Пора летних каникул, взрослые отправляют детей в деревни, на воздух, на природу. Думая при этом, что там будет лучше, и приедут они после лета в город здоровее, веселее и так далее. История, которую я сейчас Вам хочу рассказать как раз произошла летом в деревне, произошла она с двумя мальчиками Тимой и Мишей. Ну сами понимаете, деревня, лето, бабушки и дедушки которые заняты в основном не столько своими внуками, сколько грядками с огурцами и помидорами. Ну и ребята постоянно бегают или по улицами или убегают в лес и там играют в войнушку. Делясь на два лагеря, вооружаясь игрушечными автоматами и пистолетами. Вот примерно так все и было.
 — Ну, что, сейчас перекурим и пойдем к нашим расскажем где у Лешкиной команды штаб. — Сказал Тимофей. Тимка был довольно крупным парнем с широкой костью, у него стал уже стал темнеть пушок над верхней губой, чем он очень гордился. Тимка обладал темной копной волос на голове, вечно лохматый и почему-то всегда чистый, он вообще отличался особенной опрятностью и чистотой в отличии от своих приятелей всегда был одет в чистое белье и редко пачкался.
 — Хорошо, у тебя что есть? — Ответил его приятель. Мишка был полной противоположностью Тимы. Он был светловолос, не отличался особой любовью к чистоте. Если Тима обладал довольно широким лицом без единого прыщика, то лицо Михаила было наоборот несколько узким и подбородок всегда был с двумя-тремя прыщиками. И вообще, Мишка мог без труда спрятаться за спиной Тимы.
 — Пара «прим», стащил у деда, а у тебя спички есть? — Ответил Тима, доставая из кармана две измусоленные сигареты.
 — Да, сейчас достану. — Сказал Мишка, и полез в карман шорт за коробком спичек. — Держи.
 — Вот, сейчас покурим и пойдем. А ты когда начал курить? — Затягиваясь и делая умное лицо, спросил Тима.
 — Да года два назад в школе зимой ребята угостили, ну вот так и пошло. — Ответил Мишка.
 — Понятно. А родители знают?
 — Да ты, что, смеешься, они бы меня пришибли бы на месте, если бы узнали.
 — Ой, что-то мне в туалет захотелось, у тебя бумаги с собой нет, а то мне домой бежать не хочется?
 — Откуда? Нет, конечно, но ты нарви листьев и листьями вытри. — посоветовал Мишка.
 — Так и сделаю, только ты не подглядывай, я вон в те елочки пойду. — Сказал Тимофей указывая на заросли молоденьких елок.
 — Ладно, я тебя здесь ждать буду. — Сказал Мишка.
Тимка, нарвав листьев, пошел в заросли елок, а Миша остался его ждать присев на поваленное дерево и прикуривая еще одну, собственную «приму» от бычка. Прошло минут пятнадцать и Мишка стал уже немного беспокоится, куда делся Тимка, может он один пошел к своим в штаб, а может все еще срёт под елкой.
 — Тима, ты скоро! — Крикнул он в сторону елок.
Ему никто не ответил.
 — Ну, смотри, я тебя иду искать! — Опять крикнул Мишка. — Кто не спрятался, я не виноват!
И Мишка отправился в сторону елочной заросли, искать своего приятеля.
 — Ты, что просраться никак не можешь! — Сказал Мишка увидев в елочной гуще знакомую рубашку. — Чего молчишь? С тобою все в порядке?
Мишка уже забеспокоился и стал пробираться через елки к своему другу. Выбравшись из заросли на небольшую полянку он на мгновение окаменел. На полянке, окруженной елками лежал Тимка. Его шорты валялись за пару метров, на Тимке была рубашка и обрывки его трусов, висящие на худых мальчишечьих бедрах. Тимка лежал животом на бревне, ноги его были раздвинуты, голова и руки безвольно лежали на грязной земле, усыпанной осыпавшимися иголками и прошлогодними листьями. Мишка подошел поближе. Не загоревшая голая попка контрастировала с загорелыми ногами. Мишка стал разглядывать лежащего приятеля. Тимка лежал так, что Мишке было видно все, и беленькие, почти безволосые яички и пенис, между Тимкиных ягодиц, немного раздвинувшихся из-за его положения было видно очко, которое ловило воздух, сужаясь и вновь раскрываясь. Содержимое Тимкиных кишок явно послужило хорошей смазкой, кожа вокруг очка была измазана тем, ради чего Тимка и пошел в эти елки.
Наконец Мишка понял, что надо что-то делать, а не просто стоять и смотреть на своего приятеля.
 — Тима, Тима! Ты как, живой. — Принялся трясти он Тимку. — Давай вставай!
Мишка перевернул Тимофея на спину, рукой смахнул приставшие к его лицу листья и иголки и стал пытаться привести его в чувства.
 — Тимка, Тимка! Ну, давай же! — Не унимался Мишка.
Наконец Тима стал подавать признаки жизни и застонал.
 — Ну вот наконец-то! — Обрадовался Мишка.
 — Что со мною, почему так больно? — Окончательно пришел в себя Тима.
 — Потом разберемся, а сейчас надо отсюда сваливать, да побыстрее. — Сказал Мишка. — Может он еще здесь.
 — Кто он? — Спросил Тима.
 — Тот, кто тебя трахнул вот кто! А теперь давай вставай. — И Мишка стал поднимать Тимофея на ноги.
Не с первого раза, но Тимка встал, по его ногам потекла коричнево-красная смесь из спермы, кала и его же крови.
 — Ребята, а вы это куда! — Вдруг их окликнули сзади.
Мишка с Тимкой встали как вкопанные.
 — Мы только начали веселиться, а вы уже уходите, нет так дело не пойдет. Давайте нас повеселите, а мы вас тогда и отпустим. — Продолжили незнакомцы.
Мишка мог бы конечно побежать, но Тимка еле стоял на ногах, а бросить его одного он не мог. Он развернулся и увидел перед собой двух мужиков лет тридцати, небритых, одетых в рабочую одежду, брюки одного из них были измазаны спереди Тимкиным калом.
 — М-мы будем кричать, у н-нас есть з-здесь друзья они н-нас выручат. Сказал заикаясь Михаил.
 — Пожалуйста, мы и ваших друзей посмотрим, что они из себя представляют. — Ответил мужик в испачканных штанах. — Федь, давай их возьмем к себе, поразвлечемся сразу с двумя.
 — Давай.
И два взрослых мужика двинулись в сторону двух тринадцатилеток. Федя достал веревку и какую-то грязную тряпку.
 — Так, ребята не дергайтесь, лучше будет. — Сказал небритый с испачканными брюками. Быстрым движением он оказался за спиной Тимы и Миши и спокойно завел Мишкины руки ему за спину. — Не дергайся! — Сказал он Мишке, когда тот попытался вырваться. — А то твою долю твой приятель получит.
Ребятам связали руки и ноги, затем им завязали рты и положили на землю.
 — Ну, что, Федя, давай, твой правый, а потом поняняемся. — Сказал мужик указывая рукой на Тимку.
 — Да ты же его уже трахнул, нет, давай я того, что посветлее. — Возразил Федя.
 — Ну хрен с тобою, бери его, а я этому засажу. — С этими словами мужик встал и стал снимать свои грязные штаны, под ними ничего не оказалось, Мишка посмотрел на член мужика и понял, почему так было разворочено очко у Тимки. Под штанами у мужика скрывался член, который даже в пассивном состоянии был длинною сантиметров восемнадцать и толщиной с Тимкину руку. — Так, дорогой, сейчас мы с тобою развлечемся. — Сказал он и пошел в сторону ребят.
Взяв Тимку он развязал ему ноги и положил его животом на бревно, так чтобы Тимкина попка была приподнята и находилась прямо на против члена, когда он встал на колени. Мужик полез в карман рубашки и достал коробочку с вазелином, взяв на палец немного вазелина он растер его по своему члену, который уже начал вставать принимая угрожающие размеры, на члене были видны засохшие капельки крови, кровь была из Тимкиной попки.
 — Ну, с хером! — И мужик разведя в стороны половинки мальчишеской попки с размаха вошел в кровоточащее Тимкино очко. Тимка замычал, если бы у него был свободен рот, его крик услышала вся деревня. От резкого толчка он пропахал носом землю, руки были у него связаны за спиной, и упереться ему было нечем.
Мужик стал яростно натягивать Тимку на свой жезл, в некогда девственной попке теперь сновал тридцатисантиметровый член с большущей головкой, которая по своим размерам наверное не уступала сжатой в кулак Мишкиной кисти. Тимка пахал носом землю, и из его рта вырывались стоны, каждый раз, когда тридцатисантиметровая плоть врывалась в его измученную попку.
Второй мужик тем временем забыв про лежащего Мишку, смотрел как заворошенный, за тем, что делал его приятель с тринадцатилетним мальчиком. В штанах его уже встал член, судя по образовавшемуся выступу не маленький.
 — Так, мальчик, так, родной. — Приговаривал мужик, насиловавший Тимку, каждый раз входя в него. Затем он взял Тимку за бедра он стал просто-напросто насаживать его на свой скипетр. Тимка похоже уже отключился, так как его стоны прекратились а голова безвольно болталась из стороны в сторону.
Тут Федор вспомнил что он тоже может получить подобное удовольствие, и подойдя к Мишке перевернул его на спину и развязав ноги стянул с него легкие тренировочные вместе с плавками. Затем Федор прижал ноги к Мишкиной груди и уставился на открывшуюся ему картину. Аккуратная, беленькая мошонка, на которой только недавно стали пробиваться первые волоски, небольшой членик такого же белого цвета как и мошонка, чуть ниже маленькая тринадцатилетняя попка с розовым девственным очком. Недолго думая Федор спустил свои штаны, все еще продолжая удерживать рукой Мишкины ноги. Достал из кармана рубашки какой-то тюбик, видимо с кремом, выдавил немного на Мишкино очко, а затем и на свой член, который уже достиг полной готовности и был вполне внушительных размеров, хотя и поменьше, чем у второго мужика, который продолжал насиловать Тимку. Не долго думая Федя пристроил головку своего члена к плотно сжатому колечку и надавил.
Мишка изо всех сил стал вертеть задом, пытаться звать на помощь. Но член преодолев преграду стал проходить внутрь, раздвигая стенки прямой кишки. Мишке казалось, что ему прорубили там новую дырку, что член этого небритого мужика уже проткнул его и вышел из спины наружу. Вся его попка болела, такой боли он еще не испытывал, хотя в свои тринадцать уже успел сломать себе руку, но и тогда боль как ему казалось была меньшей.
Тем временем член проник в Мишку всего лишь на половину и продолжал продвигаться внутрь. Тесная попка давила и не пускала в себя член, но Федор нажимал все сильнее и сильнее и наконец погрузился полностью, ощущая прикосновение своих яиц к нежной коже половинок мальчишеской попки. Немного подождав и дав Мишке отдышаться он пошел обратно, сантиметр за сантиметром вынимая свою оглоблю из некогда девственных внутренностей. Полностью выйдя он еще выдавил крема на свой отросток и стал смотреть на медленно закрывающееся подрагивающее в такт ударам сердца колечко, ставшее уже не розовым, а темно-красным. Опять приставив член к входу в попку он вошел в Мишку, на этот раз целиком, до упора, ощутив как он там во что-то уперся, и как его собственные яйца опять соприкоснулись с кожей мальчика.
Мишкины глаза полезли на лоб от такой резкой неожиданной боли, он уже ничего не чувствовал, ни того, сто лежит на земле усыпанной елочными иголками и старой листвой, ни затекших рук и ног, все его ощущения были вокруг его очка и это было только одно ощущение — боль.
Мужик, заполняющий в это время Тимкины внутренности, продолжал насаживать на свои тридцать сантиметров несчастного мальчика. Капельки крови стекали от ануса мальчика между разведенных половинок к яичкам, и падали на землю, в уже образовавшуюся лужицу. Весь его живот был исцарапан корой о которую он елозил каждый раз, когда член на максимальной скорости врывался в его кишки. Наконец мужик еще больше ускорил темп, засопел и с силой вогнав Тимке член заполнил его своей спермой, обессиленный он лег на Тимкину спину и замер на месте. Тимка оказался прижат к бревну весом своего насильника, он уже не контролировал себя, из него полилась моча, разбавляя лужицу крови и высвобождая мочевой пузырь.
Федору, насиловавшему Мишку тем временем надоело просто всаживать в узкую попку тринадцатилетнего мальчика, он решил его еще больше помучить. Он взял веревку, которой были связаны Мишкины ноги и сделав петлю накинул ее на Мишкины яйца, затем стал затягивать веревку пока Мишка не стал извиваться от боли а цвет мошонки не стал из розового — темно-красным. Взяв свободные концы веревки в руки он опять вогнал свой инструмент в попку, но при этом он еще начал дергать за концы веревки оттягивая мошонку, причиняя Мишке еще большие страдания.
Наконец мужик слез с Тимки и осмотрел очко, где несколько минут назад сновал его член. Растянутое, не закрывающееся и в добавок ко всему еще порванное в нескольких местах кольцо ануса подрагивало при каждом Тимкином вдохе, в образовавшейся дырке можно было разглядеть внутренние стенки прямой кишки, тоже видимо несколько пострадавшей от столь внушительных размеров вторгавшегося в него инструмента.
 — Да, парень, досталось тебя. — Сказал мужик. — Отымел я тебя по высшему разряду. — Сказал мужик озирая глазами близлежащие кусты, под одной из елок он увидел пустую пивную бутылку. — О, сейчас еще немного развлечемся. — Он подошел к елке, взял бутылку и обтерев ее от листвы и иголок пристроил к открытому Тимкиному очку и немного надавив вставил ее целиком, донышком вперед. Теперь между Тимкиных ягодиц торчало зеленое бутылочное горлышко.
Федр продолжал насаживать Мишку, смотря на то, как раскрывалось каждый раз очко, когда он входил и как оно закрывалось с небольших хлопком когда член покидал прямую кишку. Мошонка была уже бардового цвета и начинала распухать. Мишка уже не реагировал на вторжения в него члена, теперь он вздрагивал каждый раз, когда Федр натягивал веревку и мошонка оттягивалась. Движения Федора в Мишке стали быстрее, он начал быстро всаживать по самое основание свой член в исстрадавшееся Мишкино очко, дергая при этом за веревку, наконец он излил свою сперму в глубь Мишкиного кишечника. Не спеша он вынул свой член, и обтерев его о Мишкины тренировочные встал на ноги и отошел от своей жертвы, оставив затянутую веревку на мошонке. Его приятель отыскал вторую пустую бутылку и с усилием всунул ее в Мишку, на этот раз вперед горлышком, целиком влезать она не хотела и он помог немного коленом, наконец между Мишкиных ягодиц была полностью вставлена бутылка. От нового приступа боли Мишка потерял сознание.
 — Ну, что, Федя, пойдем дальше, они, что-то говорили о своих приятелях. — Сказал мужик.
В лесу, среди елочных зарослей лежали два тринадцатилетних мальчика, с развороченными дырками из которых торчали пивные бутылки. У одного из ребят было порвано кольцо ануса и кровь тонкой струйкой продолжала сочится из ранок, между разведенных бутылкой ягодиц стекать к яйцам, собираться капельками на волосах, только недавно начавших расти на мошонке и капать на землю. У второго веревкой была перетянута мошонка, которая распухла и стала багроветь, мышцы прямой кишки выперли бутылку сантиметров на пять, между плотно прижатых друг к другу стеклом бутылки и кожей очка стали проступать капельки крови...

Поделиться в: