На моем двадцать первом дне рождения, я провел большинство дня, бездельничая, в то время как моя восемнадцатилетняя сестра Марисоль потратила практически весь день в поиске костюма для дня рождения. Она сказала, что это было, потому что она хотела понравится мне. Я смеялся, но сказал своим друзьям, чтобы они зашли позже и сестра лучше оденется. Я жил в собственной квартире после средней школы и был независимым от моих родителей с тех пор. Марисоль сказала мне, что она хотела почувствовать вкус той независимости в течение ее последнего года средней школы и просила переехать ко мне. Я любил ее, так что быстро согласился. Моя квартира была близка к средней школе. Так или иначе, я сказал моим родителям, что это будет хорошо для нее.
Марисоль даже не прожила со мной и месяця, как я заметил, что ее одежда была всюду, но не на ней. Я пробовал игнорировать это, когда говорил с нею об этом. Я даже пробовал обратную психологию, но ничто не остановило ее. Она отказалась носить одежду в моем доме, если дома не было знакомых. Она была упряма, как маленький ребенок. Тогда, это было симпатично, но теперь это было...  сексуально!
Марисоль была великолепна и это не оспорить. Аккуратная и загорелая, она была спортивна. Ее волосы, росшие внизу, между ее ногами, были темно-коричневые. Она выглядела строгой в тесных джинсах или в коротких шортах. Она выглядела сексуальной, когда одевала черное платье с туфлями. И когда она носила легкое платье, она выглядела столь же сладкой, какой только может быть. Когда я смотрел на нее, я предположил, что не видел сестру, а женщину, которая была недоступна, неосязаема, непостижима, запретна...
Я предполагаю, именно потому, что я был привлечен к ней — потому что я не мог иметь ее. И так как она была всегда скачущая вокруг в нагом, я был этим только замучен. Возможно теперь вы понимаете, почему я хотел, чтобы она остановилась. К счастью, мне дали немного свободы, поскольку мои друзья обнаружились. В течение следующих нескольких часов мое время было потеряно в тумане, развлекались исключительно в Tekken 5 и Need for Speed Underground 2. В течение ночи, Марисоль присоединилась к нам, и я был рад, что вижу ее одетой. Она носила узкие джинсы и черную футболку с золотой цепочкой, болтающаяся поперек ее небольших грудей.
Моя небольшая вечеринка, закончилась после целого часа порнухи и ночь наступает. Мои друзья, оставляя меня в покое с Марисоль. Если честно, в тот момент, она была последней вещью в моем разуме, поскольку я только хотел возвратиться к моей комнате и упасть в обморок.
Марисоль, не зная мои намерения, следовала за мной к моей комнате, говоря что-что о появлении нового компакт-диска. Я зашел в ванную и умылся, мой мозг освежился. Марисоль уже взяла компакт-диск и помещала его в мой музыкальный центр. Я видел, что это было «От заката до рассвета» — музыка из кинофильма.
 — Эй, выйди, — сказал я ей.
Она только нахмурилась: «Не говори мне, что делать.»
Сидя на своей кровати, ждущий нетерпеливо, я глотнул «Смирнова», которого принесла Марисоль с собой и уже отпила немного из бутылки. Вкус водки и приправленного блеска для губ Марисоль, смешанного на моем языке, заставил мой член дергаться. Пропуская десять треков, Марисоль смеется, так как объявленный Чееч Марин пел «Хорошо! Киска! Киска! Киска! Продвиньтесь в, любители киски!» Я смеялся также, и Марисоль включила тринадцатый трек названный «After Dark».
 — Мм да, это — то, — Сказала она.
Прямо перед моими тяжелыми красными глазами, бедра Марисоль начали покачиватся, гипнотизируя меня. Внезапно я подумал о заклинателях змеи. Я слышал где-то, что змеи не могут слышать, так что это была не музыка флейты, но движения флейты — это змеи, двигающиеся также. Прямо сейчас, задница моей сестры походила на флейту, а я на сопровождаемую змею.
 — Дерьмо. Выйди, Марисоль!
Она не слушала, только продолжала похотливо двигаться. Я передвинулся на кровати, но ткань моих штанов была поднята от моего твердого члена. Я видел, что глаза Марисоль вспыхнули, и мои щеки становились горячими, зная, что она шпионила за моей эрекцией.
Марисоль продолжала двигаться, извивая руки и ноги, вылезая из своих узких джинс. Я был одурманен и ошеломлен и даже не пытался прекращать пристально глядеть на нее. Ее черная футболка и горячие розовые трусики были всем, что защищало ее от меня.
Продвигаясь поближе ко мне, она сняла свою футболку и выставила груди прохладному воздуху комнаты. Мои глаза не могли отклеиться от колеблющейся красоты передо мной, трусики-стринги отделяли два гладких полушария одинокой ниточкой. После, Марисоль стягивала трусики вниз, теперь, я смотрел на ее руки опускающие трусики вниз, к ее стопам. Песня «After Dark» закончилась, и я сидел, не двигаясь, зная, что я хотел.
Взяв пульт с тумбочки у моей кровати, я переключил другой компакт-диск. Я выставил седьмой трек — 7 — удачное число, сестра смотрела мне в глаза, я тоже не отводил от нее глаз. Включилась «50 Cent"s «Candy Shop», и взяв сестру, я тянул ее на свои колени так, чтобы она извивалась между мной, мои руки, требовали ее плоти.
Впервые, наши губы соединились с врожденным голодом. Она хотела этого. Она знала то, что делала и не собиралась быть отклоненной. Впрочем, как и я. Изучая мои глаза, она поцеловала меня снова, быстро, затем направила мои губы к своим грудям. Я вцепился в ее левую сосок немедленно, удивительно находя миниатюрные груди более очаровательными, нежели чем любые большие. Тело Марисоль пахло душистым лосьоном, который только усилил мою жажду ее. Когда Марисоль внезапно отстранла от себя, я чувствовал себя развращенным ее теплоты и боялся, что она передумала. Этого не произожло, поскольку она понизилась на колени и пошла, чтобы воздействовать на мои штаны. Член безумно тверд и когда она извлекла мой хуй своими симпатичными небольшими руками, я не мог быть более взволнованым С губами и языком и горлом, она взяла у меняd hjn. Я стонал и управлял моими руками через мягкие волосы моей младшей сестры. Я не знаю точно, как долго она сосала у меня, но я уверен, что это было долго достаточно, чтобы начать болеть ее челюсти. Мое тело передернуло, поскольку я прибывал в своем кульминационном моменте, моя сперма попала в рот Марисоль. Задыхаясь от дыхания, я видел, что она облизала ее губы, соленые теперь с моей спермой. Я стоял и удерживал между ее половыми губами головку члена, иследовавший промежность. Марисоль дала самый симпатичный визг, потому что я вошел в нее. Она не была девственницей, я знал, но она была все еще напряженна.
 — О Джоул! — она задыхалась. — Брат, да!
Ее тело сияло потом. Я схватил ее попку, сжимая их игриво, движением пальца ткнул ее анальный проход. Мои руки тогда мучали ее анус, и ее забавно-детский голос привел меня в безумие.
Ее язык тепло шептал в мое ухо, требовавший трахнуть ее, а зубы, кусали мою мочку уха. Я обнимал Марисоль и поднимал ее вверх и вниз по моему члену, любя чувство каждого сантиметра моей восьмидюймовой длины, заключенной в ее узкую щелку. Она была горяча, дышала с нарастающей жаждой. Влажные звуки наших быстро хлопающих тел отзывались эхом через комнату, а заглушенная музыка была подобна столкновения океанских волн. Все еще скулящая, Марисоль ехала на мне подобно хорошей девочке, ее руки обвились вокруг моей шеи. Она все еще грызла и сосала мое ухо, шепча: «Трахни меня! Брат! Ох Джоул, о!»
Все о Марисоль отвергало мои чувства. Наши движения были быстры и ужасны. Когда снова сунул палец в толстую кишку Марисоль, это было слишком для нее.
 — Джоул!
Теперь я был на краю, потрясенный Марисоль, двигающееся тело, заставлило меня кончить в нее. Я мог только рычать подобно сумашедшему животному, сжимая тело своей младшей сестры близко ко мне, поскольку ее ногти впились в мою спину.
Дыша рвано, я понял, что Марисоль упала в обморок в моих руках. Грациозная улыбка на ее довольном треугольном лице и высокая температура грела мою грудь. Это была любовь, определенно любовь. Я поднял ее, стонущюю в удовольствии, осторожно с моего уменьшавшегося члена. Я был истощен, но очень счастлив. Ложа Марисоль в свою кровать, я полностью разделся и лег в рядом с нею, обхватив ее. Обнимая ее теплое тело, я упал в блаженный сон...