Наконец он добрался до нее. Сколько на это ушло бесконечных дней и ночей, сколько рассветов, несущих за собой иссушающее, сводящее с ума солнце, — и закатов, покрывающих все живое пронзительной, холодной темнотой... Кевин не считал. И даже если и начинал — сбился со счету. Главное, что он все-таки нашел ее. Она возвышалась перед ним всей своей каменной мощью. Стены Крепости уходили в небо и, казалось, срослись с тяжелым серыми облаками.
Кевин оглядывал каждый камешек, каждую шероховатость стены — он почти с любовью трогал ее ладонью, пытаясь успокоиться от внезапно нахлынувшего счастья. Теперь все будет хорошо. Теперь он станет Богом. Кевин закрыл глаза и перед ним пронеслась картина, ставшая уже такой далекой — Поселение, пыльная широкая дорога и эти яркие, мерцающие огни на горизонте. Если бы старейшины не понадеялись тогда на чудо, если бы увели жителей далеко в горы, — сколько ненужных, бессмысленных смертей можно было бы избежать...
Абакар наступал медленно — будто давая людям последний шанс уйти. Но Поселение было молодым и гордым. У мужчин были силы и желание сражаться. В честном бою им не было равных. Абакар — подумаешь, какое-то очередное воюющее племя, пытающееся захватить землю, которой у них никогда не было. Против Поселения уже давно никто не выступал, значит это были какие-то иноземные выскочки. Тем проще будет их поставить на место, — наверняка в Чужих землях не было такого оружия... на приближающиеся горящие точки Поселение смотрело со спокойными самоуверенными улыбками. До гибели оставались считанные часы. Факелы мельтешили в густых безлунных сумерках уже у самых стен Поселения. Чужаки подошли так близко, что в тусклом свете дрожащих огней можно было разглядеть их лица.
Кевин оглянулся на своих братьев. Они готовы были ринуться в бой при его первом слове. Он крепче сжал рукоять меча — еще рано. Пусть атакуют. Пусть подойдет еще ближе, к воротам. Там их уже ждут. Рой с ребятами нападет справа, Билли слева, а Кевин обрушиться сверху, с крепостной стены, по периметру которой растянулись лучники. Кевин улыбнулся — его браться были лучшими стрелками. И даже ночь не была помехой для их стрел — в темноте они попадали в цель ничуть не реже, чем при дневном свете. Он в нетерпении посмотрел вниз — чего же чужаки тянут? Они просто стоят и выжидают. Может быть думают, что мы сдадимся без боя? Так, а это еще что такое?
Среди чужаков стало заметно движение, первые ряды расступились, давая дорогу человеку. Кевин впился в него взглядом. Даже в неровном свете факелов в нем была заметна какая-то странность. Что-то было не так. Но что?... Высокий, мощного телосложения, лицо — обычное. Правда черты довольно резкие и выражение суровое и насмешливое. И глаза... Светлые. Очень светлые. Почти белые. Теперь Кевин понял, что в нем было не так. Его глаза. Пронизывающие. Кевин поежился и решил, что этого выскочку убьет сам.
Чужак подошел к воротам и махнул рукой. В следующую минуту ворота заскрипели и с грохотом рухнули на землю. Кевин не верил глазам — как это могло произойти? Он не успел закончит мысль — чужаки с криками ринулись в Поселение. И лишь главарь пошел вперед медленной, задумчивой походкой, будто происходящее его не касалось. Кевин проорал что есть мочи — в ту же секунду десятки стрел полетели в сторону врагов. Он натянул тетиву и прицелился — стрела попадет прямо в сердце. Со свистом разрезая воздух, стрела пролетела мимо. Кевин послал вторую, третью, десятую — все они втыкались в землю у ног чужака. Тот остановился и посмотрел вверх. Их взгляды встретились. Кевин похолодел, внезапно накатил беспричинный ужас, ему показалось, что это вовсе не человек. Таких глаз у людей не бывает. Он сбросил с себя оцепенение и ринулся вниз. Если он промазал стрелами, то мечом точно попадет.
Кевин кинулся наперерез главарю и, занеся руку, обрушил на него сокрушительный удар. Лезвие меча, уже готового войти в плоть, было остановлено голой рукой, противника, не причинив ему никакого вреда. Чужак перехватил меч и отбросил его в сторону. Кевин застыл на месте — что происходит? Какого черта! Он кинулся на него, но тут же рухнул на землю от едва заметного движения врага. Кевин попытался подняться, но понял, что не может даже пошевелиться. Какая-то неведомая сила удерживала его.
Чужак подошел и, склонившись над ним, прошипел...
 — Не спеши умереть. Не сейчас. Ты умрешь позже, — он занес руку и ударил поверженного противника в лицо. Кевин ощутил резкую боль и провалился в пропасть.
... Кевин с трудом разомкнул тяжелые веки. Минуту пытался понять, где он и что произошло, затем вскочил на ноги и кинулся к Поселению. Он ходил по опустевшим улицам, забегал в дома, но не встретил ни одной живой души. Сердце сжалось, когда он увидел мертвое тело своего брата. Потом еще одно, и еще... Его братья, его друзья — все лежали с перерезанным горлом, сжимая в руках мечи, которыми так и не успели воспользоваться — ни пятна крови на блестевших под солнцем лезвиях.
Кевин упал на колени и беззвучно зарыдал. Он не заметил, как стемнело. Где-то в сумерках послышался шорох. Мужчина тихо потянулся к мечу и приготовился нападать. Из-за угла появилась чья-то фигура и направилась к нему.
 — Кевин! — женский голос разорвал тишину мертвого города, — Ты жив! — девушка кинулась к нему и повисла на шее. Слезы потекли из ее огромных зеленых глаз.
 — Он не человек! Он убил самых сильных, а остальных взял в рабство. На него накинулись десятки наших, но даже не смогли ранить. Он всех увел с собой, — закованными в цепи, как животных. Его племя пошло дальше на север, покорять другие земли. Но они вернуться сюда, ведь мы были последним Поселением в этих краях. Дальше пустыня. Они вернуться! — Девушка задыхалась от рыданий...
 — Тише, Алина, тише, — Кевин гладил ее по волосам, целовал в мокрые щеки, пытаясь успокоить... Еще кто-нибудь спасся?
 — Немногие. В основном женщины и дети, — старейшины успели вывести их в горы. Я вернулась сюда — может быть остались раненые. Я обошла весь город, — никого в живых. Что же теперь делать, Кевин?... Пойдем, пойдем, — девушка потянула мужчину за рукав. Уже через миг две фигуры растворились в ночной темноте.
... Кевин не верил своим ушам. Он думал, что Крепость — это легенда, миф, передаваемый из поколения в поколение, чтобы развлечь детей. И вот сейчас самый мудрый старейшина убеждает его, что это правда.
 — Такой силой, как у Абакара, обладает лишь тот, кто вышел из стен Крепости, — продолжал старейшина Амир, устало подбрасывая сухие ветки в костер... — Я лишь однажды видел нечто подобное, и это нечто родилось там, в Крепости. Там обитают Боги. Они могут останавливать взглядом, им не страшна боль, они не боятся смерти, потому что умирают только по своей воли. Их невозможно победить, если ты сам не такой же как они...
 — Так что же теперь, смириться? И пусть наше племя навеки останется в рабстве? — Кевин негодовал.
 — Ты не сможешь победить Абакара, пока сам не станешь Богом...
 — Богом?
 — Абакар оставил тебя в живых, но не сделал рабом. Значит он увидел в тебе своего...
 — Но это же чушь... Даже если Крепость существует, как я ее найду? А если найду, как попаду внутрь — ведь я чужой! — Кевин был в смятении. Он был готов перевернуть землю, чтобы вернуть свободу своему племени, но цепляться за такую невесомую надежду как древняя легенда по крайней мере несерьезно. С другой стороны, он прекрасно помнил, что вытворял тот человек. Если есть хоть малейший шанс стать ему равносильным противником, то он его использует.
 — Но как же мне искать эту чертову Крепость? — Кевин понизил голос, — Алина тихо посапывала, положив голову ему на колени. Хорошо, что заснула. Его сердце сжалось от жалости и любви — эта девушка самое ценное, что у него было.
 — Иди, куда тебе подскажет интуиция. Если тебе суждено стать Богом, рано или поздно это произойдет. Мы будем тебя ждать...
Кевин осторожно привстал, аккуратно переложив спящую девушку на мягкую подстилку из листьев.
 — Передай ей, что я вернусь. И еще, что я люблю ее...
***
Уже битый час Кевин пытался найти ворота или хоть какую-то щель, куда можно крикнуть и сообщить о своем присутствии. Понятное дело, гостей тут не ждут, но сами же они когда-то выходят наружу? Он шел вдоль стены, пока не понял, что порядком устал. Он начинал злиться и теперь уже не чувствовал той глупой радости, которая захлестнула его в начале. Он в сердцах пнул в каменную кладку и выругался. Тут же за спиной раздался низкий голос...
 — Проблемы?
Кевин резко обернулся — перед ним стоял незнакомец, олицетворявший собой само спокойствие. На вид ему было не больше сорока, мощные плечи не скрывала даже широкяа рубаха, подпоясанная черным ремнем.
 — Проблемы? — повторил он и откусил яблоко.
 — В общем да. Я пришел в гости, но не знаю, как об этом сообщить хозяевам, — Кевин попытался отшутиться, чтобы скрыть неловкость.
 — Считай, что уже сообщил. Прошу, — незнакомец сделал жест рукой, приглашая войти. Казавшиеся ранее невидимыми, ворота заскрипели и приоткрылись.
... Внутри Крепость была самой обычной крепостью. Самодостаточный маленький город со своими законами и настроениями. От главной площади расходились узкие проходы, ведущие в башни и подземелья. То тут, то там появлялись и исчезали обитатели — в основном мужчины, одетые весьма разнообразно... на ком-то были доспехи, на ком-то простые крестьянские рубахи и штаны. На бедрах у каждого висели ножны.
Незнакомец повел Кевина вверх по винтовой лестнице. Через несколько минут они вышли на широкую площадку, откуда открывался чудесный вид на всю Крепость. Только сейчас Кевин увидел, что со трех сторон она окружена густым лесом и только с востока вплотную подходит к океану, уходящему за горизонт покуда хватало взгляда...
 — Впечатляет, правда?
 — Да, вы тут неплохо устроились, — Кевин нервничал. Ему предстоял важный разговор.
 — Да ты не переживай так, — перервал его незнакомец... Я знаю, для чего ты пришел. Я в общем не против научить тебя кое-чему, только не уверен, что ты захочешь учиться.
 — Я хочу! Мне нужно научиться!, — Кевин придал своему голосу убедительность... — Я должен стать Богом!
Незнакомец удивленно вскинул брови и рассмеялся...
 — У тебя несколько юношеское понимание...
 — Но я видел, что вы умеете, я видел Абакара...
 — Не стоит говорить о нем! — незнакомец нахмурился... Это не тот, на кого стоит равняться.
 — Но...
 — Но я понимаю, чего ты хочешь. Стать достаточно сильным, чтобы бороться и побеждать. Мы начнем тренировки уже сегодня, если ты пообещаешь доверять мне и не обсуждать приказы. Ты пришел сюда сам, тебя никто не звал. Ты имеешь наглость требовать, чтобы тебя научили. Тогда имей смирение, чтобы принять наши методы обучения. Ты не должен ничему удивляться.
Кевин кивнул. После увиденного во время нападения он уже вряд ли чему-то удивится. А к тренировкам он привык. Выносливости и силы ему не занимать. Кроме того, у него есть цель. И он ее достигнет. Даже если придется приложить немало усилий.
 — Можешь называть меня Горан. Или Учитель. Как угодно. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату, — усмехнулся собеседник Кевина.
 — Тут не очень комфортно, но со временем тебе понравится. До утра! — Железная дверь с лязгом захлопнулась и послышалось, как в замке повернулся ключ.
Кевин поежился от озноба. Небольшое подвальное помещение скорее напоминало темницу, чем комнату... в стене горел чадящий факел, дым от которого вытягивала какая-то невидимая щель у потолка. Кевин сел на каменный пол. Хм... Как в тюрьме...
Ночь тянулась бесконечно долго. От неизвестности и холода, который с каждым часом становился все более пронизывающим, Кевин не мог уснуть. Он ходил по камере, пытаясь занять себя какими-нибудь отвлеченными мыслями. Но в голове вертелась одна-единственная картина — пустое Поселение и мертвые тела.
Дверь заскрипела и его позвали...
 — Выходи! — это были два воина, которые не церемонясь, подтолкнули его в спину и куда-то повели по пропахших сыростью лабиринтам. Наконец они оказались в довольно просторном помещении. В центре работали три пары — похоже, шла тренировка. В одном из них Кевин узнал Горана. Тот подозвал его.
 — Доброе утро. Как спалось?
 — Нормально.
 — Ну и хорошо. Начнем тренировку? — Горан указал на бойцов... Сразишься с моими ребятами для начала.
 — Легко, — Кевин обрадовался, что сможет показать, какой он мастер в рукопашном бою.
 — Одно дополнение, — Горан кивнул тем двоим, которые привели гостя. Кевин не успел опомниться, как они заломили ему руки за спину и застегнули тяжелые наручники. Он с удивлением посмотрел на Горана. Тот улыбнулся и отошел к стене...
 — Начинайте!
Пятеро тут же окружили Кевина. Первый сделал шаг вперед, готовясь нанести удар. Кевин вовремя отскочил в сторону — его нога метнулась вверх и впечаталась в лицо противника. Четверо на мгновение замешкались и он решил воспользоваться моментом. Еще два удара ногой и второй соперник упал на пол. Трое ринулись на него сразу с трех сторон. Он пропустил несколько ударов и почувствовал, что начинает звереть. Какого черта ему сковали руки? Что это за схватка? Он пытался уворачиваться, но даже при его ловкости невозможно было обмануть сразу пятерых. Удары сыпались один за другим, Кевин почувствовал привкус крови во рту. В какой-то момент он осознал, что его попросту избивают — без правил, самым подлым образом. Он упал на колени от очередного удара в живот. Но, похоже, никто не собирался останавливаться. Он терпел, стиснув зубы. Когда-нибудь они устанут.
Он уже почти потерял сознание, когда его резко подняли и поставили на колени, придерживая за локти. Кевин исподлобья посмотрел на Горана и сплюнул кровь.
 — А ты у нас оказывается драться не умеешь?
 — Я тебя повеселил, учитель? — с издевкой спросил Кевин.
 — Ага, есть такое дело. Ну да ладно. Это была разминка. Перейдем к тренировке. Освободите ему руки.
Кевин с усилием встал на ноги и вытер кровь на разбитых губах.
 — Упал, отжался!
Кевин повиновался. Он отжимался, пока руки не начали дрожать. Но стоп не прозвучало. Он собрал все силы и заставил себя сгибать и разгибать непослушные руки.
 — Так, стоп. Минута отдыха и второй подход!
 — Третий!
 — Четвертый!
 — Десятый!..
 — Работать, работать!
Кевин задыхался от усталости. Он брел на шатающихся ногах за Гораном и думал, что ему еще предстоит исполнить. Они вышли на улицу и Кевин зажмурился от яркого солнечного света. Похоже, был полдень. Его подвели к столбу, одиноко стоявшему в центре пустой песчаной площадки. Руки приковали над головой.
 — Ты был недостаточно усерден утром. За это ты будешь наказан.
Кевин напрягся. Его начинало беспокоить столь неудачное начало. Горан кивнул стоявшему неподалеку человеку, и, сказав ему что-то, удалился. В руках у подошедшего Кевин заметил длинный черный кнут и похолодел... час от часу не легче. Кнут разрезал воздух и впился между лопаток привязанного пленника. Кевин дернулся от неожиданной острой боли, — второй удар не заставил себя ждать. Ему казалось, что его касаются раскаленным железом, так невыносима и горяча была боль. А кнут все свистел и свистел, не сбавляя темпа в умелых руках.
Вскоре на спине несчастного не осталось ни одного живого места — кровь сочилась из ран и стекая по бедрам, капала на песок. Кевин закрыл глаза и ждал конца этой пытке. Он был недостаточно усерден. Он будет усердным. Он будет выполнять все приказы, и тогда Горану не за что будет его наказывать...
Кевин почувствовал, что экзекуция прекратилась. Он с блаженством расслабил напряженные мышцы и восстановил дыхание. Десять минут он получал удовольствие от долгожданного покоя. Но вскоре понял, что рано радовался. Полуденное солнце обрушилось на него, как опытный неумолимый палач. Израненные руки и спина, и без того горевшие, становились все горячее... Цепи, охватившие его запястья, нагрелись до такого состояния, что казалось зашипят от самой мизерной капли воды... Воды... Как же хочется воды... Кевин облизал пересохшие губы. Голова кружилась... Секунды растянулись в минуты, минуты в часы. Безумие, сколько может продолжаться это безумие?
Уставшее солнце уже почти скрылось за горизонтом. Кевин услышал знакомый голос...
 — Как самочувствие?
Он не нашелся, что ответить. Едва оказавшись в темном холодном подвале, Кевин рухнул на пол, всем телом впитывая блаженную прохладу камней. Воды ему так и не дали. Ничего. Главное заснуть, и тогда жажда исчезнет.
* * *
 — Встать!
Кевин испуганно вскочил на ноги и тут же почувствовал неприятную боль во всем теле.
Тренировка длилась несколько часов, Кевин думал, что не доживет до ее конца. Эта невообразимая полоса препятствий — он бежал, полз, прыгал, снова бежал, падал от усталости и вновь поднимался. Когда ему разрешили отдохнуть и даже выпить воды, Кевин не поверил своему счастью.
 — Ты не очень быстр. Нужно развивать скорость, — в голосе Горана слышалось недовольство... Тебя даже раненая улитка обгонит.
Кевин потупил глаза и молча слушал.
 — Эван, иди сюда! Отведи Кевина в зал — он плохо бегает. Ты знаешь, что делать в этом случае.
Воин повел Кевина по петляющим коридорам Крепости, пока они не очутились в одном из многочисленных полуподвальных помещений. Эван подошел к странной конструкции, напоминающей низкую широкую лавку. С одной стороны к ней были приварены два шеста не более фута высотой, на конце которых крепились ножные кандалы.
 — Снимай обувь и ложись на живот! — приказал Эван.
Кевин в замешательстве снял ботинки и сделал, что было велено. Запястья охватили кожаные ремни, притянув руки к ножкам лавки по бокам. Ноги были зафиксированы в согнутом положении так, что он не имел возможности даже пошевелить ими. Через поясницу прошел еще один ремень, прижавший его к лавке еще сильнее. Теперь даже легкое движение было проблематично.
Кевин не мог видеть, как Эван взял тонкую бамбуковую трость и, повертев ее в руках, замахнулся.
Пленник не смог сдержать стон — ступни пронзила резкая острая боль... Следующий удар пришелся по пяткам. Кевин вздрагивал всем телом, пытаясь освободиться от удерживавших его пут. В отчаянии он понял, что все его попытки абсолютно бессмысленны. Ему остается только смириться и терпеть. Боль нарастала, — с каждым новым взмахом трости Кевин закусывал губы до крови, чтобы не закричать. Ему было больно. Очень больно. Кровь стучала в висках, голова раскалывалась на части. Истязание все продолжалось. Он уже не чувствовал ног и думал, что наверное больше не сможет ходить. Он почти провалился в пустоту, когда ремни ослабли. Эван ударил его по щекам...
 — Вставай, тебя ждет Горан.
Кевин сделал шаг и тут же упал от раздирающей боли в ногах. Он стиснул зубы и заставил себя подняться. Каждый шаг доставлял ему невыносимые страдания, будто он ступал по раскаленным углям. Спокойно, это не самое страшное, — успокаивал себя Кевин.
Это действительно было не самое страшное по сравнению с тем, что ждало его впереди.
 — Марш на полосу препятствий! Надеюсь в этот раз ты покажешь более достойный результат!
***
Алина с тоской смотрела в небо. Где сейчас Кевин? Нашел ли Крепость или все еще скитается по пустынным землям? Ей отчаянно хотелось верить, что он вернется, обязательно вернется и освободит племя.
Спрятавшись между огромными валунами на вершине холма, она видела, как в Поселение возвратились чужаки. Похоже, они решили здесь обосноваться. Было мучительно наблюдать, как братья и сестры ходили в цепях, подгоняемые дубинками захватчиков. Стать рабом в своем собственном Поселении — не это ли верх унижения? Алина в бессилии сжала кулаки, глядя на статную мужскую фигуру посередине площади. Подходившие к главарю люди склоняли спины, и разгибались только, когда он взмахивал рукой.
Алина вздрогнула и резко обернулась, но было уже поздно. Крепкие руки обхвати ее и зажали рот.
 — Тише, я не причиню тебя вреда. Меня послал человек по имени Горан. Ему нужно с тобой поговорить.
***
Прошла уже неделя, потом вторая, а Кевин все еще не стал Богом. Он чувствовал, как в нем поднимается злость. Он понимал, что начинает ненавидеть Крепость и ее обитателей. И главное — Горана... Он обещал научить, а сам просто издевается над ним, — гоняет до полусмерти, как лошадь и наказывает за усталость.
Сперва Кевин думал, что это специфическое начало, но дни сменялись один за другим, не принося никаких перемен. Он закипал внутри, но боялся даже намекнуть, что чем-то недоволен. Ведь эта Крепость — его единственный шанс освободить свой народ. И Кевин был готов терпеть эти странные порядки. Он не спрашивал почему и для чего. Он просто выполнял то, что ему приказывали.
Кевин сидел в камере и вспоминал Алину. Сердце снова сжалось и тоска накатила удушливой волной. Его мысли прервал голос Учителя...
 — Ну что, готов идти дальше?
Кевин вопросительно посмотрел на Горана.
 — Теперь от тебя потребуется вся сила воли. Ты не должен будешь задавать вопросы и удивляться. Полное, безоговорочное подчинение. Справишься?
«А что я по-твоему делал все это время?» — со злостью подумал Кевин и вслух сказал...
 — Да, я справлюсь. У меня нет выхода.
Горан посмотрел на него почти с нежностью, в его голосе слышалось сочувствие...
 — Тогда пойдем, покажу тебя своим гостям.
... В этом зале Кевин не был ни разу. Шикарный мраморный пол, залитый солнечным светом. Длинный сервированный стол. За ним сидели нарядные люди — мужчины были богато одеты, а женщины сверкали драгоценностями и белоснежными зубами. От такого великолепия Кевин на миг зажмурился и почувствовал неловкость, что стоит здесь перед ними с голым торсом в одних штанах.
 — Друг мой, Альберт, ты, кажется, хотел похвастаться нам своим умением ведения допроса? — Горан обратился к мужчине средних лет, который расплылся в самодовольной улыбке. Он был довольно полным, массивные перстни перетягивали толстые пальцы...
 — О да, Горан, я тебе с удовольствием продемонстрирую! Я полагаю, что этот экземпляр (он указал на Кевина) ты даешь в качестве материала?
«Экземпляр» похолодел. Что они задумали?
 — Ну что ж, пройдем в камеру. Там ты найдешь все необходимое оборудование.
Из-за стола поднялись несколько мужчин и молодая женщина. Кевин мимоходом бросил на нее взгляд. У него галлюцинации? Он в упор посмотрел на девушку. Стройная, красивая, с черными длинными волосами и необыкновенными зелеными глазами. Они сияли таким знакомым теплым светом...
 — Алина? — он застыл на месте и тут же получил наотмашь по губам.
 — Молчать! — прошипел Учитель.
Сердце стучало так громко, что Кевин не слышал, о чем говорили его спутники по дороге в темницу. «Откуда здесь Алина? Что происходит?» — смятению его не было предела. Он даже не заметил, как оказался привязанным к высокой перекладине с заведенными назад руками. В следующую минуту заработала лебедка и руки подлетели вверх, выворачиваясь из суставов. От боли у Кевина потемнело в глазах, он застонал, но спохватился и закусил губы. Веревка натянулась сильнее и он вынужден был привстать на носочки. Плечи невыносимо горели и он даже забыл об Алине, но тут же услышал ее голос...
 — Горан, ты не возражаешь, если я с ним немного поиграюсь? У него восхитительное тело!
Альберт и Горан переглянулись...
 — Алина, только смотри, не убей его. Он еще понадобится!
Девушка улыбнулась и, вытащив из голенища высоких сапог тонкий короткий нож, направилась к жертве. Кевин смотрел на девушку, затаив дыхание. Он так долго ее не видел, что успел забыть, какая она красавица. Он ловил каждый жест, каждую эмоцию на любимом лице. Она сделала вокруг него пару кругов, плотоядно впиваясь глазами в его обнаженное тело. Алина стала напротив — лицом к лицу и слегка прикоснулась холодным лезвием к груди пленника. Кевин не отрываясь глядел в ее глаза, пытаясь прочитать ответ на свой вопрос. Но в них не выражалось ничего, кроме любопытства.
Кевин вздрогнул — нож скользнул по груди, разрезая кожу. Девушка надавила на лезвие сильнее, еще глубже погружая его в плоть. Алые стройки потекли по животу. Боль была неприятной, но терпимой, и все же Кевин содрогнулся от ужаса... его любимая женщина режет его ножом!
Алина прикоснулась губами к свежему надрезу и слизнула кровь. Кевин дернулся, чтобы отстраниться, но взрыв резкой боли в плечах заставил его застыть на месте. Он не мог избавиться от ощущения, что это сон — глупый, отвратительный сон.
Алина водила ножом по груди, опускаясь на живот и снова поднимаясь наверх, к шее. Ему показалось — или она действительно испытывает удовольствие? Разве такое возможно?
... Тем временем девушка подошла к факелу и опустила лезвие в огонь. Через пару минут она подскочила к беззащитной жертве с раскаленным ножом и начертила какой-то символ чуть выше его сердца. Кевин едва не закричал. Алина схватила его за подбородок и приподняла голову...
 — Буква «А». Я всегда хотела это сделать, солнце мое.
Кевин хотел заорать от обиды и несправедливости — он же не игрушка, как можно поступать так с человеком? Перед глазами снова мелькнули мерцающие огни и человек, идущий невредимым под градом стрел. «Спокойно, ты все сможешь» — Кевин решил, что не будет пытаться понять происходящее. Когда-нибудь это кончится. Когда-нибудь он поймет.
Последующие несколько часов обернулись для Кевина сущим кошмаром. Его использовали как кусок мяса. Альберт старался на славу, чтобы поразить Горана и всех присутствующих своим мастерством палача. Кевину хотелось рыдать от боли, но он сдерживался, стиснув зубы. Пытке не было конца... Но ужаснее всего были эти внимательные теплые глаза, следящие за тем, как его истязали.
Когда он терял сознание, его окатывали холодной водой — она стекала вниз и расползалась на полу красной лужей. В какой-то момент он понял, что больше не выдержит. Силы были на исходе. Похоже, Горан почувствовал это.
 — Альберт, уважаю! Предлагаю по этому поводу выпить!
Все направились к выходу... Горан крикнул куда-то в сторону... — Эван, позаботься о нем!
***
 — Прекрасно справилась! — Горан одобрительно улыбнулся, приглашая девушку сеть. Налил вина в высокий бокал и протянул Алине.
 — Я чувствую себя чудовищем, — задумчиво произнесла она.
 — Ха-ха, но говоришь ты это как-то неуверенно, — засмеялся Горан и примиряющее добавил... Успокойся. Ты все делаешь правильно. Без тебя он не станет тем, кем хочет. Я смогу научить его мириться с физической болью, но ты и только ты — с душевной. Помоги ему обрести силу. Только тогда он справится с Абакаром.
 — Но почему ТЫ не остановишь его?
 — Он мой брат. Это все равно, что сражаться с самим собой...
 — Ты рассказывал, что он покинул Крепость пять лет назад. С тех пор ты его не видел?
 — Не видел. Но слышал о его чудовищных подвигах. Сколько раз я писал ему с просьбой одуматься, — сила, которой он обладает слишком велика, чтобы использовать ее во зло... Но ответ был всегда одинаков... покоренные города и разоренные земли...
 — Если ты сам не мог выступить против Абакара, почему за все это время не передал свое знание кому-то еще?
Мужчина горько усмехнулся...
 — Алина, ты видишь — Крепость полна молодых, сильных бойцов. Никто из них не выдерживал обучения и останавливался. Крепость принимает каждого, но дает силу лишь избранным. Я только посредник, понимаешь? Я могу подсказать, какой дорогой идти, чтобы найти «нечто». Но только Крепость решает — заслуживает ученик это силы или нет. Ты должна набраться терпения и продолжать играть свою роль, если хочешь помочь Кевину и вашему народу...
***
Кевин лежал на спине, боясь пошевелиться. Боль немного стихла и он наслаждался каждой минутой покоя. В камеру вошел Эван...
 — Вставай, тебя зовут.
Кевин выругался про себя и с трудом поднялся на ноги.
... В зале на этот раз было почти безлюдно — на мягких высоких подушках сидели Горан, Алина, Альберт и еще пара гостей. Взгляд девушки беспокойно скользнул по вошедшему мужчине, но через секунду в нем не читалось уже ничего, кроме безразличия и скуки.
Эван ударил Кевина по ногам, заставив опуститься на колени. Он задохнулся от унижения, но подчинился.
 — Ползи сюда! — приказала Алина.
Кевин вопросительно посмотрел на Учителя. Такого оборота он не ожидал. Одно дело — терпеть боль. Совсем другое — быть униженным. Горан понял немой вопрос...
 — Исполняй!
Кевин опустился на живот и пополз к сидящей девушке. Мраморный пол был гладким, как стекло, но прикосновения к нему было достаточно, чтобы растревожить ссадины на груди и животе. Он подполз к ногам Алины и застыл в нерешительности. Она вытянула одну ногу вперед и коснулась его рта.
 — Облизывай!
Кевин попытался поймать ее взгляд, но получил ногой по лицу. Он начал целовать гладкую кожу сапога, закрыв глаза, чтобы хоть как-то отрешиться от реальности. Вскоре Алина приказала снять ей сапоги и облизать ножки. Кевин поспешил исполнить — аккуратные пальчики были более привлекательным объектом, чем обувь. Он даже слегка успокоился, почти с удовольствием целуя ноги любимой.
 — А теперь сюда, живо! — Кевин с ужасом услышал этот отвратительный голос. Альберт указывал на свои ботинки... Делай то же самое!
Кевин с мольбой посмотрел на Горана, прося защиты, но тот будто не замечал его вовсе, увлеченно споря с собеседником. Толстяк заметил замешательство своей жертвы и встал с подушки, прихватив лежащую рядом плеть.
 — Ты не слышал, что я сказал?
 — Слышал...
 — Так выполняй, идиот! — Альберт замахнулся плетью.
Кевин зажмурился от боли, но не двинулся с места. Он не мог заставить себя лизать ноги этому ублюдку, только не это... Палач орудовал плетью, пока не запыхался. Похоже, только сейчас Учитель заметил, что у толстяка возникла проблема.
 — В чем дело, Альберт? Тебя не хотят слушаться? Он еще новичок, так что иногда показывает гонор. Он будет наказан.
На это раз Горан сам отвел его к месту экзекуции. Они долго спускались по ступеням, пока не послышался шум прибоя. Они вышли на небольшую площадку. С одной стороны она подходила вплотную к крепостной стене, а с другой омывалась прибоем. Волны захлестывали почти до середины того пространства, где остановились мужчины. Кевин молча ждал, глядя на темно-зеленые волны, нервно бьющиеся о каменную кладку...
Горан подвел его к стене и приковал наручниками, вбитыми в стену.
 — Постоишь тут до утра, подумаешь о своем поведении.
Кевин хотел было задать мучивший его вопрос, но Горан быстро развернулся и поспешил удалиться.
Кевин стоял в одиночестве и следил за исчезающим солнцем. Почти стемнело, ветер усилился и соленые брызги долетали до его лица. Тоска сдавила сердце. Впервые за долгое время он остался один на один со своими мыслями. Когда он искал Крепость, разве мог представить, что его ждет? Неужели так становятся богом? Неужели обязательно нужно пройти через столько издевательств? Слезы потекли по щекам, смешиваясь с морскими каплями. Кевину хотелось завыть на луну, заорать «Хватит! Мне надоело! Я не хочу больше!», но в темном небе с рваными тучами появились две светлые точки. Они не мигая смотрели прямо на прикованного человека. Он понял, что эти белые глаза не оставят его в покое, пока он их не закроет навеки... Кевин тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение.
Ад начался после полуночи. Море забеспокоилось, ветер стал порывистым и гнал ледяные волны прямо к берегу. Они с ревом обрушивались на несчастного пленника, грозя раздавить, разорвать и растащить по кусочкам. Кевин захлебывался, пытаясь надышаться в те редкие секунды, когда волны отступали назад. Он сходил с ума от этой изощренной пытки. Он понимал, что неоткуда ждать помощи. Раньше утра здесь никто не появится. Хм... Раньше утра? Вряд ли он продержится до рассвета. Шторм разошелся не на шутку.
Волны накрывали его с головой, неся вместе с водой мелкие камешки и острые ракушки, рассекавшие кожу. Кевин задыхался. Океан не собирался отступать. Хоть глоток воздуха — один, короткий вдох... Кевин понял, что умирает. Господи, какая нелепая смерть...
Сильные руки подхватили его и потащили к ступеням. Сюда уже не долетали бешеные волны, только ветер бесился и скулил, заблудившись между стен. Горан закинул руку Кевина на плечо и поволок наверх.
***
Кевин пришел в себя и открыл глаза. Он лежал на полу, рядом на стуле сидел Горан и грел руки над дрожащем в камине пламенем.
 — Еще не утро... Учитель. Спасибо, что спас мне жизнь...
Горан повернул голову и внимательно посмотрел на него...
 — Ты не хочешь прекратить все это?
 — Я хочу узнать...
 — Я слушаю.
 — Почему ТАК?
 — Все дело в боли. Она правит миром. Каждый боится боли и хочет ее избежать. Ты умеешь ее терпеть. Это хорошо. Но этого недостаточно. Только когда ты перестанешь ее бояться, тогда обретешь силу. Он нее не нужно прятаться. Боль — физическая или душевная — все равно найдет тебя. Ты закроешь дверь — она войдет через щель. Будь радушным хозяином. Не страшись найти с ней общий язык. В конце концов, боль это всего лишь гость, который обязательно когда-то уйдет. Но пока она здесь — мирись с ней... Учись не бояться. Избавишься от страха — избавишься от слабости.
 — А унижения? Зачем понадобились они?
 — Унижение тоже своего рода боль. Если оно неизбежно, умей его принять.
 — А если его можно избежать?
 — Тогда тебе и карты в руки, — усмехнулся Горан.
***
Для Кевина начался новый этап обучения. Теперь боль почти не покидала его. Он пытался искренне принимать ее, но каждая очередная пытка будила в нем бессильную ярость. Он ненавидел боль, он ненавидел тех, кто ее причинял. Казалось, Горан только подливает масло в огонь, заставляя Кевина комментировать ощущения... если пытка была терпимой, он обязан был сообщить об этом. Метод воздействия тут же менялся, доводя несчастную жертву до полуобморочного состояния.
Но мучительнее всего было, когда приходила Алина. Все гости уже давно покинули Крепость, но она осталась. Когда Горану нужно было отлучиться, его заменяла Алина. Кевин уже не пытался понять «почему», но сердце по-прежнему надрывалось от горечи... Иногда Кевин забывал, кто он и где находится. В редкие минуты сна его преследовал мираж... Поселение, пыльная широкая дорога и яркие мерцающие огни на темнеющем горизонте. Он просыпался от резкого окрика и шагал навстречу новым испытаниям.
День сменился сумерками и ему наконец позволили отдохнуть.
 — Твоя новая постель, — Алина указала на небольшую клетку.
Кевин поднял на женщину глаза и кивнул.
... Он сидел, опустив голову на согнутые колени и пытался пошевелить онемевшими пальцами. Руки за спиной связали слишком туго, он почти перестал их чувствовать. Клетка была такой тесной, что исключала даже слабое движение. Кевин страдал от неудобной позы. Ему казалось, что с каждой секундой клетка становится все меньше. Он задыхался от желания поднять голову и встать на ноги. Но железные прутья впивались в тело со всех сторон, убивая всякую надежду на освобождение.
 — Горан, ты не считаешь, что это слишком жестоко — лишать его даже права на сон? — Алина с беспокойством поглядывала на запертого в клетке пленника.
 — Не считаю. Он знал, на что шел. Он сопротивляется. Я устал объяснять ему. Остается только сделать невыносимым каждый миг его существования. Тогда он вынужден будет выбрать — умереть иди жить дальше. Жить уже без страха. — Горан посмот

Поделиться в: