Надо заметить интересную закономерность...  с тех пор. как я осознал свое неравнодушие к женскому пису, возможности случайного созерцания такового стали находить меня сами. Как-то раз я обнаружил подвыпившую девушку прямо у себя во дворе дома, за моим заснеженным авто. В другой раз увлеченно собирал грибы и остановился буквально в метре, услышав деликатное «кхм...» автолюбительницы, присевшей в глухом лесу, в 10м от обочины дороги, на которой машина-то бывает раз в год. На многочисленные случаи попадания на глаза «излияний» различных бомжих, алкоголичек и других несимпатичных личностей внимания, конечно, стараюсь не обращаю вообще.
Пару раз попробовал глядеть на это в исполнении знакомых женщин, предлагая им не прятаться, но понял, что это не мое. Сближает по-дружески, вносит легкую пикантность, не больше. Оставляю в памяти факты именно случайного наблюдения. Наверное вуайеризм...
А вот одно из наблюдений, культивируемое в памяти до мельчайших деталей, и не потерявшее для меня красок спустя годы, стоит особняком в ряду других.
Одно время моя работа была связана с ежедневными пешими разъездами. Отсюда сложилась традиция выпивать бутылочку-другую пива в конце дня, перед финальным погружением в жаркое чрево метро. Так и в этот теплый вечер, я стоял у гранитного парапета одной из дорожек, лучами сходившихся ко входу в подземку. Ветви и листва живой изгороди, напротив моего места, образовывали как бы окно, позволявшее мне добавить к удовольствию от пива удовольствие от созерцания трех молоденьких девушек, лет 19—20, обладательниц весьма симпатичных попок. Они толкались в разрыве кустов живой изгороди, ограничивающей соседнюю, широкую дорожку, оживленно щебетали и тоже попивали пиво.
Я открыл вторую бутылочку. Дорожка, на которой стоял я у своего столика-парапета, была чуть ниже, и сейчас все три попки находились в великолепном ракурсе — девушки сидели на низком металлическом заборчике, проходящем сквозь кусты. Две из этих пар юных булочек-шедевров природы были обтянуты джинсами и легкими летними брюками, а третья — та, что посередине — прикрыта короткой плиссированной юбочкой.
К ней мое внимание было приковано больше — она разговаривала активней и веселее смеялась. Хотя, скорей всего я отметил ее потому, что она постоянно вставая, садясь, снова вскакивая, демонстрировала во всей красе свои стройные, округлые девичьи бедра.
Вскоре до меня дошло, что сумма ее жестов и поз недвусмысленна...  вставая, она все плотнее скрещивала ноги, просовывала большие пальцы рук за пояс, садясь, старалась зажать ладонь между бедер и затолкать между ними передний край юбчонки. Ну ясно, ей было пора «освободиться».
Допив вторую бутылочку, я решил, что соберусь уходить, когда она удалится от подруг, или они вместе покинут свой «насест». Уверен, ждать не долго. Разговор девчонок стал тихим, они склонились друг к дружке, внезапно расхохотались. Отсмеялись и зашептались снова, активно заоглядывались по сторонам. «Моя» средняя, в юбке, опять заерзала на заборчике, устраиваясь поудобнее — уселась поглубже, наклонившись всем телом вперед. Край юбочки сзади поднялся выше, и я пригляделся, невольно, в надежде увидеть частичку того, что под ним. Однако, краешек все-таки закрывал доверенное сокровище от моих глаз. «Совсем невтерпеж», — подумал я — «Сейчас уйдут в скверик, а мне пора домой...». Привычки «охотиться» специально не имею.
Девчонки, тем временем, закурили по очередной сигарете и стали смотреть на прохожих, часто затягиваясь и стряхивая пепел. Уходить, как будто, не собирались. «Моя» оставалась в той же позе и я снова глядел на манящий краешек юбчонки, как вдруг, на секунду, заметил тонкую струйку из-под него.
Я не поверил своим глазам! Зрение мгновенно обострилось, и несколько капель, упавшие вслед за этим, доказали мне, что я не ошибся. «Средняя» быстро выпрямилась, опять завозилась и оглянулась по сторонам. Посмотрела в упор на меня, однако, не заметила сквозь кусты.
Что это было? Я не мог понять. Может она потеряла контроль и «писнула»? Или это как-то пролилось пиво? Но пиво стояло на земле перед заборчиком...
Три подружки повернулись друг к другу и, прыснув от смеха, снова отвернулись. «Моя» средняя невозмутимо затянулась, выпустила дым вверх, и не бросая сигарету, снова взялась обеими руками за заборчик. Через секунду, когда она смотрела куда-то в небо, я снова заметил струйку из-под нее. Кровь гулко забУхала у меня в ушах, я весь первратился в телескоп. Струйка стала толще, но это не была быстрая, плоская женская струйка. Прозрачная как вода жидкость образовала еще пару маленьких ручейков, быстро слившихся в один широкий, как будто стеклянный, поток, бесшумно исчезавший в траве.
Сомнений не оставалось — я был свидетелем того, как девушка ссала прямо сквозь свои колготки или, возможно, трусики. В метре от девушек шли люди, спешили к метро, ехали машины, кипела обычная жизнь, однако я ощущал, как в эти минуты я оказался изолирован от той жизни вместе с этими тремя. Нас четверых связала, даже не нить, а толстая веревка, не дававшая мне ни на мгновение отвести взгляд, привязанный к одной точке.
Через несколько секунд до меня вдруг явственно донеслось громкое журчание, видимо ее поток пробил себе ямку в траве. Девушка тут же быстро переместилась чуть в сторонку, звук пропал. Пару секунд спустя, ей снова пришлось изменить положение. Потом ручеек ослаб и превратился в редкий дождик разрозненных капель.
В этот момент мне ужасно захотелось взглянуть на ее лицо, но все трое смотрели в разные стороны, повернувшись ко мне затылками, торопливо затягиваясь и стряхивая несуществующий пепел.
Мой глаз еще отмечал отдельные капельки. «Средняя» сладко потянулась, высоко подняв руки, взяла свою бутылку и, как ни в чем не бывало, сделала большой глоток. Снова прыснув, засмеялась.
А я, как трахнутый мешком, обошел кусты, свернул на дорожку, как бы прогуливаясь, прошел перед ними, но подойти так и не решился, поехал домой дрочить...
Настоящая быль.