1889 год. Лондон.
Лиззи всегда была скромной отличницей, гордостью своего отца и мачехи. Ей было всего 16 лет, но грудь была уже достаточно большая: округлая, наливная, словно спелые красные яблоки. Пухлые соски, слегка розоватые, с проступающими венками. Девочка всегда ловила завистливые взгляды одноклассниц. Кстати говоря, училась она в женском пансионе, все годы окружённая женской заботой и вниманием. Лиззи знала, что ее тело возбуждает как женщин, так и мужчин, поскольку не раз преподаватель по чистописанию поглядывал на ее округлую грудь и слегка полную попку.
Лиззи обожала трогать свое тело, любоваться им перед зеркалом. Ничто не доставляло ей такого удовольствия, как прикосновения пальчиком к крохотному кусочку плоти между ног. Когда мачеха и отец предавались ночным забавам, она тихо, чтобы никто не заметил, ласкала себя между ног, под одеялом, постанывая и закатывая глаза от удовольствия. В такие моменты Лиззи могла придумывать самые необыкновенные, на тот момент нереальные для нее, сексуальные фантазии. Ей никто не рассказывал про секс, но что это такое она наверняка знала, т. к часто подглядывала за тем, как ее мачеха лихо скакала на ее родном отце.
В фантазиях Лиззи чаще всего представала ее мачеха. Она восхищалась ее полными бедрами, густой растительностью между ног, пухлыми губами и большой грудью с торчащими сосками. Лиззи всегда хотела поласкать свою мачеху, удовлетворить ее самым невероятным образом...
Как-то раз, после тяжелого учебного дня, Лиззи вернулась домой и от усталости свалилась с ног, упав на кровать и заснув, так и не раздевшись. Внезапно сквозь сон на Лиззи нахлынуло что-то приятное, теплое...  Она, пока не открывая глаза, чуть приоткрыла ротик, издав протяжный стон. Спустя некоторое время Лиззи решила открыть глаза.
От неожиданности Лиззи вскрикнула.
 — Мачеха, мм, что вы такое делаете?  — попыталась прекратить все происходящее Лиззи (хотя она этого далеко не хотела)
 — Дочка, я никогда не думала, что так получится, но твое тело... оно совершенно. Нет пути назад. Теперь я буду делать тебе приятно каждый раз, когда этого захочу. Не сопротивляйся. Поверь, все это не так уж и странно. Многие мачехи ласкают своих падчериц. Так что советую раздвинуть свои ножки пошире и наслаждаться — властно и бесповоротно возразила мачеха Лиззи.
Лиззи ничего не ответила. Ей было приятно. Она чувствовала как язык мачехи проникает во все потайные уголки ее пещерки, как он то мягко, то более настойчиво нажимает на ее клитор. Мачеха с придыханием вылизывала ее промежность, а потом сильно надавливала своим указательным пальцем в самую глубь. Лиззи держала мачеху за волосы и иногда сама сильнее надавливала ее голову прямо себе под юбку. Затем мачеха встала и подняла Лиззи на ноги, приказав поднять одну ногу на кушетку. Сама мачеха присела и начала с еще большей интенсивностью лизать промежностью своей падчерицы. Лиззи стонала от наслаждения. Мачеха была неутомима, казалось, что не было предела всей этой оргии мачехи и ее падчерицы.
Затем мачеха приказала Лиззи ласкать ее промежность. Лиззи не была против...  Нет, в ее фантазиях вытворялись вещи куда более невообразимые, чем в реальности. По-этому Лиззи ласкала и мяла грудь своей мачехи, засасывала ее соски, массировала влагалище, проникая языком в самую глубь. Мачеха стонала, а Лиззи не могла остановиться...
Потом Лиззи и мачеха часто устраивали подобные «посиделки после школы», но с присоединившейся к ним Греттой, девушкой из женского пансиона Лиззи.