Глава первая. Повестка.
Вот уже почти трое суток бедный ученик 10 класса Саша Коноплев лишен сна и покоя. А все из-за этой проклятой призывной комиссии. Начиналось все вроде бы хорошо и спокойно. Как неоднократно предупреждал Николай Федорович, преподаватель по военной подготовке, каждый, достигший 17-летнего возраста юноша обязан стать на учет в своем районном военкомате по месту жительства.
Пришла пора, и деваться некуда, Саша понуро отправился вставать на этот учет. Типично канцелярская атмосфера, царящая в военкомате действовала на Сашу угнетающе. Для постановки на учет, как выяснилось, нужны несколько фотографий, автобиография и школьная характеристика, так что процесс оформления личного Сашиного «дела допризывника» растянулся более, чем на неделю. Пришлось даже отпрашиваться с уроков, поскольку время работы «второго отделения» совпадало со школьными занятиями.
Время пролетело незаметно с момента оформления документов, но вот недавно, а именно семь дней назад, Сашу вызвали с урока математики в кабинет директора и там, в числе других учеников достигших 17-летнего возраста, он получил первую в жизни повестку, текст которой гласил, что ему т. е. Александру Коноплеву необходимо явиться в райвоенкомат для прохождения призывной комиссии и дальнейшей постановки на учет 12 марта сего года к 8.30 утра в комнату 12. На обороте повестки давались разъяснения к требованиям, предъявляемым к допризывникам, при прохождении медкомиссии. Чем-то неприятным повеяло от этого сухого канцелярского текста, предписывающего явиться на медкомиссию аккуратно постриженным, в чистом нижнем белье и свеже вымытым. Пришлось сходить в парикмахерскую, где Сашу как всегда « оболванили», сколько он ни упрашивал постричь не очень коротко. Комплект чистого белья Саша заранее подготовил с мамой — ничего сверхъестественного. плавки, носки, рубашка (маек Саша органически не переваривал), выходные брюки.
Вечером перед явкой, он вымылся в ванной и всю неспокойную ночь ему вспоминались всякие неприятные рассказы «очевидцев», побывавших на такого рода мероприятии. Больше всего волновало Сашу — это необходимость проходить комиссию раздетым до трусов, а в отдельных кабинетах снимать и это последнее прикрытие. Нельзя сказать, что Саша был очень уж стеснителен, во дворе и дома он частенько мог разгуливать только в одних плавках, не стесняясь дворовых соседей и даже девчат, отвечая всегда, что на пляже ведь так ходить можно, а почему нельзя дома или во дворе? Рослый для своих лет, Саша любил играть в баскетбол, правда не в спортивной команде а так, на замену, если кто-то заболел. Так что своей спортивной фигуры он не стеснялся и никаких комплексов на эту тему не испытывал.
Нет, даже не это волновало Сашу, а боязнь сильной эрекции в момент, когда он снимет свои плавки по приказу военврача в присутствии скажем молоденькой медсестры в кабинетах этой дурацкой призывной комиссии. Мысль эта настолько овладела им, что он никак не мог заснуть, проигрывая бесконечные варианты такого срама. Забывшись тяжелым сном, Саша не мог успокоить свою нервную систему и даже во сне он часто просыпался от внезапной сильной эрекции, еще более усугублявшей его бесконечные фантазии.
Проснулся он под утро, в теплой лужице своей ночной спермы, и вынужден был с самого ранья опять вымыться в душе, чтобы не испачкать « боевой комплект» заготовленного чистого белья. С тяжелыми мыслями отправился на свою Голгофу, измученный ночными кошмарами Александр.
Глава вторая. Утомительное путешествие.
В военкомате ничто не предвещало хорошего. Человек 100 ровесников, среди которых Саша не узнал даже ребят из своей школы, свежепостриженных и волнующихся как и сам Саша, он почувствовал себя совсем одиноко и белой завистью завидовал тем ребятам, которые собирались в группы хотя бы по причине соседства или знакомства по спорту... Около 9 утра их начали строить сперва по росту, потом разбили на взводы и начали усаживать в автобусы, сообщив, что комиссия уже действует в пригородной воинской части и гораздо проще доставить туда призывников, чем организовать все на месте в военкомате. В составе четвертого взвода, после неоднократных перекличек Саша наконец, подъезжал в автобусе к упомянутой ВЧ.
Бесконечные построения и переклички утомили ребят, многие тихо спали в дороге — повидимому Саша был не один такой и, скорее всего, аналогичные проблемы возникали сегодня ночью не только у нашего героя. Доставив на место расположения части весь контингент призывников, автобусы развернулись и дружно уехали, оставив удрученную таким поворотом дел толпу ребят наедине с черными мыслями о практической невозможности самостоятельно вернуться в город, поскольку таких денег, чтобы оплатить хотя бы в складчину какой-либо транспорт ни у кого не было — все ребята ведь не знали, да и не догадались взять с собой финансы на случай такого рода. — — Все читали только текст повестки..
Теперь становилось ясно, что пока все 100 человек не пройдут эту медкомиссию, никто не сможет вернуться домой. Дело разворачивалось крайне медленно. Уже было 10. 30, а ребята толпились на плацу еще даже не ведая, куда и в какую сторону надо будет идти. Но, как выяснилось напрасно они волновались. Из разговоров местных прапорщиков выяснилось, что те же автобусы доставят ребят в город к 17. 00 и что медкомиссия здесь работает уже не одну неделю и что 100 человек в день — это обычная норма, с которой тут справятся часам к 16. 00. Бывали деньки и понапряженнее, когда прогоняли в день до 200 новобранцев. Снова построение, перекличка но это заняло гораздо меньше времени, чем утром поскольку ребята уже знали свое место в строю и успели познакомиться повзводно. Походной колонной призывники двинулись в сторону группы зданий видневшихся на горизонте.
Трехэтажное серое здание, приспособленное для осмотра призывников как нельзя подходило для этих угрюмых мест. Ребят завели в просторный спортивный зал на первом этаже и приказали раздеться до трусов, складывая одежду на скамейки, расставленные по такому случаю вдоль стен. Каждый взвод занимал по три скамейки, и найти свою одежду было нетрудно. Опять все перемешалось в рядах, так как многие лишились привычных ориентиров вместе со снятой верхней одеждой. Ребята долго перекликались, пока не утряслись в том же порядке, что и в одежде.
Все в том же порядке, повзводно, допризывников развели по этажам, чтобы равномерно загрузить специалистов-врачей — и медкомиссия начала свою работу... Все Сашины предположения о каких-то вынужденных раздеваниях в присутствии молодых девушек пока не оправдывались и, получив в руки скоросшиватель с вложенной туда картой-перечнем для обхода специалистов, Саша быстренько сориентировался в расположении и номерации кабинетов. Предстояло получить подписи 10—12 врачей и Саша правильно выбирал те кабинеты, у дверей которых было мало ребят, так что к 13 часам он успешно прошел добрую их половину.
Наиболее загруженными оказались рентгенкабинет, окулист, отоларинголог, невропатолог и хирург с сексопатологом и венерологом. К 15 часам наш герой благополучно посетил уже почти все 12 кабинетов, и карточка его пестрела надписями — годен — против каждой строчки. Осмелевший и приободрившийся Александр занял очередь к хирургу, но там была некоторая хитрость — внутри помещения располагались, помимо хирурга, еще несколько специалистов и, как теперь стало уж совсем ясно — все они сели здесь именно потому, что по роду их деятельности им необходимо осматривать призывников голышом, и чтобы не заставлять их то снимать то одевать остатки одежды, сюда заходили по нескольку человек, там в предбанничке они оставляли свои трусики и в чем мама родила переходили от столика к столику, за которыми и восседали придирчивые и требовательные врачи, детально осматривающие интимные места трепещущих от нервного и сексуального возбуждения подростков. Уже под дверью этого кабинета Саша почуял неладное. От былой храбрости не оставалось даже «гулькиного носа»..
Глава третья. Унижение и стыд.
Снова волна горячей крови прилила сперва к лицу подростка, сделав его румяным от волнения, а затем предательски стала перемещаться вниз, к его внезапно ожившим и продолжающим жить независимой жизнью половым органам. Юноша буквально сквозь землю готов был провалиться, почувствовав эту волну, подступающую к своему зашевелившемуся мужскому достоинству, несмотря на тугую резинку плавок. Какими только молитвами и просьбами ни пытался он успокоить свое естество — все было тщетно! Вот уже третий призывник спокойненько входит туда, а наш герой оробел и пропускает свою очередь, в последней надежде обуздать разбушевавшуюся плоть.
Вот уже никого и нет в очереди впереди. Из двери высовывается симпатичная девичья мордашка, на вид около 20 лет и тоненьким голоском спрашивает. — Остался ли кто не прошедший хирурга и венеролога? Обезумевший подросток в ужасе не знает, то ли сбежать поскорее подальше, то ли смолчать, прикинувшись уже прошедшим этого злополучного хирурга... — А ты чё стоишь, как красна девица, не касается что ли? — слышит сквозь звон в ушах Александр. Не в силах соврать вот так, прямо в упор, он низко опустив голову, весь красный как рак, проклиная судьбу за такие испытания вынужден войти в кабинет. — Трусики положи вот сюда на стул — командует медсестра — а сам проходи к венерологу, видишь у него не занято.
Пунцовый и вспотевший от волнения и предстоящего срама, Саша медленно стягивает свои плавки, хоть как-то удерживавшие от распрямления и полной эрекции его повзрослевший за последние месяцы орган и, стараясь держаться спиной к девушке, бочком продвигается в указанном направлении. Почувствовав свободу его, член сперва раскачивался слева направо в такт Сашиным шагам, но к концу дистанции он окончательно отвердел и уставился розовой налитой головкой прямо в потолок... Спрятать такое, прикрыв ладошками невозможно, все попытки согнуть и приструнить упрямца лишь увеличили его стойкость и он весело пульсировал в открытом пространстве в такт сердцу хозяина, бешено забившемуся от стыда и срама. Подойдя к столику венеролога, Саша уже смирился в тщетных попытках что-либо изменить и решил пустить это дело на самотек — будь, что будет, не отрывать же член самому себе.
Женщина средних лет понимающе окинула взглядом подошедшего подростка и, как бы невзначай спросила.
 — И часто, деточка, у тебя такое случается?
 — Неет — каким-то чужим голосом ответил юноша.
Осмотрев призывника по положенной программе и удивляясь непрекратившейся эрекции, так и записала в карточке помимо обычного — годен, приписочку по латыни — const. erectus penis.
Испытания у столика невропатолога не только не ослабили, а лишь усугубили страдания несчастного. Но впереди еще, были хирург и терапевт, как правило, главный в комиссии врачей и как бы подытоживающий результат по оценке здоровья допризывника.
В этой перегородке Сашу ожидали дополнительные муки от стыда и срама. Та самая молоденькая медсестра, круглыми глазами откровенно уставилась на член бедного подростка, как на диковину. Заставив парня, преодолевая стыд прислониться к линейке ростомера по стойке «смирно», она нахально касалась выступавшей на все 18 сантиметров интимной части тела юного срадальца, а при измерении объема груди, талии и бедер не преминула как бы в шутку приложить сантиметр к пульсирующему и вновь напрягшемуся почти до предела Сашиному органу. Подросток уворачивался и так и этак, с целью хоть немного предохранить свой измученно торчащий член от излишних прикосновений, вызывающих все новые приливы крови и поддерживающих непрекращавшуюся эрекцию.
Глава четвертая. Насилие.
Мало того, что его заставляли отодвигать нежную кожицу с головки члена и надавливать на розовую, пульсирующую мякоть, роняя на пол в присутствии врача капельку слизи из сочившегося от возбуждения конца, немолодой врач-хирург начал бесцеремонно щупать яички парня, отпрянувшего было от нежелательных и непривычных прикосновений на добрых пол-метра, чем вызвал явное недовольство хирурга, который прикрикнул на него довольно грубо.
 — Ну-ка стоять, ссыкун!, и чтоб не дергался тут у меня! Подумаешь, красна девица нашлась! Что мы эрекции на своем веку не повидали, что ли?.
Заставив стоять мальчонку в позе « руки за голову « мужчина тщательно исследовал наощупь каждый сосудик внутри Сашиной мошонки, задевая пальцами какие-то нервы сперва на левом а потом на правом яичке почти терявшего контроль над собой юноши, в страхе боящегося лишний раз пошевельнуться после таких окриков нервного врача..
 — Повернись задом, ноги на ширину плеч, колени не сгибать, нагнись вперед, раздвинь руками ягодицы, и чтоб стоял у меня не шелохнувшись!, понял?
Юноша с готовнотью подчинился, тем более, что в такой позе не выпирал на всеобщее обозрение его упрямо торчащий член.
 — Шире ноги!. еще шире! — парень вынужден был сильнее раздвигать свои полушария, чтобы не потерять равновесие.
Теперь Саша увидел краем глаза, как этот хирург надел резиновую перчатку, обмакнул свой длинный палец в какую-то чашечку и вплотную подошел к замершему в ожидании подростку. Без лишних слов он бесцеремонно засунул указательный палец на всю длину в подставленный задний проход. Саша затрепетал и попытался отдернуться.
 — Стояяять! — тут же последовал грозный окрик — что за недотрога такой попался, мне же надо работать, а не цацкаться тут со всякими — продолжал ворчать раздраженный врач.
То что последовало потом, надолго запомнилось нашему Саше. Хорошо еще, что он был в числе последних и немногие оставшиеся ребята были свидетелями ужасной сцены. Продолжая обследовать задний проход на предмет геморроя и доброкачественных опухолей прямой кишки, этот хирург не оставил без внимания и простату подростка. Нащупав ее указательным пальцем он посчитал ее излишне увеличенной и с целью удостовериться, вынужден был усиленно двигать пальцем, стараясь прощупать ее со всех сторон. Чтобы парень снова инстинктивно не отпрянул, а быть может и специально, опытный хирург крепко обхватил левой рукой, беспомощно висящие между ног яички и начал их массировать, перекатывая между своими пальцами. Что ощущал вконец запуганный призывник в эти мгновения не поддается описанию! Боясь пошевелиться под строгим вглядом этого хирурга паренек, не смея разогнуться без приказа, чувствовал как бесконтрольно начали сокращаться мышцы внизу живота. Палец хирурга при этом совершал круговые движения в заднем проходе мальчика, вызывая дополнительные спазмы откуда-то изнутри организма, усиливая агонию. Похоже мужчина садистки умело и со знанием дела совершал акт насилия над подростком, наивно полагающим, что эти действия входят в обычную программу обследования призывников.
. ААААА.! ООООИИЙ... НЕ НАДО. СТОЙТЕ. НЕ МОГУ БОЛЬШЕ. ОООХХХ — и волна сильнейшего оргазма полностью охватила столь долго терпевшего юношу. Мощные струйки спермы брызнули из торжествовашего свою победу натерпевшегося органа прямо на пол, частично обрызгав лицо и шею согнутого почти пополам Саши. Кто знает, может этот хирург удовлетворил таким образом свои тайные желания, разрядившись на ни в чем не повинном юноше — просто подвернулся случай и он не преминул этим воспользоваться в свое удовольствие, а что касается бедного мальчика и его чувств — так это пустяк, в день таких недотрог у него по 100 человек. Не зная, можно ли выпрямиться, несчастный с ужасом и нетерпением ждал указаний.
 — Таак, еще и напачкал. — продолжал измываться хирург — — ну-ка быстро в коридор, там за дверью швабра и ведро, убери за собой немедленно! — приказал он.
Обезумевший от стыда подросток опрометью кинулся выпонять приказание, забыв даже, что выбежал в коридор без трусов и вызвав дружный хохот ожидавших под дверью очередников. Прикрываясь тряпкой и ведром, Саша тенью проскользнул опять в ненавистный кабинет и с неистовым усердием принялся вытирать пол в том месте, где блестели капли его свежевыпущенной спермы. Убрав за собой, юноша несколько успокоился и почувствовал облегчение — ведь его член получил разрядку и более не торчал как безумец, а находился на полувзводе. Капельки слизи продолжали сочиться из отверстия головки, но теперь уже не было ощущения подступающей к кончику волны возбуждения и непроизвольных позывов на эякуляцию.
Глава пятая. Новые заботы.
Терапевт — пожилая женщина поняла все без объяснений, потому что находилась всего в каких-нибудь двух метрах от места Сашиного позора и наверняка даже могла наблюдать весь фарс в подробностях.
 — Необходимо дополнительное обследование, молодой человек — подытожила она, протягивая допризывнику бланки направлений, вложенных в папку личного дела.
 — После проверки на половую активность с результатами анализов прошу снова ко мне, срок тебе — ровно неделя. Приедешь сюда с автобусами в рабочее время. Смотри, не затягивай, можем строго наказать, если узнаем, что прогуливаешь... — напутствовала она бедного Сашу, слушавшего ее с ужасным чувством провала и дополнительного груза забот, свалившегося на него в этот неудачный день.
Собрав в папку бумажки, наш герой « сошел с дистанции « и покинул поле боя, не доведя дело до конца. Свою одежду он нашел без труда и присоединился к толпе ожидающих возврата домой. Втайне он позавидовал им, своим одногодкам, для которых все кончилось, комиссия пройдена и не надо никаких дополнительных обследований.
Дааа. сплошные « проколы». Ладно еще эти пять минут позора там у хирурга, так нет же, опять надо сюда ехать, теперь уже самостоятельно, и снова терпеть целый день, пока остальные пройдут эту мучительную комисссию. Обратный путь в автобусе Саша провел в уединении и глубоком раздумье.
Дома на все вопросы он отвечал односложно, всем своим видом показывая, что это-нежелательная тема для обсуждения, даже с родителями. Глубокая тоска еще более овладела им, когда он стал рассматривать эти направления на обследование. Бланки с лицевой стороны были перечеркнуты красной полосой, а на обратной стороне красовалась надпись большими черными буквами — ПРИЗЫВНИКУ — — — НЕМЕДЛЕННО! словно подчеркивающими срочность и неотлагательность исполнения. Когда Саша их забирал с собой, то даже не вчитывался в текст, а просто сгреб их в кучу. Дома же, в тиши своей отдельной комнатки, он из любопытства начал перебирать их, пытаясь осознать, каким же еще испытаниям придется подвергнуться в ближайшую неделю из-за прихоти этих «идиотских» специалистов по издевательствам и унижению... И обомлел.
Оказывается все бумажки так и пестрели словами на латыни. penis, orchis, sperma urethra... Саша знал из словарей, что означают эти термины и холодный пот выступил на его ладонях от осознания неотвратимости новых издевательств над его самыми интимными частями тела... Снова придется раздеваться донага и давать лапать всяким обследователям свои самые сокровенные, нежные и столь оберегаемые от посторонних взглядов половые органы. Проходить обследование придется в подростковом центре при мед. институте, на кафедре полового воспитания и образования. В сознании бедного юноши замелькали картинки одна ужаснее другой, где объектом бесконечных осмотров и опытов над половыми органами в присутствии множества студентов был он сам, и уклониться или найти путь избежать всего этого нет практически никакой возможности.
Родители Саши — компьютерщики, и никаких знакомств с врачами у них нет. Помочь, хоть как-то уменьшив, или вообще свести до нуля хлопоты — они не властны. Среди одноклассников вряд ли кто-нибудь сможет посодействовать, да и тема-то уж больно деликатная, девчонки сразу отпадают. В лихорадочном обдумывании своей участи, мы и застали ученика 10 класса, Коноплева Александра, в самом начале нашего повествования.
Глава шестая. В подростковом центре.
Время шло, часы неумолимо отсчитывали минуты терзаний и мучительных сомнений. Снова пришлось отказаться от посещения уроков в школе, предупредив Наталью Викторовну, классного руководителя по телефону. Учительница напомнила только, что справка, подтверждающая уважительную причину все равно потребуется. На следующий день, снова надев « боевой комплект « одежды, бледный и взволнованный Александр отправился в путешествие. Ехать на автобусе пришлось в другой конец города и, выйдя на конечной остановке, Саша еще долго бродил от одного серого микрорайоновского дома к другому, пока не догадался спрашивать дорогу у прохожих, в большинстве своем безразлично пожимавших плечами и торопливо спешащих на работу. Наконец попалась молодая женщина, сообщившая, что работает там, и Саша понуро следовал за ней навстречу новым приключениям.
Оставив его в просторном вестибюле первого этажа, и показав на окошечко регистратуры она деловито прошла на лестницу и вскоре скрылась из виду. Пожилая регистраторша долго изучала направления, сложила их в стопочку на своем столике, затем позвонила по телефону и уточняла у кого-то, куда нужно в первую очередь направить подростка, в смотровую или процедурную?. Саше, от таких выяснений стало дурно, и картины позора в военкомате снова ожили во всех своих подробностях... Карта прохождения обследования была заполнена, и Саша с любопытством раскрыл бланк с указанием последовательности кабинетов, предназначенных к посещению. Их, на удивление, было всего три... Первая по счету была смотровая на первом этаже. Очереди никакой не было, в коридорах было тихо и пусто. С замиранием сердца и чувством неотвратимой безысходности он отворил двери и вошел.
 — Проходи, проходи молодой человек — услышал он женский голос и увидел врача в белом халате со стетоскопом, висящим на шее.
 — Ну-ка посмотрим, что у тебя там — заговорила она спокойным голосом раскрывая Сашины документы. — Таак, ясненько — проходи за ширму, раздевайся совсем, трусики сними тоже — уточнила она и бедный подросток вынужден был подчиниться.
Снова, как тогда у двери хирурга Сашин половой орган ожил и весело запрыгал от радости, освободившись от тугих плавок и увидев белый свет. Юноша уже знал что совладать с этим невозможно, и поэтому не прикрываясь ладошками смело шагнул вперед. Подчиняясь скупым командам он прошел через взвешивание, обмеры роста и веса, после нескольких приседаний ему измерили кровяное давление, совершенно не обращая внимания на сильную эрекцию. Но она и не думала уменьшаться. Розовая Сашина головка наполовину высунулась из укрытия и словно подглядывала за ходом событий. Наконец, все было закончено и врач дала команду одеваться.
 — — Сейчас пойдешь на третий этаж в процедурную, где тебя приготовят для обследования — нейтральным голосом произнесла она, протягивая подростку его бумаги. Похоже, все худшие предположения начинают сбываться. Что это за процедурная такая — размышлял Саша по пути на третий этаж — обычно это место, где ставят уколы или берут кровь на анализы. Вот — вот! У него возьмут не кровь, а наверное сперму. Какой ужас! ему придется снова испытать унижение публичного оргазма. Он будет корчиться и извиваться, а посторонние будут молча наблюдать это, дожидаясь когда он КОНЧИТ. Фантазии разыгрались не на шутку, и Сашин член бешено колотился под тугой резинкой плавок не в силах вырваться из темницы.
Глава седьмая. Концерт советской эстрады.
Внутри процедурной были белые кафельные стены, что еще бросилось в глаза, так это голубой унитаз, стоящий в углу комнаты, а также набор различных шлангови спринцовок для проведения очистительных клизм. Юноша затрепетал от волнения. Двое молодых ребят-студентов подрабатывающих санитарами лениво развалились на стульях, уставившись в экранчик небольшого телевизора, по которому передавали концерт советской эстрады. Прочитав направление в Сашиной папке, они оторвались от экрана и со знанием дела выкатили из-за ширмы столик-каталку на колесиках, постелили на нее клеенчатую подстилку, положили небольшую подушечку в изголовье и наконец обратили внимание на подростка.
 — Вот твой трон, господин король! — шутливо произнес один из ребят. Ну что ж дорогуша, давай приступим к делу. Сложи свою одежду вот сюда в эту коробку, она тебе пока не понадобится. Терпеливо дождавшись пока Саша снимет рубашку, брюки, носки и конечно в самую последнюю очередь плавки, они подвели его к стене со стоящим в открытую унитазом, и пока один из ребят регулировал подачу и температуру воды из смесителя, второй профессиональным движением ввел наконечник клизмы в задний проход..
 — — Все могут короли, все могут короли — доносилось с экрана телевизора, как бы с горькой иронией подтверждающей всю критичность ситуации в кабинете.
О Боги! И ведь нет же никакого выхода из этой жуткой ситуации, кроме как молча и безропотно сносить все муки! Такое можно только пережить, терпеливо выполняя все приказы и прихоти теперешних властелинов его дальнейшей судьбы. Саша понял. любое сопротивление приводит лишь к продлению этих пыток, поэтому, стиснув зубы, он попытался представить на этом месте как бы не себя, а какого-то другого парня, вроде бы наблюдая себя со стороны — ему вдруг стало становиться спокойнее и все начинало выглядеть не так уж мрачно, а где-то даже комично... Вот и теперь, когда его прямая кишка стала наполняться теплой клизменной водой он уже не испытывал нестерпимых мук, а лишь подумал, что неплохо было бы брызнуть невзначай на своих мучителей своей смесью, да так, чтоб им пришлось долго отмываться потом. От этой мысли ему даже стало весело, и когда наконечник был вынут и ему было сказано садиться на «толчок «, то от былого неприятия ситуации почти не осталось и следа. Саша молча выполнил приказ.
 — Не плачь, девчонка, пройдут дожди — неслось из телевизора, включенного погромче, чтобы переглушить звуки сливающейся воды из унитаза, на котором восседал подросток после процедуры.
Далее последовала новая порция унижений. После клизмы его заставили вымыться с мылом под душем в отсеке, открытом для взглядов присутствуюших санитаров и позволявшем наблюдать за действиями испытуемого с целью их корректировки.
 — Тааак. сильнее намыль задницу и яйца, а теперь смывай мыло хорошенько — командовал один из санитаров.
Действие происходило как будто бы в плохом фильме, и юноша автоматически исполнял указания, погрузившись в сомнамбулическое состояние. После мытья и вытирания его низ живота и промежность сперва постригли электрической парикмахерской машинкой, а затем вручили Саше электробритву и приказали побрить лобок и мошонку, сказав, что обычно лучше получается, если делаешь себе это сам. И если наш Александр смог совладать с собой, то этого совсем не скажешь про его любимца и предмет тайной гордости. Несмотря на все отвлекающие процедуры, он не только сохранял стойкость, но даже увеличился в размерах и его розовая головка торжественно выпирала из кожицы. Это не осталось незамеченным и один из санитаров в открытую стал подтрунивать над своим товарищем.
 — Смотри, Сеня, какой прочный сухостой! Вот тебе у кого бы поучиться — наставительно поучал он напарника.
 — — — Вот еще! — не без легкой обиды парировал другой — ты же видишь его прислали на обследование, значит у него не все в порядке с этим делом.
Один из санитаров приблизился к подростку и потрогал на « изгиб « твердо стоящий член. Саша молча снес и это, хотя тело его инстинктивно отдернулось в сторону.
 — Ну — ну — ну, цыпа — больше не буду, чего уж и потрогать нельзя? Доживешь до наших лет, тоже будешь завидовать такому « стояку «. Слушай, а как ты в школе, на уроках-то? Неужели другим незаметно? — по-дружески обратился он к юноше.
Ничего им в ответ Саша не произнес. Да и объяснишь ли кому, что это с ним сталось только от мыслей про медкомиссию и что раньше он бегал себе простым подростком во дворе и не задумывался об этом. Тем временем из шкафа на свет вынесли какую-то штуковину, очень напоминавшую большой мужской фаллос, только цветом не такой, да еще с длинным тонким проводом, смотанным в кольцо... Перед этим парни долго выясняли между собой, входит ли эта деталь в комплекс обследования номер — 1, или ее надо применять при обследовании номер-2? Тыча пальцем в направление они, наконец, пришли к правильному выводу, и, заставив подростка согнуться, ввели устройство ему в задний проход до упора. Распрямившись, Саша чувствовал инородный предмет, но поскольку очистительная клизма освободила место, терпеть эту тяжесть внутри себя было не очень мучительно, хотя и не доставляло никакого удовольствия.
Следующим этапом в серии унижения и подчинения была злополучная тележка — каталка. Юношу положили на спину, согнув ноги в коленях, раздвинув их шире плеч и опустив икры с края поверхности вниз, закрепили щиколотки в колодках, так что даже при сильном желании дергать конечностями стало невозможно. Руки подопытного, свисавшие вниз по краям стола тележки, закрепили под его поверхностью с целью обеспечения их полной неподвижности во время проведения экспериментов. Теперь Саша оказался в полной власти и зависимости от двух молодых парней, явно не торопящихся исполнять предписания и руководства начальства. Не думай о секундах свысока. Пройдут года, и сам поймешь наверное — летят они, как пули у виска. мгновения. мгновения. мгновения. — — настойчиво убеждал, включенный погромче, телевизор.
Теперь, когда распятый на этом столе, он оказался полностью обездвижен, ребята-санитары вышли перекурить в коридор, оставив Сашу наедине со своими невеселыми мыслями. Такого он не мог предположить даже в самой кошмарной своей фантазии. Зачем у него в заднице эта толстая мешающая расслабиться резиновая колбаса? И что за провода в нее заходят, куда же они будут подключены? — на все эти вопросы увы, ответа он не находил... Не сыпь мне соль на рану, не сыпь мне соль на рану, она еще болит. — заканчивал, под бурю апплодисментов, свою песенку певец Добрынин. Санитары вошли в процедурную, неся с собой терпкий запах табака и направились к своему подопечному с целью убедиться, все ли в порядке и не расстегнулись ли где наложенные путы.
 — Ты смотри! Сколько времени прошло, а у него все стоит! — удивился второй, менее разговорчивый парень. Подойдя совсем близко, он бесцеремонно сдвинул кожицу с Сашиного члена и пробовал его твердость, не обращая внимания на стоны мальчика собравшего все свое мужество, чтобы не расплакаться от бессилия и стыда.
МММММ... АААААА... НЕ НАДО... ПОЖАЛУЙСТА... ОСТАНОВИТЕСЬ. ОООО..
 — Сеня, Сеня не балуй! — остановил не в меру любопытного старший. Это тебе не дом терпимости, вот пацан возьмет сейчас и спустит, что тогда будешь делать? Наша задача — доставить его в лабораторию целехонького, а там уж он получит свое сполна. — вырвалассь у него хоть какая-то информация про то, что ожидает, приготовленного для экспериментов подопытного юношу. Зазвонил телефон и Саше стало ясно что лаборатория, куда его сейчас должны доставить, готова.
Не надо печалиться, вся жизнь впереди, вся жизнь впереди — надейся и жди. — донеслось на прощание из процедурного кабинета. Концерт окончен.
Глава восьмая. В лаборатории.
Парни выкатили тележку с подопытным в коридор, и ничуть не заботясь, что беспомощная жертва не в силах прикрыть свою наготу, провезли испытуемого до лифта, затем — снова тряска по длинному коридору, на этот раз на пути несколько раз встретились посторонние разных возрастов, молчаливо с округленными глазами вынужденные отступить в сторону и пропустить шокирующий кортеж.
Наконец, тележку остановили около дверей, затем Сашу ввезли в небольшую светлую комнату, вдоль стен которой стояли столы с раположенными на них различными приборами, отдаленно напоминавшими оборудование какой-то научной физической лаборатории или кабину фантастического космического корабля со множеством пультов экранов и прочих электронных приспособлений. Санитары удалились за перегородку и разговаривали с кем-то, передавая коробку с Сашиной одеждой и документами по инстанции. Через минуту они вышли оттуда и, подмигнув на прощание распятому на тележке юноше покинули помещение.
 — О, какие сегодня у нас мальчики в гостях! — чувством деланного удивления и восторга произнесла молодая женщина-врач вышедшая из-за ширмы и направляясь в сторону Саши.
 — Старый знакомый! — узнала она в подростке того мальчика, что спрашивал у нее дорогу утром. Саша тоже признал в ней правда не без усилия свою утреннюю попутчицу.
 — Ну что ж, начнем пожалуй — деловито произнесла она, подходя в стеллажу и доставая оттуда небольшой черный чемоданчик, раскрыв который, извлекла оттуда ворох цветных проводов и кучу блестящих никелированной поверностью различных электродов позвякивающих металлическим звоном, подобно экзотическому музыкальному инструменту. Звон этот показался жутковато-зловещим и не предвещавшим ничего приятного впереди, вспотевшему от волнения подростку.
Смазывая поверхность оголенного Сашиного тела, она принялась прикреплять эти электроды к различным местам на ногах, груди, запястьях, и что особенно напугало испытуемого — к голым яичкам и свежевыбритому лобку подопытного. Замечая сильное волнения и приступы возобновившейся эрекции она попыталась успокоить бедного юношу, приговаривая — Потерпи поттерпи немного, сейчас я закончу прикреплять эти датчики. Да, ты не вролнуйся, — это совсем не больно и ток по ним пропускаться не будет, а руки и ноги тебе привязали, чтобы ты невзначай не сдвинул их во время тестирования. Так что извини, как говорится, за временные неудобства — не без юмора приговаривала деловая врачиха.
Сердце подростка бешено колотилось и он взглядом провожал очередной предмет пытаясь предугадать на какое же место его тела будет он прикреплен. Закончив установку электродов, она принялась соединять их с пультом управления, строго руководствуясь инструкцией, лежащей тут же рядом на столе и перепроверяя каждое соединение по нескольку раз. Судя по тщательности с которой она все это делала, эксперименты предстояли весьма обширные и серьезные.
 — Ты пожалуйста не очень волнуйся, но сейчас я приведу сюда группу практикантов, которые будут мне ассистировать и заодно обучаться проведению такого рода экспериментов — вежливо, но неумолимо сообщила она очередную неприятную для Саши новость. Он постепенно свыкся со своей участью и начал было успокаивать себя тем что ничего, можно и потерпеть, пока будут проходить эти дурацкие опыты, зная что все его сокровенные желания будут видны только этой врачихе-испытательнице, но сознание, что за этим будут наблюдать еще несколько человек делали его страдания почти невыносимыми. Наверняка среди студентов будут и девушки, впервые в жизни вынужденные по долгу учебы наблюдать за конвульсиями и стонами подопытного во время сексуальных раздражений.
Не в силах сдерживать усилившуюся эрекцию, Саша тоскливо наблюдал как его и без того возбужденный половой орган выпрямился еще сильнее и застыл по стойке «смирно», словно провинившийся солдат перед офицером. Выйдя из кабинета ненадолго, врач вскоре вернулась, приведя с собой пять-шесть молодых практикантов, смущенно опускавших глаза при виде обнаженного молодого человека, обездвиженного и распятого в самой унизительной позе. Две девушки покраснели от стыда и возбуждения, носящего явно сексуальный оттенок.
 — Итак, молодые люди, сегодня мы с вами будем присутствоать при тестировании молодого добровольца на сексуальную чувствительность и выносливость. Попутно мы будем иметь возможность опробовать новую методику профессора Энгельгардта по определению склонности к гомосексуализму юношей-подростков — начала практическое занятие преподавательница.
 — Как вы видите, множество электродов на теле испытуемого позволят нам зафиксировать приборами все основные рефлексы и реакции организма на оказываемые воздействия.
Первый тест, как я уже говорила по проверке на склонность к гомосексуал

Поделиться в: