Щелкнув дверным замком, я открыл дверь. Там стоял Чекан и два его телохранителя. Кожаные куртки, джинсы, поношенные туфли, впрочем ничего выделяющегося, но кто они я знал. Чекан был предводителем преступной группировки средней руки, из тех, что уже поднялись в смысле денег и власти, но не оставили еще своих диких методов их добывания. Про его способы работы с «клиентами» ходили легенды, сами же «клиенты» уже обычно ходить не могли по причине нахождения либо в психушках, либо в реанимации, а а либо просто в лесу, под слоем земли. На этот раз «клиентом» стал я...
* * * Моя жена умерла 5 лет назад, это был конечно тяжелый удар для меня, но всеже любовь бушующая в нас во время молодости, уже поутихла, к тому же я уже был морально готов к этому, у нее был рак горла и она медленно умирала уже в течении года, так что смерть стала ее избавлением от страданий.
Прошедшие после ее смерти два месяца, я практически не помню, помню-много пил, часто не ночевал дома, оставаясь в стельку пьяным на ночь у друзей. Женщин не было, а может я просто их не помнил в пьяном угаре, а значит можно считать, что их не было. Да и врят ли что могло получится на физическом уровне у мужчины пережившего стресс и употребляющего литры алкоголя в сутки.
Однако деньги закончились, у друзей всплыли свои заботы, а не продавать вещи из дома моих пьяных мозгов все же хватило.
И однажды (банально звучит) я проснулся с твердым намерением больше не пить. Отходняк был тяжелым, больше недели тряслись руки, несколько дней болели сердце и печень, но к этому времени мозги окончательно пришли в норму. Надо было приниматься за работу. Кстати я не рассказал, в то время мне было 27 лет и я был начинающим программистом, тогда еще называвшемся инженером-электроником, и работал в технической конторе с длинным названием. Работу свою любил, бл там на хорошем счету, и после двухмесячного загула меня снова приняли на работу. В которую я ушел с головой, никакая личная жизнь от нее не отвлекала, шло быстрое развитие компьютерных систем, в общем я стал весьма не плохим программистом, а по вечерам еще и хакерствовал. Работал я уже не в той, развалившейся конторе, а сразу в нескольких новообразовавшихся фирмах с неплохими зароботками. Изменилась и моя жизнь — трехкомнатная квартира на одного, не в центре, но и не хрущебы, «опель вектра» и. т. д, и только личной жизни по прежнему не было. Несколько раз за это время различные девушки и женщины пытались завести со мной роман, но не добившись никакой реакции отставали.
Два месяца назад я «взял» одну европейскую фирму, ее защита была на очень хорошем уровне, к хаку готовился полгода и несколько раз проваливался. Взял у них 500 тыс. долларов, именно такая сумма была выделена на реконструкцию здания фирмы, а ушли эти деньги ко мне. Перевел я их сначала в Хельсинки, в международный банк на подставной счет, а затем в Париж, что бы сбылась мечта моей молодости — посетить этот великолепный город. Да еще — во время подготовки взлома фирмы, я активно консультировался по программным вопросам с одним товарищем, назовем его Петр, и он наверняка догадался к чему я готовлюсь... За молчание я ему отдал 100 тыс. Но видимо сразу после хака, Петр на радостях брякнул о кругленькой сумме кому то из друзей, ну а что знают двое-знает и свинья, так вроде говаривал Мюллер, хотя может я и ошибаюсь.
Париж встретил тепло во всех смыслах этого слова, после промозглово октября С-Петербурга, +20 в Париже показались парным молоком. Эйфелева башня, Стеклянная пирамида Лувра, Триумфальная арка, Елисейские поля, за отпущенную неделю я жадно впитывал дух Парижа, запах Парижа, вкус Парижа. Где то я вычитал, что Париж не город влюбленныл, как принято считать, а город одиноких, что было отчасти правдойВ небольших питейных заведениях на Елисейских полях, не закрывающихся до утра, я видел довольно много и мужчин и женщин просижывающих в одиночестве за стойкой и как буд то не способных повернуться к сосед и заговорить с ним.
В один из вечеров, в одном из таких кабачков, где я ужинал перед сном, я обратил внимание на девушку сидящую за стойкой из красного дерева. На вид 20—25 лет, длинные доходящие до лопаток темные прямые волосы, белая водолазка с поддернутыми до локтя рукавами, джинсы, небольшая сумка возле ног, белые, классические босоножки. Обрати внимание на нее я не сразу, и поэтому долго любовался ее фигурой, сидя за столиком у окна, и боялся разачарования, когда увижу ее лицо. Веть так часто в жизни бывает, идешь по улице за девушкой, любуешься ее фигурой, а обгонишь и думаешь — лучше бы не обгонял, настроение осталось бы хорошее...
Я сидел и просто любовался, воображение само дорисовывало ее лицо.
Девушка просто сидела, изредка поднося к губам бокал с бирюзовым коктейлем, который кажется так и называется-"бирюза» — в меру сладкая, терпкая смесь «Бифайтера», и нескольких ароматизаторов. В это время, один из посетителей бара, сидящий за соседним столиком, видимо уже изрядно выпив горячительных напитков, не удачно, с громким стуком, опустил свой стакан на пепельницу, и девушка обернулась. Слегка миндалевидные глаза, слегка курносый нос, слегка обиженное выражение лица, все это-"слегка» — сложилось в лицо удивительной красоты. Она не обратила на меня внимание, опять отвернувшись к рядам бутылок за спиной бармена, а я сидел как парализованный, как ударенный молнией, как... она оказалась еще красивее придуманного мной образа. Текли минуты, мерцающий свет неоновых реклам, долетающий сквозь витрину в помещение, музыка Джо Дассена из колонок магнитофона, и мелькнувший лишь секунду образ — все это смахивало на сон, видение, галлюцинацию. Но вот девушка встала и пошла к выходу, я поднялся и пошел следом. Она шла неспеша, думая о чем то своем и вскоре мы поравнялись.
 — Извините, можно вам помочь? — произнес я на своем техническом английском, честно говоря не надеясь, что она поймет меня.
 — Что? — она остановилась и и посмотрела на меня оглядев сверху-вниз.
 — Можно вам помочь? — повторил я.
 — А в чем дело? — более смело спросила девушка, видимо решив, что я не бандит и бояться меня нечего.
 — Вы очень грустны, у вас что то случилось, может я чем то могу вам помочь?
На этот раз в глазах девушки появился интерес, мгновенно сменившийся грустной задумчивостью.
 — Нет, врят ли.
 — А может все таки получится, — я чувствовал, что девушка колеблется, ее грустные мысли искали выхода, и в то же время я был незнакомцем да еще и иностранцем. Видимо это и сыграло решающую роль в раздумьях, к тому же на западе широко распространены психологи, которым время от времени плачутся в жилетку. В данный момент жилеткой стал я.
 — Меня отстранили от работы, — сказала девушка и вновь медленно пошлапо тротуару, я пристроился рядом.
 — А кем вы работаете?
 — Фотомоделью... точнее не я, а мои руки, знаете, всякие там рекламы от мыла до обручальных колец, где в кадре только рука или руки человека и товар.
 — А почему вас всю не фотографируют? — брякнул я сразу осекся, поняв что спросил это зря, незнакомка остановилась и отвернулась к витринам, ее плечи вздрогнули.
 — Извините ради бога, я не хотел, простите меня пожалуйста. — я осторожно обнял ее, она не отстранилась.
 — Вы такая красивая, что вас надо всю на обложку самого модного журнала.
 — Угу, Плэйбоя, — грустно пошутила она, но видно, что комплимент ей понравился.
Мы снова тронулись по улице, и она уже более спокойно рассказала свою историю.
Девушку звали Мишель, работала она фотомоделью, сегодня утром, закручивая подтекающий кран, сломала ноготь, из за этого ее руки стали не презентабельными, а вдобавок должен был сниматься дорогой рекламный ролик, разумеется съемки провалились. Разозленный директор компании наорал на нее и пргрозил уволить.
 — Что же он так разозлился то? — опять не подумав спросил я.
 — Когда я устраивалась работать, он предложил переспать с ним, — с легкой заминкои призналась Мишель, — я отказалась, из за этого он отказался фотографировать меня всю или лицо, а разрешил только руки, а выгнать вобще не может из за того, что у него один из лучших фотографов — мой брат.
Мы не спеша двигались по улице и разговаривали обо всем, я рассказывал про Россию, Питер, который Мишель видела только на фотографиях, сравнивали архитектуру, на почве патриотизма поспорили, чей город красивее. Мишель оказалась очень начитанной и весьма образованной девушкой. Незаметно в темноте над городом подкрались тучи и пошел дождь, осень все таки и в Париже — осень.
 — Я здесь рядом живу побежали, — бросила Мишель, и мы поскакали через появившиеся лужи вперед.
 — Вот мой дом мы стояли возле пятиэтажного дома.
 — Ну ладно, спасибо за вечер я уже собрался подойти к проезжей части и остановить такси, а что делать не навязываться же в гости к девушке которая знает тебя чуть больше часа, а может и вообще дома ее ждут муж, родители или брат-фотограф.
 — Александр, куда ты сейчас пойдешь? Заболеешь. Не хочу что бы ты заболел в моем городе, пошли ко мне, высохнешь не дожидаясь ответа она повернулась и вошла в подъезд. Мне ничего не оставалось как пойти следом.
Мишель жила на третьем этаже. Квартира была с одной комнатой, зато по размером ее можно было разделить на две тоже не маленькие комнаты, везде было чисто прибрано.
Пара картин на стенах, тахта, Двухместный диванчик перед телевизором, не навороченный музыкальный центр. Так же в квартире была кухня и ванная комната с душевой кабиной. Все это я осмотрел пока Мишель на кухне готовила кофе. Я прошел на кухню. Мишель уже успела переодеться, на ней был коротенький халатик с яркими цветами и шлепанцы. Халатик оставлял открытыми слегка загорелые ноги, они были прекрасны. Я остановился в дверях любуясь снова как в баре ее фигурой. Видимо почувствовав мой взгляд, Мишель обернулась.
 — Ты еще не разделся? Точно простудишься, марш в ванную.
От такого напора я опешил.
 — Мне... голым ходить?
 — В ванне дежурный халат брата увидишь он его одевает когда приходит в гости, он не обидится.
Наконец мы оказались в комнате на диванчике, кофе перед нами, телевизор показывал какую то ерунду на французском, который я со школы практически забыл. Опять шел разговор обо всем.
 — Откуда у тебя квартира в центре, ведь это дорого?
 — Родители купили.
 — У на в России родители не многим детям покупают квартиры, так и живут вместе по две-три семьи.
 — А у нас во Франции, как только ребенок вырос, родители покупают, или снимают ему квартиру и дальше живут одни переживая вторую молодость, а у меня вдобавок еще и родители не бедные.
Пока она говорила, моя рука бесшумной змеей обвила ее талию и пригрелась на ней.
 — Зачем же ты работаешь с такими родителями? — говоря это я пододвинулся ней ближе, практически прижавшись. Мишель делала вид, что ничего не замечает.
 — Мне нравится работа модели, и я не сказала, что родители богатые, я сказала не бедные. А вообще я мечтаю когда ни будь открыть собственное агентство, брат там был бы фотографом, а многие девушки с удовольствием ушли бы от своих хозяев к нам.
 — Так в чем же дело?
 — Нужны деньги, много денег.
 — 500 тысяч долларов хватит?
Мишель посмотрела мне в глаза, затем перевела взгляд на телевизор.
 — Конечно хватит, но где их взять?
Я тактично промолчал и склонившись к ней нежно поцеловал за ушком вдохнув запах дождя и мокрых волос. Мы оба замерли на несколько секунд, затем она повернулась ко мне и обхватив мою голову руками впилась мне в губы. Ее язычок проник мне в рот и как чертенок заметался задевая кончик моего языка. Когда мы оторвались друг от друга в глазах все закачалось, а ноги стали как из ваты, но у меня хватило сил поднять ее на руки и донести до тахты на которую оба и свалились. Мы практически срывали друг с друга одежду, оторвав несколько пуговиц на халатах. Когда я коснулся язычком ее бутона находящегося между ножек то почувствовал солоноватую, тягучую влагу, Мишель была уже готова. Лизнув бугорок напрягшегося клитора я выпрямился и медленно, но настойчиво вошел в нее. Уже успев забыть за пять лет ощущения от акта любви, я был поражен горячей мягкостью внутри ее. Когда я полностью вошел в нее, ощутив головкой члена преграду, тело Мишель выгнулось, как от удара током, а с губ ее слетел тихий стон. В ту ночь мы любили друг друга долго, то медленно и чувственно, то энергично и страстно.
Когда я проснулся, солнце сквозь жалюзи било в глаза. Я потянулся, вспомнив прошедшие вечер и ночь. Мишель лежала рядом на животе, скомканная простыня прикрывала только икры. Она была так великолепна, что не сдержавшись я провел указательным пальцем по позвоночнику от шеи, через всю спину, до чудесного разреза ее попочки вплоть до расслабленного колечка ануса, которое тут же сжалось. Девушка застонала и сказав что то сквозь сон по французски, открыла глаза.
 — Мне надо в душ. — Вспомнив произнесла она на английском.
 — Мне тоже любимая, пошли?
Мишель улыбнулась и кивнув встала с постели. Нисколько не смущаясь, дразня покачиванием бедер она пошла на кухню и включила кофеварку. За тем, вернувшись в комнату подняла с пола халатик, затем встав в зазывающую позу прогнувшись в талии, она облизала палец и провела им по ноге снизу вверх, при этом многообещающе улыбаясь. Не выдержав такой пытки, я с рычанием бросился к ней, взвизгнув Мишель побежала в душ. Пока она включала воду, я покрывал поцелуями ее тело. Зайдя в кабинку мы обняли друг друга и когда она приподняла ногу, я вошел в нее. Мы любили друг друга стоя, я гладил ее по спине, по волосам, целовал ее закрытые глаза. Сверху по нашим телам бежали струи воды, напоминая вчерашний дождь. Я вышел из нее, Мишель повернулась спиной, оперлась руками о стенку и выгнула спину. Я опустился на колени и поцеловал ее выглянувшую между бедер киску с красными, припухшими после вчерашней ночи губками. Сделав еще два поцелуя я поднялся и вновь вошел в нее. Мой член проскользнул в сжатое бедрами влагалище и мы стали двигаться. В какой то момент я задел кран и вода стала холодной, Мишель вскрикнула, ее тугое влагалище еще сильнее сжалось и в этот момент мы оба бурно кончили, едва не упав на кафельный пол. Мой ослабевший братец вывалился из своего убежища, по внутренней стороне бедер Мишель вытекали наши соки смешиваясь со струями воды.
Затем было омовение, иначе не назовешь ту нежность с которой мы намыливали друг друга. Потом мы пили кофе с булочками, а затем пошли гулять по городу. Повторили вчерашний маршрут, зашли в то же кафе, перекусили постоянно посылая друг другу интимные взгляды. Выйдя из кафе мы зашли в маленький дворик и стали ласкать друг друга сквозь одежду. Внезапно вышедшая из подъезда пожилая пара, увидев нас отвернулась и боком пошла к выходу, переговариваясь злобно на французском. Мы переглянулись и рассмеявшись продолжили прогулку.
Затем был вечер в кинотеатре, где я не запомнил ни актеров, ни сюжета. Потому что мы были заняты друг другом. Потом снова квартира на третьем этаже, любовь начавшаяся на кухне, закончившаяся в постели. Когда я уставший и довольный лежал не надеясь, что мой дружок на что то еще способен, Мишель взяла его своей идеальной ручкой, сдвинув назад кожицу осторожно поцеловала головку, коснувшись кончиком языка отверстия. Мой дружок снова вскочил готовый к работе. Я уже собирался перевернуться на живот, когда Мишель удержала меня рукой, и твердо сказала.
 — Лежи, теперь моя очередь.
Она ласкала член как ребенка, как самую дорогую вещь, язычком, губами, то полностью заглатывая, то только слегка прикасаясь. Если бы я не был почто до предела выжат, я наверное не сдержавшись кончил ей в ротик. Она видимо почувствовав это отстранилась, посмотрела мне в глаза и перекинув ногу через мою голову примостилась в позе 69. Наши ласки продолжались, я целовал, лизал ее пещерку, хватая губами за ее нежные губы, слегка оттягивая их, и снова возвращался к комочку клитора. За время наших ласк она кончила еще два раза, заливая меня своим соком. Наконец отойдя от оргазма, она повернулась ко мне лицом и поправив мой член пальчиками, уселась на него. Сделав пару качков, она максимально раздвинула ножки и принялась двигаться вверх-вниз. Я видел, как мой член словно поршень входит в нее до упора, и выходит обратно весь блестящий от женской влаги...
Утром я спросил, хочет ли она что бы я всегда был рядом, и когда она ответила «да», рассказал ей всю свою историю. Когда рассказ дошел до 500 тыс. долларов ее глаза расширились.
 — Вот так вот, девочка, я могу уехать в Россию, вернуться к тебе, мы поженимся, мне дадут французское гражданство (еще бы не дадут, с такими деньгами), ты откроешь с братом агентство, а я буду работать программистом, хорошие программисты везде нужны.
В тот же день мы пошли в банк, я перевел все деньги на счет Мишель, и дал ей свой номер сотового телефона.
Последняя ночь была ночью Любви. В эту ночь я целовал не только Мишнль, но и жену, и всех своих не многочисленных любовниц, которых я был собою же лишен на 5 лет, я целовал и ласкал Женщину...
На прощание мы договорились через неделю созвонится, а утром лайнер Аэрофлота унес меня в дождливый Питер.
* * * Зазвенел дверной звонок. Щелкнув замком, я открыл дверь. Там стоял Чекан и два его телохранителя.
 — Ты знаешь зачем мы пришли не спросил, а утвердительно сказал он, — где деньги?
Я сделал шаг назад и решил — они ничего не узнают ни о наших деньгах, ни о моей Мишель...

Поделиться в: