Ровно год назад я расстался с Наташкой, со своей любимой пиздой, многолетней любовницей и практически второй женой. Расстался на почве ее расширяющихся притязаний на мою жизнь, притязаний, уже давно вышедших за рамки простого секса. Расстался нелегко: со слезами, соплями и истериками, со всем тем, что всегда бывает, когда рвутся давние связи, со всем тем, что я больше всего ненавижу и чего более всего боюсь в жизни. Но все-таки расстался... Просто вышел от Натальи год назад и дал себе слово больше не возвращаться. Она еще долго, где-то с месяц, звонила мне на работу, звала к себе, были долгие, по часу и дольше, разговоры-переговоры, она рыдала, умоляла приехать, первое время я терпеливо слушал, тупо глядя в какую-то одну точку на потолке, потом стал бросать трубку телефона, потом вообще перестал ее поднимать, звонки еще продолжались, потом стали раздаваться реже, все реже и реже и наконец она позвонила в последний раз... долго молчала... потом спросила: «Ты вернешься ко мне?...» я ответил: «Нет!» и с того момента не видел и не слышал ее больше никогда...
Сейчас я жалею о Натахе... Мне ее очень не хватает... И дело не только в сексе. Натаха была прекрасной собеседницей и с ней я мог говорить обо всем. Мы обсуждали мельчайшие подробности семейной жизни друг друга, обсуждали свои самые тайные и развратные желания, фантазии, обсуждали особенности своей физиологии, психологии и... и, конечно же, мы говорили о сексе... Хотя в наших отношениях был не один секс, но он несомненно был на первом месте. Секс, секс и секс связывал и объединял нас... не просто секс... а Большой Секс, Супер Секс... Наташка была первоклассной любовницей. Она не уставала никогда и я не уставал никогда рядом с ней. Вместе мы поставили пять мировых сексуальных рекордов, правда среди любителей и никем не зарегистрированных, но абсолютно реальных... Первый-по продолжительности поцелуя-однажды мы целовались 12 часов подряд. Второй-по продолжительности ебли-как-то мы трахались целую неделю, прерываясь только на еду и сон. Третий-по продолжительности минета-иногда Наталья сосала мне три часа без остановки.
Четвертый-по количеству оргазмов за сутки-в день нашей самой запомнившейся встречи я кончил 10 раз, а про Натаху даже и говорить нечего, она кончала беспрестанно. И, наконец, пятый и последний рекорд-по колличеству спермы, стекшей с моего конца за один раз — Наталья могла сделать мне такой минет, что когда она сплевывала сперму изо рта в стакан, он наполнялся до половины, а после второго раза он был уже полным и Натаха выпивала его до дна, будто это был стакан молока, а не спермы... Вот такая она была... А началось все больше десяти лет назад. Тогда я устроился на работу в один Научно-исследовательский институт. Коллектив мне понравился. Мужики: работяги-технари и на подхвате бабы: бабы на любой вкус, от молодых до пожилых, от худых до полных, от блондинок до брюнеток. Самой молодой, самой полной и самой брюнетистой была Наталья. Я сразу поставил на ней жирную галочку, что типа надо бы поиметь в виду. Но поиметь пришлось не сразу. С месяц я притирался к сослуживцам, изучал их нравы и обычаи, попивал водку с мужиками, потихоньку обхаживал баб.
Потом как-то вдруг и сразу у меня начался бурный роман с одной старой, тощей и замужней блондинкой. Та неожиданно воспылала ко мне какой-то нездоровой страстью и сделала все, чтобы затащить меня к себе в постель. Ну, а я собственно и не сильно сопротивлялся, что и говорить, люблю когда меня сильно хотят. Где-то полгода я усиленно еб эту блондинку, ездил с ней на юга, таскался по квартирам ее и моих друзей, по гостиницам и еб, еб и еб. Потом я от нее устал и этот мой роман плавно перетек в другой, с Галей, секретарем комсомольской организации, соской двадцати трех лет. Это был роман даже уже как бы с видом на женитьбу. Но комсомолка не оправдала моих надежд. Она много хотела, но мало делала, в рот брать отказывалась категорически, видать партийная клятва мешала. Я послал ее на хуй, не на свой, а на чей нибудь другой. Тут подвернулась моя будущая жена, я ее раскрутил, сломал целку, перееб, она забеременела и пришлось жениться. Началась семейная жизнь, родился ребенок, я маленько затих, затаился, расслабился... Так прошло два года.
Все это время я не выпускал из вида Наталью. Каждый день я слышал, доносящийся из соседней комнаты ее громкий, заливистый и очень темпераментный смех. Каждый день я видел ее внушительный, а для телки 22 лет, слишком внушительный зад и такой же необхватный бюст. Она не была совсем уж толстой, но была полной, на очень стройных, сужающихся к низу, ножках и сильно напоминала рюмку или фужер для шампанского, сосуд, который надо непременно наполнить до краев, а потом выпить до дна. Иногда она и выглядела так, будто вчера ее кто-то выпил до дна. Она тихо сидела за своим столом, неподвижно глядя прямо перед собой огромными черными глазами. Чувствовалось, что у нее какая-то своя бурная жизнь, которая бьет ключом и иногда исключительно по голове. Об этой жизни я знал только то, что в свои еще очень молодые годы Наталья была уже третий раз замужем. Это ее третье замужество случилось уже при мне и я очень хорошо помню, как на «чаепитии» в отделе по этому поводу Наталья пообещала: «Даю слово, что это-в последний раз... Бог любит троицу! Юрочку своего я уже ни на кого не променяю!»
Может это ее обещание и сдерживало как-то меня от решительных действий, хотя я всегда знал и чувствовал, что это моя баба, что мы с ней созданы друг для друга и, что рано или поздно мы окажемся с ней в одной кровати. Нужен был только удобный случай. И вот этот случай случился. Была осень, сентябрь, бабье лето. Всем отделом мы выехали в Пирогово на «день здоровья». Кто работал в НИИ, подобном нашему, тот знает и помнит, что такое «день здоровья». Это такой день посреди рабочей недели, когда весь институт продолжает трудиться и гробить этим свое здоровье, а какой-нибудь отдел всем составом выезжает на природу, по смыслу, вроде бы воздухом дышать и спортом заниматься, а на самом деле, мясо жрать, водку пить и сношаться друг с другом, как получится. Вот мы приехали, расположились, дров наносили, костер развели, пока мясо жарилось в футбол поиграли, потом сели, выпили, опять поиграли в футбол, в волейбол, вышибалы, опять сели пить и больше уже не вставали до вечера. Водка делала свое дело. Народ расслаблялся все больше и больше, лица покраснели, глаза заблестели и я все чаще и чаще посматривал на Наталью.
Она щебетала что-то без умолка, громко смеялась и в какой-то момент, неожиданно, пьяным голосом затянула старинную русскую песню. Тут-то я и решился, подсел к ней, стал подпевать. «Ой да не вечер, да не ве-е-чер... Мне малым мало спало-о-сь... Мне малым-мало спалось, ой! да во сне привиделось...» Мы пели и наши голоса сливались в одну мелодию, прекрасно дополняя друг друга. Я пододвигался к Наталье по бревнышку все ближе и ближе, обнял ее за талию, стал шарить по спине... Она убрала мою руку, но я, переждав минуту, вернул ее обратно. Не останавливая песни, Натаха повернулась и внимательно посмотрела на меня. Наши взгляды впервые встретились. Глаза в глаза, мы очень долго смотрели друг на друга и этот обмен взглядами решил все. Моя рука осталась на ее талии. Мы выпили еще. Потом еще. Многие мужики вокруг нас были уже в отрубе. Женщины тоже еле держались на ногах. А Наталье все было мало. Как потом оказалось и мать, и отец у нее были алкоголиками и передали дочери по наследству свое умение пить. Я как мог поддерживал ее, но во время остановился и стал по тихому сливать свою водку в траву...
Водка, конечно, вещь хорошая, но если собираешься бабу ебать, ею лучше не злоупотреблять. Потом были танцы, топтания на месте под магнитофон... Я, естественно, танцевал с Натахой. Ее все-таки уже немного покачивало. Я плотно прижался к ней, крепко обхватил руками. Хуй тут же встал и Наталья могла чувствовать его через штаны. Мои руки под ее растегнутой курткой, залезли под ее одежду и стали шарить по ее голой спине. Я почти уже дотянулся до лифчика, когда Наталья вдруг взбрыкнулась, вскинула руками и отпрянула от меня. «Не надо так!» — строгим пьяным голосом сказала она. Наши взгляды снова пересеклись. Она немного постояла так, покачиваясь и будто раздумывая, что-то решила и мы опять слились в «танце»... Тем временем народ стал собираться домой. Сборы в таких ситуациях отнимают много времени. Пьяные мужики долго слоняются по поляне в поисках своих вещей. Менее пьяные женщины подгоняют их. Осенью темнеет рано и женщины хотели успеть домой засветло. Наконец собрались и весь отдел цепочкой нестройно вытянулся на тропинке по направлению к станции. Замыкали шествие мы с Натахой.
Чем дольше мы шли, тем больше растягивалась наша колонна, тем сильнее отставали мы с Натахой от всех. Наконец настал момент, когда последний человек скрылся за поворотом, я потерял своих из вида, мы остались одни. Можно действовать. Я остановился, скинул сумку с плеча на землю, обхватил бабу руками и впился в нее своими губами. Она ответила мне тем же. Некоторое время мы так и стояли на дороге. Наши языки переплелись, играя и все дальше и дальше проникая в чужой рот. Потом я стал пододвигать женщину с тропинки, прижал ее к стволу березы, рука быстро и привычно проникла к ее лифчику, скользнула под нее, ухватила сиську. Наталья застонала и тут словно очнулась. Она снова задергалась, пытаясь освободиться, замахала руками, оттолкнула меня. «Ты что? Ты что? Ты чтоооо?» — очень строго, чуть ли не криком, заорала она на меня. «А что?» — вопросом на вопрос ответил я ей. — «Что? Ну что?» — «Ты чтооо?» — опять завопила она. — «Ты что меня за сиськи-то лапаешь? Ты что совсем охуел? Ты что думаешь, если я пьяная, то я дам тебе?» — «А что не дашь?» — «Не дам! Я Юрочку своего люблю и ему верная буду! Я его не для того завоевывала, что бы вот так по пьяни ему изменить! И хуем своим можешь ко мне не прижиматься!»
Я от такого разворота событий сразу же как-то протрезвел, протрезвел и тут же обозлился. Я в этом отношении мужик гордый и за сучкой долго никогда не бегаю, чтобы дала. Не хочешь и хуй с тобой. «Да на хуя ты мне сдалась!» — зло так огрызнулся я. — «Не хочешь, так и мне не надо. Нет так нет. Давай двигай ногами шибче, своих догонять надо!» Вышел на тропинку и пошел. Через несколько шагов оглянулся. Наталья еле ковыляла за мной. Я ускорил шаг."Сережа! Подожди!» — услышал я ее голос. — «Подожди! Ну подожди же!» Остановился. Подождал. Она подгребла. «Чего тебе?» — спросил я. — «Чо ты еле тащишься?» — «Ну подожди,» — снова сказала она, — «Куда ты сразу побежал. Подожди!» — «А чего ждать то? Уж договорились обо всем!» — «Да ни о чем мы с тобой еще не договорились! Ты не понимаешь! Люблю я своего мужа! Люблю! Можешь ты это понять! Люблю!» — «Ну и люби! Кто тебе мешает! Люби на здоровье... только пошли быстрее отсюда.» — «Ну подожди! Подожди! Ну не торопи ты меня! Я и так мозги свои в кучку никак не соберу! Ну, подожди!» — Наталья как-будто опять задумалась о чем-то. Понятное дело. Колеблется. И целку хочется сохранить и удовольствие получить. И хочется и колется. Но главное, что все-таки хочется.
Я не стал ждать, что она там нарешает. Обхватил ее, повалил на травку, прижал к земле, коленкой в пизду уперся... Ну и она сдалась. Сдалась и отдалась со всем своим темпераментом. Вот тут то я в первый раз и прочувствовал это ее половое бешенство. Она просто тащила меня на себя, к себе и в себя, она раздевалась и раздевала меня, она каталась на траве, она обслюнявила своим ртом все мое лицо, она терлась своими сиськами о меня, терлась о меня своей пиздой, похотливо и нетерпеливо двигала ногами, жопой, она хотела моего хуя, хотела, чтоб ее выебали... А я, то ли был ошеломлен всей этой излившейся на меня энергией, то ли не мог простить ей ее колебаний, то ли просто водки много выпил... Короче, у меня вдруг не встал. Ну не встал и не встал. Я к таким вещам отношусь спокойно, трагедий из этого не делаю. А язычок на что, а ручки... В общем отлизал ей пизду, такую чистенькую, безволосую, как у девочки, а потом трахнул рукою, двумя пальцами. Боже! как же она орала, как же стонала, как же визжала... Я такого никогда не слышал. Бешенный, просто бешенный темперамент... Орет и на руку лезет, лезет и лезет, и насаживается... я даже испугался, как бы не порвать, не проткнуть ей что-нибудь...
А она, знай лезет, лезет и орет... В общем полюбились таким вот образом, отдохнули, встали, оделись, дальше пошли... «Ты что расстроился?» — спрашивает Наталья у меня. «Да нет!» — отвечаю. «Ну ты не обиделся на меня? Скажи не обиделся? Правда не обиделся?» — «Да не обиделся я, чо ты заладила, отстань!» — « Ты только не обижайся! Ты мне очень нравишься! Я сначала думала, что ты тихий-тихий, и бабы тебя не итересуют, а потом ты как-то на меня посмотрел. Оооо! я тогда подумала, вот это взгляд, вот это мужик... Только вот перед Юрочкой мне стыдно, что изменила ему, очень стыдно!» — «Да где ты изменила то? Я ж тебе не вставил... значит и измены не было, даже в Коране записано, что измена это когда мужик бабе головку члена в пизду вставит и дальше, а так... да ерунда!» — «Нет не ерунда! Трахнул ты меня и не важно как и чем, главное, что в голове я тебе вся отдалась... Значит и изменила!» От всех этих разговоров, у меня прошел весь этот предательский спазм сосудов, и я почувствовал, как член медленно, но верно наливается кровью... Значит можно повторить-с. Надо же ей показать, как со мной бабы по-настоящему изменяют... Вокруг уже стемнело.
Мы шли по поселку и вдоль дороги за заборами желтели окнами частные дома. Затащиться было некуда и я завалил Наталью прямо на обочине дороги. Она не сопротивлялась и с готовностью подставила свою пизду во второй раз. «Только куртку под жопу мне постели, а то у меня воспаление придатков...» — единственное, что пожелала она. Своим хуем в темноте я нашел ее дырку и вставил. Она опять заохала, завздыхала. Я не торопился, кайфовал, медленно поводил членом в ее пизде, привыкал к ее теплу, изучал... Абажаю я эти минуты, первые минуты торчания в новой пизде. Ааабажаю... Пизда у Натальи оказалась очень неглубокой. Даже своими пятнадцатью см я достал до ее дна, какой-то язычок щекотил мою залупу, а когда эта сука раздвигала ноги особенно широко, хуй проникал ей прямо в матку. Я все больше наращивал темп, все сильнее засащивая свой хуй в дыру, Наталья орала все громче, я вовсю тащился и был уже близок к тому чтобы кончить, как вдруг невесть откуда на дороге появилась машина и дальний свет ее фар вырвал нас из темноты. Я представляю, что почувствовали водитель и пассажиры этой машины увидев на краю шоссе две белые, ярко освещенные, голые жопы: мужскую и женскую и хуй мужика в пизде у женщины.
Машина притормозила невдалеке от нас, подъехав к одному из домов. Мне редко что может помешать доебать бабу до конца, я могу ебаться и на сцене в театре и на площади при огромном стечении народа, но здесь... здесь мне фишку все-таки сбили. Да и Наталья как-то сразу затихла. «Пойдем отсюда,» — умоляюще запросила она. Испугалась, наверное — набегут еще мужики со всей деревни и как... Мы быстро встали и на ходу натягивая и застегивая одежду, заторопились к платформе. И вовремя! Последняя на сегодня электричка стояла уже под парами. Редкие пассажиры сидели в вагонах. Наших нигде не было видно, видно уехали с предыдущей лошадью. Мы сели в последний вагон, на последнюю лавочку, в уголке, отдышались... Наташка, виновато улыбаясь, посмотрела на меня: «Бедненький! Ты опять не кончил! Ну прости меня!» — «Да ты-то тут причем! Просто не везет...» — «Ну ничего... ну не расстраивайся... иди ко мне... дай я тебя поцелую...» И она с готовностью подставила свои уже давно сильно изсосанные мной губы. Мы снова стали целоваться. Электричка тронулась и под ритмичный стук колес было очень удобно затеять новую игру. Я снова запустил руку в ее роскошное тело.
Лифчик уже не был застегнут и я легко нашел под ним две огромные арбузные сиськи с невероятно большими сосками. Я тискал эти сиськи, мял соски пальцами, а Наталья сбивчиво и глубоко вздыхала, постанывала и все глубже протискивала свои губы промеж моих. Свою руку она сунула мне в штаны, нашла хуй и мастерски стала его поддрачивать. Чувствовалось, что это не первый хуй, который она держит в руках... Я перешел рукой вниз, на ее нижние органы и она с благодарностью раздвинула ноги. Я помял ее жирненький безволосый лобок, потянул его кверху, средним пальцем зацепил вылезший из половых губ клитор, потер его, скользнул вниз, пизда текла и сочилась, я ввел в нее палец, другой, изнутри нащупал утолщение клитора и стал раздражать его, одновременно двигая и поворачивая рукой. Наталья сначала мычала, пытаясь сдержать свои стоны, но в какой-то момент не выдержала, сильно сжала рукой мой член, и захлебываясь на вдохе, прокричала на весь вагон: «У-ууу-ууу-ууу-ой!!!... Оооо-ой!... Ой!...» Несколько пассажиров с испугом обернулись в наш угол. А Наталья уже затихла и только подрагивала всем телом в такт стуку колес.
Когда она открыла глаза, на лице у нее расплылась блаженная улыбка: «Милый! Миленький мой! Как же ты мне хорошо делаешь! Мне так никто никогда не делал! У меня конечно много мужиков была, но я никогда не думала, что можно так кончать от руки! Ты прямо играешь на мне... как на рояле... А сам страдаешь... Пойдем в тамбур! Пойдем! Тебе обязательно надо кончить!» Я повиновался ей. Мы вышли. Натаха встала в угол, спустила до колен свои штаны, задрала свитер, я первый раз на свету увидел ее голой. «Я тебе нравлюсь?» — свистящим шепотом произнесла она. — «Я тебе, правда, нравлюсь? Смотри на меня! Это все твое! Все! Можешь все это взять! Все! Я тебе даю!» Я тоже, по ее примеру, спустил штаны, она впервые увидела мой член и прилипла к нему взглядом. Я задрал свитер, сделал пару шагов к ней, она притянула меня к себе, мы прижались обнаженными частями тела. «У тебя такой классный член, такой толстый, такой хороший, и не длинный совсем, я не люблю длинных, мне становится больно, а с тобой так хорошо, ты так хорошо ебешь...» и она все прижималась и прижималась ко мне, похотливо и доверчиво...
Тут случилась остановка, двери электрички открылись и какая-то тетка хотела сесть в вагон, но увидав нас, испуганно ойкнула и побежала вперед к другим воротам. А нам уже все было по хую, мы были заняты только друг другом, мы продолжали ласкаться и ласкаться и никак не могли насытиться. Я уже думал, что от такого непомерного возбуждения или выстрелю в воздух или вообще уже не кончу больше никогда. Но Наталья почувствовала это мое состояние, сползла вниз на корточки, приподняла обоими руками свои сиськи, обложила ими мой член со всех сторон и взяла получившийся гамбургер в рот. Только с ней и тогда я понял, что такое настоящий минет. В минете ведь что главное: убрать зубы. И вот кого я только не ебал в рот, зубы все равно всегда чувствовались, а тут... я не знаю как Наталья это делала, но мой хуй, мою обнаженную залупу касалась только бархотка мясистого языка и пухленьких щек, и никакой твердости, никакой остроты зубов... Мне уже немного надо было... Я затряс жопой и стал сливать... ей в рот, в ее с готовностью раскрытый рот, в эту его мягкость, в эту теплоту...
Ээээх! Как же хорошо тогда было! Яйца пульсировали и гнали сперму в канал члена, член сокращался и гнал ее дальше к своему выходу, Наталья подсасывала ртом и помогала густой застоявшейся сперме, стекать на ее язык... Боже мой! Боже мой! Как же хорошо! После такого можно только умереть. Я уже слил все до последней капли, а Наталья все продолжала облизывать и сосать залупу, яйца... Видимо это ей нужно было самой. Правой рукой в это время она ласкала себя между ног. Электричка снова остановилась на какой-то станции, снова открылись двери. Два пацана и одна девка, все еще очень молодые и несовершеннолетние, протиснулись в вагон за моей спиной. «Ни хуя себе!» — услышал я шопот одного из них. «Ничего, ничего!» — подумалось про себя, — «Вам молодым это не мешает увидеть! Учитесь, как любовью надо заниматься!» И тут как раз Наташка дошла в очередной раз, замычав ртом на моем хую. Сколько же она может кончать, подумал я тогда, но ответа на этот вопрос не знаю до сих пор... Несколько минут она отдыхала, потом я поднял ее, приодел, поцеловал в разъебанный рот.
«У тебя изо рта моим хуем пахнет!» — предупредил я ее, — «Муж то не прорюхает?» — «Да?» — устало улыбнулась она, — «Надо бы покурить. У тебя нет сигаретки?» У меня не было, я тогда еще не курил, но раз женщина просит... Я пошел в вагон и стрельнул сигаретку у тех самых подростков-они с любопытством осмотрели меня еще раз, а я только подмигнул им в ответ... Через пять минут была наша остановка, мы вышли, и пошли пешком, Наташка жила недалеко. Сначала шли по улице, потом дворами. У одного из домов Наталья присела на лавочку. «Подожди!» — сказала она. — «Давай еще покурим!» Я опять стрельнул у проходящего мужика. «Знаешь,» — сказала Наталья каким-то тусклым голосом, — «Я теперь не знаю, как идти домой. Мне так стыдно перед Юрочкой, что я ему изменила. Вот ты наверное думаешь, что я блядь и мне все равно с кем трахнуться. Да я блядь, и знаю это, знаю, что на пизду слабая... но и Юру своего я очень люблю... только бы он не узнал ничего... он ведь такой ревнивый... Ты ведь не расскажешь никому про меня? Правда не расскажешь? ты ведь хороший... Ты мне тоже очень нравишься!»
Опять она за старое, опять про мужа... Я исправно мотал головой на все ее вопросы-то «да» — вверх вниз, то «нет» — справа налево, а сам все сильнее обхватывал, вдруг ставшее таким родным тело, руками. Мне опять захотелось ее... Никому не отдам, никакому мужу... Мое, только мое... Когда она докурила, я обхватил ее голову руками и взасос поцеловал, потом поднял с лавки и потащил за руку вглубь двора, к стоявшим там гаражам. Я поставил ее лицом к стенке гаража, нагнул, стянул штаны до самого низу, она расставила ноги и подставила жопу. Я насадил ее на свой хуй и стал ебать сзади. Я должен был ее выебать. Пусть! Пусть возращается к своему любимому мужу... пускай... пусть возвращается, но с моей спермой в пизде. Пускай возвращается к нему, только прежде мы ему тут рожки наставим. По тому как Наталья подмахивала, как обхватила меня под жопу руками и как прижимала меня к своей жопе, я понял, что она поддерживает мое желание, что она не хочет оставаться не доебанной... Она начала тонко, фальцетом, голосить... Бедные жители тех домов! Что они подумали!
Хорошо еще милицию никто не вызвал! Рядом сбоку я услышал чье-то поскуливание. Оглянулся. Шагах в пяти от меня стояла восточно-европейская овчарка, а еще чуть подальше, видимо, хозяин овчарки. Оба они, и человек и собака смотрели на нас. Что ж такое то сегодня, вечно кто-то под руку лезет, мешает! Но сейчас помешать мне уже не сможет никто. Хотите-смотрите! Смотрите! Смотрите, как мужик бабу ебет! Я чужую жену ебу! Как ей хорошо со мной... на моем хую! Как я ее щас выебу... выебу и... потом к мужу отведу... пускай она его любит... и он ее... ее раздолбанную пизду!... ее раздолбанную моим хуем пизду!... выебанную мной пизду... Я кончил. Наконец-то я в нее кончил... Теперь, по любому закону, она моя любовница... и я на нее право имею... тоже право имею! Я повернул ее к себе и заставил взять в рот, пускай оближет, пускай... У меня тоже жена есть и я должен вернуться к ней с чистым хуем, а не как ты со спермой в пизде. Я выпятил член вперед и смотрел, как старательно скользит она своим ртом по моему стволу.
Иногда я поворачивал голову в бок и смотрел на того мужика с овчаркой. Смотрел насмешливо и с превосходством: « Что брат! А ты так сможешь? Уж не твою ли жену я ебу? Не твоя ли жена мне хуй сосет? Или у твоей свои кореша имеются! Смотри, не проворонь...» Мужик стоял, открыв рот... Смешной такой... Наталья закончила процедуру и мы двинули к ее дому. Идти было уже совсем недалеко... Вот он ее дом, вон на третьем этаже окно горит, ее окно, муж наверное там сидит, сидит и ждет, ждет не дождется. Мы вошли в подъезд, поднялись на площадку между вторым и третьим этажом. Встали у окна. «Ну все! Вот и все!» — сказала Наталья. — «Давай прощаться!» Мы обнялись, слиплись губами... Бля! Ну не хочу я ее отпускать! Не хочу! Хочу еще поиметь! Еще выебать! Еще хоть разок! И я ее выебал... Прямо перед дверями ее квартиры. Перед дверями за которыми муж. Выебал, зажав рот рукой, чтобы не орала. И снова кончил, классно кончил... Туда, во внутрь, в ее спермосборник... «Ты прямо бешенный какой-то!» — отдышавшись сказала она и показала на пальцах. — «Семь раз! Семь раз я от тебя сегодня кончила! Видишь, как ты мне нравишься! Прямо не хочется даже с тобой расставаться!» — «Натах! Ты мне еще дашь?» — спросил я. — «Я не знаю! Правда не знаю! Ты мне очень понравился! Но я замужем и люблю своего мужа, Юрочку своего!» — «А можно я на этого Юрочку хоть посмотрю?» — попросил я, — «Что там за чудо такое?» — «А пойдем! Пойдем я тебя с ним познакомлю!» И она позвонила в дверь. Раздались шаги.
Темная лестничная площадка озарилась светом из квартиры. На пороге стоял высокий, худой, симпатичный мужик, в очках и с роскошными усами. «Котяра!» — подумал я, — «Еще тот котяра! Ну а будешь теперь козлом!» Он внимательно посмотрел на меня, протянул руку: «Юра!» — «Сергей!» — «Зайдешь к нам, чайку выпить!» — «Да нет, спасибо, в другой раз! Мне домой надо! Поздно уже!» — «Ну тогда, до свиданья!» — «До свиданья!» — «До свиданья, Серега!» — помахала рукой из-за спины мужа Натаха. Пока, пока! Дверь закрылась. Так закончилась наша первая с Натой вязка. А сколько их еще будет впереди... и не сосчитать!... А пока... Утром следующего дня я пришел на работу, Натахи не было! Сослуживцы ухмыляясь смотрели на меня, типа мол, ну как у Вас там сладилось, заебал женщину. В обед, не выдержав, я поехал к ней домой. Она была одна и действительно болела. Ангина. Хуи поменьше сосать надо. Мы поговорили. Она держалась, как чужая. Все твердила про мужа и про то, как она его любит. Я было полез к ней, но она была холодна. Я все таки напрягся и трахнул ее через силу, без ее ответной реакции и без удовольствия. Нет насильником я никогда не был и в любви всегда ценил взаимность, а без этой взаимности и не надо ничего. «Ну бог с тобой золотая рыбка! Живи как знаешь!» Мы расстались. В стране была на излете перестройка-недостройка. Все НИИ, в том числе и наше, дышали на ладан, медленно умирая. Я взял полгода за свой счет, потом вообще уволился. Прошел год, потом еще какое-то время.
Как-то весной я вспомнил о Наталье, подумал-а вдруг и поехал к ней. Но наш давнишний разговор повторился. Она снова была холодна, продолжала любить своего мужа и мне не светило ничего. Накормила меня обалденным борщом и на этом мы снова расстались. Еще на два года. Долгих два года... Было лето. Я сидел в своем офисе и охуевал от жары. Работать не хотелось, но и мыслей о том, куда навострить лыжи, тоже не было... Противно зазвенел телефон — опять какому-нибудь клиенту неймется. Я вяло поднял трубку и выдохнул в нее: «Ху?» — «Привет!» — услышал я в ответ после непродолжительного молчания. «Здравствуйте!» — на всякий случай проффессионально отбил я, тем временем напряженно сканируя память для идентификации голоса. «Не узнаешь? Это Наташа!» — промурлыкала трубка. Сканер тут же прыгнул в нужную ячейку мозга, разархивировал zip-файл и погнал на терминал информацию. Одновременно активизировались синапсы дополнительного канала и возбуждение высоковольтным сигналом прошло по спинному мозгу, шибанув по яйцам. Наташка! Это что-то такое большое и белое, круглое и мягкое, громкое и темпераментное, стонуще-дрожащее, что так приятно держать на хую, поливая изнутри спермой... Наташка! Наташка! Наташка! Созрела голубка моя, ты вспомнила про меня!... Уже через полчаса я был у нее. Она открыла дверь-мы встретились. Я сразу же, с порога обнял, облапал ее, она не оттолкнула, я поволок ее к лежаку, на ходу раздеваясь и раздевая ее... «Меня целый месяц никто не ебал,» — только и успела сказать она,... мы вместе упали, и вместе задергались, и затрепыхались, и в общем... пропали...
Я плохо помню тот день... Так что-то смутно выплывает из памяти... Ее лицо на расстоянии выдоха с широко распахнутыми прямо в меня черными-бездонными глазами... Ее тело подо мной, белое, как пшеничная булка, мягкое, как пуховая перина, горячее, как противень в печи... Ее ноги с розовыми-розовыми пяточками, закинутые к подушке на уровень головы — несмотря на полноту, Наташка была бесконечно гибкой и податливой, почти пластилиновой... И эта ее пизда, раскрытая, вечно мокрая, ненасытно зовущая... Казалось, мы испытывали терпение друг друга, шло соревнование кто-кого, но побежденных не было и не было, никто не хотел уставать и уступать... Мы оба были победителями... Время от времени мы отрывались друг от друга, выкуривали по сигарете и вновь, неодолимая сила стягивала нас в одно целое... «Я тебе нравлюсь?» — спрашивала Наташка. «Нравишься!!!» — отвечал я и засаживал ей по самые яйцы. «О-гооо-гоой!» — всхлипывала женщина и гримасса неземного наслаждения искажала ее лицо. «Ты меня любишь?» — вопрошала Натка сквозь слезы спустя какое-то время. «Люблю!!!» — клялся я и рвал ее пизду своим хуем. «О-гооо-гоой!» — опять с благодарностью разносилось вокруг и мы вдвоем и вместе улетали на планету каких-то немыслимых Розовых Одуванчиков... Ничего не помню больше... Только кругом... эти розовые-розовые розовые-розовые розовые-розовые одуванчики... Говоря официальным языком ментовского протокола, мы с Натахой в тот день совершили несколько, неустановленных числом, половых сношений обычным и извращенным способами... и это без обеда.
Только Наташкин кот, животное, с которым она никогда и нигде не расставалась, толстый и кастрированный, вернул нас с небес на землю. Он нагло запрыгнул мне на спину и, не обращая внимания на то, что люди занимались делом, стал истошно орать на своем кошачем языке. «Пушок! Мальчик мой пришел!» — услышала кота Наташка, — «Есть просит... Мама забыла мальчику поесть дать... Бедненький, совсем я про него забыла... покушать котику не дала...» Она вылезла из под меня, накинула халат и пошла на кухню. Кот запрыгал за ней, а я растянулся на кровати, расправляя натруженные органы и поглаживая натертый пиздой член. Вот это ебля! Вот это да! Вот это баба! Охуеть можно!... «Мамочки мои!!!» — вдруг ворвалась в комнату Наталья, — «Серенький! Ты знаешь сколько времени-то?! Шесть часов!!! Вечер уже!» — «Ну и что, что вечер?» — легкомысленно не понял я, — «А вечером, что? не ебутся что ли?» — «Нет, не ебутся!» — «Почему же это?» — «Потому что вечером мужья с работы возвращаются! Вот почему. Юрочка уже полчаса как домой едет...» — «Юрочка? Как опять Юрочка? Так ты что же до сих пор с ним?» — «С ним, с ним! Одевайся быстрее! я лучше в машине тебе обо всем расскажу...» Мы по-пырому собрались и через десять минут уже сидели в моей «девяте»... Наталья отдышалась: «Слушай, Казаков! Укради меня сегодня куда-нибудь! А?» — я сделал брови домиком: «В смысле?» — «Ну увези меня куда-нибудь... подальше... где Юрка меня не найдет.» — «А вы чо? Поругались что ли?» — «Да нет, не поругались. Просто устала я от него и он наверное от меня.
Уж забыла, когда последний раз с ним трахались... А я сейчас без этого не могу, мне постоянно мужик нужен, чтобы постояннно палку кидал... Мне с тобой хорошо... Очень хорошо... Ты такой долгоиграющий... Давай куда-нибудь закатимся и я тебе дам, сколько захочешь... Я тебе все разрешаю... все-все... ты не представляешь как мне тебя хочется... ты ведь не бросишь меня сегодня?... А, Казаков? ты же видишь как ты мне сегодня нужен... ну не бросай, только не бросай меня сегодня... пожа-луй-ста...» В голосе Натальи появились какие-то истеричные нотки и я от греха подальше стал ее успокаивать: «Ну конечно я тебя не брошу... конечно... конечно давай поедем куда-нибудь... на дачу ко мне поедем... И там будем трахаться всю ночь... Да?» Она упокоенно и радостно закивала головой... Я отжал сцепление, включил зажигание, врубил скорость и на полном газу выскочил из дворика. Машина запетляла по паутине московских дорог в направлении к Дмитровскому шоссе... По пути мы отоварились в универсаме: купили пожрать и аж три бутылки шампанского, Наталья, как оказалось, его очень любит. Отоварились и дальше покатили... Катим, катим, а Наталья все сильнее ко мне прижимается, прямо лезет на меня. Я ей: «Наташ! ну подожди ты, посиди спокойно, я ж за рулем...» А она: «Я не могу! Мне уже знаешь как хочется!» Юбку задирает, трусов нет, ноги расставляет, берет мою руку и на пизду себе кладет. А там все уже, ну настолько мокрое, ну будто обоссалась... «Серенький!» — просит Наташка, — «Ну давай где-нибудь остановимся! Не могу я больше! Ну выеби ты меня!»
И опять что-то истерическое в ее голосе слышится, будто пьяная. Делать нечего, встаю на обочине, опускаю спинку ее кресла, штаны приспускаю и вперед. Полчаса ее еб, еб-еб еб-еб еб-еб, еб без остановки... пока ее пизда не наелась... Сам я не кончил, уж вроде и нечем, но все равно удовольствие получил: хорошо когда ты женщине так приятно, так сладко делаешь и она так реагирует. Прямо гордость за себя, за свои возможности появляется... Короче, поебались мы и дальше поехали... Наташка бутылку шампанского сама открыла, пить из горла стала, жажда ее мучает. Я тоже пару разков отхлебнул... Прошло наверное минут пятнадцать... Смотрю: Натаха опять разгораться стала, опять ручкой между ног трет... А сама хихикает, ржет так по блятски... Я говорю: «Блядь ты все-таки первостатейная... я таких еще не видывал... на тебе, наверное, уже места невыебанного не осталось, а ты все не угомонишься... а было ведь время все мучалась, все стыдно было, что мужу изменяешь...» А она: «А мне и сейчас стыдно, все равно стыдно... и люблю я его все равно, вот хочешь верь, хочешь нет... только ничего поделать с собой уже не могу... не могу и все тут... не могу я больше с одним только его хуем жить... нет у меня сил себя сдерживать... без твоего хуя жить...» И лезет головой своей под рулевую колонку, к моей ширинке, растегивает, достает из нее свою любимую игрушку, берет в рот... Я вытягиваюсь, выжимаю из машины все ее положенные 150 км/ч, а в это время мне баба хуй сосет, профессионально сосет, как последняя шлюха...
Поставила его в пять секунд и быстро стала подводить меня к оргазму... Я только-только резко затормозить успел и на этом резком торможении кончил Натахе в рот. Из под руля доносилось ее захлебывающее хлюпанье, чмоканье, мычанье... а я обоими руками все больше пригибал ее голову к себе, заставляя все глубже и глубже заглатывать член. Когда я за волосы поднял Наташку, по ее подбородку стекала моя сперма, а глаза почти вылезли из орбит-я чуть не удушил ее. Глаза бессмысленно вращались. «Теперь ты... !» — сказала она и грохнулась в свое кресло, задирая и широко расставляя ноги. Пришлось мне снова на нее лезть и снова пихать... И так до бесконечности... С такими вот пит-стопами до дачи мы доехали только к десяти часам. Уже смеркалось... Я представил, что мне предстоит этой ночью: или умереть или подвиг совершить, одно из двух, другого не дано... Умирать как-то не хотелось, рано еще, а на подвиг не было сил... Надо было хоть немного отдохнуть. Но, оказалось, Наташка это и сама понимала. Она была не только великой трахальщицей, но и гениальной хозяйкой. Из всех заготовленных нами продуктов она состряпала такой ужин, что я потом только облизывался, вспоминая его... Там было такое мясо, такая картошечка... и все это под шампанское... В общем, вся моя усталость разом прошла... Поели мы, посидели — пошли прогуляться, леском, в темноте, к водохранилищу... Наташка предложила искупаться. Ну разделись на берегу догола, обнялись, пососались немного, потом держась за руки вошли в воду, поплыли...
Плывем, лунная дорожка перед нами светится... играемся... как тюлень с бегемотихой... Я Наталью по бокам оглаживаю, за сиськи, по ногам, между ними... целуемся в воде... Хорошо!!! Вода теплая-теплая и только небо звездное над нами да луна, а под нами... бездна... Долго мы так плавали, а водохранилище-то огромное, короче заблудились немножко и прибились к берегу далеко от того места, где входили... На песчаной прибрежной отмели еще покувыркались чуть-чуть, повозюкались, помялись, полепились... Наташка смеялась и смех ее далеко разносился по всей округе... Я рычал от еле сдерживаемого желания... Вот оно счастье-то... С голой бабой лунной ночью на берегу реки любовью заниматься... любить ее, ласкать ее, ебать ее... Наталья на берег раком выползла, жопу подставила... ну и я тут-как-тут... вперед! на очередной штурм ее пизды... хотя, собственно, пизда и не думала сопротивляться... Потом мы долго шли берегом... голые, в темноте, как два привидения... Долго-долго, с Натальей быстро ведь ничего не получается. В

Поделиться в: