С юношеских лет меня всегда почему-то привлекали зрелые женщины. Мои сверстницы казались маленькими, игрушечными, какими-то не настоящими. Они ни шли, ни в какое сравнение с впечатлением, которое производили настоящие взрослые тети, с их большими грудями, толстыми задницами, крепкими ногам и большим мягким телом. И оглядываясь назад в детство, я нахожу там события, которые оказали влияние на всю мою жизнь.
Мое детство проходило в спокойные, застойные 70-е годы, когда невозможно было достать ничего из того, что сейчас общедоступно и лежит на любом прилавке. Помню, интерес к «этой» теме накатывался на меня через определенные промежутки времени, а потом я на какое-то время все забывал, любопытство отступало, и жизнь шла своим обычным чередом.
Мои первые сексуальные впечатления, глубоко запавшие в мое сознание, и надолго оставшиеся в памяти, относятся примерно к возрасту, когда мне было лет 10.
Каждое год, начиная с первого класса, родители отвозили меня на все лето в деревню к бабушке. Было очередное такое лето, но в этот раз моих деревенских приятелей почему-то не было, и мне приходилось скучать в одиночестве, много читая дома или на улице. Однажды, где-то в середине июня, однообразие деревенской жизни было нарушено приездом в наш дом гостей, чему я естественно был очень рад.
Приехала родная сестра моего отца — тетя Нина, со своим мужем и сыном. В моем детском представление, женщина она была уже не молодая, хотя на самом деле было ей лет наверно 30. Очень приятное лицо, всегда веселая и жизнерадостная, она внесла шум и разнообразия в тишину деревенского дома. Кроме этого, она обладала замечательной фигурой. Высокая, с длинными сильными ногами, с круглой, выпирающей попой, которая очень хорошо смотрелась на тонкой талии. Женская грудь в ту пору меня почему-то почти не интересовала, в отличие от того, что находится под юбкой. Тогда это «что-то» представлялось мне чем-то очень загадочным, манящим и волнующим. А грудь казалась гораздо менее интересным предметом, предназначенным в основном для кормления младенцев.
И вот однажды я лежал на диване и читал какую-то книжку, занятия для меня вполне обычное. В это время тетя Нина принесла воды, достала тряпку и стала мыть пол в избе. Сначала я не обращал на это внимание, мытье пола происходила где-то далеко, а книга попалась интересная, и я вместе с ее героями штурмовал крепости и бороздил по морским просторам.
Но вдруг случайно повернул голову, и открывшаяся картина сразу заставила быстрее биться мое сердце. Тетя Нина стояла в наклонку, немного боком ко мне, ее руки возили тряпкой по полу, а подол юбки, чтобы она не мотался по полу, был заткнут за пояс. Мне открылись ее немного полные ноги, слега напряженные они были видны очень хорошо, даже отдельные волосики и тоненькие ниточки вен. Она, не замечая моего взгляда, продолжала мыть пол, водя руками из стороны в сторону, двигаясь при этом всем телом и особенно своим задом. От этого загнутая вверх юбка колыхалась и в своем максимальном подъеме открывала мне ее ноги почти целиком.
От движений ее попы, от передвигающихся ног, у меня все пересохло во рту, книга было забыта напрочь. Тетя Нина продолжала свое занятие, не обращая на меня ни малейшего внимания и постепенно двигаясь задом, понемногу приближалась ко мне. До этого я лежал на животе, а тут, что бы было лучше видно, решил лечь на бок, положив голову не на подушку, а прямо на диван, книгу при этом стал держать прямо перед лицом. Это позволяло мне выглядывать из-за нее и в случае обнаружения моего любопытства сделать вид что читаю.
Мои перемещения остались незамеченные, и тетя Нина продолжала приближаться ко мне. Благодаря принятому положению мне стало видно гораздо лучше, к тому же она перешла к другому участку пола и теперь стояла ко мне не полубоком как раньше, а задом. Теперь ее ноги были видны полностью. Белые, чуть полноватые бедра, с напряженными мышцами и немного от этого бугристые, и с местами заметными небольшими пупырышками. Так как тетя Нина была все в движении, то и ноги и ее ягодицы постоянно двигались передо мной. И вот она приблизилась настолько близко, что стала видна ее все ее жопа, в белых больших трусах.
Резинка от трусов плотно прижималась к ее ногам, от чего вокруг нее были небольшие валики жира, ее задница из-за близкого расстояния казалась очень большой и была прямо передо мной. Хотелось протянуть руку и потрогать, провести по ней и ощутить ее мягкие складки. От движения ее бедер, трусы то ослаблялись, то натягивались, облепляя все вокруг. При этом мне были хорошо видны две большие складки между ног, так плотно обтянутые трусами, что ткань заходила между ними. И все это колыхалось, постоянно двигалось и меняло свои очертания.
И тут я обратил внимание, что около этих больших складок трусы кончаются и из-под них и рядом с ними торчат в разные стороны очень густые и длинные волосы, и что они растут практически по всему пространству с внутренней стороны ног. От этой картины у меня в голове что-то помутилось, я не мог пошевелиться и замер. У меня в штанах стали происходить какие-то изменения, появилась тяжесть в животе, кровь прилила к лицу.
И тут тетя Нина в очередной раз изменила направление своего движения, и прекрасная картина исчезла из моих глаз. В надежде на продолжение я не переставал смотреть, и все ждал удобного момента, но все было напрасно.
С этого события я уже ни о чем не мог думать, кроме как об увиденном. Мои фантазии и желание увидеть запретное толкали меня на выдумывание различных вариантов действия. И вот однажды такой вариант мне пришел в голову.
Все наверно представляют себе, что такое деревенский туалет и как он выглядит. И вот находясь в нем и занимаясь соответствующим делом, я обратил внимание на полоски солнечного света на полу и, взглянув на стены, понял, что солнце попадает внутрь через неплотно подогнанные доски, между которыми были небольшие щели. И мне сразу пришла в голову вполне естественная мысль — использовать это для удовлетворения моего детского любопытства.
Туалет находился во дворе дома, с задней его стороны были заросли кустов и крапивы. Заранее проделав тропинку и убрав крапиву, мне удалось подготовить, как казалось, достаточно удобную позицию для наблюдения, в которой я чувствовал себя достаточно комфортно и безопасно. Подгадав момент и увидев, что тетя Нина направляется к туалету, я стремглав побежал к нему с другой стороны. Стараясь не шуметь и затаив дыхание, прильнул к щели между досок. В это время тетя Нина как раз разворачивалась ко мне спиной, и, переступая ногами с места на место, устраивалась поудобнее. Наконец приняв подходящею позу, она подняла подол юбки вверх и предстала предо мной в одних трусах. Затем она взялась за резинку трусов и быстро сняла их. В первый раз в жизни я увидел голую женскую жопу, да еще так близко. Большие белые ягодицы были прямо передо мной, и между ними темнела щель, детали которой мне не было видно. Тут тетя Нина выгнула спину и немного присела. Видно стало гораздо лучше. Открылись густые заросли волос между ног, которые начинались с внутренней стороны бедер. Еще больше присев тетя Нина тем самым раздвинула половинки свой жопы, и мне стала видна, во всей своей красе, пизда взрослой, замужней женщины, а не детские письки детсадовских девчонок. Я увидел толстые складки ее половых губ, плотно прижатых друг к друга и маленький плотно сжаты коричневый кружечек ануса повыше, и тоже в обрамлении черных волос. В это время из отверстия межу складок вырвалась мощная струя мочи и с большим шумом ударила о дно туалета. Тетя Нина издала слабый вздох, видимо получая удовольствие от облегчения. Постепенно струя становилась все тоньше, потом осталось только несколько капель на волосках. Тетя Нина взяла кусочек туалетной бумаги, выгнула спину еще больше и раздвинула ноги. Передо мной открылась вся промежность женщины целиком, заросшая волосами, между которыми мелькнул нежный розовый кусочек кожи. Тетя Нина старательно промокнула все вокруг и стала одевать трусы, но в этот момент подо мной предательски хрустнула доска. Тетя Нина резко обернулась и наверно заметила какое-то мелькание. Потому что в следующее мгновение, я уже стоял перед ней, весь красный стыда, волнения и возбуждения. Точно уже не помню, как она меня ругала и что говорила, но это надолго отбило у меня охоту подглядывать...
Следующее события произошло уже в городе. Мне было лет 13 и к этому времени из разговоров с приятелями мне уже многое было известно о женщинах. Но, по-прежнему, видеть или тем более потрогать женское тело было также недоступно, как слетать на Луну.
Однажды я заболел ангиной и не ходил в школу, мама взяла больничный и сидела со мной дома. Дней через 5, мне уже стало лучше, температура прошла, и я чувствовал себя хорошо. Но моя болезнь давала хороший повод покапризничать и получит то, что обычно так просто не давалось.
Было утро, мы только проснулись, и я лежал на своем диване, нежась и потягиваясь. Мама тоже только встала, была одета в одну ночную рубашку и зашла ко мне спросить как дела. Я ответил, что не очень, хотя чувствовал себя выспавшимся и бодрым, горло не болело. В школу идти не нужно было, т. е. это было то прекрасное время, когда болезнь отступила, и начинается что-то подобное каникулам. Слабым голосом я попросил ее почитать мне книжку. Мама немного подумала, сказала, что нужно готовить завтрак, но, в конце концов, мне удалось ее уговорить. Она вздохнула, мы, немного смеясь, поспорили о том какую книгу читать, и, по-моему, остановились на моих любимых приключениях Незнайки на Луне.
Она взяла книгу с полки и села на диван рядом со мной и начала читать. Но пол был холодный, и вскоре она перебралась на диван, сев при этом передо мной, поджав под себя ноги. Ночная рубашка была не длинная и заканчивалась на ее коленях. Я внимательно слушал, то, что она читала, но ее колени находились около моего лица и поневоле обращали на себя внимание. Они были очень красивыми, не угловатые и плавно переходили в бедра, кусочек которых был заметен с боку. Все остальное было скрыто от моего взора.
Книга стала меньше меня интересовать, и я с любопытством рассматривал ее полные колени, наверно впервые подумав о матери как о женщине. Мне сразу вспомнился мой деревенский опыт и вид обнаженной попы тети Нины. И мне захотелось посмотреть на свою маму, увидеть ее голой или хотя бы небольшой кусочек ее тела. Надо сказать, что в отличие от тети Нины, моя мама была старше, немного ниже ростом, значительно шире в бедрах, и вообще была не худенькой, а скорее полноватой женщиной с достаточно большой грудью. Но фигура, несмотря на полноту, была довольно стройная с заметной талией, ниже которой широко раздавались ее бедра, и только этим она напоминала тетю Нину. Продолжая любоваться мамиными коленками и вспоминая свою тетку, я стал предаваться фантазиям.
Минут через 10—15, маме стало неудобно сидеть, у нее затекли ноги, и она привстала. При этом на мгновение передо мной мелькнули ее ноги чуть выше колен, и она села «по-турецки» скрестив их перед собой, ночная рубашка при этом оказалась натянутой между ее коленями.
Боясь поверить в свою удачу, робко опустил глаза и увидел с внутренней стороны почти полностью ее полные гладкие бедра и небольшую часть ее живота, который достаточно большой складкой свисал и ложился на ее бедра. От этой картины у меня захватило дух и уже то, что она читала, перестало меня интересовать совершенно. Боясь пошевелиться, я любовался открывшейся картиной, и мое воображение рисовало мне то, что было скрыто от моих глаз.
Желание увидеть пизду собственной матери пришло неожиданно, и было настолько велико, что я, вспомнив как тетя Нина мыла пол, сказал, что мне не удобно лежать, и положил голову пониже, опустив ее с подушки прямо на диван. От этого перемещения картина изменилась. Теперь мне был не виден ее живот, но зато полностью стали видны ее ноги. Так как она сидела по-турецки широко их, раздвинув, то я увидел, как ее широкие толстые бедра распластались по дивану, и, проследив взглядом дальше, увидел, как они постепенно сходятся вместе. Чем дальше между ног, тем темнее там становилось, и в месте их соединения было уже почти ничего не видно. Но мне, старательно напрягая зрение, все же удалось разглядеть длинные темные курчавые волосы, причем, они начинали расти, прямо от верхней части бедра и покрывали собой все вокруг (моды брить там тогда еще не было). Но они были не очень густые и не черные, а чуть-чуть светлые, русые, и сквозь них просматривались более темные складки половых губе, таких же, как у тети Нины, только значительно больше. Передо мной было пизда моей мамы. Тогда я не задавался вопросом, что это наверно плохо, что так нельзя, но это была пизда женщины, которую я любил, пусть и как сын и которая любила меня. Эта была моя мама:
Пожирал глазами ее толстые ноги, бедра, которые казались мне очень привлекательными и красивыми, ел глазами ее промежность и рассматривал густые заросли волос. У меня пересохло в горле, на щеках выступил румянец, и началось непонятное и очень приятное шевеление в штанах, мой член из маленького, скрюченного стручка, превратился во что-то достаточно большое и относительно толстое, торчащее вверх.
Вид маминых коленей, ног, был такой соблазнительный, они были такими манящими, что, забыв обо всем, вначале осторожно одним пальчиком я дотронулся до них и стал водить им туда-сюда по коленке, как будто что-то чертил или писал. Мама не обращала на это никакого внимания, и воодушевленный я уже несколькими пальцами продолжил свое занятие. Видя, что и это вроде нормально, я положил уже всю ладонь на ее колено. Она оказалось очень приятной на ощупь, нежной, мягкой, с чуть шершавой кожей и немного холодной.
Вначале моя рука просто лежала, но затем я стал немного, вначале на один-два миллиметра двигать ею. Постепенно я уже гладил более смело, водя рукой по всему колену. Мама по-прежнему не обращала внимания на мои занятия или делала вид, что не обращает.
И тут у меня зачесался нос, ужасно захотелось чихнуть. Но левая рука у меня была под боком, а правую очень не хотелось отрывать от поглаживания маминого колена. Терпел, крепился, но чихнуть хотелось, невыносимо и, наконец, не удержавшись, я громко и сильно чихнул. От этого весь содрогнулся, и моя рука непроизвольно соскользнула с колена и юркнула в пространство между бедер. Вначале я очень испугался, но убирать руки не стал, а просто отодвинул ее от ноги и стал касаться поверхности бедра только чуть-чуть, несколькими пальцами.
Боясь взглянуть маме в лицо и того, что она заметит по нему, что со мной происходит, я прислушался и с удивление обнаружил, что она продолжает читать книгу. Правда, мне показалось, что ее голос немного изменился, стал немного охрипшим, как будто у нее пересохло в горле и ее хотелось пить. Внушив себя, что раз мама продолжает читать, то все нормально, я прижал ладонь к внутренней поверхности бедра целиком. Она оказалось мягче и значительно теплее колена, была очень приятная на ощупь, так и хотелось ее погладить. И, как и в случае с коленом, вначале осторожно, а потом все смелее и смелее я стал двигать ладонь взад и вперед. Это занятие настолько мне понравилось, что я уже не замечал ничего вокруг. Поглаживая и ощущая ее приятное тепло, я постепенно продвигал свою руку все дальше. Мне очень хотелось дотронуться до ее волосиков и пошевелить там пальцами. Постепенно мне это удалось. Моя рука наткнулась вначале на одинокие волоски, поглаживая и перебирая которые я постепенно добрался до более густых, в самой верхней части бедра.
В это время я обратил внимание, что что-то изменилось вокруг меня. На секунду, оторвавшись от своего занятия, я понял, что мама уже не читает мне книгу, и именно эта тишина и насторожила меня.
Не поднимая глаз и не убирая свою руку, я боковым зрением увидел, что мама по-прежнему держит книгу в руках, но как-то безвольно, отстранено, как будто она мешает ей. Но что меня более всего удивило так это ее глаза, они были полузакрыты, а губы наоборот слегка приоткрыты, словно она оборвала свою речь на полуслове. Тут заметив, что я замер, она отложила книгу в сторону. Я очень испугался, и подумал, что сейчас мне попадет за эти мои действия. Но к своему удивлению, мама не произнесла ни слова, а только свободные теперь руки она откинула назад и оперлась на них. И я понял, что она тоже хочет, что бы я продолжил.
Это меня приободрило, придало смелости, и я осторожно начал поглаживать ее волосики и перебирать их, моя рука уже двигалась в самом паху, там было еще теплее и немного влажно. Мне нравилось гладить ее бедра, но неудержимо тянуться дотронусь до ее половых губ и ощутить эти магические складки под рукой. Но я продолжал лежать на боку, и моя рука была уже практически полностью вытянута, мне было ничего не видно и все мое воображения было настроено только на ощущения от прикосновений.
Наконец я решился, и моя рука переместилась вправо, ладонь легла ровно между ее ног, прямо на лобок. Волос стало гораздо больше, вся моя рука утонула в них, и я стал осторожно их поглаживать. Тут я заметил, что мама немного подрагивает, по ее ногам пробегают какие-то судороги, и они немного разводятся и сводятся вместе. Опустив руку пониже, я ощутил, наконец, то, что так хотел потрогать. Под моей рукой была пизда моей матери! Это было невероятно, даже в мечтах я не мог представить себе этого. Явственно ощущались ее толстые половые губы, они были очень большими, набухшими и еле помещались под моей ладонью. Я стал более энергично поглаживать их рукой, и перебирать пальцами, стараясь охватить и исследовать их.
Дыхание мамы стало более частым, глубоким и мне кажется, что я даже слышал его. И сразу вслед за этим, она стала сама двигаться под моей рукой, ерзая задницей по кровати. Ее пизда тесно прижималась к моей руке и двигалась во все стороны. Под рукой вдруг стало очень мокро, но от этого движения стали более легкими и скользящими, я почувствовал, как ее большие губы раздвигаются и сразу два моих пальца проваливаются внутрь, в мокрую теплую и очень нежную пещерку. И уже не вынимая их оттуда, мы вместе в такт стали двигаться, я рукой, а моя мама бедами, покачивая своими немаленькими ягодицами.
За все это время мы не сказали друг другу ни слова, словно боясь спугнуть неосторожными словами и нарушить то, что происходило между нами. Но постепенно мне стало совсем неудобно, моя рука затекла, да и наверно мама тоже устала сидеть в одной позе. Не говоря мне ни слова, она поднялась с колен и легла на спину, широко раздвинув ноги, ее ночная рубашка была примерно на уровне живота, обнажив все ее прелести. Я тоже немного перевернулся, лег поудобнее, и подвинулся ближе. Ее ноги лежали на виду во всей своей красе — небольшие аккуратные ступни, немного волосатые икры, колени, толстые ляжки, которые были раздвинута и ее мокрая набухшая пизда были прямо передо мной. Но теперь мое внимание привлекло то, что было выше, мне захотелось увидеть свою маму голой целиком.
Я положил свою руку на самый низ живота. Он был очень мягкий на ощупь, легко прогибался под моей рукой, и напоминал мне холодец, который иногда готовили на праздники. Но, тем не менее, мне было очень приятно и интересно. Я стал его поглаживать, мять, постепенно передвигать свои руки вверх, задираю ночную рубашку. Сначала я увидел ее глубокий пуп, затем весь живот целиком. Он был большой, мягкий, вялый, вдоль него проходили какие-то непонятные прожилки, он был достаточно некрасивым и совсем не такой как у меня. Но именно такой живот — полной, взрослой женщины и приковывал мой взгляд, возбуждая меня еще сильнее.
Насмотревшись на него и видя, что мама не возражает и допускает все мои действия, я рывком задрал рубашку на шею и увидел ее грудь. Меня поразило, что она была значительно меньше, чем я ожидал. Мне казалось, что она должны быть большой и торчать вверх. Ведь именно такой она была, когда мама ходила, и ее сиськи колыхались на ходу. Ее груди были большими, но они как-то расползлись по всему телу, и тонкие прожилки вен тоненькими ручейками пробегали по ним. Соски были темно коричневыми, большими, съежившиеся и торчали вверх. Я осторожно дотронулся до груди, и она колыхнулась вслед за движением моей руки. Положил на них руки, стал мять и ощупывать. Они оказались очень мягкими и вялыми, но, тем не менее, ласкать их было очень приятно. Иногда мои руки натыкались на ее твердый большой сосок, еще более усиливая мое возбуждение. Я уже лежал почти рядом со своей мамой, и она вся голая была передо мной. Это было невероятно!
Тут ее рука зашевелилась, и я замер, но она осторожно подвинула ее, оттянула резинку моих трусов и просунула ее туда. У меня перехватило дыхание, казалось, что сейчас что-то оборвется внутри меня. Ее пальчики нежно поглаживали мои яйца и член, который был очень сильно напряжен и торчал вверх. От ее движений я испытывал неимоверное наслаждение, весь мир был теперь сосредоточен только на движениях ее рук. Я даже перестал ее ласкать и просто любовался ее телом.
Тут мама раскрыла губы, и что-то еле слышно сказала, и я скорее догадался, чем услышал ее слова и, наклонившись, поцеловал ее грудь. Вначале осторожно, затем все смелее целовал ее мягкие и теплые сиськи, чуть солоноватые на вкус, как младенец наслаждался материнской грудью, брал в рот и посасывал, покусывал ее соски. Руками при этом судорожно мял и тискал ее бока, проводя руками по складкам жира на ее бедрах и перебирая их.
Мама стонал уже все громче и громче, желания нарастали. Я опустил руки вниз и принялся мять и тискать ее пизду, уже не осторожно, а сильно и может быть даже грубо. Она вся была мокрая, и моя рука буквально хлюпала в этом болоте. Тут мамины руки нежно обняли меня и прижали к себе, затем она приподняла меня и положила на себя сверху. Мне было очень удобно и хорошо, она была большая, теплая и мягкая. Я ощущал ее всю под собой, ее родное близкое мне тело, которое принадлежало теперь мне, ее большие груди, живот, бедра, на которых лежали мои ноги. Это было восхитительно.
Но между ног у меня был настоящий огонь и зуд, и инстинктивно я начал двигаться, стараясь унять этот жжение, двигался взад и вперед по голому телу моей мамы. Но вместо облегчения зуд только усилился. Мама тоже двигалась подо мной, ее движения были более сильными. Ее зад ходил из стороны в сторону, и мои ноги, наконец, свалились с ее бедер к ней между ног, мой член тесно прижался к низу ее живота. Мама по-прежнему своими руками обнимала меня, но вдруг она стала двигать мое тело вниз, и я уже подумал что, все, игры окончены, но как только мой член свалился с ее живота, она перестала меня сдвигать и просто обняла.
Наши движения продолжились, но мама уже двигалась не из стороны в сторону, а приподнимая свою задницу, наезжала на меня, при этом мой член упирался ее между ног, ощущая влагу и тепло. Стоны мамы еще усилились, и, казалось она теряет контроль над собой, ее щеки порозовели, глаза были полузакрыты, ее губы что-то иногда произносили, но что именно я понять не мог.
Вдруг после одного из движений навстречу, мой член не найдя препятствия чуть проскользнул вглубь и я понял, что он попал как раз между ее больших толстых половых губ. Учитывая небольшой размер моего подросткового члена и большую, взрослую пизду моей мамы это было не удивительно. Мои ощущения обострились, члену стало очень приятно, было тепло, влажно и хотелось, что бы это тепло и влага окутали его со всех сторон. В это время мама тоже почувствовала его в себе и на мгновения она перестала двигаться. Возможно, ей не хотелось его отпускать, или какие-то сомнения вдруг овладели ею. Но после мгновенного затишья, она вместо движения назад, приподняла свою задницу, и мой член полностью вошел в нее. Это были непередаваемые ощущения. Мой член был в пизде собственной матери.
Я лежал на ее большом теле, обхватив его руками. Мама положила свои руки мне на бедра, и стала двигать мною, то, прижимая то, немного отстраняя от себя, как бы показывая, что я должен делать и постепенно это дошло до меня. И я начал самостоятельно совершать движения членом туда-сюда, приподнимаясь над маминым телом. А она в это время стала двигать своим задом мне навстречу, вращая им из стороны в сторону, ее лобок тесно прижимался ко мне и терся яростно и сильно. Я шлепался на ее большой и вялый живот, но мне было очень мягко и приятно. Мама все более яростно двигалась подо мной, ее тело ни на секунду не оставалось на месте, обнимая и поглаживая меня, она громко стонала. Мой член как будто проваливался в какую-то яму, терся о стенки ее влагалища. Мы оба уже забыли обо всем и с силой входили друг в друга. Ее полное тело выгибалось дугой и опадало, образовывая жирные складки, которые я тискал как сумасшедший.
Вдруг напряжение в члене выросло до максимума, у меня закружилась голова, он напрягся, и что-то вышло из меня, опустошив всего, силы покинули меня. Восторг, необычайное наслаждение, облегчение, трудно сказать словами то, что я чувствовал. Мама, заметив напряжение моего члена, яростно задергалась, ее бедра очень плотно и больно сжали меня, она издала какой невероятный стон, звук, хрип и постепенно ее движения стали затихать. Я же просто лежал на ней без сил, а может уже и без сознания, от всего происходящего.
Очнулся уже лежа на диване, мама поднималась, и одергивала ночную рубашку. Потом хотела выйти из комнаты, но, передумав, присела рядом и сказала: «сынок, мне было очень хорошо, но то, что мы делали это не правильно, постарайся забыть это, больше такого не повториться». Потом поднялась и вышла. В этот день мы избегали друг друга и почти не разговаривали. Через неделю-две, жизнь вошла в обычную колею, и мы вели себя уже как обычно. Но забыть то, что случилось, я, конечно, не мог, эти события остались в моей памяти, и наверно нет прекраснее минут, чем те, что я пережил в тот день.
Продолжение возможно...

Поделиться в: