Вывод наших войск из Монголии стал самым тяжелым периодом моей службы. Мы бросали обжитой военный городок и уезжали неизвестно куда, хорошо хоть мне выделили вогон-теплушку, поскольку я командовал отделением связистов при штабе полка. Правда, отделением это назвать было сложно — всего четыре человека: три дембеля (Карасев, Получко и Жмерин) и один салага (Старков). И в таком составе, плюс я и моя жена Таня, со всем казенным оборудованием и личным имуществом, нам предстояло совершить путешествие через всю Сибирь к новому месту дислокации в Уральский ВО.
Погрузкой занимались все вместе, я подвозил с рядовым Старковым весь свой скарб на тележке к вагону, где трое остальных солдат под руководством моей жены загружали все во внутрь. И вот выкатывая тележку из-за поворота, я остановился передохнуть и подождать Старкова, который побежал назад за оброненными мной в суматохе вещами. Отсюда мне открывался прекрасный вид на платформу, где моя жена рассказывала трем дембелям как аккуратнее всего погрузить шкаф со стеклянной дверцей, а они ее лениво слушали, время от времени косясь на ее обтянутое спортивным трико тело.
 — Ну, давайте мальчики, взяли! А ты Валера принимай!
Карасев заскочил в вагон, готовясь принять груз, а Получко и Жмерин стали неуклюже приподнимать шкаф.
 — Ой, осторожней! — крикнула Таня, бросившись придерживать неожиданно открывшуюся стеклянную дверцу. — Что ж вы так!
После того, как большая часть шкафа была поднята в вагон, солдаты расслабились и перемигнувшись обступили мою жену.
 — Разрешите, мы отсюда приподнимем, — сказал Жмерин, как бы невзначай подойдя сзади и ухватив мою супругу за грудь, в то время как Получко таким же манером лапал ее за ягодицы.
 — А ну пусти! — строго прикрикнула Татьяна стукнув Жмерина по рукам.
Солдаты сразу отошли от нее, замявшись.
 — Ишь руки распускать! Я вот не долго думая, на вас и пожаловаться могу, а то и огреть чем-нибудь!
«Ну вот, кажется начинается» — промелькнуло у меня в голове, хотя подумать о том что именно начинается я не успел. Пришел Старков и мы покатили тележку к вагону.
Об этом случае я вспомнил уже в дороге, когда отгородившись ширмой от похрапывавших бойцов, мы с женой легли спать на приготовленный для этого матрас.
«А что если оставить ее одну, наедине с ними? Изнасилуют они ее или побояться? — думал я — Что однако за дурь лезет мне в башку! Это наверное от того что давно любовью не занимался.»
Я попытался поцеловать жену в губы, но она отвернулась.
 — Леша, не надо! Рядом же солдаты твои спят.
 — Да они ничего и не услышат, дрыхнут без задних ног. Намаялись видать сильно за день. — напирал я.
 — Я тоже устала. — решительно пресекла мои поползновения Татьяна.
Но случай оставить жену с солдатами не заставил себя долго ждать. Прибыв на территорию Союза мы остановились в расположении одной части железнодорожных войск на неопределенный срок. Разместится там было негде, поэтому все наши продолжали жить в вагонах. И вот как то, в одно из воскресений, мне предстояло дежурить при штабе, находившимся у железнодорожников. Я разумеется пошел туда не без опаски оставляя жену на попечение солдат, но все вроде было нормально, к тому же я просидел там недолго. Пришел офицер-железнодорожник у которого там были какие-то бумажные дела и предложил побыть при штабе вместо меня, тем более что врядли кто-то побеспокоит штаб в выходной, после переезда. Я охотно воспользовался его предложением и заторопился домой, но не доходя до своего вагона, стоявшего отдельно в одном из тупиков, я вдруг обнаружил пустую бутылку водки, валявшуюся на земле. Это, и еще то, что дверь теплушки была наглухо задвинута, меня насторожило. Я хотел ворваться туда, но поборов волнение, обошел вагон с другой стороны, где была щель, через которую можно видеть что происходит внутри, оставаясь при этом незамеченным. Передо мной предстала следующая картина: Карасев и Жмерин держали напряженно сопящего Старкова, а Получко пытался снять с него штаны. Вокруг них металась моя жена.
 — Прекратите сейчас же! — голосила она.
 — Отвянь, дура! — бесцеремонно отпихнул ее Получко.
 — А может она вместо него хочет с нами: — глумливо заметил Карасев.
 — Как Вам не стыдно, сволочи! Когда муж об этом узнает, вы пожалеете!
 — Ой, а то он не в курсах, что мы салаг дрючим, за неимением бабы. — издевался Жмерин. — А в случай чего, он первый взыскание и огребет.
Получко уже стащил штаны со Старкова и готовился его изнасиловать, когда моя жена вдруг сменила тон:
 — Ну ребята не надо, пожалуйста! Он же ваш товарищ.
 — Вона как запела. — сказал Получко остановившись на мгновение. — А кого ж нам трахать то здесь? Тебя что ли?
 — Подонки! — снова завопила Таня.
 — Иди отсюда за свою ширму и сиди там пока муж не вернется. — отрезал Получко, а затем добавил. — Ну если правда хочешь чтобы мы этого сосунка не опидарасили, то можешь поработать на нас вместо него.
 — Полун ты чего? — изумился Жмерин — В дисбат захотел? А то лейтенант тебя и просто пристрелит.
 — Не боись — успокоил его Получко — мы все так сделаем, что ни одна крыса не докопается, а перед мужиком своим она и сама позориться не станет.
Таня задумалась. А Получко приготовился извлечь из штанов свой член и засадить его в очко Старкову.
 — Ну! Согласна?
Моя жена молча кивнула и прослезилась.
Я много раз задавал себе вопрос: почему я в этот момент не прекратил все это безобразие? И не находил ответа. Я продолжал смотреть в щель как завороженный, лишь странный холодок пробежал у меня по спине.
 — Ну красавица, на колени! — скомандовал рядовой Получко и моя Таня опустилась перед ним на колени.
Он молча подошел к ней и спустил с себя штаны, задрав гимнастерку. Перед лицом моей жены повисла его увесистая «дубинка».
 — Соси. — отрывисто приказал он.
 — Но я никогда:
 — Тогда просто рот открой.
Таня разомкнула губы и в нее стремительно ворвался солдатский прибор. Получко держал мою жену руками за голову и двигал тазом вперед и назад.
«Со мной никогда она на это не соглашалась, а тут берет в рот у какого-то солдата, моего подчиненного!» — неожиданно сам для себя, я стал мысленно смаковать происходящее.
Таня начала задыхаться и замычав вырвалась из рук Получко.
 — Не надо так. Я сама: — промямлила она, стараясь не смотреть на солдатский член.
Она стала облизывать его со всех сторон, причмокивая.
 — А! Хорошо! — простонал Получко, пустив в лицо моей жене смачную струю спермы.
 — Следующий! — сказал он натягивая штаны.
Следующим был Жмерин. Он подошел к Тане и подождал пока она сотрет рукавом сперму с лица, затем помог ей подняться и глядя ей в глаза медленно расстегнул спортивную куртку у нее на груди.
 — Не надо! Давай я лучше тоже: в рот возьму — испугалась моя жена.
 — Молчи сука! — процедил Жмерин, задирая ей майку.
 — Мерин смотри, вляпаешься. — опасливо произнес Карасев
 — Не боись, прорвемся — ухмыльнулся рядовой Жмерин и одним резким движением сорвал лифчик с моей супруги.
Таня вздрогнула, пытаясь прикрыть трясущуюся грудь, испуганно глядя на солдата, но Жмерин был не умолим. Он развел ее руки в стороны и наклонившись стал облизывать ее стоячие соски.
 — Перестань: прошу: — вздохнула Татьяна, запрокинув голову назад.
 — Гляди-ка, тащится! — заметил Получко.
 — Бабам это нравится. — самоуверенно сказал Жмерин.
Он снова опустил мою жену на колени и установил свой член между ее грудей, затем сжав их вместе, стал двигать бедрами. Семяизвержение не заставило себя долго ждать и струя спермы снова ударила Тане в лицо.
«Неужели ей и вправду нравится» — думал я, глядя на все это.
Над упавшей на пол вагона Татьяной выросла фигура Карасева.
 — Ну чо, лейтенантша, в притиралочки еще поиграем? Только в другом месте:
Сказав это он взял мою жену за ноги и стянул с нее спортивные брюки вместе с трусами. Потом рядовой Карасев опустился на колени и стал тереть свой член между Таниных бедер.
Когда третья струя спермы легла на живот моей жены и довольные хмельные дембеля развалились на своих матрасах, вдруг неожиданно для всех вскочил Старков и как был со спущенными штанами, навалился на голую Таню. Она успела лишь вскрикнуть: «Ах!», как в этот момент он вошел в нее. Их секс был коротким, но страстным. Моя жена определенно была сильно возбуждена и испытала стремительный оргазм, я это без ошибочно определил по издаваемым ею стонам.
 — Ну ты, суслик, даешь! — нашелся что сказать Получко, остальные лишь разинули рты.
В результате Таня была изнасилована тем, кого она защищала, и при этом она испытала наслаждение от этого! Вот какова на самом деле была моя верная супруга!
Я больше не мог сдерживаться и выпустив наружу мой затвердевший член стал неистово дрочить его, забыв обо всем вокруг. Когда я кончил, выйдя из охватившего меня оцепенения, я увидел напротив себя салагу Старкова, наставившего мне только что рога. Он видимо вышел справить нужду и очень изумился застав меня здесь за таким увлекательным занятием. Он понял, что я наблюдал за всем происходящим в вагоне, но не сказав ни слова, попятившись, удалился, а я остался бродить по путям до ночи, захваченный мыслями и переживаниями, а когда вернулся все уже спали на своих местах как будто ничего и не произошло. Мне же не спалось в эту ночь, я думал о произошедшем и о том, что будет дальше.
На следующее утро, как ни странно, все было как обычно. Мы встали, позавтракали и я приказал солдатам проверить кое-какие приборы, чтобы они не сидели без дела. Они вели себя вполне естественно, только Старков старался не смотреть мне в глаза. Пока мои подчиненные чистили и протирали аппаратуру на улице, жена решила прибраться в вагоне и, когда я вошел, она подметала пол, низко нагнувшись. Ее халат задрался, обнажив ее стройные ноги. На меня нахлынула волна возбуждения и я попытался овладеть моей Таней, завалив ее на пол, но она оказала мне решительное сопротивление.
 — Что на тебя нашло? — сказала она, отбиваясь — одичал что ли в дороге?
 — Значит со мной, своим мужем, вот так запросто нельзя, а с этими вчера можно было? — ответил я вопросом на вопрос.
 — Я вчера все видел. — добавил я после паузы, ожидая ее реакции, но она сохраняла удивительное спокойствие.
 — Тогда почему не вмешался? — сухо спросила Таня.
 — Тебе же нравилось, кайф не хотел ломать.
 — А тебе нравилось смотреть как они заставляют меня это делать?
Я проигнорировал ее вопрос и вместо ответа опять задал свой:
 — Как дальше жить будем?
 — Господи, скорей бы мы приехали на место! — заскулила моя жена и, заплакав, уткнулась лицом мне в грудь. Я молча обнял ее. Она была мне бесконечно дорога именно такая, униженная и изнасилованная моими солдатами.
Ближе к вечеру нам удалось установить титан и соорудить некое подобие горячего душа прямо в вагоне. Жена пошла мыться первой. Я сидел в это время снаружи возле двери вагона, в который раз размышляя о произошедшем прошлым вечером, а солдаты что-то тихо обсуждали чуть поодаль. Вдруг от них отделился Получко и подошел ко мне.
 — Разрешите обратиться, товарищ лейтенант! — заговорил он официальным тоном, хотя в данной ситуации я никогда не требовал от них этих заморочек.
 — Чего тебе? — спросил я по-простому.
 — Старков все рассказал нам про Вас. Короче командир, если тебе нравится смотреть как имеют твою жену, то мы не против, только пусти нас сейчас к ней: помыться.
Я не ожидал такого поворота и мой голос начал дрожать.
 — А если нет, то что?
 — Тогда весь полк узнает все и про нее и про тебя. — нагло заявил он.
Я раздумывал, что ответить, а Получко уже сделал знак товарищам и они подошли к двери.
 — Хлопцы, залезай, раздевайся! — объявил всем Получко — Старый на шухере, ему и так вчера больше всех досталось.
Шум воды скрыл тихий шорох приоткрывшейся двери вагона и они скрылись внутри.
Я растерянно посмотрел на Старкова. Он улыбнулся мне и сказал:
 — Мы теперь с тобой вроде как братья и они сейчас побратаются.
Я нервно дернул дверь вагона и тоже проник внутрь. Там все заволокло паром и я не сразу разглядел что там творилось, а выглядело все следующим образом: моя жена голышом сидела в углу держась за голову обеими руками, а солдаты не спеша раздевались, обсуждая между собой как они ее будут трахать на этот раз:
 — Давай ее все втроем, одновременно, чтоб никого не обидеть.
 — Это как?
 — В три дырки. Ща покажу!
Получко поднял мою дрожащую жену с пола и подлез под нее сзади. Он немного повозился и привычным для себя образом засунул свой член ей в попку, она при этом вскрикнула от боли.
 — Хорош вопить! мы еще не начали. — сказал он ей. — Карась, а ты ложись сверху. Мерин — суй ей в рот. Потом поменяемся.
Они долбили мою жену в три смычка не попадая в такт и мешая друг другу и изрядно ее измучили. Когда все кончили, Жмерин, обратив внимание на мое присутствие, сказал:
 — Ну чо, лейтенант, теперь твоя очередь женушку дрючить? Эй Карась, Старого позови, пусть тоже присоединяется.
Пока я раздевался, зашел Старков. Он с интересом посмотрел на все происходящее и скомандывал обращаясь ко мне:
 — Давай ты спереди, я сзади.
Мы подошли к лежавшей навзничь Тане и поставили ее на четвереньки. Я посмотрел ей в томные от похоти глаза и сказав: «прости, любимая», положил свой член в ее приоткрывшийся ротик. Старков уже пялил ее с другой стороны. Остальные мылись под душем, не обращая внимания на нас.
С тех пор все изменилось в наших отношениях. Прилюдно все происходило привычным образом: я — командир, они — мои подчиненные, но как только задвигалась дверь вагона, то все менялось. Они становились хозяевами положения и моей жены, а я лишь изредка соединялся с ней с разрешения Старкова, который спал теперь на моем месте. Все кончилось лишь когда наш полк прибыл на место и все дембеля разъехались по домам, а Старков стал жить в казарме. А Таня забеременела, думаю, что от него.

Поделиться в: