слова еще больше возбуждали Джейн, которая вот-вот готова была кончить и принялась стонать и охать, как раненое животное. Сильно изогнувшись, она терлась о Лили бедрами, стараясь попасть в такт движениям Чета, пытаясь представить, что это, именно она, а не Чет доставляет Лили удовольствие. Она запустила руку между ног его, и ощущая влажность и теплоту мешочка, принялась катать его яички и резервуар, с будущим эликсиром любви. Именно этого и не доставало Чету. Касания руки Джейн подхлестывали его, как удары бича. Он быстро задвигал бедрами туда-сюда, забивая член все глубже и глубже, подстрекаемый ответными встречными движениями Лили. Их волосы на лобках сцеплялись и расцеплялись. Складки ее щели совсем вывернулись, обнажив чувствительные места. Вагина спазматически сжималась и заглатывала мощную булавку, затем, разжималась, отпуская ее, и когда мощный поршень двигался и края головки выходили наружу, вагина снова заглатывала эту махину в себя.
Временами, головка, выскочив наружу, устремлялась в канал, скрываясь в нем и снова выскакивая. И все это до тех пор, пока не выпустив из себя последние капли предварительного сока, не брызнула вдруг струей, и откатилась назад, а вслед за ней, из жадно раскрытой щели, маленькой струйкой потекла жидкость, вниз, между округлых половинок зада Лили, на постель. Джейн играла мохнатым мешочком, удваивая свои усилия в те моменты, когда яички, раскачиваясь, шлепали Лили по бедрам. Она вставили свои указательный палец в скользкую щель, повернув его так, чтобы он касался нижней части головки члена подушечкой. Но ее собственная щель жаждала такого же раздражения.
Ощущая жжение между ног, Джейн страстно хотела, чтобы Лили увидела, что ее канал наполнился горячей спермой. Джейн готова была продолжать тоже самое с кем угодно и с чем угодно. Лили, чувствуя в себе струю, выпущенную Четом, оттолкнула его от себя так, что он опрокинулся на спину, и, прежде, чем он успел что-либо сообразить, схватила ртом его член и продолжала те же восхитительные всасывающие движения, которые делала ее вагина. Такое соединение с членом Чета вызвало ощущение еще большей близости и волна экстаза снова прокатилась по ее телу. Вдруг она почувствовала, что руки Джейн обхватили ее бедра. Джейн стояла возле кровати и круглый зад Лили оказался перед ее глазами. Все было открыто: коралловые губы были широко раздвинуты, а по ее курчавым волосам стекал сок. Джейн охватили те же чувства, что и Лили. Она так же раскрывала бедра и все остальное.
В этот миг она ощутила прилив не только желания и страсти, но и ревности. Когда только Лили научилась расточать свою любовь мальчишкам! А парень, уже потеряв всякий контроль над собой, лежал под ней с раскрытым, как у рыбы на берегу, ртом, задыхающиися и стонущий, как животное, в то время, как Лили давала ему нечто такое, что Джейн не прочь была получить и сама. Она с криком накинулась на Лили, прижалась к ней и принялась тереться своим животом и бедрами о ее зад и бедра, своей щелью о ее щель. Она была словно бешеная, и так двигала Лили, словно имела дело с парнем, стонала в экстазе, пытаясь оторвать Лили от Чета и взять ее себе. Ее клитор скользил между складками вагины Лили. Выбрав удобное положение, она начала делать круговые движения своим телом по заду подруги. Схватив обеими руками две половинки и раздвинув как можно шире, она пыталась попасть своим клитором в анус Лили. Наконец ей удалось попасть прямо в центр сфинктера. Лили завыла от наслаждения. Она чувствовала, что вагина Джейн плотно прижата к ее вагине, что крепкая, липкая палочка входит в нее, и это вызывало в ней ощущении необычайного удовольствия. Она подняла голову от члена Чета, выпустив его, затем взяла рукой у основания, с удовлетворением ощущая, как он твердеет. Каждый вздох Чета, каждое движение его, передавало, как он возбужден. Схватив головку члена губами она сосала ее, трогая маленькое отверстие языком, пытаясь сделать его пошире, чтобы открыть канал для этого необычайного сока, во вкусе которого она уже стала разбираться. Эти легкие касания языком, щекотание самого кончика, сначала вызвали появления нескольких капель, которые она слизнула, дрожа от удовольствия, а затем, сложив свои губы трубочкой, она стала медленно втягивать головку через гладкое плотное кольцо, а затем впустила его на всю длину, натягивая кожу снизу, и водя обнаженной головкой внутри рта, чуть ли не заглатывая его.
Возбуждение Чета достигло предела. Он застонал, и чуть не задыхаясь, разразился горячей струей. Лили почувствовала, что этот поток впрыснулся ей прямо в глотку. Глотая его, она чуть не захлебнулась. На стоны и вздохи Чета Джейн усилила свои движения, не давая Лили повернуться и изменить позу бедер, энергично работая, ни на дюйм не отходя от ее тела. Все крепче и крепче ствол члена стал выходить изо рта Лили. Просунув руку между бедер Лили, Джейн положила палец на ее клитор и начала энергично тереть его. От боли Лили закусила губы. Однако, новая волна удовольствия поднялась в ней и ее вагина то раскрывалась, то закрывалась под судорожными движениями пальцев Джейн, а анус дергался и сжимался, принимая в себя маленькую шишку. И вскоре обе девушки остановились и замерли, испытывая нарастающий и приближающийся миг оргазма. Чет, растянувшись в изнеможении и полностью удовлетворенный, отчетливо увидел наступление высшей точки экстаза.
После того, как Чет ушел и они немного выспались, Лили рассказала о Курте Томмини, впервые она обнаружила, что у Жаннет изменилась точка зрения о сексе.
 — Я не могу этого объяснить, — сказала Джейн, но были минуты, когда ты наслаждалась с Четом, и я тоже хотела его.
И она посвятила Лили во все подробности того, что было у нее с Сольбергом прошлой ночью, как она сама чувствовала, что готова отдаться. Конечно, она могла остановиться под конец, испытав острое ощущение того, что она поняла, как может быть приятен мужчина. Это понравилось ей.
 — Но, ты все еще осталась девушкой?
 — Если так можно сказать, — Улыбнулась Джейн, Уже многие мужчины пытались овладеть мной, не получив желаемого. Они приходили в бешенство и отчаянно ругались, но я не уступила и осталась нетронутой. А стоит ли этим хвастаться? Я думаю, если завтра Чет разденется догола, он сможет делать со мной, что хочет, едва поманив меня пальцем
 — Послушай, Джейн, а что ты думаешь о предложении Томмини?
 — Эти штучки в их стиле. Дай мне подумать. Честно говоря, это может быть и неплохо.
 — Курт сказал, что все проделывается в масках, никто не знает, что за люди окружают тебя, и с кем он имеет дело. Он сказал, что об этом будет знать только он один. Он бросил интересную фразу: «девственница может узнать там о сексе за одну ночь, больше, чем за всю жизнь». За одну ночь! Что ты думаешь об этом, Джейн?
 — Тут можно влипнуть в историю. Я полагаю, что ты знаешь о чем говорила.
 — Слушай, я не думаю, что все это так уж страшно. К тебе там должны отнестись ласково, не сделают же тебе плохо. Жаннет раздумывала несколько минут, но, постепенно, откинув некоторые сомнения, пришла к решительному выводу, вернувшись из состояния тягостного раздумья к прежнему веселому настроению.
 — Ну, хорошо, — сказала она, — будь что будет.
На следующей неделе, как и обещал Томмини, он позвонил Лили. Когда она взяла трубку, он спросил: «Вы одна? Можете говорить?»
 — Да, все в порядке.
 — Я надеюсь, вы помните об организации, о которои мы беседовали? так вот, могли бы вы провести там предстоящую ночь? Что вы думаете по этому поводу?
 — Да, но произведет ли это на меня сильное впечатление?
 — Чересчур сильное, — Он рассмеялся в трубку, — А, как насчет вашей Джейн? Она тоже решилась пойти? Ну и чудесно. А, теперь послушайте внимательно. Моя секретарша, мисс Джордж, позвонит вам в восемь тридцать. Прошу меня простить, я не могу сделать это сам, поскольку я один из официальных лиц организации. Мы увидимся там позже. Во всяком случае, мисс Джордж надежный человек. Вы сделайте спокойно все, что она укажет, и все будет в порядке. Правда, она довольно-таки рутинный человек, но вы не обращайте на это внимания. Она объяснит вам где и когда мы встретимся. Все ясно?
 — Вполне, — ответила Лили.
 — И так, мы встретимся в ночь с субботы на воскресенье, а затем...
Он бросил трубку, прежде чем она успела что-либо сказать. Точно в восемь тридцать секретарша Томмини подъехала к дому в скромном, но комфортабельном «Форде», с поднятым верхом. Это был тип матроны среднего возраста, в темном платье и со старомодной прической. Когда они повернули на юг, вдоль берега, она спокойно проинструктировала их, как напутствуют свою первую дочь, идущую на свидание.
 — Пусть ничто из того, что будет в эту ночь, не шокирует вас, никакой акт, никакой ритуал. — Прежде, чем вы присоединитесь к остальным, вас будут испытывать, будут определять ваши собственные наклонности. Теперь о той процедуре, которая начнется как только вы прибудете. Конечно, вам завяжут глаза и проведут в помещение, где одеваются. Повязку снимут. Там вы обе вымоетесь и оденетесь с головою в балахон. Первое и самое строгое правило — Не открывать головы в течение всей церемонии. Ваше имя не должно быть известно никому из присутствующих, а по окончанию, вы снова придете в это помещение, где мы с вами встретимся. Есть ли у вас какие-нибудь вопросы?
Девушки молчали. Мисс Джордж повернула на верхнюю дорогу и остановилась.
 — Здесь я должна завязать вам глаза, — сказала она несколько извиняющимся голосом. Она достала из сумочки две повязки: белую и черную.
 — Кто из вас девственница?
Жаннет покраснела, — это я, — она взяла белую и улыбнулась секретарше. Прошло примерно полчаса, прежде, чем машина остановилась. Ничего не было слышно. Лили почувствовала, что за ними кто-то наблюдает. Их повели по лестнице и ввели в какой-то зал, затем они прошли много лестниц, поворотов, открывающихся и закрывающихся дверей. Наконец повязки с них сняли. В помещении с ними находились двое, оба с головы до ног закутанные в черное. Девушкам было вручено по платью, а затем фигуры в черном проводили их до дверей и пригласили войти.
 — Бррр... Ну и холод. Я чувствую, меня как будто вводят в мавзолеи. посмотри, как кругом.
Это было склепоподобное из серого камня, с падающим откуда-то светом, но с кондиционированием воздуха.
 — Если ты меня спросишь, Жаннет, то я скажу, пожалуй, что здесь не хуже, чем в «люксовском» отеле.
Они разделись и прошли в комнату с надписью «'душевая'». Стены и пол были украшены изразцами, на потолке поблескивало большое античное зеркало подпирающие свод колонны, были покрашены в золотой цвет, и своей формой напоминали гигантские фикусы.
 — Довольно здесь фантастично, — улыбаясь сказала Лили и повернула кран душа, — но сделано со всевозможной непристойностью.
Тщательно помывшись, они стали одеваться в необычные платья и тут обнаружили нечто совершенно удивительное: каждое платье имело двадцать четыре отверстия, вполне достаточных для того, чтобы пролезла рука, и в тоже время, особый покрой платья скрывал эти отверстия. Девушки надели на головы колпаки из мягкой, свободно падающей материи, где были оставлены отверстия для глаз, носа и рта.
 — Если бы нас увидели Ку-Клукс-Клановцы, сказала Лили, рассматривая себя в зеркало и вертя головой, — Пожалуй, они взяли бы меня... — Она прервалась, так как дверь открылась и две фигуры с длинными горящими свечами вошли к ним. Они проводили девушек в холл. В темном коридоре, который они проходили, мерцающий свет свечей вырывал из темноты двойные металлические пластины на обеих стенах с изображением странных порнографических сцен, служащих своеобразным украшением коридора. Где-то вдалеке играл какой-то бесконечный гимн.
В конце коридора открылись две светлоокрашенные двери. У девушек захватило дух. В первую секунду ни одна из них не сообразила, что здесь творится. Перед ними была широкая аудитория. Они различили две колонны, украшенные фигурами женщин, лежащих на спине с поднятыми ногами так, что были видны их влагалища, в которые были вставлены по свечке. Одна из сопровождающих взяла Жаннет за руку и провела ее в проход, образованный подсвечниками, выполненными в виде двенадцати обнаженных фигур. В полутьме послышалось негромкое пение, и Лили заметила, что помещение заполнено сидящими на полу людьми, которые в этот момент стали раскачиваться из стороны в сторону. Их черные балахоны раскрывались и сквозь них проглядывали обнаженные тела. Фигуры двигались словно в забытьи, словно впавшие в транс. Лили миновала проход и обнаружила, что ее подруга исчезла. Девушка обернулась и увидела, что Жаннет садиться лицом к одной из бронзовых фигур. Пение прекратилось. Около Жаннет появилась фигура в красном балахоне. Протянув ладони над головой девушки, он три раза поклонился, после поклона невидимые люди закричали:» Да здравствует дьявол! Хаиль, Люцифер!» на проповеднике был золотой передник, в руке он держал золотой кубок. Подняв его, он запел литургию, а затем, опустив в кубок палец, стал разбрызгивать красную жидкость, похожую на кровь. В полутьме Лили видела, как двое со свечами взяли Джейн под руки и подвели к проповеднику. Когда она остановилась перед ним, двое других вынесли небольшой алтарь и поставили его на пол рядом. Затем они вернулись на место и проповедник протянул Жаннет кубок. Как только она начала пить, раздалось пение:"Хвала, слава сатане секса!».
Под это пение помощники сорвали с Жаннет платье и обнаженную положили на алтарь, поглаживая ладонями ее тело. В аудитории воцарилась тишина. В темноте было слышно лишь дыхание людей. Лили ждала, казалось прошла вечность, пока шла эта процедура. Жаннет лежала на алтаре, как на кушетке. Лили была поражена этим сходством, она приписала его случайности.
Проповедник приблизился к Жаннет и сбросил с себя одежду, оставив закрытой только голову. На один миг, он наклонился к ней. Его огромный, напрягшийся член нацелился на девушку. Жаннет тонко, пронзительно вскрикнула: она уже больше не была девственницей.
Никто не усмотрел в этом ничего чрезвычайного, но всех это как-то возбудило. Проповедник повернулся к аудитории и все увидели его торчащий член и брызжущую сперму. Затем на плечи его набросили плащ и он отступил в темноту. Его помощники заботливо вытерли следы крови и спермы с бедер Жаннет, помогли ей облачиться в черный балахон и проводив ее от алтаря, дали знак окончания церемонии, и начала всеобщей оргии.
Вспыхнул мягкий рассеянный свет, и мгновенно вся сцена превратилась в какой-то невероятный, развратный спектакль. Статуи, в виде гигантских подсвечников, были ярко освещены. Женщины легли вокруг них на пол и начали мастурбировать себя свечками. Мужчины бегали вокруг и рассматривали их, массируя свои член. Вскоре около каждой женщины сгруппировалось двое-трое мужчин. Заинтересовавшись одной из женщин — совсем молоденькой, которая больше других привлекала мужское внимание, Лили подвинулась поближе. Судя по свежему телу, Лили дала ей лет восемнадцать, однако то, что она проделывала, доказывало ее, в высшей степени опытность. Полулежа-полусидя, задрав одну ногу так, что были видны все глубокие складки, покрытые белесыми волосами, она держала правой рукой свечку, и водила по ней, словно мужчина, дрочивший член. Затем, она резко всадила свечку в себя, соединила бедра, и блаженная улыбка скользнула по ее, прикрытому капюшоном лицу. Движения ее руки: туда и обратно, как бы отзывались в сладострастных изгибах ее тела. Свеча то исчезала, то появлялась. Всех окружающих это привело к исступлению. Девица была блестящей эксгибиционисткой, и, казалось, сама желала возбудить окружающих, чтобы этим возбудить себя и удовлетворить неистовый голод. Метод, которым она действовала со свечой, был видимо самым эффективным. Извиваясь лаская себя, действуя своими пальцами, так, словно она одновременно ласкала и дрочила член каждому присутствующему в зале. Изгибаясь и демонстрируя свои самые сокровенные части тела, она стала принимать самые невероятные позы, еще больше разжигающие всех остальных. Встав на четвереньки, она стала вращать свечкой между своих ног. Она села и стала двигать руками свои бедра взад и вперед и сделала так, что розовые складки как бы засовывали, а затем отпускали свечу, при этом девушка так похотливо извивалась своим телом, так разжигающе гладила себя руками, что окружающие ее мужчины стали часто и возбужденно дышать, не в силах сдерживать дрожь вожделения. Через несколько минут, изменив свою оригинальную позу она вытянулась, удовлетворенно отдыхая, чувствуя, что сейчас все кончат. Один из мужчин начал все чаще и чаще двигать своей рукой по члену. Члены остальных тоже вздымались, то там, то здесь выскакивая из кулаков, уже блестя влагой, сочившейся перед окончательным извержением. Вдруг, как бы задыхаясь, прогнув спину и подняв вверх ноги, девица конвульсивно задергалась и судорога пробежала по ее телу. И в этот момент, мужчины начали кончать, окропляя спермой ее извивающееся тело. Когда последний из них пришел к оргазму, она вытянулась под этим дождем, а затем стала растирать брызги белого сока по телу. Самый последний из кончавших придвинулся поближе к ней и стал описывать круги, стараясь попасть в центр розовых гладких губ. Девица, со смехом старалась отодвинуться, а потом вскочила на ноги и скрылась в куче других, переплетенных в экстазе тел.
В течении этой процедуры, Лили просунула руку в одно из незаметных отверстий на пижаме, и ввела палец в вагину, невольно повторяя движения свечи. Теперь, освободив палец, она почувствовала, как сок возбуждения стекает по ее бедрам.
В конце зала выросла мужская фигура и возвестила: «Желающие разогреться — просьба спуститься пониже. Кто хочет развлечь себя поинтимнее — занимайте помещение.»
Лили вместе с толпой двинулась по направлению этого голоса.
 — Четное число в группах, леди и джентльмены. Кто возглавляет шествие по двенадцать человек в группе... Занимайте места... Занимайте места!
Началась всеобщая неразбериха. — Разбейтесь по группам! — Заорал какой-то мужчина, вращая пестрой лентой над головой, Если вы сделали выбор, все в порядке! Отправляйтесь!
Лили как-то само собой оказалась в одной группе. Мужчина подошел и окружил группу лентой, и таким образом отделил ее от остальных окружающих. Люди сами притиснулись друг к другу. Ноги присутствующих, бедра, зады, каждая часть тела соприкасалась с телом соседа. В тесном помещении стало трудно дышать. Существуют различные мнения о любовных играх, охватывающих всех присутствующих, без прямого тесного контакта; однако здесь, именно, контакт тел.
Как куклы, люди принялись скакать, подпрыгивать, смеяться, пытаться произносить какие-то нечленораздельные звуки, прятаться друг от друга, прижиматься... Дикое зрелище. Разрастающее сексуальное бешенство. Испытывая странную смесь всяких чувств: от сладостности, до отвращения, Лили ощутила, как мужской член крепко и мощно упирается в нее сзади, в складки между полушариями. Другой член колотится где-то у бедер. Чья-то рука уже нащупала путь между ее ног. Она рванулась и почувствовала, как чьи-то пальцы нашли отверстие в ее платье и скользнули к складке, раздвигая бедра, касаясь жестких волос.
Ее собственная рука ощутила чье-то голое бедро, а затем гладкий выдающийся живот, скользнула круговым движением по толстому, поднимающемуся члену. Потом ее пальцы попали в чей-то пушистый холмик и погрузились в вагину. Все части человеческих тел контактировали с ее телом. Люди то вскрикивали, то ахали, реагируя на чьи-то прикосновения, испытывая попеременно, то боль, то наслаждение. Мужской член все больше напрягался и упирался в бедра Лили, и спустя мгновение, она почувствовала, как горячие капли потекли по ее телу. Одна из женщин, возле Лили, зажатая, словно сэндвич, между двумя мужчинами, тщетно пыталась сбросить через голову платье. Вдруг она вскрикнула, когда оба всадили в нее свои члены — один спереди, другой сзади. Ее ноги оторвались от пола, и подхватив их подмышки, один мужчина тянул ее к себе, а другой, схватив за грудь, давил на нее сзади. В экстазе, она закричала так, что ее голос покрыл шум толпы.
Затем, в поле зрения Лили попала другая женщина: обе ее груди выскочили наружу через прорези платья и к каждой припал мужской рот. Всеобщее безумие шокировало и возбуждало Лили. С одной стороны — она была напугана бешеным натиском человеческих тел на нее, с другой — она тоже потихоньку начала втягиваться во всеобщее взаимное трение. Поначалу, она протискивалась, извиваясь своим телом в сжавшей ее толпе; то раздвигала себе путь руками, то упиралась в грудь ими, отодвигаясь от чьих-то объятий. Если ее пальцы натыкались в этой гуще на чей-нибудь член, она слегка пожимала его или делала резкий рывок, после чего следовал вскрик. Если кто-то щипал ее за бедра, она тут же запускала ногой в чье-то голое бедро, возможно и принадлежавшее другому лицу. Если чья-то рука с силой хватала ее за грудь: она, с не меньшей силой вцеплялась зубами в ближайший к ней кусок человеческого тела.
Вся эта, тяжело дышащая человеческая масса, потеряла уже человеческий облик. Это была гора живого мяса и нервов, ничего больше. Бешенство продолжалось несколько минут, затем этот клубок стал сам по себе распадаться на отдельные сексуальные группы, охваченные половым безумием. Люди, отцепившись, отделялись от общей массы, как заговорщики, ложились тут же на пол, соединившись руками, ногами, телом и ртом.
Когда Лили выдвинула из этой массы свое исцарапанное тело, группа окончательно распалась. Все опустились на пол. Какой-то мужчина бросился к ней и Лили сжалась, чувствуя, что он, вот-вот овладеет еи. В следующую секунду, его руки впились ей в плечи, — Нет, нет! Пожалуйста, не надо! Взмолилась она.
И, не навалившись на нее, а наоборот — помогая встать, он сказал ей твердым голосом, — Ничего плохого с вами, мисс, не произойдет, а наоборот, все будет в порядке.
Осторожно, она ощупала свое тело, вся дрожа. — Вроде бы мне ничего не сломали, — Попробовала улыбнуться она. — Я чувствую себя, как регбистка после прорыва. Наверное, все так?
Мужчина ответил, сочувственно, — В конце концов, такой разогрев не так уж и плохо. Пробуждает какие-то интимные чувства, не так ли?
Она кивнула утвердительно. — Я думаю, продолжал он, — Что для большинства этих людей, такие вещи производят впечатление некоего обновления. Мы чувствуем себя, идущими в небеса, приобщаем себя к ним.
 — В этой же комнате?
 — Нет, пойдемте. Я покажу вам, где. — Он обнял ее рукой и подтолкнул к двери. Входя туда, он снова подтолкнул ее. Он положил руку на массивную ручку и открыл дверь.
Это была высокая, светлая комната с толстыми занавесками на окнах и серебряными бра. Сверху, из шарообразной люстры, по комнате разливался мягкий свет. Войдя, Лили сразу же заметила, в углу, одетого в красный плащ проповедника. Теперь у нее не осталось сомнений — Перед ней стоял Курт Томмини.
 — Не стесняйся, закрои дверь, — Сказал он.
 — С моей подругой все в порядке?
 — Конечно!
 — А как она...
 — Ее холодность и обида? Я полагаю, что сейчас она относится ко всему этому, так же как и ты.
 — Могу я ее увидеть сейчас?
 — Конечно! Сейчас у нее своего рода путешествие, с приключениями, по залам. Она там, откуда я тебя вызвал. Ты не хочешь составить мне компанию? Может и ее вытащим оттуда...
Они вышли и остановились перед другой дверью. Открыв ее, они вышли на лестницу, которая вела на второй этаж.
 — Как вы там повеселились? — Спросил он, когда они поднялись по лестнице.
Она чувствовала себя с ним свободно. — Мне как-то не по себе, у меня голова пошла кругом от этих друзей. Они все там будто сбесились. Я еще никогда такого не видела.
Томмини усмехнулся, — Наси

Поделиться в: